Текст книги "Битва титанов. Несущие смерть"

Автор книги: Маркус Хайц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 39 страниц)

Манон обвел взглядом огромную пещеру и сунул руку под луч света.

– А что, если чудовище большое? Дракон, к примеру?

– Не думаю, – возразил Тунгдил. – Мы бы обнаружили его следы. Следы от когтей в скале, старые чешуйки, сломанные зубы и тому подобное, – гном обнаружил выход. – Кроме того, он ни за что не пролез бы в узкие коридоры.

– Раньше бывали и мелкие драконы, – напомнил Манон.

– Знаю. Видел в книгах на рисунках. Я все их прочел, – Тунгдил дал Третьему почувствовать, что среди них есть ученый. – И поэтому я исключаю дракона, – Златорукий повернулся и двинулся дальше.

Остальные последовали за предводителем в следующий коридор и наконец оказались еще в одной пещере, через которую протекал ручей. Гномы рассредоточились, изучая окрестности.

Судя по следам на полу, здесь был лагерь. Очень большой лагерь.

По числу костров Боиндил прикинул, что существ должно было быть порядка двух тысяч.

– Они жили здесь какое-то время, – сказал Равнорукий, изучая следы на полу. – И ушли отсюда не слишком давно, – его перчатки коснулись пепла. – Он холодный, но не очень старый.

– Вопрос вот в чем: были это орки или те, кто считает наших злейших врагов пищей? – Тунгдил указал на широкий естественный туннель. – Идемте туда. Давайте посмотрим, не обнаружатся ли другие доказательства их пребывания здесь.

Отряд отправился дальше, готовый к битве, напряженный до предела. Если какое-то существо решило питаться орками, это еще не значит, что гномам оно станет другом.

Туннель закончился грудой камней, остановившей дальнейшее продвижение отряда.

Тунгдил осмотрел потолок, затем обломки скалы прямо перед собой.

– Они не сверху. Их положили нарочно, чтобы закрыть проход, – он поглядел на Боиндила. – Предположительно, войско, стоявшее лагерем в пещере, прикрыло свой отход.

– Или хотело помешать новым чудовищам прийти этим путем, – добавил Манон.

– Все это более чем странно, – заявил Бешеный. – Раньше все было проще, да, книгочей? Свинорожие приходили, мы их уничтожали, и дело с концом, – гном сел на выступ в скале, снял шлем и провел рукой по волосам. Затем почесал затылок и тряхнул волосами; сегодня был один из немногих дней, когда он не стал заплетать их в косу и выглядел очень непривычно. – Мы ничего нового не узнали.

– Не считая того, что выяснили, что кто-то питается орками, – напомнил Манон. – Я за дракона. Мы в Потусторонних Землях…

– Нет. Драконов больше нет. Или они не показываются, – Тунгдил тоже присел и скомандовал привал; нужно было поесть и отдохнуть. – И он не стал бы утруждаться и потрошить добычу, – одежда прилипла к телу, гном сильно потел. Он отвык от долгих маршей.

– Чудовища умны. Они не станут есть свинок, – рассмеялся Боиндил, откусив хлеб с вонючим сыром. И вдруг его взгляд остановился на груде камней за спиной Тунгдила. – Вы ничего не видите? – Он вскочил, стал разгребать завал и кое-что обнаружил. – Точно… – Он тут же подозвал к себе пятерых воинов и велел им раскапывать. Сам он слишком устал.

Прошло немало времени, прежде чем они раскопали полностью погребенный под завалом предмет. Когда они убирали в сторону крупные камни, осыпался щебень, пыль поднялась невероятная. Наконец Тунгдил получил сплюснутый шлем. Шлем с золотым месяцем на лбу; на краях налипли черные волосы и засохшая кровь.

– Похоже, мы нашли ее сына, – негромко произнес Бешеный.

Тунгдил отложил шлем.

– Мы нашли его шлем. Не его. Не совершай ту же ошибку, что и поисковый отряд, который посылал король. Его могли положить сюда специально, чтобы кто-то отыскал его и счел гнома мертвым.

– Зачем кому-то это делать?

– Вот именно. Зачем? Орки не стали бы утруждаться. Должно быть, это разумное существо, – настаивал Тунгдил.

