Текст книги "Сказки и мифы народов Чукотки и Камчатки"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 49 страниц)

144. Отчего люди стали умирать

Рассказал в 1960 г. житель сел. Палана Тигильского р-на Г. Кэчгэнки, 25 лет; зап. и пер. А. Н. Жукова. Публикуется впервые.

Жили когда-то два брата – Ака и Оё. Ака был проворный охотник. Целыми днями по тундре ходил, много зверя добывал, никогда голодным не был. А Оё был очень ленив. Все время дома сидит, целыми днями спит. Только и дел у него, что Аке еду сварить.

Вот однажды ушел Ака далеко в тундру. Вдруг видит – яранга. Подошел он к яранге, а из нее девушка вышла, очень красивая. Очень понравилась Аке девушка. Вошли они вместе в ярангу. Ака и про охоту забыл. Весь день с девушкой провел. Только вечером вспомнил Ака про Оё.

Сказал девушке:

– Что ж, мне, пожалуй, нужно домой идти! Меня дома брат ждет.

Идет Ака домой, все о девушке думает. Пришел домой, даже есть не стал. Сказал Оё:

– Очень далеко я ходил. Никакой зверь мне не попался. Очень я сегодня устал.

И сразу спать лег.

Проснулся Ака, еще светать не начало. Ушел сразу из дому, только вечером вернулся. И опять без добычи. Наконец кончились запасы, нечего стало Оё есть.

Отправился Оё в тундру. Идет и думает: «Может, где найду себе пропитание». Долго шел. Вдруг большую расщелину в-земле увидел. Подошел к расщелине, посмотрел, подумал и сказал:

– Может, там внизу хорошая жизнь?

И прыгнул вниз. Упал, встал на ноги, а кругом темно, хоть глаз выколи. Пошел Оё наугад, куда ноги понесли. Шел-шел, наконец светлеть стало. Видит – по дороге идет. Вдали маленькую ярангу заметил. Да только дыма над ней нет. Подошел к яранге. Подумал: «Нет там, наверное, никого». Вошел, видит – там у задней стенки полога спит старая-престарая старуха. Разбудил Оё старушку, сказал:

– Поскорее накорми меня!

Старуха говорит ему:

– Не спеши! Ложись спать, а я пока еду приготовлю!

Лег Оё, стал тайком наблюдать за старухой. Приготовила старуха два котла. Достала нож, отрезала от своего бока мясо и бросила в котел. А в другой котел посморкалась. И поставила котлы на огонь.

Когда варево в котлах закипело, разбудила старуха Оё.

Встал Оё и сказал:

– Старуха, я эту еду есть не буду. Это ты свое мясо сварила да еще и высморкалась туда.

Старуха говорит:

– Значит, не хочешь есть? Ладно, не ешь!

Оё говорит старухе:

– Как отсюда выйти? Отведи меня в мою землю!

Старуха говорит ему:

– Вот, послушай-ка! Здесь поблизости есть речка. Когда подойдешь к речке, ляг ничком. Потом увидишь – маленькая горбуша вверх по реке поднимается. Ты эту горбушу возьми и отрежь немного от ее горба на спине. Только, смотри, совсем немного отрежь.

Оё тотчас отправился. Скоро увидел речку и сразу лег ничком. Потом смотрит – правда, поднимается вверх по реке горбуша. Взял Оё горбушу, очень глубоко нож вонзил.

Забилась горбуша, ударила хвостом изо всех сил, Оё с ног сбила. Упал Оё на льдину и тотчас пристыл. Не смог оторваться. Так и умер Оё на льдине. Вот с тех пор люди и стали умирать.

Кончилась сказка.

145. О непослушных детях

Рассказал в 1952 г. житель сел. Паре́нь Пенжинского р-на Камлил, 43 лет; зап. и пер. А. Н. Жукова. Публикуется впервые.

