Текст книги "Океан уходит, океан приходит (СИ)"

Автор книги: Нелли Хиссант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

«Я убью вас всех», − подумал Зи-Эл, слегка склонив голову, как это было принято при общении с наставниками и учителями. Но когда он поднял глаза, в них не отражалось ни тени этой преступной мысли. Лучший ученик, будущий блестящий работник, образцово-показательный гражданин Сьюма уверенной походкой вышел в коридор. Отправился продолжать свою идеальную жизнь, завоевывать победы в состязаниях, похвалу учителей. Он ни на секунду не позволил своим тщательно запрятанным мыслям вылезти наружу.

Зи-Эл копил в себе ярость, ждал момента, когда можно будет дать ей волю, и незаметно наблюдал за своими одноклассниками. Не укрылось от него, что Залвин, например, незаметно утаскивает из раздатчика сахарные ампулы. Что за ним числится еще несколько мелких прегрешений. Что парень из параллельного класса тайком пишет карандашом в блокноте «ненавижу Сьюм», а потом стирает. Что вон та девушка вообще бывший странник, и после операции она явно не в себе.

А этот мальчишка, возможно, даже не бывший странник, а настоящий, но скрывает это. Примеров было множество, он специально выбивался в старосты, старался узнать как можно больше народу. Зи-Эл следил за каждой жертвой несколько дней, дожидался, пока они замечали это и начинали сходить с ума от страха.

− Я не сообщу о тебе, − говорил он, наконец, сотрясающемуся мелкой дрожью соученику, подкараулив его в безлюдном месте. − Но придет время, и я позову тебя. И ты очень пожалеешь, если не откликнешься.

Он тщательно и неторопливо подбирался к самому ядру системы, не позволяя себе ни одного неверного шага, ни одного рискованного поступка. Как и не позволял себе раньше, до того, как в их группу пришла эта тихая странная девочка, которая непонятно как, но перевернула его мир вверх тормашками. С ее непонятными мечтами, с ее неожиданными высказываниями, с ее смущенной улыбкой. Наставники называли ее опасной сумасшедшей, они боялись, что она нанесет вред всей группе, посеет хаос и ложные идеи в их головах. Какая там из Зелвитт опасность, она была такой робкой, такой слабой, и все остальные над ней только смеялись.

Однако ей действительно удалось посеять хаос. И где − в его, Зи-Эла, рациональном, идеально правильном мире. Звезда класса и эта сумасбродка.

Зи-Эл стал пропускать тренировки. Он стал видеть цветные сны и не отправился в Центр на обследования, а ведь такие сны – один из симптомов, он мог оказаться странником! Других симптомов не было, но тем не менее. Он стал тревожнее, он стал совершать идиотические поступки, за которые прежний Зил просто убил бы сам себя.

Как-то раз он шел на занятия и услышал голос Зелвитт откуда-то сверху. Она сидела на крыше складского помещения, удобно скрестив ноги, и нет, чтобы прикрикнуть на нее, сказать, чтобы она слезала и немедленно отправлялась на учебу, нет, он почему-то оказался рядом. Он слушал весь ее бред − о том, что здорово иногда нарушать правила, и даже тоже смог увидеть в облаках, проплывающих мимо, не просто облака, а лица, фигуры, машины. И когда на горизонте появились фигуры их руководителей, и они вот-вот увидели бы их, а Зил заявил, что единственный разумный выход − это спуститься и извиниться за прогул, она вдруг рассмеялась, покачала головой, настойчиво потянула его за рукав с неожиданной для себя силой. Тут было что-то вроде чердака – небольшое пространство под крышей, туда-то они и свалились. Он оказался сверху.

Это напоминало дурацкие игры в пору вступления в пубертат − можно было получить девчонку, если сумеешь ее побороть, что, кстати, было не так-то просто, они в Сьюме были такие же сильные и ловкие, а развивались и росли быстрее парней.

− Вот странное дело, − задумчиво произнесла она, все так же застенчиво улыбаясь, − Похоже, что это ты победил меня, а все делать приходится самой…

У нее были слегка липкие губы, сладкие, в прямом смысле − у нее была привычка вскрывать сахарную ампулу и размазывать ее содержимое по губам, потому что ей хотелось подольше сохранить этот вкус.

