Текст книги "Охота за мультифритом. Книга 2"

Автор книги: Михаил Исхизов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

– Если вы не против, – снова обратился к собравшимся Гвоздь, – я хотел бы коротко охарактеризовать сложившуюся обстановку.

– Давай, Гвоздь, выкладывай, – поддержала его Бесси-Летти. – Нормально у тебя получается. Только сразу скажу: с этим кристаллом я никому не конкурент. Наша гильдия от Мультифрита отказывается.

Разумеется, никто ей не поверил. Знали они Бесси-Летти не первый день. Сразу сообразили, что хитрит глава Гильдии воров. Хитрит, врет и набивает себе цену. Не дура же она, чтобы отказаться от сокровища.

– Чего это ты, красавица наша, от такого украшения отказываешься? Кхе-кхе... Хитришь милая... Ох, хитришь прелестница... – выразил общее мнение Зундак. – Ты уж нам глаза не заливай.

– Не нужен нашей гильдии Мультифрит, – Бесси-Летти очаровательно улыбнулась и легонько взмахнула ладошкой, как бы отталкивая от себя волшебный кристалл. – У нас постоянный доход и спим мы спокойно. Если на нас свалится такое богатство, как Мультифрит, спать спокойно мы уже не сумеем. А от плохого сна портиться цвет лица, – Бесси-Летти снова очаровательно улыбнулась. Цвет лица у нее был очень привлекательным. – Нет, мы отказываемся.

Разве можно было поверить в такое: с одной стороны сундук золотых монет, с другой – цвет лица. Никто и не поверил. А чего она задумала – не поняли.

– Не верите? – Бесси-Летти мило улыбнулась, как бы призывая все-таки поверить ей.

Но народ здесь собрался не такой, который можно убедить женской улыбкой, даже такой очаровательной, как у Бесси-Летти.

Поверили Бесси только Хриплый Блез и Колченогий Битюг. У них была возможность убедиться, что Бесси-Летти говорит правду.

– Ладно, – чтобы не отвлекаться от главного, согласился Хитрый Гвоздь, который тоже не понял, что задумала Большая Бесси. – Отказываешься, так отказываешься. Твое дело. Все равно ты нам нужна. Посиди Бесси с нами. Женщина ты умная, возможно, что-нибудь посоветуешь.

– Конечно посижу, – не заставила себя уговаривать Бесси-Летти. – Здесь цвет Геликса собрался. Деловые разговоры пойдут. Мне тоже послушать хочется. Если сейчас уйду, то я к утру от любопытства умру.

– Вот и хорошо, – Гвоздь был явно доволен, что Бесси осталась. – Значит, о деле... Клинкт нас всех обул. Запутал нас всех хитрый гном и натравил друг на друга. Если бы он придумал какую-нибудь замысловатую хитрость, мы бы в ней разобрались. А он пошел на примитив. И все мы купились, как слепые щенки. – Жестом руки он остановил хотевшего что-то сказать Крагозея. – И я тоже купился, – признался Хитрый Гвоздь. – Где сейчас находится кристалл, никто не знает. Не исключено, что Мультифрит находился в одной из шкатулок, за которые мы все вчера так доблестно сражались. И он сейчас припрятан у кого-то из вас... – Гвоздь внимательно обвел глазами своих собеседников.

Участники совещания стали разглядывать друг – друга.

– Давайте, будем честными, – призвал их Гвоздь. – Для того, чтобы нам не суетиться, не искать кристалл, там где его нет, не терять без толка наше драгоценное время. Если кристалл у кого-то из вас, так и скажите об этом. Никаких претензий не будет. Согласны с таким положением?

– Я согласна, – тут же отозвалась Бесси-Летти.

Остальные тоже, так или иначе, выразили свое согласие.

– Начинаю опрос, – объявил Хитрый Гвоздь. – Крагозей, кристалл у тебя?

– Нет, – не задержался с ответом Крагозей. – Нет у меня никакого кристалла. Если бы он у меня был, я бы сейчас не сидел здесь с вами.

Было похоже на правду. Если бы кристалл оказался у Крагозея, он вряд ли явился бы на это совещание.

– Бренадон?

– Нет, – односложно ответил эльф.

– Зундак?

– Думаешь, сынок, если кристалл был бы у меня, я бы вам всем, об этом, так и сказал?

