Текст книги "Россия и русские в мировой истории."

Автор книги: Наталия Нарочницкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 46 страниц)

В.П. Семенова-Тян-Шанского.

Симптоматично, что еще в ходе кризиса в Боснии в США был переиздан доклад 1913 года фонда Карнеги о Балканских войнах. Главное в публикации – предисловие автора <доктрины сдерживания> Дж. Кеннана. Корифей американской внешней политики

604 Бжезинский 3. Великая шахматная доска. М., 1998.

605 Россия и Центральная Европа в новых геополитических реальностях. М., 2000, с. 143.

511

определил подход к будущему развитию событий на Балканах, указав, что по завершении собственно военного конфликта в Боснии мировое сообщество окажется перед лицом <весьма безобразной проблемы в юго-восточной части Европейского континента>, для решения которой необходимы два условия. Первое – это новое и четко признанное территориальное статус-кво. Второе – это значительные и эффективные ограничения на поведение государств региона. <Наивно полагать, – объясняет Кеннан, – что выработка нового территориального статус-кво может быть достигнута лишь переговорами между самими сторонами… Потребуется внешнее посредничество и, по всей вероятности, внешнее принуждение для того, чтобы достичь разумного решения, и для того, чтобы заставить… стороны принять и соблюдать его>. И самое главное: <Что касается второго, то ограничения, налагаемые на балканских участников в отношении того, что они считают своим неограниченным суверенитетом и свободой действии, должны быть куда более значительными, чем те, что обычно применяются в международном сообществе>. (Выделено Н.Н.)

<Теоретические> тезисы Кеннана полностью отходили от международного права. Те, кто извне будет заниматься этой проблемой, оказывается, должны быть способными на <нововведения в области прав и обязанностей, предполагаемых термином <суверенитет>, а также быть готовыми применить силу – конечно, минимальную, но тем не менее силу>606. Так, уже в 1993 году сделана проекция боснийского конфликта на весь регион и было <обосновано> право США вмешиваться во внутренние дела суверенных субъектов вплоть до агрессии против Югославии. Впрочем, о склонности англосаксов к двойным стандартам предупреждал еще Н. Данилевский, остроумно показавший на примерах, как <формалистическая> во внутренних делах <Англия не страдает… излишнею привязанностью к легальности в делах внешней политики> и, <когда это ей оказывается нужным или выгодным, не задумывается бомбардировать столицу государства, с которым не находится в войне>6*".

После вступления в НАТО восточноевропейских государств, а также фактической оккупации Македонии, националистические лидеры которой решили сыграть на интересах США в пику <сербскому гегемонизму>, антиатлантическая Сербия оставалась препятствием на пути фронтального расширения НАТО и военно-политического овладения всей Европой.

В свете начавшегося осенью 2001 года эпохального входа США в Азию и резкого давления на государства Персидского залива, для

The Other Balkan Wars. 1913 Carnegie Endowment Inquiry in Retrospect with a New Introduction and Reflections on the Present Conflict by George F. Kennan. Washington. D.C. 1993, p. 16.

–"Данилевский НЛ. Горе победителям. М., 1998, с. 192, 199.

512

чего события 11 сентября предоставили предлог, ясно, что оккупация Косова готовилась в течение 90-х годов для создания нового плацдарма в Европе, который мог бы обеспечить сразу несколько геополитических и военно-стратегических задач: давление на потенциальных союзников России, контроль над путем от Дуная к Проливам, над направлением в Азию в обход России новообразующихся нефтегазовых путей Каспийского бассейна, то есть над торговыми, сырьевыми и военно-стратегическими коммуникациями Европы с Малой Азией, приближение к Персидскому заливу. Ближнему Востоку и стратегическому союзнику – Израилю. Вардаро-Моравская долина становится ключом к <укреплению с помощью трансатлантического партнерства американского плацдарма на Евразийском континенте> с тем, чтобы <растущая Европа> могла стать <реальным трамплином для продвижения в Евразию>. Именно так сформулировал стратегические геополитические цели США 3. Бжезинский, карты которого напоминают <геополитическую ось истории> X. Маккиндера и построения Mitteleuropa Ф. Наумана.

