Текст книги "Океан уходит, океан приходит (СИ)"

Автор книги: Нелли Хиссант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Тогда, лежа на земле, он словно увидел перед собой своего обидчика. Сотни муравьев ползали по его рукам, ногам, по лицу. Крошечные блестящие точки покрыли все его тело, и он кричит, кричит, отчаянно пытается стряхнуть их с себя. У него всегда были похожие фантазии в отношении тех, кто мешал ему. Но никогда еще они не были столь явными.

Он не сильно удивился, когда на самом деле услышал крик.

Нет, его врагу досталось не так сильно, как ему хотелось − в своем воображении он видел, как тот, обессилев, падает, а муравьев так много, что они покрыли все его тело и точат его, как большого жука. Он представлял себе это с пугающей ясностью, он хотел этой мучительной гибели для того мальчишки. Для четырехлетнего ребенка такие мысли были ненормальны, но даже тогда он понимал, что он − другой.

Нет, его неприятель всего лишь носился, как ненормальный, орал, отчаянно пытался стряхнуть с себя насекомых и в итоге, свалившись в лужу, избавился от них. Но он знал, что однажды сможет навредить куда сильнее.

Сила росла в нем, с каждым днем он чувствовал, как пульсирующая внутри него энергия наполняет его. Вскоре ему открылось: странник, вот кто он такой. И не просто странник, а странник-эуктор. Обычные странники могли просто перемещаться в параллельные миры, у них были еще какие-то другие незначительные способности. Но не это беспокоило Сьюм, а скорее то, что все они отличались определенным складом ума, образом мышления, да всей своей сущностью. Они были неправильными. Их нужно было исправить или уничтожить.

Но слово «эуктор» произносилось со страхом. Они встречались довольно редко, но каждый случай запоминался надолго. Никто не мог предположить, на что они были способны. Взять ту историю двухлетней давности − девчонка одиннадцати лет, когда за ней пришли, убила двоих сьюмменсов и покалечила третьего. Просто рассмеявшись и коснувшись их руками. Два трупа, и на груди у каждого − огромная выжженная рана, почти насквозь. Им еще повезло, что она была совсем маленькая, не умела грамотно распределять свою силу и очень быстро выдохлась. А вот когда им попался уже взрослый эуктор из другого мира, он положил целый отряд.

Он стал собирать информацию о себе подобных. Ее было катастрофически мало, но он усвоил одно: такие силы, как у него, уникальны. Никто больше не мог подчинять себе природу, стихии. Тот случай с муравьями был лишь первой пробой. Он мог сделать так, что вода в кране, где кто-либо мыл руки, превратилась в обжигающий кипяток. Чтобы пламя от спички вдруг разрослось, лизнуло своим желтым языком чью-нибудь одежду или волосы. Раньше он постоянно так развлекался, но теперь поумнел. Нельзя тратить энергию на пустяки. Ее надо копить, беречь каждую крупицу силы для чего-то действительно стоящего.

Например, чтобы сомы-патриархи выплыли из своих нор, где они спят днем, чтобы они набросились на людей. Он уже понимал, что враги его − не только сотрудники Центра, нет, все, каждый человек в Сьюме против него. Он − неправильный. Даже его собственные родители ждут не дождутся, когда его заберут и исправят. А когда откроется, что он еще и эуктор, абсолютно все захотят его смерти. Нужно напасть первому.

Второе название эукторов − создатели миров. До чего узкая и неполная трактовка!

«Мне не нужно создавать мир», − подумал он тогда. − «Я изменю этот так, как мне захочется, и уничтожу всех, кто помешает мне».

А еще он видел сны про океан. Про то, как он бросается со скалы прямо в волны или просто лежит на поверхности воды, раскинув руки и ноги, а затем медленно и плавно опускается на дно. Эти сны вовсе не казались ему пугающими. Наоборот, каждый раз было ощущение какой-то абсолютной правильности происходящего. Однажды он снова погружался в воду, испытывая небывалое единение со стихией: он не просто погружался в нее, он становился ей. В голове его вдруг зазвучал голос, нараспев произносящий какие-то слова. Язык был ему незнаком, но он догадался слушать не ушами, а сознанием, и ему тут же открылось:

Его тело обратилось в волны,

Там, на глубине, его волосы заколосились

Пурпурными водорослями,

Сначала это был один голос, но затем к нему присоединились другие, они повторяли эти слова, подобно какому-то древнему заклинанию:

Но его сердце билось.

