Текст книги "Цивилизационные мифы Европы"

Автор книги: Николай Пименов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

И вот когда мечта, как желанное солнце свободы поднимается из-за горизонта и становится реальностью для всего человечества, происходит нечто невероятное: находятся люди – ретрограды – которые утверждают, что свобода попугая в клетке, сытого и довольного, не является счастьем для орла. И сколько бы попугай не убеждал орла изменить свои привычки высоко летать и далеко видеть, представить орла в клетке счастливым также сложно, как представит, что политика США будет милосердной, кроткой и не воинственной.

Орел погибнет, если залезет в клетку к попугаю. Это очевидно всем, кроме попугая. США развалится как государство, если не будет доминировать в мировой политике, экономике и в военных авантюрах.

Счастье попугая в клетке как раз и напоминает убежденность европейцев и американцев в собственной правоте. Клетка и есть настоящее благо для народа, страны и отдельного человека. Конечно, клетку можно называть по-разному: правовое государство или открытое общество. И даже качество жизни в клетке может вызывать зависть. Очевидно одно – только в клетке построенной на иллюзиях социализма западный человек может ощутить всю полноту торжества свободы, равенства и братства.

Социализм, как система созданная разумом, предлагает умозрительные схемы контроля, планирования и справедливости, которые регламентируют поведение человека (стран, народов и государств) бесчисленными законами. Правовое государство и есть клетка для людей, которые называют себя демократами. А идеология социализма, как одной из форм капиталистических отношений, создает иллюзию свободы и равноправия.

Попытка построить рай в Советском Союзе, окончилась провалом в пропасть конфликтов, бедности и разочарования. И как результат – развал страны и снова конфликты, бедность и тоска по клетке.

Есть некая историческая закономерность: стремление к установлению справедливости всегда приводит к рабству. Только рабство уже воспринимается как своя противоположность – как свобода попугая в клетке. Человек (гражданин) опутанный законами, 95 процентов которых он не знает, не слышал и не ведает об их существовании, становится рабом, которого принуждают исполнять эти законы. В его сознании, произошел качественный сдвиг: вера в Бога была заменена верой в права человека. Справедливость, основанная на любви к человеку, воплотилась в равенство всех перед законом. Равенство перед Богом, свобода, как ощущение себя частью вселенной, скукожилась до возможностей наслаждаться жизнью.

Еще раз повторимся, что если человек в своей жизни не руководствуется духовными истинами, их место занимают «простые» и доступные идеологические мифы. Они просты, потому что объясняют проблемы и находят причины человеческих страданий вне человека. Таким образом, причины бедности взваливают на богатых, отсутствие ума – на государство, беспорядки – на происки врагов, национальные конфликты – на евреев, мерзкую судьбу – на Бога. И только относительное меньшинство людей ищет причины страданий в себе самом. И, что характерно, находит.

В случае национал-социализма рабами становятся все, кто не причислен к высшей расе. В случае коммунизма, рабами становятся «гегемоны» – рабочие и крестьяне. Но и в том и в другом случаях, социалистические идеи свободы, равенства, братства и справедливости возглавляют идеологический словарь основных понятий и смыслов жизни.

Самый поразительный результат в этой социалистической трагедии не рабство, а то, что рабы сами выбирают себе хозяев. И хозяев и рабов объединяет общее стремление к справедливости. Только справедливость понимается ими по-разному.

Западная цивилизация «победив» Советский Союз в конкурентной борьбе по производству дешевых материальных благ и услуг, столкнула Россию в пропасть, но в эйфории забыла удостовериться в смерти. Победу отпраздновали, но свидетельство о смерти не получили.

Беда Запада заключается в другом: Россия из пропасти вылезла, зацепившись за ее край, а Запад как в сомнамбулическом сне лунатик, покатил по той же дороге и, стремительно нажимая на газ, быстро устремляется к той же пропасти, из которой совсем недавно вылезла Россия. При этом поражает убежденность народов Запада в том, что дорога к пропасти – единственно правильная дорога в жизни.