Жили брат с сестрой. Совсем родителей не слушались. Вот однажды оставили их родители в тундре, а сами на другое место откочевали. Остались дети в яранге одни. Пришли к ним кэле, захотели их съесть. Бросили детей в яму и пустили туда медведя, чтобы он их растерзал. А медведь вытащил детей из ямы. Стал их кормить – захотел для себя вырастить.

Вот пошли кэле по ягоды, говорят:

– Пойдем, съедим детей!

А мальчик с девочкой надумали убежать от медведя. Бегут, бегут, вдруг им на пути речка попалась. Стали дети просить лесную птичку, чтобы она перенесла их через реку. А птичка отвечает:

– У меня маленькие крылышки, не смогу я вас перенести. Пусть вас чайка перенесет!

Прилетела чайка и перенесла детей через реку. Побежали дети дальше. А кэле пришли к яме. Смотрят: детей-то и нет. Пошли их искать. Подошли к реке. Хотят перейти, а не могут. Спросили у птички, как дети реку перешли. Обманула их птичка, сказала, что дети выпили речку. Стали кэле воду из реки пить. Пили-пили и лопнули.

А дети домой вернулись, к родителям и стали с тех пор их слушаться.

146. Оё

Рассказал в 1952 г. житель сел. Белоголовое Тигильского р-на Атна Ичович, 74 лет; зап. в пер. А. Н. Жукова. Публикуется впервые.

Сюжет сказки о семи братьях, ищущих невест, в различных вариантах встречается и у других народностей чукотско-камчатского региона (ср. текст «Пять братьев», – Эск. ск. и лег., стр. 68). Мотив поиска невест по пущенным стрелам имеет распространение и в русском фольклоре (ср. «Царевна-лягушка» и др.).

Жили когда-то семь братьев. Самого младшего звали Оё. Был он простоват и глуповат, совсем дурачок. Вот стали старшие братья о женах думать, потому что были они все неженатые.

Говорят братья:

– Оё, мы пойдем, а ты дома оставайся!

А Оё отвечает:

– Ни за что не останусь! Да к тому же пойдете вы без меня, только зря проходите, ничего не найдете.

Старшие братья ему говорят:

– Не можешь ты с нами пойти. Говоришь ты плохо, одежда у тебя никудышная, торбазов нет и подбивка на лыжах плохая.

Оё говорит:

– А мне это все равно. Привычен я. Не замерзну!

Согласились старшие братья:

– Ладно, пусть идет. Ему же хуже будет!

У старших братьев у всех лыжи хорошие, камусом подбитые. А у Оё – только лыжи-лапки и летние торбаза.

Отправились. Оё, как только вышли, сразу отстал. Идут-идут, вечером к селению подошли. Оглянулись, а Оё догоняет братьев. Старшие братья очень спешат, да и Оюшка за ними поспевает – как будто его кто за веревку тащит. Правда, лыжи-лапки и торбаза у него совсем промерзли. Вот уж догнал братьев и, не сбавляя хода, обгонять начал. Теперь уж старшие братья отстали. Говорят:

– Ну и ну, Оюшка-то наш, оказывается, какой быстрый!

Только теперь это узнали. А раньше все говорили: «Никудышный ты, Оё, такой-сякой».

Пришел Оё в селение. Вышли хозяева навстречу, говорят ему:

– Дальше не ходи! Вон там остановись!

Оказывается, в этом селении всегда так поступали. А вышли Оё встречать хозяин Кагынкан и его помощник Нюнъе. Говорят они ему:

– Ты с товарищами?

Оё отвечает:

– Да!

– Зачем вы пришли?

Оё говорит:

– Мы, по правде сказать, свататься пришли.

Они говорят ему:

– Твои товарищи подойдут, пусть тоже тут остановятся! Мы потом скажем вам, что делать.

Стал Оё ждать, когда братья подойдут. Пришли братья. Он им сказал:

– Давайте здесь подождем! Сейчас хозяева придут, скажут нам, что делать.

