Текст книги "Современный югославский детектив"

Автор книги: Милан Николич

Соавторы: Тимоти Тэтчер,Предраг Равник,Павел Павличич
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 31 страниц)

Она меня не ударила и не оттолкнула. Напротив, положив обе руки на голову, притянула ее к себе, желая близости.

Я поцеловал ее, не поворачивая головы. На большее я еще не решался. У каждой игры есть свои правила, и у любовной тоже, не правда ли?

Она стала накручивать мои волосы на свой палец. Мне приятна была эта ее ласка, и я мычал от удовольствия.

– Значит, вручил тебе задаток?

– Что ты говоришь? – Я поднял голову, совсем немного, чтобы на мгновение освободить рот. – Кто вручил задаток?

– Аугусто!

– Ах да, какую–то мелочь!..

– Он по крайней мере хорошо заплатил тебе, этот жадина?

Я потянулся губами к ее губам, приоткрыв рот. Я смотрел ей в глаза весьма красноречиво.

– Разреши! – проговорил я, потому что она не собиралась ко мне приближаться.

Еще недавно мое положение меня устраивало, но теперь, когда я устремился вперед, стало сложнее. Я поднимался, упираясь локтями в ее колени. А это было не очень удобно, особенно ей.

– Ой, – вскрикнула она и опустила меня снова на колени. Ладонью потерла ногу в том месте, где я упирался.

– Я тебя кое о чем спросила, – сказала она.

– Я тебя кое о чем просил, – ответил я и двусмысленно засмеялся.

– Сколько он тебе заплатил? – повторила она.

Я выпрямился и, оставаясь на коленях, вытащил из кармана носовой платок. Очки у меня слишком запотели, и я опасался, что это помешает мне разглядеть подробности, которые мне не хотелось бы упускать.

– Итак?

– Семьсот пятьдесят!.. Мой обычный тариф!

Не знаю, поверила ли она в последнее сообщение, потому что я с некоторым запозданием возвратил очки на нос и не увидел выражения ее лица. По голосу мне не удалось этого определить.

– Насколько я его знаю, – сказала Долорес и погладила меня по щеке, – за пустяки он не дал бы и десяти долларов. Значит, наклевывается большое дело.

Я не мешал ей некоторое время гладить меня по щеке, и, когда она снова коснулась кончиками пальцев мочки уха, я застонал, а когда она медленно и, я бы сказал, нежно положила руку мне на шею, где кончаются волосы, я задохнулся.

– Что?

Я подставлял ей лицо, губы, всего себя.

– Что?

Она стала приближаться ко мне и тем самым избавила от заботы о том, как мне добраться до нее, не меняя положения. Я лишь вытягивал шею, все больше и больше выпячивал губы навстречу ей и ждал.

Она приблизилась к моему приоткрытому рту, устремленной к ней голове. Руками обхватила за шею и привлекла к себе, грудь к груди, рот ко рту. Мы поцеловались, сначала нежно, затем более страстно, смачно, задохнулись, и моя рука стала шарить по шелку, пока не обнаружила непокрытую кожу, нащупала крепкую грудь…

Очки у меня снова съехали, колени потеряли опору, я напрягся и поднялся, чувствуя ее движения, следуя за ними, склонился над ней, попытался укротить ее неугомонное тело, сгусток мышц и страсти, которое жаждало моей любви.

– Ой, – вдруг вскрикнула Долорес, отталкивая меня.

Я не сразу среагировал и продолжал свою возню, очки висели на одной дужке поперек лица.

– Не–ет, пусти! – крикнула красавица довольно внятно.

Я посмотрел на нее, ощущая, как пот струится по моей спине. Она уперлась мне в грудь руками, и наши тела разъединились.

– Что ему надо от тебя?

– Что надо? – Я еще не вернулся в реальный мир. – Кому?

– Аугусто! Аугусто Коломбо!

– Ему?

Я сел рядом с ней на кровать, хмельной, и с сожалением наблюдал, как она прикрывала платьем обнажившуюся грудь.

– Говори! – торопила она меня охрипшим голосом.

– Он хочет, чтобы я выслеживал некую особу, – пробормотал я, пытаясь нащупать ботинок, который сбросил.

– Кого? – продолжала выспрашивать Долорес как автомат.

Я пожал плечами, одергивая пиджак.