Эту пророческую картину вновь и вновь рисует воображение, когда анализируешь истоки и причины общественных явлений, которые происходят внутри западной цивилизации. За мыльными пузырями идей о равенстве, справедливости, братстве и правами человека, стоят примитивные цели обогащения, власти и получение плотских удовольствий. Человек становится рабом, не замечая этого. Более того, ему нравится быть рабом.

Страх перед ядерной мощью Советского Союза сплачивал страны западной демократии, вокруг борьбы за лучшее и безопасное будущее. Сплочение и концентрация усилий приносила положительные плоды в виде изобилия товаров и защищенности от внешнего врага. Казалось, что свобода, равенство и братство наполнялись конкретным смыслом, отражающим суть происходящего. Но, в Советском Союзе говорили и провозглашали те же самые ценности (свобода, равенство, справедливость), но вкладывали в них совсем другое (марксистко-ленинское) содержание.

Стало понятно, что реанимация западных ценностей, вновь, как и в эпоху их расцвета в 19 веке, происходит за счет экспансии, войн и конфликтов. То есть за счет всего остального мира. Стандартизация, регламентация, планирование, глобализация, разделение труда, санкции и маленькие войны за рынки сбыта и природные ресурсы, стали повседневной обыденностью, обязательной для всех.

Полет над бездной продолжается.

Повторю определение рабства, которое приняли страны ООН, для того, чтобы читателю стало понятно, как западная демократия и социалистическая идеология ведет не к свободе, а именно к рабству. Не к земному Раю, а к бедности и конфликтам, к моральной деградации.

Читаем снова: «Под рабством понимается положение или состояние лица, в отношении которого осуществляются некоторые или все полномочия, присущие праву собственности». Гениально! Чудовищно! Жутко!

Еще раз повторим, что под это определение не попадают миллионы узников концентрационных лагерей фашисткой Германии и Советского ГУЛАГа! Ведь никто не претендовал в отношении них на право собственности. Все они работали на Германию и СССР в условиях худших, чем рабы на рудниках Рима или плантациях США. Никто ими не торговал – их просто уничтожали за ненужностью или заставляли работать, если это было необходимо. Их использовали как материал в медицинских опытах. Их свободу ограничивали колючей проволокой с электричеством и охранниками с собаками.

Наверное, найдется человек, который напомнит, что все жертвы коммунистического террора были осуждены по решению суда. Значит ли это, что они не стали рабами? Нет! – скажет юрист. Да! – ответит человек, у которого сохранилось чувство здравого смысла.

Понятие частной собственности здесь и рядом не стоит! А рабство очевидно и без доказательств!

Разве не рабы дети, которых продают в семью потенциального насильника? Разве не рабы потребители товара, которых, помимо их воли, через рекламу заставляют покупать именно этот товар? Разве не рабы те избиратели, которым, исходя из их психических качеств и помимо их воли, внушают проголосовать за политиков, которым наплевать на тех же самых избирателей? Разве не рабы те граждане, которых, опять же помимо их воли заставляют воевать за идеи, которых они не понимают или не разделают? А разве все мы не заложники глупости политиков и бизнесменов, которые исходят из принципов индивидуализма, вынуждая большинство из нас поступать вопреки нашей совести? Разве не рабы наркоманы и гомосексуалы, которые в силу заблуждений и простой человеческой слабости не могут отказаться от разрушающей тело и душу страсти?

По известному определению Лиги Наций все эти люди не рабы. Ведь они не являются чьей-то собственностью. И по отношению к ним не используется насилие. Физического насилия нет, но очевидно принуждение к поведению, игнорирующее волю человека.

Рабство – это все виды принуждения человека делать то, что идет во вред здоровью души и тела. Рабство это когда человека заставляют помимо его воли вести себя так, что бы это было выгодно кому-то, но не самому человеку. И самый дьявольский смысл в этом адском котле маразма – заставить человека добровольно, то есть по своей воле, используя демократические механизмы, вести себя так и делать то, в ущерб себе, что необходимо для достижения целей группы людей, которые называются по-разному: олигархи, власть имущие, масоны, капиталисты, фашисты, коммунисты, демократы, либералы.

