Текст книги "Сказки и мифы народов Чукотки и Камчатки"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 49 страниц)

115. Лиса и ворон

Рассказал в 1956 г. житель сел. Майныпильгино Беринговского р-на Нутау, 62 лет; зап. и пер. П. Я. Скорик.

Опубл.: Ск: нар. Сев., стр. 447.

Ленилась лиса пищу добывать, плохо жила, голодала. Однажды сказала дочери:

– Обману ворона: скажу, что замуж вышла, богато жить стала.

Дочь сказала:

– Не надо обманывать, лучше по-хорошему попроси еды.

Не послушалась лиса. Взяла старую мокрую сеть для рыбы, в мешок затолкала, завязала. Пошла к ворону. Тот услышал, кто-то идет, сказал своим:

– Посмотрите, кто идет.

Вышли. Лиса уже в сенях. Там темно. Говорит лиса:

– Мы с мужем пришли.

Неправду сказала лиса. А ворон поверил, удивился:

– Ишь ты! Замуж двоюродная сестрица вышла. Ну что ж, покажи мужа.

Лиса сказала:

– Муж не может при свете быть. Его предки в темноте жили, и он темноту любит. Он слепой как будто, ничего не видит. Не сможет на свет выйти.

Ворон сказал:

– Ну что ж, потушите светильники, пусть заходит.

Вошли. Ворон спросил:

– Что будете есть?

Лиса ответила:

– У нас пищи много. Ешьте сами!

Пошла жена ворона в кладовую за пищей, а лиса тихонечко за ней проскочила и стала пищу в мешок накладывать. Полный мешок наложила, завязала, в сени вынесла, в угол поставила.

А ворон все удивлялся:

– Вот ведь, замуж вышла двоюродная сестрица! Наконец-то замуж вышла!

А лиса все хвастает:

– Да, у моего мужа издавна много оленей. Два больших табуна у него.

Затем спросила, нет ли яиц. Сказала, что муж очень любит яйца. В обмен шкуры оленьи обещала. Сказала:

– Вот они шкуры, в мешке. Пощупай!

Пощупал ворон мешок. Действительно, там что-то мягкое, как оленьи шкуры. Обрадовался: «Вот богатство, всем на одежду хватит». Велел мешок на полог положить.

Сказала лисе жена ворона:

– У нас сын есть, у вас дочь: посватать бы их.

Лиса подумала, сказала:

– Если ваш сын жениться хочет, пожалуй, посватаем.

Так разговаривая, чай пили. Кончили чай пить, лиса сказала, как бы к мужу обращаясь:

– Идем домой. А то олени испугаются и убегут. Или еще хуже, угонят их.

(Все это она выдумывает. Нет у нее мужа, одна пришла.)

Потом попрощалась с хозяевами, вышла. В сенях мешок с пищей захватила. Взвалила на спину, едва домой донесла.

Дочери, смеясь, сказала:

– Смотри-ка, ведь обманула я ворона: думает, правда я замуж вышла. И старую сеть за оленьи шкуры принял.

Дочь опять ей сказала:

– Зачем обманывать? Нужно по-хорошему просить.

Лиса сердито ответила:

– Не учи меня, а то без еды оставлю!

Замолчала дочь, а мать закусила яйцами и стала мясо варить.

А ворон тем временем радуется, что так легко оленьи шкуры добыл. Вдруг что-то закапало с потолка на постель.

Жена воскликнула:

– Что это?

Ворон ответил:

– Наверное, лиса дорогой шкуры подмочила.

В это время сын пришел. Сказали ему про шкуры. Сын попросил:

– А ну-ка, покажите мне свое богатство!

Достала мать мешок, развязала. Вытащила сеть. Удивилась:

– Смотри-ка, нет ничего! Только старая мокрая сеть.

Рассердился ворон, приказал:

– Повесьте сеть с мешком на дверь в кладовую. Сегодня лиса, наверное, опять придет. Пусть сама идет в кладовую за пищей. Сунет лапу в мешок – завяжите его. Как в капкане будет.

И правда, через некоторое время опять лиса пришла. Дочь ворона сказала матери:

– Смотри, опять пришла обманщица.

А лиса уже свои лживые речи разводит:

– Вот мы с мужем опять пришли, шкуры принесли. Хорошие шкуры, выделанные.

Жена ворона притворилась больной, говорит:

– Ах, у меня сегодня вдруг голова заболела, не могу ходить. Это вы опять пришли?

