Текст книги "Современный югославский детектив"

Автор книги: Милан Николич

Соавторы: Тимоти Тэтчер,Предраг Равник,Павел Павличич
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)

IX

Ничто как будто не говорило о том, что изложенные события предвещают драму. Однако свойственная журналисту любознательность заставила меня перебрать по порядку в памяти все, что произошло на пути от Шида до Новской.

Во–первых, Штраус по просьбе Чедны, а точнее, Розмари дождался грузовика Ромео; Юлиана и Нино перебрались в «мерседес», несмотря на возражения Ромео. Не доезжая пятидесяти километров до Новской, «мерседес» забарахлил. Подоспел Ромео, взял его на буксир, а Розмари в благодарность за помощь составила ему компанию, пересев в кабину рефрижератора.

Во–вторых, Ромео подрался с человеком в синем комбинезоне, служащим бензоколонки, – очевидно, сведение старых счетов. Милиционер оштрафовал обоих на пять тысяч старых динаров за нарушение общественного порядка, и этим дело кончилось.

В–третьих, Нино надавал пощечин Юлиане. Почему – узнать мне не удалось. Расспрашивать я не стал, полагая, что это их личное дело. Хотя в какой–то момент мне вспомнилось, что Чедна испытывает страх за девушку. Отчего?

Мысленно отметив эти три эпизода, я тут же о них забыл. Впрочем, такова жизнь; кто бы мог подумать, что вскоре страшная трагедия прервет наше беззаботное путешествие?!

Дальше события развивались следующим образом.

В автосервисе мотеля Штраус выяснил, что неисправность серьезней, чем он предполагал. Мне же механик, дежуривший в тот день в мастерской, попросту показался горе–специалистом! Штраус на всякий случай, опасаясь, что до ночи отремонтировать машину не удастся, взял в мотеле номер для себя и дочери.

Ромео решил продолжать путь. К нему присоединились студенты, однако через десять минут Ромео вернулся и с огорченным видом развел руками.

– Ромео не везет! – воскликнул он. – Опять авария, маленькая, мотор капут… С Ромео все кончено…

– Пообедай с нами, – пригласил его Джордже.

– А куда ты подевал студентов? – спросил я шофера.

– Здесь… – Ромео смутился. – Сейчас придут.

Я почему–то забеспокоился, не достанется ли опять Юлиане от Нино, и встал из–за стола:

– Пожалуй, схожу за ними!

Предосторожность оказалась излишней, так как в эту минуту в зал вошли Нино и Юлиана. Девушка была бледна как смерть. Парень держал ее под руку.

– Вам плохо? – вскрикнула Чедна.

– Небольшая слабость.

– Вам надо поесть, – посоветовал я девушке. Она отрицательно покачала головой, я настаивал: – Увидите, вам сразу же станет лучше.

Джордже, похоже, оказался догадливей.

– Будьте нашими гостями! – сказал он.

Юноша покраснел.

– Вы очень любезны, только…

– Отдых вам не повредит, – прервала его Чедна, обращаясь к Юлиане. – Впрочем, вам все равно придется подождать, пока Ромео не исправит машину. А вы, Юлиана, могли бы поехать с нами.

– Разумеется, когда закончится матч, – добавил я.

– Ох, спасибо…

Появился официант:

– Что господа желают?

– Итак, дорогие гости, вы не против рюмочки ракии перед обедом? – спросил Джордже.

– Ромео любит сливовицу, – откликнулся наш донжуан.

– Смотри не напейся! – предостерег я его.

– Ромео не пьяница! – с достоинством отвечал он. – Ромео будет обедать, потом немножко спать, а когда починит машину, чао, бамбино…

– А матч? – спросил Джордже.

– Ромео не любит футбол…

– Зато любит бокс! – поддразнил я итальянца.

– Да! Ромео любит бокс! Бокс – благородный спорт! – сказал он и с удовольствием опрокинул рюмку. – Ого! Добрая сербская сливовица!

– Боснийская, – уточнил официант и снова спросил: – Что господа желают на обед?

– Позвольте, я закажу для всех, – предложила Чедна. – Я знаю здешнюю кухню…

– Не забудьте сметану, – подсказал официант. – Мне кажется, наши крестьяне делают лучшую в мире сметану!

– А что это такое? – поинтересовался Ромео.