Бешеный откинулся назад и поглядел на кучу камней.

– Ты собираешься убрать ее, чтобы это выяснить?

Тунгдил отмахнулся.

– Нет. Я уверен, что это было бы напрасно. Мы…

Все они услышали лязг, доносившийся из пещеры, и, судя по всему, его источник перемещался по направлению к ним. Кто-то с силой бил железным предметом по камню.

– Похоже, мы не одни, – прошептал Боиндил, засовывая еду обратно в рюкзак.

– Идемте посмотрим, – согласился с ним Тунгдил, приказав выступать.

Тунгдил, Боиндил и Манон осторожно выглянули из коридора в пещеру. На первый взгляд, она была пуста. Все было как на ладони. В воздухе мерцала пыль, а на полу, почти в самом центре, лежала горстка мусора, которой раньше там не было.

– Призрак? – прошептал на ухо Тунгдилу Бешеный.

– Хоть мы и в Потусторонних Землях, я бы не стал заходить настолько далеко в своих предположениях, – рассудительно произнес книгочей. – Кто бы это ни был, он…

– Наверху! – крикнул Манон, указывая на фигуру величиной с гнома, парившую под сводом пещеры.

– Кто бы это мог быть? – спросил его Тунгдил.

Бешеный поднял голову.

– Что, клянусь всеми богами, он там, наверху, делает?

Судя по всему, гном подтянулся вверх на цепочке, при помощи закрепленной в скале системы блоков. Теперь он сидел в гибкой кожаной люльке и орудовал толстой железной палкой, длиной в руку.

Манон покачал головой.

– Это не наш. Я ничего не знаю о подобной миссии, и для меня остается загадкой, чего он собирается добиться там, наверху. И как он вообще туда забрался.

Незнакомец отложил палку, вынул из-за пояса молоток и с силой ударил по одному из концов, чтобы вогнать острие в скалу. От свода отвалились крупные куски и с шумом упали вниз, следом посыпалась гранитная крошка. Теперь было ясно, откуда взялся мусор.

Боиндил выругался.

– Вы только посмотрите на свод пещеры, – испуганно вскрикнул он. – Он же весь в трещинах!

– Как палка могла причинить такой вред? – недоверчиво уставился на свод пещеры Манон.

– Мнимый гранит, – пояснил Бешеный. – Я Второй, и, хоть никогда не был особенно хорош в обработке камня, свойства его мне знакомы лучше, чем Третьему, – он указал на место на полу, куда падали камни. – Посмотрите, как он ломается и пылит, когда ударяется об пол? Выглядит, как гранит, но далеко не так прочен. Чем старше, тем пористей становится такой материал.

– Так этот парень намеренно собирается обрушить пещеру! – Тунгдил обернулся. – Уходим отсюда, иначе нам не вернуться никогда! – Остальные поспешили следом.

Гном, все еще работавший в пещере, заметил непрошеных гостей и удвоил усилия. Последний сильный удар – и от свода отвалился кусок величиной с дом. Обломок раскололся, подняв тучу серой пыли, взлетевшей до самого потолка.

Незнакомый гном тут же скользнул вниз по цепочке и исчез в сухом тумане из каменной крошки. Его темный силуэт мелькнул мимо в спасительную штольню.

А сверху начался грандиозный процесс разрушения. Словно какой-то безумец вынул замковый камень из свода. Ничто больше не сдерживало вес свода.

Камни с грохотом валились, двое воинов были погребены под ними, тяжелые плиты раздавили бедняг, словно грибы кажти. Искореженные шлемы покатились под ноги остальным, один из гномов споткнулся, и товарищ едва успел поддержать его. Под обвалом не уцелело бы даже самое крупное чудовище; можно было предположить, что даже взрослый дракон рухнул бы на колени под таким весом.

Мелкая гранитная крошка забивала носы и легкие, мешая дышать. Скала дрожала под ногами, все грохотало и трещало. Гора по-своему горевала о разрушении.

– Вот ублюдок! – закашлявшись, крикнул Манон, пробегая мимо Тунгдила и Боиндила, чтобы нагнать гнома, вызвавшего разрушение пещеры. – Я его убью!