Развернувшаяся в полноте американская евразийская стратегия после событий 11 сентября 2001 г. показала, что структурированная в НАТО Европа уже отнюдь не стержень интересов США. Каждая новая геополитическая перестройка регионов в единый мир под англосаксонской эгидой заставляет меркнуть потрясения предыдущих лет. Крушение СССР заставило забыть эффект объединения Германии. Агрессия против суверенного государства в центре Европы – Югославии затмила <мирные> расширения. Наконец, триумфальный вход в Кабул после полного разгрома Афганистана побуждает относиться к экспансии НАТО на Восток как к событию провинциального масштаба, технической операции по <выравниванию фронта> и уже не переживать сильно из-за включения в нее какой-нибудь очередной <державы>. <Оси> Вашингтон-Лондон, претендующей на роль вселенского добра, не нужны ни саморегулирующийся баланс в Евразии, ни подлинное участие России, ни сама Европа, которая поблекла вместе с НАТО.

После <атлантизации> европейских процессов и умелого предупреждения самостоятельности Европы и повышения роли Германии идет структурная перестройка Евразии в целом. Для этого создается принципиально новая по сравнению с XX веком Центральная Азия. Пришел черед радикальных перемен на Ближнем Востоке, который должен стать надежным тылом для южной евразийской дуги. После подавления исторического импульса славян настал черед исламского мира, который Запад столь часто использовал против славян.

Размышляя о претензиях западной цивилизации, А. Тойнби еще несколько десятилетий назад заметил: <Очевидно, что это часть более крупного и честолюбивого замысла, где западная цивилизация имеет своей целью не больше и не меньше как включение всего челове-

513

чества в единое общество и контроль над всем, что есть на земле, в воздухе и на воде, и к чему можно приложить для пользы дела современную западную технологию. То, что Запад совершает сейчас с исламом, он одновременно делает и со всеми существующими ныне цивилизациями – православно-христианским миром, индуистским и дальневосточным… Таким образом, современное столкновение… глубже и интенсивнее, нежели любое из прежних>608.

Борьба с <исламским фактором> тем не менее является составной частью стратегии и тактики. <Нецивилизованный> ислам в трактовке мирового либерализма вовсе не означает фундаменталистский или недемократический – ваххабитская Саудовская Аравия, где не приходится говорить о <правах человека> в интерпретации Совета Европы, но лояльная Вашингтону, пользуется доверием и уважением. Этот ярлык означает – <антиатлантический> ислам (Ирак).

Угрозу российским интересам в начавшемся переделе Евразии и, наоборот, благоприятные условия для этого передела создает вакуум силы в Крыму и на Кавказе. Это абсолютно связанные две опоры, разрушающиеся по отдельности. Утрата Россией Севастополя и капитуляция перед Чечней в 1995-1996 годах неизбежно возвратили Кавказ в орбиту мировой и исламской политики, грозя уничтожить результаты двухсотлетних титанических усилий России на Юге. К чистым порождениям революции и утопии всемирной социалистической федерации можно отнести многие из сегодняшних реалий в Черноморо-Каспийском регионе, который сегодня – важнейший узел нефтяного, военно-стратегического и межцивилизационного соперничества. Большевики не только уступили кемалистам важные территории и решили в угоду пантюркистам и целям советизации Закавказья территориальные проблемы. Федерализация исторического государства Российского и превращение ранее безгосударственных этносов в квазигосударственные образования привели к тому, что кавказская и каспийская нефть, принадлежавшая в прошлом веке христианам – армянам Манташевым и Лианозовым, после распада СССР к концу XX века оказалась в руках тюркоисламских республик (Азербайджан, Чечня). Эта геополитическая реальность XXI века полностью изменила характер этого региона не в пользу России в столь важный исторический период.

Между тем мировой ислам действительно обретал новые импульсы и аппетиты с каждым поражением России. При этом в самом исламе, как это бывает на фоне упадка уравновешивающих цивилизаций, возникали неконтролируемые радикальные и экспансионистские секты, мнящие себя <орудием Бога>, что лишь повторяет историю западного мира. И бурно растущую Европу на пороге Но-

Тойнби А.Дж. Византийское наследие России. Цивилизация перед судом истории. М., 1996, с. 116.

514

вого времени потрясали кровавые битвы католиков и протестантов с лозунгами пуритан <меч и Библия>, призывами анабаптистов и их противников под знаменем Христа <убивать всех подряд, пусть Господь потом разберет своих и чужих>. Однако воинствующий отряд в исламском мире уже давно имел неисламского дирижера, направлявшего его агрессивный потенциал по нужной геостратагеме.