– Crema, – пояснил официант.

Ромео вгляделся в официанта:

– Да мы знакомы! Откуда, амико?[11]

– Я здесь работаю, – важно ответил тот, – а вы на своем грузовике всегда сюда заезжаете. Вот откуда мы знакомы!

– Мама миа! – запричитал Ромео. – Вечно на колесах, вечно новые знакомства… в голове все перепуталось…

– У вас есть капуста в горшочках? – спросила Чедна. – Пожалуйста, всем – капусту в горшочках, и пусть заправят сметаной.

– И кутьевачский рислинг, – добавил я. – Напиток богов!

Официант принял заказ и, чуть поклонившись, направился на кухню.

– Ах–ах, тоже мне, принц! – прошептал итальянец, провожая его презрительным взглядом. – А, господин Штраус. – Ромео встал и поклонился немцу, который подошел к нашему столу. – Где ваша Джульетта? – в Ромео опять заговорил покоритель сердец.

– Моя Розмари захотела отдохнуть.

– Разве она не будет обедать? – спросила Чедна.

– Ох, уж эти девушки – берегут фигуру! – Штраус широко улыбнулся. – А я поем и за нее! Моей фигуре обед не повредит. – И любовно погладил себя по животу.

– Вы – наш гость, – пригласил его Джордже.

– А вы будете моим в Вангене. У нас есть мерседесовский ресторан, зал для своих гостей, и отличное мюнхенское пиво, и лучший на свете рислинг – рейнский!

– Я заказал кутьевачский рислинг. Если он и не такой, как ваш рейнский, то не намного хуже. А вместе с нашей сливовицей незаменим за обедом!

Говоря всерьез, этот добродушный толстяк ел не за двоих, а за четверых! Мы с Ромео переглядывались и растерянно пожимали плечами. Штраус с аппетитом поглощал капусту со свиными ножками, не переставая потягивать из стакана. Чедна занималась Юлией, угощая ее, вернее, уговаривая съесть хоть что–нибудь. А Нино явно чувствовал себя среди новых знакомых не в своей тарелке – наверное, так же, как чувствует себя хорошо воспитанный человек, оказавшись на банкете незваным гостем.

Ромео покончил с обедом первым, вытер салфеткой рот и встал из–за стола.

– Ромео немного поспит. Спасибо за кошачье мясо. – Он подмигнул мне и, улыбнувшись, направился к двери.

В глазах Юлианы отразился ужас.

– Ромео шутник и отличный повар, – объяснил я, опасаясь, как бы девушка не подумала, что и впрямь ела кошачье мясо. – Когда мы партизанили, Ромео был у нас поваром. Однажды вместо ягненка он нам подсунул кошку.

– Прекрасное было жаркое, – заметил Джордже.

– Разве ты не выпьешь кофе? – крикнула Чедна вслед Ромео.

– От кофе Ромео не может спать, – отозвался тот и помахал всем рукой.

– Мне нравится, как в Югославии варят кофе, – задумчиво произнес Штраус. – Моя жена готовит его по–белградски…

– Она знает Белград?

– И я его знаю, – сказал Штраус. – Во время войны я жил в разрушенном Белграде. Но я не воевал, я занимался снабжением. Мы получали из Парижа настоящий бразильский кофе от одного нашего хорошего друга, генерала… Впрочем, это не важно. У вас, кажется, говорится: «Вспоминать прошлогодний снег». Или что–то вроде этого. Не так ли?

– Да, вспоминать прошлогодний снег, – тихо проговорил Джордже.

– Супруга не поехала с вами?

– О, Ингрид, к несчастью, сломала ногу. Наложили гипс. Доктор предписал покой, и мы с Розмари отправились в это прекрасное путешествие одни.

– И где вы побывали?

– Везде понемножку, – ответил немец не без хвастовства. – Немного в Греции, знаете, Олимп… греческая мифология, Зевс, Гефест и все эти очаровательные богини… Немного в Охриде; крестьяне нам пели: «Биляна полотно белила»… Немного на Святом Стефане – царский отдых; там, кажется, у вашей королевы Марии была резиденция?! Немного в Белграде – освежить воспоминания. Везде понемножку, везде красиво…

– А теперь прямо в Штутгарт?

– Нет, мы останемся в вашей прекрасной стране еще на несколько дней. Думаю, дня два поживем в Загребе; возможно, съездим на Плитвичские озера, а оставшееся время проведем на озере Блед.