Стержневое в понимание рабства определяется двумя аспектами – это все виды принуждения вне зависимости от воли человека и цели, которые ставит перед собой тот, кто принуждает.

Однако внимательный читатель напомнит, есть принуждение, которое не ведет к рабству. Самым ярким примеров такого принуждения являются способы и методы воспитания. Так чем же отличается принуждение торговцев, политиков или государства от принуждения родителей при воспитании детей?

Целями! И, естественно, средствами достижения этих целей.

Отец с матерью, которые принуждают ребенка к хорошему поведению и здоровому образу жизни ставят цели во благо ребенка. Политик, который принуждает избирателей голосовать за него, преследует личные цели: карьеры, власти, обогащения, отработка заказа олигарха. Человек, который по любой религии обладает свободой воли и на его выбор не может повлиять даже Бог, которого принуждают вести себя (делать выбор) через внешнее принуждение становится рабом того, кто его принуждает.

И не важно как происходит принуждение: физически, как на каменоломнях Рима, или посредством телевиденья, кино, газет и Интернета. Через ювенальную юстицию или посредством экономической и политической блокады стран, игнорирующих требования Запада.

Главный смысл современного рабства заключается в том, что человека принуждают вести себя и делать выбор, который приносит пользу тем, кто принуждает. А не для самого человека. Именно для этого принуждения создаются идеологии, развязываются маленькие победоносные войны, нагнетается общественное мнение, формируются «новые» культурные ценности.

Возьмем для примера рекламу, которая побуждает (заставляет, если говорить проще) человека покупать товары и преследует цели увеличения прибыли производителя. Цель – законная, но средство достижения прибыли, где ложь перемешивается с правдоподобностью, где помимо воли используются психические особенности человека, где видимая забота о человеке, заменяется произволом технологии, антигуманна.

Зло заключается не в том, что человек покупает товар, это как раз естественное поведение, а зло в том, что в человеке разжигаются желания покупать еще и еще, уже без смысла и необходимости.

Весь западный мир превращается в Советский Союз, потому что содержание, сущность этих идеологий построена на внешней угрозе и перманентной борьбе с «врагами». Внутренними и внешними. И там и тут идет строительство справедливого общества (там – гражданского, тут – интернационального). И там и тут борются с церковью, как отсталой социальной структурой, которая тормозит прогресс и развитие. И как следствие преимущество получает атеизм, который ошибочно воспринимается как результат развития науки. И там и тут развращают молодежь спортивным культом здорового тела. И там и тут люди живут в согласии с ложью. Вернее, используют ложь, как средство конкуренции и выгоды.

Кодекс строителя коммунизма успешно заменила идеология прав человека. Церковь, – католическую, протестантскую, любую – превращают в социальный институт по обслуживанию больных и слабых, выхолащивая из нее духовную сущность.

Свободой не пахнет. Равенство возможностей почему-то принимается за равенство людей. Справедливость как свойство совести почему-то становиться свойством государства. Идею братства прибрали к рукам гомогенные граждане «развитых» стран. Демократия из воли большинства давно превратилась в диктатуру меньшинства.

При воплощении в жизнь любых идеологий справедливости и равенства, так или иначе, рано или поздно, но с пугающей неизбежностью одни люди становятся рабами и их большинство, а другие – хозяевами, и их – меньшинство.

Вера в иллюзии порождает рабство. А название дороги, которая ведет в эту пропасть – борьба за права человека.

Миф 11.

Наука решит все проблемы человечества.

«Кто двигается вперед в науках,

но отстает в нравственности,

тот более идет назад, чем вперед».

Аристотель.

Главная задача данной главы показать читателю, что наука в отрыве от духовного начала в человеке приносит человечеству зло. И чем больше разрыв между духовностью и любознательностью (любви к знаниям), тем большее зло порождает наука.

Различия в понимании науки среди ученых незначительные и в основном касаются акцентов, граней, деталей. Кто-то делает ударение на том, что научные знания – это новые знания, кто-то выделяет объективность (то есть проверяемость знаний), кто-то делает акцент на причинно-следственных связях.

