Текст книги "Китайская невеста"
Автор книги: Майкл Уильям Скотт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 37 страниц)
Пес поднырнул под девочку и буквально вытолкнул ее на поверхность. Затем мягко, но крепко взял в пасть ее длинные волосы, умудряясь удерживать ее голову над водой, и погреб к берегу.
К этому моменту мальчики окончательно поняли, в чем дело, Дэвид поплыл в сторону девочки и собаки. Однако Джулиан проявил больше здравого смысла.
– Стой, Дэвид! – остановил он. – Пусть Хэрмони сам!
Хэрмони делал все, что требовали обстоятельства, и медленно, но неуклонно приближался к берегу. Вскоре и Джейд сообразила, в чем дело. Ужас, охвативший ее, прошел, и поняв, что теперь она находится в безопасности, вцепилась своими маленькими ручками в длинную шерсть собаки.
Пес не остановился до тех пор, пока не вытащил свою ношу на берег. Джейд совершенно не пострадала и крепко обняла собаку.
Ву-лин подхватила маленькую девочку на руки, осыпая Хэрмони по-китайски похвалами. Затем подбежали мальчики и тоже принялись хвалить Хэрмони.
Лайцзе-лу подошла к двери, когда услышала шум на берегу, и была потрясена, когда узнала о происшедшем. Схватив дочь на руки, первым делом она убедилась, что девочка не пострадала. Затем, опустившись на колени, она обеими руками взяла пса за голову.
– Хэрмони, – сказала она, – ты настоящий член нашей семьи.
Джонатан и его отец также хвалили собаку, когда пришли домой и узнали о случившемся. Джеримайя к этому времени выучил уже несколько китайских слов, которые понимал пес. Но именно Сара выразила Хэрмони высшее признание. В этот вечер перенесла миску Хэрмони в столовую и, выбрав в кладовой и приготовив самый большой бифштекс, она сама порезала мясо на кусочки.
– В конце концов, – заявила она, – это самая малость, что мы можем для него сделать. Он заслуживает большего!
КНИГА VI
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Оуэн Брюс и Брэкфорд Уокер поменялись местами: первый руководил растущим комплексом в Гонконге, второй действовал на фактории в Кантоне. Они встречались регулярно в конце каждого месяца, и для этого Брюсу приходилось приплывать в Вампу. Уокер был так сильно напуган в Гонконге, что ничто на свете не могло заставить его вернуться туда, хотя бы на сутки.
Эти обмены информацией были необходимыми и полезными, и на этот раз обоим партнерам было что сообщить друг другу более обычного. Они сидели в небольшом помещении Уокера, позади фактории, потягивая шотландский виски с водой; и несмотря на то, что все слуги были отпущены и некому было подслушивать их разговоры, Оуэн Брюс понизил голос.
– Я только что был в гостях у нашего друга и партнера в Макао, – сообщил он. – Мы на пороге крупнейшего финансового дела. На этот раз тебе отводится ключевая роль.
Уокер был доволен собой, особенно теперь, когда поменялся местами с партнером, и удовлетворенно кивнул.
– Рад, что заслужил доверие дона Мануэля, – проговорил он.
Брюс улыбнулся, обнажив прокуренные зубы.
– Послушай, приятель, у тебя были все основания поменяться. Я рад, что мы махнулись местами. Гонконг замечательное место, где можно получить информацию. Совсем недавно я услышал о крупной партии опиума – пять тонн…
– Пять тонн!
Уокер был поражен.
– Да. Чистейший, высшего качества, выращенный на острове Цейлон, у берегов Индии, плантатором, который знал на что идет. Британская Ост-Индская компания узнала об урожае, другие также, но два корабля, которые я направил на Цейлон, прибыли первыми.
Брюс широко улыбнулся.
– Плантатор отказался продать опиум моим людям, но они умеют убеждать.
Он помолчал.
– Можешь быть уверен, его вдова не умрет с голода.
Уокер с трудом унял охватившую его дрожь.
