Текст книги "Цивилизационные мифы Европы"

Автор книги: Николай Пименов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Вот как звучит первая поправка к конституции США, которая касается свободы слова: «Конгресс не должен издавать ни одного закона, относящегося к установлению какой-либо религии или запрещающего свободное исповедание оной, либо ограничивающего свободу слова или печати, либо право народа мирно собираться и обращаться к Правительству с петициями об удовлетворении жалоб». (Ратифицирована поправка 15 декабря 1791 г.).

Американцев можно понять: протестанты, притесняемые католиками сотни лет, обретя свободу в Америке, закрепили свое право комментировать Библию и верить в Бога иначе, чем католики. Не случайно в билле о свободе слова в начале статьи стоит разрешение на свободное исповедание, а потом уже свобода слова.

Русские демократы девяностых годов пошли дальше: статья 29 Конституции РФ гарантирует не только свободу слова, но и свободу мысли. Руководители России в начале девяностых годов 20 века переписали в свою конституцию все права и гарантии, которые прописаны в законах Западной цивилизации. Однако Запад настаивает, что в России нет ни свободы слова, ни демократии.

Неужели это кого-то удивляет? Любое достижение России, включая и демократию, на Западе всегда вызывает раздражение и страх. Причины такой реакции отыскиваются в истории. Главная из которых – безудержное желание подчинить русских своей воле. Но неотвратимость поражения, проистекающая из истории, рождает страх. Отсюда – проблемы в понимании и поведении.

Парадоксально то, что свободы слова нет и на Западе. Но весь мир молчаливо внимает безумию разума в его спорах о правильной и неправильной демократии. Народы мира боятся, что если они поведут себя независимо от Западных принципов, как это делает Россия, то их накажут санкциями или даже принудят к демократии военным путем.

Перечислим только страны, которых принуждали к демократии за последние пятьдесят лет: Куба, Чили, Сирия, Индонезия, Корея, Индия, Китай, Япония, Иран, Ирак, Турция, Польша, ГДР, Венгрия, ЮАР, Венесуэла, Алжир, Египет, Киргизия, Никарагуа, Панама, Грузия, Ливия, Афганистан, Югославия, Гондурас. И практически все страны Европы, Африки, Азии и Америки, мнение которых расходилось с мнением США.

Как известно, происки дьявола проявляются в мелочах. На этом основании спросим себя: а есть ли какие-то ограничения свободы слова в самой демократичной стране мира – в США?

Самое замечательное ограничение, которое чаще всего используется в США это ограничение свободы слова, которые касаются национальной безопасности государства. В частности сведения, составляющие государственную тайну. Под это ограничение может попасть все, что сочтет опасностью правительство США: угроза экономических издержек, утечка секретной информации, научные секреты, передача новых технологий в страны с недемократическими режимами, публикация материалов дискредитирующих политику США. Одна и та же информация может быть объявлена и как составляющая государственную тайну и как просто информация, не имеющая к государственной тайне никакого отношения.

Ведь под ограничения свободы слова под видом обеспечения национальной безопасности можно подвести любое публичное высказывание. И не только – «свободу узникам Абу-Грейт» и «покупайте лучшие в мире ножи и ружья», но и «мы против политики правительства» и «наш мэр – вор».

В конечном итоге любая критика политики США, исходящая извне, считается информацией, наносящей ущерб национальной безопасности, а значит – демократии, свободе, братству и равенству. Западу принадлежит монополия в трактовке смыслов не только понятия «демократии», но и «свободы слова».

В чем суть свободы слова? Свобода слова – это свобода публично, то есть в присутствии других лиц, излагать или защищать, свои мысли и взгляды на что угодно. Или критиковать чьи-то взгляды и представления. Правда, с одним замечательным ограничением, – если это не наносит вреда другим лицам.

Разве такое возможно, воскликнет проницательный читатель? Если человек говорит правду, разве он может приносить кому-то вред? Разве человек воспитанный, образованный, нравственный и ответственный может своим словом принести вред, как отдельному человеку, так и всему обществу?

