Текст книги "Опередить дьявола"

Автор книги: Мо Хайдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

56

Скрип открывающегося люка так сильно напугал Фли, что ей понадобилось чуть ли не полчаса, чтобы набраться смелости и сделать следующий шаг. Словно парализованная, она вслушивалась в воображаемое эхо, которое представлялось ей черными волнами, накатывающими в шахту и возвещающими о ее присутствии. Лишь убедившись, что ничего не происходит и что угонщика рядом нет, она просунула плечо в отверстие и, упершись в шпангоут, до конца открыла люк – раздался долгий, этакий пукающий звук.

В лицо дохнуло облаком из воздуха и света, от которого у нее перехватило дыхание, зато ее безумный страх ушел куда-то вглубь. Глазам открылась передняя часть корпуса, совершенно пустая, чуть задранная вверх от давления камней на противоположной, верхней части баржи. Над водой возвышалась то ли низкая полка, то ли скамейка. Снизу к палубе был приварен железный ящик для канатов, чтобы не мокли, а на месте швартова зияли две дыры. Через них пробивались лучи, прорезая пещеру, как лазерные прицелы двух винтовок. А еще вдоль корпуса был насыпан вал из черных кристаллов, уголь, пролежавший здесь добрую сотню лет: стукни хорошенько – кусок отвалится. Она подняла глаза. Над ней высвечивался еще один люк.

Она молча на него смотрела, не без горечи думая о пространстве и свете по ту сторону. Если бы удалось его открыть, она смогла бы выползти наружу. С ее скалолазным снаряжением ей хватило бы получаса, если не меньше, чтобы выбраться из шахты. Дело-то нехитрое. Если она здесь одна.

Она выставила руку из воды и заставила себя сосредоточиться на стрелках, наматывающих круги. Из канала впереди не доносилось ни звука. Только мерное кап-кап с деревцев и растений в вентиляционной шахте. Через десять минут она уже стучала зубами, зато к ней мало-помалу возвращалась уверенность. Она развернулась и на четвереньках поползла за рюкзаком. Вода тяжело перекатывалась, не издавая ни звука. Дохлая крыса лениво ткнулась в борт и начала медленно вращаться вокруг своей оси.

Подняв рюкзак над поверхностью, она не спеша вернулась через проем в теплые воды носового отсека баржи. Еще три ползка, и она встала на ноги, опершись на железный корпус. Пригнувшись, она продолжила движение, пока не оказалась в верхней точке носового отсека, где смогла распрямиться во весь рост, задев головой проржавевший, покрывшийся паутиной потолок, над которым была палуба. Она сделала передышку, стоя по пояс в воде, ловя лицом лучики света, пробивавшегося через два отверстия, ощущая кожей собственное дыхание в замкнутой среде.

Из потолка торчал крюк, на него она и повесила рюкзак, чтобы тот не намок. Выудила мобильник, вытащила его из защитного пластмассового футляра, включила и проверила сигнал. Увы. Соответствующая иконка была перечеркнута крест-накрест. Она дышала как можно медленнее, открытым ртом, стараясь не издавать никаких звуков, и тихо приблизилась к отверстиям в корпусе. Сначала боязливо приникла к ним ухом: предоставила воображению поблуждать вместе с эхом по туннелю, опасаясь поймать малейшие признаки того, что она здесь не одна. Потом, дыша все так же с оглядкой, осмелилась приникнуть глазом к отверстию.

Примерно в пяти метрах от нее висела на крюке чуть затененная, массивная сумка для инструментов. Сейчас, имея хороший обзор, она отметила про себя, что на на сумке не видно мха и наносной породы. Ею недавно пользовались. Вчера она не успела разглядеть этих подробностей. Прижавшись всем телом к переборке и высунувшись, насколько можно, в отверстие, она сумела заглянуть в другой отсек туннеля. И увидела размытое светлое пятно. Детская туфелька. Ее охватил настоящий озноб. Вот оно. Марта была здесь. В этом нет никаких сомнений. Возможно, именно тут была изнасилована. А может, и убита.