– Сейчас наши корабли залегли на якоре в лагуне у одного из необитаемых островов. Выждут, пока суета вокруг смерти плантатора немного уляжется, затем доставят груз в Макао. Там его переправят на берег обычным способом. Тут дело перейдет в твои руки.
– В мои? – удивился Уокер.
– Более чем когда-либо маркиз де Брага не хочет быть связанным хоть как-то с этим грузом. Поэтому ты должен нанять банду китайцев. Они заберут опиум поздно ночью со склада в Макао и перегрузят в джонки, которые исчезнут на Жемчужной реке. Ты доставишь груз на берег, проследишь за выгрузкой опиума и заберешь деньги от перекупщиков, а я присоединюсь к тебе там. Туда же приедут китайские контрабандисты, которые долгие годы были моими клиентами. Они расплатятся с нами за груз звонкой монетой, китайским серебром высшей пробы. Я заберу свою часть и часть прибыли нашего друга, которую доставлю ему в Макао, а ты вернешься в Кантон, имея на руках больше денег, чем когда-либо видел в глаза за всю свою жизнь.
Уокер кивнул.
– План хорош, но есть одна проблема, где мне найти людей, которые заберут груз со склада в Макао и доставят до места встречи в дельте Жемчужной реки.
– Это целиком на твое усмотрение, – голос Брюса сделался жестким. – От тебя ждут положительного вклада в эту операцию. Дон Мануэль надеется, что ты заработаешь состояние, которое плывет к тебе в руки, я тоже.
Брэкфорд Уокер закусил нижнюю губу.
Внезапно Брюс рассмеялся, похлопал его по плечу и налил еще виски.
– Выше нос, приятель. Те, кого ты наймешь, могут подозревать, что перевозят опиум, но у них не будет полной уверенности, что это не чай. Кроме того, нет больших проблем, чтобы найти людей, готовых подработать в этой варварской стране. Можешь нанять пять, десять, сотню или даже тысячу. Столько, сколько тебе потребуется. Дай китайцу несколько юаней, и он будет принадлежать тебе телом и душой. Не забывай, это самые продажные люди на свете.
– Что ж, верю тебе на слово, – сказал Уокер, повеселев. – Не нахожу в плане слабых мест.
– Это потому, что все предельно просто. Именно поэтому мы с доном Мануэлем убеждены, что все пройдет гладко. Пять тонн опиума в этом мире позволят тебе купить все, что пожелаешь: собственное имение, красивую женщину или открыть пухлый счет в банке.
Уокер громко рассмеялся и потер ладони.
– Готов сделать собственный вклад в пополнение наших банковских счетов, – проговорил он. – После переезда в Кантон я не терял времени даром и нашел способ, как одним выстрелом убить двух зайцев. Вы с маркизом очень не любите Рейкхеллов и Бойнтонов…
– Какое отношение они имеют к нашим доходам? – перебил озадаченный Брюс.
– Послушай. Они поручили все торговые операции компании на Востоке женщине-евразийке. Это настоящая красавица и более пригодна быть подружкой в постели, чем заниматься бизнесом. И хотя она замужем за кузеном императора, подозреваю, она была любовницей или Джонатана Рейкхелла, или Чарльза Бойнтона.
– Все еще не вижу связи с нами.
– Выслушай до конца, – сказал Уокер, – я долго обрабатывал эту даму, и думаю сумею снискать ее дружбу. Теперь я готов нанести удар. Я намерен попросить у нее взаймы очень крупную сумму от имени нашей компании и предложу заманчивый процент прибыли.
Брюс с недоумением уставился на него.
– Ты предлагаешь нам занять деньги у Рейкхеллов и Бойнтонов?
– Пусть назовем это займом. Мы его не вернем. Ни одна из стран не обладает юрисдикцией над портом Кантона. Они не смогут предъявить нам иска, так как в Кантоне нет суда. Плакали их денежки.
– Такой удар по нашим врагам кажется мне, мягко говоря, странным.
