Текст книги "Китайская невеста"
Автор книги: Майкл Уильям Скотт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 37 страниц)
Ряды беженцев, двигавшихся по улицам города, ведшим в пригород и дальше на широкие просторы провинции Руандун, росли, ширились и полнились, как воды могучего потока. Мужчины с угрюмыми лицами, испуганные женщины, плачущие дети мелькали в нескончаемом потоке. Для них британская угроза городу далеко не закончилась, несмотря на соглашение, они мечтали как можно дальше убраться из Кантона.
Имение Сун Чжао осталось пустым. Джонатан повернулся бросить последний взгляд на могилу тестя и постройки, которые он успел так хорошо узнать. Скоро здесь появятся грабители, цветы на газонах затопчут, и все что представляет хоть какую-нибудь ценность, начиная с мебели и кончая последней безделушкой, просто исчезнет. Целая эпоха подошла к концу, и Джонатан почувствовал невыразимое облегчение от того, что здесь нет Лайцзе-лу и она не видит падения своего родного дома.
После снятия с поста Лиц Цзи-сюя Ло Фан продолжал оставаться мажордомом дворца императорского наместника, обслуживая новых чиновников, назначенных императором. Теперь, однако, вся энергия Ло Фана была целиком направлена на Общество Быков, и сейчас он стоял перед входом в имение Сун Чжао с привезенными Джонатаном двумя американскими пистолетами на поясе, сжимая в огромной руке винтовку американского производства. Позади него, едва различимые в сгущающихся сумерках, стояли несколько человек, облаченных в одинаковые черные одежды.
Джонатан и мажордом бывшего наместника молча стиснули руки в крепком пожатии на западный манер, затем вместе с Каем, присоединились к беженцам. Когда они подошли к стене, возвышавшейся над ними на высоту в сорок футов, то вместо того, чтобы покинуть город, поднялись по лестнице на стену.
Орудия военных кораблей молчали, но продолжал доноситься непрерывный треск мушкетной стрельбы оттуда, где британские войска давили последние очаги сопротивления.
Внезапно к лидерам братства подошел крайне истощенный человек в черном и сказал:
– Есть большие новости. Наши глаза и уши в Гонконге сообщают, что британский генерал по имени Поттингер направлен сюда сменить капитана Эллиота, чья манера ведения войны не устраивает его соотечественников. Британия пошлет флот на север на Цюаньчжоу. Этот порт защищает только форт и если британские военные корабли разрушат его, враг займет город.
Джонатан подумал, что Кай был совершенно прав. Англичане не удовлетворились Кантоном. Они поставили во главе своих сил генерала Поттингера и теперь готовы к полномасштабным боевым действиям.
Джонатан очень мало знал о Цюаньчжоу, разве лишь то, что город окружен по периметру стеной, представлял собой деловой порт и в нем проживало около полумиллиона человек, что по китайским меркам относило его к разряду некрупных городов. Он также знал, что в этом городе у Сун Чжао был собственный дом и склады, но лично ему никогда не доводилось бывать в Цюаньчжоу, потому что это был «закрытый» порт, запрещенный для иностранцев. Очевидно, англичане намеревались захватить его по одной единственной причине, они собирались взять под контроль все китайские порты и не прекращать военных действий, пока Китай полностью не окажется в их руках. Взяв Цюаньчжоу, англичане получали возможность продолжить движение на север в направлении Пекина. Возможно, угроза нависла над городом самого императора!
– Мы немедленно в Цюаньчжоу, – объявил Ло Фан.
Впереди был долгий переход. Цюаньчжоу находился в трехстах милях к северо-востоку, так что путешествие займет не менее двух недель. Однако уверенность в безопасности, которую поначалу испытывали англичане, надеявшиеся, что смогут добиться легкой победы над городом, оказалась иллюзией. Быкам предстояло позаботиться об этом.
– Мы долго готовились к этому дню, – спокойно сказал Кай. – Теперь начинается наша работа.
– Какая работа? – спросил Джонатан.
