Текст книги "Современный югославский детектив"

Автор книги: Милан Николич

Соавторы: Тимоти Тэтчер,Предраг Равник,Павел Павличич
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц)

Не успел я выкурить сигарету до половины, как зазвонил телефон. Ловко меня достали, нечего сказать, в номере я всего–то несколько минут. Может, Малин?.. Я протянул руку и, не вставая с кресла, взял трубку.

– Алло?

– Црнкович, включай свет, стало темно! – услышал я мужской голос, какой–то невнятный и явно деланный.

Значит, не Малин. Это они, Райхер со своими! Быстро подсуетились, следили, видать, за каждым моим шагом и по минутам рассчитали, когда я поднимусь в номер. Вполне вероятно, кто–то из них поселился в отеле и говорит со мной по внутреннему телефону, нетрудно ведь сообразить, что Малин взял под контроль связь с отелем. Вот только догадался ли он организовать прослушивание и на местной, гостиничной, станции?

Однако времени на размышления не было; мне ничего не оставалось, как ответить:

– Да, это я! Что вам угодно?

Незнакомец на другом конце провода гнусно захихикал. Смех звучал глуховато, словно он прикрывал рот носовым платком.

– А я никого другого и не ждал, – ехидно сообщил он. – Ладно, некогда дурака валять. Нам угодно с вами встретиться. Вы сейчас сделаете вот что…

Он на секунду запнулся. Я подумал, что он, вероятно, звонит из таксофона и в этот миг оглядывается по сторонам, проверяет, не следит ли за ним кто–нибудь из прохожих. Если он говорит из кабины, Малин наверняка прослушивает наш разговор…

– Дело ваше простое, – продолжал незнакомец, – спуститесь служебной лестницей в цокольный этаж, там пройдите через кухню, вроде случайно, мол, заблудились. Выйдите черным ходом, обогните отель и тропочкой через парк…

Незнакомец опять замолчал. Я подождал какое–то время и спросил:

– А дальше?

– А дальше видно будет! Отправляйтесь сразу!

Аппарат щелкнул и замолчал. Я попытался сделать еще одну затяжку, но сигарета погасла. Что делать? Приказано отправляться сразу. А вдруг Малин слышал разговор и сейчас позвонит, чтобы проинструктировать, как мне себя вести? На это понадобится всего несколько секунд. Я бросил погасшую сигарету и закурил новую. Телефон не звонил. Я медленно направился к дверям, открыл. Ни звука. Не спеша вышел из номера в коридор и возле открытых дверей задержался еще несколько секунд. Телефон молчал!..

Дальше медлить было нельзя. Если Малин прослушивал разговор, может, он уже снарядил кого–то подстраховать меня, как только я появлюсь у черного хода. А если нет, если они сумели установить со мной связь вне контроля, тогда…

Я и не заметил, как оказался на служебной лестнице. Кто–то из официантов пытался мне растолковать, что я заплутался, и даже показал, как пройти в ресторан. Поблагодарив, я двинул в обратную сторону, через кухню, к черному ходу, который заметил, спускаясь с лестницы.

Я очутился во дворе, с тыльной стороны отеля. В темноте смутно виднелись какие–то ящики, куча дров. Чей–то шепот в самое ухо:

– Сюда!..

Голос незнакомый. И лица в темноте не видно. Человек стоял у черного хода, поджидая меня. Просипев одно–единственное слово, он ухватил меня под локоть и потащил в противоположном направлении, чем то, в котором мне было велено идти. Не в парк, окружавший отель, а через задний двор, к стене, в которой я разглядел маленькую распахнутую дверцу… Если даже Малин прослушивал разговор, такого подвоха он предвидеть не мог!..

