Текст книги "Охота за мультифритом. Книга 2"

Автор книги: Михаил Исхизов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)

– Ты чего несешь?! – возмутился Туз. – Умник нашелся. А Второе Правило?! Машшаррам!

– Каждый получит все, что захочет! Все, что захочет! Хр-р-р-р... Исполнение желаний! – выдавил Блез. – Пусть кристалл выполняет наши желания. Все, что захочется.

– Что ты мелешь? – удивился Битюг.

– Все... Хр-р-р-р, хр-р-р-р, – никак не мог отдышаться Блез.

– Чтобы все, что захочешь, так не бывает, – сообщил Битюг. – Я пробовал. Не получается.

– Ничего вы не понимаете! – Блеза опять прорвало. – Он может любое желание выполнить! И доить его можно сколько хочешь. Хоть всю жизнь!

– Все, что захочешь? – не поверил Туз.

– Конечно, он же волшебный.

– Неплохо бы, – Туз заинтересовался. – Но Второе Правило... Машшаррам!

– Правило нарушать нельзя, – твердо заявил Битюг. – За нарушение Правила, святой драконоборец так врежет, что мало не покажется.

Но у Блеза и на это уже был готов ответ.

– У святого Фестония что сказано? "Украл – продай, умой руки и будет твоя совесть чиста". Так?

– Так, – подтвердил Битюг.

– А ты разве украл эту шкатулку?

– А что я, по-твоему, сделал?

– Украл – это когда никто не видел. Или не смогли догнать. А ты ее в честной драке у Логго отнял, – напомнил Блез. – Мало того, ты нашу шкатулку ему отдал. Вот и выходит, что ты ее вовсе и не украл, а поменялся: шкатулку на шкатулку.

– Правильно, машшаррам! – поддержал Хриплого Туз. – Мы с гномами шкатулками поменялись. И все дела. Никакого воровства.

Битюг задумался.

– Что-то тут не так, – поделился он своими сомнениями. – Вроде бы, правильно вы все говорите, но, чую я, что-то тут не так.

– Что тебе не так?! Что тебе не так?! – Блез хрипел, размахивал руками и напирал на Битюга. – Вы с Логго подрались и поменялись шкатулками. Все это видели. Что тут не так?! Святой драконоборец – свидетель! Он все видит!

– Вроде бы, так оно и есть, – вынужден был согласиться Битюг. Подрались мы, потом я свою шкатулку оставил, а его шкатулку прихватил.

– Вот мы и договорились, шаррам! – подвел итог Туз. – Не воровали мы Мультифрит, – Туз хитро улыбнулся. – Можно себе оставить. А что мы станем с ним делать, Машшаррам? – уставился он на Хриплого.

– Да, что мы с ним делать станем? – спросил и Битюг.

– Вызовем джинна, хр-р-р, и потребуем от него всего, что нам захочется.

– Джинна? – удивился Туз.

– Кого вызовем? – не понял Битюг.

Блез снисходительно посмотрел на них. "Дремучая темнота, – определил он, – не знают самых простых вещей".

– Как вы думаете, почему любой волшебник отвалит нам за Мультифрит гору золотых монет? – спросил он.

– Ну, – Туз ничего толкового ответить не смог... – так ведь волшебный кристалл... Машшаррам.

– Волшебный, – подтвердил Блез. – Выгода от него какая, от этого кристалла? Раз волшебник столько за него отвалит, должен же он какую-то выгоду иметь.

– Что-нибудь волшебное станет с ним делать, шаррам... – Туз понятия не имел, что надо делать с волшебным кристаллом. Украсть – это он понимал. Продать, это он тоже понимал. А что дальше?.. Какую выгоду, машшаррам? Кто его, волшебника знает. – Что-нибудь волшебное, – повторил он.

Битюг вообще молчал. Откуда ему, Битюгу, знать, что станет делать с Мультифритом волшебник?

– Вот так, – Блез с сожалением посмотрел на своих товарищей. – Образования у вас нет, книг вы не читали, наукой не интересовались... Отсюда у вас и дремучее невежество.

– Ну, ты полегче, шаррам, – возмутился Туз.

– Я и так полегче.

– Вот и расскажи толком, что тут такого. Машшаррам!