– Не уверен, – признался Гвоздь. – Но надеюсь. Терять тебе нечего. Наоборот, тебя бы еще больше стали уважать.

– Кхе-кхе-кхе... – Зундак внимательно посмотрел на Гвоздя и ухмыльнулся. – С таким кристаллом в кармане по улицам ходить опасно, тут и девоньки мои не помогут. Так что напрасно надеешься. Никому я бы об этом не сказал. Но нет у меня, сынок, кристалла.

– Бесси-Летти?

– Нет.

– Деляга?

– Нет.

– И у меня тоже нет, – сообщил Гвоздь. – Это первое, в чем нам следовало разобраться. Думаю, что разобрались. Ни у кого из нас Мультифрита нет. Я всем вам верю, – не верил он никому из них. – Надеюсь, и вы мне поверили, – и ему никто не поверил. – Если бы у меня был кристалл, я бы тоже сейчас не суетился, а спокойно искал возможность толкнуть его за хорошую цену.

Никто Хитрому Гвоздю не возразил.

– Второй вопрос, который нам следует сегодня обсудить, не менее важен, – продолжил Гвоздь. – Если кристалла ни у кого из нас нет, то где он? Где его искать? Над этим задумывался каждый из нас. Давайте подумаем все вместе. Кто начнет?

У каждого было время подумать, над тем, куда, в какую дыру провалился этот, шаррам-машшаррам, кристалл. Но судя по тишине, которая наступила, никто своими размышлениями делиться не спешил. Никто, кроме Крагозея.

– Я не понимаю, зачем мы все здесь собрались, – Крагозей вскочил. Стоя он чувствовал себя как на трибуне, и это делало его еще более красноречивым. – Совершенно ясно, кристалл находится у жирного Слейга. Кто кроме него мог совершить подобную подлость?! Он послал Бренадона захватить кристалл, это всем понятно, – Крагозей вытянул руку и направил на эльфа указательный палец, словно боялся, что кто-то ошибется и примет за начальника канцелярии кого-нибудь другого. – Но он на Бренадона и не рассчитывал. Разве можно рассчитывать на эльфа!? Все эльфы взяточники и жулики. Слейг просто подставил Бренадона, чтобы иметь козла отпущения. Ты, Бренадон, не обижайся, но Слейгу безразлично, эльф ты или козел. Главное, что ты приносишь ему пользу, воруешь для него, и этим поддерживаешь его гнусный, продажный режим. А у нас, у всех, одна задача: объединиться против Слейга и его камарильи.

Крагозей, явно, решил использовать момент и провести работу по вербовке в свою партию представителей важных структур города.

– Я призываю вас всех объединиться под знаменами нашего движения! Все вместе мы станем такой силой, что ни жирный тиран Слейг, ни его явные и тайные сатрапы перед нами не устоят. И тогда мы добьемся общего равноправия.

– Крагозей, – прервал его Хитрый Гвоздь. – С режимом Слейга мы непременно разберемся, но потом. А сейчас о Мультифрите. У тебя есть какие-то доказательства, что Слейг сумел захватить Мультифрит?

– Это каждому ослу понятно. Мультифрит исчез – это лучшее доказательство. Слейг – вор и никто, кроме Слейга, украсть кристалл не мог. Слейг послал Бренадона, с эльфами, напасть на отряд Клинкта, а в это время тайные агенты Слейга незаметно внедрились в отряд Клинкта и украли Мультифрит. Проще простого. Только такой тупица как Клинкт мог этого не заметить.

Это была одна из самых неудачных речей Крагозея. Он никого не убедил ни в том, что Слейг самым подлым образом завладел Мультифритом, ни в том, что надо срочно всем объединяться под знаменами партии Крагозея.

– Понятно, садись. Деляга, что ты скажешь? – обратился Гвоздь к Пелею.

– Не знаю, – откровенно признался тот. – Слухи разные, слухов много, и разобраться в них не просто. Я не думаю, что Мультифрит находится у кого-то из нас. Крагозей правильно сказал: тот, кто завладел Мультифритом, не сидел бы здесь, а искал возможность поскорей продать его. И не верю я, что Слейгу удалось захватить кристалл. Если не удалось никому из нас, то вряд ли удалось ему. Я вижу три возможности. Первая – кристалл по-прежнему находится у Клинкта, а все остальное – просто хитрый ход, позволяющий ему избавиться от непрошеных гостей. Вторая – Клинкту все-таки удалось пронести кристалл в Святую Обитель. Но и этому у нас нет никаких доказательств. И третья – кристалл похитил кто-то посторонний. Судя по нашему разговору, ни одна гильдия к этому непричастна. Возможно, в нашу работу кто-то вмешался и спутал нам все карты. Поэтому мы ничего и не можем понять. Надо вычислить, кто этот любитель Мультифрита и срочно найти его.

