Текст книги "Опередить дьявола"

Автор книги: Мо Хайдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

26

Джэнис Костелло была, пожалуй, одного возраста с мужем – ее выдавали морщинки вокруг рта и около глаз, – но когда она открыла детективу дверь, приглашая в свою элегантную, выложенную кафелем прихожую, она показалась ему гораздо моложе. Бледнолицая, с черными как смоль волосами, забранными сзади в пучок, в джинсах и мешковатой домашней рубашке голубого цвета она выглядела как подросток рядом со своим пижонистым супругом. Даже опухшие от слез глаза и нос не делали ее старше. Кори хотел взять ее под локоть, чтобы проводить в огромную кухню-столовую, но Кэффри заметил, как она вырвала руку и двинулась вперед с высоко поднятой головой. Однако по ее неуклюжей походке нетрудно было догадаться, что она испытывает физическую боль.

ПРА выделила для Костелло собственного офицера по связям с семьей – детектива-констебля по имени Николя Холлис. Эта высокая девушка с длинной прерафаэлистской гривой, необыкновенно женственная, хотя почему-то настаивала на том, чтобы все ее называли Ник, бесшумно хозяйничала в кухне: заваривала чай, выкладывала на тарелку бисквиты. Она молча кивнула Кэффри, когда тот вошел и присел за большой обеденный стол.

– Мне очень жаль, – прозвучали его первые слова. На столе были разбросаны детские рисунки, цветные карандаши и ручки. Он заметил, что Джэнис села так, чтобы ее и мужа разделял свободный стул.

– Мне очень жаль, что история повторилась.

– Наверняка вы сделали все, чтобы его поймать, – сухо проговорила Джэнис. Только так она могла сдерживать свои эмоции. – Я вас ни в чем не обвиняю.

– На вашем месте многие высказали бы свои претензии. Так что и на том спасибо.

Она сумрачно улыбнулась.

– Что вы хотите знать?

– Я должен еще раз пройтись по эпизоду. Вы сообщили на пульт…

– И в полицию Винкантона.

– Да. Они передали мне суть, но мне надо кое-что для себя прояснить, так как мое подразделение будет непосредственно заниматься этим делом. Вы уж извините, что приходится опять поднимать наболевшую тему.

– Ничего. Это важно.

Он положил на стол между ними свой МР3-плеер. Сейчас он был уже более спокоен. Еще до того, как поступил звонок о похищении Эмили, он удостоверился, что нервы у него ни к черту. Покинув канал, он не спеша съел ланч, а потом заставил себя заняться тем, что не имело отношения к расследованию: прогулялся по магазину «Holland and Barrett» в поисках глюкозамина для Мирта. Его ярость, спровоцированная действиями Проди и Фли, понемногу улеглась.

– Итак, это случилось около четырех? – Он сверился с циферблатом. – Полтора часа назад?

– Да. Я как раз забрала Эмили из школы.

– Вы сказали дежурному на пульте, что мужчина был в маске Санта Клауса.

– Все произошло так быстро… да, и не в пластиковой, а в такой мягкой, резиновой. С белой шевелюрой и бородой – все, как полагается.

– То есть его глаз вы не видели?

– Нет.

– И еще он был в капюшоне?

– Капюшон был опущен. Красный. На молнии. И, кажется, джинсы. Тут я не уверена, зато он точно был в латексных перчатках. Вроде медицинских.

Кэффри разложил на столе карту.

– Вы можете мне показать, откуда он появился? Джэнис подалась вперед. Ее палец уткнулся в маленькую боковую улочку.

– Отсюда. Она ведет к городскому парку – к лужайке, где иногда устраивают фейерверки.

– Здесь уклон? С этими контурными линиями у меня всегда вопросы.

– Точно. – Кори прошелся ладонью по карте. – Довольно крутой, отсюда досюда. Заканчивается почти что за городом.

– Значит, мужчина бежал вверх по склону?

– Я не знаю, – сказала Джэнис.

– Он запыхался?