– Понятия не имею. Он мне не сказал кого. Потребовал, чтобы я отказался от всех моих многочисленных клиентов и посвятил себя только этому делу. Сказал, что имя, адрес и прочие подробности доставит прямо в агентство.

– Когда?

– Очень скоро, я полагаю. Если уже не доставил. Чего ему иначе так торопиться? Пригласил к себе, точно у него пожар.

– Может, и пожар! – засмеялась наконец красавица. – Выходит, ты еще не знаешь, за кем будешь следить?

Я покачал головой и устремился к женщине, которая была от меня на расстоянии вытянутой руки.

– Дорис! – шепнул я страстно.

Она поднялась, поправила прическу и двинулась в поисках сигареты.

– Но почему? – проговорил я печально и тоже встал. Натянул на лицо самое влюбленное выражение, самое сентиментальное, самое обольстительное. Сам Омар Шариф[33] позавидовал бы мне!

Долорес не реагировала. Долорес? Минуту назад я назвал ее Дорис! Забавно! К счастью, она не рассердилась. Или игнорировала мою ошибку, как это принято в высшем свете.

– Другой раз! – Она все–таки улыбнулась в облаках дыма. – Встретимся наедине. Не волнуйся, я позабочусь, чтобы мы встретились!

Она взглядом указала мне на дверь, и я со вздохом вышел. Возбуждение еще не прошло, пот еще не высох. Мне нужна была женщина, но не та, что ждала меня под лестницей.

– Вы здесь? – недовольно процедила старуха. Она стряхнула с себя сон, который я, очевидно, прервал, спускаясь неверными шагами по лестнице.

– Боже милостивый, как долго задержал вас мистер Коломбо! Это не в его правилах!

Мысль о человеке, который раньше или позже станет рогоносцем, вызвала у меня улыбку.

– А что в его правилах? – спросил я, поправляя прическу.

– Его интересуют только деньги! Сольди! И это его проклятое золото! Дорогуша! – расхныкалась женщина. – И это чудовище наверху!

– Чудовище? – воскликнул я. – Да это ангел!

Старуха поморщилась.

– Вам–то откуда знать? Никто ничего о ней не знает, а тут является какой–то олух и называет ее ангелом! Проваливай!

Брюзга, наверное, еще долго бормотала, когда я уже покинул дом и шел меж кустов и цветов, направляясь к воротам.

Двигаясь по усыпанной галькой дорожке, я за каменной статуей налетел на человека. Виной тому была Долорес, потому что в тот момент я глядел на окна второго этажа, надеясь еще разок увидеть ее, и не смотрел перед собой, из–за чего задел человека, шедшего мне навстречу.

– Простите, – произнес я машинально, когда до меня дошло, что случилось. Но он не принял моего извинения. Реагировал довольно странно: быстро повернулся и, прежде чем я успел разглядеть его лицо, поспешно удалился.

На мелкой гальке белел конверт, который, по–видимому, выпал из рук незнакомца. Я поднял его и помахал им вслед человеку, свернувшему к зарослям из кустарников, невысоких деревьев, цветов и статуй.

– Эй! – крикнул я. – Эй, вы!

Он не остановился, и я поспешил за ним. Когда я оказался на прямой дорожке, он был уже в двух десятках шагов от меня.

– Эй, остановитесь!

Он ускорил шаг, я тоже. Он свернул с дорожки на лужайку и скрылся среди деревьев. Тут во мне проснулся инстинкт сыщика, взыграла неистраченная энергия, обратившаяся на иную сферу деятельности.

Дальнейшее напоминало детскую игру в прятки и догонялки – с перебежками, поисками, выглядыванием и погоней. Иногда я приближался к нему совсем близко, но он снова исчезал, скрываясь за какой–нибудь Венерой, будто его и не бывало. Я замирал, тогда меня выдавало громкое дыхание, нарушавшее тишину парка.

Я стоял, притулившись к какому–то стволу, и собирался с силами, чтобы продолжить погоню. Конверт я уже спрятал в карман, чтобы он не мешал мне бежать. С ветки запищала невидимая глазу птица.

Он появился неожиданно. Шел осторожно, на цыпочках. Хотя довольно странно – задом, спиной вперед, уверенный, что уходит от опасности, а на деле идя прямо мне в руки.