– О, это всего лишь начало. Не забывай, я отлично знаю состояние дел компании. Меня поразили суммы, которые они вкладывают в расширение своей деятельности. Новые складские комплексы, дополнительные суда. Можно подумать, они набиты деньгами, но это не так. Когда мы не расплатимся вовремя, и когда они обнаружат, что никак не смогут достать нас, надеюсь они обанкротятся.
– А, вот это было бы славно, – Брюс откинулся на спинку кресла и улыбнулся.
Уокер вновь рассмеялся.
– Самое привлекательное в том, что мы подцепим их недвижимость, когда они пойдут ко дну. У нас более чем достаточно наличных, чтобы купить их склады, офисы, корабли и товары по заниженным ценам. Мы одним махом в четыре раза увеличим объем нашей торговли, причем фактически без всяких усилий и одновременно уберем с рынка врагов.
Шотландец некоторое время молча обдумывал предложенный план, затем поднял бокал.
– Уокер, – сказал он, – поздравляю! По пути в Гонконг остановлюсь в Макао, и можешь быть уверен, дон Мануэль также будет счастлив. Но почему ты уверен, что сможешь убедить эту женщину дать тебе заем?
– Отсутствие у нее опыта и страстное желание слышать то, что ей хочется. Она не сможет не соблазниться на сделку, которую я ей предложу. Я готовил почву долгие недели и надеюсь завершить окончательные приготовления на завтрашней встрече с ней.
– Если добьешься успеха, – сказал Брюс, – то твой план и доходы, которые мы получим от новой операции с опиумом, полностью развяжут нам руки. Одолев Рейкхеллов и Бойнтонов, мы сможем бросить вызов Британской Ост-Индской компании и стать крупнейшими судовладельцами и торговцами на Востоке. Мне это нравится. Я даже подумываю повременить с уходом на покой еще несколько лет.
Они пили до наступления сумерек. Когда Брюс отплыл в Макао, Брэкфорд Уокер не хотел ужинать, но понимал, что ему потребуется все его умение и очарование для назначенной на следующий день встречи с Молиндой. Поэтому он пообедал в новом ресторанчике, открывшемся после подписания мирного договора, затем отправился домой и крепко уснул.
Утром он оделся с особой тщательностью и никак не мог сосредоточиться на повседневных бумагах, скопившихся на столе. Он почувствовал облегчение лишь за несколько минут до встречи, когда подъезжал к складскому комплексу, принадлежавшему покойному Сун Чжао. Клипер и два брига – все с вымпелами Древа жизни – стояли у причала компании «Рейкхелл и Бойнтон», там же находилось несколько их джонок. Уокер подивился объему торговли компании. Он не сомневался, что расширение компании шло слишком быстрыми темпами. Теперь, если ему удастся уговорить эту женщину дать ему заем, который никогда не будет возвращен, империя, которую они возводят на таком хрупком фундаменте, рухнет.
Молинда, безукоризненно причесанная и облаченная в один из чонсамов, похожих на рабочую форму, которые она обычно носила в Кантоне, приветствовала гостя очаровательной улыбкой. Не догадываясь о его прошлом, не зная, что он доводился родственником Джонатану, ей понравился этот искренний американец. Он хорошо разбирался в судоходном бизнесе и никогда не пытался утаивать от нее информацию, к тому же он дал ей несколько дельных советов за последние месяцы.
Она велела подать чай – ритуал, который скрупулезно соблюдался при ведении деловых встреч в Кантоне – и в течение нескольких минут они беседовали о пустяках.
Затем, подходя к существу предмета, Уокер сказал:
– Поражен, увидев так много ваших судов в порту.
– Да, – счастливо ответила она, – наша программа развивается с опережением графика благодаря поддержке, которую я получила от наших главных партнеров в Америке и Англии.
– Не кажется ли вам, что отсутствующие владельцы создают больше проблем, чем решают?
– Они не создали мне ни одной.
– Хотел бы сказать то же самое, – вздох, вырвавшийся из его груди, был явно преувеличенным. – Наш представитель в Гонконге, Оуэн Брюс, и я, мы связаны работой в компании. Чтобы торговать в Макао, – продолжал он, намеренно сообщая ложь, чтобы оправдать их деятельность в этой португальской колонии, – нам приходится слишком много отдавать в виде процентов инвесторам из Лисабона. Они понятия не имеют о торговле, еще меньше о судоходном бизнесе, и их может удовлетворить лишь постоянный рост доходов.