– Да вроде нет. По крайней мере, мне так не показалось. Я его толком и не разглядела, все произошло в считанные секунды. Но бежал он без усилий.

– И поэтому у вас не сложилось впечатления, что он бежал в гору.

– Возможно. Если задуматься.

Кэффри уже послал людей прочесать окрестные дороги в поисках синего «воксхолла». Если угонщик запыхался, он мог оставить машину у подножия холма. Если нет, машину следовало искать на равнинных трассах, примыкающих к месту происшествия. Он вспомнил про карту в офисе, утыканную черными булавками.

– В Миэре ведь нет железнодорожной станции?

– Нет, – подтвердил Кори. – Если нам нужно сесть на поезд, мы едем до Гиллингэма. Всего несколько миль.

Кэффри помолчал. Опровергает ли это его теорию, что угонщик пользуется железкой, чтобы потом забрать свою машину? С таким же успехом он может брать другой автомобиль. Или такси.

– Эта дорога, где все случилось… – Он провел пальцем по линии на карте. – Я проехал по ней по пути сюда. Сплошные магазины.

– Днем там тихо, – заметил Кори. – Не то, что утром, перед школой…

– Да, – сказала Джэнис. – Или после уроков. Люди останавливаются, чтобы докупить что-то на ужин, или утром, если, например, забыли положить ребенку в чемоданчик для завтрака тот же сок или воду.

– А вы за чем остановились?

Она сжала губы и начала их покусывать, прежде чем ответить.

– Я… ммм… пролила на себя кофе. Фляжка протекала. Я остановилась, чтобы ее выкинуть.

Кори бросил на нее удивленный взгляд.

– Ты же кофе не пьешь.

– Мама пьет. – Она натянуто улыбнулась гостю. – Я собиралась завезти Эмили к друзьям, а затем поехать к матери. Такой был план.

– Ты везла ей кофе? – продолжал удивляться муж. – Она что, не может сама приготовить?

– Какое это имеет значение, Кори? – На губах застыла улыбка, а взгляд устремлен на Кэффри. – В данных обстоятельствах какая тебе, на хер, разница? Да хоть Усаме бен Ладену…

– Я вас хотел спросить про свидетелей, – вмешался Кэффри. – Их было довольно много, не так ли? Сейчас они все находятся в полицейском участке.

Джэнис опустила глаза в замешательстве. Она коснулась лба кончиками пальцев.

– Да, – сказала она. – Много людей. Знаете… – она перевела взгляд на оэсэсницу, которая в этот момент разливала по кружкам кипяток. – Ник? Я, пожалуй, не буду чай, спасибо. Я бы выпила чего-нибудь покрепче. Вы не возражаете? В холодильнике есть водка. Стаканы наверху.

– Я сделаю. – Кори достал из буфета стакан, налил водку из бутылки с русской этикеткой и поставил перед женой. Кэффри глянул на стакан. Запах водки сулил тихое окончание долгого дня. – Джэнис, – сказал он, – вы поцапались с одной из женщин. Так мне доложили.

Она сделала глоток. Поставила стакан.

– Было дело.

– Из-за чего?

– Я остановилась в неположенном месте. Слишком близко от «зебры». Она на меня накричала. По делу. Но я бурно отреагировала. Я пролила на себя горячий кофе и… и была на взводе.

– Так вы ее не знали?

– Первый раз видела.

– А она вас? Может, она знала ваше имя?

– Я сильно сомневаюсь. А почему вы спрашиваете?

– А как насчет других свидетелей? Имя кого-либо из них вам известно?

– Мы здесь недавно, около года, но так как город маленький, то людей в основном узнаешь в лицо, а не по именам.

– Так вы полагаете, что ваше имя им неизвестно?

– Вряд ли. А что?

– Вы говорили об этом с кем-то из ваших друзей?

– Только с мамой и сестрой. А это секрет?

– Где они живут – ваша мама и сестра?

– В Уилтшире и в Кейншеме.

– И достаточно. Больше ни с кем не говорите.

– Если вы объясните почему.