Океан дарует жизнь,

А он стал его душой,

Там, на глубине, его волосы заколосились

Пурпурными водорослями

Он все опускался на дно, убаюканный этой песней, но внезапно проснулся и испытал страшную досаду.

Почему?

Странники видят вещие сны. Иногда они видят события, что происходили или происходят где-то. В одном из множества миров. Что хотели сказать ему эти голоса своей песней? Почему он чувствовал такое умиротворение, погружаясь в океан? Он никогда не тяготел к самоубийству, даже мыслей подобных у него не было. Он просто хотел, чтобы его оставили в покое. Он был готов уничтожить целый мир ради этого. Он бы читал, сколько ему вздумается, взращивал бы свои силы. Может быть, однажды он вновь вернул бы этот мир к жизни, но сделал бы все по-своему.

А океан регулярно приходил к нему во сне. Голоса звали его спуститься к воде.

Мы все вышли из вод океана,

Нам пора вернуться,

Океан дарует жизнь…

***

Наши дни

Кэй долго думал, подбирал слова и в итоге без всяких предисловий заявил:

− Короче, раз в несколько столетий рождается эуктор с огромной силой… Вот прям с такой, чтобы горы сворачивать и молниями швыряться…

У Братишки, сидевшего напротив него и тоскливо подпиравшего щеку кулаком, − вчерашняя попойка сказывалась – расширились глаза.

− Это… я?

− Он способен управлять стихиями, в том числе и…

− Океаном, да? Это я, правда? − с мальчика даже слетела вся сонливость.

− Он, можно сказать, равен богам − если бы они существовали, − продолжает Кэй. − Он невероятно умен с самых юных лет… Нет, Братишка, это не ты, ты вчера носился по лесу, поджигая деревья, а потом притащил сюда эту ящерицу! Уж не знаю зачем, но уж точно не от большого ума!

Братишка сник.

− Большой ум − нестандартные решения… − робко возразил он.

Кэй закатил глаза.

− Это не ты. И поверь мне, это к лучшему. Потому что нам нужно уничтожить этого эуктора.

***

Сорок лет назад

В ту ночь перед своим четырнадцатилетием, когда ему, наконец, удалось ненадолго задремать, к нему снова пришел океан. Все было как обычно: голоса, шепчущие свою песнь, − их язык был так похож на плеск волн о скалы – но он проснулся раньше обычного, будто выдернутый чьей-то рукой из успокаивающей синевы морских вод.

И тут же, как только он вернулся в реальность, на него обрушилось понимание − нельзя больше ждать, нельзя позволить забрать себя к другим детям Сьюма. Надо действовать уже сейчас! Но ведь у него еще недостаточно сил… Ну почему он не избрал метод попроще?

Но тут же пришло и решение: силы можно взять у океана.

Как и любой эуктор, осознавший свою природу, он знал, что ему делать, неизвестно откуда, но знал.

Откинулся обратно на кровать, лег, раскинув руки. Закрыл глаза.

Он лежал на песчаном берегу, и подступающие волны гладили его.

Прилив сил был схож с электрическим разрядом: руки и ноги покалывало, а затем его тело дернулось несколько раз − такое бывает, когда вырастаешь во сне.

Примерно через пару часов рассветет, надо спешить. Хватит ли у него сил теперь? Мальчик впервые в своей жизни ликующе улыбнулся. Океан дарует жизнь, океан дарует силу.

Теперь он сможет сотворить и не такое.

Где-то за много миль отсюда один старый саат-хо зашел в воду, чтобы проверить свою сеть. Нет, он вовсе не собирался убивать этого мужика, просто так уж получилось.

И всю его семью тоже. Они могли еще спастись, убежать, но вид сомов, ступающих по земле парализовал их, прибил к месту.

Черные рыбьи пасти распахнулись, готовые проглотить все живое.