Лиса говорит:

– Да, это мы, ненадолго. Торопимся. До свидания!

А сама к кладовой пробралась, сунула лапу в мешок. Завязла лапа в мешке. Дернула лиса лапу. Хотела убежать, сама в сети запуталась, закричала:

– Ой, что вы со мной делаете?

А ворон говорит:

– Ничего мы с тобой не делаем. Ты сама себе плохо сделала. Зачем обманула нас? Зачем вместо шкур старую сеть дала? Зачем в чужие кладовые лазишь?

Заплакала лиса, просит, чтобы отвязали. Не стали отвязывать. Смеются над ней, обманщицей и воровкой называют. Наконец порвала лиса старую сеть, выскочила на улицу. А на лапе мешок завязан. Так с мешком домой и прибежала. Старшей дочери сказала:

– Развяжи скорее мешок.

Та ответила:

– Не буду развязывать. Зачем ты обманываешь дочку Кукки?

Младшая дочь все же отвязала.

Так ворон проучил лису за то, что обманывала и воровала. Все.

116. Проделки лисы

Рассказала в 1969 г. Е. Хаткана (см. прим. № 113), зап. В И. Иунэвут, пер. П. Я. Скорик. Публикуется впервые.

Вот однажды катаются мыши с горки и кричат:

– Па-а-а! Весело нам!

Катаются они с яранги, где женщина-кала жила.

Вот опять покатились:

– Па-a-a! Весело нам!

А в яранге женщина-кала шьет. Муж ее ушел в тундру охотиться.

И снова покатились мыши:

– Па-а-а! Весело нам!

Тут старуха кала сказала:

– Что это свет мне загораживает? Наверно, это мой нос с губами.

Отрезала ножом.

– Ики-и-и!

И съела. Ну так же, как наши родители в то время съедали нос и губы дикого оленя.

Но вот мыши снова покатились:

– Па-а-а! Весело нам!

Опять старуха кала сказала:

– Да что это свет загораживает? Наверно, моя щека.

И отрезала щеку.

– Ики-и-и!

Уж очень прожорлива была. И щеку съела. Так же, как наши родители отрезали у диких оленей уши и съедали.

Но тут мыши снова покатились:

– Па-а-а! Весело нам!

Старуха кала сказала:

– Что такое свет загораживает? Наверное, моя другая щека.

Опять отрезала.

– Ики-и-и!

Тоже съела.

А мыши опять покатились:

– Па-а-а! Весело нам!

Старуха кала воскликнула:

– Ну-ка, выйду! Что же это все время свет загораживает?

Вышла, все лицо в крови. Увидели ее мыши. Испугались. Побежали. Старуха кала позвала их:

– А, так это, оказывается, вы! Идемте, вместе покатаемся!

Вернулись мыши. Покатились вместе со старухой кала. А она схватила их и в большой мешок затолкала. В яранге на верхнюю перекладину повесила. Сама за дровами пошла.

А неподалеку жила лиса с дочкой.

Вот и говорит лиса дочке:

– Имынна, где мой плетеный ремень для ноши?

– Куда ты? – спросила дочь.

– Да так, пойду побродить.

Отправилась лиса. Идет. Вдруг слышит, как будто плачет кто-то. Пошла на плач. Увидела мышек. Воскликнула:

– Ох, ох! Да кто же вас так высоко подвесил?

Затем спросила:

– Что там бормочет этот мешок?

Мышки попросили:

– Скажи, пожалуйста, вот так: «Наклонись, мышиным жиром наполню».

Сказала лиса мешку:

– Ну-ка, наклонись, мышиным жиром наполню.

Наклонился мешок. Выпустила лиса мышей. Но самая маленькая умерла. Набила лиса мешок веточками шикши, умершую мышку обратно положила.

Сказала лиса мышкам:

– Ну, идите домой, скажите родителям чтобы перекочевывали к верхним людям. И пусть на прежней стоянке оставят тушу барана.

Отправились мыши домой. Плачут. Пришли домой.

Родители спросили:

– Откуда вы пришли?

– Да вот оттуда. Катались мы с горки. А старуха кала затолкала нас в мешок и наверх в яранге повесила. Хорошо, что лиса пришла. Она и выпустила нас. Лиса велела к верхним людям перекочевывать, а на этой стоянке тушу барана оставить.

Действительно перекочевали мыши к верхним людям.

Отправилась лиса домой. Идет мимо прежней мышиной стоянки. Видит, туша барана, да еще кишки с жиром. Домой пошла. Дочь Имынна спросила ее:

– Откуда пришла?