Наконец пришел Кагынкан, сказал:

– Вот сюда идите!

Пошли братья. Кагынкан говорит:

– Это место для борьбы. У нас такой обычай: какой бы жених ни пришел, сначала должен в борьбе состязаться.

А место для борьбы – ледяная площадка, вся окровавлена. Оказывается, побежденных на плечо взваливали и прямо головой об лед били.

Пошел Кагынкан к ярангам и стал кричать:

– Где наш борец-богатырь? К нам женихи пришли свататься. Пусть идет сюда, встретит женихов!

Пришел борец, вызывает на борьбу. А этого богатыря до сих пор никто победить не мог. Стал старший брат снимать кухлянку. А Оё говорит:

– Подожди! Убьет он тебя. Ведь недаром я вас обогнал, хотя вы и на хороших лыжах. Давай-ка лучше я попытаюсь!

Сказал старший брат:

– Ладно, только мои борцовые торбаза и штаны надень!

Оё говорит:

– Не нужны мне твои торбаза и штаны. Я ведь вас в своей одежде обогнал. В ней и буду бороться.

Говорят братья вместе со старшим братом:

– Ну, что с глупого спрашивать! Будь что будет!

Снял Оё кухлянку. А богатырь, которого Кагынкан позвал, уже на льду ждет. Оё говорит ему:

– Ты первый на меня нападай!

Напал богатырь на Оюшку. Очень быстро устал. Сказал богатырь:

– Померился я с тобой силой, вижу, не могу тебя одолеть!

А старшие братья смотрят, про себя думают: «Вот-вот нашего Оюшку убьют».

А Оё говорит:

– Ну, держись! Теперь я на тебя нападу.

Бросился Оё на богатыря, несколько раз перевернул его, на спину взвалил и грохнул головой об лед. Тот только крякнул.

Закричал народ:

– Кагынкан, что же это?! Нашего богатыря убили! Оё его прикончил.

Кагынкан сказал:

– Эх, окаянный Оё! Убил все-таки!

Потом Кагынкан сказал Оё:

– Надевай уж свою кухлянку. Теперь будете в беге состязаться.

Потом крикнул:

– Ну-ка, позовите сюда того, кто диких оленей на бегу догоняет!

И вот появился самый быстрый из того народа, который диких оленей на бегу догонял. Стали старшие братья готовиться наперегонки бежать. А Оё им говорит:

– Не готовьтесь! Обгонят вас. Лучше уж я попытаюсь.

Говорят ему братья:

– Ладно, только самые лучшие лыжи и торбаза, подбитые щеткой с оленьих ног, надень!

А Оё говорит:

– Я ведь вас на своих лыжах недавно обогнал.

Говорят братья:

– Ладно, пусть бежит, ему ведь хуже!

Сказал тогда Кагынкан:

– Бег закончите вон у того родничка. Кто первый придет, пусть вот здесь становится, вот эту дубину возьмет. Кто второй придет, пусть к роднику наклонится, пить начнет. А победитель его изо всех сил дубиной ударит. Потому что такое уж правило. Ну, бегите!

Бегун сразу вперед вырвался. Оюшка на своих лыжах – вороньих лапках с первых шагов отстал. Весь день без отдыха шли, потом назад повернули. Оюшка сразу догнал соперника, будто кто его на ремне подтянул. Догнал, перегнал и далеко позади оставил, будто тот стоял, а не бегом бежал. Поздно вечером показался кто-то из бегунов, а другого не видно.

Народ кричит:

– Во-о-о-н один показался!

А маленький черненький человечек все ближе и ближе. Старшие братья Оё тихонько между собой переговариваются:

– Ой, кажется, это наш Оюшка!

По движениям брата узнали. Подбежал к родничку. Действительно – Оё. Старшие братья говорят ему:

– Ой, Оё, может, ты с полпути вернулся?

Оё говорит:

– Нет, я как раз там, где надо, повернул!