– О, вам известны наши красивейшие места, – заметил Джордже.

– Да! – с гордостью признал Штраус. – Жаль, мы не сможем попасть в Дубровник, но, надеюсь, на будущий год… Я рассказывал Розмари о Плитвичских озерах – такая красота трогает до слез!

– Мне бы тоже хотелось там побывать, – подала голос Юлиана.

Я взглянул на девушку. И обед ей не помог. Она оставалась бледна как мел. Чедна обняла ее и заботливо сказала:

– Вам надо отдохнуть.

– Вы можете расположиться у нас в номере, – предложил Штраус. – Розмари будет рада.

– Ох, вы очень любезны. Не стоит…

– Ни слова! Я гожусь вам в отцы, вы должны меня слушаться. Отдых, несомненно, пойдет вам на пользу.

– Матч вот–вот начнется, – вмешался я в разговор. – У вас есть полтора часа, а то и больше.

– Согласны? – спросила Чедна.

Девушка растерянно взглянула на Нино. Он опустил голову, затем поднял взгляд, и в его глазах я прочел одобрение. «Да он ее любит! – промелькнула у меня мысль. – Какого же черта он ее бил?»

– Давайте проводим Юлиану, – предложил Штраус Чедне и, обращаясь к Джордже, сказал: – Надеюсь, вы победите венгров!

– Так же как мой «фиат» победил ваш «мерседес»! – усмехнулся тот в ответ.

– Я сию же минуту вернусь и буду болеть за Югославию, – объявил немец.

– Присоединяйтесь к нам в малой гостиной. Будем попивать кофеек и болеть, – сказал я.

– Закажите мне этот ваш рислинг, – крикнул от дверей Штраус. – По–моему, он ничуть не хуже рейнского.

Я смотрел, как Юлиана и Чедна, обнявшись, идут к выходу, а немец широко распахивает перед ними двери.

Появился официант.

– Приготовьте счет. И добавите то, что мы закажем во время матча.

– Вы, конечно, перейдете в малую гостиную? – спросил официант. – Мы поставили там цветной телевизор.

– Я останусь смотреть матч здесь, – сказал Нино. – Мне нравится, когда много народу и все шумят…

– А я своим эмоциям воли не даю, – заявил я и мысленно настроился на предстоящий матч с нашими вечными соперниками, который наверняка доставит мне удовольствие, независимо от исхода. Такова жизнь, не так ли?!

Я взглянул на часы: ровно 16.00.

X

Чедна и Штраус отсутствовали не больше десяти минут.

– Представьте, – разговорился Штраус, когда они вернулись, – Розмари так крепко заснула, что нам пришлось минуты три стучать, прежде чем она услышала. От сна она так раскраснелась…

– Как румяное яблочко, – добавила Чедна.

– Розмари позаботится о Юлиане, – продолжал Штраус, – бедняжке совсем плохо… – Затем, меняя тему, поинтересовался: – Какой счет? – И уселся перед телевизором.

– Пока, на наше счастье, по нулям. – Джордже был настроен пессимистически.

И тут нам забили гол.

Ах, этот непревзойденный Пушкаш!

Словно снежная лавина обрушилась с горы…

Во время перерыва Штраус пошел узнать, как продвигается ремонт «мерседеса».

В дверях появился Нино.

– Плохи наши дела, – сказал он. – Пойду взгляну, как там Юлиана. – И исчез.

Пришел официант. Джордже заказал два кофе, Чедна – виски.

– Ого! – Я прищелкнул языком.

– Разве мы не завоевали равноправие? – осведомилась Чедна.

Тут я заметил в дверях человека в синем комбинезоне, того, с бензоколонки.

– Если вы ищете своего приятеля, то он спит в машине, – не без иронии сообщил я ему.

Человек в синем комбинезоне смерил меня взглядом.

– Спасибо. Я в самом деле кое–кого ищу, но не таких приятелей! – бросил он и прикрыл за собой дверь.

– Пойду–ка подышу, – сказал я, вставая.

За день солнце здорово прогрело воздух. Перед мотелем скопилось множество легковых автомобилей, автобусов, грузовиков – матч был хорошим предлогом, чтобы передохнуть и дождаться вечерней прохлады. Человек в синем комбинезоне стоял у бензоколонки. Я хотел было подойти к рефрижератору, но потом решил, что не стоит тревожить Ромео – пусть отдыхает, – и вернулся в гостиную.