К сожалению, свобода слова касается и людей безответственных, необразованных, невоспитанных, безнравственных. Они также могут «свободно» излагать свои мысли, взгляды и убеждения. Конечно, не все. Например, в Германии пропаганда фашистской идеологии карается уголовным законом. Хотя в Латвии, Эстонии, Австрии, США, Канаде, Австралии фашисты не просто чувствуют себя свободно, но и демонстрируют свое превосходство над желтыми и черными «получеловеками».

«Плохие парни», пользуясь свободой слова, излагают публично свои мысли, используя ложь, обман, подтасовку фактов, дезинформацию, пиар технологии. Они марают репутацию честных людей. Как живых, так и мертвых. Их деятельность в СМИ и в Интернете наносит большой ущерб многим честным и порядочным людям. Поразительно, но нарушение закона в их деятельности органы власти не находят.

Вот этот цирк, где истиной и ложью манипулируют как фокусник предметами, и называется свободой слова. Иногда при анализе западной цивилизационной парадигмы мне кажется, что я попал в самую большую психиатрическую больницу. Как можно верить в свободу слова, не понимания сути свободы и справедливости? Как можно свободу смешивать с правовыми нормами в государстве? А гражданское общество – со справедливостью? Как можно опираться на то, чего нет?

Это все равно, что утверждать: закон всемирного тяготения и трение ограничивает свободу тела, поэтому на земле свободы меньше, чем в океане. Или понять нормальному человеку определение гражданского общества как «совокупности неполитических отношений, то есть общественных отношений вне рамок властно-государственных структур, но не вне рамок государства как такового».

Человек чувствует, что в мире мало справедливости, но никто не связывает ее малое присутствие со своими личными качествами. Виноваты все, всё и всегда! Главная причина всех бед человечества не в нем самом, а в отсутствии гражданских свобод! Господи, и в эту чертовщину и бессмысленность верят многие люди!

Но вернемся к свободе слова.

Ограничивать свободу слова тем, что она не должна наносить вред другим людям, значить опять вместо волос «пудрить мозги». Публичное слово всегда воздействует на людей, хочет он этого или не хочет, понимает он это или не понимает. Очевидно, что мы не можем понять «как наше слово отзовется»?

Для осуществления свободы слова, нужна публика. Без публики свобода слова все равно, что щебетание птиц для человека – красиво, но бесполезно. Значит, проблема свободы слова не просто в формулировании мысли, а в выражении мысли в окружении большого количества людей: слушателей и зрителей. И в этом утверждении – принципиальная сущность того, что надо понимать под свободой слова.

На практике проблема свободы слова относится к праву человека быть услышанным, а не к высказыванию своих мыслей вслух. И эта проблема – быть услышанным – касается уже других вопросов, нежели вопросов о свободе, которой нет.

Эти проблемы людей (или групп людей) напрямую касаются их возможностей влияния на других людей. Таким образом, ответ на вопрос: что такое свобода слова? надо искать в ответах на вопросы кому и зачем надо убеждать людей в своей правоте? как убеждать? с помощью каких средств? кому давать возможность публично мыслить вслух, а кому не давать?

Ответы на такую постановку вопросов начинают прояснять смысл «свободы слова». Кому нужно убеждать большое количество людей в «свободной» «демократической» стране? Конечно, в первую очередь – политикам. Тем людям, которые стремятся получить власть. Зачем получать власть? – совсем другая история и не всегда совпадающая с надеждами народа.

Кому еще? Бизнесменам. Торговцам. Реклама побуждает людей активно покупать товары. Даже если они мало нужны. Зачем? Чтобы иметь больше прибыли.

Музыкантам. Большие аудитории приносят больше славы и денег.

Спортсменам. Их мотивация также заложена в славе и деньгах.

Ученым. Что бы быть эффективным на поприще любознательности.

Но главные мотиваторы больших аудиторий – политики и бизнесмены. Причем в 21 веке грань между политикой и бизнесом стремительно стирается.

Таким образом, мы пришли к выводу, что свобода слова – это не право человека что-то сказать, а возможность быть услышанным другими людьми. Но это уже совсем другая история, нежели та, о которой мы знаем из либеральной идеологии.