Все это так не вязалось с обликом забитой тихой чудачки, что он поначалу растерялся. Девушки у него, конечно, уже были, − на самом деле Залн, Зелта, близнецы и другие из его класса вовсе не привлекали его, но надо же было показать, кто тут альфа-самец. Вопрос статуса. Демонстрация собственной силы.

А тут все было совершенно иначе. И почему-то нелепость всей ситуации, риск быть обнаруженными лишь добавляли удовольствия. Взгляд у Зелвитт, как всегда, был такой невинный, но что-то лукавое пробегало в ее больших серых глазах. У нее были хрупкие, тонкие, как у ребенка, руки, которыми она уже успела расстегнуть его куртку, забраться под майку.

− Ничтожный из меня соперник, да? − проговорила она, и в голосе ее не было ни малейшей досады от этого факта. − Это не то, что с Залн, правда?

− Нет.

И откуда ей все известно?

− Ненавижу эту форму, − она извернулась, стащила с себя бежевую куртку, швырнула ее в дальний конец чердака. Уселась на него сверху. Ей явно хотелось избавиться от одежды, но она еще стеснялась. Интересным образом сочетались в ней застенчивость и своеобразное тихое бунтарство. Именно последнее зажигало в ее глазах те самые лукавые огоньки.

А он в тот момент думал о том, что ему плевать на то, что скажут по поводу их прогула. Плевать на наставников вообще. И на учебу. На весь Сьюм. И что он совершенно не против того, чтобы в его жизни и дальше все переворачивалось с ног на голову.

− А я − странник, − сказала она как ни в чем не бывало, как будто это сущий пустяк. − Но никто этого не знает.

В тот момент Зилу и на это было плевать. Лишь на секунду промелькнуло смутное ощущение надвигающейся беды.

Если бы он не позволил себе расслабиться. Если бы он и дальше оставался настороже. Он бы смог защитить ее, его ума бы хватило, чтобы скрыть ее ненормальность от остальных. Она бы сейчас вполне могла быть жива. Она бы адаптировалась, наконец.

А теперь ему только и остается, что мстить.

Тогда, разбив себе кулак о стену, он поклялся, что больше не позволит себе сорваться, никогда. Прежний Зи-Эл, человек-робот, вернулся. И жизнь его снова была безупречной и рациональной. Пока не появился очередной человек, чтобы внести в эту самую жизнь, в его тщательно продуманный и выверяемый план мести, хаос.

В частности, он сам виноват. Когда с ним связался бригадир четвертого среднего отряда, доложил о поимке двух пришельцев, странников, он увидел на ее экране. Она была без сознания, и он зачем-то спросил, для чего пришлось пленницу вырубать. Услышав подозрения о ее эукторской природе, он велел доставить ее сюда. Вторую девушку он не видел, но хорошо слышал: она ругалась и сыпала проклятиями. Эукторов Зил видел не раз и отличил бы их сразу от обычных странников. Причем сам он не понимал как, ведь они были такие разные, но, тем не менее, если бы она была эуктором, пусть даже неинициированным, он бы сразу это понял. Зачем ему понадобилось проворачивать эту авантюру, он и сам понятия не имел.

Нет, у нее не было ничего общего с Зелвитт. Разве что они обе странники и любят рисовать. И обе немного «того». Но в остальном − как небо и земля.

Она ненормальная.

Она никак не может осознать, что они тут не в игры играют.

Когда они находятся в одном помещении больше десяти минут, ему с трудом удается держать себя в руках.

Он никак не может уяснить, каким образом ей удалось склонить на свою сторону столько народу. И Залн, Залн − последний человек, которого он ожидал увидеть среди союзников! И все радостно следуют ее безумным планам. Навестить Саат-хо. Носиться по болотам, перевозить запрещенные вещества, есть неправильных петухов, тьфу. И Зи-Эл понятия не имеет, почему тем утром они проснулись в обнимку.

