Текст книги "Психиатрическая власть"
Автор книги: Мишель Фуко
Жанр:
Философия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 31 страниц)
* Обновление {итал). —Примеч. пер.
разворачиваясь на совершенно иной сцене, подразумевая совершенно иные отношения между пациентом и терапевтом, предусматривая совершенно иной тип образования и распределения дискурсов, предоставлял ключ к проблемам больничной жизни и позволял вернуть структурам ухода их эффективность. Институт в данном случае должен был быть «преодолен» изнутри посредством своего рода коллективизации аналитических понятий: трансферы предполагалось сделать «институциональными»,37 а фантазмы – именно «коллективными». Так, с опорой на логику бессознательного возникла «политическая» критика психиатрии, разоблачавшая как очаги сопротивления истине желания иерархические структуры институтов и социокультурные представления о душевной болезни, закрепощавшие как подвергавшихся уходу, так и осуществлявших его. Подобно тому, как для первой «институциональной психотерапии» образцом стала лечебница Сент-Альбан (департамент Лозер), участники второго движения сплотились вокруг клиники Ла Борд в Кур-Шеверни (департамент Луар-э-Шер), открытой в апреле 1953 года Жаном Ури и Феликсом Гваттари, – эталона аналитической «институциональной психотерапии» и основного центра ее распространения.38
Однако сосредоточившись на «внутреннем» институциональном, оказалось трудно взойти к тому, что, находясь за пределами института, определяет его организацию и функцию. Проблема общественного признания психиатрии в том виде, в каком она регламентирована законом, в соответствии с которым психиатр
37 [a] TorrubiaA.Analyse et interprйtation du transfer! en thйrapeutique institutionnelle // Revue de psychothйrapie institutionnelle. 1965. Vol. I. P. 83—90; [b] OuryJ.[1] Dialectique du fantasme, du transfer! et du passage а l'acte dans la psychothйrapie institutionnelle// Cercle d'йtudes psychiatriques. Paris: Laboratoire Specia, 1968/2; [2] Psychothйrapie institutionnelle: transfert et espace du dire// L'Information psychiatrique. T. 59. N 3. Mars 1983. P. 413—423; [c] AymeJ,, RappardPh., TorrubiaH.Thйrapeutique institutionnelle // Encyclopйdic mйdico-psychiatrique. Psy-chiatrie. T. III. Octobre 1964. Col. 37—930. G. 10. P. 1—12.
38 О клинике Ла Борд см. специальный номер журнала «Исследования», озаглавленный «Истории Ла Борд. Десять лет институциональной психотерапии клиники в Кур-Шеверни» (Recherches. N 21. Mars-avril 1976. P. 19).
424
28 Мишель Фуко
425
берет на себя определенные функции, осуществляя данные ему обществом полномочия, оказалась растворена в сфере дискурсов и воображаемого. Так, Тоскелле прямо говорил, что «проблематика власти, какою она имеет место в учреждениях ухода, сама по себе, в поле речи, спонтанно артикулируется чаще всего как воображаемая проекция в коллективный дискурс, завязывающийся в учреждении такого рода».39
Аналогичное итальянское движение – хотя Франко Базалья (1924—1980) и оспаривал термин «антипсихиатрия»,40 – критиковало больничный диспозитив с политической точки зрения, как место наиболее отчетливого проявления противоречий капиталистического общества. Возникшее в очень характерном контексте закона от 14 февраля 1904 года, возлагавшего ответственность за госпитализацию душевнобольных на полицию и магистратуры, а также плачевных условий их содержания, с которыми Базалья столкнулся в 1861 году будучи назначен директором психиатрической больницы в городке Гориция близ Триеста, это течение приняло решительно революционный характер.41 Отвергнув идею возможной реформы лечебницы по принципу «секторизации» или «терапевтических общин», который, по мнению итальянских критиков, восстанавливали в смягченной форме прежний диспозитив социального контро-
39 Tosquellиs ЕLa problcmatique du pouvoir dans les collectifs de soins psychiatriques // La Nef. 28 annee. N 42. Janvier-mars 1971. P. 98.
40 «Лично я не принимаю ярлык антипсихиатра», – заявил он, выступая в университете Венсенн 5 февраля 1971 г. (по личным записям Ж. Лагранжа).
