Текст книги "20 лет парламентаризма в Санкт-Петербурге (Издание второе)"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

В телевизионных интервью А.Собчак неоднократно говорил об одной особенности своего характера – умении наживать себе врагов. На посту председателя Ленсовета он продемонстрировал эту черту с захватывающим дух молниеносным превращением полутора сотен преданных единомышленников в принципиальных противников, с которыми стало невозможно сотрудничать просто из-за взаимной личной неприязни. По существу, председатель Ленсовета в жертву своему характеру резко ограничил использование возможностей депутатского корпуса. Ведь «так называемые псевдодемократы», хотя и не лишены присущих всем нормальным людям недостатков, отличаются высоким уровнем интеллекта и нравственности, незаурядной целеустремлённостью и работоспособностью. Наличие таких качеств гарантирует, что та компетентность, которую они без всяких сомнений приобретут, будет качественно отличаться от той партийно-административной компетентности, в недостатке которой их часто упрекают. И только с их активным и полноценным функционированием можно связывать надежды на то, что в нашем будущем мэрстве материальное благополучие и демократия не станут привилегиями для избранных.

Поэтому-то и вызывает тревогу активное формирование разными силами резко негативного общественного мнения о Ленсовете в тот период, когда это может повлиять на перераспределение реальной власти.

М.И.Пирогов.

КАК РОЖДАЛОСЬ «БЕЗВЛАСТИЕ»

«Вечерний Ленинград»

20 августа 1990 года

Многочисленные выступления председателя Ленсовета депутата А.А.Собчака в средствах массовой информации о ситуации «безвластия» в городе нуждаются, на мой взгляд, в фактическом комментарии.

Итак, почему «городом никто не управляет»? 1 сессия Ленсовета XXI созыва началась не 16 апреля с.г., как предполагал Исполком, а раньше – 3 апреля, а уже 9 апреля, были подтверждены полномочия такого числа депутатов, которое позволяло сессии принимать решения. Казалось бы, ничто не мешало в таком же динамичном темпе формировать руководство Совета.

Однако ряд поклонников ораторского таланта А.А.Собчака среди депутатов Ленсовета, узнав о его согласии 9 апреля баллотироваться в Ленсовет в одном из свободных округов, сделали все, чтобы затянуть избрание председателя Совета до окончания выборов в этом (52-м) округе. Так, например, было отвергнуто предложение руководствоваться при избрании председателя Совета постановлением Президиума ВС РСФСР от 9 февраля 1990 года и выработанными на его основе рекомендациями отделов Президума. Впрочем, соответствующее самостоятельно разработанное оргкомитетом сессии временное положение было достаточно быстро принято Ленсоветом (18 апреля). Но выборы не проводились – «ждали» A.A.Coбчака. А ведь только после избрания председателя Совета председатель Ленгорисполкома делает заявление о сложении Исполкомом полномочий, что позволяет избрать нового председателя Исполкома и сформировать новый Исполком.

Наконец, желанное для части депутатов избрание А.А.Собчака в Ленсовет состоялось – 13 мая, вскоре полномочия этого депутата были подтверждены сессией, 21 мая прошло выдвижение кандидатур на пост председателя Совета. 23 мая депутат А.А.Собчак был избран председателем Ленсовета и... немедленно на две недели (!) убыл в служебную командировку (в США), не связанную с его новыми обязанностями54, и появился в зале заседаний в качестве председательствующего лишь 6 июня.

Вот как развивались события дальше. По инициативе А.А.Собчака 8 июня срок подачи документов на конкурс на замещение должности председателя Ленгорисполкома был продлен до 13 июня. После того, как комиссия, назначенная Президумом Ленсовета, проанализировала представленные документы, 18 июня, в первый же день рассмотрения вопроса после единственного тура голосоваияи, сессия избрала председателем ЛенгорИсполкома А.А.Щелканова. С тех пор по 29 июня – день завершения работы сессии – депутатам не были представлены ни предложения по структуре Ленгорисполкома, ни одна кандидатура на пост заместителей председателя Исполкома.

