Текст книги "Океан уходит, океан приходит (СИ)"

Автор книги: Нелли Хиссант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

Заверещала сирена, вот-вот должны были прибежать охранники. Досадно. Печально будет наблюдать, как этого нового парня скрутят и уведут. Нет, пожалуй, она пойдет и приляжет, может быть, её сегодня никто не потревожит. Может быть, ей снова приснятся счастливые моменты из той, другой жизни… Но почему-то ноги словно приросли к месту. И ей было не оторвать глаз от происходящего. Вот парень вскочил на стол, залепил прямо в лоб очередному нападающему носком ботинка… Уже слышно, как бежит сюда вооруженная охрана − пушки тут у них какие-то старомодные, громоздкие, но все-таки прибить при желании смогут, еще как.

− Мы будем стрелять!

А он лишь бешено сверкает глазами, и почти смеется. Вот уж кто точно псих… Хотя нет. Кимми чувствует, как в ней поднимается какая-то волна.

У него тоже начисто отсутствовал инстинкт самосохранения.

К дьяволу его, этот инстинкт. Когда он становится твоим единственным двигателем, ты превращаешься в ничто, в растение. Он хорош в нагрузку к другим «моторчикам», но когда кроме этого инстинкта не остается ничего, а ты живешь лишь ради существования, он становится твоей тюрьмой. А Кимми и так в тюрьме, хватит с нее.

Она поднялась со скамейки, медленно, как во сне. Но решительно.

Повара, стоящего за раздачей и бросившегося помогать санитарам, он, кажется, пришиб. Так заехал ему кулаком, что тот рухнул на месте. Если он его убил, то Кимми нисколько не жалко − это же надо же такую дрянь готовить! Запасной здоровенный чан с этим клейстером стоит тут, и из него густо валит пар. А если…

Она снова стала Рыжим Варваром, когда бросилась к этому чану, схватила его, и, невзирая на то, что он был горячий, как сам ад, выплеснула его содержимое прямо на поступающую охрану.

Конечно, это не задержало их надолго, но вопли и проклятия тех, кто заработал себе нехилый ожог на морде, прозвучали для нее самой чудесной музыкой. Конечно, буквально через минуту их обоих скрутили и поставили на колени, приставив к затылку автоматы, но те секунды, когда они еще боролись, когда она хватала все, что попадет под руку, и швыряла в эти ненавистные рожи, она снова почувствовала себя живой.

«Спасибо тебе, чувак», − думала она, тяжело дыша, с бешено стучащим сердцем. − «Наверное, нам теперь обоим хана, но какая разница?»

Только сейчас она поняла, что быть странником – это куда большее, чем просто уметь перемещаться по мирам. Если никто не придет спасти ее, если есть выбор − помереть сейчас или дать им поковыряться у себя в мозгах, вскрыть свое сознание, забрать все ее сущность, всю ее личность, то пусть уж лучше она будет до последнего сражаться. Как у древних воинов − надо умереть с оружием в руках. На худой конец, и поднос сойдет, он железный.

− Эй, − окликнул ее новый парень. − Не стоило, но спасибо. Ты молодчина.

− А ты из какого мира? − заинтересованно спросила она.

− Из мира? − искренне изумился он. − Да нет… Я не из мира, я с фестиваля… Я вообще хрен знает как сюда попал. Три дня бухали, не просыхая, иду домой, тут вдруг лечу в кусты… Там на выходе такие заросли, как в джунглях долбаных… Я будто вечность падал, решил, что показалось, бухой же был. Потом вылез сам кое-как, а тут…

− А ну заткнитесь! − прикрикнул один из охранников, ткнув его носком ботинка.

Пришла Роззен, велела вкатить им очередную порцию снотворной дряни. Ну надо же, не приказала пристрелить их на месте, хотя ноздри у нее так и раздувались от бешенства. Да, знатный погром они устроили тут… Вообще выглядела она довольно взвинченной и как будто куда-то очень торопилась.

