Текст книги "Китайская невеста"
Автор книги: Майкл Уильям Скотт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 37 страниц)
Чего не знал никто, так это того, будет ли Джонатан жить или умрет. Добравшись до лагеря повстанцев, Кай вместе с Ло Фаном склонился над своим собратом, внимательно и обеспокоенно приглядываясь и прислушиваясь к нему. Дыхание было неровным, лицо ужасно бледным, время от времени веки подрагивали, но не открывались.
– У нас в лагере нет ни одного врача, – сказал Ло Фан. Может быть, послать кого-нибудь в город за лекарем.
Кай задумался.
– Мне кажется это неразумным, – наконец произнес он. – Врачи с положением и богатой практикой покинули город, когда его захватили англичане. Те же, кто остались – это врачи для нищих, врачи, которые пользуются примитивными средствами и они не смогут помочь нашему брату.
Он помолчал еще некоторое время, затем добавил:
– Интересно, смогли бы мы захватить врача в лагере англичан и привести его сюда.
– Это также было бы неблагоразумно, – возразил Ло Фан. – Он догадался бы, что перед ним тот, кто руководил нападениями на Цюаньчжоу, и он нам очень дорог. Поэтому английский доктор попросту даст ему умереть, но всегда сможет оправдаться, заявив, будто сделал все возможное.
Кай согласно кивнул.
– Ты прав.
По его приказу носилки перенесли в грубо сколоченную хибарку. Затем он наполнил небольшой медный кувшинчик горючим маслом, поджег его и поставил рядом с головой Джонатана, продолжавшего оставаться в беспамятстве.
Горящий огонь, как отлично понимали все присутствовавшие, должен был отпугивать злых духов. Теперь богам предстояло решить будет ли «китайский заморский дьявол» жить или же душа его присоединится к своим предкам.
КНИГА IV
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Иностранцы в Макао, включая торговых поверенных из Кантона, приехавших туда на время войны, составляли маленькую, тесно общавшуюся общину. Каждый знал другого, и они были связаны между собой общими интересами, все отлично понимали, что решительная победа англичан приведет к увеличению торговли с Китаем. Так немалое любопытство возбудило появление щегольски одетого человека лет сорока, спустившегося с борта неприметного голландского судна и взявшего номер в «Принце Генри» – самом дорогом отеле колонии – и вскоре появившегося в новом костюме в таверне отеля.
Заметив какое впечатление он произвел своим появлением, Брэкфорд Уокер раскачивающейся походкой направился к длинной стойке бара из красного дерева, держа трость со стилетом и золотым набалдашником подмышкой, и заказал выпивку.
Не было случайности в том, что он встал рядом с Оуэном Брюсом. Около дюжины мужчин стояло у стойки, однако Уокер выбрал это место намеренно, предварительно внимательно оглядевшись. Шотландец был так же тщательно и дорого одет, а беглец из Соединенных Штатов делал свои первые шаги расчетливо и с большой осторожностью.
Они неизбежно разговорились, поскольку как и все остальные Брюс горел нетерпением узнать все, что можно, о незнакомце. Они представились друг другу, поболтали о развитии военных действий, о возможном росте торговли.
– Мне кажется, вы разбираетесь в корабельном деле, – сказал Брюс.
– Надо полагать, – согласился Уокер. – Я занимался этим всю свою жизнь. Много лет проработал вторым лицом в компании «Рейкхелл и Бойнтон» в Новой Англии.
Брюс мгновенно напрягся. С первого взгляда было ясно, что шотландец не жалует фирму и поэтому Уокер понял, что стоит на прочной земле.
– Я ушел от них, потому что не мог дальше терпеть то, чем они занимаются.
Брюс заметно расслабился.
– Говорят Джонатан Рейкхелл мертв. Он находился в Кантоне, когда началась вся эта заваруха, и с тех пор никто не слышал о нем ни слова.
– Я выпью за это! – Уокер поднял свой бокал.
Брюс чокнулся с ним, и они улыбнулись друг другу. Они нашли общего врага, лед тронулся.
Далее, когда они разговорились, Уокер признался, что интересуется деловыми предложениями и готов сделать солидное вложение в верное дело.