41 Ср.: Basaglia Е, ей.[1] Che cosи la psychiatria? Turin, Einaudi, 1973 (Trad. fr.: Basaglia E,йd. Qu'est-ce que la psychiatrie? / Trad. R. Maggio-ri. Paris, Presses universitaires de France, 1977); [2] LTnstituzione negata. Rapporto da un ospedate psichiatrico; [3] Le rapport de Trieste // Pratiques de la folie. Pratiques et folie. Paris: Йd. Solin, 1981. P. 5—70. Об итальянском движении см.: [a] Jervis G.Il Mito dell'Antipsychiatria// Quaderni Piacentini. N 60—61. Octobre 1976 (Trad. fr.: Jervis G.Le Mythe de l'ant-ipsychiatric / Trad. B. De Freminville. Paris: Ed. Solin, 1977); [b] Castel R.La ville natale dc «Marco Cavallo», emblиme de l'antipsychiatrie // Critique. N 435—436. Aoыt-septembre 1983. P. 628—636. Шире об антипсихиатрических движениях Европы см. также: Rйseau. Alternative а la psychiatrie. Collectif international. Paris: Union gйnйral d'Йdition, 1977.
ля,42 они обратились к практикам, порывавшим со всеми институциональными механизмами, которые угрожали бы восстановлением отторжения, отрыва от социальной жизни тех, кто имеет дело с психиатрией. «Наше дело, – говорил Базалья, – может быть продолжено только в негативном направлении, подразумевающем деструкцию и преодоление, которые, не ограничиваясь рамками принудительно-пенитенциарной системы психиатрических институтов [...], распространялись бы также на насилие и исключение, свойственные всей социально-политической системе».43 Стремясь к деинституциализации содержания больных, итальянское движение пропагандировало поручение руководства клиниками непрофессионалам и союз с левыми политическими и корпоративными силами, закрепленный в 1974 году созданием организации «Psichiatrica Democratica».*
Однако наибольший резонанс во Франции имело английское «антипсихиатрическое» движение, связанное с работами Дэвида Купера (1931—1989), Аарона Эстерсона и Рональда Лэйнга (1927—1989) о шизофрениках и их семейном окружении.44 Полу-
42 Basaglia EL'assistance psychiatrique comme problиme antiinstitu-tionnelle: une expйrience italienne// L'lnformation psychiatrique. Vol.47. N2. Fйvrier 1971: «Терпимый институт, другое обличье жестокого института, продолжает осуществлять свою всегдашнюю функцию, никак не изменившись ни в своих стратегическом и структурном значениях, ни в том, что касается властных отношений, на которых он основан».
43 Basaglia ELes institutions de la violence // L''nstitutton en nйgation. P. 137.
* «Демократическая психиатрия» (итал).—Примеч. пер.
44 Труды английских антипсихиатров стали переводиться и распространяться во Франции после коллоквиума, организованного осенью 1967 г. в Париже Федерацией групп институциональных исследований. Ср.: [a] Castel R.La Gestion des risques. De llanttpsychiatrie а l'aprиs-psychanalyse. Paris: Йd. de Minuit, 1981. P. 19—33; [b] PostelJ. & Allen D. F.Historv and Anti-psychiatry in France // Micale M. & Porter R.. eds. Discovering the History of Psychiatry. Oxford: Oxford University Press, 1994. P. 384—414; [c] Recherches.T. II. Dйcembre 1968. P. 48—50, 51—57 (специальный номер, в котором опубликованы тексты Д. Купера «Душевная болезнь и социальное отчуждение» и Р. Лэйнга «Метанойя. Из экспериментов в Кингсли-холле»).