– Мы не позволим «заморским дьяволам» захватить наш город и жить в нем спокойно, – сказал Кай. – Мы будем просачиваться туда с холмов по ночам и нападать на них, сначала в одном секторе, затем в другом. Будем убивать их одного за другим, одну пару за другой. Мы вселим страх в их сердца, пока они не поймут, что ни один англичанин не сможет чувствовать себя спокойно в Цюаньчжоу.
– Но ты, зять Сун Чжао будешь в безопасности, – произнес Ло Фан. – Привезенное тобой оружие позволяет нам на равных сражаться с англичанами, и мы очень благодарны тебе за помощь. Тебя проводят в загородное имение Суна, расположенное в двух днях ходьбы от Цюаньчжоу, где ты и будешь жить.
– Жены наших бойцов будут готовить тебе еду, – добавил Кай. – Возможно, твое пребывание там затянется. Тебе придется оставаться там до тех пор, пока американские торговые корабли не вернутся в Вампу, или мы не придумаем, как переправить тебя за пределы Срединного Царства.
Джонатан молча выслушал их планы относительно собственного будущего. Перед глазами все еще стояло видение изуродованного тела Сун Чжао, который погиб, защищая свою родную землю, затем он вспомнил Лайцзе-лу, потом их еще не родившегося ребенка, который в равной степени будет китайцем и американцем. Джонатан помнил, что его близкие родственники и деловые партнеры были англичанами. Более того, Чарльз Бойтон был его лучшим другом. Однако преданность жене была для него дороже всего на свете. Разумеется, он не сможет отсиживаться в безопасности, когда завоеватели вторглись на ее родную землю, когда другие рискуют своей жизнью в борьбе за свободу.
– Благодарю тебя за предложение, – коротко сказал он, – но я не могу принять его. Я присоединяюсь к вам в вашей войне против англичан.
Около тысячи бойцов Общества Быков, одетых в черное, отдыхали, расположившись на защищенном от обстрела склоне холма, ели рис, приготовленный женами, пили воду из чистых источников. Но оружие постоянно лежало под рукой. Землевладельцы и крестьяне одинаково охотно помогали этому отряду, отравлявшему жизнь английским войскам, оккупировавшим Цюаньчжоу.
Небольшая группа людей, усевшихся в кружок практически на самой вершине холма, могла видеть английские дозорные патрули, которые неторопливо прохаживались по широкой стене, окружавшей город. Как и предполагалось, англичане быстро овладели Цюаньчжоу, и теперь военные патрули бодро и непрестанно маршировали по улицам, стараясь удержать в своей власти завоеванное.
В данный момент члены Общества Быков почти не обращали внимания на врага. Ло Фан, Кай и три других командира внимательно слушали американца, который занимал один из руководящих постов в отряде.
– Рейды прошлой ночи были наиболее успешными, – говорил им Джонатан, – однако мы бессмысленно потеряли двоих. Если придерживаться набранной мною тактики, мы сможем значительно уменьшить наши потери.
– Покажи-ка нам еще раз знаки различия, которые британские офицеры носят на плечах, – попросил Ло Фан.
Джонатан взял небольшую заостренную палочку и сделал грубые наброски на земле.
– Вот погон младшего офицера. Вот такие носят капитаны. На постах мало офицеров более высокого звания, но на всякий случай, вот знаки отличия майора, подполковника и полковника.
Китайцы внимательно разглядывали нарисованные на земле знаки, стараясь их запомнить.
– Постарайтесь, чтобы каждый человек в отряде понимал нашу тактику, – продолжал он. – Британский солдат дерется в бою мужественно, но он по-настоящему эффективен, когда получает приказы, что делать. Не случайно американцы били англичан в двух войнах.
– Не случайно также, – заметил Кай, – что твое подразделение добилось большего успеха в наших набегах, нежели другие.
– Дело вот в чем, – сказал Джонатан, – каждый член отряда в первую очередь должен выбирать британских офицеров. Убивайте офицеров, и тогда их солдаты превратятся в овец. Когда некому отдавать им приказы, они теряются и становятся беспомощными.