Фальшь ситуации после начала военной операции США против

талибского Афганистана, призванной решить прежде всего англосаксонские геополитические задачи, заключается в том, что <террористы, совершившие акт войны против Америки>, являлись ключевым инструментом военных и разведывательных операций США в Центральной Азии, на Балканах и в бывшем СССР. Можно привести данные многих серьезных изданий о том, как Усама бен-Ладен был рекрутирован для всей своей деятельности не кем иным, как ЦРУ, для войны в Афганистане против <советских оккупантов>, когда в 1979 году была запущена самая масштабная тайная операция в истории ЦРУ, как между 1982 и 1992 годами усилиями ЦРУ и Межведомственной разведки Пакистана около 100 тыс. радикалов из 40 исламских стран были вовлечены в афганский джихад для последующего превращения его в <глобальную войну ислама против СССР. В марте 1985 года президент Р. Рейган подписал директиву 166 по обеспечению национальной безопасности, которая узаконила тайные военные поставки моджахедам, достигшие к 1987 году 65 тыс. тонн ежегодно. Специалисты ЦРУ и Пентагона в штаб-квартире Межведомственной разведки Пакистана вблизи Равалпинди разрабатывали оперативные планы и идеологию для афганцев>609. Борцам за американские интересы был дан лозунг вселенского противостояния материалистическому коммунизму, воплощаемому советскими атеистическими войсками и левым афганским режимом, поражение которых приведет к победе <священного ислама – совершенного учения для всего мира>. Неудивительно, что такое клише легко обратилось против <декадентского Запада>, воплощаемого ростовщической империей США, столь же чуждой идеям Ваххабе и Талибана,

как коммунизм.

С окончанием холодной войны пакистанская разведка не свернула свою сеть, а ЦРУ продолжало поддерживать вселенский джихад. Новые тайные операции были задействованы, как полагают профессор М. Чоссудовски, эксперты Д. Кордовус и С. Харрисон, в Центральной Азии, на Кавказе и на Балканах, а катализатором распада СССР, по крайней мере в том, что касается образования шести новых мусульманских государств, послужили пакистанские военные и раз-

609 The Daily Telegraph. August 24, 1998. New Republik, March 25, 1996;

Foreign Affairs. Nov-Dec. 1999; Washington Post, July 19, 1992.

515

ведывательные структуры610. Ваххабитские миссионеры из Саудовской Аравии были внедрены в мусульманские республики и в Россию, где, несмотря на свое антизападничество, исламский фундаментализм служил стратегическим интересам Вашингтона.

Талибан до поры также служил в значительной мере американским геополитическим интересам. Наркоторговля <Золотого полумесяца> начиная с 1990-х годов была использована для финансирования <мусульманской армии Боснии> и затем так называемой <армии освобождения Косово>. Имеются неопровержимые свидетельства, что наемники из моджахедов воюют в рядах террористической <албанской освободительной армии> в Македонии. Не стоит удивляться, что США были лояльны к Талибану, закрывали глаза на террор против собственного населения и попрание <прав человека>. Неудивительно, что США не торопятся объявить о связи талибов и эмиссаров бен-Ладена с косовскими и македонскими албанскими террористами, которые также осуществляют американские геостратегические интересы.

Чеченская война, которую Совет Европы и его московские клевреты представляют жертвой имперской политики России, имеет не только геополитический аспект. Помимо стратегической роли Кавказа, без которого нельзя прочно стоять на Черном море, он стал объектом геоэкономики, ибо основной нефтепровод в России идет через Чечню и Дагестан. Несмотря на демагогические поношения исламского терроризма со стороны США и Британии, непосредственную выгоду от чеченской войны получали именно англо-американские концерны, стремящиеся к полному контролю над нефтяными ресурсами и путями трубопроводов из Каспийского бассейна.