Шотландец предложил присесть за ближайший столик и заказать обед. Когда подали заказанные блюда, Брюс откровенно заявил:
– Вы вполне можете оказаться тем самым человеком, которого мы подыскиваем для нового дела. Если вы заинтересованы, могу организовать встречу с маркизом де Брага, португальским генерал-губернатором. Он также терпеть не может Рейкхеллов по личным причинам. Он не намерен пускаться в их обсуждение. Но всем известно, что маркиз собирался жениться на очень красивой китайской девчонке, дочери умершего Сун Чжао, однако появился Джонатан и увел девчонку с собой.
– Я провел много месяцев на Востоке в поисках деловых партнеров, – ответил Уокер. – Поэтому готов принять разумное предложение.
– Позвольте вкратце набросать наш план. Как только закончится война и возобновится торговля, возвращаюсь в Кантон. Мы предполагаем, что после того как императора поставили на колени, станет гораздо легче ввозить опиум в Китай. Надеюсь, вы понимаете, что опиум даст гораздо больше дохода, нежели любой другой из товаров.
– Да, слышал, – Брэкфорд Уокер облизал губы.
– Дон Мануэль – очень богатый человек и не возражает против того, чтобы стать еще богаче. К тому же он не страдает угрызениями совести подобно многим англичанам и американцам. – Брюс понизил голос. – Мы планируем простую операцию. Корабли с опиумом будут заходить в Макао. Губернатор не станет препятствовать, когда груз перекочует на флот джонок. Португальское правительство может потерять колонию, если открыто будут нарушаться запреты китайской полиции, вы, надеюсь, это понимаете, но никакого опиума фактически здесь на берегу не будет. Он будет переправляться на джонках в мой пакгауз в Кантоне. Мы с доном Мануэлем волновались, потому что не могли подыскать третьего человека. Человека, который знал бы корабельное дело и сумел наладить бесперебойные поставки опиума из Индии, Цейлона, верхних областей Индокитая – словом, отовсюду, где он растет.
– Меня это интересует, – коротко сказал Брэкфорд. – Это как раз то, что мне нужно. И пока мы дожидаемся окончания военных действий, Макао, должно быть, прекрасное место, где можно познакомиться с кораблями и капитанами, поскольку успех операции в значительной степени зависит от надежных людей, на которых можно положиться.
Оуэн Брюс ликовал и на следующий день договорился об аудиенции с маркизом де Брага. Они встретились днем в кабинете генерал-губернатора.
К немалому удивлению Уокера, дон Мануэль некоторое время расспрашивал о его отношении с семейством Рейкхеллов. Он отвечал бесхитростно, заявив, что много лет был женат на Джудит Рейкхелл, но ушел от нее, потому что быстрое возвышение Джонатана разрушило его шансы стать главой американской ветви компании.
– Теперь, когда он мертв, – спросил генерал-губернатор, – вернетесь ли вы в компанию?
– Никогда, Ваше Превосходительство!
Уокер не упомянул, что украл деньги у Джеримайи и бесповоротно порвал с Джудит.
Кивок дона Мануэля свидетельствовал, что ответ вполне удовлетворил его, и он откинулся на спинку кресла.
– Возможно после войны Сун Лайцзе-лу вернется в Кантон, – сказал он, размышляя вслух. Внезапно он резко ударил рукой по подлокотнику кресла. – Мне доставят ее сюда, сколько бы это мне ни стоило, а когда я вволю повеселюсь с ней, отошлю в бордель до конца ее дней.
Страстность, с которой генерал-губернатор произнес эти слова, поразила Уокера. Перед ним сидел человек, ненавидевший Рейкхеллов ненавистью, сравнимой с его собственной.
Настроение маркиза де Брага вновь переменилось, и он пытливо уставился на посетителя.
– Вы способны взять на себя часть нашего нового дела, связанного с доставкой товара кораблями?
– Не сомневаюсь в этом, Ваше Превосходительство.
Дон Мануэль повернулся к Брюсу.
– Ты сказал ему, почему я остаюсь глубоко в тени, и мое имя ни в коем случае не должно упоминаться в связи с этим новым предприятием?
