Текст книги "Фабрика кроликов"

Автор книги: Маршалл Кэрп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 35 страниц)

Глава 73

Собрание растянулось до пяти вечера. Еще два часа ушло на то, чтобы приехать в участок, перезвонить всем, кто меня домогался в мое отсутствие, и отчитаться перед Килкулленом. Таким образом, к больнице я подъехал только без пятнадцати восемь. Дайана ждала меня в сестринской на шестом этаже.

– Спешил изо всех сил, – отрапортовал я. – Дайана, впредь, назначая встречи копам, делайте скидку на их патологическую неспособность к пунктуальности. Простите меня.

– Не надо извиняться. Вы и так чуть не разрываетесь. Я не говорила Хьюго о вашем приезде, так что он будет в полном восторге.

Дайана взяла меня под руку и повела по коридору.

– Я должна вас предупредить. Хьюго очень похудел, да и лекарства сделали свое черное дело.

Я только кивнул. Перед глазами встала Джоанн за несколько месяцев до смерти. Я знал, чего ожидать.

Хьюго лежал в постели, весь опутанный трубками и трубочками. Над изголовьем у него непрерывно пищал монитор. Целых шесть капельниц сочились лекарствами последнего поколения, которые должны были кого-то убить – либо рак, либо мальчика.

У кровати сидела мать Хьюго – я опознал ее по фото на футболке. При моем появлении она встала и протянула мне руку:

– Я Нола Корднер. А вы, должно быть, детектив Ломакс. Дайана мне много о вас рассказывала. Хьюго, сынок, смотри, кто пришел! Это же твой герой.

Хьюго с нашей последней встречи стал заметно бледнее и как будто даже уменьшился в размерах. Маленькое зеленоватое личико сложилось в гримасу, причиной которой я сначала счел сильную боль, однако в следующий момент сообразил, что это всего лишь подростковое смущение.

– Мама, – произнес Хьюго, умудрившись растянуть это слово на четыре слога. – Какой еще герой? Мне не восемь лет, а детектив Ломакс не Бэтмен.

Хьюго смотрел на меня, однако моя старая бейсболка с логотипом ПЛА была надвинута очень низко, так что я не видел его глаз.

– Я никогда не называл вас своим героем, – пробормотал Хьюго.

– Даже если бы и назвал, – я осторожно дотронулся до капельницы, – я бы понял, что ты говоришь так под воздействием лекарств.

– Расскажите маме про «Месть цветов», – попросил Хьюго. – Это самая лучшая детективная история в мире, но если я сам ей расскажу, мама подумает, будто я сочиняю.

– Что ж, – начал я, обращаясь к Ноле. – Мне было тогда примерно столько же лет, сколько вашему сыну, и я даже не думал о работе в полиции.

– Он хотел стать каскадером, как его мама, – перебил Хьюго. – Здорово, правда, когда у тебя мама – каскадер?

Так мы с Хьюго и рассказывали о «Мести цветов» – я взял на себя скелет истории, а Хьюго развешивал на нем подробности. Через несколько минут мальчик попросил Дайану помочь ему сесть на постели, а к тому времени как я добрался до ареста Донни Ховзепиана, Хьюго из вялого серого овоща превратился в оживленного подростка с сияющими глазами.

– Какая чудесная история! – произнесла Нола. Глаза у нее были полны слез, бог знает, как ей удавалось их сдерживать. – Спасибо, детектив Ломакс. Огромное вам спасибо.

В половине девятого Дайана объявила, что Хьюго пора отдыхать. Я пожал мальчику руку – холодную, с вялыми пальцами.

– Просто не хочу делать вам больно, как в прошлый раз, – пояснил он. – Поэтому сегодня у меня котлетное рукопожатие.

Глаза у Хьюго слипались; едва Дайана помогла ему снова улечься, он с облегчением опустил веки. Я пожелал Ноле спокойной ночи. Не успели мы с Дайаной выйти из палаты, как Хьюго уже спал.

– Вы, наверно, голодный? – спросила Дайана в лифте.

– Как стая койотов.

– Что бы вам хотелось съесть?