Когда племя разрасталось до размеров государства, привилегия быть услышанным перекочевала из непосредственного общения в опосредованное. Это посредники-глашатаи, письменные указы или представительные собрания, где побеждало мнения того, кто умел лучше других убеждать представителей народных масс.

Когда появились СМИ: газеты, журналы, книги, телефон, кино, телевидение, и, наконец, Интернет, борьба за влияние на умы и сознание перешагнула границы государства и стала преобладающей во всех областях государственной политики. Война, экономика, политика, развлечения, торговля, воспитание, образование, религия, культура и все другие человеческие деятельности опираются на СМИ, как на основной рычаг управления, власти и влияния.

Тот, кто обладает информацией и управляет ей, тот успешно управляет государством, миром и мировым порядком. Принципы влияния не изменились. Изменились средства влияния. Слово как было, так и осталось основным средством влияния одних групп людей на других.

Таким образом, свобода выражать мысли, притом публично, касается власти одних людей над другими людьми. Но власть это всегда ограничение свободы! В чем тогда сакраментальный смысл выражения «свобода слова»?

Тому, кому принадлежит средство под названием – Свобода Слова, – тому и принадлежит реальная власть в демократическом государстве. Вот так неожиданно можно выразить сакраментальный смысл этого мифического права – «свобода слова».

В поисках истины человек часто руководствуется иллюзиями. Иллюзией является тот факт, что свобода слова принадлежит народу. Функция народа – внимать тому, кому принадлежит свобода слова. Народ – это аудитория, которая платит за то, чтобы слушать, видеть, покупать, участвовать. Народ похож на осла, который тащит повозку с золотом и мечтает съесть морковку, которую повесили впереди его головы. Как бы часто, печально и цинично не звучало это сравнение.

Свобода слова принадлежит тому, кому принадлежит реальная власть. Свобода слова всегда осуществляется над кем-то. Почему так? Потому что свобода слова, как право распространять информацию (или не распространять) находится в сфере властных отношений. Миф о четвертой независимой власти еще живет. Особенно в молодых демократиях. Это власть не самого слова как такового, но того, кому принадлежит возможность распространять информацию.

Свобода слова – это, по сути, право личности (общественной организации, партии, профессионального союза, любой группы людей) принудить часть общества или общество в целом выслушивать себя. Не случайно, в русском языке слово «слушаться» означает – подчиняться.

Свобода слова не имеет смысла как исключительно индивидуальное право, без гарантированных слушателей. Ничем не ограниченное безусловное право человека на “свободу слова”, вообще говоря, ведет к тирании. Вспомните провозглашенные права человека в сталинской конституции 1936 года. Или как связанна «свобода слова» по западным меркам и преследование хозяина сайта «вики ликс» Ассанжа американскими властями? Военнослужащего Меннинга за распространение правдивой информации о войне в Ираке посадили более чем на 30 лет тюрьмы!

А бывшего агента ЦРУ, который открыл миру масштаб тотального контроля США над личными связями людей в Интернете, лишили гражданства. Россия предоставила убежище человеку, который сказал миру правду о том, что деятельность США противоречит конституции и в первую очередь свободе слова!

А как совместить свободу слова и коммерческую тайну, которая защищена законом? Разве открытость коммерческого успеха не принесет дивидендов всему обществу, в отличие от тайны, которая приносит прибыли только одному или нескольким людям?

Подведем предварительные итоги. В целом СМИ на Западе играют примерно ту же роль, что и церковь в средние века, – обеспечивают моральную санкцию на любые общественно значимые действия правительства. Фактически западные СМИ отнюдь не зеркало “общественного мнения”, но его властители.

Корпорациями по производству “мнений” общества являются финансовые группы, которым принадлежит те или иные СМИ. Пусть попробует кто-либо из «независимых» редакторов ослушаться корпорацию или не согласиться с ее политикой? Даже ребенку понятно, что с ними будет.