426
427
чив от Купера наименование «антипсихиатрия»,45 это движение выступило в 1960-е годы с радикальной критикой психиатрии и ее институционального и символического насилия. В самом деле, насилие трактовалось им не только в физическом смысле, как принудительная госпитализация, но и как воздействие аналитической рациональности, которая с помощью своих нозологических категорий представляет как «душевную болезнь», требующую специальной компетенции и передачи больного под институциональную опеку, попытки субъекта ответить на угнетение, жертвой которого он является с рождения и которое продолжается силами институтов, делегируемых обществом, – семьи, школы, работы и т. д. И поскольку психиатрическая институция подвергает «насилию» этот «опыт» субъекта, который тому требуется довести до крайних пределов, чтобы получить шанс выйти из него «измененным», – Лэйнг характеризует этот процесс с помощью евангельского слова «претворение», термина метанойи,– ее пространство нужно демедикализировать, очистить от действующих в нем властных отношений. «Вместо психиатрических больниц, этих перерабатывающих заводов, мы нуждаемся в таких местах, где люди, зашедшие в своем странствии дальше, чем психиатры, и считающие себя умственно здоровыми, имели бы возможность пойти еще дальше во внутреннем пространстве и времени – и вернуться оттуда».46 В апреле 1965 года Купер, Эстерсон и Лэйнг создали Филадельфийскую ассоциацию призванную «открывать местз. для приемз. людей страляющих или стосШсШШИХ душевными болезнями» и «изме-нить само представление об умственном здоровье" и hvitiев ной болезни"».47
45 Cooper D.Psychiatrie et Anti-psychiatrie. P. 9: «Более радикальный пересмотр дисциплины привел некоторых из нас к выдвижению концепций и процедур, которые кажутся совершенно противоположными традиционным концепциям и процедурам и которые как раз и могут рассматриваться как зачатки антипсихиатрии».
"LaingR. D.La Politique de l'expйrience... P. 88.
47 Из отчета о деятельности Филадельфийской ассоциации (1965—1967), цитируемого в статье Ж. Байона «Введение в антипсихиатрию» (Baillon G.Introduction а l'antipsychiatrie // La Nef. 28 аппёе. N 42. Janvier-mai 1971. P. 23). Вероятно, знакомство с этими текстами объясняет слова из выступления Фуко «История безумия и
Хотя описанные критические течения послевоенного времени тоже избрали в качестве точки проблематизации психиатрический институт, лекционный курс Мишеля Фуко расходится с ними, полагая в принципе, что «прежде институтов следует рассматривать силовые отношения в рамках тех тактических диспозиций, которые пронизывают собой эти институты».48 В самом деле, понятие института имеет ряд недостатков, таит в себе «опасности», на которые Фуко указывает не раз. Во-первых, рассмотрение проблем психиатрии сквозь призму этого понятия заставляет оперировать уже сформировавшимися, готовыми объектами: коллективом с его функциональными закономерностями, входящим в них индивидом и т. д., тогда как важно подвергнуть анализу также процедуры их формирования на уровне диспозитивов власти и процессов индивидуализации, которые эти диспозитивы подразумевают. Во-вторых, сосредоточение на институциональном микрокосме угрожает пренебрежением к стратегиям, за счет которых он утверждается, в которых он черпает свои эффекты, и «растворением в нем всех психологических или социологических дискурсов» как говорит
антипсихиатрия» на коллоквиуме «Следует ли изолировать психиатров?», организованном 9 мая 1973 г. в Монреале А. Ф. Элленберже (о котором Фуко вспоминает в интервью Стивену Риггинсу [Fouca-ultM.DE. IV. N 336. Р. 536—537]): «В той антипсихиатрии, которую практикуют Лэйнг и Купер, центральное место занимает демеди-кализация пространства, в котором осуществляется безумие. Следовательно, это антипсихиатрия, которой аннулируется отношение власти. Эта демедикализация подразумевает не только институциональную реорганизацию психиатрических учреждений; речь, несомненно, идет о чем-то большем, нежели просто эпистемологический поворот и даже, возможно, чем политическая революция; говорить следует об этнологическом разрыве. Не просто, может быть, наша экономическая система, не просто нынешняя форма рационализма, но вся наша необозримая общественная рациональность, какою она сформировалась со времен древних греков, – вот что не в состоянии вынести сегодня, в самом сердце нашего общества, опыт безумия это неподконтрольное медицинской власти открытие истины» (Стенограмма. С. 19)
48 См. выше: лекция от 7 ноября 1973 г. С. 29.