Тунгдил не сомневался в серьезности его слов. Третий потерял двоих из своего отряда. И не в стычке с врагами!

– Манон, нет! – хотел было крикнуть Златорукий, но из его забитого пылью горла послышался только хрип. А значит, не оставалось ничего иного, кроме как побежать следом и помешать свершиться убийству.

В штольне, по которой они неслись, не было пыли, и просматривалась она гораздо лучше. Гномы бежали друг за другом по туннелю, словно жемчужины в ожерелье, впереди гном-диверсант, за ним Манон и наконец Тунгдил, отстававший все сильнее и сильнее. Его тело отвыкло от нагрузок.

– Стой! – прохрипел Златорукий, выплюнув на пол серый сгусток слюны, из которого получилась бы отличная известка. – Манон, подожди! Он может легко заманить тебя в ловушку, – Тунгдил топал по коридору, а его уже догоняли Боиндил и оставшиеся в живых члены отряда. – Вот горячая голова!

Добравшись до пещеры с орочьими костями, гномы увидели, что Манон влетает в коридор слева от них. Раньше никто не замечал этой дыры.

Охота продолжалась.

В боку у Тунгдила невыносимо кололо. Он пыхтел, дыхание со свистом вырывалось из груди, словно из дырявого котелка; даже Бешеный, который был старше его и уже отказался от нагрузок и битв, оказался покрепче.

– Бегите дальше, – прохрипел Тунгдил, переходя на шаг. – Я догоню. А так я вас только задерживаю.

– Нет нужды, книгочей, – сказал Боиндил, указывая на разветвление коридора.

Там лежал Манон: обнаженное оружие он сжимал в руке, рваная рана зияла под глазом. Бешеный с Тунгдилом опустились перед ним на колени, а остальные воины прикрывали их. Гнома, которого преследовал Третий, и след простыл.

Тунгдил проверил пульс на шее.

– Он не мертв, – облегченно вздохнул Златорукий, с шумом выдыхая.

Боиндил поднял каменный снаряд, на котором налипла кровь.

– Кто-то уложил его выстрелом из пращи, – подытожил Равнорукий.

– Исчезните! – раздался голос из коридора. – Здесь нет ничего достойного поисков, – они заметили фигуру ростом с гнома. На теле незнакомца не было ничего, кроме кожаного фартука и кольчуги; в правой руке он сжимал тяжелый молот. В чаду факелов нельзя было разглядеть его лица.

Тунгдил поднялся, встал во главе отряда, пока остальные занялись Маноном.

– Кто ты такой? И почему там, в пещере…

За спиной существа возникла крупная угловатая тень, заполнившая собой весь проход. Громко щелкали и жужжали шестерни, терлись друг о друга механические детали. Нечто с адским скрипом приближалось к гномам.

– Да исчезните же наконец! – крикнул незнакомец, выронил факел и обеими руками метнул в них молот.

Один из воинов Манона закрылся от летящего оружия щитом. Отскочив от тяжелого щита, молот ударился о свод пещеры.

События повторились. Крупные куски мнимого гранита застучали по скалистому полу, коридор обрушился сразу в нескольких местах.

– Назад! Что-либо предпринимать слишком опасно, – Тунгдил в отчаянии сжал кулаки. На этот раз им не удастся раскрыть тайну Потусторонних Земель.

Боиндил и еще трое воинов подхватили лежавшего без сознания Манона и помчались что было духу. Не все ушли от смертоносного каменного дождя. Двое гномов были засыпаны мнимым гранитом, остальные едва успели вернуться в пещеру с костями и остановились там, кашляя и с трудом переводя дыхание. Штольни за их спиной обрушились, выплюнув огромные фонтаны пыли.

Но на этом все не закончилось.

Гора яростно содрогнулась, словно рассерженная тем, что с ней творят, и вознамерившаяся наказать всех, кто находится внутри нее. Над головами гномов что-то затрещало и заскрипело, вниз полетели осколки камня.

– Что мы сделали? Чем навлекли гнев Враккаса? Этой комнате жить осталось недолго, – прикинул Бешеный, обеспокоенно глядя на запыхавшегося Тунгдила. – Ты как, осилишь?