Усыпить их оказалось проблематично − почти все санитары этого крыла валялись полуоглушенные, ампулы были перебиты. А тут еще снова завыла сирена. На этот раз она звучала совсем иначе, и все как-то страшно напряглись, на скорую руку связали их покрепче и швырнули в камеру. Там они смогли нормально поговорить.

− Вылезаю, вокруг вообще все другое! Пошел по улице, народу нет, бабу только встретил какую-то припадочную,− продолжил свой рассказ её новый знакомый, − Ну а потом вообще хрень какая-то, повыскакивали эти, в форме, все белобрысые, страшные, глазища зеленые, лютые… Проклятие деревни Мидвич, блин…

Он даже не знал, что был странником.

Новый знакомый предпочитал называл себя Эдди, хотя звали его иначе.

«Ну, просто я тоже большой, толстый и люблю мотоциклы и рок-н-ролл» − так он объяснил ей.

− «Рокки Хоррор», классика же! Неужели не смотрела? − изумился он ее озадаченному виду. Кимми уже несколько раз объяснила ему, что они из разных миров, и рассказала ему все, что сама знала про странников и странствия. И Эдди вроде бы все понял, но почему-то продолжал искренне удивляться, что его собеседница не знает какие-то фильмы, группы или еще что из его мира.

Эдди больше всего интересовало то, какую музыку там слушают в мире Кимми. Она начала было вдохновлено вещать, но внезапно вспомнила о своей компании, о родных, о том, что, возможно, больше никогда их не увидит, и расклеилась, замолчала, пытаясь унять слезы − до чего противно, когда не можешь даже вытереть лицо!

Ее новый приятель, как мог, подобрался к ней. Чуть ткнул ее локтем − большего путы не позволяли.

− Хэй. Не надо. Мы еще тут всех этих…

А потом он удивил ее новостью:

− Да у них тут не то восстание, не то революция намечается… А вот эта психушка или тюрьма, или что это, короче, кто-то ее закрыть вроде хочет, я слышал.

− Мои ребята! Точно-точно, они! − счастливо выдохнула Кимми.

А затем ее новый знакомый рассказал, что «эти падлы», когда его только обнаружили, долго тыкали в него иголками и трубками − поражались, не верили, что в его крови количество алкоголя, несовместимое с жизнью!

Они вместе засмеялись, они хохотали как ненормальные, валяясь на полу, опутанные веревками. Под глазом у Эдди был здоровенный фингал, у Кимми были обожжены ладони от этого чана с клейстером, и оба они были помятые, побитые, но не сломленные, потому что вот такие они – люди без инстинкта самосохранения!

Про них действительно или забыли, или решили уморить их тут голодом, но после такого позитивного вступления об этом думать совершенно не хотелось, и они еще долго болтали, вдоволь отсмеявшись.

Разговаривали почему-то в основном про музыку. Ох, и возмущался же ее приятель, когда она спросила, чей логотип у него на майке. Это очень развеселило Кимми: вот что значит настоящий фанат! Для тебя нет оправданий, если ты не знаешь мою любимую группу!

Эдди еще очень долго негодовал. Даже уже засыпая, бормотал:

− Ну и что, что из другого мира, но уж Iron Maiden как не знать!..

***

А вообще людям без инстинкта самосохранения действительно очень повезло. Как и многим другим безумцам. Они бы сейчас не смеялись, но их тюремщикам стало действительно не до них. Потому что вдруг ни с того ни с сего на горизонте вдруг замаячил призрак перемен, больших и грандиозных, таких, что угрожали стереть существующий строй в порошок. Никто этого не ожидал.

Никто не знал, откуда произрастают эти беспорядки. Очагов было несколько, в разных частях страны, да еще и эти дикари Саат-хо вдруг так резко осмелели. Сильно озадачившаяся верхушка искала причины в изменениях атмосферы, возможных мутациях сознания. А все было элементарно.

Просто несколько безумцев собралось в этом мире, и теперь они двигались друг к другу, заражая своим безумием всех подряд. Здесь так долго царили разум и здравомыслие, что народ истосковался по безумию, сам того не осознавая, конечно. Достаточно было маленькой искры, чтобы разжечь большой костер восстания.