Появился официант, он нес две чашечки кофе и виски. «Быстрая работа!» – подумал я. Пока он расставлял это на столике, пришла Розмари.

На ней был джемпер, который я утром видел на Юлиане. Такие красивые джемперы умеют вязать только наши златиборские крестьянки, мастерицы–самоучки. Розмари в нем была похожа на свежую румяную селяночку, этакую пастушку с цветущих лугов, источающую аромат тимьяна. «Кокетливая девица, – отметил я про себя. Утром она была в легкой блузке, лишь подчеркивающей прелесть девичьей фигурки. – Интересно, что она наденет на прощанье?» – подумал я.

– Wo ist mein Vater?[12] – спросила она Чедну и, получив ответ, сказала, что поищет его.

Чедна предложила поделиться с ней виски. Секунду поколебавшись, Розмари со вздохом села за столик.

Венгры вели в счете, и Джордже грыз ногти, переживая. А я тем временем с любопытством разглядывал немногочисленных болельщиков, которые громко возмущались плохой игрой наших футболистов. Это были, очевидно, посетители, к которым дирекция мотеля относилась с особым почтением, – разное начальство, торговые агенты: так, во всяком случае, определил я на глаз род их занятий.

Розмари отпила глоток виски, снова вздохнула, встала и направилась к двери. Я покинул комнату вслед за ней. Девушка вышла на улицу, а я свернул в ресторан и заказал у стойки двойной коньяк. В конце концов, я тоже не пень, и мне, как истинному патриоту, тяжело видеть, как проигрывают наши ребята!

Одним глотком осушив рюмку, я повторил заказ.

– Не много ли будет? – спросила буфетчица, средних лет женщина, типичная славонка, невысокая толстуха с широким лицом и добродушной улыбкой.

– Не беспокойтесь, хозяйка!

«А теперь пусть венгры выигрывают!..» – подумалось мне, когда был выпит и этот коньяк. Ко мне подходила Розмари, раскрасневшаяся словно маков цвет. «Солнце творит чудеса, – сказал я себе, – бутоны распускаются!» Девушка схватила меня за руку, впившись ногтями, и потащила от стойки. Я услышал шепот:

– Romeo ist… – Она замолчала. В ее глазах стоял ужас, когда она произнесла: —…tot…[13]

– Что ты говоришь? – спросил я и повторил на немецком: – Was sagst du?

– Er ist tot![14] – Розмари не отводила от меня взгляда. В голосе звучало раздражение.

Я машинально пощупал ей лоб: не бредит ли. Она нервно усмехнулась, лицо вдруг исказилось, сделалось некрасивым и старым.

– Sind Sie verruckt?[15] – спросила она, не скрывая отвращения.

– Дура! – не сдержался я, уже понимая, что произошло что–то серьезное. Взяв девушку за руку, я привел ее в гостиную и знаком подозвал Джордже.

– Послушай, – прошептал я, – что говорит эта ненормальная! Она говорит, что Ромео мертв!

– Er ist ermordet![16]

Какую–то долю секунды Джордже походил на человека, для которого умственное напряжение – непосильный труд. Я говорю – долю секунды, потому что в следующее мгновение, держа красотку за руку, он спокойно властным тоном спрашивал:

– Wo ist er?[17]

Розмари не ответила. Повернувшись, она пошла к двери…

Глава вторая

Бедный Ромео! Хоть он и не рассуждал, как Буриданов осел, его постигла та же участь.

Глядя на мертвое лицо Ромео, я повторял слова, которые он позаимствовал у Шекспира для красивой немки: «Я перенесся на крылах любви…»

Мне отчего–то казалось, что в них кроется разгадка причины – почему этот покоритель сердец лишился жизни.

I

Ромео был мертв, и помочь ему уже ничто не могло.

Однако, пока я мысленно повторял шекспировские строки, Джордже деловито распорядился:

– Позови милицию! И уведи девушку!

Я осторожно взял Розмари под руку. Она вздрогнула всем телом, не в силах отвести взгляд от припавшего к рулю лица мертвого.

– Идем! – сказал я негромко.