И. Бодански, руководитель рабочей группы конгресса США по терроризму и нетрадиционным методам войны, утверждал, что чеченская война была запланирована на секретном саммите организации <Хезболлах Интернэшнл> в 1996 году в Могадишо (Сомали), участником которого был Бен-Ладен и высокопоставленные чины пакистанской разведки, которая сыграла ключевую роль в организации двух наиболее серьезных чеченских бандформирований Шамиля Басаева и Хаттаба. МВР организовала для Басаева и его доверенных командиров интенсивный курс исламской идеологии и боеподготовки в афганском лагере Амир Муавиа, созданном еще в начале 1980 годов ЦРУ и МВР, руководимом авторитетом Г. Хекматиаром, после чего Басаева перевели в лагерь Марказ-Давар в Пакистане. После подготовки в афганском лагере в Пакистане Басаев встречался с тогдашними министром обороны А.Ш. Мирани, министром внутренних дел Н. Бабаром и главой отделения МВР по поддержке исламских движений Дж. Ашрафом. Басаеву было поручено возглавить нападения

610 http://globalresearch.ca; International Press Services 22 Aug. 1995.

516

на российские федеральные силы в первой чеченской кампании в 1995 году. В Афганистане Ш. Басаев установил прочную связь с уроженцем Саудовской Аравии моджахедом-ветераном Аль-Хаттабом. После возвращения Басаева в Грозный в начале 1995 года Хаттаб был приглашен создать базу для подготовки боевиков в Чечне611.

Итак, США со времен советско-афганской войны поддерживали международный терроризм своими тайными операциями, а моджахеды и Талибан, не всегда это подозревая, вели вместо Вашингтона американскую войну в Центральной Азии, на Балканах и бывшем СССР. Разрушив равновесие, на котором держался мир после Второй мировой войны, и сразу показав себя державой, против которой бесполезны международно-правовые и традиционные возможности сдерживания, США вдруг оказались перед вызовом взращенных ими самими сил, не подчиняющихся никаким человеческим законам и международным правилам. Безопасность американских граждан на фоне непобедимости США в традиционных критериях парадоксально оказалась на небывало низком уровне.

Опасным следствием слома международного порядка, основывавшегося на Уставе ООН, принципах невмешательства и международного права, стала и тенденция к гораздо более быстрому распространению ядерного оружия. Прямым следствием мировых амбиций США и поощрения ими своих ставленников в качестве инструмента геополитической нестабильности в Азии, на Ближнем Востоке стало обретение ядерного оружия Пакистаном, Индией, Израилем и Ираном. Произошло серьезнейшее снижение порога применения силы, причем не только в области обычных вооружений. В политическом смысле снизился и порог ядерной войны. Ядерное оружие стало уже фактором не глобального, а регионального уровня, контроль за которым будет в перспективе весьма сложен.

В переделе мира воплотилась сущность новой <глобализации> на основе либеральной философии и под эгидой США, а также методы ее достижения. На новой стадии международных отношений, когда СССР и Россия горбачевско-сахаровской идеологической школы отреклись от статусавеликой державы, США начали объявлять один за другим регионы мира зонами своих стратегических интересов. Сегодня одна за другой рушатся системы всех регионов, <подорванные не <Аль-Кайден>, а разрушением биполярного мира. Обоснование претензий на новые регионы необходимостью защиты старых сфер влияния есть классическое оправдание империалистических поползновений. Накануне Второй мировой войны из Берлина постоянно сетовали на необходимость то защитить судетских немцев, то обеспечить естественную конфигурацию границ. Логическим завершением такой философии является завоевание всего земного

The Gazette. Montreal, October 26, 1999.

517

шара, ибо лишь в этом случае можно будет счесть, что данное государство вполне обезопасило свои владения от внешней угрозы. Это не что иное, как сокрушительное банкротство навязываемого всему миру англосаксонского либерализма как философии и западного типа демократии, как его практического воплощения.

Но именно под идеологическим флагом западноевропейского либерализма и прав человека совершалось сознательное разрушение России. Американская стратегия стала возможной только после устранения основного геополитического противовеса США и неуклонного снижения реального политического веса России, переставшей быть державой, без которой ни одна пушка в Европе не стреляла. Но моральная капитуляция России привела и к полной деградации Европы. Сегодняшний передел мира направлен не только на Восток.