Разумеется, и это хорошо известно всем политикам, СМИ встроены в систему власти, но на Западе признавать этого не принято. И даже не столько из лицемерия, что характерно для западной парадигмы, сколько из страха потерять власть и посеять социальный хаос, что опять же приведет к потере власти. Народ живет иллюзией свободы, которая ограничена железной клеткой под названием правовое государство. Народу нужно хлеба и зрелищ и он будет доволен. А недовольство властью гасится демократическими выборами, которые являются составной частью иллюзии справедливости.

В России существует странная группа людей, которая причисляет себя к особому классу под названием – интеллигенция. Никто не знает что это такое, но спорят вот уже более ста лет горячо и часто, но как-то глупо, потому что не понятно о чем спор. Так вот эта русская непонятная группа свободу слова понимает с первобытной простотой: как безусловное право журналистов говорить все, что им заблагорассудится. В Америке такое понимание, сначала многих шокировало, но американцы быстро догадались, как использовать в своих интересах «ошибки» русских в понимании западных ценностей.

Свобода для русских либералов больше напоминает понятие русского слова «воля». То есть безудержное и бессистемное настаивание на собственной правоте и априорная оппозиция к власти и ее аргументам. И, конечно, русские либералы отличаются от всех либералов мира фанатическим восхищением всеми западными ценностями. Их восхищение, доходящее до неприличия, шокирует даже западных либералов. Вместо приличного чмоканья западных братьев по разуму на публике русские либералы целуют их в засос.

Однако тем, кто с придыханием восхищается свободой слова в Америке можно привести слова президента Т.Джеферсона: «Ни одно правительство не может существовать без цензуры: там, где печать свободна, никто не свободен».

Конечно, эти слова Джеферсона никоим образом не охладят пыл русских либералов. Потому что мечта о западном образе жизни, основанном на «свободах и правах человека», нужна русским либералам не для того, чтобы, придя к власти преобразовать жизнь так, чтобы она стала как на Западе. Мимикрия под западный образ жизни нужна русским либералам, для того, что бы путем дискредитации (то есть ослабления) власти, придти демократическим путем к ее вершинам и учинить развал государства.

Для чего им это нужно? Они, наверно, и сами не знают. Это просто такой образ жизни и мыслей. Иногда переходящий в бессмысленную борьбу всех против всех.

И тут надо сделать небольшое отступление и спросить, а хотят ли либералы развала государства? Нет, конечно, не хотят. Они хотят воплощение мечты о свободе, равенстве и братстве в России. Они хотят воплотить в российскую жизнь иллюзии и мифы Запада. Как можно понять человека, который во имя свободы готов стать рабом?!

Парадокс заключается в том, что русские либералы – это мечтатели типа Манилова из произведения Гоголя «Мертвые души». Это чаще всего образованные, талантливые, материально обеспеченные и порядочные люди, которые таким странным образом реализуются в жизни. Они видят проблемы простого человека, но не могут ему реально помочь. Почему? Потому что их заботят принципы, а не решение проблем. Решение проблем предполагает зависимость принципов от жизни.

Русский либерал подгоняет жизнь под свои принципы и готов умереть в борьбе за их осуществление. Или привести к победе, например, Сталина. Ведь, воспользоваться победой у либералов еще ни разу не получалось. Пользуются победой либеральных принципов мошенники, жулики и иностранные государства. А страдают в основном честные, порядочные, ответственные люди. То есть большинство народа.

Стоить вспомнить победу либерализма и чем все это закончилось в феврале 1917 года. Чем закончилась победа либеральных принципов в начале девяностых годов? Голодом и разрухой.

А что либералы? Большинство уехало на Запад, приспособилось к «свободе» и стали тосковать по неумытой России, которая оказалась в руках «тиранов».

Их не волнует, что народ, освободившись от коммунистических мифов, стал лучше жить. Многие вернулись в вере в Бога. Либералов волнует, что к власти опять пришли тираны. И точка. Логики искать не надо.

Почему так получается? Ведь хотели как лучше! Почему получается как всегда?