========== 11. Непредсказуемые VS мир ==========

− Отлично. А теперь еще раз попробуй открыть тропу, − велел Кэй.

Братишка зажмурился и ощутил, как потоки энергии, похожие на электрические заряды, устремились к его ладоням.

− Не надо закрывать глаза! Это только кажется, что так сильнее сосредоточишься, − подсказывал его учитель. − А на деле − вот представь, ты в поле, вокруг сомики бегают, сожрать тебя хотят, а ты тут еще жмуришься. Ты – эуктор, и твои силы всегда при тебе, будь готов использовать их в любой момент, как будто из кармана достать. Не надо долго думать, настраиваться… Давай, прям сейчас открывай врата, живо!

Братишка вскинул руки, и бирюзовый светящийся шар загорелся над поляной. Ладони покалывало, между пальцами пробегали разряды. Почему-то немного кружилась голова.

− Молодец, − похвалил его Кэйанг. − А теперь отдохни и вечером поупражняйся еще.

Они уже не первый день так тренировались. Оказывается, из Кэя был не такой уж и паршивый учитель, а может, все дело было в том, что ученик был способный и старательный, как он скромно думал про себя. Братишка до этого не помнил, чтобы их проводник так много времени проводил с ним. Кэйанг всегда смотрел на него как на дополнение к остальным. Конечно, вот его сестра, Налия, Эсси − личности, а он так… А теперь, стоило узнать, что он эуктор – Братишка то, Братишка это. Даже по имени пытался звать, невзирая на его недовольство. Это все с одной стороны льстило, а с другой – вызывало досаду. То есть не будь у Братишки этой силы, был бы он по-прежнему мальчишкой, который лишь путается под ногами и задает глупые вопросы.

И для чего они тренируются, для чего он учится открывать тропы, находить какие-то вещи, используя свою энергию, а не глаза, для чего он учится собирать ее, эту самую энергию, сосредотачивать в своих ладонях так, чтобы она пульсировала и вырывалась, удерживать ее, чтобы потом нанести удар? Чем больше ее удерживать, тем сильнее будет воздействие. Кэй так радовался, когда Братишка этой самой энергией прожег насквозь стол на втором занятии. Было, конечно, очень круто, но для чего все это? На войну они, что ли, собираются? С кем, с сомами? Кэй ничего ему не объясняет, когда он спрашивает. И молчит он также про их компанию, которая по-прежнему непонятно где, и неизвестно, что с ними происходит.

− Пойми, не можем мы сейчас отправиться за ними. Не можем. Точка. Есть вещи, которые просто нельзя объяснить, нельзя, понимаешь? Так нужно. Если у них всех есть хоть капля мозгов, они скоро вернутся, целые и невредимые. Как только хоть кто-то из них объявится, мы сможем разыскать остальных, но никак не раньше. Разговор окончен. − вот что он слышал каждый день. А еще каждый раз после его вопросов Кэй куда-то уходил и возвращался спустя несколько часов, мрачный и хмурый. Разговаривать он отказывался и тут же шел в свою комнату.

− А ты напои его, − предложила Марта, когда и в этот раз Кэй, пораспинавшись с минуту о том, чтобы Братишка сосредоточился на тренировках, и не лез, куда не следует, психанул и растворился в воздухе. − Проводники не совсем люди, но бухло на них действует так же, нажрется он и пойдет трепаться, уж я-то знаю этот народ!

Все-таки какая она была умная! Он с благодарностью взглянул на нее, растерянно похлопал по плечу и умчался на кухню к Салварре договариваться. За то, что он помогал немного в трактире, ему даже платили и бесплатно наливали, но тут нужно было что-то покрепче эля.

Салварре подсчитывал выручку за день.

− О, а вот и наш юный маг! − улыбнулся он Братишке. − Ты вовремя, это твоя доля, − он протянул ему горсть медяков. − Честно говоря, − Салварре оглянулся по сторонам и понизил голос, − Я рад, что ты тут пока работаешь. Марта, она, конечно, славная девочка… Но посетители ее побаиваются… Я и сам побаиваюсь иногда, если честно.