Мальчик видел все происходящее с такой ясностью, будто находился там же, за границей, на болотах Саат-хо, а вовсе не в своей кровати.

Он видел, как несколько десятков рыб вышли из вод Орвина.

Его создания. Порождения его разума. Но… Почему на их головах короны?

Вспомнил. Первое впечатление. Услышал он, будучи совсем крохой: «сом-патриарх», и черт знает почему привиделась ему рыба в короне. Патриарх, король, ассоциативный ряд не всегда может быть логичен.

Все знают, что сомов-патриархов нельзя есть. Они просто сочатся ядом. Даже если дохлую рыбу вынесло на берег, не стоит подходить к ней − выблюешь все внутренности, а без помощи совсем обессилишь и умрешь.

В том поселении Саат-хо никто не спасся.

А он увлекся. Будто натуралист, наблюдающий за редким животным и его повадками, он, словно зачарованный, смотрел, как его создания поедают ослабевших от их яда людей.

И тут часы в комнате родителей пробили шесть.

ШЕСТЬ.

За ним скоро придут, сьюмменсы любят являться сразу после рассвета. Кажется, он даже слышит, как рядом с домом его останавливается машина.

А он даже не успел добраться до персонала Центра!

Он в панике снова возвращается к океану, жадно впитывает его силу, всасывает ее в себя.

Да, он тогда перепугался не на шутку и все сделал грубо. Заторопился. Не знал, что новый источник энергии настолько увеличит его мощь. Ты хочешь чуть подвинуть стол, а вместо этого отправляешь его прямиком на луну. Вот примерно то же было и с ним. Он всего лишь хотел, чтобы его сомы оказались у Центра. Для начала. И, может быть, на улице − совсем немного, только для того, чтобы избавиться от тех, кто придет за ним.

Голова его взорвалась тысячами образов. Его создания теперь были повсюду, по всему городу, а он никак не мог остановиться.

Шаги, уже в квартире! В коридоре!

Отец, кажется, зовет его.

И тут дверь распахнулась.

− Что за… − он настолько забылся, что даже не успел спрятаться. Его ладони горят зеленым, вокруг бесчисленные светящиеся точки, − сгустки энергии − конечно же, им мгновенно стало все ясно.

− Эуктор! − сьюмменс оттолкнул отца назад в коридор и выхватил пистолет.

Можно даже не пытаться договориться по-хорошему. Он непременно выстрелит. При встрече с такими, как он, нужно сразу бить на поражение − это чуть ли ни первое правило в уставе сьюмменсов. Игры кончились. Убивай, или умрешь сам.

Сгусток энергии пробил в груди мужчины сквозную дыру. В комнате тут же запахло паленым мясом. Мальчик отскочил в сторону, на его ладони уже светился следующий смертоносный шар.

Сьюмменсов было двое, и второй осторожничал, не решался пройти в комнату. Плохо, что окно в комнате такое маленькое − он бы просто сбежал через него. Тебе же хуже, воин Сьюма…

Он начинает палить без разбора, череда выстрелов оставляет дырки в стенах, в мебели. Ничего не видно. Видимо, парень думает загнать его в угол. Ну что же, надо ему подыграть. «Ты меня ранил, почти убил», − он вскрикнул, будто от боли.

Парень повелся. Зашел в комнату, перешагнув через труп коллеги. Ищет на полу еще одно тело. Но оружие не опустил, осторожный.

Взгляд его обежал все помещение, и слишком поздно дошло, что смотреть-то надо было вверх.

Заметка на будущее.

Сегодня он узнал:

• особо сильные эукторы могут при надобности зависнуть под потолком.

• если не рассчитать энергетический удар, им можно снести голову

• ему нравится не рассчитывать силу удара

Оставались только родители. И он бы, честное слово, просто вышел бы из этого дома, оставив их стоять у стены и трястись от страха. Это они отдали его в центр на обследования, и он ненавидел их за это. Но он не собирался их убивать. Вовсе нет.

К тому же ему надо было экономить силы.

Отец, бледный как снег, осел на пол, но мать… Ее тоже трясло, и она так же потерянно таращилась на него… Но он заметил, что она смотрела на его ладони. Увидела, что они не светятся, следовательно, у нее было несколько секунд.