– Бренадон. Что думаешь ты? – спросил Гвоздь. – О чем говорят эльфы у вас в канцелярии?

Бренадон не мог понять, куда мог деться кристалл. По его повелению Касселлиор два раза спрашивал об этом богов, но те оба раза ничего не ответили. Как объяснил жрец, могущественные боги были заняты какими-то важными делами и не снизошли. А в канцелярии бургомистра слухи о Мультифрите ходили самые невероятные. Из всех слухов он выбрал один.

– Кристалл по-прежнему находится в крепости у Клинкта, – Бренадон говорил уверенно, как будто сам видел Мультифрит в хранилище. – Все гномы хитры и коварны. История с переносом кристалла в Обитель не больше чем хорошо разыгранный спектакль. Клинкт хочет спокойно жить, и затеял это для того, чтобы все считали, будто кристалла у него нет. Надо хорошенько потрясти Клинкта.

– Взять штурмом его жилище и экспроприировать народное достояние, – подсказал Крагозей. – А Клинкта повесить. Два отряда наших боевиков готовы выступить немедленно.

– Клан усилил охрану дома, – сообщил Деляга. – И поблизости от жилища клинктов постоянно околачиваются монахи.

– Видите, – подхватил эльф. – Боятся, что кто-нибудь проникнет в их крепость, увидит там Мультифрит. А монахи... Хм-м... Я допускаю, что все это делается в сговоре... – Бренадон замялся. Он хотел сказать, что это делается в сговоре и с одобрением Координатора Хоанга, но вспомнил про уши, которые имеются у стен, и не решился. – В сговоре с некоторыми монахами... – добавил он.

– Возможно ли, что кристалл у Слейга? – спросил Деляга.

– Нет у него никакого кристалла. Если бы он каким-то образом захватил кристалл, я бы сразу узнал об этом. Для меня там секретов нет.

– Я-а-асно, – по тону, каким это сказал Хитрый Гвоздь, никто не понял, согласен он с эльфом или не согласен. – Кто следующий.

– Кхе-кхе, – привычно кашлянул Зундак. – Давай я скажу.

Хитрый Гвоздь кивнул.

– Чего-то мы мудрствуем. Вычислять чего-то собрались. А чего вычислять? У кого-то из нас он, этот кристалл. Ты вот, сынок, всех опрашивал, и все сказали "нет". Ну и что? Ты им сразу и поверил? Бренадону поверил? Посмотри на его унылую рожу. Кхе-кхе... Разве от него хоть одно слово правды услышать можно? Ты Бренадон, не вскакивай и не вели жрецу натравливать на меня своих зеленомордых богов. Ничего они мне сделать не могут. Кхе-кхе... А если тебе удалось заграбастать кристалл, так ты ведь удавишься, но никому не скажешь.

Бренадон отвернулся и сделал вид, что не слышит Зундака.

– Но и ты, сынок, если добудешь кристалл, то никому из нас об этом не скажешь. Это у тебя глаза добренькие, и улыбочка добренькая, и пиво мы сегодня за твой счет пьем, а в рукавах у тебя ножи, и за золотую монету, ты меня можешь прирезать. Кхе-кхе-кхе... Признайся, сынок, можешь ведь?

– Тебя могу, – согласился Гвоздь.

– Вот видишь, не прирезал еще, потому что нет у меня золотой монеты. Кхе-кхе-кхе... А если будет, то ты про это никогда не узнаешь.

Хитрый Гвоздь не рассердился на Зундака. Вроде бы, с удовольствием выслушал главу Гильдии нищих. Даже улыбнулся. Но, кто его знает, о чем думал Хитрый Гвоздь. А ножи в рукавах у него были. Это знали все. Четыре ножа и обращаться с ними он умел как никто другой.

– Ты как считаешь, Бесси-Летти? – спросил Гвоздь.

– Ничего я не считаю, – Бесси оглядела собравшихся, как бы прикидывая, стоит ли вообще говорить о пустом. – Тут столько умных собралось... Один Крагозей чего стоит... И Зундак, и Деляга... А о тебе, Гвоздь, и говорить нечего... Куда уж мне женщине.