Я пошел ему навстречу, тоже на цыпочках, затаив дыхание, пристально глядя ему в спину, различая сильные плечи, черные длинные волосы. Нас разделяло всего несколько шагов, он был уже на расстоянии вытянутой руки, но все еще не догадывался, что я рядом.

В это время раздался выстрел. Потом еще один.

Первая пуля сорвала лист примерно на половине расстояния между моей головой и его плечами. Вторая сломала веточку чуть ниже, примерно на уровне сердца.

Я замер, подобно статуе Меркурия, в тени которого оказался. Ждал третьего выстрела.

X

– Ох, – вскрикнул незнакомец и побежал, но теперь вперед, удаляясь от меня.

Я тоже не стал дожидаться, пока следующая пуля сорвет очередной лист – у меня не было желания увидеть это. Я повернулся и помчался изо всех сил в противоположную сторону.

С травы я попал на усыпанную галькой дорожку, с узкой тропки выскочил на широкую, ведущую к выходу из парка или к дому, в зависимости от того, куда повернуть.

Я повернул к дому, потому что у ворот остановился автомобиль, из которого вышел человечек с неторопливыми движениями.

– Только его мне и недоставало! – пробормотал я, узнав в нем сержанта Клея из Отдела по расследованию убийств.

Итак, я побежал в сторону дома, однако не стал подниматься вверх по направлению к входу, а свернул на тропинку, огибавшую величественное здание. Мне казалось, что впереди кто–то бежит, хотя я в этом не был уверен, поскольку за каждым поворотом путь оказывался свободным.

Внезапно до меня дошло, что кто–то напал на меня – ударил твердым плоским предметом, который, соприкоснувшись с моей головой, издал громкий треск. Я потерял равновесие и упал. Подняв голову, я увидел хмурое лицо домоправительницы мистера Коломбо.

– Эй, – воскликнул я сердито, – разве так поступают с гостями мистера Коломбо?

Угрюмая старуха смотрела на меня с ненавистью. В руке у нее была большая сковорода, однако теперь ей не удалось бы меня стукнуть, если бы ей этого захотелось. Я сидел на земле, а она почти наполовину высовывалась из окна, откуда при всем желании не могла до меня дотянуться.

– Я сильная! – заявила она с гордостью.

– При чем здесь моя голова? – спросил я.

Из–за ее спины появился еще кто–то. Из окна с тыльной стороны дома Дорогуши меня разглядывали мрачная домоправительница и красавчик мистер Альберто Росси, тот самый неприятный молодой человек, который, надо признаться, оплатил наше пребывание в баре на пляже и затем повез нас в город, скорее всего чтобы приударить за моей секретаршей, мешая ей исполнять свои служебные обязанности.

– А, мистер Тэтчер! – воскликнул удивленно Альберто Росси, поправляя галстук, который, надо признать, отлично шел к его шикарному светлому костюму, тому самому, какой я видел в непосредственной близости совсем недавно, там, в саду. – Что вы здесь делаете? – спросил он меня. Носовым платком он утирал лоб, притворяясь удивленным. – Неужели вы не нашли более удобного места посидеть?

– Эта мадам съездила мне по голове! – сердито ответил я и посмотрел на домоправительницу. – А раньше кто–то стрелял в меня!

– В вас? Но почему? Кому это понадобилось? – удивлялся Росси.

– Кому? А кому понадобилось треснуть меня сковородкой по голове?

– Мне, потому что я никому не позволю обижать моего единственного сына! Porca miseria![34]

– Но, мама, меня никто не обижал! – смущенно ответил Росси. – Тем более мистер Тэтчер. Мы с ним добрые друзья, не правда ли, мистер Тэтчер?

– Хм, – буркнул я.

– Зачем же тогда он гнался за тобой?

– Понятия не имею, – пожал плечами ее сын. – Разве он гнался за мной? Зачем?

– Потому что вы удирали от меня! – ответил я, несколько раздраженный ходом беседы. – А почему, это вы должны объяснить!

– Что же вы не встаете? – спросил меня Альберто. – Моя мама не опасна, верно, маммина?

Она не хотела этого подтвердить и потому сочла за лучшее удалиться. Я поднялся и отряхнул брюки.

– Мне надо отдать вам письмо, – сказал я Росси.

– Письмо? Мне? Ах, в самом деле, от Кэт?.. Но почему не…

Я сделал вид, будто не слышу его слов.