– Нам не нужно, чтобы масс-медиа устроили из этого цирк.

Дверь в кухню открылась, и вошла женщина-офицер из подразделения по защите детей, подвергающихся насилию. Она подошла бесшумно в своих мягких туфлях и положила перед ним скрепленные степлером бумаги.

– Зря вы ее снова допрашиваете, – попеняла ему Джэнис, как будто постаревшая за один день. – Оставьте девочку в покое. Ее силы небеспредельны. – Джэнис с шумом отодвинула стул. – Как она вообще?

– Нормально.

– Мы можем уйти? Я хочу побыть с Эмили наедине, если не возражаете.

Кэффри молча кивнул. Он проводил ее глазами. Через секунду-другую Кори поднялся. Одним махом допил водку и вышел следом за женой. Женщина-офицер села напротив Кэффри и встретилась с ним взглядом.

– Я все сделала, как вы просили. – Она мотнула головой в сторону листка с вопросами, которые задавала девочке. – В этом возрасте трудно отделить реальность от вымысла. Сейчас она играет, но в таком возрасте на быструю адаптацию рассчитывать не приходится. Учтите, дети выражают свои мысли нелинейно, как вы и я, но…

– Но?

Она покачала головой.

– Мне кажется, к тому, что она рассказала своей маме, ни убавить, ни прибавить. Это было зафиксировано в полицейском участке и отражено в ваших записях. Что угонщик почти ничего не говорил, что он был в перчатках, что он себя не трогал где не надо. В этом я ей верю. Он сказал, что сделает больно ее кукле, кролику Джасперу. В данную минуту ее это беспокоит больше всего.

– Он не угостил ее блинами?

– Судя по всему, до этого дело не дошло. Все случилось слишком быстро. Он не справился с управлением и произнес «нехорошее слово». А после аварии сразу выскочил из машины и исчез.

– Меня чуть не занесло по дороге сюда, – подала голос Ник. Стоя возле раковины, она старательно выдавливала ложечкой заварку из чайного пакетика. – В такую погоду дороги – это конец света.

– Только не для Эмили, – сказал Кэффри. – Ее эта дорога, можно сказать, спасла.

– А Марта, вы думаете, не выжила, – сказала Ник будничным тоном.

– Сказать вам, Ник, что я на самом деле думаю? На данный момент я не думаю ничего.

Он раскрыл другую часть карты и прошелся пальцем по маршруту, до самой точки, где угонщик, потеряв контроль над машиной, выскочил из «ауди» на обочину. Он не попытался утащить Эмили с собой – просто убежал в поле. Свидетелей не было, так что прошло немало времени, прежде чем девочку обнаружили рыдающей на заднем сиденье – она прижимала к себе школьный ранец, как будто собиралась им защищаться. Странно, но дорога, которую он выбрал, никуда не вела.

– Петля, – в задумчивости себе под нос пробормотал Кэффри. – Видишь, она никуда не ведет. – Его палец вернулся назад тем же маршрутом до точки, где была захвачена Эмили, и стало понятно, что угонщик повез ее по шоссе А303, а затем по А350, который после Фрома соединяется с А36, – то самое место, где скрытые камеры наружного наблюдения должны были засечь «ярис» Брэдли или «воксхолл». Вот только, увы, угонщик съехал с А36, не дожидаясь встречи с камерами. Он предпочел второстепенную объездную дорогу, которая, пропетляв пару миль, снова выводила на шоссе. Авария случилась до перекрестка, выводившего его на главную магистраль, а если б не авария, то он успешно миновал бы все камеры наблюдения. Он как будто знал об их существовании.

Кэффри сложил карту и сунул в папку. Эти камеры заметить невозможно. При проведении тайных операций, подобных этой, подразделение по расследованию дорожных нарушений использовало фургоны с логотипом газоперевозок. Угонщику помогал сам дьявол. Кэффри глянул на пустой стакан и вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Это была женщина из ГИЖОДа.

– Что? – спросил он. – В чем дело?

