Текст книги "Сказки и мифы народов Чукотки и Камчатки"
Автор книги: Автор Неизвестен
Жанры:
Мифы. Легенды. Эпос
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 49 страниц)
Зап. В. И. Иохельсон (см. прим. к № 168).
Опубл: Kamchadal texts, стр. 167, № К2.25.
В русском переводе печатается впервые. Пер. с ительменского А. П. Володин.
Жил-был Кутх с женой Мити. Были у них дети: Эмэмкут и Синаневт. Эмэмкут на охоту ходил, всякого зверя добывал. Чичкимчичан, который уже женат был, сватался к Синаневт. Кутх не знал, что Чичкимчичан женат, принимал его, обещал отдать ему Синаневт.
Зовет Чичкимчичан Эмэмкута на охоту. Не хочет Эмэмкут с Чичкимчичаном идти, один хочет охотиться. Ушел Чичкимчичан домой. Взял у Эмэмкута мясо, жене принес. Пожил дома, как будто на охоту пошел, мясо съел, снова к Кутху пришел. Сказал:
– Уф, устал! Никак не могу зверя добыть!
Разулся Чичкимчичан:
– Синаневт, на, посуши торбаза!
Повесила Синаневт торбаза. Скоро Эмэмкут вернулся с хорошей добычей. Чичкимчичан сказал:
– А я вот все не могу зверя добыть!
Эмэмкут снова на охоту пошел. И Чичкимчичан к себе домой ушел. Опять Эмэмкутово мясо жене понес. Опять там пожил. А Синаневт пошла на берег моря траву собирать. Вдруг слышит: кто-то недалеко поет. Это Поркамтальхан плыл к морю в маленькой байдаре. Послушала его Синаневт: очень красиво поет. Сразу забеременела. Только от одной песни забеременела Синаневт!
Пришла домой. Мити сказала:
– Синаневт, ты как будто беременна, я вижу!
– Я не беременна, ни с кем не жила, сама себя не узнаю!
Тут к ним Поркамтальхан пришел, очень красивый парень. Сразу женился на Синаневт. Стал Эмэмкут вместе с шурином ходить на охоту, промышлять зверей. Хорошо жили. Опять пришел Чичкимчичан, сказал:
– Уф, опять не могу ничего добыть!
Снова он разулся:
– На, Синаневт, посуши торбаза!
Синаневт сказала:
– Сам вешай их, Чичкимчичан!
– Что ты сердишься, Синаневт? Я не добыл ничего, вот ты и злишься на меня!
Синаневт шлепнула ребенка, ребенок заплакал. Чичкимчичан сразу сказал:
– Хе, Синаневт, ты уже родила. Мой ребенок родился, а ты все равно сердишься!
А тут Поркамтальхан пришел. Посмотрел Чичкимчичан и сказал:
– Синаневт уже замужем! Синаневт, возьми меня ночную посудину выносить!
Синаневт сказала:
– Я и сама прекрасно справлюсь.
Собрался Поркамтальхан к себе домой. Все отправились: Кутх, Мити и Эмэмкут. Чичкимчичан тоже засобирался, узел связал. Стали байдару нагружать. Нагрузили. Узел Чичкимчичана в траву закинули. Эмэмкут спросил:
– А твой узел где, Чичкимчичан?
– Только что тут был, – сказал Чичкимчичан. – А, я его в доме забыл. Сбегаю за ним, подождите меня!
Побежал быстро в дом. А те сразу отправились. Обернулся Чичкимчичан, увидел, что они уплыли, заплакал и сказала.
– Если б я знал, я бы вас всех поубивал!
Пошел Чичкимчичан к себе домой. Вошел, сразу свою жену порядком побил. Сказал:
– Из-за тебя хорошую женщину упустил!
Поркамтальхан пришел домой. Отец и мать обрадовались. Кутха хорошо приняли. Стали хорошо жить и веселиться.
184. Эмэмкут, Котханамтальхан и людоедыЗап. В. И. Иохельсон (см. прим. к № 168).
Опубл.: Kamchadal texts, стр. 29, № К2.4.
В русском переводе публикуется впервые. Пер. с ительменского А. П. Володин.
Сын Кутха великан-охотник Эмэмкут в борьбе со зловредными существами использует здесь свою магическую силу.
Жил-был Кутх с женой Мити; дети были – Эмэмкут и Котханамтальхан. Ходили они в лес, добывали зверя. Однажды Кутх подумал, подумал и велел сыновьям остаться дома:
– Детки, посидите дома, не ходите на охоту.