– Да вон оттуда. Там старуха кала мышей в мешок затолкала и наверху повесила. Я их выпустила. Мыши домой ушли. Велела им, чтобы к верхним людям перекочевывали. А вы пойдите на их прежнюю стоянку. Там есть баранья туша и кишки с жиром.

Пошли дочки. Все принесли. Лиса сказала дочери Имынне:

– Приготовь ольховую кору.

Имынна спросила:

– Зачем вдруг понадобилась ольховая кора?

Мать сказала:

– Да вот, как старуха кала придет, я заболею.

Имынна спросила:

– Почему ты не оставила там мышей, пусть бы съела их старуха кала. Зачем выпустила?

А старуха кала вернулась домой с дровами. Стала мышей искать. А их уже нет. Только мертвую мышку нашла. Собралась было съесть ее, да раздумала. Схватила скелет человека, хотела сжечь. А он зубы скалит, насмехается. Швырнула его.

– Чего издеваешься? Зачем же тогда ты умер? – крикнула скелету.

А потом начала камень просверленный расспрашивать:

– Где же мыши? Может быть, ворон унес?

Отвечает камень:

– Нет, не он.

Опять говорит старуха кала:

– Однако куда же делись мыши-то? Наверное, это черный ворон Итчиманкай?

Опять камень отвечает:

– Да нет же!

– А, так, наверное, чернобурая лиса?

– Ака-а! – и прилип камень ко лбу 180180
  Очевидно, гадание проводилось посредством прикладывания просверленного камешка ко лбу. Когда камешек не падал, ответ считался положительным.


[Закрыть].

Отправилась старуха кала к лисе.

Сын лисы по имени Лымнойныткын был в это время на улице. Увидел старуху кала, говорит матери:

– Мама! Смотри-ка, тетушка идет!

Лиса сказала дочери Имынне:

– Когда придет старуха кала, скажи, что мать заболела. А теперь дай мне кору ольхи.

Имынна дала ей толченую кору ольхи. Лиса уселась на нее.

Подошла старуха кала. Радостно встретил ее сын лисы Лымнойныткын:

– Ака-а-а! Тетушка!

И тут же язык вместе с пальцами прикусил. Заплакал. Ушел домой.

Входит старуха кала. Радуется. Вдруг споткнулась о камень. Упала. Лиса смеется. Имынна сказала:

– Заходи, тетя, поешь!

Старуха кала вошла в ярангу. А лиса смеется:

– Иги! Иги! Иги! Заболела я. Не берет муж с собой, когда уезжает к огненным таннитам 181181
  Огненными таннитами называли русских казаков, у которых местные жители впервые увидели огнестрельное оружие.


[Закрыть].

Старуха кала спросила:

– Что же ты надо мной насмехаешься?

– Да нет, не насмехаюсь. Попросить тебя хочу. Помоги мне выздороветь.

Взяла ольховое крошево и сказала:

– Вот моя хворь. Отнеси на гору Олынайыткин. Но если близко рассыплешь, то умру.

Старуха кала сказала:

– Ладно уж, раз ты такая беспомощная.

Отправилась старуха кала. А лиса позвала дочь:

– Имынна! Где мой керкер?

Дочь спросила:

– Для чего тебе вдруг одежда понадобилась?

– Да пойду столкну старуху кала в пропасть.

А старуха кала тем временем пришла к скалистому обрыву. Подкралась к ней лиса и столкнула в пропасть. Поломала ноги старуха кала.

– Ака-а-а!

Засмеялась лиса и ушла.

Идет, идет, вдруг перед ней пролив. По проливу на льдинах гаги проплывают.

Лиса говорит им:

– Ыкы-ы, ыкы-ы, ыкы-ы! Опять мой дядя в белой камлейке на лодке катается. Дядя, возьми меня с собой.

Гаги говорят:

– Если по волне плыть, исчезнет лодка.

Лиса им отвечает:

– Какие плохие вы! Хорошо бы вам носы откусить!

А тут чайки проплывают. Опять радуется лиса:

– И тут мой дядя в белой камлейке. Прыгну я к нему на льдину.

Чайки отвечают:

– Что ж, прыгай.

Прыгнула лиса к большой чайке на льдину и уселась рядом.

Чайка сказала:

– Подожди. Давай я тебе крылья прилажу.

Действительно приладила ей крылья. Потом сказала:

– Ну, поедем. Только, когда солнце начнет всходить, не чихай. Упасть можно.