Сессия наделила Президиум Ленсовета, возглавляемый А.А.Собчаком, как председателем Совета, правом назначать и.о. зам. председателя Исполкома и других членов Исполкома. Однако, как известно, таким правом Президиум воспользовался к настоящему времени лишь дважды, предприняв также еще две попытки, не закончившиеся результатом. Таковы фактические обстоятельства того «безвластия», которое справедливо так пламенно и повсеместно отмечает председатель Ленсовета А.А.Собчак.

* * *

ОТ РЕДАКЦИИ ГАЗЕТЫ «ВЕЧЕРНИЙ ЛЕНИНГРАД»

Нет никакого сомнения, что недоброжелатели Ленсовета и демократии позлорадствуют, прочитав это письмо. Вот, мол, демократы уже начали выяснять отношения и сводить счеты. Одновремено, можно редположить, что и среди сторонников новой власти, да и самих депутатов, найдется немало таких, кто осудит нас за эту публикацию. Ситуация итак напряженная, а тут еще на страницы газеты выносятся противоречия внутри Совета. Зачем подливать масла в огонь? Зачем выносить сор из избы?

Стоп. Это уже было. Совсем недавно именно эти соображения делали скрытым от нас все, что происходит в верхах. Да и сейчас еще завеса тайны отнюдь не стала прозрачной, хоть пресса и поработала немало в этом направлении. И неужели же, срывая покровы с одних «запретных» тем, мы тут же будет накидывать их на другие? Этого не должно быть. Да, определенная неудовлетворенность работой Ленсовета имеется. Да, и к председателю Ленсовета Собчаку также есть претензии. И о них можно и нужно говорить. И никакого криминала в этом нет. Обсуждать, взвешивать, искать оптимальный режим работы надо всем вместе. И помнить, что истина рождается в споре.

3 апреля исполняется 10 лет со дня начала работы Ленсовета XXI созыва, прозванного в народе «самым демократическим»

П.В.Цыплёнков.

БЫЛИ И НЕБЫЛИЦЫ

МАРИИНСКОГО ДВОРЦА

«Санкт-Петербургские ведомости»,

1 апреля 2000 года, с.4.

Первоначальное название статьи

«Легенды и призраки Мариинского

дворца»

Сто рублей на выборную кампанию

Представительность и демократичность городского Совета обеспечивались, во-первых, большим числом депутатов (избраны более 380 депутатов на 400 вакансий). Правда, Ленсовет предыдущего созыва состоял из 600 депутатов, но демократичным не был, поскольку раньше выборы осуществлялись из отобранных райкомами КПСС кандидатов по принципу один кандидат на один мандат. Весной же 1990 года за каждый мандат боролись в среднем по пять кандидатов.

Во-вторых, финансирование избирательной кампании всех кандидатов шло из средств избирательной комиссии. Нам тогда и не снилось, что кандидат может создать свой собственный избирательный фонд, превышающий фонды других, менее проворных или богатых, кандидатов. Помню, каждому из шести соискателей в нашем округе комиссия выдала по сто рублей. Этого мне хватило и на покупку плакатов и «канцелярщины», и на тиражирование простеньких машинописных листовок, и на фотографирование.

В-третьих, баллотировались и были избраны по преимуществу обычные люди, разбуженные «перестройкой»: инженеры, рабочие, журналисты, учителя, научные сотрудники. В голосовании приняли участие более 60 процентов избирателей – таких же небогатых граждан, желавших перемен в обществе и государстве, и Ленсовет получился действительно представительным слепком ленинградского общества.

Были среди нас и большие начальники, генералы и адмиралы, люди, депутатствовавшие уже по три-четыре раза, но основную массу составили новички, которых поражало величие Мариинского дворца. Его сложная архитектура и запутанные переходы завораживали публику в джинсах, потертых пиджачках, строительных сапогах, в ковбойках без галстуков. Нахлынувшие реформаторы, однако, быстро освоились в коридорах власти.