– Письмо, которое выпало у вас из кармана, – поправил я его. – Вернее, конверт, – уточнил я. – Думаю, там письмо!

– Ах, – испугался Росси и схватился за карман. – Я потерял его.

Он казался подавленным, хотя скоро, кажется, вспомнил сказанное мной.

– Вы его нашли? Чудесно, давайте его!.. Впрочем…

Я посмотрел на него испытующе.

– Впрочем… можете оставить его себе, потому что…

Я сунул руку в карман, и ничего не обнаружил. На всякий случай я обшарил все остальные карманы, но, разумеется, тщетно.

– Его нет! – пробормотал я. – Скорее всего, я его потерял! Когда кто–то стрелял в меня!

– В вас? – удивился Росси. – Уверяю…

– Его вы можете уверять, но не меня! – раздался у меня за спиной голос сержанта Клея. – Мистер Тэтчер сыграл роль громоотвода. Тот притягивает молнии, а Тэтчер – пули. И у него есть еще одна особенность. Тэтчер любит находиться среди трупов. Нет ли и здесь чего–нибудь в этом духе?

– Как изволите видеть, нет, – ответил я мрачно. – А какой дьявол принес вас сюда?

Клей вяло улыбнулся и кончиком указательного пальца полез ковыряться в глазу.

– Никакой не дьявол, – ответил он. – Мистер Коломбо пригласил меня потолковать и спокойно выкурить по сигаре. О каком покое можно говорить, когда вы носитесь вокруг дома? Послышались выстрелы, и я спустился глянуть, что вы опять натворили. Итак?

Я дерзко посмотрел ему в глаза.

– Должен разочаровать вас, сержант, – ответил я. – Здесь не происходит ничего, что могло бы заинтересовать вас. Мистер Росси и я разговариваем, только и всего.

– А выстрелы?

– Стоит ли обращать внимание на пули, просвистевшие рядом с нами? Сержант, это же в конечном счете неотъемлемая часть нашей жизни, вашей и моей! Поторопитесь лучше к своему другу Коломбо, ибо у него может погаснуть сигара!

– Я с огромным удовольствием пообедаю с вами, если вы не возражаете, – предложил свои услуги Клей.

– За ваш счет?

– За счет наших добросовестных налогоплательщиков, – ответил Клей. – Согласны?

Я пожал плечами. Разве можно отказать сержанту из Отдела по расследованию убийств?

– Вы?.. Он?.. – испугался Альберто Росси.

– Что с вами? – удивила меня его непонятливость. – Неужели вы не можете усвоить, что полиция пользуется услугами человека моего масштаба?

Сержант предложил мне составить ему компанию в небольшом ресторанчике с французской кухней, который содержал один его знакомый, вот уже пять лет пребывающий на свободе. Это было довольно далеко от дома Коломбо, но какое это имело значение, если вы едете в машине, которой все уступают дорогу!

Ресторан назывался «Французская красавица», хозяином его был сутулый, плешивый, весь в морщинах человек, в прошлом или кавалерист, или модель для бондаря, примерявшего к его ногам свои дранки.

– Ах, французская кухня, – потирала руки Кэт, которую с согласия сержанта Клея я пригласил, – всю жизнь мечтала, чтобы два джентльмена пригласили меня в настоящий французский ресторан. У вас есть что–нибудь из грибов?

Хозяин безмолвно кивнул.

– Для меня блюдо, которое называется по–французски «кардинал», – заказал я, гордый своими познаниями кулинарного дела.

– Нету.

– Тогда петуха в вине!

– У нас только пиво и виски! – не слишком гостеприимно отрезал хозяин.

– А из еды? – вмешался наконец Клей, тем временем старательно копавшийся в глазу.

– Вырезка!

– Что еще?

– Рубленый бифштекс!

– И?

– Яблочный пирог, горячий или холодный, как угодно, – продекламировал хозяин.

Кэт разочарованно посмотрела на меня.

– Это мы могли бы съесть и у Джимми. Там по крайней мере обстановка приятнее, вокруг знакомые, и не надо переодеваться.

– Вы красивее, чем когда бы то ни было! – сухо констатировал Клей, словно делал замечание шоферу, что шины недостаточно накачаны.

– Спасибо, – жалостливо шмыгнула носом моя секретарша.