Эмэмкут сказал:
– Что ж, по-твоему, отец, мы будем вчерашней пищей вас кормить?
Ушли они на охоту. Целый день ходили, ничего не нашли. Ходили до темноты. Домой пришли ночью. Назавтра опять пошли на охоту. Увидели две дороги. Остановился Котханамтальхан, подождал старшего брата. Эмэмкут подошел. Котханамтальхан сказал:
– Эй, старший брат, по какой дороге пойдем?
Эмэмкут сказал:
– Почему это мы не можем зверя добыть? Давай по левой дороге пойдем!
Пошли, миновали сопки. А на одной высокой сопке семья людоедов жила. Сказали людоеды:
– А, Кутховы дети сами пришли!
Сразу начали ножи точить. Эмэмкут сказал:
– Может, вы завтра нас съедите? Лучше уж завтра утром съешьте, когда мы встанем!
Людоеды сказали:
– Да, завтра съедим.
Эмэмкут очень умный был, все-все знал. Легли Кутховы сыновья спать. Эмэмкут сказал людоедам:
– Вы не беспокойтесь, мы в ваших руках, никуда не уйдем!
Привязали людоеды к двери свою собаку Лала. Сами все у двери улеглись, заснули. А Кутховы сыновья не спят. Эмэмкут тех людоедов усыпил: так заснули, что ничего не слышат. Ночью Кутховы сыновья встали. Эмэмкут сказал младшему брату:
– Ну, пойдем, Котханамтальхан! Ты впереди иди, да осторожнее, не наступи собаке Лала на уши!
Выпрыгнул Котханамтальхан наружу, не коснулся собачьих ушей. Эмэмкут сзади шел. Всех людоедов потоптал. Ходил по ним, но они не проснулись. Потрогал собачьи уши, – собака тоже спит, не просыпается. Вышел во двор, сказал:
– Ну, пойдем домой!
Пошли они домой, а сами все озираются. Остановились на полпути. А те людоеды проснулись, услышали, что собака Лала рвется с привязи. Сразу встали и увидели: Кутховых сыновей нет. Людоеды сказали:
– Ах, Кутховы дети очень умные, все-все понимают! Ну, мы-то тоже все понимаем! Эй, спустите собаку Лала, догонит она Кутховых детей и схватит, а мы за ней следом пойдем. Да ножи возьмите!
Спустили они собаку Лала с привязи, та сразу помчалась по следу Кутховых сыновей. Нос по земле волочит, язык в обе стороны сует, пена с языка бежит. Вот-вот Кутховых сыновей догонит, уже увидела их! Эмэмкут сказал:
– Надо на дороге засаду устроить. Пойдем назад и спрячемся на обочине: ты с одной стороны, я – с другой!
Спрятались они, копья наготове держат, Эмэмкут сказал младшему брату:
– Смотри, не пропусти ее, прямо коли!
Добежала собака Лала до того места, где братья спрятались. Они сразу вонзили в нее копья с обеих сторон, убили, голову отрезали, повесили мордой в сторону людоедов, брюхо распороли, кишки выпустили. Бросили собаку Лала, пошли домой. Семья людоедов пришла, увидела, что Кутховы сыновья сделали. Сказали людоеды:
– Ах ты, Кутховы дети уже убили ее!
Подошли поближе, посмотрели: голова их собаки Лала висит. Сказали:
– Да, Кутховы дети очень умные, все-все понимают. Убили они нашу собаку. Только на нее и была надежда.
Пошли людоеды обратно.
Подошли сыновья Кутха близко к своему дому, остановились, в дом не входят. Мити увидела детей, сказала мужу:
– Кутх, дети пришли, но в дом не входят, во дворе стоят.
Кутх сразу понял, в чем дело, сказал:
– Что-то с ними случилось!
Вышел Кутх во двор, по обеим сторонам дороги зажег огонь. Пришли сыновья, прошли через огонь. Стали снова жить и радоваться, больше не нуждались.
185. Эмэмкут, Марокльнавт и гусиЗап. В. И. Иохельсон (см. прим. к № 168).
Опубл.: Kamchadal texts, стр. 103, № К2.14.
В русском переводе публикуется впервые. Пер. с ительменского А. П. Володин.