Молинда с пониманием кивнула.
– Да, должно быть приходится очень трудно.
– Гораздо хуже. Строго между нами, – сказал он, и понизил голос, хотя они были одни в ее офисе, – их алчность, основанная на невежестве, может вынудить Брюса и меня продать товарные запасы на наших складах по гораздо меньшей цене, нежели мы за них заплатили.
– О, Боже мой.
– Наши уклоняющиеся инвесторы в Лисабоне потребовали выплаты им каждый пенни дохода по состоянию на первое число месяца. Мы отослали им деньги, хотя это временно оставило нас без наличных. А теперь один из основных поставщиков на… з… Цейлоне… неожиданно требует полной оплаты за свои товары. Мы не рассчитывали платить ему еще два ближайших месяца, к этому времени мы снова были бы на ногах. Но у него какие-то трудности, а наша репутация сильно пострадает, если мы немедленно не заплатим ему.
Рассказанное им было весьма обычным делом в торговле, и у Молинды не было оснований подозревать, что он ей лжет.
– Да, ужасное положение.
– Мы боимся обратиться к Ост-Индийской компании с просьбой о краткосрочном займе, поскольку они действуют так нахраписто, что мы не особенно им доверяем. Несмотря на это, мы готовы сделать им весьма привлекательное предложение.
Деловой интерес Молинды пробудил в ней любопытство, именно так, как он и надеялся.
– А какую сделку вы собирались им предложить?
– Мы собирались занять у них шестьдесят тысяч фунтов стерлингов на шестьдесят дней и предложить выплатить пятнадцать тысяч фунтов в виде процентов.
– Вам нужно более четверти миллиона долларов на очень короткий период времени и вы предлагаете им двадцать пять процентов?
Ее глаза округлились.
Уокер кивнул.
– Теперь нам придется искать повсюду, здесь и в Гонконге, хотя не так уж много достаточно состоятельных компаний, чтобы предоставить нам такой крупный заем.
Мозг Молинды работал с поразительной быстротой, она проделала быстрые вычисления, пока наливала чай. Предлагаемый процент составлял доход, который компания «Рейкхелл и Бойнтон» заработала бы за несколько месяцев деятельности, и ситуация была слишком удобной, чтобы ее игнорировать.
– Может быть, я смогу помочь вам, – сказала она будничным тоном.
– Вы? – Уокер искусно разыграл изумление.
– Мы успешно развиваем торговлю с Манилой, Формозой, Бангкоком и Нидерландской Ост-Индией, поэтому у нас под рукой имеются значительные суммы. Двадцать пять процентов по займу на шестьдесят тысяч фунтов стерлингов представляется весьма соблазнительным. Но должна четко заявить, не смогу предоставить на большой срок. Через шестьдесят дней деньги необходимо выплатить полностью. Не стану возражать, если проценты по ним вы заплатите чуть позднее.
Внутренне радуясь, Уокер продолжал разыгрывать роль.
– Я не могу просить этого от вас, – проговорил он, качая головой.
– Мне это дело кажется честной деловой сделкой, – решительно проговорила Молинда. – Как я полагаю, и вы, и мистер Брюс должны подписать договор о займе.
– Разумеется, – Уокер продолжал разыгрывать нерешительность. – Вы уверены, что это не доставит вам неудобств?
– Вовсе нет, – ответила Молинда, – при условии, что вы в срок оплатите основную сумму.
– Мы заплатим не задерживая, – сказал Уокер.
Он не только обеспечил себе еще один солидный кусок денег Джеримайи и Джонатана, но и наверняка подвел компанию к разорению.
Письмо, составленное старшим клерком Канцелярии Белого дома, было кратким. Президент Джон Тайлер приглашал мистера Джонатана Рейкхелла посетить его при первой же возможности для обсуждения вопросов государственной важности. В постскриптуме президента сообщалось, что он и его молодая невеста, в девичестве Джулия Гарднер, были бы рады приветствовать также и миссис Рейкхелл. Ни Джонатан, ни его отец не могли догадаться о причине вызова.