– Так значит поэтому тебе удалось уничтожить четыре вражеских поста за последнюю неделю? – спросил Ло Фан.
– Все очень просто, – твердо пояснил Джонатан. – Выводите из строя или старайтесь ранить капитанов и младших офицеров. Их подчиненные, оставаясь по-прежнему храбрыми, уже не смогут дать вам организованный отпор, поскольку некому будет отдавать им приказы.
– Мы будем действовать по твоей тактике, – сказал Ло Фан, и китайцы разошлись инструктировать своих людей.
Джонатан остался один на вершине холма. Никогда еще он не чувствовал себя таким одиноким. Он был единственным белым человеком в сельской местности Гуандуна, возможно во всем Срединном Царстве, кроме Цюаньчжоу. Войска его кузена, его тетки и его дяди стали его врагами. И насколько он мог заглянуть в будущее, ситуация не сулила каких-либо изменений.
Члены Общества Быков, переодетые под крестьян, каждый день относили в Цюаньчжоу небольшое количество продовольствия, свободно проходя мимо британских часовых, а возвращаясь в штаб-квартиру, приносили самые свежие новости. Королевский флот уже покинул Цюаньчжоу, и когда его видели в последний раз, направлялся на север. Было очевидно, что захватив Цюаньчжоу, генерал Поттингер собирался атаковать другие крупные морские порты. Ни один прибрежный город в Срединном Царстве не ощущал себя в безопасности.
Лазутчики приносили точные сведения о количестве солдат английского гарнизона, оставленного удерживать Цюаньчжоу. Казалось абсурдным, что гарнизон в две с половиной тысячи человек смог оккупировать город с населением в четверть миллиона человек, однако англичане отличались высокой организованностью, а горожане были не только перепуганы, но и оказались заложниками многовековой традиции, приучившей их слепо повиноваться верховной власти императорского наместника и его приближенных. Теперь горожане так же безропотно исполняли директивы начальника британского гарнизона.
Многие беженцы, бежавшие из города при обстреле корабельной артиллерией Цюаньчжоу, вернулись в свои жилища. Жизнь в городе была далека от привычной, но командир гарнизона организовал расчистку города от развалин, появившихся в результате обстрела. Эта работа позволила занять большое количество населения. Из пригорода и окрестных деревень поступало достаточно продовольствия, так что горожане не голодали. Хоть люди и поглядывали с явной неприязнью, они тем не менее исполняли все, что приказывали.
И все же Джонатан не сомневался, что и сам командир и офицеры гарнизона испытывали тревогу. Общество Быков регулярно совершало рейды на сторожевые посты, иногда нападая одновременно на три или четыре поста, иногда устраивая на ночь-другую передышку, чтобы застать англичан врасплох. Солдаты гарнизона находились в постоянном напряжении и страхе, зная, что им приходится контролировать огромные массы недружественного народа.
Теперь, с грустью подумал Джонатан, налеты станут еще более эффективными. Вероятно, пройдет некоторое время, прежде чем англичане поймут, что главкой мишенью бойцов сопротивления являются младшие офицеры. И когда они осознают сложившееся положение, капитаны и лейтенанты серьезно забеспокоятся. Он им не завидовал.
Подчинив себя жесткой самодисциплине, Джонатан не позволял себе думать о Лайцзе-лу, Джулиане, отце, даже о делах. Он мучительно старался не думать о предстоящем рождении сына или дочери, заставляя себя сконцентрироваться на ближайших задачах. Его неотступно преследовал образ убитого Сук Чжао, разжигая жажду мести.
Понаблюдав еще несколько минут за английскими часовыми, он повернулся и спустившись с вершины холма, присоединился к своему отборному отряду из пятидесяти человек. Кто-то передал ему горшочек с рисом, и он был приятно удивлен, заметив в рисе кусочки мяса и овощей. Он молча ел палочками, обдумывая план предстоящей операции.