− Я тоже, − признался Братишка. − Этот ее тяжелый взгляд… Но она иногда ничего, забавная.

Салварре, хитро прищурившись, взглянул на него:

− Она с тобой подобрела. Любят девчонки магов, да еще и с первого уровня!

− Я не маг, я эуктор, это немного другое, − возразил мальчик. − И я это… я хочу потратить свою выручку на алкоголь.

Хозяин трактира рассмеялся.

− Да бери себя эля, сколько влезет! Только слабоваты нынче молодые маги пошли, скажу я тебе. После третьего бокала засыпают на столе, ха-ха!

Братишка смутился. Да он не заснул бы, но эти тренировки так выматывают, надо бы еще полистать «Теорию странствий», может, там объяснят, как не расходовать столько сил. От Кэя в таких вопросах мало толку…

− Мне нужно что-нибудь посильнее.

− Хо-хо, молодым магам захотелось поэкспериментировать с реальностью? Вон, хочешь тейхоанскую наливку взять? − Хозяин трактира кивнул на полку над своей головой, где стояла большая пузатая бутылка. − Уже который год стоит, пылится, никто не заказывает, уж больно ядреная, будто огонь глотаешь… А вот помню, приходил ко мне лет десять назад один король, так он один мог выхлестать стаканов десять…

− Я возьму ее, спасибо, − торопливо перебил Братишка. Салварре порой любил ударяться в долгие воспоминания о тех, кто посещал его трактир.

− Ты только поосторожней будь, юный маг… У того короля-то глотка луженая была, и то шатало его потом, как лодку в шторм, по всей деревне…

Братишка уже достал бутыль с полки и старательно вытирал с нее пыль носовым платком. Несколько раз он чихнул, ох, видать, так добро и пропадало с визита того короля.

− Я только немного попробую, − заверил он хозяина. − А так это Кэйангу. А то он такой мрачный ходит. Переживает, куда там все подевались…

− Незавидная судьба у этих проводников, хоть они и бессмертные, − задумчиво произнес Салварре, набивая трубку.

− Что? А почему? − живо заинтересовался Братишка.

Но Салварре перевел тему:

− Иди вон, окуни бутыль в ручей, это добро лучше охлажденным пить. А тут и наставник твой как раз вернется. Беги, юный маг! − он почти вытолкал мальчишку из кухни.

«Так, надо еще и за Салварре понаблюдать, тоже явно что-то знает», − отметил про себя Братишка. Почему все что-то знают, а ему не рассказывают? Так он действительно скоро решит, что тут какое-то нехорошее дело затевается, а он и его друзья тут вроде пешек. Может быть, Кэйанг хочет захватить пару миров с их помощью? Темным властелином стать? Эта мысль рассмешила его, и Братишка тут же забыл обо всем. Вприпрыжку помчался он к ручью, по дороге захватив третий томик «Теории странствий» − энциклопедии, которую написала некая И. Эйллан − знаменитая путешественница, которая жила почти сто лет назад, и поговаривают, что до сих пор где-то живет, в созданном ей самой мире четвертого уровня.

Вот бы встретиться с ней, она наверняка знает, и почему у проводников судьба незавидная, и как, будучи эуктором, не отключаться от слишком быстрого расходования энергии… А то он тогда прожег этот стол, и сразу же замутило, захотелось присесть. Какой от него тогда будет толк в настоящей битве? Может быть, в книжке этой Эйллан какие-то ответы найдутся? Только жаль, что второго тома у него нет, а в первом столько страниц потерянно… Он нашел книги в шкафу у Салварре. Кэйангу, кстати, не нравится, что он их читает, говорит, потому, что написали хрен знает когда, с того времени многое изменилось. Да и репутация у этой писательницы, по словам Кэя, была сомнительной.