Фли просунула в отверстие свой мобильник, держа его в вытянутой руке. Развернула экраном к себе.

Нет сигнала. Облизнув губы, задрала голову: остается только люк.

Она выключила мобильник, спрятала в футляр и убрала в рюкзак. Положила руки на потолок. Люк открывался с внешней стороны. Справиться с этим будет потруднее, чем с предыдущим. К тому же он сильно заржавел. Она достала из рюкзака долото и постучала по краям. Посыпалась ржа и угольная пыль, но люк даже не качнулся. Она выудила из гидрокостюма армейский нож и принялась отковыривать ржавчину на стыках, оказавшуюся не в пример твердой. Ей пришлось стать на колени и обернуть нож сухой полой костюма, чтобы лезвие не закрывалось. Заходя в тупик, она била ножом по стыкам, как колотушкой, при этом поглядывая через отверстие, что там делается на палубе.

Расчистив стыки, она для верности трижды ударила по люку долотом. И ничего не добилась. Вроде ржавчины не осталось, так что он должен открыться. Снова раскрыла складной нож и еще разок прошлась по стыку двумя руками для большего упора. Но для такой работы нож оказался хлипковат и в конце концов сломался, рука соскользнула, и сломанное лезвие, пропоров гидрокостюм, вонзилось ей в ляжку.

Нога дернулась вверх, спина выгнулась от боли. Сталь целиком вошла в мышцу, из синей неопреновой ткани гидрокостюма торчала эмалированная рукоять. Забыв про инструкции о первой медицинской помощи, она тут же выдернула лезвие, и нож с лязгом отлетел в грязь. Она осела на полку, расстегнула костюм и забросила на сиденье ноги в тяжелых ботинках, а затем подалась вперед, чтобы стащить с себя обе штанины. Кожа на бедрах была пятнисто-белая, как у замороженного цыпленка, темные волоски нагло торчали. В том месте, куда вошло лезвие, образовалось синеватое пятно. Она слегка надавила большими пальцами с двух сторон. Обозначилась серповидная красная ранка, тут же вздулась, и через мгновение из нее хлынула кровь. Побежала по ноге двумя ручейками, быстро пропитала нижнее белье.

Она поспешила зажать рану обеими руками, закусив губу. Это не бедренная артерия. Иначе кровь ударила бы вверх и обрызгала корабельную обшивку. И все же, только этого ей не хватало. В катакомбах, в такой холод. Она разорвала футболку и прижала к ране, а затем выбленочным узлом завязала сзади на бедре. Распрямила ногу на скамье, руки положила на промежность и, наклонившись вперед, дала раненой ноге максимальную нагрузку.

Довольно долго, как балерина на разогреве, она занималась ногой, через боль, заставляя себя думать о том, как она отсюда выберется.

И тут из вентиляционной шахты донесся какой-то шум. Металл по камню. Она подняла голову. Вот опять – нет, это не галлюцинации. Голыш или булыжник сорвался вниз и плюхнулся в воду. И еще вдогонку: камешки, листья, ветка. Так бывает не оттого, что их бросают вниз. Так бывает, когда вниз спускается человек.

57

– Вы ошибаетесь. Он за вами не подглядывает. Можете расслабиться.

Кэффри стоял на кухне вместе с сотрудником лаборатории высоких технологий в Портисхеде, высоким, ладно скроенным рыжеватым парнем, совсем не похожим на человека, работающего в полиции. Тонкий галстучек, чудной костюм покроя шестидесятых с узкими лацканами, барсетка под крокодиловую кожу. Приехал он в винтажном «вольво», этакий статист из фильма с Шоном Коннори. Но свое дело парень знал туго. Он попросил Кэффри вынуть камеру из ниши в стене, и сейчас она лежала на визитной карточке на кухонном столе, а мужчины на нее посматривали.