Поев, Джонатан подозвал своих бойцов поближе и, натянуто улыбаясь, сказал:
– Сегодня мы проведем другой рейд. Днем мне стало известно, что англичане перенесли свой штаб в здание на площади, как раз напротив храма Луны. Раньше в нем располагалась контора императорского сборщика налогов.
Собравшиеся кивнули, все хорошо знали это место.
– Ван как всегда пойдет проводником, – сказал Джонатан, повернувшись к худощавому человеку, который обладал поразительной способностью безошибочно передвигаться по ночному Цюаньчжоу подобно духу смерти.
Бывший портовый рабочий вопросительно взглянул на Джонатана.
– Вы собираетесь напасть на штаб «заморских дьяволов»?
– Да. Кто хочет пойти со мной?
Все до единого подняли руки.
Джонатан придирчиво отобрал добровольцев, отдавая предпочтение тем, кто уже доказал свою храбрость, кто на деле продемонстрировал умение бесшумно двигаться и беззвучно убивать. Оставшиеся были разочарованы.
– Ничего, придет и ваш черед, – успокоил их Джонатан. – На завтра вам останется еще много англичан.
Бойцы Общества Быков засмеялись, довольные, что воюют под руководством этого необыкновенного решительного «заморского дьявола», ставшего им братом, чье искусство метать яванские ножи превосходило их собственные таланты.
Джонатан еще раз объяснил тем, кому предстояло отправиться с ним, знаки различия у англичан.
Затем пятидесятилетний Ван, раннее бывший первым конюхом на конюшнях наместника, взял слово.
– С задней стороны дома императорского сборщика податей, – сказал он, – есть сад. Мощные виноградные лозы вгрызлись в каменные стены и вполне способны выдержать вес человека. По этим лозам мы поднимемся на второй этаж. Я проведу вас в комнаты, которые раньше занимал сам императорский сборщик налогов. В этих апартаментах есть и кухня и столовая.
– Если нам повезет, – сказал Джонатан, – мы застанем начальника гарнизона и нескольких высокопоставленных офицеров за обедом. Англичане такого положения обычно обедают в восемь часов вечера, именно в это время мы и ударим. Так что эту вылазку мы устроим гораздо раньше обычного.
Его люди поняли и остались довольны. Именно знание обычаев и привычек «заморских дьяволов» ставило их командира выше всех других руководителей Общества Быков.
После захода солнца дневной жар значительно спал, и с холмов в сторону Цюаньчжоу подул прохладный бриз. Джонатан посмотрел на карманные часы, оставался всего лишь час, и отдал своим людям команду двигаться. Не скрываясь, они двинулись в сторону стены, и лишь когда приблизились к городу настолько, что их могли заметить часовые на стенах, стали двигаться осторожнее.
Ван безошибочно вывел их к самому входу в тоннель, проделанный в толстой городской стене, которым в своем время пользовались контрабандисты. Камни, закрывавшие проход, отодвинули в сторону, затем шедший последним осторожно положил их на место. Небольшой отряд бесшумно прокрался на внутреннюю сторону стены. Там двое бойцов осторожно отодвинули камни, а затем, после того как члены отряда вошли в город, аккуратно уложили их на место.
Джонатан и его подчиненные отлично знали, что в городе они находились в такой же безопасности, как и за его пределами. Жители оккупированного города предпочитали в это время отсиживаться по домам, а редкие прохожие, бросив взгляд на облаченных в черное людей, неторопливо шагающих по улицам, поспешно отводили глаза в сторону, сохраняя безучастным выражение лица. Каждый мужчина, каждая женщина в городе отлично знали униформу Общества Быков, и не трудно было догадаться, с какой целью здесь вдруг объявились члены патриотического движения. Но никакая сила в мире не заставила бы жителя Цюаньчжоу выдать присутствие отряда врагу.