Я не сдавался. Придержал лысого сморчка, который уже вознамерился отделаться от гостей, столько времени одолевавших его.

– Раскройте секрет, дорогой, – любезно улыбался я ему, – почему ваше заведение называется «Французская красавица», а в меню ни единого французского блюда?

– У меня нет меню! – воинственно отпарировал хозяин.

– И французских блюд?

– Нет! – огрызнулся этот тип.

– А «Французская красавица»? – вмешалась Кэт.

– Так звали лошадь, на которой я схватил куш и смог открыть это заведение.

– Значит, дело в кобыле? – засмеялась Кэт.

– Это был конь… жеребец… «Французская красавица»!

– Хм, – примирительно улыбнулся я, – конь с женским именем. Главное, что вы верили в нее… простите, в него!

– А, ерунда это! – нахмурился наш собеседник и бросил быстрый взгляд на Клея, который внимательно изучал рисунок на скатерти. – Однако Стоув мне сказал… сержант знает, кто такой Стоув, он его по крайней мере трижды сажал, пока тот работал на ипподроме… Помните, сержант?

Сержант что–то пробурчал, а я попросил оратора продолжать.

– Так что же сказал Стоув?

– Он шепнул мне, чтобы я ставил на «пятерку», заезд будет за «пятеркой». А я забыл номер и поставил на «четверку». И победила «четверка», черт бы побрал этого Стоува! Ведь он же был жулик, этот Стоув, не правда ли, сержант?

– И все–таки он принес вам счастье? – попыталась успокоить его моя секретарша, потому что лысый разволновался при воспоминании о друге. Он махнул клетчатым полотенцем.

– К дьяволу такое счастье! Жена заставила купить это заведение, чтобы я больше не толкался на ипподроме.

Мы довольствовались беседой, пирогом и горячим кофе.

Клей взглядом проводил хозяина «Французской красавицы», после того как тот накрыл на стол.

– Почему они стреляли в вас? – спросил сержант.

– Наверное, я кому–то мешаю, – с гордостью ответил я.

– Мешаете, например, мне, и довольно часто, однако я не хватаюсь за револьвер, – сказал Клей.

– А если стреляли в Альберто? – вмешалась Кэт.

Я сердито посмотрел на нее, только она может ляпнуть что–нибудь в таком роде и при этом глядеть на вас голубыми глазами невинного младенца.

– А почему в Альберто? Потому что он стал дорог вашему сердцу? – спросил я, сразу беря быка за рога.

– Вот еще! – фыркнула Кэт. – Самодовольный дурак! Если у него смазливая мордочка, он воображает, что все девушки…

– Это не так глупо, как вам кажется, Тэтчер, – согласился Клей. – А если кто–то стрелял в Альберто? Потому что, насколько мне известно, ни у кого нет причин стрелять в вас.

– А мои обязательства перед Коломбо? Может, кому–нибудь мешает, что Дорогуша пригласил меня?

– В настоящий момент это отпадает, – авторитетно заключил сержант. – Нам неизвестно ни для чего Коломбо нанял вас, ни от кого вы должны оберегать его…

– Вот именно, – не отступал я. – Неизвестный противник, вот в чем дело!

– Вернемся к тому, что нам известно. Альберто – сын домоправительницы Коломбо. Он там не живет, но бывает в доме. Налетел на вас, испугался и стал искать защиты у мамочки в объятиях. Сказка для детей! За этим что–то кроется… Кроме того, две пули предназначались ему!

– Мне!

– Они пролетели между вами и им, если быть точным! Следовательно, можно считать, что по крайней мере один выстрел предназначался ему! – размышлял вслух Клей.

– Альберто – тот еще тип! – вставила Кэт.

– Может быть, – согласился с ней полицейский. – Надо бы поразузнать у него на квартире. Может, найдется что–нибудь интересное.

– Разузнавайте, меня это не касается! – заявил я и занялся едой.

– На вас я и не рассчитывал, – ответил Клей. – Пойдет Кэт.

– Кэт?

– Я?

Лоб моей секретарши наморщился.

– В его берлогу не пойду даже мертвой! Именно этого он и хотел – чтобы я навестила его! Нахал!

– Вы пойдете туда, когда его не будет. Когда слабому полу не грозит опасность, – ответил сержант из Отдела по расследованию убийств.

