Текст книги "Сказки и мифы народов Чукотки и Камчатки"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 49 страниц)

СКАЗКИ И МИФЫ ИТЕЛЬМЕНОВ

159. Легенда о Тылвале
(вариант А)

Рассказал в 1966 г. житель сел. Напана Тигильского р-на П. И. Наседкин, 52 лет; зап. и пер. А. П. Володин. Публикуется впервые.

Когда-то жил на реке Кульки Тылвал. С ним вместе жила его сестра Рынгена. У Тылвала был лук из китового ребра. Ходил Тылвал за дровами, очень далеко ходил, до самой Столовой сопки. Нагрузится дровами, придет домой, бросит – вся земля задрожит. Вот как-то пошел он за дровами и вернулся домой. Видит: на его лежанке незнакомый человек лежит. Человек этот с севера пришел. Поздоровались они, сели, поели. Человек сказал:

– Ты, говорят, сильный, вот я и пришел, хочу твою силу испытать.

Тылвал сказал:

– Разве я сильный? Я вон какой маленький против тебя.

Человек сказал:

– Я издалека шел. Так что уж все равно, давай померимся силой.

Отдохнул Тылвал немного на своей лежанке. Потом сказал:

– Ну раз ты так хочешь меня испытать, подними меня одним мизинцем.

Взял человек Тылвала одним мизинцем – не смог с лежанки сдвинуть. Тылвал сказал:

– Теперь ты ложись, дай мне твой мизинец.

Взял он его за мизинец, дернул, поднял как перышко. Потом сказал:

– Бери свой лук, а я свой. Дай твой лук мне, я из твоего выстрелю, а ты из моего. Видишь – вон облако.

Взял Тылвал его лук, только стал натягивать – лук сломался. Взял тот человек его лук, натягивал, натягивал – согнуть не смог. Опять говорит человек:

– Будешь бороться?

Сестра сказала:

– Он издалека шел, попробуй с ним поборись.

Разделись, начали бороться. Обхватил тот человек Тылвала – не смог с места сдвинуть. А Тылвал взял того человека, поднял кверху, бросил о землю; все суставы у того выскочили.

– На, возьми себе, – сказал он сестре. Бросил его к ее ногам: – Сама о нем заботься.

На том и кончилась жизнь того человека.

160. Легенда о Тылвале
(вариант Б)

Рассказал в 1968 г. житель сел. Тигиль, уроженец сел. Верхняя Седанка Н. Ф. Григорьев, 45 лет; зап. и пер. А. П. Володин. Публикуется впервые.

Жил Тылвал с сестрой. Жили они на Круглой сопке. Долго там жили. Тылвал, когда ждал врагов, сопку зимой водой поливал. В одном месте был у него подъем, там он врагов поджидал. Вот однажды пришел паланский коряк и закричал снизу:

– Кто здесь, на Круглой сопке живет?

Тылвал вышел и сказал:

– Я, Тылвал.

– А я из Паланы пришел, бороться с тобой пришел. Когда будем бороться?

– Бороться будем так: сначала посмотрим, кто первый за дровами на Тальнишную речку сходит. Ну, побежали.

Бегут. Тылвал медленно бежит, а коряк бежит что есть духу. Еще и до Тальнишных хребтов не добежал, а уж из сил выбился, лег. Обогнал его Тылвал, вязанку дров связал, на обратном пути сказал:

– Что, устал? Ну давай, возьму тебя на закорки. Будешь знать, кто я такой. До сопки тебя донесу, дрова сброшу, накормлю тебя, а завтра снова состязаться будем: на медведя пойдем, голыми руками его брать будем.

Проснулись назавтра. Кто первый, пойдет, медведя поймает и руками его убьет? Коряк сказал:

– Я пойду.

Тылвал сказал:

– Только быстро, чтобы тут, дома, пообедать.

Ходил, ходил коряк, ничего не нашел. Пока коряк ходил, Тылвал трех медведей принес. Одного убивать не стал: схватил за заднюю ногу, бросил на спину. Ударился медведь о землю – оглушило его. Пришел коряк. Тылвал сказал:

– Почему обедать не приходил? Я поел уже, трех медведей принес, а ты что добыл?

– Не смог я медведя найти.

– Ладно. Ну а коли ты такой силач – видишь, вон лежит медведь. Это я его оглушил. Как он опамятуется – хватай его за левую заднюю ногу и брось через спину, чтоб больше не встал.