– Не прибедняйся, Бесси, – улыбнулся Гвоздь. – Мы ведь знаем: шкатулку, что твои ребята добыли, ты обратно Клинкту отправила. Почему?

– Мои умники, – она кивнула в сторону Блеза и Битюга, – решили легко обогатиться. А легко не бывает...– теперь Бесси-Летти одарила Гвоздя очаровательной улыбкой. – Клинкт Большая чаша не идиот и Мультифрит с охраной в два десятка гномов не понесет. Значит, в шкатулке была пустышка. Я пустышку ему обратно и отправила. Пусть знает, что не все в нашем городе готовы заглотать такую дешевую приманку ( так она одним махом умыла и Гвоздя, и Делягу и всех остальных). А вообще-то, шум по городу идет большой. Но, разговоры, они разговоры и есть. А я даже не знаю, был ли Мультифрит вообще? И вы не знаете. Из вас хоть кто-нибудь его видел?

Собравшиеся молчали. Слышали они о Мультифрите много, но никто его не видел.

– Кто-нибудь видел его?! – повторила Большая Бесси. Да таким тоном, после которого обычно следовала оплеуха.

– Рыцарь Калант видел, – напомнил Деляга.

– Точно, – подержал его Крагозей. – Калант видел. И монах-провидец. Как его?.. Бурц... или Муркст?..

– Буркст, – подсказал Бренадон. – Надо у них спросить. Они могут знать, куда кристалл девался.

– Нельзя у них спросить, – сообщил Гвоздь. – Калант, со своей принцессой, поехал искать для нее подходящее царство. А у Буркста сейчас такая охрана... До него не достучишься. Провидец.

– С ними еще и маг был, – напомнила Бесси-Летти. – Мичигран. Он никуда не девался? Его спросить надо.

– Верно, – вспомнил Хитрый Гвоздь. – Этот маг, по слухам, лихо сражался с варварами. Умеет швырять молнии. И дракона не испугался.

– Мичигран в городе, – сообщил Зундак. – Вчера пил и дрался здесь, в таверне. Он здесь каждый вечер пьет и дерется.

– Его я и поспрашиваю, – решил Гвоздь. – Пусть расскажет все, что знает о Мультифрите. Раз маг – то должен знать. Марраф! – подозвал он великана.

– Ага, – отозвался тот, не переставая жевать.

– Слышал, что мы сейчас говорили?

– Ага, – подтвердил Марраф.

– Узнай, где живет маг Мичигран Казорский, найди его и приведи ко мне. Только поосторожней с ним, и повежливей. А то он тебе врежет.

– Он – мне?! – не понял Марраф.

– Тебе, тебе.

– Да я его!.. – Марраф перестал жевать. – Я его на куски порву.

– Приведи его ко мне целым, – потребовал Гвоздь. – Обращайся с магом осторожно и вежливо. Понял?

Марраф недовольно засопел.

– Понял?! – повторил Гвоздь.

– Понял, – нехотя выдавил Марраф.

– Можешь идти, – кивнул Гвоздь.

– Ага, как закончим здесь, так сразу и пойду. – Марраф помнил, что вечером придется докладывать Бритому Мамонту, о чем в таверне шел разговор, и что решили. А если он не сумеет доложить, Мамонт рассердится и может опять врезать. У Мамонта не задержится.

– Сейчас! – была возможность на несколько часов избавиться от Маррафа, и Гвоздь решил ею воспользоваться.

– Прямо так сейчас и идти? – тянул Марраф.

– Прямо сейчас. Возьми с собой кого-нибудь и приведи Мичиграна ко мне.

Марраф понял, что идти придется сейчас, и покинул почтенное собрание.

– Вот так, надеюсь, скоро мы узнаем о Мультифрите все, что можно, – продолжил Хитрый Гвоздь. – Я верю, что кристалл этот где-то у нас в городе. А если это так, то мы его найдем. Призывать вас к тому, чтобы объединить усилия по поиску Мультифрита, я не стану. Каждый из вас уверен, что они найдет кристалл сам, без помощи других. Я, между прочим, тоже думаю, что найду его сам, без вашей помощи, – сообщил он. Хотелось бы заключить соглашение, по которому тот, кто найдет кристалл, сразу сообщил бы об этом всем остальным.