«Все равно, лишь бы оно находилось в твоем холодильнике», – подумал я. Однако у меня хватило ума не высказать свою мысль вслух. Не прошло и семи месяцев со смерти моей жены, брат вляпался в дерьмо, и отцу в одиночку его не вытащить. А мой напарник, мой босс и губернатор Калифорнии ждут раскрытия преступления века. Меньше всего мне сейчас нужны серьезные отношения с Дайаной Трантанеллой. Она повторила вопрос.

– Воздух, воздух, ответьте радисту Трантанелле. Что бы вы хотели съесть?

– Все равно, лишь бы оно было в твоем холодильнике, – неожиданно услышал я собственный голос, причем далеко не внутренний.

В следующий момент я ощутил на своем затылке руки Дайаны и ее губы на своих губах.

– Майк, ты уверен?

– Нет. Может, после второго поцелуя уверюсь.

Второй поцелуй последовал незамедлительно. Я растаял.

– Теперь уверен. На двести процентов.

Через двадцать минут мы уже как сумасшедшие раздевали друг друга в спальне Дайаны. Надо будет утром позвонить Большому Джиму и сказать спасибо за вмешательство в мою личную жизнь.

Глава 74

После секса мы с Дайаной совершили налет на ее холодильник, снова занялись сексом, досмотрели ночное шоу Леттермана аж до титров, после чего, невзирая на мой преклонный возраст и угрозу недосыпа, умудрились заняться сексом в третий раз. Дайана была приятно удивлена. Впрочем, ее удивление ни в какое сравнение не шло с моим.

– Только, Дайана, не обольщайся насчет моих возможностей. Я как бродячий фокусник – выдаю за трюк то, что получилось, поэтому никогда не заезжаю в одну и ту же деревню дважды, – предупредил я.

– А как твой пудель? – спросила Дайана, резко сев на постели.

– Андре хватает минимум на шесть раз за ночь. Но он никогда не позвонит утром. Эти французы такие невнимательные.

Дайана рассмеялась.

– Вообще-то я хотела спросить, не надо ли тебе домой – ведь Андре наверняка пора гулять.

– Если бы мне надо было выгуливать Андре, мы с тобой лежали бы сейчас в моей постели и мой гиперсексуальный пес пытался бы втиснуться между нами. Не волнуйся, о нем позаботится старина Кемп – старый приятель Андре. Ну и мой тоже.

Дайана повернулась на бок, оперлась локтем на подушку и перламутровым розовым ноготком провела черту, соединившую мой пупок с моим соском, причем последний, в отличие от некоторых особо усталых, не преминул тут же напрячься. Розовый ноготок заскользил к сердцу, получил подмогу от еще четырех таких же розовых ноготков, и они вместе принялись ерошить мою манишку.

– Признавайся, ты все заранее спланировал? Ты знал, что не будешь ночевать дома?

– Дайана, последнее время я работаю по двадцать пять часов в сутки. Что же, Андре из-за моего расследования должен день-деньской слоняться по дому в полном одиночестве?

– А какое преступление ты расследуешь?

Как мило, как наивно прозвучал ее вопрос! Все равно что поинтересоваться: «В какой цвет вы покрасите потолок, мистер Микеланджело?»

– Вообще-то я не в праве раскрывать подробности – так я могу поставить тебя под удар.

– Это о каком ударе ты говоришь? Неужели о том самом, который частит-частит, частит-частит, а потом кааак выстрелит… – замурлыкала Дайана, закидывая мне на бедро свою гладкую ножку и целуя меня в глаза, в нос и, наконец, в губы.

И я раскололся. Если Терри, рассудил я, может все рассказывать (и рассказывает) Мэрилин, будет только справедливо, если я облегчу душу Дайане. Впрочем, раскрывая ужасные подробности последних одиннадцати дней, я меньше всего заботился о собственной душе. В конце концов, думал я, что мне сделает департамент юстиции, если разузнает, как я нарушил правило, лежа в постели с очаровательной блондинкой? Если бы департамент всякий раз с треском вышвыривал из своих стройных рядов полицейских лишь за то, что в минуту блаженства они раскрывают служебные тайны своим возлюбленным, славный город Лос-Анджелес давно бы погряз в убийствах, наркоторговле и мошенничестве.