Я не пытался сопротивляться. Ребята, видать, отпетые и прут к своей цели напролом, двоих уже погубили… Голыми руками таких не возьмешь…

Через дверцу в стене мы вышли на боковую, слабо освещенную улочку. В нескольких шагах стоял черный «фольксваген». На улице ни живой души. Только кошка, перебежав дорогу, исчезла в ограде одной из вилл, расположенных по другую сторону улицы. Я почему–то засмотрелся на красный бантик, повязанный у кошки на шее. Засмотрелся и сам на себя подивился: тут, того гляди, на тот свет отправят, а я на кошкины бантики отвлекаюсь…

Незнакомец подвел меня к «фольксвагену». Молча отворил дверцу и втолкнул внутрь. Я и теперь не сопротивлялся. Он обошел машину и сел рядом со мной за руль. Не зажигая света, пустил мотор и поехал полутемной улицей.

Минуту спустя мы были на перекрестке, где я высадил Весну Полич из «рекорда». Здесь он включил фары. В их отблеске я увидел незнакомое лицо. Нет, не Вернер Райхер. Однако я не сомневался, что за всем этим стоит именно он. Все сходилось: и прежняя совместная служба, и старый, никому не известный пароль.

Перед отъездом из Загреба я внимательно изучил топографическую карту Порторожа и окрестностей. Мне ее дали в управлении у Малина, чтобы я лучше мог ориентироваться в незнакомой местности. Потому сейчас, хоть я раньше никогда тут не ездил, я без труда сообразил, что меня везут по шоссе в сторону Пулы.

Молчали. Ему было нечего мне сказать – что может сказать пешка, выполняющая задание? – а я его ни о чем не спрашивал, знал, что ответа не получу. Единственное, что я себе позволил, – это медленно, незаметно обернуться – посмотреть, не едет ли за нами какая–нибудь машина… Фар не было видно. Но, может, Малин едет без света, чтобы не обнаружить своего присутствия?..

Проехав километров десять, мы оказались перед развилкой – вправо ответвлялась дорога. Мой водитель, вернее сказать, похититель свернул машину туда. Я не видел дорожного знака, но, вспомнив карту, догадался, что мы едем к Савудрии, селу на западном берегу Истры, километров на двадцать удаленному от развилки. Я вспомнил еще, что вблизи Савудрии находится какой–то туристический кемпинг.

Оказалось, этот кемпинг и был нашей целью. Мой водитель остановил машину на площадке, где уже стояло несколько автомобилей разных иностранных марок. Не ожидая его приказания, я вылез из машины. Он снова ухватил меня под локоть, повторив единственное слово, которым до сих пор меня удостоил:

– Сюда!

Мы пошли между деревянными домиками, в живописном беспорядке разбросанными по сосновому леску на самом берегу моря. Некоторые были освещены, другие утопали во тьме. И все были обозначены номерами и названиями, которые я не мог прочитать в темноте…

Что мы остановились перед домиком номер девять, я определил, только когда мой конвоир толкнул незапертую дверь. Я оказался так близко к номеру, что его можно было разглядеть в полумраке. Домик был неосвещен и выглядел пустым. Повинуясь немому приказу, я вошел внутрь. Конвоир закрыл за мной дверь. Голос, показавшийся мне знакомым, произнес на итальянском языке:

– Хорошо! А теперь, Пьер, посмотри, нет ли при нем оружия!

X

Увидев, что Црнкович входит в «Палас», я встал из–за стола, расплатился за кофе и перешел улицу, направляясь к почте, расположенной возле отеля. Бора остался сидеть на террасе кафе «Сузанна». В его задачу входило следить, куда двинется Црнкович, если покинет отель. За Бору можно было не беспокоиться, с ним все подробно обговорили еще в Загребе.

Женщина за окошком любезно со мной поздоровалась, когда я мимо нее проследовал в служебное помещение телефонной станции. Для нее я был служащим Главной дирекции ПТТ, прибывшим вместе с техником инспектировать телефонное оборудование порторожской почты. «Техник» на самом деле был сотрудником Коперского управления внутренних дел, выделенным мне в помощь. Конечно, меня уже известили, что для Црнковича по телефону заказан номер в отеле «Палас». Именно это и побудило меня организовать контроль всех телефонных разговоров с «Паласом», хотя мне не верилось, что для установления контакта с Црнковичем воспользуются телефоном. Однако нельзя было упускать ничего!.. Местные мои коллеги сочинили легенду об инспекторе из Главной дирекции, так что можно было не посвящать почтовых служащих в цель нашего прибытия.