Ей бы рухнуть на пол рядом с отцом, но нет, она, поняв, что он временно безоружен, метнулась в комнату, к пистолету, выпавшему из мертвой руки первого сьюмменса.

Она не знала, что следующий сгусток он мог изготовить моментально.

И что в минуты опасности сила эуктора усиливается вдвое.

Она была сама виновата. А отец просто совершил глупость: кинулся на него с голыми руками. Зря они так.

В квартире еще сильней запахло обгорелым мясом.

«Я − первый четырнадцатилетний, который не присоединится в день именин к детям Сьюма», − подумал он. − «Куда же мне тогда отправиться?»

***

Наши дни

− И он отправился к океану? Ведь тогда он еще не исчез, да? − догадался Братишка.

− Пять с плюсом за догадливость! − Кэй залпом осушил кружку.

− Скажи, а вот… Если бы я оказался тем мальчиком, ты бы смог убить меня? − неожиданно спросил его ученик.

Кэйанг тяжело вздохнул.

− И вот это тебя больше всего сейчас волнует? А что было бы? Почему люди так любят задавать этот вопрос? «А если бы от этого зависела судьба человечества, ты бы смог принести в жертву свою обожаемую ящерку? А друга? А близкого родственника?» Почему бы не принять ситуацию такой, какая она есть, и не пытаться предполагать, а что было бы? Ты бы хотел обладать такой силой? Тебе мало того, чем ты и так владеешь?

Повисла долгая пауза, во время которой гнев Кэя исчез так же быстро, как появился.

− Арти… Братишка. Слушай сюда. Даже если бы ты оказался тем эуктором, ты бы не стал стирать с лица земли целые города и страны, даже если бы тебе кто-то сильно досадил. Ты бы скорее заселил все подряд бешеными рептилиями, ты бы сделал так, чтобы вместо дождя на землю проливалось пиво, ты натворил бы кучу всяких глупостей, и нам, в Канцелярии, пришлось бы вмешаться, но я бы не позволил причинить тебе вред. Тебе и вам всем. Вы − ненормальные, двинутые на всю голову, но по-хорошему, вы всего лишь безобидные раздолбаи. Я − такой же. Я… хотел бы быть таким, но мне просто не дают этого делать, не дают жить. Ты − не сбрендивший психопат, как тот парень.

− Но, − возразил Братишка. − Он защищался. Они же хотели его убить. Да и тот мир, если там все такие, то может быть, его и надо было уничтожить?

− Он спасся. Он мог бы запросто перейти в любой другой мир первого или второго уровня, выбрать один из тех, где странников много, где его бы поняли. Но он выбрал другой путь.

− Но океан? Разве он не призывал его?

− Конечно! Стихии манят к себе. Если долго смотреть на огонь, невольно захочется протянуть к нему руку. Если наблюдать за тем, как волны бьются о скалы, то начинает казаться, что они шепчут твое имя… Странники особенно восприимчивы к этой романтической ерунде. Вот в твоем мире были такие экзальтированные поэты-суицидники? Могу поклясться, они все были странниками, скорее всего, даже эукторами, только слабенькими. Такие чаще всего чувствуют себя неудобно, неправильно в своем теле, в обществе, и больше всего склонны отключить голову и нырнуть со скалы в море, лишь бы не выносить тяжести бытия…

Братишка надолго задумался. Заглянул в свою пустую уже кружку.

− Стихия − она не злая и не добрая, − продолжил Кэйанг. − Она просто подчиняется своим законам. Океан штормит и, поглотив парочку кораблей, успокаивается. Волны нашептывают всем свою песню, но один просто погрустит и помечтает, глядя на них, а другой побежит кормить акул.

− Один раз мне тоже снился такой сон, − вспомнил вдруг Братишка. − Я никогда не видел, ни моря, ни океана, но во сне вода окутывала меня, и мне хотелось… Не знаю, как сказать, раствориться в ней..