Опамятовался медведь, коряк сразу кинулся на него, да растерялся, не за ногу схватил, а за уши и стал с медведем бороться. Подбежал Тылвал, схватил медведюшку за заднюю ногу, бросил его через спину: медведя убил, а коряк далеко в другую сторону отлетел – хорошо, что на мягкое упал. Сказал коряк:

– Да ты и вправду силен.

А сестра Тылвала подумала: «Хорошо бы мне выйти за коряка замуж», – и сказала ему:

– Ночуй три дня в Щеках, что на реке Тигиль. А я пошлю брата за дровами, сама его лук найду, ремешок тетивы надрежу. Он как натянет лук, тетива у него и лопнет. А ты не теряйся, сразу стреляй в него из самострела и победишь его.

Коряк сказал:

– Ну, Тылвал, ты меня победил. На будущий год я снова приду, только уж бороться будем на корякский лад, раздевшись.

И как будто бы уехал, а сам в Щеках три ночи ночевал. На четвертую пришел к Круглой сопке. Там его девушка ждет и уже тетиву надрезала. Нарочно закричала сестра:

– Враг поднимается!

Натянул Тылвал лук, а тетива-то и лопнула. Поднялся коряк на сопку и сказал:

– Ну, теперь я его прикончу, – и выстрелил в него из самострела.

Вошла стрела сверху в правую лопатку. Упал Тылвал, стал нарочно в судорогах биться, а коряк схватил его сестру, давай ее целовать. Вытащил Тылвал стрелу, схватил коряка, ударил в лоб. Хоть и не хотел его убивать, да уж такие сильные руки – сразу убил. Связал он сестру и сказал:

– Завтра утром смерти тебя предам.

Проснулся утром Тылвал и говорит:

– Сейчас пойду хоть на Ближний хребет сбегаю, хоть на Острый, двух диких оленей поймаю.

Сбегал, поймал оленей. Спустил сестру с сопки, одного оленя к левой ноге сестры привязал, другого – к правой. Подтолкнул оленей в разные стороны, побежали олени и разорвали сестру пополам. Сказал Тылвал:

– Это, сестрица, тебе наказание за то, что ты меня хотела убить. Пусть теперь волочат тебя олени, а я пойду сварю себе доброго мяса, которое для тебя запасал. Я думал, ты по-хорошему поступишь со мной, своим братом, посоветуешься. Вот сказала бы: «Я, братец, замуж хочу». Я уж бы тебе не отказал. А теперь пусть хоть волки тебя съедят, пусть сороки склюют или вороны с воронятами. Сильно я на тебя сердит. Теперь я буду один жить, чтобы никто моей тетивы больше не надрезал.

161. Легенда о Тылвале
(вариант В)

Рассказал в 1926 г. житель сел. Седанка И. Косыгин, зап. и пер. Е. П. Орлова. Публикуется впервые.

Выше Тигиля по реке верст на двенадцать-пятнадцать жил Тылвал – ительмен. Была у него сестра-красавица. Сам он, что ли, с ней жил, только не хотел ее никому отдавать. А она все-таки схитрила и слюбилась с коряком – нехристем с северной стороны, будто из Воямполки. Красавица – сестра Тылвала – всегда ходила гулять около сопки, на которой жила с братом, и пела песни, и коряк слушал ее. Поэтому и березняк против сопки за рекой называется «Песельным». Уговаривалась красавица убежать с нехристем, а брат узнал, приготовил лук, будто сделанный из китового ребра, с каменными стрелами отравленными, и стал ждать: хотел как следует нехристей встретить, чтобы больше не приходили. Ждал, ждал и уснул. А сестра только того и ждала: отломила она у всех стрел наконечники, а сама спустилась с горы и убежала в лес. Там ее уже поджидали нехристи коряки на оленях; живо усадили ее в санки и помчались к северу. Брат проснулся – сестры нет. Догадался и побежал вдогонку за обидчиками. Скоро догнал, перебил всех коряков, а сестру привязал за ноги к двум диким оленям и пустил их в разные стороны. Те помчали и разорвали красавицу сестру пополам.

Сопку, на которой жил, Тылвал за измену сестры назвал «Изменной». Только и осталось от красавицы сестры что название «Изменная сопка» да «Песельный березняк». А куда Тылвал девался – не знаем.