Кэт умоляюще посмотрела на меня. Я равнодушно пожал плечами. Она капитулировала.

– Где гарантия, что этот бабник не нападет на меня?

– Об этом я позабочусь, – успокоил ее Клей. – Я приглашу его в свою контору, чтобы он поподробнее описал тот момент, когда раздались выстрелы!

Кэт еще раз с грустью посмотрела на меня. Она мне сочувствовала. Я нащупал в кармане сверток, который вручил мне Коломбо, и кинул ей через стол. Она поймала его весьма ловко.

– Что это? – полюбопытствовала, разворачивая бумагу и открывая коробочку. В руках засверкал красивый браслет.

– Ой, шеф!

Глаза у нее заблестели, на лице заиграла улыбка. Кэт привстала, наклонила к себе мою голову и поцеловала в щеку.

– Ого! – не удержался от комментария Клей.

– Здесь что–то празднуют? – спросил Дионисий Пиппинс, входя в небольшое помещение. – Позвольте и мне к вам присоединиться. – Он поднял руку и крикнул хозяину ресторанчика, появившемуся на пороге: – Тарелку и бокал для меня! Было бы неприлично испортить хорошее настроение другим!

– Каждый платит за себя, счета отдельно! – сердито произнесла Кэт.

– Одну минуту, – поторопился изменить заказ Дионисий. – Без тарелок, только бокал! Я попробую, что вы пьете. И все–таки согласитесь, это непорядок – не отметить такое добрым вином с хорошей закуской!

– Что отметить? – спросил я Пиппинса.

– Обручение, разве нет?

– Вы шутите! – сказала Кэт. – Я получила браслет от своего шефа, и, само собой разумеется, я его благодарю. Не понимаю, право, как вам пришла мысль, что…

Дионисий отпил глоток из моего бокала, а затем взял в руки браслет.

– Шесть долларов, – оценил он.

Кэт насупилась.

– Хотя вы и разбираетесь в этом, – сказала она, несколько задетая, – он стоит по меньшей мере двести…

Я не хотел ее разубеждать, но и мне не понравилось, как он засмеялся.

– Вы разбираетесь в подобных вещицах? – спросил Клей.

– Немножко, совсем немножко, – скромно ответил Дионисий.

– А как вы здесь очутились? – поинтересовался я.

– Хм, заскочил случайно. Видите ли, я тоже люблю французскую кухню и…

– На здоровье, – пожелала ему Кэт.

– Однако, – сменил тему Пиппинс, – что же с перстнем? Время идет, а у вас – ничего! За что я вам плачу?

– Вы платите? – не выдержала моя секретарша. – Я не заметила, по крайней мере до сих пор!

– Хорошо, хорошо, во всяком случае, я ваш клиент, и ваша обязанность заняться моими делами!

– Дорогой мистер Пиппинс, – заговорил я неторопливо, – вам не кажется, что нам было бы лучше прекратить сотрудничество? Пока что вы не дали нам ни цента, и мы не слишком заботимся о трупе вашей супруги…

– И о перстне! – подпрыгнул он.

– И о перстне! – подтвердил я. – Кроме того, имеются важные причины, чтобы нам разойтись по–хорошему!

Пиппинс посмотрел сначала на Кэт, потом на меня, наконец на Клея.

– Я к этому не имею отношения, – отговорился на всякий случай сержант. – Это дело агентства!

– И все–таки вы меня не оставите. Вы этого не сделаете! Мы же договорились! – запричитал Диззи.

– Вы не выполнили первого условия – нет аванса! – прошипела Кэт.

– Ладно, дам я, дам! Неужели вы думаете, что не дам? – заюлил наш клиент.

Сержант из Отдела по расследованию убийств встал и пальцем поманил хозяина «Французской красавицы».

– На мой счет, Джо!

Тот подобострастно поклонился.

– Вы частенько заботились о моем пропитании и жилье, теперь мой черед отдавать долг, – сказал хозяин. – Значит, мы квиты!

Сержант согласился с этим, похлопав его по плечу.

– Ох, в таком случае и я могу, – воскликнул Пиппинс, почувствовав, какой момент он упустил.

Клей пожал плечами. Он поклонился моей секретарше и подмигнул мне.

– Увидимся! – пообещал он. – Как только изучите квартиру Росси.

– Что нам остается, – пожал я плечами.