Оуэн Брюс проговорил извиняющимся тоном.
– У меня не было возможности посвятить мистера Уокера в детали, Ваше Превосходительство.
– Это жизненно важный момент, джентльмены! Мое положение обязывает, чтобы ни одна живая душа не узнала, что я главный партнер в этом деле. Не колеблясь расправлюсь со всяким, кто раскроет этот секрет!
Уокер понял, что именно так он и поступит.
– Можете положиться на мое благоразумие, сэр, – ответил Уокер.
– Очень хорошо, – глаза маркиза сузились. – Вы намерены вложить свои средства в это дело?
– Да! – громко ответил Брэкфорд.
– Вложили бы вы двадцать пять тысяч американских долларов?
– С удовольствием, – ответил Уокер, скрывая облегчение. Потребуй губернатор от него более крупную сумму, он не смог бы выполнить условия сделки.
– В таком случае – по рукам.
Маркиз протянул пухлую руку.
– Будем процветать вместе, джентльмены. Будьте готовы начать операцию сразу же, как только порт Кантона вновь откроется для торговли с Западом. Страсть невежественных китайцев к опиуму принесет огромное состояние каждому из нас.
После продолжительного плавания из Джакарты, «Лайцзе-лу» благополучно достигла Нью-Лондона, пристав к причалу воскресным утром, когда семейство Рейкхеллов находилось в церкви. Вокруг корабля поставили охрану. Разгрузка клипера начнется на следующий день, усталая команда отправилась по домам, а Хомер Эллисон сразу же направился в особняк Рейкхеллов, прибыв туда почти одновременно с семьей, вернувшейся с воскресной службы.
Капитан предпочел бы сообщить свои новости лично Джеримайе, но Лайцзе-лу, встревоженная отсутствием мужа, не собиралась покидать комнату. Не зная, с чего начать, Хомер стал рассказывать про военные действия, про то как он стоял на якоре в порту Кантона, и как получил приказ отплыть сразу же, как только на борт были доставлены ящики с серебром Суна.
Джудит Уокер с детьми появилась, когда Хомер только приступил к своему повествованию. В ее присутствии ему было как-то легче рассказывать о последних событиях. В детстве Хомер и Джудит учились в одном классе и всякий раз, когда она оказывалась рядом, окружавшая его действительность казалась менее гнетущей.
– Две недели я пробыл в Джакарте, – продолжал Хомер. – Я мог бы отправиться домой сразу же после окончания загрузки судна, но Толстый Голландец располагает собственными источниками информации, поэтому я ждал от него положительных вестей. Мэм, – сказал он кланяясь Лайцзе-лу, – мне очень больно сообщать, что ваш отец убит при обстреле города англичанами.
Пока он описывал подробности смерти ее отца и его похороны, выражение лица юной женщины не менялось.
– Вы уверены, что Джонатан помолился над его могилой? – спросила она.
– Толстый Голландец сказал, что все происходило именно так, а у него нет оснований лгать.
– Что стало с моим мужем после того дня?
Хомер пожал плечами.
– Он исчез, мэм. Ходили неясные слухи, что какой-то белый сражается на стороне повстанцев среди членов китайского тайного общества, но даже Толстый Голландец не смог узнать, кто был тот человек и где он сражался.
Лайцзе-лу кивнула, затем поднялась со своего места и подошла к Саре Эплгейт, которая беззвучно плакала.
– Ты оплакиваешь моего отца?
Старая женщина смогла только лишь кивнуть.
– Не нужно, – Лайцзе-лу говорила твердо, но тихо. – Когда мы уплывали в Америку, он чувствовал – также, как и я – что мы больше не встретимся в этом мире.
Глаза ее были сухи, она на удивление стойко держала себя в руках.
– Что заставило тебя так чувствовать? – спросил Джеримайя.
– Не могу объяснить. Это может понять только тот, кто долгое время прожил на Востоке.
– Да, это так, – подтвердила Сара, стараясь подавить рыдания. – В отношениях народа Китая есть некие подспудные взаимоотношения, которых нет среди людей Запада. Много раз я сама это видела. Если Лайцзе-лу говорит, что она и Чжао чувствовали, что расстаются навсегда, значит так и есть.