Мой «техник» уже несколько часов торчал на телефонной станции, ожидая, когда вызовут номер сто двенадцатый отеля «Палас», заказанный для Црнковича. Когда я вошел, он сидел в наушниках. Кроме него, в помещении никого не было, станция была автоматическая. Телефонистка, дежурившая на междугородной, помещалась в соседней комнате. Мой коллега прямо–таки вкогтился в линию отеля «Палас», прослушивая все разговоры, которые следовали один за другим. А поскольку он и вправду был специалистом в телефонной технике, ему удалось поставить под контроль и местную станцию отеля: после обеда, наведавшись туда якобы по поводу какой–то неполадки, он подключился к номеру сто двенадцать, и теперь даже возможный внутренний вызов, из другого номера отеля, попадал под наш контроль. Я считал необходимой такую меру предосторожности, надеясь перехитрить противников: они могли предвидеть, что мы возьмем под контроль почтовую станцию, зато вряд ли догадаются, что мы прослушиваем и местную, гостиничную. Ведь для этого в самом отеле должен находиться кто–то из наших сотрудников, которого нетрудно расшифровать – просто невозможно, чтобы кто–нибудь из многочисленного гостиничного персонала не догадался об истинной цели его пребывания в «Паласе». А так – благодаря находчивости моего сотрудника – и эта проблема была решена.

В самом отеле я не поместил ни одного человека, зато множество моих людей расположилось поблизости, внимательно наблюдая за всеми выходами из «Паласа». Все они имели фотографию Црнковича, а также точные инструкции, как поступить, если он, в одиночку или с кем–то, попытается покинуть отель. Правда, для такой осады мне пришлось занять порядочное число людей, чем я ощутимо оголил Коперское управление, но я надеялся, что долго это не продлится. Моим противникам, судя по всему, Црнкович требовался в срочном порядке, и я не без основания полагал, что они не станут зря терять время.

Последняя мера предосторожности состояла в том, что несколько наших людей занимались составлением списка транспорта – машин, яхт, моторных лодок, – прибывшего из Триеста и зарегистрированного на границе. В особый успех этой меры я не очень–то верил из–за наплыва туристов, тем более что мы вообще не знали, на кого следует обращать внимание. Приходилось ограничиваться подозрительными случаями и сомнительными лицами, уже замешанными в контрабанде или других темных делишках.

– Пока ничего, – известил меня мой «техник», когда я вступил в помещение телефонной станции.

– Он только что приехал, – ответил я. – Несколько минут ему потребуется, чтобы заполнить бланк и подняться в комнату… Будем ждать…

Я присел на стул и закурил сигарету. Ждать нам пришлось недолго. Не успел я докурить сигарету, как мой сотрудник протянул мне запасную трубку, которую я приложил к уху как раз в тот момент, когда произносились слова:

– Црнкович, включай свет, стало темно!

Последовал ответ Црнковича, приглушенный смех его собеседника, который явно старался говорить измененным голосом, распоряжения:

– …через кухню, вроде случайно, мол, заблудились. Выйдите черным ходом, обогните отель и тропочкой через парк… Отправляйтесь сразу!

Разговор закончился. Я отложил трубку и спросил:

– Откуда говорил?

– Из телефонной кабины в Луции…

Луция – поселок под Порторожем, точнее сказать, его пригород, расположенный на автостраде, ведущей в Пулу. Телефоны в Луции порторожские. Эту кабинку я упустил, не поставил под контроль, как это сделал со всеми прилегающими к «Паласу». На вызов из такой дали я не рассчитывал. Я полагал, что человек, собирающийся вступить в контакт с Црнковичем, должен иметь под наблюдением «Палас», чтобы установить точное время прибытия Црнковича, то есть должен находиться где–то поблизости. Что ж, вызов из Луции означает, что в акции заняты по меньшей мере двое… Один, карауливший прибытие Црнковича, телефоном известил своего напарника в Луции, а тот вызвал Црнковича. Во всяком случае, тот, что ждал приезда Црнковича, должен быть где–то вблизи. Он, вероятно, и подойдет к Црнковичу, чтобы дать ему дальнейшие инструкции…

Машинальным движением я ощупал пистолет и поспешно покинул почту. Требовалось не более двадцати секунд, чтобы дойти до гостиничного парка, где ждали Црнковича. Своего сотрудника, который с этой стороны следил за отелем, я нашел на условленном месте.