А Братишку устраивает, написано живо так, интересно, все доходчиво объясняется про миры, про переходы и порталы. Множество мелких любопытных фактов. Да и кто ему объяснит лучше? Кэй учит его только тому, что сам считает полезным. Как раз пока его наставник где-то бродит, а тейхоанская наливка охлаждается, он успеет прочесть несколько глав. Братишка вообще любил учиться, если это было интересно. Уж конечно, теория странствий куда более занятная штука, чем то, что в школе навязывают. Он с удовольствием растянулся на траве у ручья, убедился, что бутылку с настойкой не унесет течением, и принялся за чтение. Речь в новой главе как раз шла про эукторов.

В связи с расходованием огромного количества энергии во время перемещений рекомендуется иметь при себе некий резерв, который поможет страннику-эуктору поддерживать жизненные силы. Подобным резервом может послужить живое существо.

− Эй, − Марта вынырнула из леса, куда бегала охотиться. − Ну что, будешь спаивать Кэя?

За спиной у нее висел самодельный лук и сумка для добычи, она шла чрезвычайно гордая собой, очевидно, охота удалась. Марта тут же вытащила и продемонстрировала ему тушку птицы, отдаленно смахивающую на тетерева.

− Ощипывать ее придется до заката, зато какая вкуснотища будет! Это тебе не курица какая-то. Ну, так что, чем ты его накачаешь?

Братишка протянул руку в воду и продемонстрировал ей бутылку. У Марты округлились глаза:

− Салварре отдал тебе тейхоанскую наливку?

Она даже свою драгоценную птицу выронила от возмущения. Ну как так, столько приставала к хозяину трактира, столько раз просила, чтобы он дал ей попробовать хоть немного этого знаменитого напитка, ну хоть наперсток…

Братишке ужасно хотелось узнать, что там дальше будет в книге. Какие живые существа нужны для создания силового резерва и что с ними для этого нужно будет сделать. Он надеялся, что обойдётся без убийств, животных он любил, и даже эту дохлую птичку ему было немного жалко. Но раз Марта уже притащилась, то покоя не жди. Сейчас будет негодовать по поводу того, что ей наливки не дали. Куда ей там, девчонке… Даже такой боевой.

«Надо ее чем-нибудь отвлечь», − подумал он. И к тому же ему жуть до чего захотелось перед кем-нибудь порисоваться со своими способностями. А книга… да не убежит никуда эта книга!

− И вовсе не обязательно ее щипать, − произнес он, закладывая томик травинкой. − Дай мне сюда это бедное животное…

Марта поломалась для вида, но уж очень ей было любопытно. Братишка взял тушку, опустил ее на землю, положил на нее обе ладони и зажмурился. Спустя секунду он был весь облеплен перьями, и видок у него был довольно нелепым, зато птица полностью облысела. Да, прежде чем красоваться, стоило поупражняться пару раз…

Но Марта так обрадовалась, − не придется несколько часов возиться с дичью – что даже не стала смеяться над своим помощником. Подошла, вытащила пару перьев у него из волос, неожиданно улыбнулась, чего до этого не делала.

− А приготовить ее вот так, руками, ты сможешь? − поинтересовалась она.

Стол Братишка прожег за пару секунд, а контролировать мощность своей силы пока не умел. Еще спалит птичку, а ему же потом и достанется. Да и кто он, эуктор или кухонная утварь на ножках?

− Ты знаешь, лучше я сделаю костер, это быстро, − пробормотал он, сгребая в кучу несколько сухих веточек. − Предлагаешь устроить пикник?

Марта ухмыльнулась:

− Если только ты наливкой поделишься. С меня закуска, с тебя бутылка, все по-честному!

− Это для Кэя, − возразил было Братишка.

Девчонка хмыкнула и убрала еще пару перьев.

− Решай сам, − произнесла она неожиданно покладисто, почти ласково. − Мы могли бы устроить отличный пир на природе, − она вытащила еще одно перо и пригладила ему волосы. Что происходит, что за грязные домогательства? А еще улыбается так невинно… Ох уж эти женщины из другой эпохи, тем более из другого мира. Никогда не знаешь, чего от них ждать. Где-то они так наивны, а где-то, наоборот, не по годам решительны.

− Я же не предлагаю выпивать всю бутылку…

− А сколько нужно, чтобы Кэй нажрался и начал болтать лишнее? − задумчиво произнес он.