– Не подглядывает, можете мне поверить.

– А как же схема на оборотной стороне? Это ведь радиопередатчик, разве не так?

– Так. Вероятно, соединенный с высокоскоростным USB-приемником для прямой записи на жесткий диск. Может, я не знаю, он собирался просматривать все на своем ноутбуке, сидя где-нибудь в машине, но только не в данную минуту.

– Вы уверены?

Парень одарил его невозмутимой улыбкой.

– На сто двадцать процентов. Мы эту штуку отсканировали. И вообще, ничего особенного. Примитив, расхожий товар, дешево и сердито. Микроволновые гаджеты в распоряжении служб безопасности мощнее в сто раз. А это? Чтобы поймать волну, он должен был бы находиться в непосредственной близости, но наши ребята прочесали весь периметр. Рядом с домом никого нет. Увы. Признаюсь, поначалу я даже загорелся. Вдруг, думаю, мы сейчас накроем этого скота в машине, с портативным Sony на коленях.

Кэффри оглядел его с головы до ног. Лаборатория высоких технологий уже установила номер, с которого Мун послал фотографию. Мобильник эконом-класса, приобретенный в «Теско»[26]26
  «Теско» – сеть универсамов одноименной компании.


[Закрыть] где-то на юге Англии года два назад, если не больше. В настоящий момент выключен, но удалось определить, откуда была послана эсэмэска. В районе перекрестка № 16 по автостраде М4. В общем, ищи-свищи. И вот из лаборатории прислали в дом викария этого рыжего в остроносых мужских туфлях шестидесятых годов и очках в черной оправе из фильма «Альфи». Сначала Кэффри изучил его туфли. Потом лицо.

– Как вас прикажете называть? Кью?[27]27
  Кью – сокращение от quotient – коэффициент умственного развития.


[Закрыть]

Парень рассмеялся слегка в нос. Лицо его при этом осталось серьезным.

– Ни от кого раньше не слышал. Нигде и никогда. Не зря про вас, прашников, говорят, что вам палец в рот не клади. Что-нибудь да отчубучите. – Он расстегнул барсетку и вытащил нечто с красным светодиодным дисплеем. – Нет, я обычный анорак[28]28
  Анорак – в английском сленге человек, на чем-то помешанный.


[Закрыть]. Два года в хайтековской лаборатории, а до того – пару лет в группе техподдержки в отделе по особо опасным преступлениям. Знаете, ребята, ведущие скрытое наблюдение.

– Занимаются делами, о которых не принято докладывать прокурорской службе Ее Величества?

– Эй-эй. – Он тронул узелок на галстучке. Нос в веснушках. Белесые глаза. – Шутка, я понимаю. По морщинкам возле глаз вижу.

Кэффри нагнулся, разглядывая камеру.

– И где можно купить такую вещицу?

– Эту? Да где угодно. Несколько сотен фунтов, а то и меньше. Через интернет. Пришлют на дом, без лишних вопросов. – Он улыбнулся, обнажив ряд мелких ровных зубов. – Пытливый ум не считается чем-то противозаконным.

– Хотел бы я понять, зачем ему мониторить пустую спальню. Он ведь знает, что их здесь нет.

– Извините, дружище. Я из отдела технических игрушек. Психологи – вторая дверь направо. – Он развернул плечи и погладил руками галстук, озираясь вокруг. – Тут, кстати… есть еще одна. Если вам это интересно.

Кэффри вытаращился на него.

– Что?

– Да. Здесь тоже есть камера. Видите?

Кэффри обвел взглядом стены, потолок. Ничего он не видел.

– Не переживайте. Не так-то просто обнаружить. Взгляните. – Он выставил перед собой «нечто», похожее на ручной фонарик. На поверхности заплясали красные диодные пятнышки. – В группе техподдержки у меня был свой бюджет, от поставок не зависел. Лишнего пенса, поверьте, не потратил. Все, что я купил, сэкономило потом время и рабочие часы. Это спайфайндер[29]29
  Спайфайндер – обнаружитель скрытых камер.