162. Легенда о Тылвале
(вариант Г)

Рассказала в 1926 г. жительница сел. Тигиль А. Миронова, 48 лет; зап. и пер. Е. П. Орлова. Публикуется впервые.

Давно-давно это было – дедушка мой тогда еще жил. Наверное не помню, до потопа или после потопа было, только жил на Камчатке Тылвал. (Дедушка мой хранил еще жирник– лампу каменную, которую Тылвал ему подарил, да Ахтамоша, мой сынок, куда-то выбросил ее.)

Росту Тылвал был большого; ноги длинные, шагал он по пятьдесят верст в один шаг. Жил он на Изменной сопке; оттуда ему один шаг до Тигиля, еще один – до Маяка. Горсть у Тылвала вот какая большая была: принесут ему ягоды – дань с целого селения Воямполки, – велит он их высыпать себе в ладошку, и все ягоды только на самом донышке соберутся. Видел он все насквозь, слышал все кругом за сто верст, и все его боялись и слушались.

На Камчатке тогда жили не русские православные, а нехристи коряки. Вот и решили коряки, которые под Воямполкой жили, украсть у Тылвала сестру и взять ее себе в жены. Снарядили они санки и на оленях отправились к Изменной сопке. Прослышал об этом Тылвал, вынул лук с каменными стрелами, решил перебить коряков и отнять сестру. Долго он сидел, ждал на вершине сопки, устал и уснул. Тем временем коряки к сопке подъехали, а красавица – сестра Тылвала переломала каменные стрелы, полила гору водой (вот с тех пор и течет речка Изменная!), чтобы легче спускаться было, села в корыто, спустилась с горы к корякам и уехала с ними.

Проснулся Тылвал, не нашел сестры, смекнул, в чем дело, и пустился вдогонку. Всех коряков перебил, а сестру-красавицу за измену и за любовника привязал одной ногой к одному оленю, другой – к другому. Гикнул на оленей, понеслись те в разные стороны и разорвали ее пополам. Сопку, на которой жил, Тылвал назвал «Изменной» за измену сестры.

Жилище Тылвала и сейчас можно увидеть на реке Изменной около Тигиля. А другие говорят, что он жил на реке Кульки, немного в сторону от Тигиля.

163. Месть Тылвала

Рассказал в 1953 г. житель сел. Седанка Тигильского р-на Г. Г. Федотов; зап. и пер. Е. П. Орлова.

Жил-был Тылвал на Изменной сопке. Оттуда всюду ходил. Однажды встретил он двух сильных людей, которые искали его. Спрашивают они:

– Ты кто есть?

– Я– Тылвал седанкинский!

Посмотрели они на него и сказали:

– Думали, правда, очень большой человек. Напрасно в такую даль шли!

– Раз пришли, пойдемте ко мне домой, в мое селение!

Согласились пришельцы, пошли втроем. Уже темнеть стало, остановились на ночевку. Тылвал сказал:

– Вы дрова приготовьте, а я на ужин поесть чего-нибудь добуду!

Пошел, сразу оленя пригнал, очень большого и жирного. Сказал им:

– Поймайте оленя, тогда и поедим!

Вскочили, погнались за оленем. Не смогли поймать, устали и спрашивают:

– Аркан есть?

– А зачем вам аркан?

– Не можем мы без аркана поймать. Только арканом умеем.

Вскочил тут Тылвал, схватил оленя за задние ноги, стукнул об землю и будто разрезал, так что две половины получилось.

Те поели, сказали:

– Ну, мы вернемся, не пойдем к тебе!

Очень сильно испугались.

– Нет уж, раз меня искали, идемте ко мне домой!

– А близко твой дом?

– Сегодня дойдем!

И велел им бежать. Сначала они очень быстро бежали, даже пятки о затылок ударялись. Темно стало, спросили:

– Наверное, еще ночь переночуем?

Говорит Тылвал:

– Зачем ночевать? Совсем мой домишко близко.

Схватил их за косы и побежал. Бежит, их за собой тащит. Немного протащил: одного кровью затошнило, он и умер, а другого все-таки притащил в селение, но и он очень скоро дух испустил.

Были у Тылвала мать, отец и сестра. А у сестры был жених. Она ведь часто по лесу бродила и повстречала его там.

Пришел Тылвал домой, увидел сестриного жениха Взял лук и хотел в него выстрелить. А сестра еще раньше у лука тетиву надрезала. Натянул он тетиву, а она и лопнула. Догадался Тылвал, что это сестра тетиву надрезала, очень сильно рассердился, чуть не убил сестру.