Я проспал до рассвета, затем поехал домой переодеться. У дома маячил грузовик Кемпа. Сам Кемп в гостиной отслеживал Андре, который подпрыгнул и положил передние лапы мне на плечи, прежде чем я закрыл за собой дверь.

– Доброе утро, детектив, – поздоровался Кемп. – Ну и видок у вас. Наверно, всю ночь стерегли наш покой?

– Я вел работу с одной очень важной свидетельницей. Спасибо, что позаботился об Андре. «Лос-Анджелес таймс» еще не приносили? Что-то я ее на крыльце не видел.

– Это я просто читал в ванной. Я сейчас, подождите. – Кемп подхватился с дивана и через минуту вернулся с объемным сырым комком, вероятно, когда-то имевшим отношение к лос-анджелесской типографии. – Вот, держите. Спортивные новости немножко намокли, но это всего лишь вода.

На первой полосе обнаружилась статья о крушении частного самолета компании «Ламаар энтерпрайзис», причем крушение было подано как весьма подозрительное и не поддающееся объяснениям. Имелись и фотографии Эми и еще двух жертв катастрофы. Я торопливо листал газету, пока не добрался до объявлений.

– Работу решили поменять? – Через плечо мне заглядывал Кемп.

– Боже упаси. Я ищу помощника по хозяйству, который не будет совать нос в мои дела.

Я перевернул еще несколько страниц. Вот она, рубрика «Разное». Кемп осклабился, но промолчал. Я стал водить пальцем по строчкам. Руки слегка дрожали. Наконец я добрался до искомого объявления: «Семья покойного Бадди Лонго выражает благодарность его друзьям и коллегам за любовь и поддержку в это тяжелое для нас время».

Все, назад пути нет. Я смял страницу и забросил сырой ком в угол.

– Не знаю, что вы искали в этой рубрике, – сказал Кемп, – но позвольте дать вам тот же самый совет, который когда-то дал мне отец. Правда, я так и не удосужился им воспользоваться.

– Выкладывай. Я сейчас никакими советами не брезгую. Кемп наклонился к Андре и принялся чесать его за ушами.

Не меньше чем через минуту он взглянул на меня исподлобья и изрек:

– Что общего между бабами и бабками? И те и другие обычно втягивают честного парня в историю.

Глава 75

Айк Роуз оказался упрямым сукиным сыном. Он полностью игнорировал необходимость держаться поближе к телефону, чтобы не проворонить звонок относительно условий выкупа.

– Я не собираюсь менять свои планы, – заявил Роуз. – И вообще, для чего я держу секретаршу? Она найдет меня на мобильном, если что.

Рано утром за деловым завтраком в «Четырех временах года» Роуз встретился с парой инвесторов, заехал на часок в свой офис в Бербанке, а затем направился в «Фэмилиленд», где снимался рекламный ролик с его участием.

Мы с Терри входили, наряду с Гэретом Черчем и его напарником Генри Коллинзом, в свиту Роуза; еще четверо надежных парней были брошены отслеживать все Роузовы телефоны на предмет ультиматума.

Итак, мы прибыли в «Фэмилиленд». Роуз и фэбээровцы тотчас направились на Радужную аллею, где проходили съемки. Нас с Терри вежливо попросили подождать в кабинете Брайана Карри, пока Роузу не понадобиться ехать на очередную деловую встречу.

– Незачем ввосьмером ошиваться вокруг босса, – доходчиво объяснил агент Черч.

– Похоже, Роузу просто надо, чтобы мы сидели тихо и не рыпались, – процедил Терри, едва за нами закрылась дверь кабинета Брайана. – Может, свалим куда-нибудь, протрясемся, пока он под охраной доблестных парней из ФБР, а, ребята?

Мы принялись строить предположения на уже поднадоевшую тему: «Какая хитрая бестия могла измыслить подобное преступление?»

– Кстати, о бестиях, – вспомнил Терри. – Джуди Кайзер убили целых пять дней назад. Похоже, некто много и успешно работает над тем, чтобы информация не попала в прессу.

– Помните секретаря Роуза, Ричарда Вилланте? – спросил Брайан, откашлявшись перед словом «секретарь». – Айку чертовски повезло заполучить на работу секретаря, который на Законе Запирательства собаку съел. В деле сокрытия информации от прессы Ричарду равных нет.