– Мое сердце и ум говорят мне также, что Джонатан жив, – сказала Лайцзе-лу. – Если бы он умер, я бы увидела это во сне или получила плохое предзнаменование. Но ничего этого не было. Я знала, что он приедет за мной в Кантон. Теперь я точно также знаю, что он ко мне вернется.
Она повернулась к свекру, глаза ее широко раскрылись.
– Верьте мне, папа Рейкхелл. Знаю, вы беспокоитесь о Джонатане. Я тоже. Но до тех пор, пока он не придет ко мне во сне и не скажет, что больше не обитает на земле живых, не сомневаюсь, что вы и я – все мы – снова увидим его. Пусть никто не говорит Джулиану, что его отца больше нет, – добавила она, оглядывая комнату. – Не нужно его напрасно беспокоить.
Присутствующие кивнули, соглашаясь, что сделают так, как она просила, но никто, даже Сара, не могли воспринять ситуацию с такой невозмутимой стойкостью, какую продемонстрировала Лайцзе-лу. Хомер, оставшийся на обед, заметил, что Джеримайя Рейкхелл ел очень мало и другие также были заметно расстроены.
После обеда Лайцзе-лу тихо удалилась помолиться за своего отца, и Хомер пошел проводить Джудит до дома.
– Никогда я не смогу понять людей Востока, – сказал он.
– Я тоже. Если бы я узнала, что мой отец убит, то потеряла бы голову. Но по глазам Лайцзе-лу я видела, что она пребывает в спокойствии и душевном мире.
– Признаюсь, мне было так неловко, что я не мог даже взглянуть на нее. Единственное, что могу сказать, мне было гораздо легче оттого, что там находилась ты, Джудит.
Печально она приняла комплимент, затем спросила:
– Ты веришь, что мой брат еще жив, Хомер?
– Если слухи были верные, и если он сражался против англичан, это маловероятно. Я видел Британский королевский флот. Когда мы покидали Вампу, я видел английские военно-транспортные корабли, поднимавшиеся вверх от дельты реки. Мне не хотелось бы сражаться с ними, располагая теми слабыми возможностями, которые были у китайцев.
Джудит понимала, что косвенно он говорит ей о крайне малых шансах у Джонатана выжить, и она была ему глубоко признательна за эту его деликатность.
– Я видела, как ты говорил с отцом перед нашим уходом, Хомер. Сколько времени ты пробудешь в порту?
– Лишь столько, сколько потребуется для подготовки корабля к плаванию в Англию. Мистер Рейкхелл хочет, чтобы я передал эти новости Бойнтонам. – Он вздохнул. – Но мне кажется самое трудное меня ожидает завтра, когда начнем разгружать вещи и серебро Суна и мне нужно будет самому передать их жене Джонатана.
– Приходи сначала ко мне на обед, а затем мы вместе отправимся в Лайцзе-лу.
Впервые за весь день Хомер улыбнулся.
– О лучшем я и не мечтал, – поблагодарил он.
Лайцзе-лу не проявила никаких эмоций, когда на следующий день доставили ящики с наиболее ценными предметами ее отца. Однако она провела много времени, распаковывая статуэтки и другие произведения искусства, подолгу рассматривая каждую вещь, объясняя ее историю и значение Джулиану, который тихо сидел подле нее.
До ужина она успела распаковать небольшую часть ящиков, поэтому остальное отложила до следующего дня, когда сможет присутствовать малыш.
– Мое наследие теперь его наследие, точно также как все это станет наследием моего будущего ребенка, – сказала она, обращаясь к Джеримайе и Саре. – Важно, чтобы Джулиан узнал значение каждой вещи, как когда-то давным-давно, совсем маленькой девочкой, узнала я. Этого наверняка хотел бы мой отец, и именно этого хочет Джонатан.