– О джиннах вы надеюсь, слышали. Знаете, что они всемогущи? – спросил Блез.

– Это мы знаем, – небрежно подтвердил Туз. – Давай, гони дальше.

– У каждого волшебного предмета есть свой джинн, – Джинн – раб этого предмета. И подчиняется его хозяину. Что хозяин прикажет, то джинн и сделает.

– Мультифрит, значит, предмет? – заинтересовался Битюг.

– Предмет, – подтвердил Блез. – Очень важный предмет.

– Послушай, Хриплый, я в этих предметах и джиннах не особенно волоку, – признался Туз. – Ты это точно знаешь?

– Клянусь святым драконоборцем, дважды рожденным Фестонием, что говорю правду.

Туз поморщился. Он сам, не моргнув, мог соврать, и клятвам других не верил.

– Что же я, свою выгоду упускать стану, – прохрипел Блез. – Если Мультифрит толкнем, один раз золото получим. А с джинна всю жизнь брать можно.

– Без дураков? Машшаррам!

– Без дураков.

Теперь Туз поверил. Не такой человек Хриплый Блез, чтобы упускать свою выгоду. Он, за серебряную монету, горло кому хочешь, перегрызет. Брать с джинна всю жизнь Тузу понравилось. Оставалось уточнить кое-какие немаловажные подробности.

– Что он может, этот джинн?

– Да, что он может? – влез и Битюг.

– Все может, на то он и джинн. Волшебное существо.

– Что все? – не отставал Туз. – Ты давай выкладывай. Машшаррам! Рисковать нам ни к чему.

– Ага, надо, чтобы наверняка, – подержал его Битюг. Он вообще-то Хриплому не особенно верил. Все-то тот знает... Битюг побаивался тех, которые много знают. Сейчас надо за Туза держаться, – решил он. – Туз сам, кого хочешь, вокруг пальцев обведет. Не даст Хриплому обмануть.

– Джинн может сделать все, что пожелает хозяин, – Блез старался хрипеть как можно более доверительно. – Может разрушить город, может построить дворец.

– Зачем нам, машшаррам, город разрушать! – сразу отказался от первого предложения Туз. – А насчет дворца, можно подумать. За какое время он может построить дворец?

– За одну ночь. Джинн выполняет все желания за одну ночь.

– Глядя на недоверчивые физианомии Туза и Битюга, Блез рассмеялся. – Чего вы глаза вытаращили? Он же джинн. Ему построить дворец – раз плюнуть.

– Это нам подходит, шаррам, – Туз явно склонялся, чтобы принять план Хриплого. – А как на счет золотишка?

– Да, как насчет монет? – повторил Битюг, твердо решив пока держаться за Туза. – Сумку золотых монет джинн может достать?

– Конечно, может, – Блез говорил уверенно. – И не сумку, а целый сундук, И не один, а столько сундуков, сколько каждому из нас захочется.

– Тогда, чего мы тянем? – Битюг с недоумением посмотрел на Хриплого, затем на Туза. – Давайте попросим. Раньше начнем, раньше кончим.

– Верно, – поддержал его Туз. – Ну, Хриплый, ты у нас все знаешь. Говори, машшаррам, что надо сделать, чтобы к нам золотые монеты посыпались?

Блез задумался. Делиться знаниями с нахальным Тузом и тупым Битюгом ему не хотелось. А чтобы не делиться, надо было остаться наедине с Мультифритом. Но, он понимал, что это невозможно.

– Способ вызвать джинна очень простой, – сообщил он. – Надо потереть кристалл.

– Как потереть? – не понял Битюг.

– Обыкновенно... Тереть волшебную вещь надо чем-то живым. Лучше всего тереть камень рукой.

– Ну-ка, я попробую.

Битюг поднял кристалл, положил его себе на колено и стал легонько тереть его пальцами правой руки. Туз и Блез не сводили с кристалла глаз. Ждали, когда появится джинн.

"А что, дворец – это тоже неплохо", – размышлял Туз.