Некогда великая Европа, став, как писали французские политологи-антиглобалисты П. Галуа и Ж. Бодсон, <Европой апатридов>612, сначала утратила самостоятельность в важнейших вопросах безопасности и стратегии, а теперь оказалась второстепенным субъектом. Сопротивление Маастрихту было преодолено, нежелательные рудименты собственно западноевропейского сознания во всех их робких проявлениях были подавлены и стратегия превращения НАТО в военно-политическую эгиду европейских процессов для предупреждениясамостоятельной роли Европы была ускорена. На эту тенденцию с разных сторон обращали внимание столь непохожие авторы, как историк А.И. Уткин с его многогранным геополитическим и философским подходом и технократ М. Делягин, полагающий, что главной целью агрессии США против Югославии был подрыв Европы613.

Американская стратегия вышла на новые рубежи, за которыми Европа – это уже не центральная ось, а региональный уровень, это пройденный этап глобализации. Это всего лишь обеспеченный тыл для формирующейся англосаксонской оси.

Похоже, европейцы уже почувствовали, что глобализация мировой истории под эгидой <цивилизованного сообщества>, которую они всемерно поддерживали на <панъевропейском> этапе, помогая устранять последние антиатлантические островки на континенте (Югославия) и втягивая в западную структуру Восточную Европу, уже не служит европейским интересам, которые становятся служебным инструментом англосаксов. Неслучайно во Франции и Германии уже раздались голоса в пользу развития европейской обороны, а

лидер ХСС Э. Штойбер призвал более не уповать в вопросах безопасности на США.

612 См. Бодсон Ж. Европа Апатридов. Белград, 1996.

"Уткин А.И. Мировой порядок XXI века. М., 2001; Практика глобализации. Игры и правила новой эпохи. М., 2000.

518

Не только Россия, но сами США и Европа стоят у драматического выбора III тысячелетия. Новый передел мира начался при безволии и соглашательстве других участников международных отношений. Уроки осени 2001 года побуждают всех задуматься о последствиях. Прежний миропорядок вряд ли может быть восстановлен, но самостоятельная Европа и самостоятельная Россия вместе могут вернуть роль системообразующего фактора международных отношений. Но пора признать, что угрозу равновесию мира и Европе представляло не российское великодержавие, а диктат одной силы.

#Глобализация: христианский мир в либеральном универсалистском проекте

Сакраментальное высказывание Н. Данилевского о противостоянии России и Европы, маскируемом до Берлинского конгресса наличием некоей <фантасмагории> – Турецкой империи, может быть перефразировано: <Пока между Россией и Западом стояла коммунистическая фантасмагория, истинных причин холодной войны можно было и не заметить, когда же призрак рассеялся и настоящие враги явились лицом к лицу, нам ничего не оставалось, как взглянуть действительности прямо в глаза>. Давление на Россию и славян лишь увеличилось. Запад консолидирован, и его совокупные геополитические интересы совмещены с идеологическими, Европа под атлантическим контролем – послушный инструмент в подчинении униформного мира единому и жестокому мировому правлению.

Все это обнажилось и завершилось, когда Россия в очередной раз попыталась решить мировой Восточный вопрос бесплодной попыткой <стать Западом>, от чего прозорливо предостерегал Данилевский, и уступила ему свои геополитические позиции, которые собирала в течение четырех веков. Для России уготована геополитическая резервация, конфигурация которой с постоянством повторяется в течение многовекового давления на Россию с целью <сомкнуть клещи> с Запада и Востока. Эти очертания начали отчетливо проступать в начале 90-х годов: санитарный кордон Балто-Черноморской унии, отсечение от Черного моря и византийского пространства тюркско-исламской дугой до Китая, которая, пройдя по плану через Северный Кавказ, Татарстан, раздробила бы, может быть, Поволжье, отделила бы от Каспия.

Если первые <всемирные> учреждения – Лига Наций и Банк международных расчетов – лишь создали механизмы для <глобального управления>, то в конце столетия итог налицо: соединение многосторонних политических структур, экономических механизмов и мирового казначейства (МВФ) с военной машиной НАТО, ставшей карательным органом, в гигантский механизм, действующий

519

под флагом универсализма и псевдогуманистических идеологем. Это крах не только Ялты и Потсдама. Сдвиги такого рода программировали бы тенденции всего на одно-два десятилетия, после чего при надлежащей политике можно создать новую систему сдержек и противовесов. Ни при чем здесь и коммунизм, как теперь ясно, один из инструментов общего замысла века. Это крушение всей русской истории – Ясского и Кючук-Кайнарджийского договоров, Ништадтского мира, Измаила, Полтавы и Вечного мира с Польшей.