Ни отец Джонатана, ни ее давняя воспитательница не могли понять, как может она с такой уверенностью говорить о желаниях Джонатана, однако они подумали, что было бы неразумно взваливать на нее еще и этот груз. Если таким образом ей легче свыкнуться с мыслью об исчезновении мужа, теша себя мыслью о возможности мистического общения с ним, то они не собирались разубеждать ее в этом. Оба считали, что Джонатан, как и Сун Чжао, мертв.
– Но если ей легче от мысли, будто она может общаться и советоваться с ним во сне, – сказала Сара, – то ставить ее перед реальностью с нашей стороны было бы непростительно жестоко.
– Для меня эта мысль настоящий кошмар, – проговорил Джеримайя, – я отлично понимаю ее стремление отгородиться от правды.
– Тебе нужно выспаться и немного подкрепиться, – сказала Сара Джеримайе, – пойдем на кухню, я что-нибудь там отыщу.
– Я не голоден, – ответил он.
– Джеримайя Рейкхелл, ты обязан следить за собой! Знаю, каково тебе сейчас, но теперь тебе придется оставаться у дел гораздо дольше, чем ты планировал. Ты должен быть полным сил до тех пор, пока Джулиан не вырастет настолько, что сможет взять управление компанией в свои руки. А это означает одно – тебе следует думать о себе.
Джеримайя вздохнул и последовал за ней на кухню.
– Пожалуйста, – сказала Сара, – сама пекла.
– Печенье с черной патокой?
Она кивнула. Сара испекла это печенье потому, что знала, что оно одно из самых любимых кушаний Джеримайи. Ей хотелось хоть как-то пробудить у него аппетит. Поставив перед ним тарелку с печеньем, она наполнила для него большой стакан молоком. В эту ночь Джеримайя уснул впервые за все время после получения известия об исчезновении сына в Кантоне.
На следующий день у Лайцзе-лу начались родовые схватки, почти на месяц раньше положенного срока. К роженице пригласили доктора Грейвса, и на протяжении последующих двадцати четырех часов он не отходил от ее постели. Роды протекали трудно. Лайцзе-лу совсем выбилась из сил. Врачу потребовалось все его врачебное искусство, приобретенное за многие годы лечебной практики, чтобы спасти и мать, и дитя. Ему помогали две медсестры. В конце концов Лайцзе-лу разрешилась от бремени прекрасной маленькой девочкой.
Сара сразу же поняла, что это необыкновенный ребенок. Наделенная утонченными чертами – наиболее поразительными были сияющие глаза – девочка вне всякого сомнения походила на обоих родителей.
Лайцзе-лу лежала с закрытыми глазами, внезапно она отчетливо и громко произнесла:
– Да, мой любимый! Да! Я понимаю, и я знаю, что нужно сделать!
Мартин Грейвс и Сара Эплгейт обменялись тревожными взглядами.
Лайцзе-лу открыла глаза, взяла дочь на руки и пристально всмотрелась в ее лицо.
– Твой отец хочет, чтобы тебя назвали Джейд, малышка, – сказала она. Затем, продолжая удерживать спящего ребенка на руках, Лайцзе-лу сама тоже медленно заснула.
Доктор Грейвс мыл руки в ванночке с чистой водой, затем некоторое время не спеша разворачивал рукава рубашки.
– Она что… сошла с ума? – шепотом спросила его Сара.
Он отрицательно покачал головой.
– Молодые матери часто думают, что общаются со своими мужьями во время и сразу же после рождения ребенка. Это довольно распространенное явление. Меня это совершенно не беспокоит.
– Что же тогда?
– Теперь, когда нет вестей от Джонатана, и весьма возможно, что он мертв, я с полным основанием полагаю, что вы имеете на Лайцзе-лу больше влияния, нежели кто-либо другой, миссис Эплгейт?
– Я… думаю, так, доктор, – Сара была поражена торжественностью его тона.
– Я собирался сказать завтра ей самой, когда она немного придет в себя и будет способна понять мои слова, она очень везучая. Дважды во время родов она была на волосок от смерти. Ее здоровье останется очень хрупким до конца жизни, потребуется необычайно заботливый уход, и она ни в коем случае не должна иметь второго ребенка. Она поправится и сможет вести вполне нормальную жизнь – вполне нормальную жизнь. Но по-настоящему здоровой уже никогда не будет. Поэтому вам придется убедить ее, миссис Эплгейт, чтобы она не изматывала себя, не тратила понапрасну свою жизненную энергию. Ей очень повезло, что она все еще здесь, среди нас, на этом свете.
