Текст книги "Вокруг «Серебряного века»"

Автор книги: Николай Богомолов

Из маргиналий к записным книжкам Хармса [*]*
  Впервые – Столетие Даниила Хармса. СПб., 2005. С. 5–17. Печатается с некоторыми добавлениями.


[Закрыть]

В. Н. Сажин, завершая предисловие к двухтомному изданию записных книжек, писал: «…весь текст записных книжек Хармса иной раз представляется одной большой шифровкой: обилие как будто несвязанных друг с другом фрагментов, фраз, слов, цифр, более тысячи имен – связи между всеми этими элементами подчас трудно уловить и обозначить. Некоторую их часть мы пытались установить, многое, вероятно, никогда не поддастся разъяснению, иное потребует еще дополнительных разысканий и истолкований» [965]965
  Сажин Валерий.Обыкновенный Хармс // Хармс Д. Полное собрание сочинений: Записные книжки; Дневник. СПб., 2002. Кн. 1. С. 10. Далее все ссылки на это издание будут даваться непосредственно в тексте с указанием книги и страниц.


[Закрыть]. Мы хотели бы предложить именно несколько дополнительных разысканий и истолкований, а отнюдь не злорадно выискивать недосмотры издателя, проделавшего гигантскую работу.

Конечно, нет сомнения, что и внимательное чтение с карандашом в руках могло бы принести свои плоды.

К примеру, сквозное чтение именного указателя показывает, что оставленный без каких бы то ни было помет Авербах, о котором в тексте дневника от 22 ноября 1932 года сказано: «Был еще некий Орест Львович, знакомый Авербаха, но он скоро ушел» (2, 203), – безо всякого сомнения, знаменитый Леопольд Леонидович Авербах. Красный Баян (1, 133), присутствующий на каком-то литераторском собрании, никак не может быть известным Вадимом Баяном, а почти наверняка, как расшифровывает Масанов, К. М. Филиппов, сотрудник «Красного Балтийского флота» в начале 1920-х годов. Даты жизни испанского художника Педро Нуньеса де ла Вильявисенсио (именно так, а не Вильявисенсия, как у Хармса) – 1644–1700. Григориевич Михаил – на деле, конечно, Михаил Григорьевич, т. е. имя и отчество, а не фамилия и имя. Даты жизни Шарля Дезорма теперь знают даже кроссвордисты – 1777–1862; его сотрудник Н. Клеман жил в 1779–1841 годах; Франсуа Дельсарт жил в 1811–1871 годах. Фабр д’Оливе (а не Оливье) – вовсе не провансальский писатель, а знаменитый французский оккультист и писатель, в одной из своих книг опубликовавший тексты провансальских поэтов. Евгений Иванович Елисеев (1909–1999) прославился не как центральный нападающий, а как выдающийся полузащитник в футболе 1930-х годов. Кстати, без особых трудов можно найти даты жизни и других известных футболистов, фамилии которых записывает Хармс. Например, Петр Иванович Ежов – 1900–1975, Петр Тимофеевич Дементьев (более известный как «Пека», памятник которому стоит возле стадиона «Петровский») – 1913–1998, Михаил Бутусов – 1900–1963 и так далее. И. М. Кроля, видимо, можно отождествить с учившимся в Петербургской еврейской частной мужской гимназии И. Г. Эйзенбета И. М. Кролем и тогда получить дату его рождения – 1898. Дату смерти Э. И. Левинтовой нужно искать не в Петербурге, а в Москве, т. к. до конца жизни она преподавала испанский язык на филологическом факультете МГУ. М. М. Марьянова умерла в 1972 году. Ганс Меймлинг – это, конечно же, великий художник Ганс Мемлинг (ок. 1440–1494). Попутно отметим, что упомянутый с ним в одной записи Ян ван Эйк (ок. 1390–1441) почему-то вообще в указатель не попал. Попавший в указатель Мохнин (1, 55) – конечно, всего лишь искаженно записанная Хармсом настоящая фамилия Виссариона Саянова (Махлин). Г. Тарасов – это часто упоминаемый в дневнике М. Кузмина десятых годов Георгий Иванович (1888 – не ранее 1936). Н. М. Терентьева отнюдь не была писательницей, Хармс упоминает ее как жену поэта и театрального режиссера И. Г. Терентьева. Не так сложно найти даты жизни партийного деятеля М. С. Чудова (1893–1937). Знаменитого немецкого мистика звали Яков Бёме, а не Бем, и книга его называлась (в русском переводе) «Aurora, или утренняя заря в восхождении», а вовсе не «Утренняя звезда» без каких бы то ни было дополнений. Известный текст Брюсова про Атлантиду называется «Учители учителей», а не «Учителя», как у Хармса. У Гете нет произведения «Вильгельм Мейстер», а тем более книги «Литературное наследство» (М.; Л., 1934). И. Ф. Горбунов был автором книги «Генерал Дитятин», а вовсе не «Дитятин генерал». У Гумилева нет стихотворений «Картонный мастер» и «Трамвай», а есть «Картонажный мастер» и «Заблудившийся трамвай», равно как и у Есенина не «Березовый ситец», а «Не жалею, не зову, не плачу…», у Ф. Сологуба стихотворение начинается «Все было беспокойно и стройно, как всегда», а не «…страшно». В списке книг В. М. Жирмунского почему-то пропущена записанная у Хармса «Рифма, ее история и теория». Фамилия известного в двадцатые годы беллетриста, автора сенсационного романа «Мощи», была не Калинников, а Каллиников. Чрезвычайно странно выглядит запись « Крученых А.500 новых острот и каламбуров / Собрал А. Крученых. М., 1924»: на деле книга называлась: «500 новых острот и каламбуров Пушкина / Собрал А. Крученых». Загадочно выглядит и издание «Сборники по теории поэтического языка: В 6 вып. Пг., 1916–1923»: полагаем, что историки формальной школы многое бы отдали за возможность ознакомиться с тремя неизвестными выпусками этих «Сборников». Флобер не писал текста под названием «Сентиментальные воспоминания», а Шекспир – «Леди Макбет».