Они решили отправиться по железной дороге, и Лайцзе-лу с нетерпением ждала путешествия поездом в Вашингтон. По этому случаю она взяла с собой один из своих самых красивых чонсамов. Они ехали в комфортабельном отдельном купе, Лайцзе-лу буквально наслаждалась короткими остановками в Нью-Йорке, Филадельфии и Балтиморе.
– Жизнь течет так же спокойно, как и у нас, – заметила она. – Иногда я забываю, что Америка большая, быстро растущая страна. Города живут кипучей деловой жизнью и напоминают мне Кантон и Пекин.
По приезде в Вашингтон, их ожидал номер в отеле «О’Нил», который Джонатан зарезервировал по почте. Они приехали в Вашингтон днем. Джонатан тут же послал посыльного с запиской в Белый дом сообщить, что прибыл и вместе с женой готов встретиться с президентом. Он ожидал, что встреча будет назначена на следующий день и немало удивился, когда посыльный вернулся с приглашением подписанным Джулией Тайлер на обед, назначенный на тот же вечер. Что бы ни замышлял президент, но дело, видимо, было срочным.
Чета Рейкхеллов поспешно приняла ванну, и Лайцзе-лу переоделась в чонсам из фиолетового шелка, к которому она надела некоторые из своих редких нефритовых украшений. Никогда, как заверил ее муж, не выглядела она более прекрасной.
Стройный энергичный Тайлер и его молодая жена удивили их тем, что встретили у входа в Белый дом, демонстрируя истинное радушие и гостеприимство выходцев из Вирджинии. Как было отлично известно Джонатану, президент собирался оставить след в истории. Мартин Ван Бурен не был избран на второй срок в 1840 году, а Тайлер занял этот высокий пост, заменив своего предшественника после того, как Уильям Генри Гаррисон скончался через месяц после инаугурации. У Тайлера не было собственного избирательного округа, и его друзья по Демократической партии уже объявили Джеймса К. Полка в качестве своего кандидата на предстоящих выборах. Однако Тайлера не пугало то, что его президентскую власть ограничивали одним сроком, и продолжал руководить энергично и решительно.
– Мне кажется, дамы могли бы насладиться беседой перед обедом, мистер Рейкхелл, – предложил президент, – тем временем мы пройдем в мой кабинет и обсудим торговые вопросы с Китаем.
– С большим уважением к вам, господин президент, – сказал Джонатан, – мне хотелось бы предложить, чтобы миссис Рейкхелл была среди нас. Я располагаю лишь поверхностными сведениями о Китае, а ее опыт несравненно богаче моего.
Джулия Тайлер улыбнулась.
– Именно это я ему и говорила.
Президент улыбнулся ей.
– Разумеется, – любезно проговорил он, предлагая руку Лайцзе-лу.
Хотя Соединенные Штаты уступали Срединному Царству и по площади территории и численности населения, Лайцзе-лу тем не менее была поражена простотой офиса главы исполнительной власти. Джон Тайлер пользовался тем же вращающимся креслом, на котором сидел Эндрю Джэксон, и отделанным кожей столом, который привез с собой из Франции Томас Джефферсон. Кроме ковра из полосок ткани, продернутых сквозь холст, покрывавшего часть пола, обыкновенных кленовых стульев для гостей, да нескольких сувениров, стоявших на столе, единственным, что заслуживало внимания, являлись флаги Соединенных Штатов и Вирджинии, стоявшие за президентским столом. Не ощущалось ни великолепия, ни пышности и блеска, поражавших на каждом шагу в Запретном городе.
Джонатан слегка удивился, когда к ним присоединился конгрессмен Кейлеб Кушинг от штата Массачусетс. В свои сорок с небольшим лет он пользовался репутацией человека, «делавшего дело». Кушинг в прошлом принадлежал к партии вигов и полностью поддерживал Тайлера. Как хорошо было известно Джонатану, в сенате виги отказали ему в поддержке при назначении на пост министра финансов. Его присутствие в настоящий момент казалось необъяснимым.