Первым делом мы отменили пропускной режим во дворец, чтобы быть ближе к народу. Народ во дворец по делу мог пройти сравнительно просто и раньше, теперь же в залах Мариинского свободно хозяйничали даже и не совсем здоровые люди. Многие помнят тот случай, когда на заседание президиума Ленсовета вбежал бородатый «спортсмен» в трусах и майке и, перебив выступавшего депутата-профессора, потребовал срочно разогнать и «болтунов», и «коммунистов»!

Может быть, в дворцовой ротонде и сейчас бродит призрак «изобретателя», который настаивал, чтобы все депутаты расписывались в ходатайстве о присвоении ему ученой степени за диссертацию, состоящую из единственной страницы, испещренной неразборчивыми каракулями. В итоге вход пришлось ограничить.

Интеллигенты, технари и ученые, ставшие в 1990 году депутатами, были, как водится, довольно остроумными людьми. Поэтому депутатское бытие стало сразу же обрастать всяческими байками, анекдотами и легендами. Некоторые небылицы активно тиражировали петербургские СМИ. Главнейшей на тот период стала басня о «всевластии» Ленсовета. Многих это радовало, другие всевластия пугались. Гардеробщицы ужасались. Им наболтали, что грядут кадровые чистки, и демократы всех во дворце заменят своими новыми людьми. Ничуть не бывало. Многие служащие Мариинского дворца работают и по сию пору.

Без «варяга» не обошлись

К лету 1990 года, так и не придя к согласию по кадровым вопросам, разные фракции Ленсовета обратились к народным депутатам СССР, призывая их «нами володети». В этот период стали чаще появляться в Мариинском дворце и Болдырев, и Левашов, и Собчак. Наконец, Анатолия Александровича избрали сначала депутатом, а вскоре – и председателем Ленсовета.

Сразу же на этого известного юриста и оратора стали нападать не признающие никаких авторитетов «простые» депутаты. Для Собчака, возможно, это явилось неожиданностью: вместо покорных учеников-почитателей получить две сотни оппонентов.

Особенно усердно досаждал председателю Сергей Егоров, математик, постоянно находивший «бреши» в доказательствах профессора-правоведа. Егоров стал знаменит тем, что, будучи ведущим на одном из сессионных заседаний, он распорядился закрыть буфет с закусками и напитками, где любили коротать время, игнорируя скучные дебаты и голосования, многие депутаты. Дисциплинарный демарш привел лишь к тому, что депутаты растеклись по соседним с дворцом кафетериям, а Егорова уже никогда не избирали ведущим.

Однажды, обедая за одним столиком с Бэллой Курковой, я коснулся темы критики Собчака, и Куркова поставила по-женски точный диагноз. «Вы посмотрите, кто нападает на Собчака. Все – малорослые мужчины. Потому и нападают, что завидуют его росту и положению всеобщего любимца».

В августе 1991-го

Во время легендарных августовских событий большинство депутатов дневали и ночевали во дворце. Нередки были такие сцены. К адмиралу Щербакову, вице-мэру, руководившему оборонными действиями, подбегают взъерошенные защитники с пустыми бутылками из-под спирта «Royal» и спрашивают: где разливают зажигательную смесь? Щербаков, естественно, гонит их прочь простыми и крепкими флотскими словами. Действительно, если бы в Мариинском готовили «коктейль Молотова», то, наверняка бы, сожгли оплот демократии задолго до подхода танков.

Теперь о самих «танках». Звонят озабоченные демократы с окраины города и докладывают о движении бронетехники. Уточняем, сколько и какой. Говорят, не видно, только слышно. Высылаем наряд милиции для выяснения. Это, оказывается, мальчишки-озорники на мотоциклах за полночь гоняют.