Это и есть цена за мнимое место в мировой олигархии московско-петербургской элиты 90-х годов, почитавшей <нецивилизованным> даже слабо возражать Западу в его нескрываемой задаче века – уничтожении российского великодержавна и русской исторической личности во всех их геополитических и духовных определениях. Сопротивление – это проявление <тоталитаризма и русского фашизма>, но только слепец не увидит за этим клише извечные западные фобии в отношении православия и России, рядившиеся в разные одежды, но единые для папского Рима и Вальтера, для де Кюстина и К. Маркса, для Ленина с Троцким, но и для кумира московских либералов А. Сахарова: <царизм>, <русский империализм>, филофейство, византийская схизма, варварство варягов и любовь к рабству. Поистине наша национальная катастрофа есть плод 200-летнего российского западничества, воплощенного то либералами XIX века, то ранним большевизмом, то диссидентами и номенклатурно-партийной и интеллектуальной элитой эры Горбачева, наконец, постсоветским истэблишментом. Но никогда еще за 200 лет интересы страны столь сильно не расходились с интересами ее узкой прозападной элиты.

Пока общественное сознание России не освободится от обеих версий западнического исторического мышления, от универсалистских проектов за счет России и русского присутствия в мире. Запад будет все так же триумфально пожинать плоды нашего национального упадка и государственного безволия. И кто бы ни пришел к власти. Запад прекрасно найдет с ним язык, если он будет западнический – не столь важно, либерально-космополитический или классово-интернациональный. <Карл Маркс для Запада свой, родной, – писал И. Ильин, – он ближе и понятнее, чем Серафим Саровский, Петр Великий, Суворов>. Это подтвердил С. Хантингтон, первым из маститых политологов Запада указавший на глобальный характер цивилизационного противостояния именно после краха коммунизма, ибо идеологическое противостояние между либеральным Западом и его коммунистическим оппонентом – дискуссия в рамках одного мировоззрения, тогда как возрождение подлинного религиозно-исторического лица России делает ее уже представителем иного мирового проекта.

520

Соперничество за <российское наследство> показало стремление воспользоваться упадком России и утратой ею исторических ориентиров, чтобы осуществить глобальный передел мира. На рубеже XXI века, как в начале XX столетия на фоне катаклизмов на территории исторического государства Российского, проявились похожие универсалистские мотивы и уже испробованные против нее геополитические проекты, для успеха которых во всемирном масштабе необходимо ослабление российского великодержавия – препятствия на пути к global governance. Но историческое государство Российское сформировалось в важнейший фактор равновесия не только государств, но и цивилизаций. В первый же год нового тысячелетия оказалось, что попытки ее уничтожения породили невиданное по форме соперничество и конфликт между западным <сверхгосударством>, пытающимся управлять миром, и трансграничным отпором подавляемых цивилизаций. Это может привести к опаснейшему столкновению между христианским и нехристианскими мирами. А. Тойнби предсказывал этот неизбежный протест, как и то, что это будет нарочитый <архаизм, вызванный к жизни давлением извне> потребительской цивилизации. Он отметил, что в современном исламском мире это будет протест <пуританской направленности>, и даже назвал <североафриканских сенусситов и ваххабитов Центральной Аравии>614.

Разрушение биполярного мира – вот что принесло непредсказуемые последствия и вызовы, перед которыми померкли <блоковые противостояния> – управляемый спектакль. Эти события, казалось, ярко продемонстрировали, как рушится без России баланс между традиционным евроатлантическим центром силы, с одной стороны, обретающим роль серьезнейшего фактора исламом, а также мощью модернизирующегося и обладающего ядерным оружием и несметным населением Китая – с другой.

Проект начала века в отношении России и Восточной Европы, поглощение <нового Версаля> и Mitteleuropa, превращение Восточной Европы в Западную, а западных территорий исторического государства Российского в Восточную Европу являлся звеном в системной геополитической цепи, что становится уже совершенно очевидным после победного утверждения англосаксов в полностью уничтоженном Афганистане и появления их баз в южном подбрюшье России. Именно такую цепь и планировал Совет по внешним сношениям в сентябре 1941 года – <от Богемии>, ставшей членом НАТО, <до Персидского залива>, где чуть раньше были уничтожены ростки региональной самостоятельности (Ирак), <и Гималаев>. Эта цепь – <клещи> – призваны сжимать Россию по некой дуге:

614 Тойнби АДж. Византийское наследие России. Цивилизация перед судом истории. М., 1996, с. 117.