* * *
Джеримайя Рейкхелл передал Хомеру Эллисону «Лайцзе-лу» в постоянное командование. Илайджа Уилбор получил повышение и стал первым помощником, новый второй помощник присоединился к отдохнувшему экипажу, и корабль отплыл в Англию. Клипер был заполнен грузом, несмотря на то, что главная цель путешествия состояла в том, чтобы капитан корабля передал неприятное известие о Джонатане семейству Бойнтонов. Но даже во время сильных потрясений Рейкхеллы не позволяли себе забывать о делах.
Хомер достиг Лондона за восемнадцать дней, причем не утруждая себя, настолько быстроходным оказался клипер, и не мешкая, решил завершить порученное дело. Он застал Бойнтонов за столом во время завтрака.
Руфь сразу же почувствовала, что он принес недобрую весть, и невольно стиснула под столом кулаки. Сэр Алан предложил капитану место за столом, и Хомер поведал им ту же историю, что и за столом Рейкхеллов, но только более связно. Затем передал письма от членов семьи Рейкхеллов и сообщил о рождении дочери у Джонатана и Лайцзе-лу.
Джессика Рейкхелл-Бойнтон вытерла глаза уголком носового платка, затем вызывающе выпрямилась, давая понять, что никто не смеет обвинить ее в минутной слабости. Элизабет побледнела так, что стала белее своего белого платья и почти незамеченная никем быстро встала из-за стола и выбежала в свою комнату. Ву-лин поспешила следом в надежде утешить свою потрясенную известием подругу.
Однако Руфь знала, что ей это не удастся. Подобно Элизабет, она почувствовала, что в ней где-то глубоко внутри что-то словно оборвалось и умерло. Теперь она знала правду о самой себе, и это потрясло ее. Она и Чарльз наладили гладкие отношения, их брак казался более успешным, чем многие другие. Она стала преданной матерью для Дэвида, безукоризненной хозяйкой дома и превратилась из дочери американского плотника и вдовы моряка торгового флота в жену видного английского корабельного магната. Она не могла пожаловаться на свою интимную жизнь с Чарльзом, знала, что он также удовлетворен, потому что ее страсть была ничуть не меньше его. И тем не менее, она ни на миг не переставала любить Джонатана Рейкхелла. И вот теперь она должна действительно навсегда вырвать его из своего сердца и головы.
Сэр Алан несколько мгновений сидел молча. Его расстроила мысль, что если слухи, которые дошли до капитана Эллисона, имели под собой основание, то его племянник сражался против страны своих английских родственников. Тем не менее Джонатан был ему очень дорог, и он негромко спросил:
– Вы верите, что есть какая-то надежда, что мой племянник жив, капитан Эллисон?
Хомер пожал плечами, выражая этим своих чувства более полно, нежели словами.
– Миссис Рейкхелл утверждает, что жив, сэр Алан.
– И я тоже! – резко проговорил Чарльз, впервые за все время подавая голос. – Джонатана нельзя уничтожить! Королевский флот не смог его потопить, а королевская армия не сможет его убить. Более того, я намерен это доказать! Отец, сэр Роберт Таскер, постоянный заместитель министра иностранных дел, твой хороший друг. Мама, я был бы весьма признателен, если бы ты пригласила его и леди Таскер пообедать с нами.
Джессика почувствовала что-то в голосе своего сына.
– Что ты задумал, Чарльз?
– Хочу получить от него разрешение стать на якоре в Вампу. Как вам известно, до того как там разразилась эта проклятая война, я собирался отправить два клипера на Восток. Но теперь я намерен отправиться туда сам, даже если мой корабль окажется первым мирным судном, пропущенным в Китай за многие месяцы!
– А если сэр Роберт откажет в твоей просьбе? – спокойно спросила Джессика.