Подъехал автобус из Нови–Сада. В прилипших к телу рубашках, взмокшие от пота люди выскакивали из машины. Среди них я увидел знакомого – оперного певца. Он махнул мне рукой, крикнул:

– Эти венгры опять нас громят!

Я не отпускал Розмари, с отрешенным видом она послушно шла рядом; перед ее мысленным взором, должно быть, стояла только что увиденная страшная картина.

– Судьба! – ответил я приятелю из Нови–Сада.

Взглядом я поискал милиционера. У входа в мотель его не было. Наверное, смотрит телевизор. Мы с Розмари прошли в гостиную.

– Позаботься о Розмари! – бросил я Чедне, по–прежнему сидевшей за столиком.

Чедна посмотрела на меня с удивлением. Тем временем Розмари стянула через голову златиборский джемпер; промокшая от пота шелковая блузка – казалось, девушка сию минуту вышла из воды – облегала маленькую грудь.

– Случилось несчастье, – шепнул я Чедне в самое ухо, – Ромео мертв!

В глазах Чедны отразилось недоверие, зрачки превратились в две маленькие точки.

– Боже мой! Как? – с трудом выговорила она.

– Шарф! – сказал я, не опасаясь, что нас услышит Розмари, которая сидела словно неживая. – Похоже, кто–то чересчур сильно затянул на его шее шарф.

Я оглядел гостиную. Народу стало меньше, вторая половина матча должна была начаться с минуты на минуту.

– Штраус не появлялся? – спросил я Чедну.

– Нет, – ответила она.

Мне было ясно: Чедна не сразу осознала, что произошло.

– Где… – она запнулась, – где вы его нашли?

– В кабине машины. Ты не видела милиционера?

– Нет. Может, он в ресторане.

В это время появился официант.

– Вы не видели милиционера? – спросил я его.

– Да вон он, в ресторане, у телевизора. Самое лучшее место занял… Что–нибудь случилось?

– Похоже на то, – уклончиво ответил я и обратился к Чедне: – Побудь с Розмари. – Тут я сообразил, что надо бы ей объяснить, почему девушка нуждается в заботе. Притянув к себе, шепнул: – Это она нашла Ромео…

Зрачки Чедны вновь сузились.

Официант, стряхивавший со стола крошки, покрутил головой и вышел из гостиной.

– Появится Штраус, постарайся его задержать, – продолжал я шепотом. – Если девочка ничего не скажет отцу, то и ты молчи.

Розмари тупо смотрела на меня, затем перевела взгляд на Чедну.

Ну а во мне проснулся детектив–любитель. Я понял, что мною овладела страсть сыщика, во что бы то ни стало я постараюсь найти объяснение случившемуся и раскрыть тайну убийства раньше Джордже.

Итак, что предпринять? Прежде всего разыскать милиционера. Я нашел его в ресторане у телевизора. С большим трудом я протиснулся к нему. А тут из другого конца зала меня позвал оперный певец:

– Предраг, выпьем по рюмочке?

– Спасибо, чересчур жарко! – крикнул я ему и обратился к милиционеру: – Товарищ милиционер…

Он взглянул на меня, делая рукой знак, чтобы я не мешал ему смотреть матч. Но, к сожалению, я вынужден был отвлечь его от этой невинной забавы.

– Прошу прощения, дело очень важное…

– Говорите, – сказал он, все еще не в силах отвести взгляда от экрана.

– Прошу вас. – Я начал нервничать. Не мог же я во всеуслышание объявить, что в кабине рефрижератора обнаружен труп.

– Ну что еще стряслось в такую жару? – добродушно спросил милиционер, вставая со стула…

II

Около рефрижератора был только Джордже. Очевидно, он никому не сообщил о случившемся и не поднимал паники. Вряд ли кто догадался, что водитель в кабине спит вечным сном. Джордже молчал, вероятно мысленно анализируя те немногие факты, которые помогли бы ему напасть на какой–либо след. Милиционер поднялся на подножку и вгляделся в «спящего», явно не веря собственным глазам. Оправившись от изумления, пробормотал:

– Этот человек… да я его только что оштрафовал на пять тысяч… – Наконец, овладев собой и вспомнив, что является представителем власти, строго осведомился у Джордже: – А вы кто такой?

– Вызовите следователя из Загреба, – спокойно сказал Джордже вместо ответа, доставая из внутреннего кармана пиджака бумажник.