Сам-то он настоящего дворца никогда не видел. Не имелось в Геликсе ни одного дворца. А в Неоксе, у гномов, тем более. Какие у гномов могут быть дворцы? Богатые дома в Геликсе были. Это – да. У братьев Пекисов дом был высокий, каменный и крыша черепицей покрыта. А окна громадные, вдвое больше обычных. У бургомистра Слейга домина огромный. С колоннами и высокой дверью. А на крыше вырезанный из жести петух вертится. Куда ветер дует, туда петух и поворачивается. Туз любил смотреть, как этот петух вертится. Но тоже не дворец.

"Можно и дворцом взять,– решил Туз. – Только чтобы джинн поставил в подвале пару сундуков с злотыми монетами. Нет, три сундука... А еще лучше – четыре. Но главное не в этом. Главное – кристалл забрать. Ну, Битюг тупой, его обдурить можно. А Блез не отдаст... Как это он сразу: "на троих и поровну" – не мог забыть Туз. – Придется его кирпичом по башке... Или придушить в темном углу. Блез хлипкий, его придушить не трудно".

Блез в это время соображал, как бы напарники кристалл у него не отобрали.

"Битюг, конечно, тупой, – прикидывал он. – Но, когда дело доходит до золотых монет, и он умным становится. Запросто может прибрать кристалл. – Он с опаской посмотрел на здоровенные кулачища Битюга. – Стукнет один раз, и ничего тебе уже не нужно будет: ни дворцы, ни золотые монеты".

Битюг упорно тер, и, не отрываясь, глядел на камень, потому что понимал: когда придет время, джинн выползет из "предмета". И Битюгу непременно надо было увидеть джинна в этот самый момент. Если он первым джинна увидит, то и сумеет первым просьбу свою заявить. А то эти ловкачи, как начнут просить, так ему, Битюгу и не прорваться. Кто его знает, этого джинна, сколько у него в запасе золотых монет... На всех может и не хватить.

"Они считают, что я тупой, – думал Битюг. – И пусть считают. А я первым увижу джинна и сразу попрошу, чтобы он их убрал подальше. За Граничными горами, говорят, есть лесные дебри. Пусть он Туза и Хриплого в эти дебри уберет. Тогда и посмотрим, кто из нас тупой".

Битюг упорно тер кристалл, но ничего не происходило. Джинн не появлялся. Это начинало надоедать. Более того, Битюг начал сомневаться, что щедрый на золотые монеты джинн вообще появиться.

– Чего-то он не выходит, твой джинн, – Битюг сердито посмотрел на Хриплого. – Может здесь что-то не так?

– О других способах вызвать джинна, нет никаких сведений, – сообщил Блез.

Он и сам встревожился. Битюг так долго и усердно тер кристалл, что ни один джинн не мог бы отсидеться. Джинн непременно должен был выглянуть, чтобы хоть полюбопытствовать, кто это его вызывает... И появилась у Блеза тревожная мысль: а если в этом кристалле джинна вовсе и нет? Если им вместо Мультифрита, какой то шутник подсунул обыкновенный камень?

"Он же и не светится, – вдруг вспомнил Блез. – А должен светиться... Хитрые гномы на любую подлость способны. Гнома пивом не пои, дай какую-нибудь пакость устроить".

Туз, глядя, как упорно трудится Битюг, тоже засомневался в том, что им достался настоящий Мультифрит. Но ни тот, ни другой, не высказывали пока свои опасения. Уж очень им хотелось, чтобы камень оказался настоящим Мультифритом. И чтобы появился джинн. И чтобы он сказал: "Я твой раб..." И чтобы каждое желание... И чтобы дворец, и сундуки с золотом, полные подвалы...

Туз первым позволил себе высказать сомнение вслух.

– Не подсунули ли нам вместо Мультифрита, обыкновенный камень?.. Машшаррам!

– Как это обыкновенный! – возмутился Битюг. – Вот же она, шкатулка.

– Шкатулка правильная, – поддержал Битюга Блез.

– Биддго мог таких шкатулок настругать не один десяток.

– Зачем? – Битюг не прекращал свое занятие... – Зачем ему десять шкатулок делать... Мультифрит один.

– Затем, шаррам, чтобы подсунуть каким-нибудь тупым олухам, вместо Мультифрита, обыкновенный камень, – объяснил Туз.

– Так это я что, напрасно тру!? – возмутился Битюг. – И никакого джинна не будет?