Стало солнце всходить. Чихнула лиса и упала в море.

– Ыка-а! Ыка-а!

Чайки смеются. А в море бревно проплывало. Вскарабкалась на него лиса. Прибило бревно к берегу. Сошла лиса на землю. Сказала себе: «Дай-ка я в канаве полежу!»

Однако глаза свои вытащила. Сказала:

– Вы, глаза, сторожите меня. Если кто покажется, будите меня.

А старуха кала выбралась из пропасти и пошла домой. Увидела по дороге спящую лису. А глаза лисы тоже ее увидели. Стали лису будить, а лиса не просыпается. Тут старуха кала придумала: наполнила один чиж водой и вылила на лису. Проснулась лиса, удивилась:

– Ака-а-а! Опять меня водой облили. Какие же вы непослушные, глаза! Ведь сказала: будите меня. Съем я вас!

И съела глаза. Пошла безглазая наугад. Нашла красные ягоды. Попробовала вместо глаз вставить. Краснеется земля, а ничего не видно. Не годятся. Съела. Нашла клюкву. Снова вставила. Тоже не годится. Съела. Затем нашла лед. Камнем разбила и две круглые льдинки в глазницы вставила. Вместо глаз. Обрадовалась.

– Ого, какие прозрачные! Хорошо видно.

Вот так и пошла. Пришла на стоянку, видит чей-то лук со стрелами. И еще видит: медведь спит. Выстрелила из лука прямо ему в ягодицу.

Проснулся медведь, воскликнул:

– Ики-и-и! Кто-то меня уколол.

Лиса сказала:

– Ох, ох! Зачем, племянничек, плачешь?

– Так ты ведь убиваешь меня!

– Да нет же, не я это. Вот так же твоего отца укололи, когда он в тундре был. А моя мать его вылечила. Давай-ка нагрею камешки!

Действительно, нагрела камни. Начала по одному давать.

Говорит:

– Бери в рот! Глотай!

Медведь отвечает:

– О-о-о! Вот уже поправляюсь.

Лиса рассказывает:

– Точно так моя мать твоего отца лечила и вылечила.

А у медведя все внутри кипит.

Лиса говорит ему:

– Подожди, снегу принесу, хорошо жажду утоляет.

Пошла на вершину сопки. Смотрит оттуда.

А медведь уж умирает. Очень сильно всю землю изрыл. Кричит:

– Где ты, лиса? Растопчу тебя!

Но вот затих медведь. Подошла лиса, сначала камнем кинула. А кусок снега держит. Позвала:

– Племянничек!

Не отвечает медведь. Умер. Очень обрадовалась. Начала свежевать. Закончив, домой отправилась. Пришла домой, позвала дочь:

– Имынна! Зайчатинки дай.

Дочь сказала:

– Ну, заходи, поешь.

Зашла мать, поела и тут же уснула. Назавтра проснулась, воскликнула:

– Ой! Идите поскорее за медвежатиной. Только кости не оставляйте.

Дети спрашивают:

– Чем же ты медведя убила?

– Да на вражьей стоянке стрелы и лук. И выстрелила из лука прямо ему в ягодицу. Проснулся, сказал: «Уколола меня». Я ответила: «Племянничек, что с тобой?» Медведь спросил: «Это ты выстрелила?» Говорю: «Нет, не я. Ладно, вылечу тебя». Нагрела камни, а он их съел и умер.

Пошли дочки. Вскоре вернулись.

Лиса воскликнула:

– О-о-о! Пришли! Имынна, свари скорее. Пусть сестры поедят.

Все косточки лиса на веревку нанизала. И отправилась в лес. Увидела, волк спит. Привязала она к пушистому хвосту волка связку костей и закричала:

– Ой, ой! Гонятся за тобой зубастые-клыкастые!

Вскочил волк и кинулся в лес бежать. А кости-то за кусты и зацепились. Хвост оторвался.

Прибежал волк к своей бабушке, жалуется:

– Смотри! Нет моего пушистого хвоста! Потерял. Спал я в лесу. А лиса меня разбудила.

Решил волк пойти искать лису. Долго искал. Затем к каменным столбам 182182
  Каменные столбы – остатки от выветренных горных пород, имеющие различные причудливые формы; иногда сходные с человеческими фигурами. По мифологии кереков, как и чукчей, – это окаменевшие люди.


[Закрыть]пошел. Там встретил лису. Сказал:

– Зачем мой пушистый хвост украла?