Милиционер взял удостоверение, перелистал странички, изучил фотографию, взглянул на моего друга повнимательней и прикоснулся рукой к фуражке.

– Есть, товарищ майор! Я вызову следователя из Новской.

– И из Загреба, пожалуйста. Если удастся – Новака.

– Товарищ Новак, кажется, занимается международной преступностью?

– Да, именно его, – подтвердил Джордже. – Я видел тут поблизости вашу патрульную машину. Немедленно передайте вызов!

– Мой коллега поставил ее в тень за мотелем, – объяснил милиционер и, прежде чем уйти, осведомился: – К шоферу никто не прикасался?

– Лишь тот, кто затянул на его шее шарф, – ответил Джордже, безуспешно пытаясь улыбнуться. Смерть бывшего партизанского повара потрясла его. – Мы подождем, пока вы сообщите в Новскую и Загреб. Возвращайтесь с коллегой. И разумеется, позвоните в больницу!

Милиционер заворачивал за угол мотеля, когда у меня за спиной раздался голос:

– Что тут происходит?

Обернувшись, я встретился взглядом с человеком в синем комбинезоне. Он подошел к грузовику, вскочил на подножку – Джордже не стал его удерживать – и внимательно посмотрел на шофера, чья голова покоилась на руле.

– Ромео спит?

– Боюсь, что да. – Голос Джордже звучал устало. – Как ваше имя?

– Степан Прпич, – назвался человек. – Чертовски жарко! – Он вытер руки какой–то тряпкой. – От запаха бензина пьянеешь, как от спирта. Эй, Ромео, как ты можешь спать в такой духоте?

Джордже похлопал Прпича по плечу, знаком велел сойти с подножки и вгляделся в его лицо. Должен признаться, в глубине души я ликовал, представляя, что думает Джордже: и часу не прошло, как этот Степан Прпич подрался с Ромео, вполне логично предположить, что он и убийца! Тем более что, работая на бензоколонке, он мог в любой момент, пока шла первая половина матча, приблизиться к рефрижератору и затянуть шарф на шее спящего. Я ликовал, поскольку был убежден, что Джордже на неправильном пути.

– Эй, Ро… – Прпич вновь встал на подножку, с любопытством посмотрел на Ромео, перевел взгляд на Джордже. Похоже, до него наконец дошло. – Случилось что–нибудь?

– Судя по всему, – ответил Джордже. – Боюсь, вам никогда уже не придется драться с вашим приятелем.

– Ромео… Он что…

– Вас зовут, – заметил Джордже.

Прпич соскочил с подножки и нерешительным шагом направился к бензоколонке. А мой друг, словно размышляя вслух, произнес:

– Может, этот человек вовсе и не убийца.

III

Мы оставили милиционеров возле машины, а сами направились к мотелю.

– Что я должен делать? – спросил я Джордже.

– Ничего! Мы обычные путешественники, у нас нет никаких полномочий. Дождемся следователей. А до их приезда будем смотреть футбол. Если сможем…

– К какому выводу придут следователи?

– Это их дело!

– Думаешь, кто–нибудь к нему прикасался?

– Когда?

– После того как задушили.

Джордже пожал плечами. У входа в мотель он остановился и широким жестом очертил простор.

– Сколько автомобилей прошло с того времени, как Ромео покинул нас и отправился в свой последний путь! Разве не мог кто–нибудь из проезжающих остановиться? Любому хватило бы времени затянуть этот гордиев узел!

– Но зачем?

– Это вопрос! – усмехнулся Джордже.

– И тот человек уже давно вне поля нашего зрения? – Должен признаться, и я подумывал об этом.

– Предположение, – сказал Джордже, – а истина… Наши знания несовершенны.

В гостиной мы застали Чедну и Розмари. За время нашего отсутствия кое–что изменилось: Розмари была в новой белой блузке, джемпер со спинки стула исчез. Я вопросительно взглянул на Чедну.

– Я отвела ее в комнату переодеться; ты же видел, она была совсем мокрая… Юлиане джемпер пришелся кстати, она влезла в него с головой – представь, ее прямо трясет от холода… Я пыталась поговорить с Розмари, но это невозможно… – Выпалив все это одним духом, Чедна обняла немку за плечи и что–то зашептала ей. Розмари отрицательно мотала головой.