Цель науки, как особой методологии познания, – получение новых знаний.

Определений науки очень много, но их можно обобщить в следующую сентенцию: «наука – это особый вид человеческой познавательной деятельности, направленный на выработку объективных, системно организованных и обоснованных знаний об окружающем мире. Основой этой деятельности является сбор фактов, их систематизация, критический анализ и на этой базе синтез новых знаний или обобщений, которые не только описывают наблюдаемые природные или общественные явления, но и позволяют построить причинно-следственные связи, и, как следствие, – прогнозировать явления или события».

Естественно, ученые только предлагают решения тех или иных проблем, а используют эти знания политики, бизнесмены, журналисты, военные, спортсмены. Чуть позже – остальные люди.

Электрическую лампочку изобрели в конце девятнадцатого века, а к середине двадцатого века она освещала дома большей части человечества. Радио изобрели также в конце девятнадцатого века, в двадцатом им пользовались практически все люди. Телефон, телевиденье, летательные аппараты, корабли, одежда, строительные материалы, медикаменты, машины и многое другое, что создали люди с помощью научных знаний, изменили не только условия жизни всего человечества, но и окружающий мир, природу.

Миф о безбрежных возможностях науки был создан в эпоху просвещения. Можно с уверенностью говорить, что начало мифа о всесилии науки было положено в 17 веке в Западной Европе.

Главным источником возникновения этого мифа, который естественным образом заложен в цивилизационную парадигму Запада, является буржуазия. Именно в результате научных исследований и изобретений буржуазия получила возможность извлекать сверх прибыли в производстве, торговле и политике. Наука является главным «виновником» жизненных трансформаций вот уже почти триста лет.

Следует особо подчеркнуть, что автор данной книги не сторонник мракобесия и не противник науки как особого метода познания мира. Любовь к знаниям – это хорошая связь. Но в результате этой любви рождаются монстры: атомное оружие, ракеты, авианосцы, биологическое и химическое оружие. Разве не очевидно, что знания, лишенные нравственной составляющей не облегчают жизнь, а приносят людям еще больше страданий.

Фантазии человека, сдобренные биологическими потребностями и давлением инстинктов, толкают человека использовать науку для достижения корыстных целей власти, богатства, удовольствий. Достижения науки формируют в сознании некоторых людей ореол всемогущества. Более того, возможности предоставляемые человеку наукой искривляют обыденное сознание человека (здравый смысл). Многие политики и ученые (и это очень печально) коронуют человека как царя природы. Чуть ли не как Бога.

«Покорение» природы всегда заканчивается проблемами для человека. Человек не может «покорить» и подчинить природу, потому что законам природы безразличны те, кто их соблюдает и те, кто их нарушает. Законы природы объединяют все живое на Земле в единую систему под названием биосфера и космос.

Так, где же собака зарыта? Почему миф о всесилии науки так интенсивно внедряется в сознание человека, порождая новые иллюзии и страдания?

Как бы странно это не звучало, но современная наука решила и проблему истины. Как? Очень просто: истиной является то, что можно доказать, то есть повторить или проверить экспериментально. Сразу на ум приходят ненаучные мысли о том, что как можно повторить неповторимое или доказать не доказуемое.

Бога нет, потому что невозможно доказать его существование? А то, что нельзя доказать, не существует? Например, если невозможно поместить душу в лабораторию, значит, души нет? Может и любовь не относится к научной истине?

Именно так. Утверждение – я люблю свою маму – не является научным, потому что наука не может определить понятие любви. Это значит, что для науки любовь не может быть предметом исследования. Наука может исследовать то, что обладает определенными параметрами измерения.

Именно поэтому наука исследует не любовь, а физиологические, психологические, химические ее проявления. Это все равно, что по используемой палитре красок судить о красоте самой картины

Подчеркнем одну немаловажную особенность в эволюции научных знаний: об окружающем мире мы знаем намного больше, чем о себе. Методология изучения внутреннего мира человека находится в начальной стадии. Начальный период научного самопознания затянулся очень надолго: от Аристотелевского трактата «О душе» до двадцатого века, научные знания о человеке пополнились незначительно. Однако и поведение самого человечества принципиально не изменилось.