Он вообще уже очень давно не понимает, что происходит.

Когда они в очередной раз из-за чего-то поспорили, и он уже разъярился настолько, что вот-вот и впечатал бы ее в стену, в штаб неожиданно нагрянула Роззен.

И только тогда мотив Зила оформился, обрел слова.

«Я не позволю им тронуть ее», − подумал он. − «Скорее, когда-нибудь прибью сам, собственными руками».

***

И то же самое он думает утром, когда они собираются на столь опасное дело. Все, как ни странно, веселы: братство Айч-ара наконец-то заявит о себе! Идиоты, неужели они не осознают…

− Молодежи необходимо бунтовать, − со знанием дела говорит Налия. − Нарушать правила, ломать границы. Вот все и радуются, вам давно надо было начать подобный движ…

Она сама нервничает, но старается этого не показывать. А у Зила снова то самое нехорошее предчувствие. Все нарастающее беспокойство, чувство тревоги. Залвин выглядит расстроенным − его не берут на самое важное дело. Его задача − быть настороже.

− Да куда тебе! − орала на него Залн. − Ты ни вырубить никого не сможешь, ни убежать! Да я бы тебе даже на карауле стоять не доверила, ты же трус!

Налия поспешно схватила ее за локоть.

− Хватит, мы все справимся, не трогай его. Давайте отправляться, пока мы все тут не перегрызлись…

Под прикрытием темноты, − до рассвета еще несколько часов – едет по городу микроавтобус, у которого заблаговременно удалены номера. Едет неспешно, фары у него выключены. Ох, не попасться бы сейчас отряду сьюмменсов!

Автобус останавливается на одной из пустынных улиц, и они выбираются. Семь человек бредут по городу, они идут долго, стараются двигаться как можно тише, пробираются проходными дворами, прячутся в тени домов, кустов. То и дело останавливаются, тщательно осматриваются, прежде чем продвигаться дальше. И вот, миновав несколько кварталов, они останавливаются у массивного многоэтажного здания в форме куба. Ждут. На первом этаже сидит человек в форме верхнего отряда и смотрит на часы. Когда они показывают ровно четыре, он поворачивает рычаг устройства сигнализации на «выкл».

На улице семеро напряженно всматриваются в черные окна почтового отделения. Наконец, они видят, как в одном из окон появляется фигура и кивает головой.

Им хотелось бы нанести урон по более важным точкам, но те куда надежней охранялись. Там у них не было «своих» людей. К тому же эти точки были нужны лишь как отвлекающий маневр. А здесь, к счастью, не было камер наблюдения.

Они крадутся к зданию, на них – вывернутая наизнанку форма верхнего отряда. Под куртками черная водонепроницаемая ткань, что делает их невидимыми в ночи. И вот тут-то они отрываются. Забрызгивают краской окна. Пишут на асфальте и на стенах разные угрозы. Налия тщательно выводит «БРАТСТВО АЙЧ-АРА» и «ПРОМЕНЯЙ ГАНТЕЛИ НА БУТЫЛКУ». Не самая умопомрачительная острота, но почему-то смешно всем, и в особенности ей самой. Закусывают щеки, стараются не перебудить своим хохотом весь город. Продолжают орудовать пульверизаторами. Всем это очень нравится, наконец-то можно выразить все, что у тебя накипело на душе. Почти у всех тут имеется зуб на Сьюм, на систему. Это очень приятно − разрушать. Они бы и стекла перебили, но нужно действовать тихо, и они на скорую руку малюют половые органы, скалящиеся черепа, пишут бранные слова и просто наслаждаются процессом.

Фигура вновь появляется в окне и машет рукой. Они поспешно собираются и бегут назад, к машине. Теперь они спешат, мчат как можно быстрее. Сьюм-Центр далеко, надо поторопиться.

Дежурный старательно смотрит на часы, выжидает около получаса. Затем он врубает сигнализацию, и та принимается противно пищать. Он нажимает тревожную кнопку.

− Высылайте сюда отряд, скорее! Банда вандалов! Скорее! − он изо всех сил старается, чтобы голос его был испуганным, как можно достовернее разыгрывает панику.