– Es ist unmoglich![18] – расслышал я ее слова.

– Где Штраус? – Джордже посмотрел на часы.

Тут я подумал о Нино Веселице. Его тоже не было. Где он сейчас? И где был в тот момент, когда убили Ромео? Я взглянул на часы. Ровно 17.00. Начинался второй тайм футбольного матча Венгрия – Югославия. Когда был убит Ромео? Розмари обнаружила его минимум пятнадцать минут назад. Значит, он был убит приблизительно в конце первого тайма, самое позднее в 16.45. Когда он вышел из–за стола? Он первым закончил обед и отправился отдыхать непосредственно перед началом матча. Следовательно, убийство совершено между 16.00 и 16.45.

– Где же Штраус? – вновь спросил Джордже.

– Наверное, в автосервисе, – предположил я. – Он хотел взглянуть, как там его «мерседес».

– Тебя не затруднит сходить за ним? – попросил Джордже.

– Сообщить ему о случившемся?

– Если он уже не знает об этом! – вздохнул Джордже и сел возле Розмари.

Выходя из мотеля, я чуть не столкнулся с человеком в синем комбинезоне.

– Ох! – воскликнул он. Я машинально отступил от протянутой ко мне руки, боясь, что он бензином, вернее, резиновыми перчатками, вымазанными в бензине, запачкает мою белую рубашку. – Какое несчастье!

– Ужасное! – Я посторонился, уступая ему дорогу.

Он стоял в нерешительности, явно желая что–то спросить. Остановился и я в надежде услышать нечто, способное пролить хоть какой–то свет на события.

– Вы думаете, это убийство? – Вопрос показался мне наивным.

Я пожал плечами.

– Если убийство, то кто преступник?

– Может быть, вы! – огрызнулся я.

Он грустно улыбнулся.

– Этого–то я больше всего и боюсь, – произнес он, глядя мне прямо в глаза. – Была ли у кого–нибудь причина посерьезней, чем у меня, желать его смерти?! А у него – желать моей?!

– Если есть что на совести, исповедуйтесь, – посоветовал я и, похлопав его по плечу, направился в гараж.

Обернувшись, я увидел, как человек в синем комбинезоне входил в мотель.

В автосервисе я нашел Штрауса. Багровый от возмущения, он ругался с механиком и вытирал пот, струившийся по толстым щекам.

– Представьте, дорогой друг, – обратился он ко мне, явно обрадовавшись моему появлению, – этот человек утверждает, что необходим капитальный ремонт… Вы, наверное… – он повернулся к механику, – выпили больше, чем следует. Известно ли вам, что такое автомобиль, который называется «мерседес», к тому же «мерседес» последнего выпуска?!

– Извините, но полетел подшипник… – начал было механик.

– Что? – вскричал Штраус. – Какой, к чертовой матери, подшипник?! – Ничего не скажешь, сочные выражения нашего языка он употреблял к месту.

– Не стоит спорить, дорогой Штраус, – постарался успокоить его я. – Если вы везучий, подшипник окажется в порядке… Пойдемте отсюда, мне надо сообщить вам нечто важное.

– О боже мой, это ужасно – иметь дело с ленивыми недоучками! – жаловался толстый немец, вытирая платком вспотевшую физиономию.

Мы вышли из гаража.

– Итак, что же вы хотите мне сообщить?

– Ромео… – начал я.

– Что этот шут еще натворил? – не дал мне Штраус договорить.

– Он, к сожалению, ничего. А вот с ним натворили…

– Что именно? – Штраус устремил взгляд на окно второго этажа.

– Его задушили…

– В самом деле? – насмешливо переспросил немец и, вероятно поняв смысл сказанного мною, вскричал: – Что вы такое говорите? Вы сошли с ума!

IV

Признаться откровенно, я ничего не понимал. Пытаясь разобраться в возникшей у меня в голове путанице, я для начала проанализировал предшествовавшие убийству события дня.

Первое – драка между Ромео и человеком в синем комбинезоне, назвавшимся Степаном Прпичем. Следствию придется установить, какие их связывали отношения и что послужило причиной драки. Похоже, они всерьез сводили счеты, если Ромео с таким остервенением набросился на Прпича. Руководствуясь чистой логикой, легко прийти к выводу, что драка предшествовала убийству и убийца – Степан Прпич. Он работает на бензоколонке, ему прекрасно видно все, что происходит перед мотелем, достаточно мгновения – он у рефрижератора и… Но именно из–за этого логикой продиктованного вывода, который сделал и сам Прпич, я полагал, что он меньше всего подходит на роль преступника.