Еще тревожный звонок. В «Пулково-2» прибыл самолет с особо злыми на демократию Псковскими десантниками. Уточняем: самолет действительно прибыл, но не из Пскова, а из Гамбурга, и не с военными, а с гуманитарной помощью, а разгружают борт действительно солдаты-стройбатовцы и вывозят груз на военных автомобилях для последующей раздачи обнищавшим горожанам.

Варенье для «буржуинов»

Напряженные дни и ночи августа 1991-го сейчас вспоминаются с улыбкой. Путч оказался театральным шоу. Действительный же конституционный переворот осенью 1993 года уже не удивил и не поразил горожан. Ни один избиратель не явился в декабре к распущенному Указом Президента России Петросовету с плакатом поддержки или осуждения. Зря милиционеры расставляли рогатки и заборчики, петербуржцы проявили удивительное равнодушие к трагедии своих депутатов. Охрана Мариинского не узрела даже призрака тех народных масс, что защищали реформы в 1991 году.

Но и в дни невзгод депутаты продолжали шутить и выдумывать анекдоты. После прохождения в Думу партии Жириновского мы решили разыграть депутатов. Вывесили откровенно нелепое объявление, что, якобы, уполномоченный ЛДПР по губерниям Лифляндской и Курляндской записывает в партию и выдает талоны на новогодний подарок. Талоны сделали сами на компьютере со штампом «ОПЛАЧЕНО». В буфет же нарочно принесли объемистое ведро с вареньем и пачку печенья, попросив служащую отдать комплект известному ей лицу. Им стал коммунист Геннадий Кравченко, который «вербовал» депутатов в ЛДПР и которого никто не мог заподозрить в сговоре с шутниками. Кравченко заставлял депутатов писать подробные заявления с восхвалением Жириновского, после чего выдавал талончики.

Многие осуждали подписантов, продавшихся «буржуинам» за бочку варенья. «Ерунда, – пожимали плечами депутаты. – Главное, сегодня подарок получим, а завтра обратно из партии Жириновского выпишемся. Не впервой!» Таких прагматичных ленсоветовцев нашлось всего с десяток. И, когда Кравченко, посмеиваясь, получил по собственному талону печенье и варенье, они тоже, к удовольствию проницательных журналистов, протягивали эти бумаженции растерявшейся буфетчице. Пришлось объяснить, что сегодня все гостинцы уже розданы. Так они и завтра приходили и требовали свое варенье. А послезавтра Мариинский дворец уже закрыли для депутатов. Эпоха Ленсовета оборвалась, наступали времена Законодательного собрания.

Среди структур, создаваемых Ленсоветом, особое положение занимала счётная комиссия.

П.В.Цыплёнков.

ЦЕРБЕРЫ УЧЁТА И КОНТРОЛЯ: СЧЁТНАЯ КОМИССИЯ

Н.Е.Фирсова и П.В.Цыплёнков – «главные счётчики» Ленсовета

Во-первых, в отличие от других комиссий и секретариата счётная комиссия состояла исключительно из депутатов, никакого вспомогательного персонала в ней по определению быть не могло. Даже печатали протоколы и бюллетени для голосования члены счётной комиссии самостоятельно, не привлекая к этой работе ленсоветовских машинисток. Технические функции выполнял лишь один работник аппарата – оператор компьютера, – который управлял проведением «кнопочного» голосования электронными ключами. Но он никак не мог подтасовать результаты, не располагал для этого временем. Да и никакой необходимости в махинациях в то время власть не испытывала. Поэтому, обслуживающему персоналу мы доверяли, хотя, как будет сказано ниже, иногда и проверяли.

Во-вторых, не будучи постоянным органом Ленсовета, счётная комиссия формировалась сызнова для каждой сессии, а сессии, в свою очередь, созывались ежеквартально, если не чаще. Поэтому формирование счётной комиссии превратилось в дежурную процедуру в первый день пленарного заседания. Это замечание применимо также к секретариату и редакционной комиссии. Вместе с тем, счётная комиссия работала также и в Малом Совете, заседания которого проходили дважды в неделю. Таким образом, этот временный элемент представительного органа власти действовал почти постоянно, хотя пребывание в счётной комиссии для депутата никак не вознаграждалось. За исключением, конечно, морального удовлетворения и уважения коллег.