Но на деле это, конечно, мелочи, которые заслуживают только исправления и внесения в новое издание. Мы же позволим себе поговорить о вещах более серьезных, которые, как кажется, дают возможность поговорить о проблемах, немаловажных для изучения творчества Д. Хармса.

О том, что Хармс, Введенский и Вагинов были постоянными гостями М. Кузмина, а также о влиянии некоторых его текстов двадцатых годов на поэтику обэриутов уже писалось [966]966
  Cheron G.Mikhail Kuzmin and the Oberiuty: an Overview // Wiener slawistischer Almanach. Wien, 1983. Bd. 12. S. 87–105; Богомолов Н. А.Заметки о «Печке в бане» // Михаил Кузмин и русская культура XX в.: Тезисы и материалы конференции 15–17 мая 1990 г. Л., 1990. С. 197–205; Богомолов Н. А., Малмстад Дж. Э.Михаил Кузмин: Искусство, жизнь, эпоха. СПб., 2007. С. 407, 435–437, 467–468.


[Закрыть], однако писалось преимущественно «со стороны Кузмина». Публикация записных книжек дает возможность взглянуть на отношения писателей с другой стороны.

Всего мы находим не так много упоминаний, но каждое из них заслуживает внимания. Выписываем, пользуясь алфавитным указателем: в записной книжке 1926 года встречаем адрес Кузмина (1, 70), 17 ноября этого же года – запись о визите к нему. В обширной книжке конца 1926 – начала 1927 года читаем: «Странно, что со мной делается. По мойму Кузмин и Юркун ничего не понимают. Их похвала Введенс.» (1, 129). В той же книжке переписаны два стихотворения, при жизни Кузмина не печатавшиеся (1, 159), с некоторыми разночтениями. В начале августа 1927 года Хармс слушает чтение цикла «Форель разбивает лед» и кратко конспектирует свои впечатления, по большей части сугубо положительные (1, 179–180) [967]967
  Позволим себе предположить, что загадочно звучащие слова «блунец» и «одинотка» (С. 180) являются все-таки ошибками чтения вместо «близнец» и «одиночка», как в тексте у Кузмина, или, в крайнем случае, описками, а не реальным написанием.