– Вы не хотите с ней поговорить? С Эмили? Она напугана. И хочет убедиться, что мы что-то делаем. Пока она видела только меня и оэсэсницу. Она должна увидеть, что этим занимается мужчина, облеченный властью. Ее надо успокоить, объяснить, что не все мужчины злые.

Кэффри вздохнул. Ему хотелось сказать, что дети для него загадка, что если в кого-то они и вселяют уверенность, то на него навевают печаль. И страх за их будущее. Но он ничего не сказал. Просто встал и понуро убрал карту в папку.

– Ладно. Где она?

27

Эмили устроилась на огромной двуспальной кровати, а по обе стороны от нее Джэнис и Кори. Ее школьную форму забрали медэксперты, и сейчас она была в удобном спортивном костюме кремового цвета и пуховых голубых носочках. Она сидела по-турецки, прижимая к себе облезлого плюшевого кролика. Темные волосы забраны в хвостик. Четыре годика, а какое гордое выражение лица! Будь его воля, Кэффри назвал бы ее Клио, а ее имя отдал бы беленькому крольчонку.

Он остановился перед кроватью в неловкой позе. Эмили оглядела его с ног до головы, а он, смущенный, скрестил руки на груди, не зная, куда их деть.

– Привет, – сказал он после паузы. – Как зовут твоего кролика?

– Джаспер.

– Как он себя чувствует?

– Боится.

– Еще бы. Ты можешь передать ему мои слова, что все плохое уже позади? Ему больше нечего бояться.

– Он боится, и не зря. Джаспер боится. – Ее мордашка скривилась, и из глаз выкатились две слезы. Она подтянула колени. – Я не хочу, чтобы этот человек вернулся и сделал ему больно. Мамочка, он сказал, что сделает Джасперу больно. Джаспер боится.

– Я знаю, знаю. – Джэнис обняла дочь за плечи и поцеловала в лоб. – Джасперу ничего не грозит, Эмили. Мистер Кэффри полицейский, и он поймает этого нехорошего человека.

Эмили перестала плакать и еще раз окинула Кэффри пытливым взором.

– Вы настоящий полицейский?

Он распахнул пиджак и вытащил наручники. Обычно они лежали у него в машине, в бардачке. Лишь по забывчивости, на его счастье, они оказались в кармане пиджака.

– Что это?

– Смотри. – Он сделал Кори знак, чтобы тот выставил перед собой руки, и защелкнул на них наручники. Кори изобразил тщетную попытку освободиться, после чего Кэффри снял с него оковы. – Видела? – обратился он к девочке. – Вот как я поступаю с нехорошими людьми. Чтобы они никому не делали больно. Особенно Джасперу.

– Разве папа нехороший?

Кэффри рассмеялся.

– Ну что ты. Я не собираюсь арестовывать папу. – Он убрал наручники в карман. – Мы с ним так играли.

– У вас есть пистолет? Вы его подстрелите и посадите в тюрьму?

– Пистолета у меня нет, – соврал он. У него имелся один, но это было не табельное оружие, так что его хранение подпадало под статью, а подробности приобретения – с помощью сомнительных связей в одном из подразделений городской полиции – не годились для посторонних ушей, тем более для четырехлетней девочки. – Я не из тех полицейских, которые носят оружие.

– Тогда как же вы его посадите в тюрьму?

– Когда я его найду, я вызову полицейских с пистолетами, а уж они его посадят.

– А вы его должны только найти? – уточнила она, не скрывая своего разочарования.

– Да. Мне поручено его найти.

– Вы знаете, где он?

– Конечно, знаю.

– Честно?

Она смотрела на него так серьезно, что Кэффри дал ей невыполнимое обещание.

– Эмили, поверь, я знаю, где он, и не позволю, чтобы он причинил тебе боль.

Кори Костелло проводил гостя. Однако, вместо того чтобы остаться на пороге, он вышел на крыльцо и прикрыл за собой дверь.

– Можно вас на два слова, мистер Кэффри? Всего минуточку.