– Придется, – со стоном ответил тот, опускаясь на колени и еле дыша. – Я не собираюсь умирать здесь, – Златорукий вспомнил о странных очертаниях, которые видел за спиной незнакомого гнома. – Что это была за штука, там, за ним?

– Не знаю. Кем бы ни был тот тип, он натравил бы это на нас, если бы не обрушилась штольня, – Боиндил отряхнул бороду, посеревшую от пыли. – Ты же у нас книгочей, Тунгдил. Ты когда-нибудь видел что-либо подобное?

На противоположной стороне пещеры из стены вывалились крупные куски, осколки пролетели несколько сотен шагов, словно снаряды, и угодили одному из воинов в щеку. Из раны хлынула кровь.

Тунгдил не ответил, давая знак двигаться дальше. Он еще не все понимал.

Гномы поспешили по коридору обратно в туман, скала под их ногами дрожала и все не хотела успокаиваться. Тунгдил был убежден в том, что камню очень не нравится, когда в нем так копошатся и разрушают пещеры.

Но отряд ушел от гнева горы и выбрался наконец на Северный перешеек. Стояла морозная ночь. Гномы направлялись домой. Туман ледяными узорами оседал на шлемах, кольчугах, щитах и бородах, окрашивая гномов в белый цвет.

Когда они достигли ворот, их уже ждали.

2

Потаенная Страна, королевство Гаурагар, весна 6241 солнечного цикла

– Дорогу! Дорогу королю актеров! – кричал пестро разодетый глашатай, стуча в барабан, висевший у него на животе. Затем он приставил к губам трубу и заиграл мелодию, отдаленно напоминавшую королевский гимн Гаурагара. Глашатай с шумом двигался сквозь толпу любопытных, расступавшуюся перед ним. Люди желали увидеть, как же выглядит столь высокопоставленная особа.

За глашатаем гордо шагал мужчина в странных, но дорогих одеждах, очень броской голубой шляпе с тремя перьями. В руке странный господин сжимал трость с серебряным набалдашником. Щегольская бородка отлично подходила к аристократичным чертам лица, длинные темно-русые волосы спадали до ворота пальто. Мужчина величественно махал рукой направо и налево; чтобы подчеркнуть жест, он привязал к кольцу на среднем пальце маленький белый платок. Ткань трепетала и развевалась на ветру, словно небольшой вымпел.

– Да помилуют и облобызают вас боги, дражайшие жители Ветродола! – кричал он на все стороны, при этом дерзко улыбаясь молодой женщине. – И особенно тебя, прелестное дитя. Когда бы они ни пожелали того, позови меня, и я с удовольствием выполню их задачу, – лицо девушки покрыл румянец, послышался смех окружающих.

Оказавшись в центре рыночной площади, господин вскочил на край круглого фонтана.

– Придите же, дражайшие зрители! Придите и насладитесь в моем передвижном «Театре Диковинок» самым удивительным приключением, когда-либо виданным в Потаенной Стране, – насладитесь так, словно вы в нем участвовали, – зазывал актер толпу. При этом он бегал по ограждению фонтана, полированные пряжки на его сапогах звенели. – Сражение против орков, против эоил и аватаров, битва против жестокости Бессмертных, правящих в Дзон-Бальзуре, все это вы увидите своими собственными глазами. Герои, пройдохи, смерть и любовь. Я, Родарио, которого еще называли Невероятным Родарио и любовником покойной волшебницы Андокай, расскажу вам о самых рискованных предприятиях. Могу поведать, почему Андокай еще называли Вспыльчивой, – услышав такой намек, некоторые мужчины рассмеялись. – И я бок о бок сражался с Тунгдилом Златоруким против эоил, – актер взмахнул своей тростью, – пока туманное создание не рухнуло мертвым нам под ноги! – Выпрямившись, он раскинул руки. – Ибо я, почтенные зрители, лично пережил эти события! Может ли быть более правдоподобный, честный рассказчик, чем я? – Из рук его метнулось вверх синее и зеленое пламя, люди испуганно вскрикнули. – И это только начало! – пообещал он, нагнулся и посмотрел на какого-то мальчика. – Тебе придется закрыть глаза руками, маленький мужчина, чтобы они не вывалились из глазниц во время представления, – заговорщицким тоном прошептал он.