[Закрыть]. В записной книжке 1929-го и января 1930 года появляется характерная запись: «Коля, мне роман не очень нравится. Что-то от Кузмина и Ко» (1, 346).

Прибавим еще записи, так или иначе связанные с Ю. И. Юркуном, постоянным спутником Кузмина. Вероятно, следует согласиться с В. Н. Сажиным, когда он считает довольно длинную запись, начинающуюся словами: «Ю. И. Ю. От этой вещи клопами пахнет» (1, 72–73), фиксацией впечатлений от знаменитого пропавшего романа Юркуна «Туманный город», который он часто читал знакомым. Наоборот, впечатления Юркуна от чтения Введенского записаны в марте 1927 года (1, 141). Наконец, вблизи от этой записи зафиксированы некоторые фразы из коллекции, которую Юркун собирал (1, 143).

Даже по этим записям пунктирная канва взаимоотношений вырисовывается: взаимный интерес, потом обида на то, что Кузмину и Юркуну больше нравятся произведения Введенского, при общем одобрительном отношении к творчеству как того, так и другого, а уже к началу 1930-х годов – разочарование. Однако в эту канву следует добавить и еще одну запись, не расшифрованную комментатором. Она зачеркнута, но тем не менее вполне поддается истолкованию.

 
       Переселенцы.
 
 
Увеселение на мосту
Дождливою овцой княжна
чем Петрушка не (1 нрзб.)
Бенуа уехал жаль
голопузая Эллада
и другой нам и не надо
_______________
три Марии
_______________
Что отвалил камень гроба
(3 нрзб.)
_______________
Деревня.
Объявится Иван Третий. Велят двуперсьем креститься
годовалым детям.
Ку ку курица
видно у матери груди.
Ковши на серебреном блюде.
Ты росея росея тёща.
 

(1, 110)

«Переселенцы» – название стихотворения Кузмина, написанного в апреле 1926 года, а «Три Марии» – майское стихотворение, известное нам лишь по черновому автографу без окончания. Поскольку оно опубликовано в довольно редком издании и не очень качественно, приведем тот текст, который нам известен:

 
                     ТРИ МАРИИ
 
 
Что ищете живого с мертвыми, три Марии?
Что медлите сердцами черствыми, три Марии?
Стояли плача у подножия три Марии,
Омыли миром тело Божие три Марии.
[В провинции декурион виднее,]
Чем в Риме – там ведь ими пруд пруди.
Для матушки и для друзей красавец,
И двадцать лет, и рус, и сероглаз,
А пользы что? проклятая дыра! —
[Не разберешь: плуты иль колдуны.]
Стой, как дурак, у мертвеца на страже,
Жидочков да бабенок отгоняй.
Зевота что-то нынче одолела.
Вина. А Лидия, наверно, уж невеста…
Смешной зверек… Эй, слушай, час шестой…
 
 
Звезда падет, звезда взойдет,
Пойми, пойми, пойми.
И свет, и гром, и лед идет,
Пойми, пойми, пойми!
 
 
Кто отвалит камень гроба:
Ваши руки так слабы.
Двое юношей, и оба
Словно пламени столбы.
Янкель, Янкель, ты ли это?
Отчего ты все молчишь
И без всякого ответа
На покойника глядишь?
Сельской славой ал шиповник.
Магдалина, подымись,
Переряженный садовник
Золотится шляпой ввысь.
Птицы, трубы, громы, воды,
Заикаясь и спеша…
 

Май 1926 [968]968
  PH Б. Ф. 774. № 52. Л. 7–7 об. Приводим с сохранением лишь тех зачеркнутых строк, которые необходимы для понимания смысла. Опубликовано: Кузмин М.Собрание стихов. München, 1977. Т. 3. С. 504–505. Ныне напечатано: Кузмин М.Стихотворения. Из переписки. М., 2006. С. 125–126.