– Я пригласил вас сюда, мистер Рейкхелл, – начал президент, – потому, что вы знаете о Китае больше любого американца и еще потому, что у вас есть связи с императорской семьей.
Джонатан покачал головой и улыбнулся.
– Вновь я должен сослаться на свою жену, – сказал он, – это она длительное время поддерживала тесные отношения с императорской семьей.
– В таком случае я обращаюсь к вам обоим, – сказал Тайлер. – Мне неоднократно говорили, что потенциальный рынок для торговли с Китаем поистине безграничен. Это так?
– Он гораздо шире нежели кто-либо в Соединенных Штатах может себе представить, – ответил Джонатан. – В Китае есть острый спрос на некоторые виды наших товаров, и практически неограниченный рынок здесь для таких китайских товаров, как чай, шелк, фарфор и многое другое.
– Благодаря мирному договору, который Великобритания навязала Китаю, она может монополизировать торговлю с Китаем, – заявил президент. – Не считая Францию, Португалию и некоторых других стран, не делающих погоды в этой торговле. Я не ошибаюсь?
– Понимаете, господин президент, – с улыбкой проговорил Джонатан, – моя компания упорно пытается восстановить равновесие, поэтому мы не изолированы.
– А китайцы готовы принять нас, что вы думаете? – спросил Кушинг, обращаясь к Лайцзе-лу.
– В этом не может быть и сомнений, – эмоционально ответила она. – Император Даогуан питает дружеские чувства по отношению к этой стране. Его сестра, принцесса Ань Мень, обладающая определенной властью, живо интересуется Америкой, в особенности с тех пор, как мой муж и я направляем ей множество книг и журналов по американской промышленности, науке и медицине. Она усиленно склоняется в пользу развития отношений с этой страной.
Президент подался вперед, положив локти на стол.
– Как вы полагаете, Китай согласился бы заключить договор на открытие портов для торговли с нами, так же как с Великобританией?
– Вне всякого сомнения, – ответила Лайцзе-лу, – при условии, что договор будет справедливым.
– Могли бы вы уточнить? – поинтересовался Тайлер.
– Позвольте мне попытаться, – произнес Джонатан. – Если порты Китая открываются для нас, то и мы должны открыть свои порты для Китая. Даже если у него пока нет кораблей, пригодных для дальнего плавания. Тут ставится на карту принцип взаимности, и этот жест Китай наверняка оценит. Если наши граждане получат право посещать Китай, то мы должны открыть ворота и для граждан Китая, и я верю, многие захотят приехать сюда. Но более всего Соединенные Штаты не должны требовать от Китая территориальных уступок. Мы не должны требовать нового Гонконга. Или же права основывать американские концессии в китайских портах, подотчетные лишь американскому правительству. В таком случае не возникнет ненависти к Америке, какую в Китае питают по отношению к англичанам. Честные, открытые отношения принесут Соединенным Штатам дружбу и уважение правителей и народа Срединного Царства.
– Отлично сказано, миссис Рейкхелл, – заявил президент. – Очевидно вам понятны принципы, на которых зиждется наша нация. Как вы полагаете, будет ли Кейлеб Кушинг принят благожелательно, если я назначу его специальным посланником для обсуждения условий договора с императором?
Лайцзе-лу рассмеялась.
– Даогуан неофициально встречался с моим мужем, но ни император, ни его предшественники никогда официально не принимали ни одного иностранца.
– Мы надеемся, что меня он примет.
Глаза Лайцзе-лу загадочно блеснули.
– Вы совершите перед ним поклон кэтоу, господин Кушинг?
– Ну, нет. Разумеется, нет.
Назначенный, но еще не вступивший в должность посланник покраснел.
– Теперь вы начинаете видеть суть проблемы, – сказала Лайцзе-лу и прыснула от смеха.