– Может быть, джинн спит, – подсказал Туз. – Но должен же он, машшаррам, когда-нибудь высунуться.

– Должен, – подтвердил Блез. – Джинн является рабом вещи, в которой он сидит. Так что обязан.

– Потру еще немного... – Битюг, наверняка, был самым упрямым вором в Геликсе. – Если джинн там, он у меня не отсидится.

Битюг с прежним усердием стал тереть камень. Если в нем сидел даже бесконечно упрямый джинн, решивший не показываться, то настойчивость Битюга, заставила бы его выполнять свои обязанности.

А Туз уже не надеялся на удачу.

– Это все гномы, – сказал он. – Всех обманули. Машшаррам! Они хитрые. Подставили шкатулку с простым камнем. А мы купились. Настоящий камень Логго, наверно, за пазухой держал. А эту шкатулку для близира, нам подсунули... Дай-ка его сюда.

Он взял у Битюга камень и стал внимательно его осматривать. Повертел в руках, постучал костяшками пальцев. Потом даже лизнул.

– Камень, шаррам! – лицо у Туза стало скучным, – Таким камнем, машшаррам, надо какого-нибудь чумазого гнома по башке стукнуть, – и он передал камень Хриплому.

Блез тоже осмотрел камень. И даже понюхал его. Волшебством от камня и не пахло.

– Обычный камень, хр-р-р, хр-р-р, хр-р-р, – подтвердил он, и вздохнул.

– Так я напрасно его тер, – возмутился Битюг.

– Напрасно. Я же говорю: гномы нас подставили, а мы купились.

– Что теперь делать? – Битюгу не хотелось расставаться с мыслью о богатстве.

– А ничего, – Туз выдал нервный смешок. – Отдать его гномам. Пусть они сами трут.

– Какая умница наша Бесси-Летти, – с восхищением вспомнил, главу гильдии, Хриплый Блез. – Я хр-р-р, хр-р-р, таких умных женщин, как наша Бесси-Летти не встречал.

Клинкт Большая чаша встретил монахов у порога своего дома, такого же крепкого и приземистого, как и сам гном. Дом этот очень напоминал прилегшую, прижавшуюся к земле, чтобы быть менее заметной, неприступную крепость. Фасад этой крепости и все ее наружные стены, были выложены из тесаных камней такого размера, что их не смог бы поднять даже самый большой тролль. А тыльная часть упиралась в высокий холм.

– Да будет мир в этом доме! Пусть процветает он под покровительством святого драконоборца, дважды рожденного Фестония, – приветствовал Клинкта, и других, собравшихся у входа гномов, отец Кресск.

– Да будет мир в нашем вольном городе, – отозвался Клинкт. – Входите, добрые гости. Хочу угостить тебя, святой отец, и сопровождающих тебя братьев, пивом.

Святой отец покачал головой, отказываясь от угощения.

– Не сомневайся, мы не напоим вас какой-нибудь кислятиной, – по-своему понял монаха Клинкт. – Ты убедишься, что у нас есть мастера, которые варят пиво не хуже, чем в Святой Обители.

– Благодарен, но питие пива требует душевного разговора, а душевный разговор требует времени, – губы Кресска растянулись в добрую улыбку. – Времени у нас, как раз, и нет. Указания отца Координатора следует выполнять точно и быстро. С твоего разрешения я, в свободное время, загляну в ваш гостеприимный дом. Уверен, что сумею высоко оценить работу пивоваров.

– В таком случае, займемся делом, – не стал уговаривать монаха гном. Клинкт вообще никогда никого не уговаривал, и никого два раза, об одном и том же, не просил. – Идите за мной, – и он пошел вперед, показывая дорогу.

Кресск последовал за ним. За отцом комендантом потянулись оба сопровождавших его монаха. Завершал небольшую группу Логго Камнекрут.

Они шли многочисленными коридорами, галереями, переходами, мимо маленьких комнаток и больших комнат, через различные мастерские, кузницы, трапезные, и везде видели занятых делами серьезных гномов. В многочисленном клане Клинкта Большая чаша трудились все. Гномы бросали любопытные взгляды на небольшую процессию, но никто не оторвался от своих занятий, никто ничего не сказал, ничего не спросил.