Храм Луны англичане приспособили под казармы. Подобное святотатство приводило местных жителей в ярость. Джонатан с трудом подавил желание изменить план и ударить по отдыхавшим там войскам. Однако, следуя за Ваном в сад, расположенный за трехэтажным зданием, некогда бывшим конторой императорского сборщика налогов, он решил следовать первоначальному плану.
Ветки виноградной лозы, вгрызшейся в монолит стены, немного скользили, но служили достаточно твердой опорой. Джонатан поднимался за проводником, а остальные – за ним.
Когда они достигли второго этажа, американец вынул из-за пояса один из своих тонких, с изогнутым лезвием яванских ножей. Его люди последовали примеру предводителя, зажав в руках китайские ножи. Каждый отлично понимал, что пистолетами можно пользоваться только в самом крайнем случае.
Ван скользнул в коридор, покрытый кафельной плиткой, остальные цепочкой за ним следом, прижимаясь к стене.
Навстречу им доносились голоса и перезвон тарелок. Джонатан уловил запах жарящегося мяса и понял, что его догадка оказалась правильной. По крайней мере несколько членов высшего командного состава оккупационных войск обедали.
Резко остановившись, Ван предупреждающе поднял руку. Мгновением позже английский солдат с подносом, на котором стояли три тарелки с супом, показался из двери, очевидно, ведшей на кухню. Ван поднял нож, но Джонатан коснулся его плеча: он охотился за более крупной дичью, нежели солдат-официант.
По сигналу командира бойцы отряда замерли. Хотя явно слышались голоса, доносившиеся через открытые двери, Джонатан решил чуть отложить атаку.
Солдат вернулся уже с пустым подносом, и его глаза наполнились ужасом, когда он увидел людей в черных одеждах. Прежде чем он успел издать хоть один звук, две черные тени прыгнули вперед. Один быстро накинул на шею англичанина петлю из витого шелкового шнурка и стал душить его. Второй зажал ему рот рукой и подхватил поднос. Несчастный рухнул на пол. Его тело так и осталось лежать перед входом.
Джонатан первым вошел в небольшой зал и увидел трех офицеров, сидевших за небольшим обеденным столом. Все трое в золоченых погонах офицеров штаба. Лицом к нему сидел полковник, спиной – два майора. Они ели суп и увлеченно беседовали.
– Этих чертовых бандитов нужно поставить на место, сэр, – сказал один из майоров. – Но силами одной только бригады и подразделения морских пехотинцев этого не сделать. Вы знаете, когда вернется флот?
– Начальник гарнизона уже обратился за помощью, однако генерал Поттингер пока не дал своего ответа. Мы…
Полковник резко замолк, увидев показавшиеся из коридора фигуры, и начал вставать со стула.
Прежде чем он успел выпрямиться, один из кожей Джонатана мелькнул в воздухе и вонзился в рубаху как раз напротив сердца. Не произнеся ни слова, полковник умер: кровь, медленно проступая, обагрила мундир.
Два офицера вскочили на ноги, одновременно Пытаясь выхватить пистолеты из кобуры на поясе. Но ни один из них так и не успел выстрелить, китайцы опередили их. Один получил смертельный удар ножом, другому перерезали горло.
Джонатан извлек из тела полковника свой метательный нож и отдал своим людям команду возвращаться обратно. Один из них, злорадно улыбаясь, прихватил с собой неоткупоренную бутылку вина со стола.
Джонатан, как и подобает командиру молниеносной и беззвучной операции, отступал последним.
Ван провел группу обратно к лазу в толстой городской стене, и спустя короткое время все участники этой операции благополучно достигли своего лагеря среди склонов холмов. Операция прошла успешно. Три высокопоставленных офицера штаба британской бригады были мертвы, такая же участь постигла несчастного солдата, который появился в коридоре в неудачный для себя час.
Джонатан сообщил о результатах Ло Фану, чьи глаза радостно заблестели. Каждый «заморский дьявол», посмевший обстреливать и захватить Цюаньчжоу, отныне знал, что не только их, но и их командиров постигнет месть народа, которого они считали побежденным.