[Закрыть].

– Вы, правда, персонаж из «бондианы».

– Послушайте. Вот что я вам скажу. Давайте оставим все эти шуточки хотя бы на время. – Он направил фонарик под углом. – Блики, как в «Близких контактах», видите? Отраженный свет от нашей оптики.

– Где? – Кэффри окинул взором стены, холодильник, кухонную плиту. Выставленные в ряд на подоконнике поздравительные открытки ко дню рождения Марты.

– Сосредоточьтесь.

Он проследил за взглядом Кью.

– В настенных часах?

– Похоже, что так. Внутри цифры «6».

– Черт знает что. – Кэффри подошел поближе и упер руки в бока. Да, вроде какой-то блик. Крошечный. Он обернулся в сторону кухни: допотопный буфет из фанеры, линялые занавески. Прогорклый картонный пакет, из которого Джонатан добавил сливок в яблочный пирог. Стопка старых газет, запах рвоты. На хрена Муну все это снимать? Какой ему от всего этого прок? – Сколько потребовалось времени, чтобы вмонтировать камеры?

– Зависит от того, насколько он технически подкован. А потом еще надо было проверить, как они работают, проходит ли сигнал.

– То есть он должен был входить и выходить? Может, даже не один раз?

– Чтобы все отладить. Да.

Кэффри втянул воздух, не разжимая зубы.

– Мы тратим на наружку уйму денег. Спрашивается: зачем?

– Кажется, я догадываюсь.

Они разом обернулись – в дверях стоял Джонатан с ноутбуком старшей дочери. Лицо у него было странное. Голову он склонил набок, словно прислушиваясь к первым признакам безумия.

– Джонатан, вы должны были ждать в машине.

– Я ждал, а теперь не жду. Мун установил камеры, чтобы наблюдать за Мартой. Еще до того, как он ее похитил. Они здесь больше месяца. Вот почему наружка ничего не заметила.

Кэффри прочистил горло. Он глянул на коллегу и подозвал Джонатана:

– Поставьте. – Он расчистил стол. – Сюда. Джонатан вошел на деревянных ногах, поставил ноутбук на свободное место и откинул крышку. Компьютер секунду подумал и ожил. На экране появилась фотография возлежащего на кровати Муна в маске Санта Клауса. Благодаря зуму в кадр попали лишь часть стены и не все плечо.

– Вот. – Джонатан постучал пальцем по экрану. – Видите?

Кэффри и Кью наклонились за его спиной.

– А что мы должны видеть?

– Картинка. Этот рисунок. – Над кроватью к стене был приколот булавкой детский рисунок фломастером – сказочная страна в представлении маленькой девочки. Облака, и сердечки, и звезды, и русалка в верхнем углу. Сбоку она нарисовала себя держащей за поводья белого пони. Рядом с ней как бы парили в воздухе две собаки – Софи и Мирт.

– И что?

– Нет ожерелья. Нет цветов.

– В смысле?

– Первого ноября у Филиппы был день рождения. Марта специально нарядила Софи. А после празднования она поднялась наверх и пририсовала собаке цветы и ожерелье. Роза это хорошо помнит. Как и Филиппа. А здесь, видите? Ни роз, ни ожерелья.

Кэффри разогнулся. По спине гуляли горячие и холодные иголки. Все, что до сих пор казалось ему очевидным, было ошибкой. Тотальной ошибкой. Дом, построенный на песке, рассыпался. В одну секунду все дело перевернулось с ног на голову.

58

Сумка для инструментов звякала, ударяясь о мокрую стену канала, и эхо подхватывало звук. В носовом отсеке баржи Фли судорожно дышала, ее тряс озноб. Она потянула за край футболки, обмотанной вокруг раненой ноги. Ткань потихоньку отставала, но местами уже успела присохнуть. Ранка покрылась бурой корочкой. Она попробовала сжать ногу. Кровь не пошла. Рванула футболку так, что в лицо полетели сухие струпья. Снова натянула гидрокостюм, осторожно застегнула молнию и, соскользнув со скамейки в воду, приникла глазом к отверстию в корпусе.