*
428
429
Фуко. Сравним, к примеру, проблематику курса с вопросами, рассматривающимися в книге Ирвинга Гофмана «Приюты», неоднократно выделяемой Фуко.49 Разумеется, заслугой автора можно считать то, что он избегает медицинских рационализации, «деспецифицируя», так сказать, психиатрический институт, помещая его в один ряд с другими структурами (школой, тюрьмой и т. д.) при помощи понятия total institution(здесь: тоталитарный институт), характеризующего учреждения, предназначенные для охранения индивидов и контроля над их образом жизни. Однако этот квазиэтнографический подход к больничному институту имеет свои ограничения. Так, принимая его в качестве автономной «целостности», чтобы затем включить в общий ряд институтов, Гофман упускает из виду то, что лечебница является ответом на историческую проблематику, имеющую свою эволюцию. В итоге суть конститутивной для больничного пространства отгороженности мыслится в статичной форме, при помощи таких бинарных оппозиций, как внутреннее/внешнее, находится в заключении/выходить и т. п., указывающих барьеры, которыми тоталитарные институты «преграждают процессы социального обмена с внешним миром [...] и которые зачастую конкретизируются в материальных препятствиях: дверях с запорами высоких стенах и т д »50 Но стоит взять вместо этого образа «закрытого» пространства
идею «замкнутой зоны столкновения места поединка,
институционального поля в котором решается вогшос победы и под чинения»,51 и больничная изоляция приобретает новое измере-ние Эта, «замкнутая» среда предстает тем чем и явтгртся на деле, – местом, активно отгораживаемым, то
49 Goffman E.Asylums: Essays on the Social Situation of Mental Patients and Other Inmates. New York: Doubleday, 1961 (Trad. fr.: Goffman E.Asiles. Etudes sur la condition sociale des maladies mentaux et autres recl-us / Trad. L. et Cll Laone, prйface de R. Castel. Paris, Ed. de Minuit, 1968). Ср.: FoucaultM.[1] DE. II. N 139. P. 611—612 («Истина и юридические формы» [июнь 1974]); [2] DE. III. N 272. P. 802—803 (интервью M. Дил-лону [октябрь 1979]); [3] DE. IV. N 280. Р. 38 («Фуко изучает смысл государства» [весна 1980]); N 310. Р. 277 («Пространство, знание и власть», интервью П. Рабинову [март 1982]).
50 Goffman E.Asiles. Р. 46.
5 1 Foucault M.DE. II. N 143. P. 679.
мым y старых форм опеки вследствие исторических процессов, определяющих безумца как того, кто остраняется не столько по отношению к семье, сколько в рамках некоторого технико-административного поля. Фуко подчеркивает это в лекции от 5 декабря 1973 года: «Безумец, прежде бывший индивидом, способным подорвать права, владения, привилегии своей семьи, становится отныне [...] опасностью для общества». Кроме того, иной характер приобретает и центральное место психиатра, подчеркиваемое и Гофманом: психиатр отличается от больного не тем, что он свободен; его характеризует то, что он вмешивается как посланник внешнего мира, уполномоченный насаждать в лечебнице общественные нормы. Он – «это тот, кто призван придать реальному принудительную силу, с помощью которой оно сможет овладеть безумием, пронизать его насквозь и уничтожить как таковое».52
Если Гофман сосредоточен на проблеме, поднимаемой самим институтом и его функционированием, то Фуко в лекционном курсе задается вопросом о том, каким образом определенная техника власти, сопряженная с социальными и политическими структурами, делает возможной «рационализацию управления индивидом».53
Этим объясняется оригинальность археологии психиатрического института, которая ведет нас в промежутке от Георга III до Шарко от одной эффектной паноптической сцены к другой, показывая операции и процедуры, образующие эту «микрофизику» власти, и проницая массивные стены лечебницы. По поводу этих «сцен» подготовительная рукопись Фуко к лекции от 14 ноября 1973 года уточняет, что под этим термином следует «понимать не театральный эпизод, но ри-туал, стратегию поединок»; эти сцены будучи включены в аналитическую работу как разрозненные части зеркала, собирают теоретические импликации вводимые рассуждением, в единую картину.
Такое рассмотрение психиатрического диспозитива в связке с механизмами власти подтачивает самую сердцевину психиатрии, откуда берут начало ее теоретические и практические
52 См. выше: лекция от 12 декабря 1973 г. С. 157.
» Foucault M.DE. IV. N 280. P. 38 (интервью M. Диллону [1980]).