Марта пожала плечами и с надеждой взглянула на ручей, туда, где была припрятана бутылка.

Да черт с ней, все равно же не отстанет!

− Я думаю, можно будет выпить немного, − сдался Братишка. − Но с тебя закуска!

Марта восторженно хлопнула в ладоши и поцеловала его в щеку. Потом, словно спохватившись, вновь сделала привычное суровое выражение лица и сдвинула брови.

Что это было сейчас, а? Выпьет она и совсем осмелеет, что будет тогда? Он останется в лесу наедине с живой нетрезвой женщиной? Вот ужас-то! Лучше бы закрылся в своей комнате и книжку читал. А теперь уже поздно. Хотя ладно, не съест она его. Да и выпьют они совсем немного, к тому же закуска есть. Сейчас сделают костерок. До чего уютно сидеть в лесу, у костра, на природном ковре из мха и вереска. Тут все проблемы, все волнения будто растворяются, остаются где-то далеко-далеко, за гранью этой реальности…

Вскоре соблазнительно запахло жареным мясом, и Братишка, проглотив слюну, полез доставать бутылку. Немного для аппетита… Жаль только, стаканов у них нет, можно было бы произнести тост. Стоп, он же теперь великий волшебник, что, неужели и стаканов сделать не сможет? Вон из той коряги можно соорудить два прекрасных деревянных кубка. Сфокусироваться, вот она, твоя энергия, пляшет на кончиках пальцев…

Но почему кубки вышли такие страшенные? Как на уроке труда в школе для криворуких детей… Ну и что, наливать в них можно, и ладно, зато с первой попытки получилось. Разливаем… По чуть-чуть, как договаривались. Немного перед едой, немного во время, немного после. А все остальное Кэйангу. Уж он расколет своего наставника, уж он заставит считаться с собой! Столько времени Братишка молчал и держался в тени, но эти времена прошли. Что там Салварре говорил? С этой штукой следует быть осторожнее? Да они же только немного попробуют, что может произойти?

Марта пошевелила угли в костре и сказала, что нужно подождать еще немного. Как же долго запекается эта проклятая птица! Ну что ж, чтоб не сидеть просто так, надо снова выпить по чуть-чуть. Не такая уж и ядреная эта наливка, так легко пьется, так мягко обволакивает горло, согревая его. И вовсе не пьянит, нет. Пожалуй, можно и еще, пока еда не готова.

− За возвращение моих друзей! Ну, или чтобы Кэй рассказал, в чем тут дело, он… долбаный! − Братишка вскинул руку с самодельным кубком и внезапно повалился на спину, чудом не расплескав наливку.

− Что, уже вставило? − хмыкнула его подружка, пошевелив угли.

− Неет, − засмеялся он. Почему-то настроение резко улучшилось. И чего он тут неделями ходил в депрессии, непонятно. Все же вон как здорово. У него лучшие летние каникулы в мире: он крутой маг, ну, то есть, эуктор, отлично проводит время в славном мире с приключениями, выпивкой, вон, можно сказать, и с девками. Как настоящий мужик!

Братишка залпом допил все, что осталось в стакане.

− Ты знаешь, Марта, нас, эукторов ничего не берет! Мы сильные… Твердокаменные… как корабли…

***

Уже в который раз Кэйанг подумал, что место, где решались судьбы миров, могло бы выглядеть куда более представительным. А то это напоминает какой-то гигантский бизнес-центр: бесконечные коридоры, бесчисленные двери кабинетов, снующие туда-сюда люди. Вернее, не люди, проводники, такие же, как он сам.

«Хотя», − хмыкнул он про себя. − «А кто мы, как не канцелярия? Жалкое сборище унылых бюрократов, которые считают себя властителями судеб, а на деле − всего лишь пешки в руках Праотцов? Ничего удивительного, что это место выглядит как обычный гигантский офис. Офис, набитый клерками, безмозглыми роботами, которые и понятия не имеют, в чем заключается их работа, которые лишь делают, то, что им скажут. Все примерно так, как и в любом мире, достигшем двенадцатого уровня цивилизации. Удивительно, до чего все эти миры похожи, если так подумать. И как мы тоже похожи на них. Клерки в офисе».