Вскоре автобус с мигалкой на крыше мчится по городу. У сьюмменсов давно уже не было ночных вызовов, да еще таких, как-никак, порядок в Сьюме поддерживался исправно. Все переполошились не на шутку, и народу на вызов отправилось, как минимум, втрое больше, чем нужно для того, чтобы разобраться с таким пустяковым случаем.

На другом конце города подвергается такому же нападению библиотека. И точно так же спустя некоторое время дежурные (их тут двое) звонят в сьюммерию и страшно паникуют.

− Это точно, вторжение! Странники… пришлые… Целая армия! − захлебываясь, кричат они, отбирая друг у друга трубку.

Залвин нервничает. Ему категорически не нравится его задание. Во-первых, потому что надо много ждать и ничего не делать, прозябая в полном неведении о судьбе остальных. Во-вторых, ему не нравится, что он должен стоять на посту один. Это его страшно нервирует. Никакой Залвин не трус, вот был бы с ним сейчас хоть кто – он бы чувствовал себя куда уверенней. И волнуется он, конечно, а кто бы на его месте не волновался? Теперь, когда он узнал, что есть и другая жизнь, такая занятная и интересная, ему вдвойне не улыбается пасть смертью храбрых. Или снова загреметь в Сьюм−Центр, чтобы снова кололи всякую дрянь, от которой мозги как каша и все время тошнит… И за Налию он волнуется, и за остальных.

Раньше он бы ни за что не назвал того же Зи-Эла своим другом, тот скорее пугал его. Следил за Залвином, то и дело какие-то странные вещи говорил. Приду, мол, я за тобой, ты у меня на коротком поводке. Да и остальные его коллеги, соученики… Он никогда не чувствовал себя своим среди них из-за своего плохого зрения и посредственного здоровья. Но последние недели сблизили их всех. Теперь даже в них, в тех, кого он всегда опасался и недолюбливал, он видел людей и переживал за каждого, кто сейчас бегал по ночному городу.

− Спокойно, − говорит он сам себе, настороженно всматриваясь вдаль. − Все будет хорошо…

Он еще и не спал несколько суток. Просто не мог. И потихоньку прикладывался к айч-аре, пока Зил не заметил этого и не пригрозил вообще отстранить его от дел.

А поспать стоило. Уже такое с недосыпа мерещится, с ума сойти! Движется к нему белая фигура. Откуда она только взялась? Неужели он задремал на посту, стоя? Или сейчас спит и видит сон? Как-то Налия рассказывала, что в их мире некоторые верят, что мертвые иногда возвращаются назад и ходят среди людей в образе бесплотных созданий. Привидения – кажется, так они назывались. Вот, очень похоже на такое привидение. Фигура ступает плавно, легкими быстрыми шагами приближается к нему.

И в этот момент у него пищит рация на поясе.

− На нашей точке − почти все отделение сьюммерии, что у тебя?

− У меня… − потерянно произносит он, не отрывая глаза от «привидения».

− Залвин, очнись, кретин! − орут ему в ухо.

А тут еще и привидение неожиданно подает голос! В рассказах Налии, духи обычно завывали или разговаривали «замогильным шепотом». А вот это неожиданно вполне себе звонким, человеческим голосом потребовало:

− Слышь, ты! Брось трубку, сейчас же!

− На… мою точку еще не прибыли, − заикаясь, отвечает он.

− Не спи! Как только прибудут, сообщи нашим! − связь отключается.

А дерзкое привидение подходит ближе, и он, наконец, может разглядеть его как следует. Это − девушка невероятной красоты. Вообще-то в Сьюме никто никогда не раздумывал, кто красивый, а кто нет, у них скорее под «красотой» понималось физическое здоровье, сила. Эта же девушка выглядела скорее хрупкой, как Зелвитт, и все же она была красивой, нет, прекрасной. Он завороженно смотрел, как она подходит все ближе.

− Слышь, ты! − повторяет она, явно чем-то недовольная.