Отвечать не торопились. В том, что Гвоздь задумал что-то хитрое, никто не сомневался. Пытались сообразить, в чем хитрость.

– Что-то у тебя, Гвоздюшка, все слишком просто получается, – высказал общее мнение Зундак. – Значит, если я нашел Мультифрит, то должен сразу об этом объявить. Кхе-кхе... Тут все на меня и накинутся, – он обвел взглядом сидящих за столом. – А вас много, ой как много... Против всех я не устою. Тут вы меня наверняка прикончите, и останутся мои девочки, Белочка и Бендарочка сиротками.

– Ты что, Зундак, – не веришь нам? – спросил Деляга.

– Конечно, не верю. Кхе-кхе...А чего притворяться, Да и ты, Деляга, мне не поверишь.

– Вот я и хочу, договориться, чтобы мы друг другу поверили, – вмешался Гвоздь. – Хоть бы раз в жизни. Кто из нас найдет Мультифрит – его счастье. Пусть делает с ним все, что захочет. Остальным до этого дела нет. Я ведь к тому, чтобы все другие не суетились. Чтобы знали: кристалл найден, и никому теперь не надо тратить силы и время для его поисков.

– Я согласна, – прервала вновь наступившее молчание Бесси-Летти. Она не собиралась искать кристалл, и согласиться ей было легко.

– Я всегда говорил, что Бесси у нас самая мудрая, – похвалил ее Деляга. – Я тоже согласен.

– И я, – поддержал его Хитрый Гвоздь, и уставился на Крагозея.

– Я никого не боюсь! – вскочил тот. – Мы найдем кристалл! И открыто объявим, что Мультифрит у нас. И что близиться эра светлых годов.

– Бренадон? – спросил Гвоздь.

Вождь надеялся, что боги помогут ему найти кристалл, и не собирался ничего рассказывать тупым людям, гоблинам и гномам. Но и спорить с ними не собирался.

– Я согласен, – сообщил величественно кивнул Бренадон.

– Зундак?

Зундак пожевал верхнюю губу, была у него такая привычка. Потом пожал плечами.

– Как все, так и я, – сказал Зундак.

Так в истории свободного города Геликса было заключено первое соглашение между представителями Гильдий и других неформальных организаций. Все понимали, что никто этот договор выполнять не станет. Но, тем не менее, заключили его.

После веселой ночи в таверне Гонзара Кабана, настроение у Мичиграна было преотвратительнейшее. Прежде всего, болела голова. Хотя, вполне возможно, что голова болела не от выпивки. В таверне была и драка, которую Мичигран не смог пропустить. Он хорошо помнил, что в этот вечер драка началась из-за кошки по имени Гринда. Иногда ее ласково называли Умная Гринда. Эту крупную рыжую кошку, с большими черными ушами, жесткими белесыми усами и коротким, обрубленном еще в детстве хвостом, все в таверне любили. Она обладала добрым ласковым характером, считалась большой умницей и, по мнению некоторых, знала не то три, не то четыре иностранных языка. В этот вечер, когда все веселились, какой-то эльф, тухлый бумажный хорек, из канцелярии бургомистра, не умевший себя вести в приличной таверне и, в отличие от кошки, не знавший ни одного иностранного языка, нахально наступил Гринде на хвост, которым та, не без основания, гордилась. Гринда взвыла. Не столько от боли, сколько от обиды. Такому унижению она никогда не подвергалась. Один из гоблинов, друживший с Гриндой, встал на ее защиту. Он схватил эльфа за ворот модного желтого камзола. и вмазал тухлого хорька мордой в кирпичную стенку таверны. Да еще поддал ногой пониже спины. Теперь взвыл эльф. Этот орал не столько от унижения, сколько от боли.

Случилось так, что поблизости находились еще три эльфа. Они набросились на гоблина, и защитнику Гринды досталось бы немало, но на выручку ему поспешил широкоплечий, рыжебородый приказчик, служивший у Пекиса Деляги. Приказчик легко разбросал эльфов. За эльфов, почему-то, заступились подвыпившие гномы, которых в таверне было полным-полно. Хотя, вероятней всего, они не заступались за эльфов, просто им захотелось подраться. А гоблинов и людей в таверне тоже было немало. Все поняли, что вечер обещает много хорошего, и обрадовались.