Другой пример. Художественное постижение мира, отраженное в предметах искусства, отличается от научного субъективизмом, эмоциональностью и неповторимостью. Это говорит о том, что художник передает увиденное, а музыкант – услышанное по другим критериям, нежели ученый. Повторить опыт Леонардо да Винчи, Чайковского или Толстого также невозможно, как невозможно копировать внутренний мир любого человека на материальный носитель. Но, оттого, что нельзя повторить опыт Леонардо да Винчи, его видение мира не становится менее реальным или истинным.

Ученые считают истиной то, что можно доказать, очевидность чего дана в логике, причинно-следственных связях и в повторяемости. Однако, хотя мы не можем «доказать» причину любви, милосердия, ненависти, творчества, истинными они от этого меньше не становятся.

Внутренне противоречие в научной методологии заключается в том, что она не «замечает» объекты, события и явления, которые она не может объективировать. То есть определить как объект исследования.

Мимо науки «проходит» большинство духовных категорий. Таких как доброта, любовь, милосердие, самопожертвование, творчество, душа и совесть… не говоря уж о Боге. Большинству людей изначально понятно, что они есть, но наука их «в упор не видит». А может это происходит из-за того, что нет на это «заказа»?

Буржуазное сознание, сущностный смысл которого определяется выгодой, не может опираться на христианские духовные ценности, сущностный смысл которых определяется жертвенностью. Точнее, буржуазная парадигма может опираться на духовные ценности, но постепенно из поколения в поколение сознание западного человека «соскальзывает» с фундамента христианской духовности. В немалой степени такой неосознанный «прогресс» является «заслугой» науки.

Более того, методология науки разрабатывалась для изучения материального мира. Такой подход в принципе исключает из сектора научного внимания духовные ценности и достижения. Эта близорукость науки существенным образом снижает ее потенциал в познании целостного мира.

Поиск смысла жизни понижает конкурентоспособность. Успех определяется не смыслом, а количеством денег, временем оборота и масштабом сделок. Так зачем искать смысл в том, что приносит удовлетворение и повышает чувство значимости?

В мире изначально все гармонично, то есть, подчинено законам вселенной. Таким образом, слабость науки проявляется в том, что она лишена духовных критериев истины. И это не ее вина, а ее беда. Как сказал Дж. Тойнби: «Современная наука подняла нравственные проблемы глубокой важности, однако не внесла и не могла внести какой-либо вклад в их разрешение».

Как зарождалась современная наука?

«Только малое удаляет от Бога;

большое знание – снова приближает к Нему».

Ф. Бэкон.

До брака с буржуазией наука всегда была ограничена религиозными догмами. Как только буржуазия стала влиятельным игроком в политической и экономической жизни западного общества, наука приобрела нового партнера, главным жизненным принципом которого стала выгода.

Современная наука вырвалась из религиозных догм, которые накладывали на ее деятельность бесчисленные ограничения. И как необъезженный жеребец, освободившись от пут на ногах, помчалась галопом по дикому полю знаний. Наверное, только в двадцатом веке, эту неистовую скачку разума ограничили сбруей из буржуазных принципов. Главная уздечка науки, увы, все та же банальная прибыль, хозяином которой становится тот, кто умножает вложенные капиталы при помощи использования умов и талантов.

Выгода расчистила дорогу ограничениям, которые ставила перед учеными церковь. Камень под опорой лавины знаний был выбит и информационный поток, состоящий из истин, ошибок, заблуждений, гипотез, фантазий, лжи и правды, хлынул на остолбеневшее человечество, сметая на своем пути все нравственные преграды.

Синтез науки как самого эффективного способа увеличения капитала, и буржуазии, которая и получает эту прибыль, и породили стремительный научный рывок, который и создал не только своеобразие европейской цивилизации, но также и ее недостатки.