В задачи счётной комиссии входили, прежде всего, проведение тайных голосований бюллетенями, контроль за корректностью голосования руками и «кнопками», отслеживание порядка регистрации депутатов на сессионном заседании и наличия кворума для принятия решений. Эти, нехитрые на первый взгляд, обязанности требовали от членов счётной комиссии таких качеств, как дисциплинированность и трудолюбие, спокойствие и уравновешенность, знание арифметических действий в пределах сотни, политического бескорыстия и, наконец, честности. Не все выдержали экзамен по этим критериям.

Так постепенно персональный состав «счётчиков» и стабилизировался. В счётную комиссию чаще других попадали депутаты В.В.Борисова, Н.Г.Головина, М.Г.Голубев, И.В.Емельяненко, Ю.В.Кротов, В.М.Лёгкий, В.Г.Лобач, С.А.Павлов, Н.И.Пашина, А.П.Сазанов, Н.Е.Фирсова (кстати, математик по образованию).

Последние два года Ленсовета (уже в Петросовете), меня постоянно включали в состав счётной комиссии, а комиссия избирала меня то своим председателем, то секретарём. Это обстоятельство даёт мне право, спустя почти двадцать лет, напомнить читателям несколько поучительных моментов из практики счётной комиссии высшего органа государственной власти Санкт-Петербурга.

Кто в Совете всех смелее?

Весной 1991 года ко мне обратилась группа товарищей, обескураженных тем, что, не взирая на подавляющее большинство депутатов, избранных при поддержке Ленинградского Народного фронта и иных демократически ориентированных избирательных блоков, никак не удавалось принять решения, сколько-нибудь ускоряющие экономические реформы или поддерживающие политику либералов.

Скажем, избрали мы своим председателем Анатолия Собчака, рафинированного телевизионного трибуна, ниспровергателя престарелых кремлёвских партократов, а он тотчас же ополчился на своих коллег по Ленсовету, дистанцировался от депутатской «фронды», взял себе в помощники – это в 1990 году показалось бы парадоксом – офицера КГБ!

Другой пример. В течение года не получалось даже включить в повестку дня сессии такой, смешно сказать, очевидный пункт, как возвращение городу его исторического названия. Собчак был не согласен, а демократы никак не могли набрать большинства по данному вопросу.

Что происходит в Совете, спрашивали меня недоумевающие радикалы, как объяснить такой разброд и шатание в массе внешне вполне демократично настроенных депутатов? Многие вопросы пытались «продавить» поименным голосованием, но именно от частоты таких голосований и пестроты мнений у почти четырёх сотен депутатов, у всех аналитиков, что называется, зарябило в глазах. Возникла полная путаница. Никакой возможности опубликовать все голосования у Ленсовета не было. Да и смысла в этом не виделось, поскольку избиратели всё равно ничего бы не поняли, «не врубились» бы в тему того или иного депутатского спора. А, значит, и не смогли бы по достоинству оценить роль своего избранника в лоббировании или «закапывании» того или иного решения.

В это время мне, как биологу по образованию, пришла идея воспользоваться своим знанием нумерической таксономии, которую разработали для систематики бактерий микробиологи, и вычислить коэффициент радикализма (политической смелости) для каждого члена Ленсовета. Почему депутаты «шатаются» и «разбредаются», я, конечно, на основании такого исследования сказать не смог бы, но в какую сторону и на какое расстояние отклоняется депутат, определить попробовал.

В качестве основы расчётов я, как член счётной комиссии, истребовал в секретариате списки всех поименных голосований 8-й сессии (май 1991 года), и не торопясь, да Богу помолясь, стал «вбивать» итоги голосований в компьютер. Пришлось и эту, новую для меня технику, изучить. Ведь получившуюся матрицу из 30 голосований по более чем трёмстам депутатам обсчитать вручную и в одиночку было бы чрезвычайно занудно!