Мичигран не торопился. Вначале он допил пиво остававшееся в кувшине. Когда кувшин опустел, с удовольствием разбил его о голову вовремя подвернувшегося твердолобого гнома. Затем нашел двух эльфов и занялся ими. После эльфов, он опять дрался с гномом, но уже с другим. Свалив гнома ловким ударом в челюсть, маг хорошо это помнил, он, в компании двух гоблинов, осушил еще один кувшин. Потом, опять дрался. А с кем и почему, Мичигран не помнил.

Из широкого корыта, поилки для лошадей, что находилось справа от таверны, его вытащил Тихоня. Как он попал в эту поилку, Мичигран объяснить не мог. Маг хорошо помнил, что прилег, буквально на одну минуту, отдохнуть, в поилку, что слева от таверны. А оказался почему-то в правой. Вполне возможно, что это произошло не без вмешательства кого-то из демонов, которые околачиваются возле таверны и строят ее посетителям различные козни.

Тихоня утверждал, будто он привел учителя домой, раздел и уложил спать. Мичигран ученику не поверил. Он хорошо помнил, что сам пришел, сам снял сапоги, повесил шляпу на вбитый в стену колышек, умылся и уже, после этого, улегся в постель. Сам улегся.

Утром, когда Тихоня разбудил его, Мичигран тоскливо обругал ученика. Сказал, чтобы тот заткнулся, исчез, провалился куда-нибудь подальше, но не мешал спокойно умереть. Нахальный Тихоня не послушался: не исчез, и, даже, не заткнулся. Вместо этого он доложил, что у дверей толкутся не менее десяти клиентов. Они обзывают друг друга, неприличными словами, рвут друг у друга бороды и разбивают друг другу носы, за право первым предстать перед Великим Магом Мичиграном, испросить у него совета и, разумеется, оплатить этот совет звонкой монетой.

Мичигран пообещал Тихоне, что если тот не перестанет орать, греметь по полу своими башмаками и не разгонит толпу нахальных бездельников, он убьет вначале самого Тихоню, а затем всех остальных. Подробности того, как он это сделает, Мичигран не сообщил. На это у него уже не оставалось сил.

Тихоня вышел за дверь, плотно прикрыл ее и объявил жаждущим лицезреть Мичиграна, что сегодня Великий Маг ведет очень важные переговоры, с высшими существами, о сохранении в целости городских стен, и, поэтому, не может принять даже их, самых уважаемых граждан славного города Геликса.

В ответ на ропот недовольных, он сообщил, что если они немедленно не удаляться, Великий маг наложит на них заклинание молчания. И в течение десяти дней ни один из них не сумеет промолвить ни единого слова. Женщины, объятые ужасом, мгновенно исчезли. Мужчины, как известно, соображают медленней. Тихоня, не жалея красок, описал им базар, где все продают молча и покупают тоже молча. И никто не расхваливает свой товар. А торговаться, естественно, невозможно. Это подействовало. Мужчины тоже исчезли.

Избавившись от клиентов, Тихоня подозвал козу Гельму, велел ей оставаться у двери, стеречь покой мага, и никого в дом не пускать.

Гельма пришла к Мичиграну вместе с Тихоней. У акробата Кныпша, ставшего Мудрецом и Провидцем, Гельма оставаться не пожелала. Мудрец ей не нравился. Он все время учил козу, как надо жить, что надо пить, что есть, и с кем следует поддерживать знакомство. А Гельма сама знала, как надо жить и все остальное – тоже. И не любила выслушивать разные дурацкие советы. Постоять за себя она тоже умела. И друзей выбирала сама. Когда Тихоня покинул Мудреца и отправился в Геликс, чтобы стать учеником мага, Гельма пошла с ним. Сейчас оба они жили у Мичиграна. Тихоня числился учеником, а Гельма просто другом. И хлеб свой коза ела не даром. Во-первых, она давала молоко. Во-вторых, она берегла дом, и горе тому, кто попытался бы туда забраться без спроса. В-третьих, она нередко сопровождала Тихоню, да и самого мага, и следила, чтобы никто их не обидел.

Поручив Гельме беречь дом, Тихоня отправился к Гонзару Кабану. Хозяин таверны встретил его приветливо, посочувствовал Мичиграну, велел передать магу свои наилучшие пожелания и выдал большой кувшин темного пива в качестве лечебного средства.