– Еще не выходил? – спросил я.

– Нет…

– Он появится из–за угла отеля. Ему приказано воспользоваться черным ходом и, обогнув здание, пройти в парк…

Прошло больше минуты, а Црнкович не появлялся. За отелем, в боковой улочке, которую я на всякий случай обошел днем, заработал автомобильный мотор. Из парка я увидел очертания машины, появившейся из–за стены, огораживающей отель. Меня удивило, что машина шла, не включив фары. Но в следующее мгновенье фары вспыхнули и машина исчезла в направлении Луции. Я перестал о ней думать.

Прошла еще минута. Црнкович не появлялся. Я начал беспокоиться. Пора бы ему… Ведь сказано было, чтоб выходил сразу!..

Послышались торопливые шаги, только не с той стороны, откуда мы ждали Црнковича, а за нашей спиной. Может, это тот, с кем он должен встретиться в парке? Человек шел прямо к нам, я уже различал силуэт. В нескольких шагах от нас остановился. Затем послышался приглушенный оклик:

– Товарищ Малин!..

Я узнал голос сотрудника, оставленного на телефонной станции!.. Что заставило его покинуть свой пост? Я поспешил выйти из укрытия и подошел к нему.

– Что случилось?

– Янко… тот, что дежурил за отелем… – говорил он торопясь и задыхаясь, – только что позвонил. Кто–то ударил его сзади и оглушил. Очнулся в кустах перед какой–то виллой. Увидел черный «фольксваген», который отъезжал с невключенными фарами. Номер не успел запомнить, только заметил, что немецкий. Едва дополз до телефона и позвонил мне…

Черт возьми! Мне сразу же все стало ясно!.. Негодяи, сумели–таки обхитрить! Телефонный вызов нужен был единственно для того, чтобы выманить в парк меня, Црнковича никто там ждать не собирался… Его подстерегли у черного хода и усадили в «фольксваген», который стоял в боковой улочке… И я собственными глазами видел, как он отъезжал с невключенными фарами! А моего человека, дежурившего у входа, оглушили, хорошо еще, что он быстро пришел в сознание!

Машина, которую я видел, ушла в сторону Луции. Телефонный звонок тоже был из Луции… Достаточно, чтобы сообразить, в каком направлении надо искать. Причем немедленно! Не теряя ни секунды!

– За мной! Оба! – позвал я сотрудников. – На станции ты больше не нужен!

«Джульетта» стояла перед отелем, а рядом с ней автомашина Коперского управления внутренних дел, шофер был наготове. Мы с «техником» сели в мою «джульетту», а наш товарищ вскочил в милицейскую, на случай если погоню придется вести в двух направлениях. Машины понеслись к Луции.

На полном газу я срезал петли дороги, тянувшейся вдоль морского берега… Навстречу нам прошел освещенный автобус… Вскоре мы влетели в Луцию. Увидев на перекрестке милиционера, я резко притормозил и, не выходя из машины, спросил:

– Черный «фольксваген»… с немецким номером… не проезжал?

– Минуты две–три назад… Пошел автострадой в сторону Пулы.

– Вперед!

Мотор натужно взревел, потянув машину в гору… Все равно далеко «фольксвагену» от меня не уйти. Если только не свернет куда–нибудь.

Перекресток. Указатель с броской надписью: Савудрия – Кемпинг.

Я притормозил и подождал несколько секунд, пока нас нагонит другая машина.

– Вы поезжайте к Пуле! – крикнул я. – И как можно быстрее!.. А мы в Савудрию!

Сам не знаю, почему я решил, что кемпинг именно то место, куда повезли Црнковича. Может, потому, что «фольксваген» имел немецкий номер, а в кемпинге останавливаются преимущественно иностранцы. Во всяком случае, на этот раз, принимая решение, я опирался исключительно на интуицию. Я был так зол и взволнован, что логически размышлять и строить версии просто–напросто не мог.