Голосования на этой сессии, так уж сложилось исторически, охватывали едва ли не все сферы: политику (например, обсуждение вопросов о положении в Армении, о национализации имущества КПСС), организационные вопросы (пакет документов, связанных с учреждением поста мэра города), экономику, в том числе вопросы жилищной и земельной реформы. При этом я старался отойти от привычных политических стереотипов («демократ», «коммунист», «национал-патриот») и, посоветовавшись с молодым социологом Владимиром Гельманом, ввел совершенно иное противопоставление: радикализм-консерватизм.

Депутату, который по вопросу, касающемуся какой-либо реформы или изменения (вне зависимости от того, хорошее это решение или плохое по практическому результату) голосовал «за», я ставил «пять», тому же, кто голосовал «против» данного решения, я ставил «ноль». Тем, кто уклонялся от выражения собственного мнения и «воздержался» – «единицу».

В результате мог бы сформироваться образ смелого реформатора (в сумме 150 баллов) и идеального контрреформатора (0 баллов). Получившийся спектр, окрасивший каждого из серой депутатской массы в свой особый цвет, так поразил нас с Гельманом, и моих друзей-депутатов, которые пристально следили за нашей работой, что мы решились опубликовать статью о коэффициенте радикализма депутатов в газете «Смена».

Результат в нашем городе хорошо известен и памятен. В Мариинском дворце все экземпляры «Смены» в тот день были раскуплены ещё до начала заседания сессии. Читавшим статью открылось, что самыми радикальными реформаторами в Ленсовете являются депутаты из фракции «На платформе Ленинградского Народного фронта» В.Г.Селезнёв, В.К.Смирнов и С.Н.Егоров. Тот самый Сергей Егоров, который, председательствуя на одном из бурных заседаний первой сессии, распорядился закрыть выносные буфеты в кулуарах Мариинского дворца, чтобы «загнать» депутатов-лакомок в зал заседаний для участия в голосовании. И, как следствие, этого Егорова-«тирана» больше уж не избирали начальствовать на сессии, что, как я полагаю, пошло во вред и фракции, и всему Ленсовету.

Напротив, бросалось в глаза, что главный демократ Собчак имеет низкий коэффициент радикализма и находится в окружении наиболее консервативно настроенных депутатов, принадлежавших к «красным директорам» или партийно-государственному аппарату, таких как Д.Н.Филиппов, Г.С.Хижа, А.В.Чаус, В.И.Шитарев55.

Стало понятно, что принятие решений во многом зависит от позиции многочисленного, но неустойчивого «центра», склоняющегося в одну или другую сторону. Именно поэтому так сложно проходили в Ленсовете голосования, так трудно и непоследовательно вырабатывали решения. Немалый вред приносили и постоянно отсутствующие при голосовании депутаты. По вине этих «мертвых душ» сессия зачастую буксовала – необходимые для принятия решения 190 голосов набирали с трудом.

Вскоре в одной из ленинградских газет появилась статья-опровержение группы учёных «Осторожно! Игра в социологию», в которой авторы критиковали мой метод «классификации» депутатов. Однако же, ничего иного эти оппоненты нам не предложили. Многим депутатам Ленсовета моё исследование пришлось по душе, но ещё больше обладателей мандатов настроились ко мне враждебно, будто бы я обнародовал тайны их личной жизни. Но позитивный результат был достигнут: все в Ленсовете тогда осознали, что поименные голосования не такая уж бесполезная штука. Не даром же в действующем ныне Законодательном собрании Санкт-Петербурга существует запрет на свободное распространение результатов поименных голосований народных избранников.