Ребенок побледнел и прижался к матери, которая рассмеялась и погладила его по голове.

Родарио выбросил очередной заряд пламени в затягивавшееся тучами небо, обещавшее ему и жителям города весеннюю грозу. Для создания настроения в шатре не помешает немного молний и грома.

– Внимание! Первые двадцать зрителей получат бесплатный бокал вина и пузырек с частичкой тумана эоил! Посмотрите на него внимательно и содрогнитесь от ужаса! Но не стоит даже пытаться открыть пробку, иначе… – Он не договорил, ограничившись заговорщицким, предупреждающим взглядом.

Карие глаза Родарио сверкали, рассматривая толпу, которая слушала актера, затаив дыхание. Как обычно, зрителей удалось завлечь словами, шармом и предложениями. Как и в каждом поселении, актер искал в толпе знакомое лицо; и, как обычно, не обнаружил его.

Наконец актер заметил прекрасную женщину, стоявшую во втором ряду и смотревшую на него. Это снова привело его в прекрасное расположение духа и подавило нарастающее раздражение.

Ей было, пожалуй, чуть больше двадцати, она была высокой и привлекательной. Все в ней было пропорционально и находилось на местах, положенных для женщины, хотя, на его вкус, грудь могла быть немного пышнее. У красотки были распущенные светло-русые волосы, лицо узкое и выразительное, зеленые глаза смотрели внимательно. Актер счел бы ее благородной дамой – если бы не корзина с бельем и не поношенное платье.

На лице девушки читалась странная тоска; казалось, она желает не столько его как мужчину, сколько тоскует о том, чем он занимается. Родарио знал, что означает эта тоска. С таким же выражением лица он стоял перед входом в театр много циклов назад и желал одного – оказаться на сцене. Так впоследствии и произошло.

Он воспринял это как знак небес. Повинуясь чувству, он спрыгнул с ограды фонтана и приземлился прямо перед девушкой. Затем низко поклонился и, благодаря своей потрясающей ловкости рук и тщательной подготовке, словно из ниоткуда, вынул бумажный цветок.

– Покажите это сегодня вечером при входе, и вам не придется платить, – с улыбкой сказал он, поднял бровь и бросил на нее свой пресловутый взгляд соблазнителя, перед которым не устояла еще ни одна женщина. – Поведайте мне свое имя, о красавица из Ветродола.

Она нерешительно приняла цветок. Но тут перед ней возник молодой человек, вырвал подарок из руки и швырнул его наземь.

– Оставь лесть при себе, хвастун. – Сказано это было недвусмысленно. И мужчина раздавил цветок каблуком.

– С вашей стороны, некрасиво вмешиваться в беседу, господин, – приветливо произнес Родарио.

– Это не беседа, ты, шут! Ты строил глазки моей супруге, – сердито ответил молодой человек, поднося сжатый кулак под нос актеру. – Только попробуй повторить это, и я подарю тебе фонарь. Но не бумажный.

– Нет? – Родарио резко наклонился вперед и сделал вид, что вынимает что-то из уха мужчины. Меж его пальцев показался – на потеху зрителям – еще один бумажный цветок. – А у вас тоже был цветок, – актер протянул его женщине. – Возьмите, почтенная. С наилучшими пожеланиями от вашего супруга. Он благословен, ибо цветы растут у него прямо из ушей. Его ушной жир весьма дороден… кажется, о нет, я хотел сказать, плодороден.

Мужчина в ярости схватил цветок прежде, чем его супруга успела принять дар, и снова швырнул в грязь.

– Довольно! – возмущенно вскричал он. – Ты мне за это заплатишь!

Родарио тут же сделал вид, что вынимает что-то из его открытого рта, и поднял вверх монету.

– Ну зачем же? Вы ведь настолько богаты, что деньги растут у вас во рту.

И вот уже люди громко хохочут над представлением, слышатся крики и ликование. Мужчина оказался предметом всеобщих насмешек. И просто должен был попытаться спасти свою честь.

– Я тебе сейчас засуну ее в твою припудренную задницу! – закричал горожанин и бросился на актера.