Говорят ему братья:

– А где же твой соперник, который диких оленей догоняет?

Говорит Оё с презрением:

– Я его еще на повороте оставил!

Закричал народ:

– Кагынкан! Что же это такое?! Обогнал Оё нашего быстроногого!

Кагынкан даже заплакал, сказал:

– Ой-ой-ой, какой-то негодный Оё начал быстрейших побеждать!

Потом подошел к Оё и сказал:

– Иди к родничку. Придет наш бегун, начнет пить, ты его вот этой дубиной ударишь.

Прибежал отставший. Что ж, такова его судьба! Сразу начал из родника пить. А Оё его тотчас дубиной ударил. Закричал народ:

– Кагынкан, что ж это такое! Убил Оё нашего быстрейшего!

Опять Кагынкан заплакал. Говорит:

– Ну ладно, позовите теперь человека, ловкого как горностай!

И вот появился человек, очень низенький и очень хорошо снаряженный.

Тут Кагынкан говорит Оё:

– Теперь будете в прыжках состязаться. Место состязания вон там наверху. А внизу будут наши люди стоять, копьями ощетинившись. Если кто не рассчитает прыжок, прямо на частокол копий упадет. Это уж верная смерть.

Опять старшие братья стали к соревнованию готовиться.

А Оё говорит им:

– Пусть уж лучше я, никчемный, погибну. Никто ведь тогда не скажет: «Ох, наш славный Оё умер».

Старшие братья сказали:

– Ладно, пусть прыгает, если ему так хочется!

Тотчас забрались двое на скалу для прыжков. Тут Оё говорит:

– Ты первым прыгай, а я за тобой потихоньку!

Хорошенько приготовился к прыжку ловкий как горностай. Прыгнул, а Оё сразу за ним. Тоже ловко и сильно прыгнул. Пролетел Оё над головой соперника, задел его ногой по голове, и упал тот сразу на страшные, острые копья. Ну а Оюшка в безопасном месте приземлился. Тут закричал народ, запричитал:

– Ой, Кагынкан, что ж это такое! Погиб наш ловкий как горностай!

Заплакал Кагынкан:

– Ой-ой-ой, победил нас проклятый Оё! Ну что ж, зовите Нюнъе! Где он? Пусть несет все свое оружие!

Тут Нюнъе появился – нагружен стрелами, двумя луками. Подошел. Кагынкан сказал ему:

– Победили ведь нас вот эти!

– Что ж, видно, придется дать им жен!

Кагынкан говорит:

– Да, наверное, придется.

Нюнъе говорит братьям:

– Подойдите сюда!

Подошли. Говорит им Нюнъе:

– Вот у меня семь стрел. Я сам их буду пускать. Первый раз для самого старшего выстрелю. Потом для второго, потом для третьего, и так семь раз.

Пустил первую стрелу – для старшего брата. Потом вторую пустил – для следующего брата. Так все стрелы расстрелял. Оё отдельно сказал:

– Ты победитель! Тебе самая лучшая цель досталась. А теперь идите вслед за стрелами. Там, где стрелы упали, яранги увидите. В этих ярангах ваши невесты. Пусть сначала старший брат идет.

Пошел старший брат, куда его стрела улетела. Видит – яранга. Подошел к яранге. Заглянул – там девушка сидит, одежду шьет. Очень хорошая яранга. Вокруг яранги большой табун оленей пасется. Это ее приданое.

Другой брат тоже за своей стрелой пошел. И тоже, как старший брат, ярангу нашел, а в ней – девушку. Все братья невест себе нашли. Все с оленями стали. А у Оё невеста лучше всех, и одежда на ней самая красивая, и яранга очень хорошая. Сразу всем Оё обзавелся, красивую одежду надел. Прямо не узнать его – как будто и не Оё это.

Собрались вечером, стали еду готовить и беседовать. Говорят:

– Пусть наш младший брат Оё будет старшим над нами. Ведь это он такую хорошую жизнь нам добыл! Да, действительно, пусть будет нашим предводителем! А утром все вместе домой откочуем!