– Если Даогуан будет благодушно настроен к идее расширения торговли с Соединенными Штатами, – сказал Джонатан, – он назначит специальную комиссию для переговоров с господином Кушингом. И ни при каких обстоятельствах эти переговоры не будут проводиться в Пекине. Господину Кушингу крупно повезет, если ему дозволят пройти в Императорский город.
– Меня интересует, как убедить императора благоприятно отнестись к перспективе торговли с нами, – спросил президент. – Могли бы вы выполнить эту задачу?
– Моя жена могла бы справиться с этим гораздо лучше меня. Я, естественно, буду рад помочь ей.
– Благодарю вас, – Тайлер оглядел комнату. – За сколько времени необходимо уведомить императора?
Лайцзе-лу на мгновение задумалась.
– Если я сразу же напишу Ань Мень и письмо тут же будет отправлено с кораблем Рейкхеллов, отплывающим через каждые несколько дней, мы могли бы последовать через несколько недель. Господин Кушинг и те, кого вы считаете нужным отправить с ним, должны быть к этому времени на борту корабля. Если император согласится – а я не вижу оснований для его отказа, хотя, разумеется, я не вправе говорить за него, – то незамедлительно начнет переговоры.
– Вы предпримите такое путешествие, мистер Рейкхелл? – спросил Тайлер. – Мы оплатим любые расходы, которые вы назовете.
– Совесть не позволит мне предъявить счет Соединенным Штатам, кроме как за проезд господина Кушинга и сопровождающих его лиц, – ответил Джонатан. – В любом случае я собирался отправиться в Китай и по торговым, и по личным делам. К тому же я обязан доставить подарок императору от королевы Виктории. Единственно нужно заранее определить дату.
– Официально назначаю вас, Кейлеб главой делегации, – сказал президент, – детали плавания вы можете обговорить с мистером Рейкхеллом. Теперь относительно подарка. Что следовало бы Соединенным Штатам направить императору?
– Ничего, – с чувством проговорила Лайцзе-лу.
Джон Тайлер с изумлением посмотрел на нее.
– Но вы же сказали, что королева Виктория посылает…
– Коронованные правители могут обмениваться подарками при определенных обстоятельствах, а в данном случае они были бы несколько неуместны.
Немногие отважились бы прервать президента, но Лайцзе-лу бесстрастно продолжала. – Император подумает, что вы хотите подкупить его, и сильно оскорбится. Все богатство мира не заставит его принять ваше предложение. Если вы действительно хотите преподнести ему и всему народу Срединного Царства подлинный подарок, потребуйте, чтобы конгресс принял закон, запрещающий американским гражданам заниматься торговлей опиумом.
Президент не мог справиться с изумлением.
– Вам следовало бы стать политиком, миссис Рейкхелл, – со смехом проговорил Кушинг.
Лайцзе-лу возмущенно посмотрела на него.
– Я видела людей, которых убил этот наркотик. Я видела их страдания, страдания их семей. Я говорю как человек, выступающий за человеческое достоинство, а не как политик!
Джон Тайлер улыбнулся.
– Если бы я мог убедить вас присоединиться к нашей делегации на переговорах, миссис Рейкхелл. Ваше предложение просто великолепно. Я также противник торговли опиумом, но мне и в голову не приходило, что наша страна может как-то повлиять на это. Американский закон скорее всего мало повлияет на обстановку в регионе, но по крайней мере мы покажем пример другим странам. Я поговорю с лидерами демократов и вигов в конгрессе завтра же утром, и не вижу причин, которые могли бы помешать принятию этого закона. Может быть, удастся провести его без голосования. На основе шумного единодушного одобрения.
– В таком случае смею вас заверить, – сказала Лайцзе-лу – император Даогуан заключит договор с Соединенными Штатами.
– Предлагаю продолжить нашу беседу за столом, – сказал президент, вставая. – Мы и так заставили мою жену ждать нас слишком долго. А по тому, как она смотрела на ваше платье, миссис Рейкхелл, уверен, ей очень хочется узнать, где она смогла бы заказать похожее на это.