Лиса ответила:

– Ой! Не я это! Я лиса мирная, здесь неподалеку живу.

Волк все же наломал ей бока. Пришел домой, сказал:

– Бабушка! Пришей мне новый пушистый хвост.

А бабушка ответила:

– Ладно уж, пришью. Только пушистого нет. Плохой есть, свалявшийся.

– Ну что ж, пусть хоть такой будет, – сказал огорченно волк.

А лиса тем временем доползла до того места, где волчий хвост валялся. Взяла его и так же ползком домой отправилась. Пришла домой, сказала дочери:

– Имынна! Ну-ка, возьмите этот пушистый хвост, разрежьте и пришейте к своим хвостам. Пусть с этих пор у всех лис пушистый хвост будет.

Ну, а бабушка тоже волку хвост пришила. Но только не пушистый – плохой, свалявшийся.

А волк и такому хвосту обрадовался. Сказал бабушке:

– Пойду отнесу тетушке-лисе оленинки.

Отправился. Пришел к лисе. Дочь ее Имынна вышла, воскликнула:

– О-о-о! Братец пришел!

– Да, пришел! На вот, возьми оленинки. А то ведь помял я бока твоей матушке. Так пусть хоть полакомится!

А Имынна в ответ:

– Ну и шут с ней! Почему ты ее не прикончил, такую. Всегда пакости творит. Не может иначе жить.

Постоял волк, потом сказал:

– Ну ладно, пойду домой.

Ушел.

Вот так оно и получилось: прежде у лисы хвост тонкий был, а у волка пушистый. Теперь же у волка хвост плохой, тощий, а у лисы пушистый. У лисы кончик хвоста белый, а у песца черный. Это пришитые кусочки волчьего хвоста.

А еще старые люди говорят, что раньше море чистое было и пресное. Но с тех пор как выкупалась в нем лиса, когда со льдины упала, стало оно мутным и соленым. Все.

117. Как лиса сваталась

Рассказал Нутау (см. прим. к № 116), зап. и пер. П. Я. Скорик.

Олубл; Ск, нар. Сев., стр. 446.

Сюжет с этиологической концовкой о лисе, покрасневшей от огня, в фольклоре других народностей Чукотки и Камчатки не отмечен.

Так вот, услышала лиса, что кочевник-волк Анкакумикайтын собирается свататься к своей соседке-собаке. А эта собака-девушка с братьями и с младшей сестрой жила.

Сшила себе лиса мужскую кухлянку, штаны, торбаза и шапку. И вот однажды, когда братьев не было дома, пошла к сестрам в гости. Пришла, стали чай пить. Говорит лиса старшей сестре:

– У меня два табуна оленей, я сватать тебя хочу, – обманывает, значит.

А девушка подумала, что это на самом деле жених, и обрадованно проговорила:

– Ой, ты опять ко мне свататься пришел!

Она решила, что это оленевод Анкакумикайтын. Околдовала ее лиса. Угощает лису девушка жирной олениной, мозгами, колбасой. Самые лучшие кусочки подкладывает. А лиса в шапке сидит. Боится снять шапку, чтобы не узнали. Говорит:

– Богатый я, не умею шапку снимать.

Вдруг вдали лай раздался. Девушки обрадовались. Старшая сказала:

– Вот мои братья с охоты возвращаются.

Испугалась лиса. Хотела убежать. Потом подумала и сказала:

– Ой-ой! Разгонят они мои табуны!

Выбежала из дому, спряталась на горе и большие камни приготовила. Когда братья подошли, сбросила камни вниз, убила братьев. Сестры не видели, когда убила. Вернулась лиса в ярангу, попила чаю, вечером домой отправилась. Все запасы у сестер утащила.

Сестры долго ждали братьев. Не пришли те. Утром проснулись, посмотрели: нет запасов. Пошли к горе, увидели убитых братьев. Заплакали. Старшая сказала:

– Кто же нам такую беду принес?

Младшая подумала и говорит:

– Наверное, лиса.

Старшая возразила:

– Зачем напрасно говорить? Не приходила ведь к нам лиса.

– Один раз шапка на голове у Анкакумикайтына немного сдвинулась, и мне показалось, будто это лиса.

Старшая рассердилась. А младшая говорит:

– Пойдем к Анкакумикайтыну, узнаем. Все равно братьев нет, и мы совсем без пищи остались.

Пошли сестры. Плача, все Анкакумикайтыну рассказали. Удивился Анкакумикайтын. Оказывается, никуда он вчера не ходил. У своего склада все время был. Тогда догадались, что это лиса была. Решили отомстить. Пошли все в ярангу сестер.