Родарио увернулся от яростного выпада, быстро сунул трость мужчине меж ног, так что он споткнулся о край фонтана и оказался в воде. Дети смеялись и хлопали в ладоши, взрослых зрителей теперь было не удержать.

Отфыркиваясь, мужчина вылез из воды. Родарио протянул ему кончик трости, чтобы помочь подняться.

– Вылезайте и забудьте о нашей маленькой размолвке, – предложил актер. – Я поставлю вам пиво, что скажете?

Оскорбленный горожанин вытер глаза, он не выглядел спокойным. С громким криком оскорбленный муж вновь бросился на актера, который снова продемонстрировал себя изворотливым противником.

Молодой человек рухнул в пыль, мгновенно прилипшую к его мокрому платью. Пальцы его сжали грязь.

– Я убью тебя, напыщенный…

Родарио нагнулся и потянул руку к нему за ухо.

– Вода приносит свои плоды. Смотрите, у вас еще кое-что есть, – и в руках его показался третий цветок, который он бросил женщине под становившийся все громче и громче смех толпы. – Теперь довольно, добрый человек, – он выпрямился. – Я не хочу, чтобы вы поранились из-за своей собственной несдержанности.

Сопя от ярости, горожанин поднялся, провел рукой по измазанному пылью лицу и потопал прочь; его мокрые башмаки чавкали при каждом шаге, разбрызгивая воду. Проходя мимо жены, он схватил ее за запястье и потянул за собой.

Несчастный прощальный взгляд, брошенный девушкой на Родарио, был самым громким из всех молчаливых призывов о помощи, которые он когда-либо слышал. Толпа сомкнулась за супругами, и они скрылись из виду.

– Ну вот, теперь видите, что бывает, когда связываются с героем! – сияя, крикнул актер, раскланиваясь. – Приходите на представление сегодня вечером и позвольте мне и моей команде похитить у вас два часа времени. До скорого, ведите себя хорошо! Не шалите! – Он крутанул шляпу, как дворянин, и умелым пожатием плеч дал понять, что представление окончено.

Горожане снова зааплодировали и занялись своими обычными делами.

Родарио подмигнул глашатаю.

– Хорошо поработал, Гизо. Намотай еще пару кругов по улочкам и пошуми как следует. Пусть все узнают, кто прибыл в Ветродол.

Гизо усмехнулся.

– После этого маленького представления весть о спектакле разлетится быстрее, чем пущенные ветры.

– Не очень изящное сравнение, но довольно точное, – заметил Родарио, направляясь к прилавку с вином. Попросил бокал, попробовал напиток и кивнул. – Отличное винцо, достойное императора! Принесите мне бочонок такого на улицу, которая ведет на юг этого небольшого прекрасного городка. Там мы разбили свои шатры, – сказал он, протягивая торговцу небольшую стопку монет с изображением Брурона. – Этого достаточно в качестве оплаты?

– Вполне, мой господин, – поклонился мужчина, пересчитывая деньги. Однако с этими актерами никогда не знаешь, чего ожидать. Поэтому он даже не поленился соскоблить тонкий слой при помощи ножа, чтобы проверить, не всучивают ли ему посеребренный свинец. И только после этого забрал монеты.

Родарио усмехнулся, прислонился к стойке, которая представляла собой доски, лежащие на двух винных бочонках.

– Вы мне не доверяете?

– Нет, – приветливо ответил торговец. – Вы ведь тоже попробовали мое вино, прежде чем заказать бочонок, не так ли? – Горожанин налил полный бокал. – Вот! Этот глоток и еще кувшин вам в придачу, господин.

– О, это слишком любезно с вашей стороны, дражайший, – рассмеялся актер, еще раз оглядываясь по сторонам, с тайной надеждой еще раз увидеть незнакомку. – Если вы следили за моим маленьким представлением… то, возможно, подскажете, кто был мой несчастный противник? – поинтересовался Родарио, подзывая мальчика с лотком разносчика, который торговал выпечкой: свежайшие тонкие лепешки черного хлеба со сливками, ветчиной и слоем плавленого сыра. Ему непременно нужно было что-нибудь съесть, в противном случае вино окажет разрушительное воздействие на его голову. Актер не хотел выходить к зрителям с трудом ворочая языком, не говоря уже о возможности в пьяном виде упасть со сцены, как бывало с некоторыми мимами. За мелкую монетку ароматная лепешка обрела хозяина.