Кэффри застегнул куртку и надел перчатки. На смену дождю пришел порывистый ветер, и явственно запахло снегом. Оставалось только пожалеть о том, что он был без шарфа.

– Я вас слушаю.

– Как далеко это может зайти? – Кори оглянулся, не подслушивает ли кто из окна. – До суда ведь не дойдет?

– Когда мы его поймаем, непременно дойдет.

– И я должен буду давать показания?

– Вряд ли это коснется вас. Возможно, Джэнис. Это будет зависеть от подхода. А что?

Кори закусил нижнюю губу и, сощурившись, отвел взгляд.

– Да есть… одна заминка.

– А именно?

– Когда это случилось…

– Да?

– Джэнис не сразу смогла со мной связаться. Я узнал только в пять часов.

– Я в курсе. Она пыталась до вас дозвониться, но вы были на собрании.

– То-то и оно, что не был. – Он понизил голос. Кэффри уловил характерный запах водки. – Не был я на собрании и теперь боюсь, что они дознаются, где я в это время был. Что в суде мне начнут задавать всякие вопросы.

Кэффри вопросительно поднял бровь, и Кори зябко поежился. Он обхватил себя руками – на нем был тонкий свитерок, который он наспех натянул поверх рубашки.

– Я встречался с клиентом, – признался он.

– Где?

– В гостиничном номере. – Он достал из заднего кармана брюк мятую бумажку и протянул ее детективу. Кэффри развернул счет и пробежал его глазами при свете фонаря.

– Шампанское в номере? С клиентом?

– Ладно… – Кори забрал бумажку и сунул обратно в карман. – Охота вам тыкать меня носом. Лучше скажите: до суда это дойдет?

Кэффри поглядел на него со смешанным чувством жалости и презрения.

– Мистер Костелло. Какой компот вы делаете из своей личной жизни, меня не касается. Я не могу вам гарантировать, каким будет расклад в суде, но этот разговор может остаться между нами, если вы кое-что для меня сделаете.

– Что?

– Этот тип разнюхал, где живет семья Брэдли. Кори побелел.

– Мать честная…

– Наши СМИ могли бы работать и получше, прямо скажем, зато теперь есть полная ясность. То, что произошло сегодня, не попадет в прессу.

– Что он с ними сделал?

– Ничего. По крайней мере, в плане физического воздействия. Я не допускаю даже мысли, что он станет преследовать вашу семью – ему нечем вас шантажировать, так как он не сумел захватить Эмили. Но, на всякий пожарный, я распорядился о полном запрете информации для прессы. Я хочу оградить Джэнис и Эмили от любых неприятностей, и вы должны проследить, чтобы они не сболтнули лишку.

– Вы хотите сказать, что он должен объявиться здесь?

– Разумеется, нет. Ему неизвестен ваш адрес, поскольку он и журналистам неизвестен. Вообще-то у нас хорошие отношения с масс-медиа, но никогда нельзя быть уверенным на все сто. – Он взглянул на палисадник. Ухоженный. К воротам вела длинная дорожка. От посторонних дом закрывали высаженные по периметру раскидистые тисы. За деревьями светился уличный фонарь. – С улицы вас не видно.

– Не видно. И в моем распоряжении есть отличная система безопасности. Я могу ее включить, пока мы дома. Если вы видите в этом необходимость.

– Это хорошо, хотя нет повода для паники. – Он извлек бумажник и достал визитку. – Я распоряжусь, чтобы патрульная машина проверяла ситуацию раз в час или около того, но если вы почувствуете излишнее внимание со стороны прессы…

– Позвонить вам.

– Точно. В любое время дня и ночи. – Он протянул ему визитную карточку. – Не бойтесь меня разбудить, мистер Костелло. Со сном у меня проблемы.

28

В шесть часов парни из ППР закончили рабочий день. Они приняли душ, переоделись, почистили оборудование и все скопом двинули в паб. Это было зрелище: семь мужиков в черных стеганых штанах и карриморовских куртках из овечьей шерсти, спорящих у стойки бара, кто оплачивает первый заход. Фли с ними не пошла. Сегодня с нее хватит. Она сама закрыла все офисы и в машине не стала включать радио. К восьми она наконец добралась до дома.