Кэй кивнул:

− Это естественно. Вся жизнь зародилась в океане, и именно поэтому он так манит. Это как вернуться домой. Но можно просто посидеть на берегу или поплавать, не обязательно становиться украшением морского дна. Тот парень был невероятно сильным эуктором. Рождение такого − ошибка, сбой в системе, если угодно. Это происходит крайне редко, но происходит, и нужно проконтролировать, чтобы это не обернулось катастрофой. По крайней мере, проследить, чтобы обладатель такой силы не превратился в оголтелого маньяка с синдромом бога, как это случилось в нашей истории. Он был очень силен как эуктор, но слаб психически, для него зов океана стал настоящим наваждением. Загнанный в угол, он сбросился со скалы в воду. Он растворился в ней, как ты только что говорил, в прямом смысле. Он стал океаном, он обрел в нем источник силы.

− Но почему океан исчез? Да еще и во всех остальных мирах? Хотя у нас они все на месте…

− Как и повсюду на первом уровне. Там такие, как наш приятель, не властны. Второй уровень куда проще. А исчез он потому, потому что ему свойственны приливы и отливы. И если все это время было время отлива…

− То потом будет вот такой прилив!

− Такой, что уничтожит все! Маленький засранец очень мстителен. В свою первую попытку, сорок лет назад, он навел неслабого шороху в своем ужасном мире, однако стереть в пыль все живое у него не вышло. И вот, он ждал все эти годы, копил силы. И в этот раз, боюсь, пострадает не только тот мир, к слову, отвратное место, сам бы такой разнес к хренам… Но, − Кэй вновь стал серьезным. − Никто не вправе решать судьбу целого мира. А уж тем более нескольких миров сразу…

Повисла долгая тишина. Братишке все казалось, что в этом длинном разговоре, где, казалось бы, все, наконец, встало на свои места, что-то не так. Вроде тут один только вопрос напрашивается: а мы-то тут при чем, и что нам делать с этой историей? Но что-то еще…

− КЭЙ, − он даже вскочил на ноги, как громом пораженный догадкой. − А почему ты нам сразу обо всем не рассказал? Почему не рассказал мне раньше? Почему только сейчас?!

Проводник отстраненно посмотрел на него, затем на свои руки.

− Я… − Братишка никогда еще не слышал, в его голосе столько неуверенности. − Я сам это все узнал только сейчас…

− Ты все врешь! − продолжал вопить его ученик.

Посетители трактира уже все наблюдали за ними. Кэйанг поймал взгляд Салварре, тот покачал головой.

«Да что мне терять, уже и так хуже некуда», − мелькнуло у него в голове. − «Но, действительно, почему я это узнал только сейчас? Я бы сказал ему… Сказал бы им всем…»

Стоп.

Лишь в одном случае приходят подобные прозрения.

− Мальчик, − хозяин трактира подобрался к ним поближе. − Поверь, он не лжет тебе… Не надо кричать, ты пугаешь людей. С Мартой переобщался? Кстати, где эта девчонка бродит? У Кэйанга происходит так называемое…

− Что, какое-нибудь океанское озарение? Почему, вашу мать, все тут вертится вокруг этого долбаного океана? − Братишка, наверное, впервые в жизни так злился. И уж точно впервые в жизни от души орал на кого-либо. Очевидно, общение с Кэйем сказывалось. − Вот что. Если у тебя это озарение, скажи мне уже, где моя сестра и Налия! И где Эсси, ну и этот, Трэй, тоже… И мы все отправимся домой, а вы тут… Бороздите и дальше свои моря! Спасайте вселенные! Не заплывайте за край света!

Кэйанг рассмеялся, хлопнул в ладоши, аплодируя этой обвинительной речи.

− Браво! Поздравляю, друг мой, ты стал говорить как мужик! Как мужик-истеричка, правда, но не суть. Но дело в том, что у нас, проводников, похожие озарения, как ты говоришь, происходят не просто так. И в данном случае… − он не успел договорить, как хлопнула дверь трактира, кто-то влетел в помещение так, будто за ним гнались.

Это была страшно запыхавшаяся Марта, которую сегодня все обыскались − девчонка отсутствовала с утра. Вид у нее был безумный, ее всегда аккуратные черные косички, тонкие, как змеи − растрепались, глаза были большими, как блюдца.