Впрочем, во всей Калифорнии не наберется достаточно юристов, чтобы утаить от прессы крушение частного самолета «Ламаар энтерпрайзис». Мы перещелкали все каналы телевизора, и ни на одном из них крушение не расценивалось как несчастный случай. Теории строились вокруг теракта; правда, один так называемый эксперт доказывал, Что все дело в пилоте-камикадзе.

– Идиот, – обратился Терри к телевизору. – Пилот-камикадзе обрушил бы самолет в центр Бербанка, а не над пустыней взорвал.

– Пусть говорит, – вмешался Брайан. – Роузу как раз такие балабоны и нужны – мозги пудрить.

Брайан пытался работать, но мы с Терри его постоянно отвлекали. Я, например, взял со стола двойную рамку с фотографией пожилой афроамериканской пары.

– Брайан, это ваши родители?

– Да. Они поженились, когда им было по семнадцать лет, – расплылся в улыбке Брайан. – Мама работала учительницей начальных классов, а папа сорок лет был полицейским на железной дороге. Он удивительный человек. Господь, когда его вылепил, сразу форму разбил, во избежание дубликатов.

– С моим отцом он так же поступил, – подхватил я. – Потому что форма уже была с трещиной.

Карри расхохотался.

– А чем занимался ваш отец?

– Он жизнь положил, чтобы выбить из меня дурь. И даже сейчас ему нет покоя.

– Извините, джентльмены, что вынужден прервать ваше состязание в остроумии, – встрял Терри, – но, осмелюсь заметить, от нас с вами сейчас не больше пользы, чем от козла молока. Может, хоть выйдем пообедаем как люди?

– Вряд ли нам можно уходить с поста, – покачал головой Карри.

– Это еще почему? – вскинулся Терри. – Что, ФБР без нас не справится? Они же нас полными придурками считают. Майк, скажи хоть ты ему.

– Видите ли, Брайан, у нашего Терри чувство голода прямо пропорционально невменяемости, – объяснил я. – Пойдемте перекусим. Мы быстро. И вообще у нас есть рации. Если что, ФБР нас мигом отыщет.

– Уговорили, – сдался Карри. – Сейчас, только электронку проверю.

– А я сгоняю в обменный пункт, – проворчал Терри. – Где тут у вас мочу обменивают?

Карри не ответил, с головой уйдя в компьютер. Мы с Терри уже собирались сами отправиться на поиски туалета.

– Стойте! – вдруг закричал Карри. – Немедленно вызовите сюда Роуза и фэбээровцев! Я должен закрыть «Району»!

– Кто это – «Рамона»? – спросил я. И голос, и давление подскочили сразу на несколько пунктов.

– «Рамоной» зовут жену Трынтравы. А в ее честь названа автостоянка. Я должен ее закрыть. Эти уроды только что объявили условия передачи денег.

Терри принялся звонить Роузу, а я протиснулся к столу и уткнулся в компьютер. Карри схватил рацию, нажал громкую связь и заорал:

– Начальник охраны вызывает «Району»! «Рамона», ответьте начальнику охраны!

– «Рамона» слушает, – почти взвизгнула рация. – Прием.

– Закройте въезд, – приказал Карри. – Все машины отправляйте к Декстеру. Немедленно, слышите! Приказ ясен?

– Так точно, сэр! – отрапортовал молодой женский голос. – Есть немедленно закрыть «Рамону»! Секундочку, сэр. – И девушка принялась отдавать распоряжения: – Эй, там! Джули, Мелисса, мы закрываемся. Отправляйте машины к Декстеру. Джейсон, ты меня слышишь? Не пускай эту «мазду»! Спасибо. У нас тут легкая паника, сэр. – Теперь девушка обращалась к Карри. – Совсем легенькая. – Фоном ее голосу служили автомобильные гудки. – Посетители возмущаются, почему они должны ехать к стоянке Декстера. Но ситуация под контролем.

– Сколько у вас сейчас автомобилей? – спросил Карри.

– Навскидку около трехсот, сэр, не больше. Мы всего минут десять как открылись.