34-2528

521

от Балтики к югу, затем, отсекая ее от Черного и Каспийского бассейнов, поворачивая на Восток и теряясь в глубинах Центральной Азии, где с американскими и английскими базами в Киргизии, Узбекистане и Таджикистане сегодня разрешилась с успехом для англосаксов начавшаяся еще два века назад борьба за влияние.

Немногие авторы тщатся до сих пор сводить атлантическую стратегию и ее универсалистские претензии к борьбе демократии и тоталитаризма в духе инфантильной сахаровско-горбачевской школы. Скорее наоборот, наблюдается тенденция к соревнованию в предсказаниях самых устрашающих сценариев, которые должны быть непременно разыграны вокруг России (<Великий Лимитроф>)615, а также экзотических вариантов ответа <Континента> на вызовы <Океана> вроде <русско-германо-ирано-японского священного союза> неоевразийцев. Хотя многие из прогнозов и ответов содержат элемент явной интеллектуальной экзальтации, несомненно, что атлантический проект и вся идеология глобализации направлены не только против России, Европы, прежде всего Германии, но и против мира вообще. Кольцо вокруг России может действительно объединить не только традиционных оппонентов и геополитических соперников России, но и новообразованные государства избывших частей исторического государства Российского. На этой дуге уже разворачиваются главные военно-стратегические и геоэкономические сценарии грядущего периода, а все ее элементы – Восточная Европа, Причерноморье, Кавказ, Каспий и Российская Центральная Азия стали объектом внутреннего и международного соперничества за выход их из российской орбиты и втягивание в англо-американский мир, управляющий <всемирной цивилизацией. В прямой связи с изменением облика Евразии находится и объявленная Китаем – державой XXI века цель <развития своих западных районов>, прилегающих к Казахстану. Но это всего лишь северная кривая гигантского евразийского эллипса от Средиземноморья до Индийского океана, ради которого велись афганские войны XIX века, снабжались британским оружием убийцы Александра Грибоедова в Персии, а через 100 лет – басмачи Энвер-Паши на Аму-Дарье, и ради которого ведутся последние войны. Южная кривая этого эллипса призвана вновь соединить Ближний Восток и ось Вашингтон – Тель-Авив – Стамбул с Пакистаном. Для этого нужно сокрушить Ирак, нейтрализовать Иран и вернуть Вашингтону и Лондону утраченный контроль над Персидским заливом. Тогда намечающийся очередной <пакт стабильности> – теперь для Центральной Азии, – похоже, повторит очертания пакта СЕНТО – Организации Центрального договора.

615 Цымбурский В. Геополитика для <евразийской Атлантиды> // Pro et contra. Осень 1999. Т. 4. М., 1999.

522

Очертания новой евразийской стратегии не новы, а проступали не раз в течение последних двух веков в моменты крупных сдвигов в мировом равновесии, и это побуждает лишний раз осознать общемировое величие всей 200-летней работы России на Юге, которая сейчас впервые под угрозой. Не будучи сформулирована в какуюлибо доктрину, она, тем не менее, обладала такой интуитивной системной целостностью, которая успешно преодолевала устремления окружающих ее интересов и цивилизаций. Именно такая целостность России необходима сейчас, когда ее внешняя политика, едва освободившись от виртуальных догм инфантильного мышления сахаровско-горбачевской школы, делает новые зигзаги.

Сегодня <Россия столкнулась с системным вызовом государственному суверенитету и территориальной целостности, оказалась лицом к лицу с силами, стремящимися к геополитической перекройке мира>616 – эти выверенные слова все еще нуждаются в подкреплении системной стратегией, адекватной <системному вызову>. Нет пока достаточных признаков осознания даже таких лежащих на поверхности связей, что невозможно удержать Кавказ, уйдя с Черного моря и оставив Измаил и Тирасполь – дунайско-балканское направление. Еще менее заметно понимание, что глобальные политические и культуртрегерские устремления нового глобализма могут определить нашу судьбу на столетия, так как с утратой условий и внутреннего импульса к историческому бытию русские как субъект мировой истории переживают невиданную национальную катастрофу. Но без русских не будет России, а без России не будет ни Евразии, ни мира между Европой и Азией.