Утром спрашивают они у Кагынкана:

– Можно нам домой откочевать?

А Кагынкан сказал им:

– Теперь вы хозяева! Ваша сила. Хоть и отправитесь домой, никто вам не скажет: «Зачем домой поехали?»

Сразу же снарядили они аргиш. Оё самым первым отправился. Домой вернулись, хорошо стали жить.

Вот я и кончил сказку про Оё. Конец.

147. Повествование о живших прежде

Рассказал А. Солодяков, зап. и пер. А. Н. Жукова. Публикуется впервые.

Топонимические и антропонимические детали, правдивое изображение действий героев свидетельствуют о происхождении этого предания из рассказов о действительных исторических событиях в период борьбы чукчей и коряков за обладание оленьими стадами.

Жил один чавчувен 201201
  Чавчувены (кор.) – кочевые коряки-оленеводы.


[Закрыть]– силач Кэчгынтакъяв. Жил он с женой, и было у них двое детей. Вот раз отправился муж охотиться на диких оленей. Взял с собой лук и копье. А дело осенью было. Едва он отправился, проливной дождь пошел. Хорошо еще, что дождевик с собой захватил. Стало смеркаться. А он еще ничего не добыл. Поднялся на гору, где всегда горные бараны ходили. Как только взошел на гору, сразу на горного барана наткнулся и заколол. Решил мясо приготовить. Разжег костер сушняком и надел на вертел жирную грудинку. Вдруг взглянул влево на кедровник. Видит – большой отряд врагов к нему приближается, и все с копьями. «Что же мне делать?» – подумал Кэчгынтакъяв.

– Спрячусь-ка я вон туда, – сказал он себе.

Спрятался Кэчгынтакъяв рядом с костром и ждет, когда враги покажутся. Вдруг мясо на вертеле шевельнулось. Это стрела из лука в него вонзилась. Немного погодя опять шевельнулось, но в огонь все-таки не упало, потому что на вертеле. Враги, наверное, подумали – это чавчувен сидит. Подошли к огню и рассмеялись. Сразу есть начали.

«Вон тот негодяй, наверное, старший у них. Самую жирную грудинку ест», – подумал Кэчгынтакъяв.

Тотчас нацелил на него лук и выстрелил. Попала стрела во врага и убила насмерть. Стал чавчувен шуметь, закричал:

– Много нас, давайте скопом накинемся, всех перебьем!

Очень испугались враги. Подумали: «Правда, ведь перебьют нас», – и в страхе поразбежались. Все свое оружие оставили. Много Кэчгынтакъяву стрел для лука досталось. Богат стал стрелами.

Так наш чавчувен, смелый, находчивый, от врагов спасся.

148. Ымка

Рассказал М. Т. Варганов (см. прим. к № 134), зап. и пер. И. С. Вдовин. Публикуется впервые.

Вариант героического сказания № 147.

Жил на острове Куутук 202202
  Куутук (кор.) – маленький островок у восточного побережья Камчатского перешейка к северу от сел. Кичига.


[Закрыть]сильный человек по имени Ымка. У него была жена, дочь по имени Кунаввыт и один сын по имени Пининан 203203
  Пининан – букв. «Горящая лучина» – имя сына героя корякских героических сказаний Ымки.


[Закрыть]. У Ымки был двоюродный брат, которого звали Тавитын, у него были две жены, обе бездетные.

Много вражеских отрядов истребили Ымка и его родственники. Как-то пришла весть о том, что многочисленный вражеский отряд приближается. Начал тогда Ымка с родственниками советоваться. Тавитын говорил:

– Здесь, в крепости 204204
  Крепость (Выйвын) – укрепленное земляным валом селение оседлых коряков, которое обычно состояло из 1–4 полуземлянок (юрт). С. П. Крашенинников такие укрепленные селения называл «острожками» (Крашенинников, 1819). Нередко поселки оседлых коряков (XVII–XVIII вв.) находились на островках (близко расположенных от берега), на возвышенных с крутыми склонами берегах рек, моря, на мысах.