Маркиз де Брага торжественно объявил нейтралитет, поскольку англичане не заплатили взятку, которую он от них потребовал, и не позволил Британскому королевскому флоту использовать Макао в качестве основной базы. Поэтому в качестве основной базы англичане избрали бухту у ненаселенного острова Гонконг. Там к флоту присоединились еще два линкора и около дюжины судов меньшего размера. За ними подошли транспортные суда, на борту которых находилось около пятнадцати тысяч солдат, в том числе артиллерия и саперы.
Генерал Поттингер скрипя сердце выделил тысячу пехотинцев на усиление гарнизона Цюаньчжоу, находившегося под тяжелым прессом повстанцев. Остальные присоединились к основным силам экспедиционного корпуса, двинувшегося на север и приняли участие в захвате еще двух городов, Шанхая и Нинбо. В обоих городах защитники оборонялись стойко, но не смогли долго противостоять дисциплинированным матросам и солдатам, вооруженным современным оружием.
Одновременно Поттингер обнаружил, что захваченные им порты не дают контроля над внутренней территорией Китая. Его предшественник Чарльз Эллиот уже предпринимал аналогичную попытку направить вверх по Жемчужной реке выше Кантона эскадру военных судов. Тогда за первые два дня движения суда не встретили сопротивления. Затем на вторую ночь, когда суда встали на якорь бойцы Общества Быков нанесли удар. В рядах бойцов сражались добровольцы, в том числе и солдаты потерпевших поражение императорских войск, горожане, потерявшие свои жилища, а также обозленные крестьяне, никогда не видевшие иностранных захватчиков и ненавидевшие их лютой ненавистью.
Экспедиционерам пришлось отказаться от продвижения вперед и, отвоевывая каждый дюйм, с боями пробиваться обратно в Кантон. Как только в дело вступали орудия, китайцы мгновенно исчезали. Но таинственные древесные завалы, затопленные сампаны и другие речные препятствия нужно было как-то преодолевать, вот тут-то и появлялось множество китайцев, паливших из разного оружия от современных мушкетов и старинных кремниевых ружий до копий и стрел. Офицеры и матросы королевского флота, следуя традиции, мужественно сражались, но за десять дней похода у них не было ни единого дня покоя. В конце концов они добрались до Кантона, показавшегося им подлинным раем, причем суда изрядно пострадали, а ряды бойцов существенно поредели.
Не наученный горьким уроком, который китайцы преподали его предшественнику, Поттингер продолжал двигаться с флотом дальше на север, отправляя в Лондон депеши, в которых сообщал о своих намерениях следующим взять Нанкин, а оттуда уже по суше двинуться на Пекин.
Руководители повстанческих сил, нанесших англичанам серьезный урон под Нюаньчжоу, воодушевились.
– Эта война ничем не отличается от других войн, которые мы вели на протяжении тысячелетий, – сказал Ло Фан Джонатану, которого теперь молва почтительно величала «китайским заморским дьяволом».
– Это верно, – ответил американец, – что Китай настолько огромен, что поглощает всех своих завоевателей. Но эта война – другая. Британцы настолько упрямы, что никогда не согласятся с мыслью о поражении.
– В таком случае их следует проучить еще раз, – ответил Ло Фан.
Было решено, что подразделение Джонатана совершит еще один рейд в самое сердце Цюаньчжоу, избрав на этот раз своей целью штаб вновь прибывшего в город полка англичан. Англичане расположились в казармах, которые прежде занимали войска императора. И поскольку казармы находились в центре города за высокой стеной, то предстояло проникнуть в самый центр города, что существенно увеличивало риск. На этот раз Джонатан решил взять с собой двадцать пять человек из своего отряда.
Операция началась успешно. Несмотря на то, что число часовых на городских стенах удвоили, повстанцы по тайному ходу проникли в город как и прежде незамеченными, и, пользуясь боковыми улочками и аллеями и избегая центральных магистралей, где столкновение с английскими патрулями было наиболее вероятным, добрались до центральной части города.