430
431
завоевания, – ее притязание на специфичность. Действительно, от утверждения психиатрии как «специальной медицины», подразумевающей «специальные учреждения», «специализированных» врачей-алиенистов, «специальное» законодательство (закон от 30 июня 1830 года), и до послевоенных инициатив реформирования ее институциональных структур эта идея «специфичности» ментальной медицины была силовой линией, вокруг которой, так сказать, собиралось все наиболее важное в этой дисциплине.54
4. Точки проблематизации
Таким образом, анализ психиатрического диспозитива развивается Мишелем Фуко согласно трем осям: оси власти – поскольку психиатрия определяет себя в качестве субъекта, воздействующего на других; оси истины – поскольку душевнобольной полагается как объект знания; оси субъективации – поскольку субъект призван усвоить предписываемые ему нормы.
4.1. Власт..Определившаяся в шестидесятые годы в рамках проблематики знания-власти, эта ось вносит смещение в предшествующую оптику Фуко. Его ранние тексты в общем и целом обращались к психиатрии с вопросом: «То, что вы говорите, истинно? Представьте же права на вашу истину!». Теперь Фуко спрашивает иначе: «Представьте права на вашу власть! На каком основании вы ее вершите? Во имя чего? С какими целями?». Дело касается «власти», а не «насилия» как это было в ГТП6дшествующих работах. Одновременно меняется и парадигматическая фигура, с которой сООТНОСИЛИСЬ криТИКЭ. английских «антипсихиатров» сосредоточенная на вопросе
54 Как свидетельствует об этом, например, борьба Анри Эя (1900– 1977) за сохранение «специфичности» психиатрии по отношению к психоанализу, биологическим и социополитическим исследованиям или выход сборника текстов под именно таким названием: «Специфичность психиатрии» (Spйcificitй de la psychiatrie / Йd par F Caroll Paris: Masson, 1980).
всего общества, и в частности психиатрии:55 речь идет о шизофренике, который, отказываясь строить себя как «ложное я», как я-«душевнобольной», в соответствии с социальными требованиями срывает с обыденного насилия его маски и позволяет, по выражению Лэйнга, «лучам света проникнуть сквозь трещины нашего закрытого разума».56
Когда же психиатрический диспозитив рассматривается в соотнесении с организующими его властными механизмами, парадигматический статус воинственной изнанки психиатрической власти приобретает истеричка, заманившая Шарко, «носителя строжайшего медицинского знания [...], в ловушку обмана».57 Мишель Фуко называет истеричку в лекции от 23 января 1974 года первым «бойцом антипсихиатрического фронта», поскольку своими «маневрами» она поставила под сомнение роль врача как «производителя истины болезни в больничном пространстве».58 Об этом же Фуко говорит и в своем выступлении на коллоквиуме, организованном в мае 1973 года Анри Элленберже: «Век антипсихиатрии начался, когда возникло подозрение, а в скором времени и уверенность в том, что Шарко, этот искусный укротитель безумия способный вызывать и прогонять его, на самом деле не про-дуцировал истину болезни, но демонстрировал ее подделку».59
Надо отметить, что власть, которой посвящен лекционный курс, имеет двойственный характер. Ее точкой приложения являются в конечном счете тела: их распределение в больничном пространстве, их манеры поведения, их потребности и удовольствия; иными словами, власть, которая «отслеживает все проявления своеобразной микрофизики тела». В то же время властные отношения устанавливающиеся между психиатром и его пациентом, по самой сути своей нестабильны, они состоят из
55 Cooper D.Psychiatrie et Anti-psychiatrie. P. 33: «Поскольку психиатрия отражает интересы, истинные или мнимые, нормальных людей, мы можем констатировать, что насилие в психиатрии – это на самом деле насилие самой психиатрии».
""LaingR. D.La Politique de l'expйrience... P. 89.
57 См. выше: лекция от 6 февраля 1974 г. С. 377.
58 Foucault M.DE. II. N 143. P. 681.
59 Выступление носило название «История безумия и антипсихиатрия» (см. выше: примеч. 47); с некоторыми изменениями воспроизводится в кн.: Foucautt M.DE. II. N 143. P. 681.