А ведь раньше Кэя все устраивало. Ему нравилось, что работа такая элементарная, ненапряжная. Свободного времени много, а впереди − целая вечность. Перебирать бумаги, переправлять папки из одного отдела в другой, ставить штампы. Иногда задуматься, что в этих папках − судьбы целых народов, даже больше − миров. Ухмыльнуться, буквально на секунду получить удовольствие от своей якобы великой значимости. Его никогда не волновала этическая сторона его дела. Во-первых, он все равно существо подневольное, и не он принимает решения, а во-вторых, что ему до незнакомых людей? Хоть бы и до странников?

Нет, с некоторыми из смертных Кэйанг неплохо общался, даже дружил, взять того же наемника Трэйнана. Но его мир простоит еще долго, там было все в порядке, и Праотцы не собирались учинять там никаких реформ вроде продолжительной серии природных катаклизмов, начиная от извержения вулканов и заканчивая метеоритным дождем, а на десерт − крупным метеоритом, что полностью уничтожит все живое. Да и вообще, сильно привязываться к людям − глупо. Они смертны. Пройдет несколько десятков лет, и все. Это, конечно, досадно: со смертными все же было веселее, чем с его соратниками. Ох уж эта «печать вечности» на рожах, ох уж это с годами прогрессирующее занудство, которое почему-то зовется мудростью. А вот люди бывали ничего.

Несколько раз его коллеги ехидно интересовались, что же он не идет в кураторы, если ему так нравится проводить время со смертными. Кэй отвечал, что смертных он выбирает себе сам, в их компании он отдыхает и роскошно проводит время. Это совсем не то же самое, что опекать компанию странников из какого-нибудь отсталого мирка. Почему отсталого? Ну а как еще можно обозвать мир, где о существовании других даже не слышали? Да и вообще. Обучать кого-то. Нести ответственность. От одних этих слов тошно.

− Тратить бесценный дар вечной жизни на развлечения! − часто слышал он в свой адрес.

«Если жизнь − вечная, то, как ее можно тратить?» − в свою очередь недоумевал Кэйанг. Живешь, как тебе нравится. Уж куда приятнее проводить вечность в праздности и веселье, чем в унылых заумных беседах и экзистенциальных страданиях. Они презирают его за то, что он не относится к своему предназначению как к грузу, ненавидят за то, что он ведет себя, как смертные. Почему-то за сотни и тысячи лет жизни они так и не осознали, что выбор есть у каждого, почему-то за годы накапливания своей «мудрости» не избавились от этой противной мелочной зависти, от желания осуждать. Действительно, как клерки в офисе. Всех ужасно раздражает коллега, который не стелется под начальство да еще и является на работу бодрым, веселым и полным сил. Абсолютно каждый может настроить себя на нужный лад. Абсолютно каждый может прекратить воспринимать жизнь как наказание. Но зачем это нужно, куда проще возненавидеть тех, у кого все хорошо! Чем налаживать свое «бытие», не лучше ли испортить его другому?

Те, кто шёл в кураторы, были более приятным народом, с этим не поспоришь. Но у них были свои задвиги: они слишком привязывались к своим подопечным, плюс ответственность, все такое. Это поведение − как у заботливых родителей, брр, ужас какой. Нет, уж лучше торчать с этим унылым планктоном. Времени свободного больше все-таки. И было забавно раздражать всех своим жизнерадостным видом и довольной рожей. А когда он сказал, что отправляется сопровождать того наемника из Аэста… Ой, он прямо физически ощущал всеобщую ненависть − все знали, что в Аэсте, уникальном мире, живут одни странники, и им вовсе не нужны никакие помощники.

− Все знают, что ты попросту будешь развлекаться и выпивать целый год! Ты ничему не собираешься учить этого парня! − воскликнула одна из его коллег, сверля его глазами. Он не помнил ее имя, да и не старался запомнить. Про себя он называл ее Мокрицей. Нет, внешность у нее, как у всех проводников была довольно привлекательной, но по ощущениям − мокрица и есть. Она была совсем «новорожденная», даже тридцать ей еще не стукнуло, но печатью вечности ее уже приложило, да как следует.