По мере того как напряжение в супружеских отношениях росло, Руфь Бойнтон обнаружила, что их становится все труднее обсуждать, а это в свою очередь еще сильнее обостряло их. Они с Чарльзом по взаимному молчаливому согласию более не возвращались к экспериментам с занятием любовью, но остались вежливыми, временами даже любящими. Хотя Дэвид все еще гостил в Соединенных Штатах, оба отдавали отчет и задумывались о его существовании и благополучии. Друзья, с которыми оба иногда обедали и посещали театр, не догадывались, что в их отношениях что-то может быть не так. Алан, одержимый сбором наличных средств, необходимых для расширения дела, не замечал, что сын и невестка дрейфуют в противоположных направлениях. Леди Бойнтон имела на этот счет определенные подозрения, но предпочитала держать их при себе.
Руфь не теряла надежды, что положение выправится само собой. Она догадывалась, что муж имел связь во время своего путешествия, но судя по всему не испытывал привязанности к той женщине, что живет далеко отсюда, поэтому у нее имелись все основания надеяться, что его интерес к другой, кем бы она ни была, окажется всего лишь проходящим увлечением.
Внезапно все переменилось. Чарльз как-то раз допоздна задержался в офисе, что вошло у него в привычку, затем прислал записку, что не придет к обеду. Руфь не ложилась до полуночи, а когда она наконец услышала, как он уселся на диван в гардеробной на два часа позднее, то сделала вид, будто спит.
Следующий день был воскресенье, и Руфь, одеваясь к завтраку и в церковь, слышала как он негромко похрапывал и не беспокоила его. Прежде чем сойти вниз, она заглянула в гардеробную и увидела на полу рубашку, которую он бросил, раздеваясь. Автоматически подняв ее с желанием бросить в корзину для стирки белья, Руфь затаила дыхание.
На белом полотне воротничка виднелось большое пятно от губной помады.
Чарльз заворочался, открыл глаза, увидел жену, приподнялся на локте, посмотрел сначала на нее, затем на рубашку.
– Незачем читать мне мораль, – тупо проговорил он. – Я провел пару часов с одной из дорогостоящих проституток, в этом нет ничего преступного. Мужчине иногда нужна физическая разрядка так же, как ему нужна пища и выпивка, – он опустился на подушку. – И сон, – добавил он, прежде чем уснуть вновь.
Долгое время Руфь продолжала стоять на месте. Затем положила рубаху в корзину и спустилась вниз, присоединившись к родителям Чарльза, уже сидевшим за завтраком. И в церкви и после возвращения домой, ее поведение было настолько сдержанным, что Джессика несколько раз пристально смотрела на нее. Когда они вернулись в дом Бойнтонов, Алан отправился в свой кабинет, заявив, что там его ждут несколько финансовых документов, которые он намерен прочитать перед обедом, и обе женщины остались вдвоем в небольшой гостиной.
– Все утро вы знали, что я расстроена, – сказала Руфь.
Свекровь кивнула.
– Да, дорогая, я сразу же заметила, но не хочу задавать нескромных вопросов.
Молодая женщина ощутила непреодолимое желание поделиться с ней.
– Когда Чарльз в последний раз плавал на Восток, – проговорила она, – там у него был роман.
Джессика удивилась.
– Он сам рассказал тебе?
– Нет, я догадалась и пока еще не говорила с ним на эту тему. С тех пор как он вернулся домой, наши с ним интимные отношения буквально зачахли, а в последний раз – несколько недель назад – наступил разрыв.
Внутри у нее все кипело, сумев сохранить внешнее спокойствие, она рассказала о происшедшем сегодня утром.
– Что ты собираешься делать?
Прямота Джессики была характерной для Рейкхеллов чертой.
– Я… я не знаю.
– Я хотела поинтересоваться, собираешься ли ты уйти от него, дорогая.
– О, нет, – мгновенно ответила Руфь. – Я нужна Дэвиду. И Чарльзу тоже, хотя он может быть этого и не понимает.
– Я очень довольна и испытываю облегчение, что ты понимаешь это. Ради Дэвида. И ради будущего самого Чарльза также, хотя, честно говоря, он этого не заслуживает.