Жил-был Кутх с женой Мити. Дети у них были: Эмэмкут, Котханамтальхан, Сисильхан, Синаневт, Сирим. Эмэмкут и Котханамтальхан отправились на всю осень вверх по течению реки. Стали промышлять всякого зверя. Эмэмкут никак не мог зверя добыть. Ходил, ходил на охоту – ничего убить не может. Ослабел Эмэмкут, все время лежит. Потом опять они на охоту пошли. Эмэмкут сказал:
– Котханамтальхан, давай будем врозь охотиться!
Пошли врозь. Эмэмкут в лес пошел. Нашел в глубине леса много черемши 223223
Черемша – вид дикорастущего чеснока.
[Закрыть]. Он ее вместе с корнями вырвал, отнес наверх, на увал, в балагане сложил, чтобы суп потом сварить. Пришел Котханамтальхан, ничего не добыл. Эмэмкут сказал:
– Разведи огонь.
Котханамтальхан развел. Эмэмкут сказал:
– В балагане, что наверху, на увале, я сложил черемшу. Достань ее.
Пошел Котханамтальхан, залез на балаган. Видит – красивая девушка Марокльнавт причесывается, а черемши нет. Застеснялся он этой девушки, сразу пошел обратно, сказал:
– Эмэмкут, не мог я найти черемши, там только хорошая девушка причесывается, очень красивая!
Эмэмкут сразу вышел во двор. Пошел к балагану, залез наверх, увидел красивую девушку. Сразу женился. Марокльнавт сразу родила.
Котханамтальхан застеснялся, пошел домой. Пришел домой. Рассказал Котханамтальхан отцу и матери:
– Эмэмкут женился на красивой девушке Марокльнавт.
Сирим стала всем рассказывать:
– Эмэмкут женился, наша невестка Марокльнавт очень красивая, Котханамтальхан так сказал.
Эмэмкут стал там жить. Однажды Марокльнавт увидела дурной сон. Не отпускает мужа на охоту, говорит:
– Я, Эмэмкут, видела дурной сон – не ходи на охоту!
Эмэмкут сказал:
– Я недалеко пойду. Ты что, будешь вчерашнюю, уже съеденную еду есть?
– Ну ладно, иди!
Ушел Эмэмкут. Только он ушел, вошла старушка Каманхнавт 224224
Каманхнавт – злая старуха ящерица, отрицательный персонаж ительменских сказок. В этой сказке чудесный образом переплетаются мотивы магии, перевоплощения, брачного союза женщины с птицей. Вредоносная старуха Каманхнавт напоминает здесь мифического вредоносного жука эскимосских и чукотских сказок, который в образе маленькой старушки выступает антагонистом положительного героя.
[Закрыть]. Марокльнавт сказала:
– Садись, старуха!
– Не хочу садиться, – сказала старушка. – Марокльнавт, сними одежду, я ее примерю.
Марокльнавт сказала:
– Я, бабка, никогда не раздеваюсь!
– Раздевайся!
– Не разденусь, лучше другую одежду тебе принесу!
– Которую носишь, ту я и примерю.
Стали бороться, повалила старушка Марокльнавт. Сразу раздела ее, во двор вытолкнула. Сама надела одежду Марокльнавт, голову обвязала, легла, как будто больная.
Эмэмкут пришел, увидел жену.
– Эй, что это с тобой? Как будто бы изменилась!
Каманхнавт сказала:
– Давеча я тебе не велела на охоту ходить, вот и заболела!
Спать легли. Крепко заснули. Марокльнавт вошла в дом, покормила ребенка, поплакала. Не могла мужа разбудить. Сперва его всего исцеловала, потом ребенка. Уложила ребенка спать и вышла во двор.
Утром Каманхнавт сказала:
– Эмэмкут, в этом доме неладно, давай бросим его!
Сразу же бросили они дом, уехали. А Марокльнавт, когда приходила ночью, взяла нож Эмэмкута. Сломался у Эмэмкута по дороге полоз. Тут он заметил, что нож потерялся, сказал:
– Э, я забыл дома нож!
Побежал домой. Стал нож искать. Марокльнавт крикнула:
– Эмэмкут, вот твой нож воткнут.
Эмэмкут сказал:
– Ах, это ты, Марокльнавт! Голос у тебя, как прежде, стал!
Не догадался Эмэмкут, что жена его здесь. Взял нож, снова ушел. Поехал домой, приехал к отцу и к матери. Встретили их. Посмотрели домашние: плохая у Эмэмкута жена, дурная женщина, никого не радует. Только ребенка все полюбили. А Каманхнавт была как будто больная все время. Ноги обвязала, но когда есть дадут – все съест.