Веревка раскачивалась, описывая круги и отбрасывая длинные мерзкие тени. Фли присела в воде и начала шарить рукой по илистому дну. Ей это было не впервой, профессия обязывала: натренированные пальцы, даже в перчатках, умели искать предметы на ощупь. Она довольно быстро нашла свой армейский нож, обтерла его футболкой и вытащила отвертку с плоской головкой. Тихо подобралась к отверстию и, прижавшись спиной к переборке, вывернула шею так, чтобы снизу увидеть вентиляционную шахту.

Над решеткой возникла фигура. Мужчина. Она видела его со спины, на ногах коричневые туристические ботинки. Рабочие штаны цвета хаки заправлены внутрь. На поясе барсетка. Спускаясь в туннель, он хватался за торчащие ветки, чтобы не потерять равновесия. Она не могла разглядеть его лица, но поза выдавала нерешительность, как будто человек сомневался, правильно ли поступает. После короткого раздумья он сел, поставив ноги на край решетки. И тут же начал сползать по наклонной плоскости. Тогда он ухватился за цепь, чтобы тихо съехать в грязную стоячую воду.

Он стоял в тени, выставив обе руки, будто защищаясь, и внимательно оглядывался вокруг. Затем нагнулся, пытаясь рассмотреть темные углы пещеры. Его голова и плечи на мгновение попали в полосу света, и Фли перевела дыхание. Это был Проди.

– Пол! – Она просунула лицо в отверстие, дыша шумно и судорожно. – Пол… я здесь.

Он вздрогнул и инстинктивно принял защитную стойку. Потом шагнул назад и пригляделся к барже, словно не поверил собственным ушам.

– Здесь, на барже. – Она просунула пальцы в дыру и пошевелила ими. – Вот она я.

– Фу ты, черт. Фли?

– Здесь!

– Бог ты мой. – Он приблизился к ней: ботинки и штаны изгвазданы грязью. – Ну и дела. – Остановился он практически над ней и уставился сверху, хлопая ресницами. – Вон ты где.

– О, черт. – Ее пробил озноб. Всю передернуло, как собаку, вылезшую из воды. – Я уж решила, что мне отсюда не выбраться. Подумала, что ты не получил мою эсэмэску.

– Эсэмэску? Нет, не получил. Я посеял телефон. Но потом увидел на околице твою машину и сообразил, что ты… – Он помотал головой. – Фли, ну надо же. Народ писает кипятком, куда ты пропала. Инспектор Кэффри, да все. И… – Он обвел взглядом баржу, словно отказываясь понимать, как ее угораздило оказаться внутри. – Какого черта ты здесь делаешь? Как ты вообще там очутилась?

– С кормы. Она торчит из-под завала. Я вошла в туннель с той стороны. И теперь не могу выбраться.

– Вошла в туннель? Но тогда… – Лицо его приняло озадаченный вид. Он обернулся и задрал голову вверх. – Значит, это не ты сбросила веревку в шахту?

– Пол, послушай, – зашептала она. – Это произошло здесь. Он притащил ее сюда. Через пустошь. Это его сумка для инструментов, а не моя.

Проди прижался спиной к барже, точно опасаясь, что сейчас угонщик зайдет сзади. Он сделал глубокий вдох и выдохнул с громким «хэ».

– Ага. Ясно. Теперь понятно. – Он порылся в походной барсетке и достал ручку-фонарик. – Ясно. – Включил фонарик и выставил его перед собой, словно кинжал. Он тяжело дышал.

– Спокойно. Его же сейчас нет.

Проди посветил фонариком в темные углы.

– Уверена? Ты ничего такого не слышала?