– Не забудьте пригласить Альберто! – напомнила Кэт.

Пиппинс все еще ждал.

– Итак? – спросил он с надеждой.

– Не знаю, – ответил я. – Сейчас я и Кэт заняты. Завтра тоже, и послезавтра.

– Когда же вы, черт возьми, освободитесь для меня? – рассердился Дионисий.

Кэт торопливо перелистала свою записную книжку.

– Лет так через пятнадцать–двадцать, мистер Пиппинс. К тому сроку вы, вероятно, соберете деньги и внесете аванс.

Мы оставили его во «Французской красавице», убежденные, что никогда больше не увидим.

XI

Я поджидал Кэт у Джимми и болтал с ним о последних событиях в нашем квартале. Он сообщил мне, что миссис Уэндел снова в отчаянии, потому что Фифи опять сбежал и это грозит трагедией: вдруг на него нападут дворняги или соблазнит какая–нибудь похотливая псина. Я успокоил Джимми, заверив его, что агентство позаботилось о Фифи, что же касается его нравственного облика и неприкосновенности личности, то тут все в порядке. Однако Джимми утверждал, будто Фифи снова сбежал прошлой ночью и миссис Уэндел скорбит, что в агентстве никого не может застать, а другим детективам она не доверяет.

– Хм, – пробурчал я, потягивая напиток, – ситуация серьезная, поскольку мой клиент обязал меня не заниматься никакими делами, пока не завершу его. Кроме того, теряется теоретическая возможность отыскать Фифи и передать его в руки хозяйки.

– Она наверху, ждет вас, – предупредил меня Джимми. – Неужели вы не встретитесь с ней?

– Я не был наверху с ночи, – объяснил я приятелю и пододвинул ему рюмку, – поэтому ни она не могла сообщить мне о том, что произошло, ни я ей – о своих обязательствах.

– Она наверняка ждет вас! – повторил Джимми и наполнил мою рюмку.

– Джимми, пошлите ей пару горячих бифштексов и чего–нибудь выпить! – воскликнул я. – Старушка проголодается, пока дождется меня. Ладно уж, за мой счет!

– А вы не… все–таки у вас нет работы… может, подскочили бы к ней? – допытывался усач.

– У меня нет работы?! Ха! Да сколько угодно! Ловим одного типа, я и Кэт, только она сейчас на минутку забежала домой, переодеться – снять нарядное платье и надеть что–нибудь подходящее для такой операции!

– Кэт в вечернем платье? Что же вы не привели ее показать?

Я согласился, что в самом деле ему стоило бы увидеть ее в таком платье, которое она приобрела где–то на распродаже, хотя оно и производит впечатление привезенного прямо из Парижа. Тут мне вспомнилась «Французская красавица», и следующие полчаса мы обсуждали вчерашние бега, настоящую катастрофу, постигшую фаворита.

Кэт ураганом ворвалась в кафе. На ней был джинсовый костюм, и она чувствовала себя в нем совсем неплохо, хотя он был маловат ей по крайней мере на полтора размера. Джимми присвистнул.

– Пора, шеф! – обратилась ко мне от дверей Кэт. – У нас нет времени на болтовню.

– Кэт, ты не перехватишь чего–нибудь? – предложил не только из профессионального интереса хозяин бара.

– Спасибо, Джимми, мы спешим. Нам надо обыскать берлогу, прежде чем зверь вернется!

Джимми не сдавался.

– В Нью–Йорке поговаривают, что сегодня вы были самой элегантной дамой и тому подобное!

Моя секретарша, довольная, рассмеялась. Я заметил, что комплимент старого бармена пришелся ей по вкусу.

– Если бы вы видели браслет, который подарил мне шеф!

Старик в волнении принялся крутить кончик правого уса.

– Ого! Не значит ли это, что мы должны готовиться к празднику?

Кэт так насупилась, что у меня пропала всякая охота продолжать болтовню с Джимми.

– Пошли, – сердито сказала секретарша и вытолкала меня в дверь.

– Джимми хороший, но здорово постарел, – попытался я объясниться. – Болтает всякую ерунду!

– Такси! – крикнула Кэт вместо ответа.

Лишь третья машина среагировала на ее просьбу и остановилась у тротуара. Моя секретарша буркнула адрес и села рядом со мной, уставившись в окно.