Истоки современной науки надо искать в христианстве, которое в отсталой Западной Европе имело католическую специфику. Суть католического христианства заключается в постепенном отходе от изначальных канонов православного христианства и в превращении церкви в средство для достижения не духовных, а земных целей. Стремление распространить своими силами «волю Господа» на грешную землю привело католическую церковь в болото властолюбия и гордыни. Стремление управлять светскими властями с помощью интриг, денег и войнами перемешали в сознании мирян и священников добро со злом до такой степени, что и до сих пор католическое сознание не может выбраться из этого средневекового болота страстей и греха.

Необходимо иметь в виду, что в данном контексте речь идет не о вере простых католиков и протестантов, которая в принципе не отличается от веры в Бога простых православных, а о церкви, как социального и идеологического института, который является посредником между Богом и человеком. Речь идет не о вере, а об ее канонах. Не о людях, а об идеологах веры. О церковном богословии и апологетике.

Однако вернемся в то мрачное время начала средневековья и обозначим известный факт: в стремлении подчинить своему влиянию как можно больше народов, включая православных и мусульман, папская церковь остро нуждалась в образованных священниках, которые помогали раздвигать сферы влияния католической церкви. Эта необходимость привела к созданию сначала школ при монастырях, а в последствии университетов по всей Европе, куда принимались талантливые юноши для обучения.

Каким образом научное познание было связано с христианским сознанием?

Рефлексия христианского сознания, основанная на связи духовного с божественным, развивала в человеке постижение чувства внутренней свободы. Этот процесс духовного раскрепощения способствовал развитию мотивации, направленной на формирование условий внешней и внутренней независимости личности. Вернее зависимости только от Бога.

«Свободный рынок» возник из христианской рефлексии, то есть сначала изнутри, а впоследствии был закреплен законами в социальной структуре общества. Экономическая выгода подталкивала среднего собственника выбирать вектор развития, который нам известен как условия равных возможностей и права человека.

Рефлексия – это состояние сознания, направленное на познание самого себя. Для духовной практики христианства характерно подробно и тщательно разбираться в личных ощущениях, мыслях, их связи с внешним миром. Рефлексия для христианского сознания не только естественный, но и необходимый элемент в процессе спасения души. Это внимание, обращенное во внутрь человека.

Многие христианские истины постигаются путем усвоения внутреннего опыта и способности подвергать сомнению освоенный личный опыт и его соответствие (соотнесение) с христианскими канонами. Например, таким положительным понятиям, как любовь, прощение, благочестие, сочувствие, милосердие… И таким отрицательным, как гордыня, чревоугодие, прелюбодеяние.

Процесс критического отношения к самому себе и к миру, характерный для духовной практики христианства, наиболее близок к понятию сомнения. Слово сомнение означает процесс поиска своего (личного) мнения среди множества или совокупности мнений, которые осознает и постигает человек. Даже Христос, будучи на кресте, в последние минуты своей земной жизни, испытывая невыносимые муки, был подвержен сомнению, когда в один из моментов обращается к Отцу с известными всем словами.

Легко убедиться, что сомнение, как частный случай и рефлексия, как общий процесс мышления, отражают состояния ученого, ум которого направлен на постижение внешних (материальных) закономерностей. Таким образом, христианское сознание наиболее близкое по своему внутреннему состоянию к состоянию ученого в процессе творческого акта познания.

Без критического отношения к самому себе и внешнему миру невозможно постигнуть христианскую истину. Тем более − сделать правильный выбор. Напомним, что под критическим отношением понимается не отрицание, а понимание.

Христианское понятие «покаяние» в одном из контекстов греческого языка переводится как передумывание и изменение. Что может быть ближе к творческому состоянию ученого, чем «передумывание»? Покаяние как изменение касается изменения сознания, внутреннего духовного опыта. Что может быть ближе к состоянию ученого, наполняющего свое сознание новыми связями и фактами посредством передумывания и изменения?

Кто сегодня «вспомнит», что «передумывание» и «изменение» является естественным процессом в научной деятельности и восходит к христианскому понятию «покаяния»? Конечно, это не одно и то же, возможно даже вектор «передумывания» и «изменения» не совпадает с вектором научного познания. Но когда мы говорим о социально-психологических корнях современной науки, мы с неизбежностью приходим к понятиям, которые не только характерны для христианского сознания, не только не противоречат им, но полностью совпадают с ними.