[Закрыть], будем биться. Тогда, может быть, тех врагов уничтожим.

Ымка сказал:

– Плохо биться внутри крепости, может быть, много крови прольется между юртами. Лучше подальше от юрт, в тундре будем биться.

Приблизился тот вражеский отряд. Тотчас ымканцы вышли из своей крепости, в ближайшую тундру пошли, начали биться. Вот уже стали врагов избивать. Кончились стрелы, копьями стали биться. Ымка сильно озлобился, бросил копье, вынул топор и бросился на врагов. Начал рубить вражеские головы костяным топором. Однако неправильно ударил, в открылок панциря засадил топор 205205
  Древний корякский панцирь (для защиты головы воина от стрел противника) имел два подвижных открылка (справа и слева), которые состояли из досок квадратной формы, обтянутых кожей моржа.


[Закрыть]. Еще больше разъярился. Мотает из стороны в сторону врага, в открылке панциря которого завяз топор. Не может топор высвободить, поэтому вместе с топором и мотает того врага. Изловчился враг, ударил Ымку копьем под мышку. Едва вытащил из раны копье. До того как умереть, Ымка еще десять врагов убил. Наконец затих Ымка и скончался.

Его сын Пининан был ранен в правую руку. Стал Тавитын одни биться, сказал при этом племяннику:

– Перестань биться, иди домой. Я один буду драться, ведь немного уже врагов осталось, сам их уничтожу.

Пининан сразу же домой отправился. Пришел домой. Мать спросила его:

– Где отец и дядя?

– Нет уже Ымки, он убит, а Тавитына я оставил, он один бьется – ведь я стрелой ранен в правую руку. Поэтому дядя сказал мне: «Довольно, перестань биться, иди домой».

Немного оставалось врагов, когда Тавитын оглянулся на берег и увидел: убегает его племянница Кунаввыт. Прикончил оставшихся врагов Тавитын и отправился домой. Пришел домой, сказал жене:

– Давай поедим, а потом уже пойдем Ымку принесем.

Поели, отправились в тундру за Ымкой. Пришли, подошли к Ымке: лежит Ымка в крови. Стала жена Ымки плакать. Потом погрузили его на байдару. Привезли домой убитого Ымку. Тут только очнулась жена Ымки и спросила:

– Где Кунаввыт, куда ушла? Давно уже нет ее.

Тавитын сказал:

– Недавно видел, вдоль берега бежала Кунаввыт.

Мать Кунаввыт сказала:

– Может быть, Кунаввыт убежала в какое-нибудь селение?

Когда Ымку сожгли 206206
  Похороны посредством сжигания – такой способ захоронения существовал у коряков до недавнего времени.


[Закрыть], Тавитын сказал:

– Пойду искать Кунаввыт.

Сначала пришел в селение Кичигу. Пришел туда Тавитын, спросил кичигинских людей:

– Не приходила ли в Кичигу Кунаввыт?

Кичигинцы ответили:

– Не приходила сюда Кунаввыт.

Тогда Тавитын отправился в селение Рекинники 207207
  Сел. Рекинники расположено на западном берегу Камчатского перешейка.


[Закрыть].

Пришел в Рекинники, спросил рекинниковцев:

– Может быть, сюда приходила девушка по имени Кунаввыт?

Рекинниковцы сказали:

– В нашем селении есть девушка по имени Кунаввыт.

Обрадовался Тавитын, говорит:

– Вот как хорошо, что жива моя племянница Кунаввыт!

Пошел он к Кунаввыт, стал говорить с ней. Спросил:

– Может быть, домой пойдем? Как ты хочешь?

Кунаввыт сказала дяде:

– Не хочу я домой идти, здесь себе жениха найду.