Вошел в дом, отца с матерью убил. Нож себе в бок воткнул, кровью измазался, притих, как будто мертвый лежит.

Тут жених вошел, поленом Тылвала по голове ударил. Тылвал даже и не шевельнулся. Сразу жених и сестра выскочили из дому и поехали в женихово селение.

Тылвал встал как ни в чем не бывало, отправился за ними вслед. Увидели его коряк с сестрой, испугались, сели на нарту и помчались. Тылвал по нарте выстрелил, от нарты только щепки остались.

Подошел Тылвал к ним, зятя сразу убил. Когда зятя убивал, сказал:

– Если бы по-хорошему пришел свататься, по-хорошему и жили бы. А ты по-плохому, вот и погибай!

Сестре сказал:

– А ты на оленях хотела уехать, ну и поезжай на оленях!

Заставил ее двух оленей поймать и запрячь. Когда поймала сестра оленей и запрягла, привязал он ее к оленям и пустил оленей в разные стороны. Так и убил сестру.

164. Тылвал и Немал-Человек

Рассказал в 1926 г. житель сел. Напана Тигильского р-на Н. Наседкин, 52 лет; зап. и пер. Е. П. Орлова. Публикуется впервые.

Кто говорит, что Тылвал был большого роста, а больше слышно, что он небольшой был, но очень плотный и сильный. К нему приходило много народу бороться, но он всегда выходил победителем. За дровами Тылвал ходил на Амбон к Маяку – за пятьдесят верст от реки Кульки; да не только дров принесет, а еще и барана добудет и вместе с дровами домой принесет. Видел он очень далеко – как орел, а то и лучше; слышал очень хорошо.

Слух о Тылвале быстро разлетелся по всей Камчатке. Дошел и до Немал-Человека, который жил за хребтами на северо-восточной стороне. Волосы у него были черные, и заплетал он их в две косы. Немал-Человек был настоящий великан: как услышал о Тылвале – не стерпел и пошел на юго-запад бороться с ним. Взял он с собой только лук из китового ребра да каменные стрелы и перевалил через хребет на западную сторону. Приходит он в Воямполку и спрашивает:

– Где тут ваш силач Тылвал живет?

А воямпольские и говорят:

– Слышали мы про Тылвала, да не знаем, где он живет. Иди в Тигиль – там знают!

Приходит Немал-Человек в Тигиль и спрашивает:

– Где тут Тылвал живет? Слышал я, что его никто победить не может, так я хочу побороться с ним!

– Иди на реку Кульки, там его жилище находится, – говорят ему.

– А что, он очень большой? – выспрашивает Немал-Человек.

– Нет, он совсем небольшой, только сильный, правда.

И пошел Немал-Человек к Тылвалу, а сам про себя ухмыляется: думает – как он победит маленького Тылвала. Вот идет он тундрой, подходит к реке Кульки и видит: юрта стоит, из земли и камней сделана, большая-большая. Вынул Немал-Человек лук из китового ребра, приготовил стрелы каменные, подошел к юрте и спрашивает:

– Кто жив человек есть?

– Есть, – ответил ему из юрты женский голос. – Входи, кто там добрый человек пришел!

Вошел Немал-Человек в юрту и видит: женщина в темноте торбаза шьет, а маленький парнишка или девчонка на полу играет.

– Кто вы такие? – спросил великан.

– Я вот – жена Тылвала, а это дитя его, – ответила женщина и стала готовить обед для Тылвала.

Стал великан расспрашивать про Тылвала – большой ли он, сердитый ли, и, когда узнал, что небольшой и не сердитый, подумал про себя: «Даже стыдно, пожалуй, и бороться-то будет. Напрасно шел…»

– А где он сейчас? – спросил он.

– Да за дровами на Амбон пошел, – ответила жена Тылвала.

После этих слов Немал-Человек присмирел, чувствует, что сила-то есть у Тылвала, – не напрасно говорили: ведь Амбон-то за пятьдесят верст от дома Тылвала находится. Сидит Немал-Человек и ждет хозяина, а хозяйка по дому суетится, обед готовит; мясо да рыбу варит. Вдруг раздался страшный треск и грохот: будто близко-близко гром гремит.

– Что это гремит? – спросил великан.