Какие у нее глаза. А волосы, вот почему все девушки в Сьюме ходят, в лучшем случае, с коротким пучком на затылке? Но глаза!

− Я к тебе обращаюсь, ты, хрен в форме, − она уже подошла к нему вплотную и вполне ощутимо ткнула в бок кулаком. Тут он разглядел, что на поясе у девушки болтается меч наподобие тех, что он видел в музее Истории. Что это еще за явление такое?

Она ухватилась за рукоять этого самого меча, потянула его на себя, но тот не вынимался. Ругнувшись, девушка ухватила Залвина за куртку.

− Ты немой, что ли? А ну живо отвечай, где мои бабы?!

− Твои… кто? Бабы? − выдавливает он.

Про то, что у него собственное ружье висит за спиной, он, конечно же, забыл. Забыл про все на свете.

Девушка негодует. Снова дергает свой меч из ножен, все так же безуспешно.

И в этот момент улица освещается фарами сьюмменсовского автобуса.

− Я еще вернусь! Я тебя запомню, ты в очках! − воскликнуло его явление и помчалось прочь в темноту. Вот и нет ее. А Залвин так и стоит посреди улицы с глупым видом.

В себя он приходит, только когда один из пробегающих мимо сьюмменсов обращается к нему.

− Ты, из верхнего отряда! Что ты тут делаешь?

И он, как ни странно, сразу берет себя в руки.

− Я живу здесь недалеко, услышал о происходящем и решил, что мой долг…

− Так не стой столбом! − мужчина побежал дальше, забыв про него.

Залвин быстро считает людей, выскочивших из автобуса. Когда все они отдаляются на приличное расстояние, он включает рацию.

− Человек сорок, почти все… Второе отделение уехало с Роззен. Но в Центре еще должна оставаться охрана.

− Свяжись с Залн, пусть они едут к текстильной фабрике, слышишь? Там сейчас вообще никого нет, − слышит он в трубке голос одной из двойняшек. – Мы у Центра, уже переоделись… Пусть отсюда тоже вышлют хотя бы часть народу…

И еще один автобус с мигалкой мчится по городу. Такое в Сьюме происходит в первый раз. Неслыханный акт вандализма, целых три случая за ночь! Вскоре к сьюмменсам присоединяется молодежь из верхнего отряда. Они негодуют: как такое могло произойти в их городе? Все они полны праведного гнева и готовы порвать в клочья преступников, как только они будут найдены. Вот только те как будто бы улетели или провалились сквозь землю.

***

Зи-Эл закончил прикручивать номер обратно к машине. Прилепил он на место и стикер − красную букву ∫ на синем фоне, знак верхнего отряда.

− Готовы? − спросил он у девушек на заднем сидении.

Налия сцепила пальцы в замок, что-то пробормотала, и, наконец, кивнула.

Почему-то его не покидало тревожное чувство. Предвестие скорой беды.

Предчувствие, предвестие… Прежний Зи-Эл бы посмеялся над собой за такие слова. Он же не из тех, кто верит астрологам? Тому самому ордену безмозглых идиотов, которые почему-то обладают столь большим влиянием? Тем, кому они обязаны этим правилам в именах для каждого поколения? Вот эти самые астрологи просто обожают рассуждать о всяких там предвестиях. А народ им верит. Хотя чему тут удивляться − это они, верхний отряд, сотрудники Центра, ученые − интеллектуальная элита, а простым людям надо дать то, во что они бы верили и не мешались под ногами. Астрологи в этом плане были очень полезны.

Но Зилу всегда казалось смехотворным, что кто-то верит: сочетание букв в имени и года рождения, лунные фазы и положение планет могут влиять на жизнь человека. Так же, как ему казались страшно нелепыми все эти «предчувствия».

Вот только они у него действительно были.

И каждый раз они оказывались верными.

− Кто? − высовывается из своей будки дежурный. Он один, к счастью.

− Мы стажеры, из верхнего отряда − отвечает Золлан. − Мы договорились, что подъедем пораньше.

Мужчина придирчиво разглядывает их, светит фонарем в окна, но все-таки ворота открывает. Налии кажется, что расцепи сейчас она пальцы, случится непоправимое.