Родарио разглядывал свою покупку, вспоминая о добром друге, очень любившем выпечку.

– Конечно, я знаю, кто он, – виноторговец наполнил кувшин из бочонка, помешав мыслям Родарио утонуть в меланхолических воспоминаниях. – Нолик, сын Лесланга, богатейшего человека Ветродола. Они с отцом владеют каменоломней, где добывается мрамор Гаурагара. Король Брурон – его личный друг.

– И тем не менее у него дурные манеры, у этого человека, – Родарио откусил кусочек. – И он позволяет своей жене работать прачкой?

Торговец оглянулся по сторонам, прежде чем продолжить.

– Нолик дурной человек. Не знаю, как он добился расположения Тасии. Явно не по доброй воле пошла она за него.

– О, кто ж разберет этих женщин. Может быть, его моральные качества золотые, в отличие от его поведения? – закатил глаза Родарио. – О, эти лепешки просто по-тря-са-ю-щи, – похвалил он с полным ртом, перебрасывая кусочек из правой ладони в левую, – но слишком горячие! – Он запил вином и удовлетворенно вздохнул.

Мужчина рассмеялся так громко, что стоявшие неподалеку люди оглянулись.

– Нолик и моральные ценности? Нет, ни за что, – и уже тише добавил: – Семья Тасии была в долгах у его отца. Нужны еще намеки?

– Нет, – Родарио прожевал последний кусок, подхватил кувшин, бокал и двинулся дальше. – Не забудьте про мое вино! – Он поднял оба своих трофея. – Сегодня вечером вы получите их обратно, если принесете бочонок, – успокоил он торговца.

Родарио любил побродить в толпе, ибо здесь обитала жизнь. Как бы то ни было, с него было довольно смертей и героических поступков. Он был актером, прекрасным актером и отчаянным сердцеедом, каких доселе не видали в Потаенной Стране. И для проявления обоих своих талантов ему нужны были люди, чувствительные ко вверенным ему богами дарам.

Он отказался от своего театра в Пористе по очевидной причине: скитаясь по городам и весям, он искал в толпе лицо. Лицо Фургаса.

Друг, с которым он столько времени колесил по стране, пришел в отчаяние после смерти своей подруги Нарморы. Родарио не смог найти Фургаса после победы над эоил и разговора механикуса с Тунгдилом.

Эти события произошли пять циклов тому назад.

С тех пор Родарио путешествовал по королевствам Потаенной Страны и в каждом городе, каждой деревне и поселении, в которые приезжал, повторял одно и то же: расспрашивал людей о Фургасе, показывал им его портрет, который заказал у одного мастера.

Безрезультатно.

Но Родарио просто не хотел сдаваться.

И в Ветродоле все только качали головами, когда он показывал изображение друга в трактирах, на рынке и стражам у ворот…

Родарио всерьез размышлял о пропаже друга. К беспокойству о судьбе механикуса примешивалось беспокойство о множестве приспособлений и аппаратов, созданных Фургасом, которые актер надевал во время представлений: разбрасыватель семян плауна, при помощи которых он создавал огненные шары, маленькие сумочки из черной кожи, в которых ждали своего часа бумажные цветы, и многие другие емкости, в которых находились различные порошки. То были изобретения, превращавшие его в глазах зрителей в мага и позволявшие создать неповторимый спектакль. Актер боялся того дня, когда его принадлежности окончательно выйдут из строя. До сих пор ему удавалось кое-как чинить мелкие неисправности, но когда-нибудь этому наверняка придет конец.

Итак, Родарио с обычным, однако преодолимым чувством подавленности вернулся к труппе и смыл на сцене горечь с души. А люди любили его и считали веселым лицедеем, потому что не могли разглядеть, что скрывается за маской актера.

Представление закончилось триумфом и колоссальной грозой, которая еще раз подтвердила, за что Ветродол получил свое название. Полотняные стены трепетали, создавая у сидевших в шатре чувство, словно они находятся в бурлящих кишках. Едва стихли аплодисменты, как люди бросились по домам, обратно в город, под защиту надежных крыш. Продажа дыхания эоил во флаконах бывала и лучше.