С автострады я свернул на проселок и вынужден был сбавить скорость. «Фольксваген», приспособленный и к плохим дорогам, сейчас имел преимущество перед моей «джульеттой»… Если он вообще находился впереди!..

Наконец показался кемпинг. Деревянные домики в сосновом лесу, лишь некоторые освещены, на дороге возле леса я заметил несколько машин, вокруг одной толпились люди, что–то возбужденно обсуждавшие. Среди них два милиционера.

Остановив «джульетту», я поспешно выскочил из нее. Мой спутник старался от меня не отставать. Я подошел к собравшимся. Они окружили черный «фольксваген» с немецким регистрационным номером. Мужчина и женщина что–то наперебой объясняли человеку, который, как я понял из разговора, был управляющим кемпинга и выступал в роли переводчика. Когда я подошел, он говорил:

– Два часа назад машина исчезла… Тогда мы вам и позвонили… И вот только что она опять появилась на месте, с которого была украдена!

– Из нее что–нибудь пропало? – спросил милиционер. Немцы, владельцы машины, что–то ответили, и управляющий перевел:

– Не знают, они еще не смотрели!..

Кто–то из присутствующих вмешался:

– Я видел, как она приехала. Из нее вышли двое мужчин и направились в девятый домик. Я точно видел и обратил внимание, потому как уже знал, что машина украдена!

– Быть этого не может! – воскликнул управляющий. – Девятый домик вообще не занят! Там никто не живет!

Не было смысла задерживаться и расспрашивать людей. Все ясно. Не теряя времени, я поспешил к домику. Света в нем не было. В одной руке держа пистолет, другой я рывком распахнул дверь…

Ни шороха. Я вошел в домик, нащупал выключатель и зажег свет. Нигде никого. Только пепельница на столике в центре комнаты выдавала чье–то недавнее присутствие. В ней лежало с десяток погашенных окурков.

Меня прямо–таки распирало от ярости. Перехитрили меня, несмотря на все мои старания, – буквально из–под носа умыкнули Црнковича! Краденой машиной доставили его сюда и снова сгинули, воспользовавшись каким–то транспортом… Провели, как мальчишку!..

XI

По воспоминаниям Мирко Црнковича

– Оружия нет! – объявил Пьер на итальянском, предварительно прощупав мои карманы. Знакомый мне голос приказал:

– Тогда пошли!

Двое мужчин, подхватив меня под руки, повернули к выходу. Света в домике не зажигали. Кто–то открыл дверь, и мы вышли. Тот же голос сказал на моем родном языке:

– Црнкович, предупреждаю: не глупите! Ведите себя тихо – и с вами ничего не случится! Вперед!

На улице было совсем темно, и я не мог разглядеть лиц своих конвоиров. По звуку шагов я чувствовал, что за нами идет еще кто–то, один или двое. Выйдя из домика, мы направились в глубину леска, окружавшего кемпинг, там уже не было жилья и вряд ли можно было встретить в такую пору кого–либо из обитателей.

Улучив момент, я огляделся в надежде увидеть Малина или кого–то, к кому можно обратиться за помощью. Ни души!.. Самое паршивое в моем положении было то, что я не знал, упустил ли меня Малин из виду или нарочно позволяет меня увезти, чтобы таким манером добраться до логова шайки. Я, признаться, чувствовал себя в новой компании не слишком уютно!..

Меня торопливо вели к морю. Видимо, они опасались погони, хотя им и удалось весьма ловко выманить меня из отеля. Это оставляло надежду, что Малин еще успеет вмешаться. Я пытался их задержать, делая вид, что спотыкаюсь, но меня безбожно волокли вперед, так что все мои уловки были ни к чему.

У самого берега стояла довольно большая яхта. Мотор уже работал, но очень тихо.

– Вы что, ножки замочить боитесь? – подстегнул меня голос, когда я замешкался, пытаясь оттянуть отплытие и все еще надеясь, что вот–вот появится Малин. Признаться, пока меня вели по лесу, я не заметил, чтобы за нами кто–нибудь наблюдал. К тому же яхта стояла достаточно далеко от того места, где были лодки, принадлежащие кемпингу. Что ж, в предусмотрительности моим похитителям не откажешь!..