Очень просто. Потому что управлять, организовывать, эффективно распоряжаться, формировать порядок, дисциплину, экономику, политику и осуществлять прочие жизненно важные функции либералы не могут. Вот так просто – не могут и все. Каждому свое: одни умеют руководить, управлять, строить, созидать, сплачивать и они не являются либералами по определению. А другие умеют мечтать, фантазировать, разрушать, убеждать, говорить и плакаться. И в основном это и есть либералы. Кто-то умеет добывать пищу, а кто-то умеет красиво ее поглощать. Кто-то умеет пахать, а кто-то умеет мешать сеять. Кто-то умеет мечтать, а кто-то воплощать эти мечты в жизнь. Каждому свое!

Отметим, что русский либерал отличается от западного тем, что западный либерал реалист и опирается на необходимость, а русский либерал – идеалист и в своей деятельности опирается на фантазии.

Распространено заблуждение, и это заблуждение касается уже всех либералов, а не только русских, что свобода слова есть необходимая предпосылка торжества правды. Красивое выражение, которое ну никак не имеет отношения к реальности.

В конкурентной борьбе за увеличение капитала плут и мошенник всегда одержит верх над порядочным и честным человеком. Почему? Потому что честный человек верит на слово, а мошенник всегда обманывает.

Свобода слова как право на обладание информацией всегда будет благоприятствовать лжи, потому что именно ложь является конкурентным преимуществом и у политиков, и у бизнесменов, и у военных, и у любых других представителей общества, в котором поощряются принципы конкуренции.

Свобода слова, в западном ее понимании, раскрепощает инстинкты и создает конкурентные преимущества общественным структурам, которые свободны от высокой морали.

Свобода слова прямо зависит от выгоды.

В этом суть «четвертой» власти.

Кто осел, а кто морковка?

«Дайте мне десять миллионов долларов –

и я провалю принятие любой поправки к конституции».

Ф. Рузвельт.

Вера в то, что демократия и борьба за права человека есть справедливые средства для построения рая на земле, является такой же иллюзией, как и вера в коммунизм. Отличие мифа о правах человека от мифа коммунизма заключается в том, что построение коммунистического рая основано на приоритете коллектива, то есть на доминировании общего над частным, а путь построения западного рая основан на доминировании частного над общим, личности над обществом. Хотя, по сути, и то и другое есть лишь средства для удержания власти и получения дивидендов.

Идеологи фашизма в начале 20 века также использовали общественные ценности для прихода к власти. Однако доказательства достоверности арийского превосходства с неизбежностью опирались на идею второсортности остальных народов. Это как костер: чем больше дров в него бросают, тем сильнее он разгорается и быстрее тухнет. Национализм требует жертв. В этом его сила и его слабость.

И сегодня в западном обществе национальная идея живет и приобретает своих сторонников. Вспомните выступление с трибуны ООН президента США Барака Абамы в 2013 году, где он отводил американскому народу исключительную роль в мировой политике. Пожилые люди впали в состояние «дежавю». Геббельс перевернулся в гробу. Евреи задумались. Русские начали перевооружение.

Почему именно права человека явились средством достижения целей элиты западного общества? Наверно, потому что так удобней жить. Эти ценности являются наиболее приемлемым конкурентным преимуществом в обыденной жизни Западной Европы и Северной Америки.

Права человека соответствуют сущности цивилизационной парадигме Запада, которая формировалась на приоритете личного над общим. Экономическая основа Запада базируется правовым регулированием капитала. Фундаментом капиталистических отношений является, и это не случайно, частная собственность.

Права человека – прекрасный инструмент для оправдания лжи, смешения добра и зла. Права человека – великолепное средство, с помощью которого легко при желании глушить совесть, подменяя духовность нравственными, то есть правовыми нормами.

Права человека – это средство, с помощью которого происходит манипулирование совестью и сознанием. С того самого момента, когда права человека из философской сферы поместили в законодательную область, ими стали пользоваться как средством. Кто? Те, кто придумал это средство, и кто пришел к власти в период Великой французской революции и во время становления США как государства.

Еще раз повторимся, что и права человека, и все социалистические идеи, и колониальную политику, и политику глобальной толерантности придумали масоны на основе некоторых идей иудаизма и гностицизма. Не удивительно, что если идеи иудаизма столь многогранны и глубоки, что породили такие мировые религии как христианство и мусульманство, то создать на их базе небольшое по численности, элитное по содержанию и тайное по форме сообщество совсем не составляло труда.