Отец комендант внимательно присматривался ко всем переходами и поворотам, старался запомнить путь, но вскоре убедился, что это невозможно.

– Твой дом, уважаемый, Клинкт Большая чаша, напоминает крепость, – отметил он. – Зачем тебе это? У нас в городе все спокойно.

– Все спокойно, – подтвердил Клинкт. – Но времена меняются. А к нам, гномам, не все относятся с любовью и достаточным уважением. В таком доме можно жить, ничего не опасаясь.

– И даже выдержать осаду, – отметил монах.

– Что это за дом, который не может выдержать осаду, – Клинкт, походя, ласково коснулся массивной стены. – Такой дом и строить нет смысла.

– Святой отец, – не выдержал роль простого сопровождающего Логго Камнекрут, – я комендант этого гарнизона. Отвечаю за охрану и благополучие дома и всех проживающих в нем. С удовольствием ознакомлю тебя с нашими укреплениями. Тогда ты убедишься, что наш дом по-настоящему неприступен, и мы можем выдержать осаду сколь угодно длительную.

– При таком опытном в военном деле коменданте, по иному и быть не может, – польстил гному монах. – Всем известны твои подвиги, Логго, во время войны с харахорейскими пиратами. И ваш дом, действительно, выглядит как неприступная крепость.

Заверяю тебя, святой отец, без моего ведома в этот дом не проскользнет никто чужой. Даже мышь не проберется сюда, без моего разрешения.

– Пришли, – Клинкт остановился возле массивной, окованной железными полосами двери. – В этой комнате хранятся реликвии нашего клана. Ну и... кое-какие сбережения...– только сейчас гном сообразил, что не следовало показывать монахам, эти, "кое-какие" сбережения. Но сейчас думать об этом было поздно. – Те, что мы заработали нелегким трудом, – Клинкт нахмурился и посмотрел на монахов, желая удостовериться, понимают ли те, что все, имеющееся у гномов, добыто, именно, нелегким трудом.

– Все знают, сколь трудолюбивы гномы, – подтвердил Кресск.

Клинкт снял с пояса большой ключ, с замысловато изрезанной бороздками головкой, вставил его в замочную скважину и повернул два раза. Затем достал второй ключ, несколько больший первого, проделал ту же операцию и отворил дверь.

– Прошу, святой отец, – с редкой для гнома вежливостью, предложил Клинкт монаху войти первым.

Кресск переступил порог и увидел, небольшую, скупо освещенную маленькой лампой комнату. У правой стены стояли четыре больших, густо окованных железными полосами сундука. Над ними расположились широкие полки, на которых аккуратно выстроились многочисленные коробки и коробочки, ящики и ящички, мешки и мешочки. Отец Кресск мог сколько ему угодно догадываться, какие из реликвий клана Клинктов в них находятся, и как эти реликвии выглядят. А возможно, на этих полках, как и в окованных железными полосами сундуках, находились "кое-какие" сбережения гномов.

Левая стена была затянута красной тканью, с виду очень плотной. Здесь было, на что посмотреть и чем восхититься. В центре висели два обнаженных меча. На светящейся каким-то странным светом синеватой поверхности стали, хорошо выделялись затейливые узоры. Кресск с первого взгляда понял, что это и есть легендарные самозатачивающиеся мечи старинной работы. Никто из жителей города не видел такого оружия, о его существовании в Геликсе знали только из легенд, да из старинных книг, которые приписывали этим мечам совершенно удивительные свойства. И, пожалуй, никто не верил, что такие мечи в действительности существовали. А здесь, в сокровищнице клинктов, оказывается, хранилось это удивительное, а возможно, и волшебное оружие.

Прямо под мечами, на полу, опираясь рукоятями о стену, стояли попарно четыре большие секиры: грозное оружие гномов. Их лезвия также синели в тусклом свете небольшой лампы, но и на них четко выделялись узоры, схожие с теми, что украшали мечи.

У дальней стены, также затянутой тканью, находился большой, невысокий стол, возле него стояли две широкие, но низкие, как раз подходящие для гномов, скамьи.