− ВОДА!.. Огромный вал!.. Вся Тьярегорская пустошь! ОКЕАН! − кто-то дал ей стакан воды, который она залпом опустошила, и наконец, смогла произнести целое предложение:

− Океан вернулся! Об этом все говорят!

Братишка, который так и стоял с открытым ртом, медленно опустился обратно на стул. Пододвинул к себе кувшин с элем, машинально налил себе, Кэйю и Салварре. Другие посетители тоже потянулись за выпивкой − подобную новость нельзя было адекватно оценить, будучи трезвым.

Марта все еще ловила воздух ртом − она как будто пробежала не один километр.

− А еще… Это… Дайте …Воды! − ей опять сунули стакан и с нетерпением стали ждать что она скажет.

− Ну же, милая, что еще? − нетерпеливо вопросил Салварре

− Это…

− Что, что? Сомы? Они полезли из воды? Прилив движется дальше, прямо сюда?! Мы все умрем? − терялись в догадках посетители.

− Не, − Марта махнула рукой. − Там такооое! Короче, Чешуйка отвязалась и примчалась прямо к мельнику, сожрала всех его куриц, загнала Деффа-мельника прямо на лопасти, ой, не могу, он там висит, крутится и визжит как поросенок, Чешуйка рядом скачет и пытается его цапнуть… Она еще порвала ему штаны, а его жена орет уже второй час! Говорит, что всем этим странникам надо…

− Так, я им сейчас!… − Вышеупомянутая жена мельника влетела в трактир, − Сейчас же заберите свою ящерицу! А не то возьму у мужа топор и… А ты перестань ржать, уж я-то знаю, что ты тоже из этих! Гнать вас всех в шею и не пускать к приличным людям!

Все не сразу заметили, что за ней следом вошел всем известный наемник Трэйнан. Вид у него был несколько помятый, одна рука была обмотана бинтами от ладони до плеча, он как-то похудел и побледнел, но держался, как всегда, бодро.

− Кэй! − воскликнул он, − Я смотрю, вы тут тоже не скучали, а то принцесса все переживала, мол, мы вас кинули, а сами развлекались как рок-звезды на выезде! Где, кстати это чудовище, я, между прочим, в ярости − умчаться геройствовать в ночи, бросить меня больного и несчастного! И чем вы тут вообще занимаетесь? Я только выхожу из портала − бегут люди и орут «океан!», а навстречу им другие с воплем «помогите, дракон!» И эта на меня тут набросилась…

«Мы непобедимы», − почему-то подумалось Кэйангу.

− Не обращай внимания, это у нас океан вернулся. А еще наш маленький друг узнал, что он эуктор, такая большая ответственность оказалась для него не по силам, он сошел с ума и воспылал нездоровой любовью к большим ящерицам… А с тобой-то что опять? То голова, то рука, что, без травм вообще никак? Или такой здоровый и приметный, что все враги только на тебя и лезут?

Братишка вылетел за дверь, едва услышав про Чешуйку, он даже не заметил Трэйнана. В таверне снова повисла тишина.

И только тут до Кэйанга дошло (очевидно, слишком много времени проводил с… Да со всеми!):

− Стоп. Принцесса Эсси не с тобой?

− Он не вернулся сюда? − резко помрачнел Трэй.

***

Сорок лет назад

Осторожно выбраться из дома через черный ход. Долго бежать, бежать, не обращая внимания колющую боль в боку. Шарахаться от каждой сьюмменовской сигналки − они то и дело рассекали улицы.

Он двигался, выбирая безлюдные улицы, подолгу высматривал, нет ли на горизонте опасности. Пару раз слышал о себе по радио − ох, как его все боятся! «Если заметите указанное лицо на улице, немедленно сообщите…»

Но надо быть осторожным: если против него будет целый вооруженный отряд, он не устоит. Сейчас, в своей грязной одежде, взлохмаченный, бредущий в одиночку по улице, он вызывает подозрение, надо как-то привести себя в порядок.

До океана можно добраться на восьмом автобусе всего за час. Но если он придет в таком виде, водитель немедленно свяжется со сьюммерией.

Что же делать?

