Текст книги "Опередить дьявола"

Автор книги: Мо Хайдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

53

Оэмпэшники, находившиеся на задании всего в двух милях от ангара, примчались первыми, раньше медика. Они перекрыли вход в подземелье и установили в пещере триподы с флюоресцентными лампами, чтобы все осветить. Пока они суетились в своих комбинезонах а-ля Энди Пэнди, Кэффри в основном помалкивал. Он встретил их возле смотровой ямы, где надел сапоги и перчатки, потом вместе с ними прошел по туннелю к потайной комнате и там тихо стал у стеночки.

Всюду валялись газеты и контейнеры для продуктов. А еще банки из-под пива и старые батарейки. У дальней стены стояли двойные нары. И виднелась фигура, завернутая в грязную, изгвазданную простыню, всю в мертвых насекомых. Очертания тела не оставляли сомнений: человек, лежащий на спине, со скрещенными на груди руками, ростом был не больше ста пятидесяти сантиметров.

– Вы к чему-нибудь прикасались? – В комнатку вошел мужчина, разбрасывая плашки на пути к телу, чтобы ступать только по ним. Это был тот самый старший оэмпэшник, надменного вида, с чувством собственного достоинства. Тот, который проверял машину Костелло. – Хотя навряд ли, с вашим-то умом.

– Рассматривал тело вблизи, не трогая простыни. А зачем? Покойника сразу видно. И не обязательно быть семи пядей во лбу, не так ли?

– Кроме вас здесь никого не было?

Кэффри потер веки и махнул рукой в сторону тела.

– Это ведь не взрослый человек?

Оэмпэшник покачал головой. Он остановился возле нар, бросив рядом оставшиеся плашки, и взглянул на очертания тела.

– Нет. Точно, не взрослый.

– А возраст вы можете определить? Сколько ей? Десять? Меньше?

– Ей? Почему вы решили, что это «она»?

– А, по-вашему, это «он»?

Оэмпэшник повернулся и посмотрел на детектива долгим взглядом.

– Я слышал, это дело как-то связано с угонщиком. И что вы подозреваете Теда Муна.

– Правильно слышали.

– То давнее, почти двенадцатилетней давности, – убийство девочки, Шэрон Мейси – было моим первым делом на полицейском поприще. Я целый день отскабливал ее кровь от половиц медицинским скальпелем. Помню как вчера. До сих пор вижу эту картину в ночных кошмарах.

В пещеру, пригнувшись, вошла медэксперт с красивой стрижкой, в плаще с пояском. Она надела чехлы поверх модельных туфель и перчатки. Разогнувшись, откинула назад голову и закрылась рукой от яркого света. Кэффри ей молча кивнул и чуть раздвинул губы в улыбке. У нее были волосы натурального соломенного цвета, туго забранные назад. Так молода и хороша собой и, поди ж ты, занимается такими делами. Ей бы торговать пирожными или заниматься профилактикой кариеса.

– Это как-то связано с автомобильными угонами? – поинтересовалась она.

– Это вы мне скажете.

Она вопросительно посмотрела на оэмпэшника, ожидая дополнительной информации. Но он лишь пожал плечами и вернулся к своим коробкам и плашкам.

– Ладно. – Голос ее сделался низким и нервно задрожал. – Пусть будет так. – Она осторожно, по плашкам, пересекла комнату. Перед трупом, возле головы, остановилась. – Э… я могу разрезать простыню? Взглянуть на лицо?

– Держите. – Оэмпэшник протянул ей специальные ножницы из своего набора. Он опустил одну из флюоресцентных ламп, чтобы осветить фронт работы, и достал фотоаппарат. – Я сделаю пару снимков.

Кэффри отлепился от стены и по плашкам подошел к медэксперту. В зеленоватом свете лицо ее казалось бледным. На щеках обозначились розовые пятна.

– Хорошо. – Женщина ответила кислой улыбкой, и он понял, что она совершенно не в своей тарелке. Слишком молоденькая, хотя строит из себя взрослую. Не исключено, что это ее первое дело. – Что ж, поглядим, с чем мы имеем дело.

После того как оэмпэшник сделал свои снимки, она захватила простыню пальцами в перчатках и воткнула ножницы. Раздался характерный звук лопнувшей ткани. Кэффри и оэмпэшник переглянулись. Простыня к чему-то прилипла.