Кресск, за годы своей беспокойной жизни, повидал немало удивительного. Бывал он и в таинственных Султанатах, где в жарких пустынях можно было встретить призраки старинных городов, и на изобилующих диковинами Харахорийских островах, где над благоухающими лесами, плавали в небе огнедышащие драконы, и в заснеженных ущельях, за Граничными горами, где в громадных пещерах жили трехглазые великаны. Встречались ему и сундуки с золотыми монетами, и россыпи драгоценных камней, и пергаменты с письменами, рассказывающими о сотворении мира. Но в сокровищнице гномов он увидел настоящее чудо: старинные мечи и секиры, созданные неведомыми мастерами из чудесного металла, неподвластного времени. До сих пор он не верил в их существование. Кресск застыл у порога, не сводил глаз с удивительного оружия и, кажется, забыл, зачем он пришел сюда.

– Святой Фестоний!.. – только и смог он промолвить.

Клинкт с удовольствием глядел на потрясенного монаха. Гному была понятны и приятны чувства, которые вызвали у Кресска старинные мечи и секиры.

– Это чудесное оружие создали наши предки в незапамятные времена, – с гордостью сообщил он. – В те годы существовали великие мастера и великие волшебники. А кристалл Мультифрита, который находится в этой шкатулке, несколько столетий тому назад добыл в кровопролитной битве с коварными хаврюгами мой предок, рыцарь Гольд Тяжелый топор. Тот самый Гольд Тяжелый топор, который сумел победить огнедышащего дракона и заточил его в одном из дальних ущелий Граничных гор. С тех пор...

Клинкт Большая чаша также переступил порог комнаты и посмотрел на стол. Не закончив фразы гном замолчал, и застыл. Точно так же, как и монах. Но монах стоял, не смея шелохнутся, от несказанного восторга, а гном – с недоумением и растерянностью...

– Это как же?!. – обрел, наконец, голос Клинкт. Не обращая внимания на то, что дорогу ему загораживает Кресск, гном ринулся к столу, оттолкнув монаха.

За ним, еще раз толкнув ничего не понимающего Кресска, в сокровищницу ввалился Логго. Проявив невиданную прыть, Камнекрут торопливо ощупал пустую поверхность стола. Затем, окончательно убедившись, что глаза его не обманывают, и на столе ничего нет, Логго заглянул под стол, потом бросился к полкам. Он стал торопливо двигать, коробки, ящички и мешочки, заглядывал, не спряталось ли что-то за ними. Делал он это быстро, и даже суетливо, в совершенно не свойственной ему манере.

А Клинкт убедился, что на столе пусто, опять застыл, и внимательно следил за действиями Логго.

Камнекрут быстро обшарил все полки, но ничего не обнаружил. Он повернулся к Клинкту и недоуменно развел руками.

– Нигде нет. Не может такого быть, – гном растерянно вытаращил глаза и, в отчаянии, дернул себя за бороду. – Она стояла на столе. Ничего не понимаю.

Клинкт тоже не мог понять, куда девалась шкатулка с кристаллом Мультифрита. Всего несколько часов тому назад она стояла на этом столе. Он видел ее, он трогал ее руками: шкатулку из белого дерева с кристаллом Мультифрита внутри. Кристалл был аккуратно завернут в белую холстину. Клинкт сам его туда положил. Потом Клинкт ушел. Всего на несколько часов. Шкатулка осталась за дверью, окованной железными полосами, под двумя секретными замками. Стояла под надежной охраной в доме-крепости, а ключи висели у него на поясе. Шкатулка с кристаллом Мультифрита должна, по-прежнему, стоять на столе. Она не могла никуда деться.

Что-то понял, наконец, и отец-комендант. Он, конечно, не знал, что шкатулка с Мультифритом стояла на этом столе. Не знал, что поставил ее на стол сам Клинкт Большая чаша. И что войти в сокровищницу, без разрешения главы клана никто не мог. Но понял главное: шкатулка с волшебным кристаллом исчезла. И ни Клинкт, ни Логго, не могут понять, как это случилось. Ситуация складывалась довольно неприятная. Отец комендант, впервые за долгие годы служению святому драконоборцу, дважды рожденному Фестонию, не мог выполнить приказ их пресветлости Координатора. Это не понравится отцу Хоангу. Прежде чем возвращаться в Святую Обитель, следовало разобраться, что случилось с Мультифритом?