Без происшествий они проникли в расположение гарнизона, убрали там двух офицеров – майора и капитана своим обычным способом. Однако, когда они начали отход, удача от них отвернулась.
По чистой случайности в этот самый момент подразделение королевской пехоты возвращалось в гарнизон после патрульной службы. Старший лейтенант, получивший повышение за добросовестную службу, заметил неизвестных, выбегавших из здания казармы, и приказал задержать их.
Джонатан отлично понимал, что двадцать пять его бойцов не могли идти ни в какое сравнение с семидесятые пятью английскими солдатами, вооруженными мушкетами и штыками. Поэтому он приказал своим людям броситься врассыпную и спасаться самостоятельно. Каждый боец знал, что ему в одиночку придется выбираться за пределы города.
Как всегда их командир прикрывал отступление.
– Эй, ты, стоять! – закричал лейтенант.
Опасаясь, что он слишком замешкался, Джонатан бросился бежать.
– Огонь! Открыть огонь! – приказал лейтенант.
Одна пуля угодила Джонатану в ногу, лишив его равновесия, и почти в то же мгновение другая прошила плечо. Затем, когда он уже падал, третья вошла в бок, и он потерял сознание, прежде чем коснулся земли.
Трое из его бойцов, увидев как он упал, бросились на выручку, но прежде чем успели подбежать, были убиты. Остальные продолжали бегство и, следуя полученному приказу, скрылись.
Англичане понимали, что преследование по узким улочкам Цюаньчжоу сопряжено с опасностью и совершенно бесполезно, поэтому не предприняли ни малейшей попытки преследовать беглецов. Лейтенант с сержантом приблизились взглянуть на неподвижное, облаченное в черное, тело, лежавшее в луже собственной крови.
– Еще жив, – сказал сержант.
– Надеюсь, эта тварь протянет до прихода полковника. Уж он допросит его как следует.
Лейтенант перевернул раненого ногой и уставился в немом изумлении.
– Господи! Он же белый!
Лазутчики приходили в лагерь повстанцев через каждые несколько часов, и днем и ночью, они приносили самые свежие новости из города. Командующий британской бригады и полковник совещались, и раненого по-прежнему в бессознательном состоянии, «китайского заморского дьявола», доставили в прибрежный пакгауз Сун Чжао, целиком сохранившийся и приспособленный захватчиками под госпиталь.
Три хирурга оперировали Джонатана, удалив все три пули из тела пациента. Джонатан был жив, но не приходил в себя. Поскольку он находился в бессознательном состоянии, его не забрали в тюрьму, а положили в отдельную палату, поставив охрану внутри и снаружи.
Госпитальный санитар неотлучно дежурил при нем, получив приказ командующего бригадой немедленно доложить, как только больной придет в сознание. Высшее командование хотело немедленно допросить его.
– Если бы наш друг был в полном здравии и силе, – сказал Ло Фан, – англичане могли бы допрашивать его до хрипоты, но он ничего бы им не сказал. Но сейчас, когда он ослаб, никто не знает, что они могут вынудить его рассказать.
Кай кивнул с хмурым выражением на лице.
– Мы должны спасти нашего друга, – сказал он.
– Должны.
Ло Фан изучающе рассматривал свои разбитые костяшки рук, освещенные светом костра.
– Мы в долгу перед ним за все, что он для нас сделал.
– Он муж Лайцзе-лу, – сказал Кай, – поэтому я должен возглавить группу, которая его вызволит.
– Нет, это право принадлежит мне, как руководителю Общества Быков.
Кай покачал головой.
– Я отлично знаю этот пакгауз. Я много раз бывал там с Сун Чжао. Группу поведу я.
– Мы отправимся оба, – предложил Ло Фан.
– Нет, это не дело. Если англичане убьют нас обоих, кто возглавит братство? Ты должен остаться, Ло Фан, а я пойду. И сегодня же ночью.
– Что ж, хорошо. Но обращайся с нашим братом с величайшей осторожностью. Он в плохом состоянии и может умереть.