– Да это Тылвал вернулся, дров принес, на землю бросил, – спокойно ответила жена.

Взглянул великан в щелку, видит – целая гора дров рассыпана и еще туша барана на плечах у Тылвала, а сам он невелик ростом. Совсем присмирел великан и ждет, когда хозяин войдет в юрту. Сам лук и стрелы за спину прячет.

Вошел Тылвал, увидал гостя, поздоровался, ничего не спросил, зачем тот пришел, – он уж это знал. Хотел Немал-Человек сразу же сказать, зачем пришел, да поостерегся: дай, думает, посмотрю, что дальше будет.

– Ну-ка, покорми нас! – сказал Тылвал жене.

Та подала им на стол жареное мясо дикого оленя. Стали есть молча. Обглодал Тылвал самую длинную кость от ноги оленя, подает ее великану и говорит:

– Не буду с тобой бороться, если эту кость не сомнешь!

Взглянул великан изумленно, подумал – не шутит ли хозяин. Видит – нет. Взял кость в руки, попробовал смять и говорит:

– Нет такого человека на свете, чтобы смять такую кость!

Тогда Тылвал взял кость в левую руку, сжал ее в кулаке, смял и говорит:

– Смотри!

И посыпались из его горсти на земляной пол мелкие кусочки да как мука белый порошок. Понял Немал-Человек, что не справиться ему с Тылвалом. Прячет лук и стрелы за спину, чтобы не видно было, хочет уйти из юрты, да боится. «Как пойду вон из юрты, – думает, – так и убьет меня Тылвал».

Как ни долго сидел Немал-Человек в юрте, а выходить-то нужно!

Вот поднялись все и пошли к выходу. В темноте-то в двери переломили Немал-Человеку левую ногу и правую руку. А когда вышли совсем во двор, взял Тылвал его за здоровую правую ногу, приподнял выше головы, закинул за спину да как хлопнет об землю! Только хрустнул великан. Переломились у Немал-Человека все ребра и все кости, и умер он на том месте.

165. Кутх

Рассказал в 1929 г. житель сел. Утхолок Тигильского р-на М. Заев; зап. и пер. Е. П. Орлова. Публикуется впервые.

Когда-то жил Кутх с женой. Однажды пошел Кутх за рыбой к морю. Взял удочки. Пришел к озеру, сразу начал удить. Много наудил. Маленьких рыбок выбрасывал, а больших себе выбирал. Запряг крупных рыб и поехал домой.

Дома жена много толкуши приготовила, чтобы рыб кормить. Кутх, как поехал домой, обещал рыбам, что на каждой остановке будет скармливать им по пластине юколы.

Положил Кутх в нарту толкушу и поехал. Очень быстро ехал. Приехал в березняк. Собаки-рыбы остановились и сразу запросили:

– Ну-ка, корми нас!

Кутх сказал:

– Еще немного повезите!

Собаки-рыбы опять понеслись очень быстро. Кутх даже засмеялся. Притащили его в низину, опять остановились и сказали:

– Ну, Кутх, корми нас!

Кутх опять сказал:

– Еще немножко повезите!

Рассердились тут собаки-рыбы, рванулись прямо к озеру. Испугался Кутх, начал кричать:

– Горбуши, горбуши, горбуши, остановитесь! Дам вам толкуши!

А рыбы, как безухие, все тащили. Хотел Кутх соскочить, да зацепился ногой за нарту.

Принеслись рыбы к озеру и прыгнули в воду. Кутх и утонул.

166. Как Кутх лису напугал

Рассказала в 1969 г. жительница сел. Тигиль В. И. Пономарева, 60 лет, зап. и пер. А. П. Володин. Публикуется впервые.

Первая часть сказки о потоплении лисы в сюжетном отношении имеет параллель в эскимосском фольклоре (см. здесь № 52), где лису при сходных обстоятельствах топят утки-чирки, соорудившие лодку из собственных крыльев.

Жила-была лиса. Очень ей хотелось замуж выйти. Вот однажды бежит она по берегу и вдруг видит – евала 209209
  Евала (ительм.) – рыба, отметавшая икру.


[Закрыть]лежит, вся уже червивая. Взяла лиса евалу, как ребенка, уселась на берегу, убаюкивает ее, сама червей с нее ест:

– Ой, как ребенок обовшивел!

Вдруг видит: по реке гагары плывут. Сказала одна гагара:

– Какакре, какакре, смотри, какая бабенка сидит!