– Правильно ли я понял, что шкатулка с драгоценным кристаллом должна находиться здесь, но вы не можете ее найти? – негромко и осторожно спросил Кресск.

Клинкт и Логго, повернулись к монаху. Логго открыл рот, хотел что-то сказать. Но посмотрел на Клинкта, сжал губы, так и не проронив ни слова. Клинкт тоже молчал. Время тянулось медленно. Гномы молчали. Отец Кресск понимал, что он неожиданно оказался нежелательным свидетелем пренеприятнейшего для гномов события, и повторять свой вопрос не стал. Молчание долго висело над ними тяжким грузом...

Наконец Клинкт ответил. Коротко и, явно, нехотя:

– Да, это так.

– Не можем ли мы в чем-то помочь?

– Нет! – еще короче ответил Клинкт. И тон ответа, и взгляд гнома ясно говорили: "Уходите отсюда! Все уходите!"

Отец Кресск притворился, что не понял.

– Прошу разрешения задать несколько вопросов, от имени отца Координатора, которому мы будем вынуждены доложить об этом неприятном происшествии, – попросил он.

Видно было, что Клинкт Большая чаша, не желает отвечать ни на какие вопросы монаха. Но, уважение к капитану Эжену Кроу было у главы клана достаточно велико.

– Спрашивай. Капитану Кроу следует все знать, – согласился гном.

– Как мог сюда проникнуть вор? – задал весьма естественный вопрос отец Кресск.

Клинкт посмотрел на массивную дверь, потом на Логго.

– Никак, – коротко ответил он, – потом подумал немного и добавил: – Никто посторонний сюда проникнуть не мог. И, тем более, не мог потом выйти отсюда.

– Вход в дом охраняется?

Клинкт поджал губы. Он не хотел отвечать на дурацкие вопросы.

– В специальной охране нет необходимости, – вместо главы клана на вопросы монаха стал отвечать Логго. – У каждого входа всегда есть кто-то из моих гномов. И никто из нашего клана без разрешения Клинкта не вошел бы в хранилище.

– А если это вошел гном не из вашего рода. Предположим, из боевиков Крагозея?

– Для вас, людей, гномы похожи друг на друга. Для нас они все разные. Чужого сразу бы увидели и остановили при входе в наше жилище.

– В доме только один вход, или несколько? – продолжал допытываться монах.

Логго посмотрел на Клинкта. Но тот думал о чем-то своем и не замечал своего соратника, ответственного за охрану дома.

– У нас, как это и положено в любой крепости, несколько выходов, – сообщил Логго. – Но только один из них работает. Остальные закрыты. Сейчас войти, или выйти, через них невозможно. Каждый из них может быть открыт только по распоряжению главы клана.

"Итак, никто из посторонних не мог проникнуть не только в эту комнату, но и вообще в крепость Клинктов, а если бы и проник, то сразу был бы замечен и схвачен, – рассудил Кресск. – Значит похитить кристалл мог только тот, кто, не вызывая подозрений, мог войти в дом-крепость, добраться до заветной двери и открыть замок. Потом незаметно выйти. Это мог сделать только гном из клана Клинкта".

– Кто-то из своих? – спросил Кресск.

– Нет! – Клинкт сердито вытаращил глаза на монаха, который ему надоел и лез туда, куда ему лезть не следовало. Только великое уважение к капитану Кроу, приславшего сюда этого человека, удерживало Клинкта от того, чтобы велеть Кресску убираться отсюда.

Отец комендант понимал, что пока сам Клинкт не попросит его принять участие в расследовании преступления, вмешиваться нельзя. Но и удалиться, не выяснив как произошло похищение волшебного кристалла, он не мог. Их пресветлость, отец Хоанг, очень вежливо, очень тихо станет расспрашивать, что же произошло в доме гномов, как и кто, похитил драгоценный кристалл Мультифрита. На все вопросы Координатора надо отвечать. А Кресск представления не имел, что произошло с кристаллом, и кто его похитил. Такого позора на свою голову преподобный отец допустить не мог.

– Возможно, следует допросить тех, кто находился поблизости от этой двери, не слышали ли они чего-нибудь? – отец Кресск не советовал. Его об этом не просили, и он не имел права советовать. Он просто произнес это, как бы сам для себя. Подумал вслух.