− Что, все трое − стажеры? − недоверчиво интересуется дежурный.

− Нет, я просто их подвез, − отвечает Зи-Эл и смотрит по сторонам. Так, вроде никто за ними не наблюдает…

− Тут не положено находиться посторонним, − мужчина вылезает из будки и недовольно смотрит на них.

− Конечно, − спокойно соглашается Зил, подойдя к нему вплотную.

Шприц со снотворным был у него наготове. Дежурный оседает.

− Давайте, − говорит он Налии и Золлан, волоча его тело в машину. − Сделайте все как можно быстрее.

Он торопливо снимает с дежурного форму и надевает на себя. Оценивает обстановку. Ворота открыты, мотор работает, они готовы в любой момент отправиться. Вот только даже если это у них получится, что они будут делать дальше? Их будут искать все, в старый штаб уже не выйдет вернуться − кто-нибудь наверняка засветится, кого-нибудь узнают. Уж его-то точно.

Он продолжает осматриваться по сторонам. Золлан и Налия идут к рву-бассейну. В нем виднеется всего несколько голов.

Из-за этого рва местность вокруг центра сильно заболоченна. Каждый шаг отдается противным чавканьем. Вокруг − множество мелких лужиц и камыши.

И тут его словно поражает громом.

В одной из таких лужиц камыши растут не совсем так, как обычно. Если присмотреться, они образуют несколько сфер, соприкасающихся друг с другом, в середине − крупная сфера, затем все меньше и меньше. Пока не знаешь, что это, то, скорее всего, не заметишь ничего особенного. Но когда знаешь…

Честно говоря, Зи-Эл удивлен, что никто до него не заметил. Да, явление это крайне редкое, и сотрудники Центра обычно слишком заняты, чтобы смотреть по сторонам, но все же.

Галактическая дымка. Так называемый природный портал. Немногим доводилось его увидеть. Он появляется там, где находится забытая местность прямо в эпицентре жизни. Вот взять, например, общественный парк, где каждый день гуляют сотни людей. И имеется там какой-нибудь тайный уголок, куда никто не ходит – заросшее крапивой пространство на самой окраине, едва различимая тропинка, ведущая в никуда. Именно там и появляется галактическая дымка. Растения, камни или просто трещины в почве образуют причудливый узор из полусфер. Люди редко суются в места с галактической дымкой, а если их нога ступит туда, дымка исчезнет. Другое дело, если туда попадет странник.

Если он не знает о своей природе, его будет долго носить между мирами. Он может затеряться насовсем в межпространстве. Но если он понимает, что делает, дымка может отправить его, куда он пожелает.

Зи-Эл чуть приободряется. По крайней мере, он должен успеть толкнуть ее в эту самую дымку. И мимоходом объяснить, в чем дело. Даже вместе с ее подругой, при условии, что получится ее вытащить. Хотя бы эту он должен успеть спасти.

Пусть вернется в свой мир и там и дальше рисует своих медуз. Пусть поет свои песни и пьет. А он? А что он… Пока его не схватили, он постарается убить как можно больше врачей, санитаров − почти все они работали в Центре, когда тут была Зелвитт. Почти все они виновны в ее смерти, а те, кто не причастен, все равно ничем не лучше.

Он не видит, что над этой галактической дымкой парит мальчик в форме среднеотрядца. Не современной, такой, которая была в ходу сорок лет назад. На вид − моложе своих лет. И со странными глазами пугающего, невероятного сине-зеленого оттенка.

− Ну что же, молодец, отличник! − усмехается он. − Даже в верхнем отряде немногие слышали о галактической дымке…

***

− То есть что тут, в северо-западном округе, происходит, ты нам рассказать не можешь, − качает головой мужчина средних лет с уже начинающей седеть бородой. − Почему верхний отряд бродит ночью по городу в вывернутой наизнанку форме и портит общественные здания?