– Я сделаю для него все, что он бы, не сомневаюсь, сделал для меня, – с достоинством ответил Кай.
Спасательная операция, совершенная с поразительной быстротой, была поистине уникальной. В ней приняли участие более двухсот человек, превратив ее в первую крупнейшую операцию по проникновению в город. Были организованы четыре отдельные группы, Кай подробно проинструктировал каждого командира. Затем через тоннель все пробрались в город и как только оказались внутри, тотчас же разошлись, каждая из групп своим маршрутом к пакгаузу на берегу моря.
Менее чем через час, без видимой причины в одном из строений, расположенных неподалеку от пакгауза, используемого в качестве госпиталя, вспыхнул огонь. Пожар быстро разгорался, и вскоре в его тушении принял участие практически весь английский батальон, находившийся в портовой зоне. Солдаты выстроились в цепочку, передавая из рук в руки ведра с водой в попытке затушить пламя.
Как только ведра с водой по цепочке поплыли к тем, кто находился у самого пожарища, несколько фигур в черном проскользнули по коридорам госпиталя, направляясь в палату, где без сознания лежал раненый узник. Не теряя времени, трое из проникших внутрь быстро и бесшумно перерезали горло стражникам, стоявшим снаружи. Затем к ним присоединились еще трое. Налетчики ворвались в палату, где лежал Джонатан. Каждый отлично знал свою задачу заранее. Санитар принял легкую смерть, получив удар ножом в сердце, двух других стражников задушили.
Нападавшие тут же из принесенных с собой нескольких деталей собрали легкие, но прочные носилки. На них осторожно положили Джонатана. Кай занял место во главе, и группа покинула госпиталь прежде чем кто-либо догадался об исчезновении ценного пленника.
Оставалось решить еще одну не простую задачу. Группа бойцов, не вступавших пока в действие и ждавших своего времени, замечательно справилась со своей ролью. Подразделение английской пехоты расположилось недалеко от разрушенного форта, перекрыв единственный путь, по которому можно было пронести носилки из города. Внезапно на пехотинцев обрушился дождь стрел, выпущенных с огромной силой из пайпуванов, особых приспособлений, напоминающих лук, позволяющих выстреливать одновременно четырьмя стрелами. Английские солдаты были построены в виде четырехугольника. Каждая из его четырех сторон подверглась одновременному нападению. Многие были убиты и получили ранения. Атака была столь же бесшумной, сколь и неожиданной.
Капитан, командовавший подразделением, собрал остатки своих людей, но он не знал, где искать противника. Стрелы сыпались дождем одновременно с четырех различных направлений, и судя по тому, насколько густо они устилали землю, капитан решил, что на его подразделение напало несколько сотен китайцев. Он и не догадывался, что всего пятьдесят человек, вооруженных пайпуванами в считанные мгновенья смогли выпустить такое огромное количество стрел.
Солдаты разбрелись во всех направлениях в поисках противника, заглядывая в темные аллеи и наудачу стреляя из мушкетов. Капитану удалось восстановить порядок, но к этому времени члены Общества Быков уже исчезли. Пайпуваны оказались настолько эффективным оружием, что Ло Фан впоследствии подключил к их изготовлению многих, и эти загадочные луки до конца войны наводили дьявольский ужас на англичан.
В момент наибольшей растерянности противника, Кай пронес носилки мимо поста. Бегом, молча, группа преодолела городские аллеи и узкие изогнутые улочки. Многие жители знали – эти рассказы передавались из уст в уста – о подвигах легендарного «китайского заморского дьявола», ставшего одним из командиров Общества Быков, которого англичане ранили и захватили в плен. Они догадывались, что именно он лежал на носилках, поэтому бросали на носилки короткий любопытный взгляд, прежде чем окончательно отвести глаза в сторону. К утру весь Цюаньчжоу – за исключением англичан – знал, что Кай и группа тайного Общества Быков выкрала и вынесла из английского плена одного из своих собратьев.