А Марокльнавт стала жить одна. Пошла она оттуда на теплое место. Сделала из травы кухлянку, торбаза, всю одежду, дом построила. Стала там жить. Весной гуси прилетели, сказали:
– Кто тут на нашем месте устроился?
Один гусь сразу женился на Марокльнавт. Снова стали хорошо жить. Марокльнавт родила. Осенью стало холодно. Другие гуси улетели. Муж Марокльнавт тоже засобирался. Как ему жену взять с собой? Привязал он ее ремешком себе на шею – не может поднять ее. Гусь сказал:
– Ты, Марокльнавт, оставайся здесь, зимуй тут. А я полечу, не то замерзну я и умру.
Полетел гусь, оглянулся назад – снова к жене вернулся, заплакал. Снова полетел, покинул жену. Марокльнавт хорошо зажила, ни в чем не нуждалась. Ее сын на охоту ходил, мелких пташек добывал.
Вот однажды убил он олененка. Обрадовалась мать. Весной гуси снова прилетели. Гуся, мужа Марокльнавт, убил сын Эмэмкута. Другие гуси рассердились на Марокльнавт, сказали:
– Ее сын нашего товарища убил, пойдем, убьем Марокльнавт!
Пришли. Марокльнавт сразу вышла во двор, влезла в кукуль 225225
Кукуль – спальный меховой мешок.
[Закрыть]. Стали гуси крыльями бить по кукулю. Кончили бить, сказали:
– Убили Марокльнавт!
Ушли гуси, Марокльнавт снова вошла в дом, стала работать. Пошел ее сын на охоту. Большого оленя убил. Пришел сын Эмэмкута, рассердился, сказал:
– Ты всех зверей разогнал! Я убью тебя!
– Не надо, приятель, иди сюда, поедим вместе!
Пришли, стали есть. Кончили есть. Сказал сын Марокльнавт:
– Я, приятель, буду в куклы играть, а ты посмотри.
Стал в куклы играть. Все показал: как Марокльнавт раньше жила, как она Эмэмкуту сына родила. Сын Эмэмкута сразу все это понял. Заплакал он, сказал:
– Наверное, ты мой младший брат?
– Да, верно, я твой младший брат, мать у нас одна. Ну, пойдем к матери!
Тут сын Эмэмкута сказал:
– Не хочу!
Стыдно ему стало. Очень маленькая и старая у него одежда. Как его мать одела, так он в этой одежде и вырос. Все швы тянули его к матери!
Пошли они к матери, пришли. Сын гуся вошел, сказал матери:
– Мой старший брат пришел сюда.
– Где же он?
– Во дворе остался.
– Пусть войдет!
Тот сразу вышел и сказал:
– Старший брат, мать велит тебе войти!
Тот не входит, стесняется. Марокльнавт сама вышла, увидела сына, заплакала, ввела его в дом, распорола штаны, кухлянку, торбаза, все сняла, надела другую кухлянку, штаны и торбаза. Красивый парнишка получился. Стали хорошо жить. Марокльнавт сказала сыну:
– Ты, который гуся убил, пойди принеси сюда все его кости!
Тот сразу пошел, домой к отцу пришел, спросил:
– Каманхнавт, ты гуся съела, а кости куда дела?
– Да вот его кости!
Мальчик сразу все кости собрал, пришел к матери. Отдал ей все кости. Марокльнавт все кости собрала, подула на них – сразу гусь получился. Собрались, поехали к Эмэмкуту. Прибыли.
Сразу они их встретили. Обрадовались. Каманхнавт испугалась, сказала:
– Я пойду во двор, помочусь!
Это она убежать хотела, но ее не пустили. Марокльнавт сама себя по пробору на голове ножом ударила – сразу две женщины стало. Один бок – Эмэмкуту, другой бок – гусю. Устроили праздник, всех позвали, наварили мяса, толкушу сделали. Эмэмкут нагрел на огне каменную миску, миска как огонь красная стала. Каманхнавт застонала:
– Ой, ой, больше терпеть не могу, хочу на двор!
Эмэмкут рассердился, схватил Каманхнавт, потащил на кухню, посадил ее в горячую каменную миску. Потом выбросил ее во двор. Всю ее толкушей облепило. Так и пошла она к своей бабке. Пришла к бабке и сказала:
– Вот тебе толкуши немножко!