– Вы запомнили адрес? – спросил я спустя десять минут, чтобы хоть как–нибудь растопить лед.

– Что?

– Адрес Альфредо Росси!

Ее лицо снова помрачнело.

– Если вы имеете в виду то, что имеете в виду, вы жестоко ошибаетесь! Я не была у него в квартире, а вылезла неподалеку от дома и взяла такси. Я была слишком усталой, чтобы запоминать адрес. К счастью, он дал мне визитную карточку!

– На всякий случай! Если случайно захотите его навестить?

Я знал, что этот разговор не доведет до добра, но вел себя словно страдающий от зубной боли человек, который постоянно ковыряет больной зуб. Я пережил нечто подобное – зуб у меня, правда, не заболел, но взгляд Кэт стал убийственным. Лишь спустя некоторое время, когда мы очутились на узкой улочке, забитой грузовиками, и шофер, выключив радио, включил свой репертуар ругательств, я дождался исчерпывающего объяснения.

– Я сохранила визитную карточку на случай, если сержант Клей захочет, чтобы я посетила квартиру Росси!

Остаток пути мы молчали, во всяком случае мы двое. Шофер же помогал себе бранью и проклятьями в адрес городского транспорта, других шоферов, плохих дорог, неосторожных детей, крутых поворотов, неверно установленных знаков.

– Подождать? – спросил таксист, когда машина наконец остановилась.

– Нет, – одновременно ответили мы. Это был единственный случай после момента расставания с Клеем, когда мы заняли единую позицию.

– Но это не тот адрес, который я вам дала, – сказала секретарша, осмотревшись. Таксист не обратил внимания на ее протест, лишь рукой указал на раскопанную часть дороги, которая начиналась в двух десятках ярдов от машины, и начал разворачиваться. Развернувшись, он махнул нам рукой и скрылся в тумане.

– Будь ты проклят! – простилась с ним Кэт и сердито топнула ногой. Вокруг ее ног поднялась туча пыли, а облезлая кошка, тащившая из помойки кишки, кинулась прочь с сиплым мяуканьем.

– Не очень веселенький райончик! – констатировал я, разглядывая развороченную мостовую, облупившиеся стены, закрытые магазины с опущенными шторами, висевшими как попало, треснутые стекла, мальчишек в бейсбольных перчатках, покоробившиеся рекламы товаров, которыми уже не торгуют, дряхлые автомобили, появляющиеся и исчезающие в облаках пыли, двух толстых негритянок с сумками, до половины наполненными продуктами, пьяного с бутылкой в кармане, торговца наркотиками в розовой шляпе, вероятно украденной в бродячем цирке, девушку с худыми ногами на высоких каблуках и вязаной мини–юбке, продавца мороженого, у которого, видно, хорошо шли дела, отчего он распевал мелодичную итальянскую песенку.

– В Нью–Йорке есть районы, помимо Манхэттена, и улицы, кроме Бродвея, – с вызовом бросила Кэт. И решительно потопала к жилым домам.

Ни в одном из них Альберто Росси не проживал. Не потому, что это не соответствовало его положению в обществе или не вязалось с отменным костюмом, которым он, очевидно, гордился, как откровенно умалчивал у мистера Коломбо о крае, откуда был родом, а по причинам исторического порядка, ибо его родители по приезде в Америку довольствовались более чем скромным приземистым домишком, теперь, казалось, заброшенным и стоявшим на отшибе, в стороне от жилого района, куда вела нераскопанная часть улицы. Именно туда и тащила меня Кэт, руководствуясь безошибочным чутьем исследователя.

– Я вспоминаю, и тогда мостовая была раскопана, а чуть дальше – маленький домишко! – объяснила Кэт самой себе, а заодно и мне.

Мы стояли перед входной дверью, закрытым окном со спущенными занавесками, перед помойкой с распахнутой крышкой, поскольку содержимое превышало ее вместимость; на двери была надпись, уже стершаяся и относившаяся, скорее всего, к прежним временам, к бывшему хозяину или жильцу, обитавшему здесь до Росси.

– Пришли!

Я пожал плечами, это было единственное, что, на мой взгляд, соответствовало моменту, и нажал кнопку звонка. Был слышен звон, но не шаги идущего открывать дверь человека. Я удовлетворенно кивнул, ибо именно это нас устраивало. Вытащил из кармана связку ключей.