– Майк, нам повезло! – воскликнул Брайан. – У «Рамоны» вместимость шесть тысяч машин, но мы работаем по системе квадратов – не открываем следующий сектор, пока предыдущий не будет полнехонек. Сколько человек ждет автобуса до главного входа? – спросил Брайан в трубку.

– Около шестидесяти, сэр, – ответила девушка.

– Попросите их сесть в машины и доехать до Декстера. Скажите диспетчеру, чтобы больше не посылал автобусы к «Рамоне», пока не будет дальнейших распоряжений. От меня. Я – Брайан Карри, начальник отдела охраны парка. С кем я говорю?

– С Кэтлин Фэрли, сэр.

– Хорошо работаете, Кэтлин. Конец связи.

Через десять минут в кабинет Карри ввалились Роуз и шесть фэбээровцев.

– Террористы вышли на связь, – отрапортовал Карри. – По электронной почте.

Роуз присел на краешек стула. Фэбээровцы и я остались стоять.

– Письмо пришло в одиннадцать сорок семь с адреса [email protected], – доложил Карри, взглянув на часы. – То есть пятнадцать минут назад. Тема: «Платеж». Текст: «Карри, передай это Айку Роузу и кучке кейстоунских копов,[33]33
  «Кейстоунские копы» – черно-белый немой комедийный сериал о полностью некомпетентных полицейских, демонстрировавшийся в США в 1912–1917 гг.


[Закрыть] пока они лбы себе не порасшибали в тщетных попытках уберечь босса».

Карри оглядел собравшихся и замолчал на случай, если кто-то вздумает прокомментировать текст, однако желающих не нашлось. Даже Терри будто воды в рот набрал.

– «Пошлите двух человек, – продолжал Карри, – без оружия и обнаженных до пояса, к черному „форду“, который стоит на парковке „Рамона“, четырнадцатый ряд, девятое место. На заднем сиденье „форда“ вы найдете двадцать семь полотняных мешков. Положите в них деньги, ровно по десять миллионов в каждый мешок купюрами достоинством сто долларов, и шесть миллионов четыреста тысяч в последний мешок. Деньги должны быть в машине точно в пять часов вечера».

– Они совсем рехнулись! – вскричал Роуз, подпрыгнув на стуле. – Это мы, значит, должны платить выкуп на собственной парковке! По-моему, еще ни один вымогатель в истории не выдумывал более идиотского плана. На парковке же народ так и снует.

– Уже не снует, сэр, – сказал Брайан. – Я только что закрыл въезд.

– А если кто-то захочет вернуться домой раньше пяти?

– На парковке сейчас всего около трехсот автомобилей, – объяснил Карри. – Если бы все зависело от меня, я бы вызвал пару дюжин эвакуаторов и переправил все автомобили, кроме черного «форда», на другие парковки. Но я не в праве решать такие вопросы. – И Карри выразительно посмотрел на Черча.

– Вы правильно сделали, что закрыли въезд, – одобрил Черч. – Согласен, надо эвакуировать все автомобили. Плевать, как народ будет их искать. Главное – изолировать «форд».

– «Деньги должны быть в машине точно в пять часов вечера. – Брайан снова уткнулся в компьютер. – Мы прихватим их через несколько минут».

– Интересно, как они их заберут, – скривился Роуз. – Заедут на парковку, пересядут в «форд» и свалят? Может, им еще полицейский эскорт организовать?

Терри и так уже слишком долго сдерживался.

– Вряд ли их вдохновит мысль об эскорте из кейстоунских копов – скорее они сочтут такой эскорт «хвостом».

У Терри случаются перегибы, но на сей раз даже фэбээровцы заржали.

– Может, я все-таки дочитаю ультиматум? – процедил Карри. Регот моментально смолк. – «Наш автомобиль оснащен видеокамерами. Мы следим за каждым вашим движением. Если начнете глупить, первыми погибнут жена и дочь Роуза».

Роуз обмяк. В нем и всего-то было пять футов четыре дюйма, а сейчас, в окружении отборных кадров ФБР, да еще добитый ультиматумом, Роуз и вовсе казался карликом.

– Займитесь мешками, – промямлил он. – Деньги уже внизу.