[Закрыть]

Согласно комментарию Дж. Мальмстада и В. Ф. Маркова, стихотворение «представляет из себя черновик или набросок, где монолог римского декуриона незадолго перед тем, как наступить тьме (за три часа до того, как Распятый испустил дух), переходит в хор трех Марий (т. е. Марии Магдалины, Марии Клеоповой и Марии матери Иакова) у гроба Господня. „Переряженный садовник“ – см. Ев. от Иоанна 20, 15» [969]969
  Кузмин М.Собрание стихов. С. 725.


[Закрыть]. В дополнение нужно только сказать, что не один стих 15, но и все содержание главы 20-й Евангелия от Иоанна является фоном второй части стихотворения.

На этом фоне записи Хармса становятся гораздо более внятными, хотя, конечно, и не до конца. Подчеркнутое «Увеселение на мосту» почти наверняка является отсылкой к поминаемому на предыдущем листе рукописи «Золотому горшку» Э. Т. А. Гофмана. Напомним несколько фрагментов из «Вигилии [970]970
  К слову вспомним еще и «час шестой» из «Трех Марий».


[Закрыть]десятой» этой повести в переводе Вл. Соловьева, где попавший в хрустальную склянку студент «…Ансельм увидел, что рядом с ним, на том же столе, стояло еще пять склянок, в которых он увидел трех учеников Крестовой школы и двух писцов. <…> „Вы бредите, господин студиозус, – возразил один из учеников. <…> Мы теперь каждый день ходим к Йозефу или в другие трактиры, наслаждаемся крепким пивом, глазеем на девчонок, поем, как настоящие студенты, ‘Gaudeamus igitur…’ – и благосуществуем“ <…> „Но, любезнейшие господа, – сказал студент Ансельм, – разве вы не замечаете, что вы все вместе и каждый в частности сидите в стеклянных банках и не можете шевелиться и двигаться, а тем менее гулять?“ – Тут ученики и писцы подняли громкий хохот и закричали: „Студент-то с ума сошел: воображает, что сидит в стеклянной банке, а сам стоит на Эльбском мосту и смотрит в воду!“» [971]971
  col1_0 Собрание сочинений: В 6 т. М., 1991. Т. 1. С. 248.


[Закрыть]. Следующие две строки про княжну и Петрушку все-таки остаются непонятными, но зато возникновение строк про Бенуа и голопузую Элладу становится довольно очевидным: «Переселенцы» – стихотворение, имеющее в виду, конечно, судьбу России и ее обитателей, внезапно перенесенных в новый, иной мир. Эмиграция А. Н. Бенуа (независимо от того, принадлежит ли строка «Бенуа уехал жаль» Кузмину или Хармсу, представляет ли она реплику в разговоре или стих) в этом контексте, конечно, предстает знаменательным фактом, а «голопузая Эллада / и другой нам и не надо» – собственный вариант Хармса на тему, заданную «Переселенцами»:

 
Зачем нам просыпаться, если завтра
Увидим те же кочки и дорогу,
Где палка с надписью «Проспект побед»,
Лавчонку и кабак на перекрестке
Да отгороженную лужу «Капитолий»?
А дети вырастут, как свинопасы… —
 

и т. д. [972]972
  Кузмин М.Стихотворения. СПб., 2000. С. 672.


[Закрыть]

Однако на цитировании неизданных стихотворений Кузмина Хармс не останавливается и тут же «конспектирует» поэму Н. Клюева «Деревня», написанную в 1926 году [973]973
  Впервые опубликовано: Звезда. 1927. № 1.


[Закрыть]. Цитируем ее фрагменты:

 
Будет, будет русское дело —
Объявится Иван Третий
Попрать татарские плети,
Ясак с ордынской басмою
Сметет мужик бородою!
…………………………………………
Эво, как схож с Коловратом,
Кучерявый, плечо с накатом,
Видно, у матери груди —
Ковши на серебряном блюде!
…………………………………………
Ты, Рассея, Рассея-теща,
Насолила ты лихо в ощи,
Намаслила кровушкой кашу —
Насытишь утробу нашу!
…………………………………………
Ты, Рассея, – лихая теща!.. [974]974
  Клюев Николай.Сердце единорога: Стихотворения и поэмы. СПб., 1999. С. 663–667.