– Он не может отказать! Дело только во времени, когда торговля возобновится. Мы уже выиграли столько сражений, что императору придется капитулировать. Но даже, если он откажет, я все равно отправлюсь на Восток. Если придется, пережду в Джакарте. Так или иначе я отыщу Джонатана!
Огонек надежды затеплился у Руфи, и она неожиданно для самой себя сказала:
– Ты молодец, Чарльз!
Сэр Алан поднял брови.
– Вы совсем недавно были на Востоке, капитан Эллисон. Не кажется ли вам, что Чарльз намерен погнаться за двумя зайцами?
Хомер не имел ни малейшего желания оказаться зажатым между отцом и сыном, которые редко соглашались друг с другом.
– Сэр Алан, – осторожно ответил он. – Я знаю, что главный управляющий делами Толстого Голландца, молодая женщина по имени Молинда, сама сообщила мне, что заготовила для Чарльза целый пакгауз черного перца.
– Ну, видишь? – рассмеялся Чарльз. – В самом худшем случае моя поездка принесет нам невероятное состояние, даже невзирая на то, что идет война. Мы могли бы договориться с дядей Джеримайей, Хомер отвез бы меня к нему, «Лайцзе-лу» берет груза больше, чем любой из наших клиперов.
Руфь целиком ушла в собственные мысли. «Найти Джонатана, – яростно думала она, – чтобы с ним ни случилось и благополучно привезти его домой». Позже, днем, когда появится возможность, она расскажет о плане спасения Джонатана Элизабет, чтобы та, утешаемая искрой надежды, могла хоть немного свободнее вздохнуть.
Джессика Бойнтон практически не верила в успех предприятия, задуманного сыном, но тем не менее она направила приглашение к обеду сэру Роберту и леди Таскер. Через несколько дней заместитель министра иностранных дел с супругой прибыл в дом Бойнтонов. Война в Китае стала основной темой разговора за обеденным столом.
Когда дамы удалились в картинную галерею, мужчины остались за столом выпить портвейны и выкурить сигару, и Чарльз взялся за дело.
– Сэр Роберт, – прямо спросил он, – когда, по вашему мнению, закончится война с Китаем?
Седовласый дипломат, редко встречавшийся с подобной освежающей искренностью, улыбнулся.
– Я удивлен, по правде говоря, что она до сих пор продолжается. Сэр Генри Поттингер в каждом своем послании сообщает, что ждет безоговорочной капитуляции противника. Но китайцы – упрямые дикари. В итоге им придется дорого заплатить за ущерб, причиненный королевской казне.
Сэр Алан сжал ножку рюмки, его интерес был чисто деловой. У Чарльза в этой войне присутствовал еще и моральный аспект, поэтому он с тревогой посмотрел на чиновника, который курировал ежедневную деятельность Министерства иностранных дел.
– В итоге, – сказал сэр Роберт, – мы будем настаивать на предоставлении; нам права свободной торговли как минимум в пяти портах. В каждом из них мы также потребуем определенной территории, установим там наши собственные концесии и создадим зоны британского правления. Так что китайцы не смогут больше вмешиваться в наши дела. Французы, между прочим, намерены последовать нашему примеру, уверен, что и другие государства потребуют предоставления им права свободной торговли. Это вполне естественно.
– Естественно, – словно эхо отозвался Чарльз.
– Вы знаете Восток, – сказал сэр Роберт, обращаясь к Чарльзу. – Что вы можете сказать по поводу места, именуемого Гонконг, того самого, где наш флот основал свою базу?
– Как вам несомненно уже известно, сэр Роберт, – ответил Чарльз, – вся эта зона – как на острове, так и на прилегающей части материка, – практически не заселена. Там есть небольшая деревушка на материковой части, где живет несколько рыбаков со своими семьями.
– Чтобы быть уверенным, каков там мореходный потенциал?
– Бухта полностью защищена от стихий, воды глубоки и спокойны, и с моей точки зрения – я сходил на берег на этом острове – там большие запасы дерева и камня для строительных целей. Также чистая питьевая вода, поэтому мне предоставляется, когда китайцы поймут, какие потенциальные возможности таятся в этой зоне, то сами построят там солидный морской порт.