Спасение пришло неожиданно, в виде светло-бежевой фигуры, торопливо шагающей по пустынной еще улице. Парень из среднего отряда, выглядит моложе своих лет, ростом чуть повыше него. То, что надо.

− Эй! − окликнул он его. − Подожди!

Хоть бы не слышал новости по радио, хоть бы не поднял крик.

− Сегодня мой первый день в отряде, я немного проспал, − произнес мальчик, натянув на лицо улыбку. У него были проблемы с мимикрией под «нормального» если честно. Среднеотрядовец сразу занервничал.

− Не лучшее начало, − произнес он важно.

А сам-то тоже, судя по испуганной роже, опаздывает.

− И что-то ты мелковат для отряда, − хмыкнул он.

Сам он был всего на пару сантиметров выше. Но, возвышаясь над кем-либо, всегда хочется подчеркнуть эту разницу. Как бы незначительна она ни была.

У эуктора начали покалывать ладони, − так хотелось запустить сгусток энергии прямо в эту самодовольную рожу. А вообще, парень напросился сам.

− Стой, а ты не тот, про кого…

Он не успел и пикнуть. Проклятье, потратил на него больше сил, чем хотел. Ударил в голову − форма среднего отряда ему пригодится. Быстро-быстро поволок тело во внутренний дворик. На груди у парня был значок юного биолога. Это очень кстати. И в кармане нашлась мелочь, как раз хватит на автобус.

− Я догоняю свою группу! − Водитель подозрительно покосился на него, и он ткнул в значок с изображением листка мяты − или крапивы, непонятно. Вся эта символика у отрядов такая убогая, он бы сделал бы куда лучше. − Когда отправляемся?

В салоне кроме него и какой-то дремлющей старухи − из рабочих, не ученых – никого не было. Пусть везение побудет с ним еще час, какой-то жалкий час.

Надо сидеть тихо. Не поддаваться порыву спрятаться под сиденье, завидев в окно машину сьюмменсов. Они ищут грязного беглеца-эуктора. А он не имеет к нему никакого отношения. Он просто сотрудник среднего отряда, который очень торопится на учебу.

И все вроде бы шло нормально, но по приезде водитель зачем-то решил проводить его. Мальчик пытался спорить, уверял его, что прекрасно знает, где собираются юннаты, но тот был настроен решительно.

Мужик что-то подозревал. Но ничего, от него можно будет избавиться − к лагерю биологов идти по лесной тропе, он это знает. Там довольно безлюдно. Но зачем он держит руку в кармане пиджака: неужели там оружие?

Ох, не нравится ему все это. Но вслух он сказал только:

− Может быть, не стоит? Я думал пробежать до лагеря.

− Спешить некуда, − нахмурился водитель, взяв его за плечо.

Всю дорогу до лагеря он болтал какую-то ерунду. Как выяснилось, он лично знал руководительницу той учебной группы. Казалось, мужик был настроен благодушно, но руку из кармана так и не вынул, а по лицу и не поймешь…

Зато мысли, мысли! Ну, конечно же!

«Совсем еще мальчишка, неужели и правда один из этих?.. Хорошо, что я вызвал сьюмменсов… Лучше перестраховаться, как говорят… Я никогда не видел его среди остальных детей … Они ездят сюда каждый день, я их всех помню…» − уловил он.

Ну почему сегодня всем так хочется умереть? Мальчик вдруг остановился, качнулся, будто от слабости.

− Эй, с тобой все в поря…

Столько энергии потрачено впустую. Лишь потому, что этот водитель был слишком сознателен. Значит, тут его дожидаются сьюмменсы, а силы у него на исходе. Кажется, где-то тут есть другой выход к воде. Бежать, бежать так быстро, как он только может. Через лес, через колючие кустарники. Показалось ему или нет, что сзади кто-то есть? Точно есть! Его окликают. Нет, не оборачиваться, бежать, бежать. Пока они не начали стрелять. Как хорошо, что тут столько деревьев… Можно петлять, можно укрываться за их стволами. Океан был уже совсем близко, он чувствовал его присутствие, зов усилился.