− Откуда мне знать? Нашли тоже разведчика… Я попытался расспросить одного из них…

Парень с рожей кирпичом, который до этого стоял у стены, сжимая ружье, вдруг расхохотался. Визгливый, несколько придурковатый смех совершенно не вязался с его грубо выструганной физиономией, с его массивной фигурой. Он и смеялся-то раньше крайне редко, смех для него был делом непривычным. Но вот с тех пор, как к ним пришел новый рекрут… Интересно, все странники такие?

− Ой, не могу! Ха-ха! «Где мои бабы?» А тот стоит как пень! Ой, не могу…

− Очень умно, − качает головой мужчина. − Подойти к вооруженному верхнеотрядцу со своим нелепым ножом…

Его собеседница, молодая, красивая блондинка, скрестила руки на груди.

− Это был эффект внезапности! И мне надоело, что мы тут говорим, говорим, теряем время, а мои друзья…

Но ее обрывают: в дверь влетает усатый саат-хо, весь перемазанный в глине.

− Хайтиши аласан сата зен-Сьюме! − докладывает он.

Блондинка не понимает ни слова, – не у всех странников есть склонность к языкам, и если в мире, куда они попали, есть несколько наречий, большинству удается разучить лишь одно – но кивает головой, соглашаясь:

− Да, вот именно! И я тоже говорю: пора перебить тут всех в этом вашем Сьюме!

− Спасибо, Сантарро, − говорит мужчина пришедшему.

− Ой, не могу! − снова смеется парень у стены. − Они тут такие придурки, местный верхний отряд-то. В Центр ломанулись, ну надо же!

− Тем не менее, − серьезно возражает мужчина. − У нас с ними одна цель. И у них, может, даже получилось бы проникнуть в Центр, но они не знают, что Роззен уже возвращается. Наша провокация провалилась.

− Ну и кто тут тогда придурки? Ваша же провокация провалилась, − встревает блондинка. Ей не нравится этот вечно ржущий парень и еще больше не нравится то, что они так много обсуждают совершенно не имеющие отношения к делу вещи. Вот, например, можно ли доверять местному верхнему отряду, ведь до завтрашнего утра, небось, будут думать, что делать с новостью, что принес им Сантарро.

− Леди… − нетерпеливо говорит бородатый.

− «Леди» я только для близких друзей, − с достоинством отвечает блондинка. − В моем видении среди тех, кто оказался на нашей стороне, были эти ваши… верхнеотрядцы… Так что, может, не будем терять время и просто поможем им?

− В видении! − снова хохочет парень у стены. − Тебя к бы к астрологам, сказки рассказывать.

− Слушай, ты, жираф-укурок! Если бы ты был странником или обладал хоть малейшей долей воображения… Существует множество миров, и они все не похожи на то, что ты видел в своей жалкой жизни! Там сомы бегают по суше и жрут людей, там, блин, батоны на елках растут! И видения − такая же реальная штука, как твой крошечный ограниченный мозг.

«Жираф-укурок» стоит и обтекает, пытаясь найти смысл или хотя бы что-нибудь понятное в этом потоке слов, что на него вывалили. Мужчина с седеющей бородой вздыхает: они давно хотели привлечь в свое движение кого-нибудь из странников, но кто же знал, что они такие… Интересно, а все они настолько с приветом?

Перед его глазами возникает лицо с чуть печальными серыми глазами. Девушка чуть укоризненно качает головой.

Она права, какая разница.

− Мы поможем им, − решает он.

− А ты псих на воле, − обиженно отвечает «жираф-укурок», наконец переваривший оскорбление. − И вообще… у нас даже девки так не ходят.

Новый рекрут выразительно смотрит на него, но решает не опускаться до ответа. Лишь дергает плечом и отворачивается.

***

− Золлан, ты тут? Ответь мне! Уезжайте оттуда, немедленно! − в отчаянии говорит Залн в рацию. Но связь молчит.

========== 13. Там, на глубине, его волосы заколосились пурпурными водорослями ==========

Сорок лет назад.

Он не может спать, все думает о том, что будет завтра.