Старушка сказала:
– На что она мне, сама ешь!
Стали Эмэмкут и гусь хорошо жить и радоваться.
186. КаманхнавтРассказала в 1926 г. жительница сел. Хайрюзово Тигильского р-на А. М. Шадрина, зап. и пер. Е. П. Орлова. Вариант № 185.
Два сына Кутха, Эмэмкут и Котханамтальхан, отправились на осеннюю охоту, а семья осталась с родными на зимнике. Охота была удачная: увидят зверя – добудут. Вдруг неудача пришла: целый день ходили они по тундре, но все живое от них убегало. И пришлось им, чтобы не пропасть с голоду, «старое есть».
Эмэмкут улегся на постель, а Котханамтальхан начал стряпать. На другой день решили идти врозь: один в тундру, а другой в березняк.
Эмэмкут в березняке нашел длинную черемшу, выдернул с корнем на суп. Принес домой, залез в балаган и положил ее там в ящик, а сам лег спать – брату велел суп варить.
Приготовил Котханамтальхан дрова, воду и пошел за черемшой в балаган. Поднялся, вошел – нет черемши, а сидит на балагане девушка. Сидит она, волосы расчесывает. Стало ему стыдно – очень уж красивая девушка – скорее убежал.
Брат спрашивает его:
– Почему не принес черемшу? Как будешь суп варить?
– Нет черемши: На балагане девушка сидит и волосы чешет. Красавица – любо поглядеть! Боялся я глядеть на нее.
Услышал это Эмэмкут, вскочил с постели и побежал к балагану. Увидел Марокльнавт, сразу же женился, и тут же сын родился.
Котханамтальхан от стыда убежал к отцу и рассказал, какая красавица жена у брата.
Стал Эмэмкут со своей женой жить. Один раз утром жена не пускает его на охоту:
– Я сон худой видела.
– Надумал – поеду! – ответил Эмэмкут.
– Худо будет – не езди, – просит жена.
– Не бойся, близко промышлять буду.
И уехал.
Подслушала их разговор Каманхнавт. Только Эмэмкут за дверь – она уж на пороге. Вошла.
Стоит Марокльнавт, молчит, испугалась: знает – беда будет.
– Ну, садись, баба! – говорит Каманхнавт.
– Не сяду!
– Штаны дай мне!
– Не дам!
Стали бороться, победила Каманхнавт Марокльнавт и раздела ее. Стыдно стало жене Эмэмкута, что голая осталась, вышла она, села во дворе и заплакала. Сама травой прикрывается.
Каманхнавт села на порог, голову завязала, охает – будто голова болит.
Вернулся с охоты Эмэмкут, не узнает жену: черная как уголь стала. А Каманхнавт говорит ему:
– Зачем уходил? Ведь я говорила, худо будет, – сон плохой видела.
Остался Эмэмкут с черной как уголь женой-ящерицей, а настоящая жена голая во дворе сидит, плачет, убивается.
Настала ночь. Уснули все в доме. Марокльнавт вошла в дом, сына покормила и укрыла потеплее, Эмэмкута поцеловала и пошла обратно во двор. По дороге охотничий нож Эмэмкута взяла и в балагане наверху положила. Каманхнавт утром встала и говорит Эмэмкуту:
– Давай откочуем отсюда; нечисто у тебя в доме.
А бедняжка жена Эмэмкута спряталась: стыдно ей, нагая она.
Дорогой у нарты полоз сломался. Хотел Эмэмкут его поправить, а ножа-то и нет.
– Ты чего остановился? – спросила злая баба.
– Полоз сломался, надо починить. Нож забыл, домой за ним сбегаю.
Испугалась худая баба-ящерица:
– Подожди, он, верно, в мешке!
Искала, искала – не нашла.
Побежал Эмэмкут домой, стал искать нож – не может найти. Марокльнавт в окошко заглянула и закричала:
– Нож наверху лежит!
– Что с тобой? Ты опять прежняя стала!
А она не может ничего ответить, не может выйти, показаться: стыдно – голая она. Отбежала от окна и спряталась. А Эмэмкут нашел нож и ушел к нарте и черной бабе.
Вошла в дом Марокльнавт и заплакала. Детской одеждой из травы лицо вытирает.
Эмэмкут с Каманхнавт домой к отцу поехали. Там увидали, кто-то едет, догадались, вышли из дому посмотреть красавицу жену сына: смотрят – а она как уголь черная. Рассказал Эмэмкут, как все было.