[Закрыть]
 

Фраза: «Велят двуперсьем креститься годовалым детям» – также из Клюева, только из поэмы «Заозерье», написанной в том же 1926 году:

 
Федосья-колосовица
С Медостом – богом овечьим —
Велят двуперстьем креститься
Детенышам человечьим [975]975
  Там же. С. 650. Впервые – Костер. Л., 1927. Отметим, что там же было напечатано стихотворение Хармса «Стих Петра-Яшкина» (цензурное название вместо «Стих Петра-Яшкина-Коммуниста») и фрагменты из «Панорамы с выносками» Кузмина.


[Закрыть].
 

Из дневника Кузмина известно, что Клюев и Кузмин в середине 1920-х годов довольно часто общались; о визите обэриутов (Хармса, Введенского, Заболоцкого) к Клюеву вспоминал И. Бахтерев [976]976
  См.: Воспоминания о Н. Заболоцком. М., 1984. С. 81–82.


[Закрыть]. Все это в очередной раз заставляет задуматься о «темном», полуподпольном литературном Ленинграде второй половины двадцатых годов.

В заключение добавим, что Хармс вольно или невольно перестраивает семантическую структуру текстов Клюева. Большинство записанных со слуха (или выписанных из печатных изданий) строк включены у Клюева в положительный контекст: Иван Третий, вершащий «русское дело»; богатырская мать, выкормившая русского богатыря; дети, сызмала воспринимающие православную веру. Но фраза о «Рассее-теще» словно подчиняет себе все остальное, и запись Хармса создает у читателя общее впечатление апокалиптического видения, а соединение ее с «кузминскими» впечатлениями добавляет современной остроты.

В записной книжке осени 1928 года находим сделанную на одном из последних листов запись: «О „ean Barte“» (1, 249). Обращает на себя внимание, что она единственная на странице. А хронологически следующая книжка начинается так:

«Berühmte Seeleute». von Reinhold Werner.

Jean Bart XVIII Jahr hundert.

(C. 250)

В примечаниях эта запись никак не прояснена. В «Списке упоминаемых авторов и произведений» фигурирует: «Bart J.Berühmte Seeleute von Reinhold Werner», а в «Указателе имен» читаем: «Bart Jean(псевд.; наст, имя и фамилия: Еуджен Богез) (1874–1933) – румынский писатель». Понятно, откуда это взялось – из «Краткой литературной энциклопедии», куда и мы первым делом заглянули, или же из каталога Российской национальной библиотеки. Кандидатура румынского «пролетарского» писателя казалась бы весьма уместной для перевода или пересказа, рассчитанного на детей, если бы не структура второй записи, из которой кажется ясным, что этот человек каким-то образом соотносится с XVIII столетием. И стоило отделаться от гипноза литературоцентричности, как оказалось естественным подумать, что Жан Барт, живший в XVIII веке, – персонаж книги Рейнгольда Вернера «Знаменитые моряки». Для проверки нужно отыскать такую книгу, что в Интернете оказалось очень просто. Первая же запись в поисковой системе «Nigma» дала биографию немецкого адмирала Рейнгольда фон Вернера (1827–1909), который в 1882–1884 годах в Берлине издал двухтомное сочинение «Berühmte Seeleute».

Тогда, даже без обращения к самой книге, которая в московских библиотеках отсутствует [977]977
  Единственное издание его сочинений на русском языке, имеющееся в РГБ и РНБ, – Первое плавание / Из соч. вице-адм. Р. Вернера / Пер. с нем. Абрагам. Рига: Ф. И. Трескина, 1903. [2], 191 с.


[Закрыть], совершенно очевидным становится, что Жан Барт – один из ее героев, также без особенного труда отыскиваемый в Интернете. Это корсар из Дюнкерка, родившийся 21 октября 1650 года и ушедший из жизни 27 апреля 1702 г., т. е. уже в XVIII веке, как Хармс и записал. Он был на службе у французского короля Людовика XIV, и до сих пор в Дюнкерке сохраняется память о нем. Биография его из книги Р. фон Вернера, судя по всему, и была предложена Хармсу для перевода или пересказа. Об этом, как кажется, говорит запись дел на 13 ноября 1928 года: «Утром в Госиздате, снести Жана Барнса» (1, 262). Барнс и Барт – фамилии не только близкие по звучанию, но еще и вполне могущие быть спутанными в скорописи.