− Да. А может, и два года. Два года сплошного гедонизма, подальше от ваших гнусных физиономий. Будем с ним как рок-звезды на выезде. И самое главное, официально ко мне не подкопаешься, − с удовольствием ответил он.

Тогда он, похоже, доигрался. Кэй не был уверен, обращают ли Праотцы внимания на доносы, а уж тем более по таким мелочам, но не успел он как следует насладиться своими каникулами (год пролетел молниеносно), как его вызвали, даже не в отдел, а на прямую беседу, что случалось очень редко. Сообщили, что переводят его в кураторы, и сразу отправили на задание.

Наверное, ехидны из его отдела теперь были просто счастливы: видели они его редко, а когда и видели, выражение его лица не было таким раздражающе жизнерадостным.

Кэй стал много ныть и сетовать на жизнь. Не заботясь о том, слушает его кто или нет. Кэя стали раздражать абсолютно все люди. Особенно странники с первого уровня. Кэй стал таким же, как другие проводники, тем, кого он так презирал. Но когда его подопечные, наконец, освоились, когда перестали задавать раздражающие вопросы, когда осознали, что далеко не все может быть объяснено логически и лучше уж воспринимать это таким, как есть, − в конце концов, это было так близко их жизненному кредо… Тогда Кэй увидел в них родственные души − такие же, как он ребята, не желающие взрослеть, отказывающиеся переходить на ту серую и скучную сторону жизни, куда указывает стрелка с надписью «так правильно». Его миссия не позволяла ему стать им попросту добрым другом и собутыльником, но теперь было куда проще.

Но потом случилось нечто ужасное.

Он действительно начал к ним привязаться.

Он знал, что им предназначена какая-то роль в судьбе миров, и все никак не мог понять, почему именно им? Важные рискованные задания не поручают раздолбаям.

Потом, когда до него начало доходить, насколько дело важное и рискованное, ему все стало ясно. Лучше поручить это самое дело каким-нибудь раздолбаям, а не выживут они при этом, так и невелика потеря, отправим следующих. А как раз все довести до идеала, отшлифовать, − это можно поручить достойным. Ну не отличный ли план?

А еще Кэй так и не узнал всех деталей миссии. Ему сообщили лишь крупицы, которые с трудом складывались в полноценную картину. Океан. Большой прилив. Какой-то малолетний эуктор с невероятной силой, который сумел подчинить себе стихию, живший сорок лет назад, в одном из миров второго уровня. Подозревают, что все эти новые мутации, нарушения законов мироздания, катаклизмы, и, опять же, исчезновение океана − его рук дело. Парня, который жил сорок лет назад, и, по слухам, покончил с собой, прыгнув со скалы в воду. Прямо в океанские волны.

Лучше даже не думать о том, насколько маразматично все это выглядит. Мир − не один мир, а все вместе, Мир с большой буквы, полон нелогичностей.

А поначалу все выглядело даже вполне безобидно. Трихосомусы дошли до первого уровня − Кэй, не дай никому пострадать. И подумайте там на досуге, кто стащил целый океан. Ждите дальнейших указаний.

Сделано. Празднуем.

И в тот самый момент, когда Эсси развлекал толпу своими песнями, когда они все уже упились по полной, − привычное жжение в груди, сначала не очень ощутимое, но только сначала. Голос в голове, голос, от которого бросает в дрожь. Зачем эти дешевые эффекты? Лишний раз напомнить, что ты − фигурка на шахматной доске, которую можно запросто удалить с поля? Причём навсегда. Спасибо, и так все помним.

Разделиться, отправить их в два параллельных места − туда, куда откроются врата при первой попытке? Самому остаться?

− А что я им скажу? Народ, не хотите ли прогуляться абы куда и сделать неизвестно что? − он не успел даже подумать, что такой ответ звучит совершенно непочтительно.