Марокльнавт – его настоящая жена – постель из травы сделала, в березняке подвесила, приготовила себе травяные одежды и стала жить.
Весной гуси прилетели.
– Зачем ты на нашем месте постель повесила?
– Я уйду. Не знала я, что это ваш березняк.
И хотела уйти. Налетел на нее гусь, женился на ней и тут же сын-гусенок родился.
Осенью гуси собрались улетать. Держит Марокльнавт своего мужа-гуся на привязи: жалко, улетит.
– Пусти, весной опять прилечу! – просит гусь.
Пожалела, отпустила, а сама изводится. Сын-гусенок утешает: то олененка добудет, то уток принесет.
Весной гуси опять прилетели. Встретила Марокльнавт своего мужа-гуся; стали опять вместе жить. А сын уже большой стал.
Один раз пошел на охоту старший сын Эмэмкута и Марокльнавт и добыл гуся, мужа своей матери. Каманхнавт, злая баба-ящерица съела гуся, а кости сберегла, сохранила. Рассердились гуси и решили Марокльнавт убить.
Один раз сидит Марокльнавт и шьет, а около паук – Сикукечх путается. Отбросила его она:
– Я шью, а ты мне мешаешь! – сказала она.
– Прячься скорее в кукуль, выходи во двор, – говорит Сикукечх.
Послушалась она, вышла во двор, забралась в кукуль, с головой закрылась, лежит, ждет.
Налетели гуси, стали ее бить. Подумали, что убили, и улетели прочь. А она вернулась в дом, опять сидит шьет.
Парнишка, сын гуся, совсем подрос, только одет не так, как люди одеты: травяная одежда на нем, на травяной постели спит. Люди-то ведь на оленьих шкурах спят и в кухлянках ходят!
Один раз собрался парнишка на охоту. Сначала решил идти, в чем дома ходил, но передумал и самую лучшую парку надел, которую ему мать дала. Ушел сын на охоту далеко от дома, добыл оленя, вдруг видит: навстречу ему человек идет. Одежа в тело вросла – та самая, которую на него мать когда-то давно надела. Это был старший сын Марокльнавт и Эмэмкута. Брат-гусенок стал звать его:
– Иди со мной есть!
– Нет, не пойду, – отвечает тот.
– Почему не пойдешь?
Стали разговаривать.
– У тебя парка хорошая, а у меня одежа в тело вросла. Думал – чужой кто.
Стали есть, разговаривать.
– Да ты же брат мой от одной матери! – сказал брат-гусь, когда тот рассказал про себя.
Заплакали оба. Пошли вместе к матери. Один смело идет, другой застыдился – очень плохо одет.
А мать давно сына ждала.
– Далеко ли был? – спросила.
– Да, далеко. Не один пришел: старший брат во дворе остался, стыдно ему войти – плохо одет, одежа в тело вросла. Как ты одела, так он все в ней ходит.
Вышла мать во двор, узнала сына, заплакала:
– Бедный мой, несчастный! Как я одела тебя – так ты и остался в той одеже.
Потом сняла с него травяную одежду, надела парку, и стал он хорош – загляденье! Накормила, велела домой к Каманхнавт идти и принести кости гуся, своего второго мужа. Сын ушел.
Каманхнавт увидела его, испугалась, хотела убежать. Говорит мужу:
– Я во двор пойду.
Эмэмкут догадался, что настоящая его жена жива. Не выпускает Каманхнавт, злую бабу-ящерицу, из дому: боится, как бы она еще какое худо не сделала. Сыну кости гуся дал, к матери послал, велел сказать, чтобы домой шла. Сын убежал за матерью, отдал ей гусиные кости. Она подула на них – стал гусь живой.
Марокльнавт расчесала волосы на прямой пробор, принарядилась и пошла к первому мужу – Эмэмкуту.
Увидела Каманхнавт: идет женщина-краса домой, стала рваться во двор – не пускают.
Вошла Марокльнавт в дом Эмэмкута, ударила себя поперек лба вдоль пробора и распалась на две части: одна отошла к гусю, а другая – к Эмэмкуту.
Эмэмкут послал за сковородой, раскалил ее. Раздел Каманхнавт догола, толкнул ее, посадил на горячую сковороду и вышел во двор изжарить жирного мяса.
Все были рады. Стали есть, пить, гулять и спать легли. А Каманхнавт на сковороде изжарилась.