Тавитын ушел домой один. Пришел домой, домашним сказал:

– Кунаввыт в Рекинники ушла. Я говорил ей – «пойдем домой», она не захотела.

Мать Кунаввыт сказала на это:

– Что ж, она там по своему желанию осталась. Как хочет, так пусть и живет. Найдет ли себе жениха или нет, все равно.

Тавитын говорил племяннику Пининану:

– Поправляйся быстрее. Если явится сюда вскоре вражеский отряд, не смогу я один биться.

К зиме Пининан немного поправился. Как-то Тавитын сказал ему:

– Пойди, Пининан, принеси юколу. На Калуввиту-реке в яме хранится юкола.

Утром пошел Пининан за юколой. Пришел к яме, в которой юкола хранилась, открыл яму, спустился в нее, стал готовить вязанку юколы. Вдруг заглянули в яму враги, сказали Пининану – Горящей лучине:

– Вот, пожалуй, Ымкина горящая лучина и погасла!

Посмотрел Пининан вверх. Сказал врагам:

– Еще, пожалуй, Ымкина горящая лучина погорит, хотя жир и густой.

Сказал так Пининан да как выскочит из ямы!

Не ожидали враги, что Пининан так скоро выскочит. Хотели его копьями заколоть, а закололи сами себя. Правда, караулили они отверстие ямы. Копья к нападению изготовили. Сказали друг другу:

– Как станет Пининан из ямы выходить, приколем его.

А Пининан с такой быстротой наружу выскочил, что не смогли враги хорошо прицелиться – такой ловкий сын Ымки Пининан! Поэтому друг друга и закололи.

Выпрыгнув из ямы, Пининан далеко от нее стал на землю. На одной ноге стал прыгать, приговаривать: «Не может Ымкина горящая лучина погаснуть, всегда обязательно будет гореть!»

Потом сказал врагам Пининан:

– Готовьте ваших оленей, а я свои ноги приготовлю, гонитесь за мной. Правда, вы на оленях, а я только на своих ногах!

Бросились враги преследовать. Пининана. Как птица полетел Пининан! Прибежал домой, к тому месту, где как бы для игры был врыт в землю высокий столб. Поднялся на него Пининан, на одну ногу на верхушке столба встал. Враги только стали приближаться. Увидели – Пининан на столбе на одной ноге стоит. Сказали:

– Очень ловким стал Пининан!

Пининан крикнул Тавитыну:

– Дядя, приготовь наши луки!

Тавитын сказал племяннику:

– Что ты там делаешь, ступай скорее в крепость, ведь враги совсем близко!

Пининан ответил:

– По своей воле идут они. А я скоро в крепость приду.

Подъехали враги, начали стрелять из луков в Пининана, который все еще стоял на столбе. Едва натянули луки – прыгнул Пининан в крепость. Все вражеские стрелы в землю воткнулись. Однако начали биться. Весь тот вражеский отряд уничтожили. Одного только врага оставили в живых, домой отпустили. Вернулся он домой, стал рассказывать товарищам, говорить:

– Больше никогда в тот поселок не пойду воевать. Враги наши очень сильные и к тому же ловкие. Вот ведь, окружили мы Пининана, когда он в яму за юколой спустился. Окружили, копья изготовили. И все же потеряли его: выскочил он из ямы и ушел от нас. А мои товарищи, что у ямы караулили, друг друга копьями покололи. Правда, тотчас же бросились мы за ним на оленях. Он пеший был, а полетел как птица на крыльях! Вот подъехали мы к жилищу Пининана, видим – Пининан на столбе на одной ноге стоит. Тотчас начали из луков стрелять. Как прыгнет он опять – прямо в свою крепость! А наши стрелы в землю воткнулись. Тогда начали биться. Что ж, весь наш отряд скоро уничтожили. Меня одного домой отпустили. Поэтому я теперь говорю вам: «Никогда больше не пойду воевать, а то наконец и меня ни за что убьют».