Припарковавшись задом, она заглушила мотор и замерла, слушая, как он охлаждается с легким пощелкиванием. Днем, когда она после паба вернулась в офис, к ней снова наведался инспектор. Как и вчера, он оперся на стол обеими руками и приблизил к ней лицо, глядя глаза в глаза. Но на этот раз его «Ничего» в ответ на ее «Что?» прозвучало со зловещим оттенком. Ему донесли про Саппертонский туннель.

Положив на руль подбородок, она задрала голову к расчистившемуся небу, хотя перед луной еще маячил дымчатый конский хвост. Грозовые облака стройными рядами отмаршировали на восток, показав городам свое оранжевое подбрюшье. Отец, знаток облачных дел, в свое время просветил ее по этой части: высокослоистые, слоисто-кучевые, перистые «барашки». Поутру, в выходные дни, они усаживались перед домом на этом самом месте – он со своим кофе, а она с миской «Райс криспиз» – и экзаменовали друг друга. И если она не знала ответа и сдавалась, он разочарованно вздыхал.

«Нет, нет, нет. У нас в семье не сдаются. Мы, Марли, не такие. Есть старая примета. Стоит только сдаться, как случится несчастье. Это все равно что идти против природы».

Она вытащила ключ зажигания, взяла с заднего сиденья свой боекомплект. Что-то по поводу Саппертонского туннеля не давало ей покоя, но, сколько она ни ломала над этим голову, мысль ускользала. У нас в семье не сдаются. Сообразишь… Она как будто слышала отцовский голос и видела, как он улыбается ей поверх кружки с кофе.

Сообразишь…

29

Ник, офицер по связям с семьей, после ухода Кэффри какое-то время еще оставалась в доме. Джэнис развлекала ее чаем и разговорами: приятная компания, и дочка как-то отвлечется, а главное, это хороший предлог, чтобы не разговаривать с Кори. Он как заводной то и дело наведывался в спальни и выглядывал в окна. В комнатах нижнего этажа он наглухо задернул шторы. А последний час провел в музыкальной комнате, также выходящей окнами на улицу. Ник ушла в шесть, но Джэнис, вместо того чтобы пойти к мужу, надела пижаму и теплые носки, в которых спала, сделала горячий шоколад и поднялась к Эмили, валявшейся на большой двуспальной кровати.

– Мы ложимся? – Эмили быстро забралась под одеяло. – Поздно, да? «CBeebies»[13]13
  «CBeebies» – детский телеканал Би-би-си.


[Закрыть] уже закончил свои передачи, зато у меня есть на DVD «В поисках Немо». Посмотрим про рыбу?

Они подложили под спины подушки, вооружились горячим шоколадом (Эмили получила свою розовую «хлюпалку», ей нравилось снова почувствовать себя маленьким ребенком) и вперились в экран, где мультяшный свет проникал в водное царство Немо. На первом этаже Кори, как зверь в клетке, метался по комнатам, открывая и закрывая шторы. Джэнис не желала его видеть, не находила в себе достаточно сил, поскольку за этот день – а вернее сказать, за прошедшие годы – осознала, что просто не может, не способна любить мужа так же сильно, как она любит дочь. Подобные признания она слышала от подруг: они любят своих мужей, но дети для них на первом месте. Возможно, это самый большой женский секрет, о котором мужчины догадываются, но не могут до конца постичь. Среди всей ученой писанины по поводу маленькой Марты Брэдли замечание одного эксперта засело в голове Джэнис: он написал, что, когда семья теряет ребенка, шансы пары сохранить союз близки к нулю. Инстинкт ей подсказывал, что уйдет женщина. Произойдет ли это физически или просто мужчина уйдет из ее души – так что он в конце концов сдастся и поставит крест на их браке – не имело значения. Именно женщина, говорила себе Джэнис, оказавшись перед перспективой, когда есть муж, но не будет ребенка, махнет рукой на эти отношения.