432
433
поединков и столкновений и всегда отмечены очагами сопротивления. Таковы, например, те «контрманевры», с помощью которых истерички подрывали власть Шарко, уклоняясь от категоризации с его стороны и тем самым расшатывая диспозитив медицинского знания-власти, ведя его, по словам Мишеля Фуко, к «кризису, с которого и началась антипсихиатрия».60
4.2. Знание и истина.Как указывает Фуко в лекции от 5 декабря 1973 года, «лечебница как дисциплинарная система является также местом формирования особого рода дискурса истины». В связи с этим он анализирует различные способы сочленения диспозитивов власти и процессов истины. Так, в «протопсихи-атрии» их игра сосредоточивалась вокруг бредовой убежденности и следовала режиму «выпытывания», в рамках которого врач выступал двойственным наставником реальности и истины; иного рода игра завязалась, когда вопрос об истине перестал затрагиваться в общении врача и больного, чтобы подниматься исключительно внутри самой психиатрической власти, провозглашенной медицинской наукой. Анализ такого типа, очевидно, привлекает истину не столько как внутреннее свойство высказываний, сколько с точки зрения ее функциональности, в перспективе легитимации, предоставляемой ею дискурсам и практикам посредством которых психиатрическая власть организует свое исполнение а также допускаемой ею формы исключения
4.3. Подчинение.Терапевт, который работает с индивидом, подлежащим лечению, извне и одновременно прибегает к процедурам, позволяющим обнаружить внутреннюю сторону его субъективности, – к опросу, анамнезу и т. п., – ставит субъекта перед необходимостью усвоить предписываемые ему инструкции и нормы. Эта проблема рассматривается Фуко в лекции от 21 ноября 1973 года с точки зрения различных форм подчинения, представляющих субъекта как сложную и переменную «функцию» режимов истины и дискурсивных практик.
Лекционный курс «Психиатрическая власть», задуманный как продолжение на новых основаниях «Истории безумия», в дальнейшем не получил развития. Обстоятельства времени заставили Мишеля Фуко предпочесть «нагроможденью слов»,
' Foucautt M .DE. II. N 143. P. 681.
как выражается он сам, участие в реальных действиях. Так, уже в 1972 году он признавал, что «писать сейчас продолжение „Истории безумия", которое доходило бы до наших дней, не кажется мне интересным. Напротив, я вижу смысл в конкретной политической деятельности в защиту заключенных тюрем».61 Впрочем, одновременно Фуко работал и над книгой «Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы», вышедшей в феврале 1975 года в коллекции «Историческая библиотека» издательства «Галлимар».
61 Foucautt M.DE. II. N 105. P. 301 (интервью H. Мейенбергу [март 1972]).
434
Содержание
Франсуа Эвальд, Алессандро Фонтана.Вместо предисловия 5
КУРС ЛЕКЦИЙ ЗА 1973– -1974 УЧЕБНЫЙ ГОД
Лекция от 7 ноября 1973 г. ..................... 14
Пространство лечебницы и дисциплинарный порядок. – Терапевтическая деятельность и «моральное лечение». – Сцены лечения. – Изменения, вводимые в настоящем курсе по сравнению с «Историей безумия»: 1) от анализа «представлений» к «аналитике власти;; 2) от «насилия» к «микрофизике власти»; 3) от «институциональных установлений» к «диспозициям» власти.
Лекция от 14 ноября 1973 г. ..................... 34
Сцена лечения: Георг III . От «макрофизики господства» к дисциплинарной «микрофизике власти.. – Новая фигура безумца. – Краткая энциклопедия сцен исцеления. – Практика гипноза и истерия.– Психоаналитическая сцена; антипсихиатрическая сцена. – Мери Варне в Кингсли-холле. – Обращение с безумием и стратагема истины: Мейсон Кокс.
Лекция от 21 ноября 1973 г. ..................... 56
Генеалогия «дисциплинарной власти.. «Власть-господство». Функция-субъект в рамках дисциплинарной власти и в рамках власти-господства. – Формы дисциплинарной власти: армия, полиция, профессионально-техническое образование, мастерская, школа. – Дисциплинарная власть как «нормализующая инстанция.. – Технология дисциплинарной власти и образование «индивида». – Возникновение наук о человеке.