Ему исполнится четырнадцать. Настанет день, когда его отделят от родителей, и он начнет новую жизнь среди таких же, как он, детей Сьюма. Последние пять лет своего обучения они ни на минуту не отлучались из школы, вернее, из своей учебной группы. Он будет жить в комнате с десятком таких же мальчишек, каждая минута их жизни будет расписана: тренировки, уроки, идейное воспитание. Затем − средний отряд, работа, ответственность, защита государства. Ну а потом самые способные из них смогут попасть и в верхний − в число самых почетных граждан Сьюма. Честь и слава…

Он отшвырнул от себя помятый проспект, слова которого каждый родившийся в Сьюме знал наизусть. В отличие от своих сверстников он не испытывает не малейшей радости от предстоящего «важнейшего этапа в жизни». Напротив − он в отчаянии. Он знает, что в учебном центре он ни на минуту не будет предоставлен сам себе. И что не так много времени пройдет до того, как его раскроют. Неудивительно, если они еще в первую неделю поймут, кто он такой.

Он достает с верхней полки свою папку с рисунками. Нескольких листов не хватает − их взяла мать, снова таскала их в Центр в надежде, что там ответят, что не так с этим ребенком, выросшим под крышей их дома, уж не из этих ли он. Он знал, что она и сейчас втихаря наблюдает за ним, скрывается в полутемном коридоре. Наверняка радуется, что недолго осталось терпеть: его заберут, его сделают нормальным, он вступит в средний отряд, а может быть, потом даже и в верхний, ведь ей же говорили, что умственные способности у него выше среднего. «И он не странник, нет, ведь тест проводили дважды, они не могли ошибиться…» − уловил он ее сбивчивые мысли.

Рисунки и правда были пугающими, они вовсе не походили на стандартное детское творчество. Во-первых, они были фотографически точными. Как мальчик мог научиться делать такие изображения, никто не знал. Детям до присоединения к группам еще разрешалось такое невинное развлечение, как рисование, но это вовсе не поощрялось, им постоянно твердили, что в отряде у них уже не будет времени на глупости.

А во-вторых, на его рисунках было нечто совершенно немыслимое. Сомы-патриархи, те самые гиганты из реки Орвин. Еще и с человечьими ногами. Все было изображено тщательно, до мельчайших подробностей, и заштриховано − пустые рыбьи глаза, бесформенные раззявленные пасти со свисающими усами. На ногах, правда, были скорее когти, чем ногти.

Никто не знал, что он стал рисовать этих рыб пару лет назад, вдохновившись статьей из газеты: в желудке такого сома обнаружили кисть человечьей руки. Газета валялась в приемной Сьюм-центра, его тогда только-только выпустили оттуда. Целый день ему светили в глаза, подсоединяли к голове провода, заставляли глотать тошнотворные растворы. Все были сильно озадачены − по всем признакам, этот парень должен был оказаться странником, однако каждый тест давал отрицательный результат. Подобного еще никогда не случалось.

Ему стоило огромных трудов обмануть все эти проверки. Он думал, что умрет прямо там от истощения − пришлось затратить столько энергии. И тогда, пластом валяясь на больничной кушетке, ожидая, пока его заберут, он вдруг увидел этот обрывок газеты. Ему вдруг представилось, как сомы-патриархи пожирают всех врачей, ученых, всех его мучителей. Как они барахтаются в воде, корчась в агонии, а чудища неумолимо затягивают их на дно. Мысль была очень приятной. И он мог бы устроить это − если бы Орвин был ближе и если бы эти хмыри в белых халатах решили там искупаться.

Он мог каким-то образом управлять природой. Это открылось еще в четырехлетнем возрасте, когда он столкнулся на площадке с одним своим ровесником. Он не помнил, из-за чего конкретно они не поладили, но тот мальчик толкнул его на землю, и он свалился неудачно, пропахав землю носом. Почувствовал, в довершении всего, укус в районе локтя. Эти мелкие красные муравьи, которые водятся повсюду. Большая часть их муравейников скрыта под землей. Иногда присядешь где-нибудь и сразу не заметишь, что оказался на их территории. Но будь уверен, они скоро дадут о себе знать. Вроде такие крохи, но каждый укус будет еще долго болеть и чесаться.