Эмили уснула у нее под боком, с Джаспером в обнимку и с кружкой на груди; шоколад пролился на ночнушку. Зубы она не почистила. Вторую ночь подряд. Но будить ее после всего, что она пережила, не стоило. Джэнис подоткнула одеяло, спустилась в кухню и поставила кружку из-под шоколада в посудомоечную машину. Не найдя своего стакана, она плеснула водки в другой и пошла с ним в музыкальную комнату. Там было темно, и она не сразу поняла, что не одна. По коже пробежал холодок. Кори завернулся в штору. Как в одежду.

– Что ты делаешь?

Он подскочил. Штора затрепетала, и из нее высунулось испуганное лицо.

– Джэнис, не надо так подкрадываться.

– Что здесь происходит? – Она щелкнула выключателем. Он поспешно выпустил штору из рук, но она успела разглядеть два одинаковых узора на оконном стекле, которые он надышал.

– Выключи свет.

После секундного колебания она выполнила его просьбу. Комната снова погрузилась в темноту.

– Кори, не чуди, – сказала она. – Что ты там ищешь?

– Ничего. – Он отошел от окна с фальшивой улыбочкой. – А что мне тут искать? Любуюсь ночным видом.

Она облизала губы.

– Что тебе сказал детектив? Перед уходом вы говорили в саду.

– Обычный треп.

– Кори. Я должна знать. – Ее взгляд был прикован к шторе. – Что он тебе сказал? И что ты там высматривал?

– Джэнис, не ной. Ты знаешь, я этого не выношу.

– Ну? – Она решила изменить резкий тон и, тронув его за рукав, выдавила из себя любящую улыбку. – Ну, пожалуйста.

– О господи. Все-то тебе надо знать. Ты хоть раз можешь мне довериться? Это касалось прессы. Кэффри не хочет, чтобы до нас добрались.

Джэнис нахмурилась.

– Прессы? – Избегать внимания к своей персоне – на Кори это было не похоже. И он с явным страхом выглядывал в темноту. Она раздвинула шторы и взглянула на подъездную дорожку, которая своим дальним концом упиралась в уличный фонарь, тускло желтевший за тисовыми деревьями. Ничего подозрительного. – За этим что-то кроется. Ну, доберется до нас пресса, ему какое дело?

– Такое, – в голосе Кори звучало преувеличенное терпение. – Этот тип пронюхал, где живут Брэдли, и подложил им какую-то свинью. Кэффри не хочет, чтобы это повторилось с нами. Всё? Ты довольна?

Она отошла от окна. И уставилась на мужа.

– Подложил какую-то свинью Брэдли? Что он такого сделал?

– Почем я знаю. Вступил с ними в контакт или что-то в этом роде.

– И теперь Кэффри опасается, что он проделает это с нами? Подложит свинью нам? Кори, спасибо, что сказал.

– Только не делай из мухи слона.

– Я не делаю. Но здесь я не останусь.

– Что?

– Я уезжаю.

– Джэнис, постой.

Но она уже хлопнула дверью. Махнула стопку водки на кухне и взбежала по лестнице на второй этаж. Побросала в сумку вещи Эмили – ее любимые игрушки, пижаму, зубную щетку, школьные принадлежности. Кое-что из своей одежды и таблетки снотворного – похоже, оно ей понадобится. Она засовывала в рюкзак две бутылки вина, когда на пороге кухни показался Кори.

– Что происходит?

– Мы уезжаем к маме.

– Эй, погоди, я тоже соберусь. Я еду с вами. Джэнис поставила рюкзак на пол и взглянула на мужа. Она пыталась отыскать в себе хоть каплю сердечного тепла.

– Что? Не смотри на меня так.

– Кори, а как еще мне на тебя смотреть?

– Что ты, блин, хочешь этим сказать?

– Ничего. – Она покачала головой. – Если ты едешь с нами, тебе придется достать чемодан из-под кровати. В рюкзаке нет места.