«Телохранители» приподняли меня и буквально забросили на яхту и сразу же вскочили сами, а затем и те двое, что шли за нами. Значит, их было четверо!

Нет, было их самое меньшее пятеро: только мы оказались на яхте, она направилась в открытое море. Пятый, видимо, находился у руля.

– Вперед, пройдите в каюту, Црнкович! – последовала новая команда. Кто–то открыл дверь каюты и втолкнул меня. Вслед за мной вошли остальные. Когда дверь закрылась, зажегся свет.

Передо мной стояли четыре совершенно незнакомых мне мужчины. Один из них, красивый темноволосый, еще держа руку на выключателе, откровенно усмехался. Как же так? Да, к яхте меня вели четверо, только, судя по голосу, который я узнал, один должен быть Вернером Райхером! А как раз его–то в каюте и не было! Что это значит? Или я ошибся, подумав, что узнал голос, или он спрятался где–то, не желая показываться и подставив вместо себя нового человека? Очень может быть, что Райхер только присутствовал при моей погрузке и, убедившись, что все в порядке, опять скрылся. А команды по пути к яхте были попыткой психологического воздействия на меня, желанием припугнуть.

Темноволосый красавчик, зажегший свет в каюте, протянул мне руку.

– Наконец–то я могу вам сказать «добро пожаловать», – произнес он по–дружески. – И извиниться за не очень ласковое обхождение. Вы должны понять – нас к этому вынудили обстоятельства!

Голос незнакомый. Нет, я ни в коем случае не мог его принять за голос Райхера! Значит, Райхер где–то на яхте, только все еще не показывается!

Я принял руку, глядя на него с опаской, а он, не переставая улыбаться, начал представлять мне остальных.

– Это Пьер, мой добрый приятель и владелец коробки, на которой мы плывем. Говорит только по–итальянски… – Это о том, который обыскивал меня, когда я оказался в кемпинге. – Мы с ним тезки, – продолжал красавчик. – А эти двое – Луиджи и Джанни. Тоже изъясняются по–итальянски… – Он обернулся к троице: – Ну, чего ждете? Надо поздороваться!

Я молча обменялся рукопожатием со всеми тремя. При этом каждого рассмотрел хорошенько… Да, Луиджи, здоровяк, похожий на боксера, тот самый, что привез меня в кемпинг. Я узнал его не столько по лицу, сколько по фигуре, к которой успел приглядеться, хотя мы ехали в темноте.

Я неплохо говорю по–итальянски, однако решил этим не хвастать: может, на что–нибудь сгодится. Красавчик Пьер, словно прочитав мои мысли, заметил:

– Я наслышан, что вы знаете итальянский. Так что не надейтесь, секретов на этом языке вы не узнаете. А если надумаем посекретничать мы с вами, будем пользоваться вашим родным!..

– Вы, стало быть, итальянец? – спросил я, стараясь держаться как можно непринужденнее. Красавчик Пьер ухмыльнулся.

– На вашем месте я бы не был столь любознательным. Уж позвольте, я буду вас информировать в той мере, в какой сочту необходимым… Да, забыл вам представить еще одного члена нашей команды…

С этими словами красавчик Пьер открыл люк, и из машинного отделения показалось черное лицо человека, который управлял яхтой. Негр!.. Это меня поразило. С какой стати он в этой компании? Неужели Вернер Райхер взял в подручные темнокожего? Этот фанатик чистоты арийской расы?!

– Наш Джонни – американец, мулат, – рекомендовал его красавчик Пьер. – Дезертировал из армии еще во время воины и вот уже несколько лет мыкается в Италии. Бедняга не знает, что его ожидает завтра. В последнее время делает кое–что для меня: я помог ему скрыться от полиции. Классный водитель и механик. К сожалению, говорит только по–английски, знает всего несколько итальянских слов…

Я по–английски не говорю. Из всех пояснений Пьера я понял, что он прекрасно обо мне осведомлен. И это отнюдь не радовало. Меня все больше охватывал страх. Но страха никак нельзя было показать. Приняв беспечный вид, я поинтересовался:

– Ну что ж, встретили вы меня хорошо, со всеми перезнакомили… Остается только объяснить мне, зачем меня притащили сюда?