Логго посмотрел на главу клана. Но Клинкт, или не услышал монаха, или не хотел услышать.

– Некоторые искусники делают отмычки, которыми можно заменить любой ключ. А гномы – великие мастера, – продолжал размышлять вслух отец Кресск. – Интересно, пока вы отсутствовали, выходил кто-нибудь из дома. Наверно это нетрудно узнать.

Клинкт, оказывается, внимательно слушал все, что говорил монах. Он повернулся к Кресску.

– Святой отец, – Клинкт, кажется, сдерживал себя, чтобы не накричать на монаха, или, даже, попросту выгнать Кресска и его спутников. – Все живущие в этом доме – мои родственники. Я готов поручиться за каждого из них в том, что он не причастен к краже. Кристалл Мультифрита бесценен но, уверяю тебя, он стоит не дороже, чем честь нашего рода.

Отец Кресск понял, что на этом разговор с гномом и должен закончится. Что ему теперь следует пожелать гному найти преступников и воздать им должное. Он предложил свою помощь, но от нее отказались. Кресску следовало удалиться. Но он был здесь по поручению отца Хоанга и не мог уйти, не имея никакого представления о том, кто совершил преступление, как преступник проник в дом-крепость, и как сумел, незаметно для всех, вынести Мультифрит. Потому отец Кресск поступил невежливо и неучтиво, поступил так, как ему не следовало поступать, ни в каком случае. Он не ушел а, наоборот, сделал несколько шагов в глубину сокровищницы гномов. Земляной пол был плотным, чистыми и никаких следов обнаружить монаху не удалось. Кресск продолжил свой осмотр, заглядывая в каждый угол, на каждую полку... Гномы недовольно наблюдали за ним, не останавливая пока монаха, но чувствовалось, что терпение Клинкта вот-вот иссякнет, и он выставит отсюда отца коменданта, хотя тот и является здесь представителем самого Координатора. Если понадобиться, гном применит и силу.

Без всякого успеха, осмотрев углы комнаты, которых было всего четыре, и десяток широких полок, отец Кресск остановился и уставился в потолок. Гномы, также обратили свои взоры к потолку. Но и потолок ничего не смог подсказать. Это был самый обычный потолок, в меру грязный, с облупившейся кое-где побелкой и старательно выполненными заботливыми пауками сетями. Через этот потолок никто в комнату не пробирался.

Клинкту все это порядочно надоело. Мало того, что пропал Мультифрит, так еще и нахальный монах бесцеремонно шныряет по сокровищнице. Единственный монах, которому Клинкт доверял и даже уважал, был отец Хоанг, которого он вообще монахом не считал. Координатор по-прежнему был для гнома капитаном Кроу, справедливым командиром и отчаянным рубакой. На Эжена Кроу, который, почему-то, ушел в монахи, можно было полностью надеяться. А всех остальных монахов Клинкт считал бездельниками и мошенниками, не доверял никому из них, и старался держаться от них подальше. Кресск ходит по сокровищнице, чего-то высматривает, вынюхивает. А ему незачем знать, что здесь храниться. Нечего здесь монахам делать.

– Гм-м! – сказал Клинкт. – Мне надо подумать!

Гномы знали: если Клинкт заявлял, что ему надо подумать, то все должны немедленно убираться к добрым духам и оставить главу клана одного. Логго тут же шарахнулся в сторону, собираясь исчезнуть. Но вспомнил, что нельзя оставлять главу клана в сокровищнице, с тремя не вызывающими никакого доверия монахами, и тут же вернулся.

Кресск не знал, что означали слова Клинкта. И что, на этот раз, они адресованы именно ему и сопровождающим его монахам. А, возможно, что знал. Ведь комендант Святой Обители знал очень многое. Иначе он не смог бы занимать эту важную должность. Но он не вышел из сокровищницы, а продолжил ее осмотр.

– Не духи же взяли кристалл, – Кресск подошел к стене, где размещались мечи и секиры, и стал внимательно ее рассматривать. – Значит, воры должны оставить след. Просто мы неправильно смотрим и потому не замечаем его.

– Г-м-м! Г-м-м! – закипал Клинкт. – Мне надо подумать! – объявил он еще громче и настойчивей.