Глава 76

Слово «внизу» из уст Роуза могло бы ввести в заблуждение новичка. Однако мы уже знали: на минус шестом этаже Страны радости и смеха находится неприступная стальная крепость. Попав туда, монеты и мятые бумажки подвергаются особому ритуалу и на выходе преображаются в плотные увесистые пачки, о шести нулях каждая.

– Это наша маленькая Швейцария, – разглагольствовал Брайан, ведя нас с Терри по коридору. – Здесь каждому доллару, франку и иене, потраченным в парке, гарантированы учет, пересчет и отчет, а каждой кредитной карте – проверка, подтверждение и ратификация.

Увидев четверых рабочих в резиновых фартуках, сваливавших мешки с монетами в мыльную воду, мы остановились.

– А это, вероятно, отдел отмывания денег, – заметил Терри.

Брайан покачал головой – видимо, уже не раз слышал подобные шутки.

– На территории парка имеется тридцать два фонтана. Думаете, только для красоты? Нет, еще и затем, чтобы посетители бросали монетки. Мы объясняем людям, что, бросив монетку на счастье, они помогают детям, которые не могут посетить «Фэмилиленд». Монетки мы потом собираем и передаем в любимый благотворительный фонд Айка Роуза, «Витамин энджелс». Роуз лично отслеживает процесс. Он хороший человек.

Я кивнул. Роуз действительно производил впечатление хорошего человека.

Наконец мы добрались до помещения, где ждала своего часа странная сумма в двести шестьдесят шесть миллионов четыреста тысяч.

Пока не пришло письмо по электронке, никто понятия не имел, в каком виде нужно будет заплатить выкуп. Однако Черчу внутренний голос нашептал, что террористы захотят наличных. Поэтому деньги доставили из банка «Уэллс Фарго» в бронированном фургоне – он стоял тут же. Теперь в подземном банке «Фэмилиленда» трудились сотрудники ФБР – оснащали отдельные пачки электронными устройствами, твердо помня слова Черча «Мы их выследим. Мы их прищучим, кем бы они ни были и где бы ни скрывались». Еще бы не помнить – Черч раз пятнадцать это повторил.

Нам с Терри выпала честь стать обнаженными до пояса грузчиками и сделать энное количество ходок к черному «форду» с мешками на плечах. Мы сами вызвались, едва Айк вышел из кабинета.

– Деньги носить тяжело, – проникся Черч. – У меня есть ребята помоложе и покрепче вас. Оно вам надо, надрываться?

– Ничего, босс, – бодрился Терри. – Может, это первый и последний раз, когда нам с Майком позволено явиться на работу то плесе.

Черч усмехнулся, но промолчал. На лице его читалось: «Что ж вы в присутствии Роуза не вызвались, эксгибиционисты хреновы? Попросись вы, пока Роуз был в кабинете, вы бы поставили меня в дурацкое положение – он же теперь ваш равви, и он бы заставил меня выполнить вашу просьбу. Но нет, вы помалкивали. Потому что знали: если я без Роуза не дам вам носить деньги, у вас появится возможность засесть в своем вонючем участке, чавкать пончиками и всем и каждому рассказывать, какие фэбээровцы гады, что отстранили от работы двух славных парней. Так вот, не дождетесь!»

– О'кей, – наконец произнес Черч, достаточно громко, чтобы все его агенты услышали. – Деньги понесут Ломакс и Биггз.

Вот так-то. Знай наших.

Парковка под названием «Рамона» – самая маленькая из семи парковок, относящихся к «Фэмилиленду». Если верить Брайану, она вмещает всего-навсего шесть тысяч автомобилей. Северный и восточный въезды были открыты для транспорта. С юга и запада парковку прикрывали зеленые насаждения, тщательно прочесанные агентами ФБР.

На асфальте белела регулярно подновляемая разметка. Через каждые десять парковочных мест имелся стальной столб не менее шестидесяти футов в высоту, увенчанный прожекторами. Был еще белый день, однако меня не отпускало ощущение, что на парковке «Рамона» ночь вообще не может наступить.