Можно было, конечно, открыть тропу, сбежать в другой мир, но, вдруг там тоже что-то вроде Сьюма или похуже? И не хочется отступать, когда его цель так близко, буквально в нескольких шагах. Если он успеет соединиться со стихией, ему больше никогда не придется убегать и скрываться. Это им придется бежать в страхе. Но бежать будет некуда.

В него все-таки начали стрелять. Одна пуля угодила прямо в ногу, и он вскрикнул, развернулся, наугад швырнул сгусток. Может быть, попал…

Но уже не важно. Океан был здесь. Один шаг, и…

Сзади раздались торжественные крики − они решили, наверное, что он предпочел скорее покончить с собой, чем умереть от их рук. Наивные.

Тело его с громким всплеском вошло в воду.

Это было вовсе не так, как во сне. Не так легко.

Была агония, была боль от разрывающихся легких.

Но потом все закончилось.

Его тело обратилось в волны,

Там, на глубине, его волосы заколосились

Пурпурными водорослями…

Следующей ночью страшное цунами обрушилось на побережье. Подобного бедствия еще никогда не случалось в Сьюме. Никто не спасся, вода все прибывала и прибывала, нереально огромные волны перекатывались по городу, сметая все на своем пути. Побережье превратилось в мертвую зону. А потом вода вдруг отступила, и исчез сам океан. Полностью. Без следа, оставив после себя лишь гиблую землю, на которой не могло расти ничего живого.

Во всем мире наступил ужасный голод: море было одним из основных источников пищи.

В Сьюм-Центре ученые радовались хотя бы тому, что сюда не добралась вода. Но радовались они недолго.

Одной душной летней ночью весь персонал ощутил вдруг страшную тошноту и слабость. Многие выбрались на улицу в надежде, что свежий воздух принесет им облегчение.

Сомов-патриархов они поначалу приняли за толпу беженцев с побережья. Поначалу.

А тех немногих, что остались в Центре или смогли убежать, буквально размазало огромной волной. Исчезнувший океан снова дал о себе знать. А затем он снова пропал и больше не появлялся.

Возможно, он был слишком молод. Возможно, гнев мешал ему грамотно распределить силу. А может, ему стоило лучше понять стихию, чтобы управлять ей. У нее есть свои законы, подчинить которые было не в его власти.

После большого прилива океан отступает. То, что он сделал, нарушило некий баланс. Ему пришлось отступить надолго, чтобы все восстановить.

Но что такое время для стихии, даже почти полвека?

Он вернется, и на этот раз никто не спасется.

***

Несколько лет спустя

Морской народ не знал, что делать, если океан ведет себя так странно.

Тинеты знали лишь, что должны отступить вместе с океаном.

И вернуться с ним же.

«…Мы, тинеты, и есть те морские обитатели. Когда настанет время Большого отлива, мы должны уйти в море. Большой отлив приходит, чтобы дать жизнь, дать пространство другим, развернуть паутину неведомых дорог. Большой отлив откроет странникам двери во все возможные миры, когда океанские воды схлынут. Тогда они почувствуют свою силу, откроют для себя новые миры и новые дороги. Во время отлива настанет их время. Но не наше. Мы принадлежим океану».

Так говорилось в преданиях морского народа. Их еще называли «бросившие морю вызов», но это было не так. Они не бросали ему вызов. Стихия была их другом, их защитником, их богом.

Фазы должны были сменяться раз в несколько лет. Приливы и отливы. Между ними могло быть четыре, пять, шесть лет, но не больше. Они прекрасно чувствовали приближение перемен и всегда успевали подготовиться. Отступить вместе с водами океана, или, наоборот, вернуться в мир. Перед тем, как наступал Большой прилив, они совершали поход на своих лодках. Не все, конечно, лишь самые молодые и сильные. Украсившие волосы ракушками и жемчужинами, они перемещались от одного берега к другому. Они звали других странников разделить с ними их праздник, а также предупреждали о том, что грядет большой прилив.

Когда океан наступает, все должны оказаться там, где их место. Люди со второго уровня − на втором, люди с первого – на первом. На том уровне, которому они принадлежат. Если они не хотят исчезнуть, навсегда затеряться в пространстве между мирами. Это куда хуже смерти.