Будить Мичиграна Тихоня не стал. Он сделал по-другому: вылил ложку пива на сжатые губы мага. Как плотно губы ни были сомкнуты, сколько-то напитка просочилось в рот. Мичигран открыл глаза. Но не успел ни убить Тихоню, ни бросить в него чем-нибудь тяжелым, ни, даже, обругать его. Расторопный ученик тут же подсунул Великому магу под самый нос полную кружку пива. Не размышляя, и не понимая что он делает, Мичигран сел, приложился к наполненному живительной влагой сосуду, и не отрывался от него, пока не опустошил.

Взгляд Мичиграна приобрел осмысленное выражение.

– Еще, – подал он кружку Тихоне.

Тихоня мгновенно наполнил ее и вернул учителю.

Вторую кружку Мичигран пил медленно, с чувством, смакуя каждый глоток и благосклонно поглядывая на ученика. Закончив пить, маг покинул постель, удобно устроился в кресле, и принял от Тихони третью. Осушив и ее, Мичигран снова уверовал в то, что жизнь прекрасна.

В это самое время дверь приотворилась и в комнату заглянула Гельма. Она потрясла рогатой головой и мемекнула.

– Учитель, к нам опять пожаловали гости, – сообщил Мичиграну Тихоня.

– Гони, – добродушно велел маг.

Тихоня вышел за порог. К дому подходили двое. Один из них был большим жирным гоблином с узким лбом и маленькими глазками на тупой, потной морде. Другой, оказался невысоким невзрачным человечком. Одет человечек был во все серое. И лицо у него было серым, и волосы какие-то серые, и сапоги серые. На поясе болтались два длинных кривых ножа, тоже в серых чехлах. Кроме кривых ног, человечек этот ничем похвастаться не мог. Его поэтому и звали Клюк Кривоногий. Можно было, конечно, назвать его "Серым". Но, Клюк Кривоногий тоже звучало неплохо. По тупым и неприятным физиономиям гостей, Тихоня понял, что они намерены опровергнуть озарившую мага мысль, о том, что жизнь прекрасна.

– Здесь, шаррам, живет маг Мичигран? – не переставая жевать спросил жирный гоблин.

– Великий маг не принимает, – вежливо, как учил его Мичигран, объяснил Тихоня. – Великий маг общается с высшими силами.

– Г-ы-ы, г-ы-ык, – толстяк сплюнул себе под ноги какую-то дрянь, затем запихнул себе в рот что-то зеленое, и снова стал жевать. – Высшие силы, машшаррам, – это мы! – объявил он. – Г-ы-ы, г-ы-ы. г-ы-ык. Давай его сюда!

Тихоня не поверил, что кривоногий и жирный могут иметь какое-то отношение к высшим силам.

– Великий маг сегодня не принимает, – опять же вежливо повторил Тихоня. – Сегодня он беседует с духами.

– Г-ы-ы, г-ы-ы, г-ы-ык, – проскрипела толстая туша, продолжая жевать. Тихоня догадался, что незваный гость так смеется... – Пусть пошлет подальше своих дурацких духов и выходит, шаррам! – потребовал гоблин. – Иначе он, у меня, машшаррам, сам духом станет! Г-ы-ы, г-ы-ы, г-ы-ык. Г-ы-ы, г-ы-ы, г-ы-ык.

Не дожидаясь, когда Тихоня передаст их требование, незваные гости небрежно оттолкнули парнишку и прошли в комнату, где Мичигран, уютно устроившись в любимом кресле, отдавал должное темному пиву, сваренному по лучшим рецептам Гонзара Кабана.

– Ты, что ли, Мичигран? Шаррам! – толстяк ткнул в сторону мага жирным пальцем. – Поднимайся, пойдешь с нами! Машшаррам!

Мичигран удивился. В таком тоне с ним очень давно никто не разговаривал.

– Ты что, глухой?! – толстяк заносчиво выпятил сразу три подбородка. – Я тебе сейчас уши прочищу! Шаррам, машшаррам!

– Тихоня, подай мне посох, – не обращая внимания на рык толстяка, велел ученику Мичигран.

Тихоня мгновенно выполнил приказ мага, а сам отошел в сторону и незаметно для пришельцев вооружился глиняным горшком, в котором покоились остатки ужина ученика – жидкая овсяная каша.

– Ты кто такой? – спросил Мичигран у жирного.