Только не Эмили. Только не…

Медэксперт орудовала ножницами, пытаясь проделать дыру в простыне, руки у нее дрожали. На нехитрую операцию у нее ушла целая вечность. На минутку остановилась. Вытерла лоб тыльной стороной ладони. Улыбнулась.

– Прошу прощения. Непростое дело. – И словно самой себе: – Так… и что дальше?

Она прорезала дорожку, сантиметров двадцать пять. Очень осторожно приподняла простыню. Наступила пауза. Она вопросительно посмотрела на Кэффри, словно говоря: Ну вот. Кажется, вы не этого ожидали? Он шагнул вперед и направил под гробовую пелену слабый лучик. Там, где он ожидал увидеть лицо, на него скалился череп, прилипший к покрову, весь в каком-то коричневатом порошке. Не Эмили и не Марта. Но разве он уже не догадывался об этом по состоянию савана? Этот труп пролежал вовсе не пару дней. Годы. Он поглядел на оэмпэшника.

– Шэрон Мейси?

– Я бы на нее поставил. – Офицер щелкнул камерой разок-другой. – Играй я в такие игры. Шэрон Мейси, подумать только! Вот уж не думал когда-нибудь увидеть ее тело. Даже представить не мог.

Кэффри отступил назад. Он вглядывался в грубо отесанные стены, в примитивные контрфорсы. По всей видимости, Мун строил это еще до своей посадки. Эта достаточно сложная по замыслу и эффективная по исполнению конструкция требовала интеллекта и физической силы. Комната была удачно замаскирована, недаром Кэффри чуть не проскочил тайный лаз. Не исключено, что здесь есть еще туннели и комнаты. Прямо у него под ногами может находиться целый лабиринт. А в нем, возможно, тела Эмили и Марты. Ну вот, тела, подумал он. Ты уже не веришь, что они живы.

– Инспектор Кэффри? – Сзади, из туннеля, раздался мужской голос. – Инспектор Кэффри… вы здесь?

– Да! Кто это? – Переступая по плашкам, он подошел к выходу. – Что там случилось?

– Группа поддержки, сэр. Вас разыскивают. Молодая дама. Не может до вас дозвониться. Говорит, что-то серьезное.

– Иду. – Он сделал знак медэксперту и оэмпэшнику и, пригнувшись, пошел назад по туннелю. Офицер из группы поддержки стоял в смотровой яме, загораживая свет своим мощным торсом. Кэффри увидел в поднятой руке, как раз под шасси старой «кортины», мигающий мобильный телефон.

– Приходится стоять тут, босс, чтобы не пропал сигнал.

Кэффри взял его мобильник и легкой походкой, принятой у оэмпэшников, пересек ангар и высунулся в окно, щурясь на леденящий свет.

– Инспектор Кэффри. Чем могу быть полезен?

– Сэр, вы не могли бы срочно приехать? – Это была офицер по связям с семьей, приписанная к Брэдли. Высокая брюнетка с блестящими волосами. Он сразу узнал легкий валлийский акцент. – Прямо сейчас.

– Куда приехать?

– Сюда. На конспиративную квартиру. Пожалуйста. Мне нужен ваш совет.

Кэффри заткнул пальцем второе ухо, чтобы не слышать голоса оэмпэшников за спиной.

– А в чем дело? Говорите помедленнее.

– Я не знаю, что делать. Во время тренинга мы ничего такого не проходили. Это пришло десять минут назад, и я не могу бесконечно скрывать это от нее.

– Бесконечно скрывать что?

– Ну, слушайте. – Оэсэсница сделала несколько глубоких вдохов, чтобы немного успокоиться. – Завтрак. Я сижу за столом. Все как обычно: Роза и Филиппа на диванчике, Джонатан заваривает чай. Передо мной на столе Розин мобильный, и вдруг высвечивается экран. Обычно сразу раздается характерный сигнал, но в этот раз звук выключен – может, потому, что в последнее время ей не так часто приходят сообщения? В общем, я бросаю взгляд на экран, и…

– И?

– По-моему, это он. Кто ж еще. Тед Мун. Эсэмэска.

– Вы ее прочли?