Для примера возьмем состояние, к которому стремится всякая душа христианская. Состояние, которое как сито просеивает и устраняет сомнения. Состояние, которое помогает сделать правильный выбор. Состояние, которое является маяком спасения души. Состояния, которое определяется завораживающим словом – любовь.

Никто не знает что такое любовь, откуда она берется и куда уходит. Но каждый, даже атеист, мечтает испытать это чувство. Не случайно в христианстве понятие любви занимает ключевое место, а по значимости – одно из первых.

Как понятие «любовь» относится к зарождению современной науки?

Чтобы возлюбить ближнего, надо понять себя. А чтобы понять, надо покаяться, то есть «передумать» и «измениться». «Передумать» поступки, мысли, чувства, стремления. А чтобы «передумать», необходимо разобраться в первую очередь в себе. Следующим шагом в покаянии является «понимание» других. Чтобы избавиться от ненависти, надо «передумать» и «понять», почему мы не любим и даже ненавидим некоторых людей. Только после этого нас может посетить новое состояние, которое определяется как покаяние.

Чтобы возлюбить человека, надо в первую очередь понять его. Есть две альтернативы понимания других и себя: чувственно-разумная, и интуитивно-духовная. Человек пользуется и той, и другой, но в разных пропорциях. Использовать мышление и проще, и сложнее. Однако понятнее и быстрее. Состояние любви сопровождается интенсивной духовной и мыслительной деятельностью на фоне эмоционально-чувственных импульсов, идущих от тела. Любая духовная высота предполагает работу разума. Но не сводится к ней.

Восточное состояние саттори, которое достигается отключением разума из духовного процесса – иная (не христианская) техника духовного восхождения. Однако она не противоречит вышесказанному, потому что предтечей освобождения от мыслей является интенсивная умственная подготовка и контроль мышления.

Возьмите понятие прощения и сопоставьте его с предметом нашего анализа. Опять же прощение без понимания, то есть интенсивной работы ума – невозможно. Чтобы простить, надо сначала подвергнуть сомнению свою и чужую позицию, вычленить грехи и осознать их. Посредством мышления изучается природа проступков, расставляются приоритеты в структуре личных ценностей, а только потом происходит акт прощения. То есть прощение – это сложное духовно-умственное движение к результату, которое требует от человека определенных способностей и духовных напряжений. Этот процесс личностный, духовный и… творческий.

Христианство – идеальная база для воспитания ученого, потому что в основе своих догматов имеет то, что воспитывает человека, как мыслителя и аналитика. Атеисты пытаются связать веру в Бога с тормозом и рабством, а отсутствие веры в Бога – с прогрессом, который обеспечивают наука и свобода. Не надо искать в этом утверждении логику. Её нет, потому что подобные утверждения проистекают из страха перед истиной. И, очень часто – из комплекса неполноценности.

Поиск свободы свидетельствует о ее потере.

Люди, которые бояться заглянуть в себя и признать свои пороки, не только отвергают веру в Бога, но и истину. Большими учеными становятся те, кто сумел преодолеть не только внешние трудности, но и внутренние. Без признания своих пороков, через преодоление их, человек не сможет использовать свои достоинства и талант. Этот процесс взаимосвязан и целостен. Тот ученый, который достиг каких-то результатов в науке, прекрасно понимает, о чем идет речь.

Атеист – это человек, который запутался не только в самом себе, но и в окружающей действительности. Трудно сказать что первично: то, что человек сначала не разобрался в себе или то, как повлияли на человека обстоятельства окружающей среды. Чаще всего путаница в мозгах происходит в детстве. Во всяком случае, у атеиста понятия, ценности, смыслы, значения, приоритеты смешаны в какую-то иллюзорную теорию, где истина заменяется внутренними ощущениями и мыслями, которые к истине не имеют никакого отношения. Как это не парадоксально звучит.