– Я Марраф! – пророкотал гоблин с таким видом, как будто его имя стояло среди известных горожан Геликса где-то между их пресветлостью Координатором Святой Обители Хоангом, и бургомистром Геликса Слейгом.

– Святой Фестоний, какое дурацкое имя, – посочувствовал толстяку маг. – За что это тебя так обозвали?

– Заткнись, машшаррам! Мозгляк хилый! – обиделся Марраф. – Будешь собираться, шаррам, или я тебя поволоку за шиворот, как облезлого котенка?! Г-ы-ы, г-ы-ы, г-ы-ык...

Не надо было Маррафу так грубо разговаривать с магом. Хитрый Гвоздь ведь предупреждал его, что надо быть вежливым.

– В лоб хочешь? – поинтересовался Мичигран.

Марраф не понял. Посох в руках мага его не смущал. Он не знал, что при помощи этого посоха, Мичиграну удается быстро решать многие принципиальные споры. Пока противник соображал, что применить: кинжал или дубину, он имел все шансы получить набалдашником тяжелого посоха в лоб. На этом спор, обычно, и заканчивался. Марраф же был уверен, что маги ходят с посохами, чтобы на них опираться, или, в крайнем случае, отмахиваться от собак. Поэтому он не стал отвечать на вопрос Мичиграна. А напрасно.

– Хочешь, – не дождавшись ответа, решил Мичигран, который после третьей кружки пива находился в прекрасном расположении духа. – По глазам вижу – хочешь!

Он поднял посох и врезал Маррафу в самую середину узенького лба. К удивлению мага, толстяк устоял на ногах. Закрыл глаза, покачнулся, но снова открыл глаза и удивленно уставился на Мичиграна.

– О-о-о! – изумился маг. – Такой крепкий лоб мне еще не встречался! Надо попробовать еще раз.

И он еще раз врезал гоблину набалдашником посоха в лоб. В то же самое место. Марраф опять закрыл глаза, покачнулся, пытаясь устоять, но, все-таки, рухнул. Деревянные половицы в комнате застонали.

– Учти, Тихоня, ни один лоб, даже если он каменный, перед посохом не устоит, – сообщил маг ученику.

– Да, учитель, – подтвердил Тихоня. – А что мы будем делать с этим? – показал он на кривоногого.

– У-у-ю-ю-у!!! – услышав, что о нем вспомнили, взвыл кривоногий и выхватил оба ножа. Ножи были длинными, кривыми и устрашающими. С этим странным воплем: "У-у-ю-ю-у! У-у-ю-ю-у!", размахивая обеими ножами, он бросился на мага.

Мичиган поднял посох, но Тихоня опередил мага.

– Соли баранов! – крикнул он и запустил тяжелый глиняный горшок в голову кривоногому.

"Соли баранов!" – это был боевой клич мальчишек обитавших на базаре Геликса. Легко можно догадаться, кого свободолюбивые и отчаянные мальчишки считали "баранами". А "Соли!" имело массу вариантов, от почти безобидных, до очень неприятных и болезненных. Чаще всего – именно неприятных и болезненных. Даже самые богатые купцы настороженно оглядывались, и закрывали лавки, когда слышали грозное: "Соли баранов!!!"

Горшок угодил человечку в макушку и брызнул осколками. Клюк Кривоногий выронил оба ножа и медленно осел. Ему показалось, что обрушился потолок. А вслед за потолком обрушилось и само небо. Ему показалось, что это не глиняный горшок раскололся и рассыпался осколками, а его череп. И еще, Клюк почувствовал, что мозги негустой холодной кашицей стекают у него по щекам.

– У тебя неплохо получается, – похвалил ученика маг.

– Я стараюсь, учитель, – скромно опустил глаза Тихоня.

Человечек несмело поднял руку, пощупал голову, набрал в горсть немного мозгов и стал их рассматривать. Мозги напоминали остывшую овсяную кашу. Кривоногий робко посмотрел на Великого мага.

– Ты пока еще жив, – сообщил ему Мичигран. – Зачем ты пришел? Что тебе надо?

Человечек был уверен, что череп у него разбит и осколки валяются на полу. Он не понял вопроса, а если бы и понял, не смог бы ответить. Он все еще растерянно рассматривал белую кашицу мозгов у себя в горсти.

– Эй, ты, проснись, у тебя спрашивают! – подтолкнул его ногой Тихоня.

– А?? – кривоногий очнулся. Но не мог сообразить, жив ли он? И все остальное.