– Я не решилась. Просто не смогла. Только заголовок. Вообще-то мне кажется, это даже не эсэмэска. Скорее, эмэмэс[23]23
  Служба передачи мультимедиа-сообщений.


[Закрыть].

Фотография. Черт. Кэффри выпрямился.

– Почему вы решили, что это от него?

– Так заголовок же.

– И что там сказано?

– О, боже. – Голос оэсэсницы упал. Он легко представил ее лицо. – Сэр… там сказано: «Марта. Любовь моей жизни».

– Ничего не предпринимайте. Сидите на месте, Розе не показывайте. В течение часа я буду у вас.

54

Идя к машине, Кэффри отправил в рот две таблетки парацетамола и запил обжигающим кофе из термоса одного из офицеров группы поддержки. Ломило все тело. Пока детектив ехал двадцать миль до дома, где поселили семью Брэдли, Мирт дремал на заднем сиденье, а он делал звонки. Суперинтенданту, в штаб командиру группы поддержки, в пресс-службу. Позвонив к себе в офис, он узнал, что Проди уже выписали из больницы и после инструктажа отправили на рабочее место, где он сейчас вовсю старается, чтобы замолить вчерашние грехи. Кэффри попросил его узнать у и.о. сержанта Велларда, не объявилась ли Фли.

– Если нет… – Он припарковался перед конспиративной квартирой. С виду всё как обычно. Занавески раздвинуты. Горит пара ламп. Где-то лает пес. – Поговорите с соседями, выясните, кто у нее в друзьях. Разыщите ее придурочного брата и поговорите с ним. Раздобудьте мобильник по бросовой цене или одолжите в подразделении и пришлите мне свой номер. Если что узнаете – звоните.

– Будет сделано, – ответил Проди. – У меня уже есть кое-какие соображения.

Дверь ему открыла оэсэсница, и по ее лицу Кэффри сразу понял, что дела обстоят еще хуже, чем когда она ему звонила. Не было саркастически поднятых бровей и оценивающего взгляда. Не последовало комментария по поводу его испачканного костюма. Она лишь покачала головой.

– Что? Ну?

Она отступила к стене и распахнула дверь, открыв перед ним весь коридор. На ступеньках лестницы сидела Роза Брэдли в розовом халате и домашних тапочках. Прижав руки к животу и опустив голову, она издавала протяжный, какой-то мяукающий звук. Филиппа и Джонатан застыли на пороге гостиной, беспомощно на нее глядя. При этом старшая дочь держала спаниеля Софи на поводке, а та, перестав лаять, подозрительно посматривала на Кэффри, подергивая задом.

– Она отняла у меня мобильник, – прошептала оэсэсница. – Вцепилась как ищейка и вырвала.

Роза раскачивалась взад-вперед.

– Не требуйте, чтобы я отдала его вам. Все равно не получите. Это мой телефон.

Кэффри снял пальто и бросил на стул возле двери. В прихожей жарко и влажно. На стенах тисненые обои в синих разводах. Обычно сюда селили заезжее полицейское начальство. Та еще квартирка.

– Она открыла послание?

– Нет! Нет. – Она еще сильнее раскачивалась, уткнувшись лбом в колени, заливая слезами халат. – Я не открывала. Но там ведь ее фотография? Там наверняка ее фотография.

– Ради бога. – Джонатан потер висок. У него был такой вид, как будто он может грохнуться оземь в любую минуту. – Ты этого не можешь знать. Мы этого не знаем.

Кэффри остановился у лестницы и поглядел на Розу, сидевшую двумя ступеньками выше. От немытых волос исходил неприятный пряный запах.

– Роза? – Он выставил открытую ладонь. То ли подавая ей руку, то ли предлагая положить в нее мобильный телефон. – Вы же понимаете, что бы там ни было, я имею в виду фотографию, это может помочь нам найти ее.

– Вы же читали его письмо. Вы знаете, что он обещал с ней сделать. Ужасные вещи. Я знаю, потому что если бы это было не так, вы бы дали мне прочесть. А если он выполнил свое обещание и это видно на фотографии? – Она возвысила голос. Такой сдавленный и осипший, как будто голосовые связки терлись друг о дружку в неизбывной скорби. – Что, если это на фотографии? Все как есть?

– Мы этого не узнаем, пока не увидим. Вы должны отдать мне телефон, ну же.