Второе – Нино надавал пощечин Юлиане. За что? Имеют ли пощечины отношение к убийству? Я не знал ответа на этот вопрос так же, как не знал, где находился Нино в тот момент, когда было совершено убийство. Он смотрел матч по телевизору в ресторане и мог незаметно покинуть помещение, поскольку внимание многочисленных посетителей было поглощено футболом. Я и сейчас не ведал, где Нино. Мне лишь известно, что Юлиана отдыхает в номере Штраусов. А разве она не могла выйти, убить Ромео и вернуться в комнату?

Третье – имеет ли отношение к убийству тот факт, что Ромео ухаживал за Розмари в Шиде и по дороге из Шида до Новской, когда они вместе ехали в кабине? Я должен был спросить себя об этом, поскольку первой обнаружила убитого шофера Розмари! Невольно встает вопрос, не Розмари ли убийца? А Штраус? Все ли время находился он в автосервисе, ругаясь с механиком?

Итак:

Человек в синем комбинезоне.

Нино.

Розмари.

Хоть смейся, хоть плачь! И почему бы не добавить еще и:

Штраус.

Юлиана.

Я посмотрел на часы. Было 17 часов 10 минут. Уже десять минут, как начался второй тайм.

С минуты на минуту приедет следователь из Новской.

А через час, по моим расчетам, прибудут криминалисты из Загреба во главе со следователем Звонко Новаком. Что им удастся установить? В частности, если допустить, что убийство совершено – как предположил Джордже – кем–то из проезжих, находившихся в мотеле с 16.00 до 16.45.

Приехал!

Убил!

Уехал!

Следует признать, меня беспокоила пассивность Джордже.

Он не стал допрашивать Прпича. Правда, согласен, что Джордже не имел права его допрашивать. В данном случае он был обычным путешественником, как Чедна, как я, ведь он не находился при исполнении служебных обязанностей.

И все же он разрешил мне сообщить об убийстве Штраусу.

Однако его совершенно не интересовал Нино.

Словно следователь в нем умер!

Ну нет! Я прекрасно знал Джордже: просто он затаился и ждет своего часа.

По правде говоря, мы собирались провести уикенд на Бледе, отдохнуть пару дней, а не заниматься расследованием преступлений. Но то, что мы некоторым образом оказались причастны к этому делу, что убит наш фронтовой друг, вынуждает нас активно вмешаться в расследование. Тем более, повторяю, что бывший партизанский повар был любимцем Джордже и храбрым солдатом.

Пытаясь объяснить бездеятельность Джордже, я пришел к выводу, что он ждет специалистов из Новской и Загреба, которые займутся делом официально, а он будет вести свое, неофициальное расследование. Пожалуй, можно считать, что Джордже уже к нему приступил. Значит, моя задача, опередив его, собственными силами докопаться до истины! При этом я отчетливо сознавал: если убийство совершил кто–то из проезжих, задержавшихся у мотеля лишь для того, чтобы затянуть на чьей–то шее шарф, убийцу не найти никогда!

За столом, где царило всеобщее молчание, я не переставал ломать голову – где же Нино.

Официант принес кофе. Я заказал коньяк. Чедна бросила на меня строгий взгляд. Наклонившись, официант прошептал мне на ухо:

– Я подходил к рефрижератору… Шофер словно бы спит…

– А милиционеры там? – спросил я столь же тихо.

– Да. Ведут себя так, будто ничего не произошло… Никому и в голову не придет… – Он не договорил, поскольку Штраус потребовал виски и при этом подмигнул мне. Храбрится?

Джордже попросил принести лимонад!

Что поделаешь, в этом было наше различие: мне надо было подкрепиться коньяком, чтобы голова начала работать, а моему другу достаточно было лимонада.

Официант принес напитки, вместе с ним появился Нино.

– Где вы пропадаете? – воскликнул я.

– Где? – Юноша простодушно взглянул на меня. – Здесь, в ресторане. Смотрю футбол.

– Все время?

– А что еще делать? Венгры потрясающе играют! Нам не выиграть у них и через сто лет.