На страже кворума

Что делать с «лентяями»? Прогуливавшие сессию депутаты не позволяли тем, кто постоянно работал в зале заседаний, принимать решения. Кворум, в буквальном смысле этого слова, «наскребали», зазывая по громкой связи депутатов, рассеявшихся по буфетным, «курилкам», кулуарам… А ведь основная функция представительного органа власти – это принятие решений. Иначе народные избранники превращаются в «болтунов», которые пообсуждают-пообсуждают, поспорят и даже изредка подерутся, а никакого результата для города на выходе не получается.

Счётная комиссия приняла действенные меры против прогульщиков. Первый председатель Ленсовета XXI созыва Анатолий Собчак ещё в 1990 году демагогически призывал «штрафовать» недисциплинированных депутатов. Как юрист, он, вероятно, прекрасно знал, что никаких законных оснований для подобной репрессии советская власть не имеет. Депутат – лицо независимое и неприкосновенное. Попробуй-ка, оштрафуй такую важную «птицу» – по судам затаскают! Ничего не предложив для решения вопроса, А.А.Собчак удалился в Смольный, где, как большой начальник, мог вволю казнить и миловать своих многочисленных подчинённых. Прогульщики же, возрадовавшись, совсем распоясались, Большой зал Мариинского дворца уже к середине сессионного дня катастрофически пустел.

В конце 1992 года счётная комиссия внесла на рассмотрение сессии проект решения, согласно которому депутат, не зарегистрировавшийся хотя бы в один из дней сессии в зале заседаний, терял право получать депутатскую «компенсацию» – выплату, установленную в Ленсовете для всех депутатов. Наказание длилось до начала следующей сессии, то есть два-три месяца. Кстати говоря, это «пособие» получали через Ленсовет также депутаты России и Союза вплоть до роспуска соответствующих Съездов.

Размер «компенсации» был в тогдашних масштабах цен невелик, но и не так уж мал, чтобы рисковать его потерей ради свободы местопребывания во время сессии. И после того, как сессия почти единодушно поддержала «жестокий» проект счётной комиссии, многие из недисциплинированных депутатов, придя через месяц в кассу, ничего не получили, сэкономив казне в общей сложности более миллиона рублей. Но главное: проблема кворума на заседании Совета почему-то в дальнейшем уже не возникала.

Тем не менее, к началу следующей сессии счётная комиссия, пошептавшись между собой, приготовила ещё один дисциплинарный сюрприз. Утром первого дня сессии рядом с каждой работницей аппарата Петросовета, которые учитывали пришедших депутатов, предлагая расписаться в списках, находился и член счётной комиссии. Мы решили понаблюдать, не случается ли так, что какой-нибудь сообразительный депутат распишется сразу за своё присутствие сегодня, завтра, а, может быть, и в послезавтрашний день сессии. Тогда он смог бы, передав свой электронный ключ более усидчивому товарищу, считаться присутствующим на сессии (не только виртуально, но и документально), «участвовать» в голосованиях и обрести право на депутатскую денежную «компенсацию».

Работницы аппарата, имевшие пустые бланки регистрации на несколько дней вперёд, поначалу обиделись на нас, заявив, что «даже при коммунистах» в честности аппаратчиц никогда не сомневались, и никто не предпринимал таких драконовских мер против своих же коллег. Может быть, назвали бы нас и «церберами», если бы вспомнили имя этого мифического бессонного сторожа. Но впоследствии чиновницы осознали, что присутствие депутатов рядом с их столиками как раз-то и защищает их самих от напора отдельных начальников с краснокожими депутатскими мандатами и искушения услужить какому-нибудь влиятельному лицу.

До начала заседания я объявил по громкой трансляции, что готов назвать фамилии тех нескольких депутатов, кто, словно бы на машине времени Уэллса, «зарегистрировался» на сессии и сегодня, и в списках следующих дней.