– Только если я своими глазами увижу, что там. Хватит уже от меня все скрывать. Довольно.

Кэффри глянул на оэсэсницу. Она прижалась спиной к входной двери, скрестив руки на груди. Увидев его лицо, она догадалась, что он собирается делать, и всплеснула руками, как бы говоря: Только не это!

– Филиппа, – обратился он к старшей дочери, – у тебя ведь есть ноутбук? Туда можно воткнуть мобильник?

– У меня есть блютус.

– Принеси.

Девочка колебалась, облизывая пересохшие губы.

– Мы ведь не собираемся открывать эту фотографию?

– В противном случае твоя мать не отдаст мне свой мобильный. – Его застывшее лицо ничего не выражало. – Мы обязаны с уважением относиться к ее пожеланиям.

– Оссподи. – Ее всю передернуло. Она потащила Софи в гостиную. – Оссподи.

Они сидели за столом в гостиной, пока Филиппа возилась с ноутбуком. Руки ее дрожали. Джонатан ушел на кухню и там гремел посудой – перемывал, наверное, – как бы давая всем понять: никаких фотографий. А вот Роза не дрожала. Ею овладело ледяное спокойствие, она сидела неподвижно, куда-то вперив взор. Когда ноутбук подготовили, она разжала ладони и положила телефон в центре стола. Все молча на него уставились.

– О’кей, – сказал Кэффри. – Поехали.

Филиппа отвернулась и залезла на диван с ногами, прижав к себе подушечку, поверх которой выглядывали ее широко раскрытые глаза. Так смотрят самое страшное кино, не в силах оторваться.

– Вы уверены, Роза?

– Да, я уверена.

Он настроил блютус и начал скачивать файл Марта, любовь моей жизни. jpg. Все прилипли к экрану, пока фото медленно грузилось, снизу вверх, полоска за полоской. Сначала появился голубой коврик. Затем тумбочка и детская кровать.

– Ее кровать, – бесстрастно прокомментировала Роза. – Он сфотографировал кровать Марты. Там, на выдвижном ящичке, наклейки. Мы из-за них поспорили. Я… – Она осеклась, прикрыв рот ладонью, пока вырисовывалась верхняя часть фотографии.

– Что? – спросила с дивана Филиппа. – Мам? Что там?

Ей не ответили. Все, затаив дыхание, подались к экрану. Вот кровать Марты: белая, в наклейках, с розовым постельным бельем. Позади нее обои с танцующими балеринами. Но ни обои, ни постельное белье никого не интересовали; все внимание было приковано к тому, что на кровати. А точнее, кто на кровати. К мужчине в джинсах и футболке, с рельефной мускулатурой. Он держался обеими руками за причинное место. Его лицо и шею закрывала маска бородатого Санта Клауса. Кэффри не надо было заглядывать под маску, чтобы описать выражение лица ее обладателя. Тед Мун ухмылялся.

55

После полудня кучевые облака, сгущавшиеся на западе, потихоньку стали сдвигаться на восток. Кэффри то и дело поглядывал на них по дороге в дом викария в Оукхилле. Облака высились как башни какого-нибудь древнего языческого города, перемещавшиеся по небу. Кэффри сидел на пассажирском месте «мерседеса-фургона» без опознавательных знаков, а вел машину патрульный офицер, заранее снявший погоны и галстук. Мирта детектив завез в офис в Кингсвуде и там же распорядился, чтобы прислали машину. За ним сидели Филиппа и Роза, а Джонатан и оэсэсница ехали сзади в «бимере». Роза, совершенно уверенная в том, что Марта постарается ей позвонить, не хотела расставаться со своим мобильным, но Кэффри удалось ее убедить, что телефон должен находиться у профессионала на случай, если позвонит Мун. Вообще-то единственным таким профессионалом был переговорщик по заложникам, но Кэффри не стал уточнять. С самого начала он был твердо настроен не передавать это дело в чужие руки. Мобильный телефон, включенный на полную громкость, сейчас лежал у него в заднем кармане.