На другой день видят: опять лиса идет, одетая, как Анкакумикайтын. Настоящий Анкакумикайтын спрятался. Опять чай пила, все вкусное ела. Старшая сестра ее угощала. А младшая потихоньку в сени вышла, дверь камнем привалила. Тут явился настоящий Анкакумикайтын. Схватили обманщицу лису, связали.

Спросил Анкакумикайтын:

– Что сделаем с вором, с разбойником?

Старшая сказала:

– Не знаю.

А младшая сказала:

– В мешок засунем и в тундру отнесем.

Так и сделали. В тундре на кочку положили. Лиса с перепугу обмерла. Младшая сестра собрала побольше сухой травы и кустарника, навалила на лису. Старшая сказала:

– Вынуть из мешка надо и развязать.

Младшая не соглашается:

– Не надо! Пусть так и сидит в мешке связанная!

Долго спорили. Все же старшая сестра вынула лису из мешка, развязала. Младшая опять сухую траву и хворост навалила. Камнями обложила. Печку сделала всего с одним отверстием. Зажгла. Очнулась лиса. Закричала. Никто не слышал. Только когда шли прохожие, видели: мимо что-то объятое огнем пробежало. Оказывается, выскочила из печки лиса, однако одежда, для обмана надетая, загорелась. Так в тундру обгорелая и убежала. Вот с тех пор красные лисы появились.

А сестры с Анкакумикайтыном похоронили братьев. Все вместе стали жить. Старшая замуж вышла за Анкакумикайтына. Младшая у них детей нянчила. Затем подросла, сама замуж вышла. Все.

118. Лиса-обманщица

Рассказал в 1970 г. житель сел. Майныпильгино Беринговского р-на Кешгынто, 67 лет. неграмотный, русского языка не знал, хорошо владел керекским и чукотским языками; зап. и пер. В. В. Леонтьев (совместно с Е. Хатканой). Публикуется впервые.

Керекский вариант распространенного сюжета сказки о лисе, обманывающей глупого волка. Иногда вместо лисы и волка персонажами таких сказок выступают песец и медведь, лиса и медведь и т. д. (ср. здесь эскимосские тексты № 50 и др.).

Встретила лиса медведя.

– О-о, племянничек, рада видеть тебя!

– И я рад.

Пошли они вместе к краю крутой скалы.

– Давай-ка поспим на солнышке, – говорит лиса.

– Ладно, – согласился медведь.

А скала высокая и отвесная.

– Ты с краю не ложись, – говорит лиса медведю, – а то еще скатишься и упадешь. Подальше от края ляг.

Легли они спать: лиса с краю у самого обрыва, а медведь рядом. Только заснул медведь, как лиса раз – и на другую сторону перебралась. Говорит спящему:

– Племянничек, подвинься, а то столкнешь меня, – а сама подталкивает его к краю. Взяла вдруг и столкнула. Упал медведь со скалы.

Вскочила лиса и стала к подножию спускаться. Видит – мертв медведь.

Много детей у лисы. Перенесли они медвежье мясо домой. Еды достаточно стало. Говорит лиса своей старшей дочери Имынне:

– Имынна, позвонки медвежьи не выбрасывайте, я их соберу и похороню.

И верно. Собрала лиса позвонки и нанизала на веревку.

И вот собралась лиса и снова пошла в тундру. Идет, а позвонки за собой на веревочке волочит. Вдруг видит: в кустах волк крепко спит. Привязала лиса к хвосту волка позвонки, да как закричит:

– Племянничек, племянничек, большезубые чудовища за тобой гонятся! Беги скорее! По густым кустам беги!

Вскочил волк и бросился со страху в кусты. Зацепились позвонки за ветки и сдернули весь пушистый белый волчий хвост.

Прибежал волк домой и кричит:

– Бабушка, бабушка! Я хвост где-то потерял!

– Шляешься где попало! Как это можно свой собственный хвост потерять?! – отругала его бабушка и сшила ему из обрывков старой шкурки другой хвост.

А лиса тем временем пошла по следу волка. Видит, на кустах волчий хвост висит. Взяла его и домой пошла.

– Имынна, вот пушистый белый волчий хвост принесла. Пришей-ка из этого хвоста всем лисам белые кончики.

Пришила Имынна к лисьим хвостам кусочки волчьего хвоста. С тех пор у всех лисиц кончики хвостов белыми стали.