Достать мешки из черного «форда» оказалось нетрудно. Парни из ФБР учредили командный пункт в доме на колесах «виннибаго», тридцати футов в длину, припаркованном на расстоянии в половину футбольного поля от «форда». Мы с Терри разделись до пояса, медленным шагом приблизились к сияющему автомобилю и открыли заднюю дверь. Все сиденья оказались сняты, кроме водительского. Я сразу заметил как минимум три миниатюрные видеокамеры. Одна крепилась прямо на приборной панели и пялилась прямо на нас. Две другие обозревали парковку. Террористы предупреждали, что у них все под контролем. Теперь я верил им на сто процентов.

Мешки были сложены в четыре стопки. Мы с Терри ухватили по две стопки каждый, захлопнули дверь и вернулись в импровизированный штаб, откуда мешки тут же забрали в подземный банк, чтобы наполнить деньгами.

Пока под землей отсчитывали деньги, с парковки «Рамона» спешно эвакуировались автомобили. Роуз задействовал двенадцать буксиров, семь эвакуаторов, пять лошадиных упряжек и четырех слонов, которые благополучно перетащили двести восемьдесят восемь автомобилей на парковку под названием «Утенок Декстер», находящуюся на расстоянии одной мили в восточном направлении. К половине четвертого черный «форд» остался в гордом одиночестве на своем девятом месте в четырнадцатом ряду.

К пятнадцати минутам пятого мешки были наполнены и погружены на платформу. Оставалось отвезти их к «форду».

– Босс, нам уже пора опять раздеваться? – обратился Терри к агенту Черчу.

– Нет. Они назначили выкуп на пять часов ровно. И получат его в пять, ни минутой раньше, – процедил Черч.

Айк Роуз стоял возле платформы, держа руку на мешке с десятью миллионами долларов.

– Интересно, как они собираются ехать в автомобиле, набитом деньгами? – пробормотал он.

– Я думаю, – осторожно начал Черч, – сюда прилетит вертолет. Помните, что написано в ультиматуме? «Деньги должны быть в машине… Мы прихватим их». Видимо, они прилетят на грузовом вертолете и прихватят деньги вместе с автомобилем.

– В таком случае мы облегчили им задачу, расчистив парковку, – заметил Роуз.

– Мы и себе облегчили задачу – у нас теперь обзор лучше, – сказал Черч. – Если террористы используют именно воздушный транспорт, нам будет очень удобно ловить сигналы, которые станут подавать меченые пачки. Я уже объявил боевую готовность нашим собственным вертолетам. Мы сможем отслеживать террористов, а они нас не засекут.

– А что, если некий гражданин просто сядет в «форд» и уедет? – спросил Роуз.

– Мы все равно сможем следить за автомобилем сверху. Рано или поздно этот гражданин доедет до настоящих адресатов, кем бы они ни были. Террористы, конечно, очень умны, но все предусмотреть невозможно, – отвечал Черч. – Мы их поймаем.

– Ваши бы слова да Богу в уши, – пробормотал Айк.

Без двадцати пять Черч, обращаясь к нам с Терри, скомандовал:

– Ребята, пора начинать стриптиз.

Мы сняли рубашки. Терри взял на себя управление платформой, а я уселся на мешки. Мы передвигались со скоростью пять километров в час, но все-таки добрались до черного «форда». Я открыл задние двери.

Каждый мешок весил восемьдесят фунтов, так что нам было удобнее работать в паре. Мы брались за мешок с обоих концов и, слегка раскачав, бросали в салон.

– Когда выйду на пенсию, – начал Терри, едва взявшись за первый мешок, – напишу сценарий к комедии положений. За основу возьму эпизод с мешками. От них так сплясать можно, на пять лет эфира хватит. Пока, правда, не пойму, что тут смешного, но уж я из этого случая конфетку сделаю, можешь не сомневаться.

На четырнадцатом мешке мы услышали голос Черча, многократно усиленный громкой связью:

– Поднажмите, ребята, уже без десяти пять.

С непривычки у меня ныли плечи, руки, поясница, но знать об этом посторонним было не обязательно. Мы ускорили темп. Теперь, когда салон был почти полон, нам не приходилось бросать мешки далеко, и это экономило силы. Мы закончили работу без четырех минут пять, забрались на платформу, доехали до нашего «штаба» и надели рубашки.

– Ну вот, остается только ждать, – изрек Черч.