В дом викария они приехали до часа. Водитель заглушил мотор, и Кэффри минуту посидел, осматриваясь. Занавески на окнах по-прежнему задернуты, корзинка под молочные бутылки все так же стоит пустая на крыльце, но в остальном ничего общего с ситуацией, когда он забирал отсюда всех Брэдли. Двор кишел полицейскими, крутились проблесковые маячки, трепыхались на ветру сине-белые ленты, всюду стояли служебные машины. Подразделение из Тонтона все вокруг прочесало. Из зарешеченного окна фургона таращились собаки. «Хорошо, что их не выпустили», – подумал Кэффри. Он, конечно, не ждал, что Мун встретит их в доме с поднятыми вверх руками, но ему совсем не хотелось, чтобы служебно-розыскные собаки снова напомнили ему, как хитер этот ублюдок. Полиция в очередной раз расписалась в своей полной беспомощности. Он бы просто не выдержал, глядя, как опытная немецкая овчарка, поскуливая, наматывает бесполезные крути.

Возле припаркованного неподалеку «рено-фургона» без опознавательных знаков курили и о чем-то разговаривали трое офицеров в гражданской одежде. Это они вели наблюдение за домом после отъезда Брэдли в надежде, что Мун сюда еще вернется. Кэффри отстегнул ремень безопасности, вышел из машины и направился к этой троице. Он остановился в двух шагах от них и сложил руки на груди, не говоря ни слова. Да и зачем? Его лицо говорило лучше всяких слов. Разговор внезапно оборвался, и офицеры один за другим повернули к нему головы. Один убрал сигарету за спину и отважно улыбнулся; второй вытянулся в струнку, глядя поверх его плеча, как солдат перед сержантом на плацу; третий опустил глаза и принялся нервно разглаживать складки на рубашке. Идеальная картинка, подумал Кэффри. Три обезьянки.

– Честное слово, – начал один, подняв вверх руку, но детектив оборвал офицера взглядом и разочарованно покачал головой. Он отвернулся и пошел к дому, где его уже дожидался Джонатан, бледный и осунувшийся.

– Я с вами. Хочу взглянуть на ее спальню.

– Нет. Это не самая лучшая идея.

– Пожалуйста.

– Джонатан, чего вы этим добьетесь?

– Я должен убедиться… – Джонатан посмотрел на окно, – что он там ничего не сделал. Только и всего.

Кэффри тоже хотел увидеть спальню. Правда, по другой причине. Он надеялся, что если окунется в ту атмосферу, то – по примеру Скитальца – сможет понять некоторые вещи про Теда Муна.

– Ладно, идемте. Только ничего там не трогайте. Входная дверь была открыта. Джонатан остановился на пороге с застывшим лицом, оглядывая прихожую и знакомые предметы обстановки, посыпанные черным порошком для сохранения отпечатков пальцев. Офицер-оэмпэшник из команды, собиравшей улики на месте преступления, – в их задачу входило провести дактилоскопию, собрать волоски с Мартиной подушки, снять все постельное белье, – прошел мимо в своем космическом скафандре, подбирая использованное оборудование. Кэффри остановил его.

– Вы обнаружили следы насильственного вторжения?

– Пока нет. Загадочная история. – Он запел тему из «Сумеречной Зоны»[24]24
  «Сумеречная Зона» – американский телесериал, соединивший в себе драму, психологический триллер и фэнтези.


[Закрыть] и не сразу врубился, что эти двое смотрят на него с каменными лицами. Офицер тут же посерьезнел и с суровым видом показал на их ноги. – Вы вот так идете?

– Дайте нам бахилы и нитрилы, и все будет в порядке.

Офицер дал им по паре бахил, которые они надели. Кэффри махнул рукой в сторону лестницы.

– Пошли?

Он двинулся первый, а Джонатан уныло побрел следом. Спальня Марты выглядела в точности как на фотографии угонщика: картинки на стенах, крутящиеся балерины, наклейки Ханна Монтана[25]25
  Детский телесериал «Ханна Монтана» дебютировал в 2006 году на канале Disney.


[Закрыть]на выдвижном ящичке кровати. За исключением голого матраса. А также черного порошка, покрывавшего предметы обстановки, стены и окна.

– Как все запущено. – Джонатан медленно озирался, оценивая обстановку. – Когда долго живешь на одном месте, перестаешь обращать внимание. – Он подошел к окну и провел пальцем в перчатке по стеклу. Кэффри впервые заметил, как Джонатан похудел. Несмотря на то, что он постоянно проповедовал, как им всем надо поддерживать силы, несмотря на то, что и сам старался налегать на еду, именно у Джонатана, а не у Розы или Филиппы, шея стала цыплячьей, а брюки мешковатыми. Он превратился в одряхлевшего, больного стервятника.