– Уверена. Гляди… вон там, плавает в воде. Туфелька. Видишь?

Проди направил туда фонарик. Он долго молчал, до нее доносилось лишь его дыхание. Затем оторвался от стены и потопал по воде в ту сторону. Он склонился над детской туфелькой и долго так стоял неподвижно. Она не могла видеть его лица. Наконец он распрямился. Секунду постоял, чуть согнувшись и зажав живот, как будто его вдруг прихватило.

– Что? – зашептала она. – Что там такое?

Он достал из кармана мобильник и забегал большим пальцем по клавиатуре. В голубоватом свете экрана лицо его было пепельным. Он встряхнул телефон. Наклонил. Поднял вверх. Прошлепал к самому центру вентиляционной шахты и, задрав мобильник над собой, прищурился, глядя на экран, снова и снова нажимая большим пальцем кнопку вызова. После нескольких минут он сдался. Убрал телефон обратно в карман и вернулся к барже.

– Какой у тебя оператор?

– Оранж. А у тебя?

– Черт. У меня тоже. И мобильник самый простенький. – Отступив на шаг, он окинул взглядом баржу. – Надо тебя отсюда вытаскивать.

– На палубе есть люк. Я так и не смогла его открыть. Пол? Что там с туфелькой?

Он положил на планшир дрожащие руки и распрямил спину. Казалось, без этой точки опоры он упадет. Но прошла минута-другая, и он снова соскользнул в воду.

– Что там с туфелькой, Пол?

– Ничего.

– Не делай из меня дурочку.

– Давай подумаем, как тебя вытащить. Через люк не получится. Там стоит здоровенная лебедка, черт бы ее подрал.

Он положил ладонь на корпус и двинулся вдоль баржи, то и дело останавливаясь и проверяя, можно ли проникнуть внутрь. Она слышала, как он постучал по корпусу, дойдя до завала. Когда он вернулся, на лбу у него выступила испарина, весь он был грязный и мокрый и вообще выглядел ужасно.

– Послушай. – Он избегал встречаться с ней глазами. – Вот что мы сделаем. – Он закусил губу и окинул взором шахту. – Я поднимусь наверх, попробую установить связь.

– А в шахте вообще был сигнал?

– Я… Да. По-моему, был.

– Так был или не был?

– Я не проверял, – признался он. – Если в шахте нет сигнала, то наверху точно будет.

– Ну да. – Она кивнула. – Само собой.

– Эй. – Он согнулся пополам, так что теперь они оказались лицом к лицу. – Ты можешь на меня положиться. Я тебя здесь не брошу. Этот тип сюда не вернется. Надо быть сумасшедшим, чтобы вернуться, зная, что мы прочесываем туннель. Я только поднимусь повыше.

– А что, если тебе придется вылезать из шахты?

– Так недалеко же. – Он помолчал, глядя на нее. – Ты совсем бледная.

– Да. – Она сгорбилась и преувеличенно задрожала. – Я… сам знаешь. Тут такой колотун. А так я ничего.

– Вот, держи. – Он извлек из барсетки смятый бутерброд в целлофане и полбутылки воды «Evian». – Мой ланч. Извини, что в таком виде.

Она протянула руку через отверстие и взяла бутерброд. И бутылку. Засунула и то и другое в висящий под потолком рюкзак.

– А виски у тебя случайно нет?

– Поешь.

На полдороге к выходу он вдруг остановился. Обернулся в ее сторону. Помедлил. Потом, не говоря ни слова, пошлепал назад по воде и просунул руку в отверстие. Пару секунд Фли смотрела на нее – теплые белые пальцы на фоне почерневшей обшивки, – а затем положила в нее свою ладонь. Никто из них не проронил ни звука. Но вот Проди убрал руку и двинулся обратно. На мгновение он застыл, чтобы в последний раз окинуть взглядом туннель – все эти смутные кочки и кучки, торчащие из воды, – потом взялся за висящую веревку и полез вверх.