– Этот потенциал уже оценил Генри Поттингер. Мы потребуем передачи нам этого острова и прилегающей части материка, выдвинув это в качестве одного из основных условий соглашения с императором.
Чарльз был шокирован.
– При всем уважении к премьер-министру и кабинету, сэр Роберт, император откажется отдать эту часть собственной территории. Война будет длиться и длиться, даже если продлится сто лет, китайцы пассивны по натуре и привыкли за тысячелетия к авторитарному правлению. Но они патриоты, истинно любящие свою страну, поэтому всякий император, который отдаст Гонконг, в ту же ночь окажется свергнутым со своего трона.
– Практически то же самое нам сообщил Поттингер, – усмехнулся сэр Роберт. – Поэтому мы рассматриваем возможность, позволяющую императору сохранить свое лицо, что, судя по всему на Востоке, имеет первостепенное значение. Мы возьмем в аренду Гонконг, прилегающие острова и часть территории материка, выплачивая за это условную плату в качестве… а… привилегии.
– Гениально, – с восхищением воскликнул сэр Алан.
Чарльз сделал усилие скрыть свое возмущение. Китай, беспомощный гигант, будет ограблен и унижен завоевателями. Зная что, чтобы он ни сказал, это не окажет влияния на британскую политику, Чарльз сосредоточился на собственной миссии.
– Мирные соглашения никогда не готовятся за одну ночь, – заметил он. – Есть ли шанс, что Вампу будет открыт для торгового движения, пока сэр Генри улаживает вопросы с представителями императора?
– О, вы такой же, как и другие кораблевладельцы, Чарльз, – лукаво произнес сэр Роберт. – Вам трудно удержаться, чтобы снова не запустить пальцы в этот восхитительный китайский пудинг.
Чарльз не стал говорить о главных мотивах своего желания отправиться в Китай.
– Да, это так, – сказал он. – Я хотел отправиться на Восток поскорее и, надеюсь, что смогу побывать в Вампу тоже.
– Не вижу причин, почему бы нет. Даже если война продолжится, мирные корабли могут бросить там якорь, с определенным для себя риском, разумеется. Не вижу, однако, большего вреда в том, чтобы поделиться с компанией «Рейкхелл и Бойнтон» тем, что вы, Ост-Индская компания и другие официально узнаете буквально через несколько дней. Премьер-министр решил преподавать урок китайскому императору, чтобы подтолкнуть его к мирным переговорам. Адмирал Поттингер вскоре получит приказ, обязывающий его захватить два важных города на реке Янцзы: Шанхай и Чжэньцзян. После этого под непосредственной угрозой атаки окажутся Нанкин и сам Пекин. Если и это не заставит китайцев начать переговоры, то тогда их не заставит уже ничто, могу вас уверить. Вампу будет вновь открыт – наряду с другими ключевыми портами на побережье – владельцам пакгаузов и складов, а также международным корабельным компаниям предложат вернуться к прежней деятельности. В течение нескольких месяцев – как только Поттингер получит свои инструкции и выполнит поставленные задачи – в Вампу вновь закипит жизнь.
– А что если мирного договора не будет? – не удержался от вопроса Чарльз.
Сэр Роберт любовался собою.
– Без мирного договора Правительство Ее Величества, опираясь на мощь флота и военных подразделений, захватит Пекин и завоюет всю страну!
Чарльз отвел глаза в сторону, когда с силой гасил окурок сигары в пепельнице. Из-за британской заносчивости китайцы будут ненавидеть иностранцев сильнее прежнего, а окончание нынешней войны будет ни чем иным, как временной паузой в столкновениях, а отнюдь не фундаментальным решением жизненно важного вопроса.
Чарльз знал, будет ли мирный договор или же нет, Китай продолжит бурлить, когда он приедет туда. Китайцы будут выражать беспокойство и неприязнь после тех оскорблений и унижений, которым их подвергли завоеватели. Это превратит взятую им на себя задачу поиска Джонатана в еще более неотложную. Прежде всего нужно будет отыскать Кая, а для того, чтобы этого добиться, потребуется завоевать доверие хотя бы одного члена Общества Быков, которого он сможет отыскать. Ему предстояла трудная работа.