– Мистер Кэффри? – Он отвернулся от окна. – Я понимаю, что мы не можем говорить в присутствии Розы и Филиппы, но скажите мне как мужчина мужчине: что, по-вашему, этот Тед Мун сделал с моей дочерью?

Кэффри смотрел на его затылок. Еще недавно вьющиеся волосы поредели. Этот человек, решил детектив, заслужил красивую ложь. Правда же, мистер Брэдли, неутешительна: вашу дочь изнасиловали. Он сделал это столько раз, насколько его хватило. А потом он ее убил – чтобы заткнуть ей рот, остановить рыдания. Все это уже произошло – вероятно, на следующий день после похищения. В Теде Муне нет ничего человеческого, поэтому он мог надругаться над телом вашей дочери даже после того, как он ее убил. И, возможно, не один раз, но это уже в прошлом. Я это знаю, поскольку он похитил Эмили. Ему понадобилась другая. А что касается Марты, то теперь он, надо думать, решает, где спрятать труп. Он мастер по туннелям. Он строит отличные, хорошо продуманные туннели..

– Мистер Кэффри?

Детектив поднял глаза, отбросив эти мысли.

На него смотрел Джонатан.

– Я спросил, что, по-вашему, он сделал с моей дочерью?

Кэффри мотнул головой.

– Не заняться ли нам тем, за чем мы пришли?

– Вряд ли вы сейчас думали об этом.

– Разве я сказал, что я о чем-то думал?

– Нет, и тем не менее. Не беспокойтесь, больше я вас об этом не спрошу. – Джонатан постарался изобразить отважную улыбку, но не получилось. Он отошел от окна шаркающей походкой.

Несколько минут они стояли бок о бок, посреди комнаты, не говоря ни слова. Кэффри попробовал очистить мозг от всяких мыслей. Сосредоточиться на звуках, запахах и цветах. Он чего-то ждал – что сработает какой-то сигнал. Увы.

– Ну что? – наконец спросил. – Что-нибудь переменилось?

– Я бы не сказал.

– Как думаете, откуда он фотографировал? – Кэффри вытащил Розин мобильный телефон и поглядел на возлежащего на кровати Муна, потом вытянул руку и нашел правильный угол обзора. – Вероятно, со штатива – откуда-то сверху.

– Может, с двери? Повесил на нее?

Кэффри шагнул к двери.

– Что это там на стене? Шурупы?

– Кажется, когда-то, много лет назад, там висели часы. Честно говоря, уже не помню.

– Может, он установил на стене консоль? – Кэффри подставил стул Марты и забрался на него. – Чтобы закрепить камеру? – Он нацепил очки и присмотрелся к шурупам. Один серебристый, торчащий примерно на полсантиметра, второй же вовсе даже не шуруп, а отверстие. Он сунул туда палец и что-то нащупал. Тихо чертыхаясь, выудил из кармана складной нож, ногтями достал из него щипчики и очень осторожно вытащил из отверстия непонятный предмет.

Затем слез со стула и направился к Джонатану с поднятым вверх указательным пальцем. На кончике пальца лежал крошечный черный диск размером с пенни. На одной его стороне – электрическая схема, на другой – крошечная серебряная линза. Диск весил от силы двадцать граммов.

– Что это?

Кэффри покачал головой, пытаясь сообразить. И вдруг его осенило.

– Ёпт! – Он снова встал на стул и сунул диск обратно в отверстие. Спустившись, увел Джонатана из комнаты.

– Что? – Тот вытаращился на него, ничего не понимая.

Кэффри прижал палец к губам. Он листал номера в адресной книжке своего мобильного телефона. У него бегали по спине мурашки.

– Что это такое?

– Шшш! – Он набрал номер и поднес к уху трубку, слушая гудки.

Джонатан посмотрел на дверь в спальню, снова на детектива. Наклонился к самому его лицу и прошептал:

– Да скажите же мне, ради всего святого.

– Камера, – чуть не одними губами произнес Кэффри. – Эта штуковина – миниатюрная камера.

– И что это значит?

– Это значит, что Тед Мун подглядывает за нами.