Лекция от 28 ноября 1973 г...................... 82
Элементы истории дисциплинарных депозитивов: религиозные братства Средневековья; педагогическая колонизация
447
молодеж;; иезуитские миссии в Парагвае; армия; мастерские; рабочие городки. – Формализация дисциплинарных депозитивов в модели «Паноптикум»» Иеремии Бентам.. – Семейный институт и возникновение пси-функции.
Лекция от 5 декабря 1973 г. .....................
Лечебница и семья. От лишения прав к принудительному лечению. Разрыв межуу лечебницей и семьей. —Лечебниц,, как машина исцеления. – Типология «телесных аппаратов». – Безумец и ребенок. —Оздоровительные дома. —Дисциплинарные депозитивы и семейная ввасть.
Лекция от 12 декабря 1973 г. ....................
Утверждение ребенка в качестее мишени психиатрического вмешательства. – Больнично-семейняя утопия; лечебница в Клермон-ан-Уаз. – От психиатра как «двойственного ннставника» реальности и истины (в протопсихиатрических практиках) к психиатру как «агенту интенсификации» реального. – Психиатрическая власть и дискурс истины. – Проблема симуляции и появление истеричек. – Вопрос о зарождении психоанализа.
Лекция от 19 декабря 1973 г.....................
Психиатрическая власт.. – Лечение Франсуа Лере и его стратегические элементы: 1) дисбаланс власти; 2) новое использование языка; 3) внушение потребностей; 4) изречение истины. – Удовольствие от болезни. —Больничный диспозитив.
115
148
170
Лекция от 9 января 1974 г. ...................... 203
Психиатрическая власть и практика «руководства». – Обыгрывание «реальност»» в лечебнице. —Лечебниаа как пространство, определенное медициной, и вопрос о его медицинском/ административном руководстве. – Марки психиатрического знания: а) техника опроса; б) игра лечения и наказания; в) клиническая презентация. – «Микрофизика власти» в лечебнице. – Возникновение пси-функции и невропатологии. – Три судьбы психиатрической власти.
Лекция от 16 января 1974 г. ..................... 235
Пути генерализации психиатрической власти и пси-хиатризация детства.—/. Теоретическая спецификация идиотии. Критерий развития. Возникновение психопатологии идиотии и умственной отсталости. Эдуар Сегюэн: инстинкт и аномалия. – П. Институциональное присоединение идиотии пси-
хиатрической властью. «Моральное лечение» идиото:: Сегюэн. Процесс принудительной госпитализации идиотов и стигматизация их как опасных. Обращение к понятию дедегеративности.
Лекция от 23 января 1974 г......................
Психиатрическая власть и вопрос об истине: опрос и признание: магнетизм и гипноз; применение наркотиков. – Элементы истории истины: I . Истина-событие и ее формы: судебная, алхимическая и медицинская практики. – П. Переход к кехнологии доказательственной истины. Ее элементы: а) процедуры расследования; б) учреждение познающего субъект;; в) отход медицины от понятия кризиса; психиатряя и ее устои: дисциплинарное пространство лечебницы, обращение к патологической анатомии; связь межуу безумием и преступлением. – Психиатрическая власть и истерическое сопротивление.
Лекция от 30 января 1974 г......................
Проблема диагноза в медицине и психиатри.. – Место тела в психиатрической нозологии: модель общего паралича. – Судьба понятия кризиса в медицине и психиатри.. – Выпытывание реальности в психиатрии и его формы: 1. Опрос и признание. Ритуал клинической презентаии.. Примечание: «патологическая наследственность» и дегенеративность. – П. Наркотики. Моро де Тур и гашиш. Безумие и сновидение. — III . Магнетизм и иипноз. Открытее «неврологического тела».
Лекция от 6 февраля 1974 г......................
Возникновение неврологического тела: Брока. и Дю-шен де Булонь. – Болезни, подлежащее дифференциальной либо абсолютной диагностике. – Модель «общего паралича» и неврозов. – Война с истерией: I . Организация симптоматологического — II . Тактика «функционального манекена» и гипноз. Вопрос о симуляции.– III . Невроз и травм.. Вторжение сексуального тела.
273
312
349
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ КУРСА................... 395
ЖакЛагранж.КОНТЕКСТ КУРСА.................. 411