Лиса говорит:

– Это я, твоя жена! Возьми меня с собой, вместе поплывем!

Маленькая гагарка отвечает:

– Я не отец твоему ребенку, его отец сзади плывет!

Уплыли. Снова лиса сидит на берегу, евалу укачивает, червей поедает.

– Сильно ребенок обовшивел!

Видит: чайки плывут на плотике. Сказала чайка:

– Кейя, кейя, кейя, что там за бабенка сидит?

– Это я, твоя жена, – говорит лиса. – Возьми меня!

– Ну, иди, садись, раз жена!

Обрадовалась лиса, уселась на плотике. Евале говорит:

– Вот твой отец!

А чайки между собой говорят:

– Кейя, кейя, кейя, давайте вон на том глубоком месте утопим плотик, а сами улетим.

– Что вы сказали? – спрашивает лиса.

– Мы говорим: осторожно плывите, красивую бабенку не утопите, да еще и племянничек тут.

Обрадовалась лисица:

– Наверное, ты и вправду мой муж?

Вот уже на глубокое место вышли. Лиса все вшей ищет на своем ребенке, ничего не замечает. Вдруг чайки взлетели, и плотик стало водой заливать. Чуть не утонула лиса. Евалу бросила, насилу на берег выбралась, уселась на отмели.

– Ну-ка, кухляночку посушу и глазки тоже.

Сняла она шкурку, глазки вынула. Глазки в кустах положила, а шкурку на дерево повесила. Сама тут же улеглась.

– Отдохнуть, что ли.

И заснула. Вдруг Кутх идет по берегу. Наткнулся он на лису, смешно ему стало:

– Ишь, голая лежит! Сейчас я тебя напугаю.

Пошел он к реке, набрал воды в рот, и снова смешно ему стало – вся вода изо рта вылилась.

– Все равно напугаю!

Снова пошел к реке, воды набрал и рот рукой закрыл:

– Сейчас я тебя напугаю!

Подошел Кутх к лисе, и снова смешно ему сделалось. Зажал он рот рукой – вода вся через ноздри вышла. Опять пошел к реке:

– Ведь все равно напугаю, вот только смех свой к Мити отправлю.

Сидит Мити, шьет, и вдруг такой на нее смех нашел, даже живот схватило:

– Что это со мной? Наверное, Кутх что-нибудь выделывает.

А Кутх снова набрал воды в рот:

– Ну, теперь-то я тебя напугаю!

Лиса лежит голая, спит. Брызнул Кутх водой на спящую. Сильно испугалась лиса, вскочила, побежала, на все натыкается сослепу. Кутх со смеху помирает. Вдруг лису окликнул кто-то:

– Ты чего это ходишь голая?

– Кутх меня напугал, – говорит лиса. – А кто тут?

– Это мы, голубички, сами себя собираем.

– Дайте мне две голубичинки.

Дали ей, вставила их вместо глаз. Все кругом синее стало. Вдруг подальше бруснички сами себя собирают:

– Лиса, ты чего это так ходишь?

– Кутх напугал. Дайте две брусничники.

Выбросила лиса голубичинки, брусничники вставила. Все теперь красное стало. Дальше пошла. Шикши сами себя собирают. Спросили шикши лису, что это с ней. Сказала лиса:

– Кутх меня напугал, глазки я потеряла, кухляночку потеряла. Дайте мне две шикши, чтобы глазки сделать.

Дали ей, она брусничники выбросила, шикши вставила. Нашла то место, где оставила глазки и кухляночку. Смотрит– у нее вся шкурка засохла, покоробилась. Лиса замочила ее в лужице. А тело ее все болит, исцарапалось по кустам.

Пришел Кутх домой, все смеется:

– Мити, послушай!

А Мити сердится. Кутх говорит:

– Чего ты, Мити, сердишься? Послушай, что я тебе смешное расскажу. Напугал я лису, вся голая побежала, даже глаза не вставила.

Мити говорит:

– Эх ты, Кутх, Кутх. Никогда-то от тебя ничего путного не услышишь! Только бы тебе озорничать, а хорошего ничего не делаешь. Стыдно мне вместе с тобой жить.

– Ай, Мити, зато лиса голая бегала, вот было смеху-то! Ну уж не сердись. Как снег выпадет, залезет она в свою нору, вот тогда я ее тебе принесу на воротник.