Однако в иудаизме есть одна идея, которую можно сравнить с атомной бомбой. Причем бомбой замедленного действия. Бомбой, которая взрывается ежедневно. И будет взрываться постоянно, пока существуют условия, которые взводят взрывной механизм. Это идея превосходства одного народа над другими.

Для государств Запада права человека являются средством для достижения политических и экономических преимуществ. Права человека или их отсутствие дают политикам потенциал всегда и везде вмешаться в ситуацию, которая может принести дополнительную выгоду. Например, изменить условия договоренностей, отказаться от обязательств, давать кредиты под высокие ставки, ввести ограничения на ввоз продукции. Права человека – это универсальное средство в конкурентной борьбе между государствами за власть, влияние и природные ресурсы.

Права человека – это сущностная ценность западной цивилизации, которая подменила христианскую догму спасения души. Подчеркнем − индивидуальной души человека. Отсюда – ценность жизни и право отдельного человека на свободу выбора. Душа западного человека искажается нормами потребительского общества материального благоденствия, страдает от потери смысла бытия, попадая в зависимость от плотских пороков удовольствия.

Хлеба и зрелищ – вот основной запрос общества западного типа, потребительская ядро которого вполне соответствует такой политике: народ получает «хлеба и зрелища» а элита – прибыли и власть над народом. Круг замкнулся.

Католический путь христианства постепенно скатился к ценностям, которые проповедовали язычники. Это те язычники, которые отстранили церковь от государства и дискредитировали веру в Бога. Печальный и закономерный конец общества, выбравшего путь самообмана и лукавства с совестью.

Но человек так устроен, что душевные страдания должны быть как-то компенсированы. Он не может постоянно обманывать, убивать, насиловать. Человеку нужны оправдания, что бы его не мучила совесть. Проще говоря, человек устроен так, что его душа стремится избавиться от постоянных страданий и мучений.

Если католическая и протестантская церкви уже давно, хотя и постепенно отодвигаются на задворки государственной и общественной жизни, что остается простому человеку взамен веры в Бога? Правильно – заменить идею Бога чем-то вполне сопоставимым по масштабу и вере: борьба за коммунизм, за чистоту арийской расы, за социализм, борьба за права человека. То есть опять – за справедливость, за равенство и, прости Господи за словоблудие, за братство.

Борьба за права человека помогают облегчить страдания души человека западной цивилизации. Эта борьба напоминает картину, когда два человека каждый день моют руки и лицо грязной водой и убеждают друг друга, что запах помоев – это запах чистоты. А для общения с другими людьми, которые еще не отвыкли от чистой воды, они употребляют дезодорант, который «делает жизнь восхитительной».

Однако точно также как моральный кодекс строителя коммунизма в СССР не мог заменить христианские ценности, хотя во многом был списан с них, права человека на Западе не могут заменить христианскую духовность. Почему?

Потому что христианские ценности основаны на вере в Бога. То есть на том, что находится внутри человека. Поэтому цель христианства – сам человек: спасение его души. Идеология же прав человека базируется на использовании человека как средства для достижения целей.

Душа атеиста все равно будет метаться, а совесть мучить и ранить. Как и верующего. Отличие в том, что верующий кается, очищая душу, а атеист упорствует в заблуждении до момента сначала духовного, а потом и физического саморазрушения. Сущность духовной жизни в том, чтобы опираться на вечное, абсолютное, истинное, а сущность бездуховной жизни – руководствоваться относительным, временным, иллюзорным.

Однако если религиозные ценности вытесняются правами человека, свободная личность неизбежно тяготеет в сторону превосходства одной нации (цивилизации) над другой. Группа наций также легко может договориться о превосходстве своих народов над другими. И тут – опять рукой подать до фашизма.

Вопреки расхожему мнению, история ничему людей не учит. Тем более тех, кто учиться не хочет.

В современном западном мире по разным причинам происходит стремительное смешение естественных и привычных понятий в сторону искусственно придуманных смыслов и представлений о добре и зле. Например, внедрение в обыденное сознание принципа толерантности, то есть терпимости по отношению к различным идеям, людям и поступкам, создает возможности для «плохих парней» не только выживать, но планировать и осуществлять свои планы при помощи насилия и обмана.