Тут же к четвёртому микрофону вышел уважаемый депутат В.С.Ягья и в своё оправдание сообщил, что расписался в завтрашнем списке по ошибке. Многие в зале засмеялись. Этот депутат работал в то время на весьма высокооплачиваемых должностях: и профессором СПБ ГУ, и председателем постоянной комиссии Петросовета, и советником мэра А.Собчака. Назвать его простодушным или рассеянным никто не решился бы. Тем более, что именно В.С.Ягья с тех пор уже много созывов является депутатом Законодательного Собрания Санкт-Петербурга. Очевидно, он люб своим избирателям, и они охотно поддерживают его кандидатуру на выборах вот уже двадцать лет кряду! Просто, получая зарплату во многих местах, депутат должен был и находиться хотя бы некоторое время на тех работах, а сессия отвлекала и затягивалась подолгу. Но и не регистрироваться каждое утро нельзя – лишишься своей малой доли депутатских компенсаций. Заметьте, не зарплаты председателя комиссии, а лишь некоей добавки, которую получали и те депутаты, кто не работал на постоянной основе в Петросовете.

Более нам не потребовалось церберствовать по утрам в ротонде Мариинского дворца. Желающих регистрироваться наперёд уже не находилось, а экономия бюджета возросла.

Главное, кто считает голоса!

Не важно, кто и как голосовал, важно, кто считает голоса. Этот афоризм приписывают И.В.Сталину, но, полагаю, так могли заявить и в античные времена, как только изобрели метод решения споров голосованием. Циники, норовящие обжулить своих доверчивых коллег, появлялись во всякую эпоху. Ведь не только избирательные бюллетени можно подделать, но и камушки нужного цвета подсыпать, и с виду одинаковые шарики с номерами подержать в морозилке, чтобы достающий их «независимый» арбитр знал какие брать, а какие игнорировать! Только на новгородском вече не приходилось считать, требовалось в буквальном смысле этого слова – слушать! А тем, кто, сославшись на глухоту, отдал бы предпочтение меньшинству, новгородцы живо прочистили бы уши.

Мы сейчас достаточно искушены в разных способах демократического голосования на выборах: одномандатные, многомандатные, партийные, по округам, по спискам, да ещё Бог знает какие. Не удивишь сегодняшнего горожанина хитроумным термином. А в начале девяностых мы, чего греха таить, в этой части демократического ремесла разбирались с трудом. Жизнь научила.

Два примера сложных и драматичных голосований выходят из ряда рутинных каждодневных и ежечасных подсчетов депутатского мнения.

В самом начале 1992 года постановили сформировать Малый Совет для ежедневной работы. Чтобы сессии созывать пореже, например, раз в квартал. Членами Малого Совета мы должны были избрать восемьдесят депутатов, и пропуском каждому из них было большинство от принявших в голосовании членов горсовета. Я, как и многие другие депутаты, баллотировался в Малый Совет, и, следовательно, не имел юридического и морального права считать голоса. Счётную комиссию переизбрали, включив в неё тех, кто по разным причинам не изъявил желания работать в Малом Совете. Например, «моё место» среди «счётчиков» досталось Ольге Курносовой56, уже работавшей на постоянной основе в горсовете секретарём комиссии по науке и высшей школе. Вот она-то и рассказала мне о доставшемся новым «счётчикам» испытании.

О.В.Курносова на Юбилейном заседании депутатов Ленсовета в 2005 году. Фото С.Рябова

В самом деле, баллотировались в Малый Совет 206 кандидатов, а в голосовании приняли участие более 300 депутатов. Столы в помещении Счётной комиссии завалили «бюллетенями-простынями», и наши коллеги должны были сначала отсеять «недействительные», то есть те, в которых было проставлено более восьмидесяти крестиков-галочек против фамилий кандидатов. Затем считали, сколько голосов получил каждый кандидат. Считали в буквальном смысле всю ночь. Утром колоссальную матрицу пересчитали ещё раз и исправили ошибки, но так и не получили нужного количества избранных для заполнения всех вакансий. Многие голосовали против большинства кандидатов, причём хаотически, и получить достаточное для вхождения в Малый Совет число голосов в этих условиях было непросто.