Однако подобной книги нам обнаружить не удалось. То ли Хармс ее переводить/пересказывать отказался, то ли выполненная работа была отвергнута, то ли еще какие-то обстоятельства вмешались в ход дела, но, судя по всему, это лишь один из тех планов сочинений для заработка, которые Хармсу время от времени были нужны.

Аналогичный случай касается и записи, в которой Хармс перечисляет книги по «половому вопросу», которые он собирался взять в «Библиотеке новых книг». Там значится: Havelock Ellis. Geschlechtetrieb und Schamgefähl (1, 24). Прежде всего отметим, что на самом деле название это писалось «Geschlechtstrieb und Schamgefühl» (то есть «Половой инстинкт и стыдливость»). Во-вторых, стоит сказать, что автора Havelock Е., как значится в «Списке упоминаемых авторов и произведений» (2, 413), на самом деле не существовало. Хармс записал название книги знаменитого английского психолога, автора семитомного исследования «Studies in the Psychology of Sex», выходившего с 1897 по 1910 год (последний, седьмой том появился в 1928), Гевлока Эллиса (1859–1939) [978]978
  Та же неточность в расшифровке повторена и в указателе имен к публикации: Дневниковые записи Даниила Хармса / Публ. А. Устинова и А. Кобринского // Минувшее: Исторический альманах. [Paris, 1991]. [T.] 11. С. 607, без исправлений перекочевав и в сводный указатель имен к «Минувшему», напечатанный в его 25-м томе.


[Закрыть]. На немецком языке отмеченная Хармсом книга издавалась, насколько нам удалось выяснить, четырежды: Leipzig: Wigand, 1900; Würzburg: Stuber, 1901; там же, в Вюрцбурге, в 1907 году и, наконец, Leipzig: Kabitzsch, 1922. Тому же самому автору принадлежит и книга, зафиксированная в той же записной книжке, только несколько далее, как «Эмис Г. Мужчина и женщина» (1, 38). Полностью она называется: Мужчина и женщина: Этюд о вторичных половых признаках у человека Гевлок Эллиса / Пер. с англ. А. Николаева и И. Шмурло. СПб.: Ф. Павленков, 1898.

Интерес Хармса к оккультизму в разных его проявлениях известен достаточно хорошо, и В. Н. Сажин в своих комментариях немало сделал для выявления разного рода параллелей между его сочинениями и сочинениями оккультистов различного рода – древних и современных, добросовестных и мистификаторов, теоретиков и «практиков». Есть об этом и в примечаниях к записным книжкам. Однако, как кажется, не все возможности расшифровок оказались реализованы. Несколько дополнений мы хотели бы предложить.

В той большой записной книжке 1926–1927 годов, на которую мы уже ссылались, есть запись: «Шмаков. Великие Арканы. „Пневмалогия“» (1, 109). В качестве комментария в «Списке упоминаемых авторов и произведений» (с ошибкой в отсылке) читаем: «Шмаков А. Священная книга Тота. Великие арканы Таро. М., 1916» (2, 412). А что такое «Пневмалогия»? Да и тот ли Шмаков имеется в виду?

Нет, не тот. А. Шмаков (1852–1916) – знаменитый юдофоб, прославленный своими погромными выступлениями автор многочисленных книг и брошюр по «еврейскому вопросу» с точки зрения антисемитов. Тот же, о котором идет речь, – его сын, Владимир Алексеевич (ум. 1929), издавший весьма почитаемые оккультистами прошлого и настоящего труды – один из которых назван комментатором, а второй нет. То издание, которое имел в виду Хармс, называется: Основы пневматологии: Теоретическая механика становления духа. М., 1922. Кн. 1–2. 686 с.