Красавчик Пьер противненько ухмыльнулся.

– Придется вам потерпеть немного, – ответил он. – Прошу следовать за мной!.. Хочу вам показать одну интересную штучку… Очень даже занятную штучку!

В его голосе я уловил угрозу. Подхватив под руку, он вывел меня на палубу.

– Склад у нас на корме, – объяснил он, – там и хранится мой сюрприз!

Я не пытался упираться. Пока мы шли, я успел бросить взгляд на берег. Огни кемпинга уже не виднелись. Мы плыли в километре от берега в сторону Триеста. Неужели они собираются переправить меня через границу и не боятся? Ведь их в любой момент может остановить патрульный катер… Тут я вспомнил, что туристский сезон уже в разгаре и ежедневно по Адриатическому морю проходит множество яхт и моторных лодок с иностранными туристами. Вряд ли наши пограничники останавливают их в открытом море: зачем доставлять гостям лишние хлопоты проверкой документов? Достаточно досмотра по прибытии в какой–либо порт. После такого заключения я окончательно расстроился. Если им удастся беспрепятственно перебросить меня в Италию, пиши пропало…

Пьер поднял крышку люка, под ней оказалось помещение размером с большой ящик. Карманным фонариком он осветил его. Я увидел своего зятя Владо Мандича, скрюченного, связанного по рукам и ногам…

Владо сразу узнал меня. Стал молить, лицо искажено страхом.

– Мирко… Мирко… Это ты?.. Помоги мне!..

Красавчик Пьер опустил крышку, стоны Владо стали глуше. Меня душила бессильная ярость. Я готов был броситься на этих людей и задушить их голыми руками!.. Глупее ничего не придумаешь. Четверо против одного, к тому же наверняка вооруженных. Оставалось сжимать кулаки в беспомощной злости и давать самому себе клятвы, что они заплатят за все!..

– Вот так–то! А теперь можно и побеседовать! – не без иронии заявил красавчик Пьер, подхватив меня под руку и увлекая обратно в каюту.

Пока мы отсутствовали, на столике появилась бутылка виски и два бокала. Я понял, что беседа пойдет с глазу на глаз между мной и Пьером. Бутылка была откупорена, и содержимого в ней недоставало пальца на два. Я взглянул на этикетку: вот как, «Белая лошадь», решили побаловать настоящим скотчем!..

Пьер усадил меня на скамье, у стены, остальных выставил вон. Закрыв дверь, уселся напротив.

– Приступим, – произнес он, и на лице его заиграл торжествующий смешок. Считал, видимо, что я у него в руках.

– Можно, – ответил я и налил виски в оба бокала.

Пьер с удовлетворением одобрил.

– Браво, браво! Похоже, с вами действительно можно столковаться!

С каким бы удовольствием я съездил его по физиономии за эти издевательства…

– А не перекинуться ли нам в картишки? – неожиданно предложил Пьер. Я удивился. Значит, ему и это известно – когда–то я был азартным игроком, а в покере, как говорится, не имел себе равных. К чему он мне сейчас об этом напоминает?

Заметив мое удивление, Пьер снова издевательски усмехнулся:

– Нет, нет, только не в покер! Наперед знаю, что проиграюсь. А мне надо непременно выиграть!

Я выпил одним глотком виски и поинтересовался:

– А что вы, собственно говоря, собираетесь выиграть?

– Вас, – торжественно объявил Пьер. – Точнее сказать, вашу полную откровенность!..

Я промолчал. Ждал, пока он выложит свои карты. Он это понял и продолжал:

– Вы убедились, что ваш зять находится у меня. Подумайте, как вас встретит сестра, если узнает, что лишилась мужа только потому, что вы со мной не были паинькой?