Вроде бы позитивная и я бы сказал – христианская мысль – быть терпимым к людям, однако эта терпимость, в западной цивилизационной интерпретации, увеличивает насилие и нетерпимость. Это значит, что высокий христианский смысл слова «любить» был постепенно вытеснен бездуховным – быть толерантным.

Мама, любя свое дитя, не будет терпеть, когда ребенок плохо себя ведет. Мама поправит, убедит или даст шлепка, когда логика или личный пример не действует на ребенка. Быть терпимым к слабостям человека, не означает соглашаться с его убеждениями, которые оправдывают слабости и пороки.

Западная толерантность, основана не на духовности, а на страхе перед законом. Искусственное насаждение представлений о правах человека лишают привычные понятия традиционного смысла, разрушают традиции и в конечном итоге лишают общество истоков и корней. Терпение, как воздушный шарик, лопается от прикосновения с чем-то острым, и толерантная улыбка превращается в оскал ненависти. Идеология эгоизма легко встраивается в идеологию фашизма. И наоборот.

Гитлер только двенадцать лет пытался доказать превосходство арийцев над всем остальным человечеством. Всего двенадцать лет! А сколькими десятками миллионов невинных жертв заплатили европейцы за иллюзии в отношении свобод и прав личности! А сколько заплатят еще, если позабудут недавнее прошлое, и не будут замечать «новых» форм развития старых идей превосходства!

Механизм становления фашизма прост: человеку свойственно на подсознательном уровне руководствоваться в поступках такими простыми понятиями, как свой-чужой, хорошо-плохо, лучше-хуже, выгодно-невыгодно, понятно-непонятно. Фашизм просто и доступно объясняет «своим», что они – лучшие. Приводит примеры и доказательства.

Неудачи государства объясняются происками внешних врагов. Достижения и успех легко выдается как результат природного таланта народа и лидера нации. Эти простые идеи сплачивает народ, дают ощущение защищенности и превосходства. Ну, а от соблазна сильной нации объяснить свои преимущества принадлежностью к более высокой цивилизации, мало кто может устоять.

Права человека в Европе возвели в догму, которая стала влиятельнее, чем вера в Бога. Права человека, проистекающие, как мы показали ранее, из христианской идеи равенства всех перед Богом, а в последующем – в буржуазное право равных возможностей на Земле, постепенно превратились в икону и знамя буржуазной демократии.

В храм перестали ходить, а стали молиться ступеньке, которая ведет к храму. Дерево стало важнее леса. Закон стал святее веры. Абсолютом стала относительность.

Нельзя любить преступника и убийцу, но можно любить то духовное начало, которое еще сохранилось в душе преступника. Нельзя простить грехи, но можно способствовать покаянию души.

Не бывает равных возможностей, хотя бы потому, что у каждого человека разные способности. У людей есть равное право руководствоваться заповедями, но не каждый способен их выполнять. Поэтому чистая душа хорошего человека имеет очевидные преимущества перед грязной душой плохого человека, как в этой жизни, так и в последующем своем существовании.

Западная цивилизация сместила акцент с равных возможностей перед Богом на равные права личности перед законом. Потребительское отношение к миру на Западе явно превалирует над духовным. Из-за данной дисгармонии и произрастают многие вызовы и риски, связанные с проблемой прав человека.

Любовь и правосудие несовместимы. Правосудие оттеняет преступление и через наказание приводит к приумножению насилия, увеличивая мрак души. А свет любви растворяет тени насилия и приводит человека к покаянию души.

При анализе прав человека, иногда возникает дикая по своему содержанию и не вероятная по своей фантазии мысль, что если Бог есть, а, значит, есть реальная связь между ним и человеком, то в рамках идеи о правах человека, Бог, неизбежно, нарушает демократические каноны, один из которых гласит, что воля большинства является законом. Например, почему Бог один (един) и всегда прав? Или мысль, которая часто посещает атеистов: какая польза для человечества оттого, что Бог есть!