Родарио удалился в свой маленький, украшенный мистическими рисунками фургончик, в котором готовил свои выступления и подсчитывал прибыль после представлений. На столе бродячего актера громоздились стопки медяков. Эта мелочь позволяла ему удобрять свою жизнь.

Он все еще был в робе, которую надевал когда-то в Пористе, выдавая себя за мага Родарио Невероятного. То, что должно было тогда отвлечь врагов, стало его реквизитом. Однако он уже смыл с себя грим и снял с себя прочий реквизит.

Налив себе вина, актер выпил и поглядел в зеркало; в свете лампы черты его лица выглядели резче и гораздо старше.

– Каждая морщинка – это цикл тревог, – он чокнулся с портретом Фургаса. – Пусть у тебя все будет хорошо, до тех пор пока я не найду тебя. Кто же сравнится с тобой в мастерстве? – Родарио проглотил вино, совершенно не обращая внимания на громкий стук в дверь.

– Я сплю, – раздраженно крикнул он, когда понял, что посетитель не уймется.

– Очень хорошо. В таком случае, я стану твоим кошмаром, актеришка, – услышал Родарио мужской голос. Дверь слетела с петель, ударилась об пол, вздымая тучи пыли. На пороге стоял Нолик, за ним виднелись очертания еще двух мужчин. У всех в руках были дубинки.

– Я уже проснулся, мой слишком… сильный друг. К чему такая спешка? Я наверняка открыл бы вам сам, – Родарио вскочил и потянулся за мечом. – Это настоящее оружие, Нолик, – предупредил он, отбрасывая со лба волосы. – Не заставляй меня напоить вас вашей же собственной кровью.

– Он выражается напыщенно, даже когда занавес уже упал, – рассмеялся Нолик, вламываясь в фургон, его товарищи следовали за горожанином по пятам. Мужчина открыл первый попавшийся шкаф слева от себя, выбросил оттуда платья прямо на пол. – Где она? – прорычал он.

– Сегодняшняя выручка? – Родарио поднял меч. – А я-то думал, вы необычайно богаты! Неужели ваш мрамор уже никому не нужен?

Распахнулась дверца второго шкафа, теперь на пол посыпались горшки, бутылочки и мешочки. Они разбивались, рвались, ингредиенты смешивались.

– Ты знаешь, о ком я говорю, – зарычал Нолик, делая шаг вперед. Его сапоги растоптали драгоценные ингредиенты для дыхания эоил.

Родарио нацелился в грудь мужчины.

– Вы, добрый человек, заплатите мне за ущерб, который нанесли своей грубостью. И, клянусь порождениями Тиона, скажите же наконец, что вам и вашим недалеким друзьям от меня нужно?

– Тасия.

– Ваша супруга? – рассмеялся он. – А, я понимаю. Она убежала от вас, и теперь вы думаете, что я приютил ее.

Нолик остановился.

– Конечно. Она и раньше была слегка того… А ты, актеришка, опять разбудил старые бредни. Сегодня ночью постель оказалась пуста.

Родарио ухмыльнулся и посмотрел мимо Нолика на стоявших за его спиной мужчин.

– Тогда вернитесь туда и ложитесь спать с двумя этими чудесными созданиями. Если бы я был на месте вашей супруги, то сбежал бы давным-давно. А теперь марш отсюда!

Но Родарио никто не послушался. Нолик ухватился за замок на сундуке, но актер ударил его мечом плашмя по пальцам. Горожанин быстро отскочил назад.

– Только троньте еще что-нибудь в этом фургоне, и в дальнейшем вам придется пользоваться другой рукой, чтобы подтереть задницу, – зашипел Родарио, стараясь казаться очень, очень опасным.

– Изрубите его в капусту, – выругавшись, приказал Нолик, тряся покрасневшими пальцами. – А потом разберем его конуру по частям.

Мужчины нерешительно протиснулись мимо предводителя. То были крепкие ребята, предположительно, работники каменоломни, с легкостью загружавшие на тележки тяжелые валуны. Одно попадание дубинки – и Родарио упадет мертвым.

Последовала первая атака.