Как только он предъявил мне связанного Владо в этой дыре, я понял, он будет меня шантажировать. Пьер, подлив мне виски, снова заговорил:

Ваше прошлое известно мне довольно хорошо. Может, вас это удивляет, ведь я гораздо моложе и мы никогда не встречались. Но мне могли и рассказать о вас кое–что…

Знаю я, кто мог рассказать – Вернер Райхер! Я перебил Пьера:

– Нельзя ли поближе к делу? К чему такое вступление?

– Я считаю, что вступление необходимо, – отрезал Пьер, не смутившись моим замечанием. – Что ж, постараюсь быть кратким и не особенно вам докучать. Представьте себе, я хорошо понимаю ваше теперешнее состояние. Восемнадцать лет за решеткой, долгожданная свобода, никаких желаний, кроме тишины и покоя. Вдруг являемся мы и втягиваем вас в какую–то авантюру. Да еще шантажируем жизнью зятя. Но мы готовы вам и предложить кое–что. Например, десять тысяч долларов наличными и паспорт в Канаду или в любую другую страну, по вашему выбору…

Я опрокинул второй бокал, не обращая внимания на то, что Пьер к своему даже не притронулся.

Десять тысяч долларов и паспорт в Канаду!.. Предложение недурно!

– Если мы столкуемся, зятя вашего, конечно же, сразу отпустим…

Меня вдруг начала одолевать сонливость. Неужели я так опьянел после двух рюмок? Или их было больше?..

Голос Пьера звучал словно бы издалека:

– Два часа, и эта яхта домчит вас в Венецию… Только сначала вы должны нам помочь кое в чем… С такими деньгами в кармане начать новую жизнь с комфортом можно где угодно, только не в Югославии, сами понимаете…

В глазах у меня все поплыло. Красавчика Пьера я видел теперь словно в тумане. Он то увеличивался в размерах, то исчезал совсем… И тут, напрягая до крайних пределов помутившееся сознание, я понял – мне что–то подсыпали в виски, какой–то наркотик… Поэтому Пьер и не пил, а только потчевал меня…

Мне показалось, что я падаю в бездонную пропасть. Я попытался за что–нибудь ухватиться. Глаза закрывались сами собой. Усилием воли я сумел их открыть на мгновенье. Вокруг чьи–то смутные лица, меня куда–то несут… Последнее, что я успел увидеть, – светловолосая голова, склонившаяся надо мной… Вернер Райхер, да, Вернер Райхер… Значит, он все же здесь, на яхте…

После этого я окончательно потерял сознание…

XII

Искать что–нибудь в кемпинге не имело смысла. Я поговорил с управляющим, с милиционерами, с немецкими туристами, у которых угоняли машину, кое с кем из обитателей кемпинга. Вучко, обнюхав черный «фольксваген», рванул к домику под номером девять, а затем, отмахав по взятому следу несколько сот метров, вывел меня на пустынную часть берега.

Опрошенные в один голос утверждали, что ничья машина не покидала кемпинга с тех пор, как нашелся украденный «фольксваген», и все лодки, принадлежащие кемпингу, на месте. Никем также не было замечено, чтоб в интересующее меня время какая–нибудь моторка отошла от берега в районе кемпинга.

И все–таки я был убежден, что Црнковича увезли по морю. Вучко со своим непогрешимым нюхом был для меня куда авторитетнее беспечных туристов, не имевших причины вглядываться в происходящее вокруг. То, что Вучко вывел меня к берегу, где след потерялся, могло означать только одно: на этом месте похитители усадили Црнковича на свою посудину и уплыли.

Только куда? Взяли ли они курс на Италию или укрылись где–то на нашем берегу? Так или иначе, в данный момент мне не оставалось ничего другого, как проследовать в свою «джульетту» и поскорее связаться по радио с Коперским управлением внутренних дел. Известив дежурного о похищении Црнковича, я попросил предупредить сторожевые катера, в обязанность которых входило следить за тем, чтобы чужие суда не заплывали нелегально в наши воды. Я понимал, конечно, что принимать подобные меры поздновато: пока предупрежденные сторожевики прибудут в район кемпинга, судно с похитителями может оказаться далеко за пределами югославских территориальных вод. Разумеется, если по чистой случайности оно само не наткнется на наш постоянный морской патруль и не вызовет чем–либо его подозрений.