О жизни самого Шмакова в оккультных кругах ходили легенды. Примерно в то же время, когда Хармс записывал названия его книг, на допросах в ОГПУ о нем рассказывали такое: «Фамилия ШМАКОВА мне известна по следующим поводам: 1) во-первых, я слыхал о существовании в старое время известного юдофоба ШМАКОВА, 2) затем, в оккультных кругах о сыне Шмакова, инженере путей сообщения <…> ШМАКОВ якобы уехал из России при оригинальных обстоятельствах, т. е. к нему на Кузнецком мосту подошел неизвестный человек в большой шляпе типа панамы и передал ему конверт, в котором были деньги, визы и приглашение выехать в Аргентину для посвящения» [979]979
  Розенкрейцеры в советской России: Документы 1922–1937 гг. / Публ., вступ. статьи, комментарии, указатель А. Л. Никитина. М., 2004. С. 75. См. также любопытную работу: Олсуфьев Виктор.Продолжение следует? // www.archives01.com/4W/ToBeContinued.htm.


[Закрыть]. Самое примечательное здесь то, что книги Шмакова рассматривались как маркирующие орденские пристрастия автора. Один из ведущих московских розенкрейцеров (хотя и «автодидакт», по собственному определению) Всеволод Вячеславович Белюстин показывал на допросе в 1941 году: «Философия этих мистических трудов заинтересовала меня еще с юношеских лет и мистическое направление их автора позволило мне определить его как розенкрейцера, что фактически и подтвердилось при нашем знакомстве» [980]980
  Розенкрейцеры в советской России. С. 218.


[Закрыть].

На следующем листе записано еще одно имя, которое осталось непрокомментированным, тогда как на деле лишний раз подтверждает пристальный интерес Хармса не только к теориям, но, видимо, и к организациям, исповедовавшим взгляды, которые можно называть оккультными. Анна Безанд (1, 110) – это, конечно, слегка искаженное имя руководительницы международного Теософического общества с 1907 года до самой своей смерти – Анни Безант (1847–1933).

После этого в записной книжке идут сведения по электротехнике, а затем – явно оккультные таблицы соответствий и рисунок. Рисунок этот скопирован из книги Папюса «Практическая магия» [981]981
  Папюс.Практическая магия. М., 1993. С. 147, 263.


[Закрыть], таблица соответствий планет металлам, цветам и благовониям с небольшими ошибками (описками?) [982]982
  Перепутаны металлы, соответствующие Сатурну и Юпитеру: у Хармса это олово и свинец, а в книге – наоборот.


[Закрыть]и изменениями (вместо русских названий металлов приведены сокращенные латинские) составлена на основании более обширной таблицы в той же книге [983]983
  Папюс.Цит. соч. С. 280.


[Закрыть]. Однако имен ангелов и их перевода на русский язык в том виде, как они записаны у Хармса, нам обнаружить в этой работе не удалось.

В той же книжке, чуть далее есть запись: «Филипп Теофраст Бомбост (Ореол Парацельза „божественный“» (1, 140), оставленная без комментария. Меж тем это имя еще одного человека, безусловно почитавшегося оккультистами: сначала приведено настоящее имя (не полностью и не вполне точно: полностью оно звучит: Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм), потом псевдоним [984]984
  О почитании Парацельса оккультистами см. хотя бы: Блаватская Е. П.Теософский словарь (полный). М., 1994. С. 368.


[Закрыть].

Стоило бы прокомментировать и вполне отчетливую запись: «Вестник Теософии. „Важное открытие“. (Шлимана младш.). 1913 год. № 3» (1, 374). Конечно, речь здесь идет не о знаменитом Шлимане, открывшем Трою, а о его внуке. См. в упомянутом тексте: «Наконец – Атлантида открыта, и Е. П. Блаватская еще раз оказалась права. В октябрьском № „The New-york American“ в воскресном приложении читаем поразительные доказательства этому. Доктор Павел Шлиман, достойный внук покойного Генриха Шлимана, известнейшего археолога и исследователя раскопок древней Трои, – только что опубликовал отчет о замечательных открытиях своего дела в области Атлантиды», – и т. д. [985]985
  [Б.п.] Важное открытие // Вестник теософии. 1913. № 3. С. 104. Статья построена как изложение материала из журнала «Theosophist».


[Закрыть]