Текст книги "Битва титанов. Несущие смерть"

Автор книги: Маркус Хайц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 39 страниц)

– Ты осмеливаешься называть меня Третьим? – зло выкрикнул он. – Мой клан уже бессчетное множество циклов живет в Красных горах и…

– Довольно! – приказал Мальбалор. – Сядь, Гинсгар. В принципе, мне все равно, к какому племени ты принадлежишь. Подобных подстрекательств я не потерплю. Ни в этом зале, ни в этом королевстве. Мы все будем сохранять спокойствие. – Гном глубоко вздохнул. – Я пригласил вас сюда, чтобы вы попросили своих сородичей смотреть во все глаза и быть осторожными, ни в коем случае не высказывать оскорблений. Далее. Отряд из сорока гномов отправится в штольни с целью продолжения восстановительных работ. Взять длинные железные шесты, кирки и цепи. Надеюсь, с их помощью мы сумеем повалить машину. – Король оглядел собравшихся гномов. – Это машины! То, что было построено рукой гнома, может быть уничтожено рукой гнома. Да поможет нам Враккас справиться с этим испытанием. Через два дня я отправляюсь на северо-запад, чтобы посоветоваться с Гандогаром и остальными, – кивнув гномам, Мальбалор отпустил собравшихся.

Правитель дождался, пока зал опустеет, и рухнул на стул. Гандогар попросил его стать королем, а затем его действительно избрали… Но гном никогда не думал, что эта должность окажется настолько тяжелой.

Пять племен в одной твердыне – у Глаимбара Остролезвого в Серых горах все получалось без сучка и задоринки. Там словно работал плавильный котел, из которого рождался совершенно новый вид гномов. Но в Черных горах все шло наперекосяк. Здесь ничего не плавилось, ничего не смешивалось. Напротив, каждый отдельный элемент закалялся, даже не помышляя о том, чтобы создавать новые связи.

Суеверные утверждали, что это проклятие племени Третьего, Лоримбура, которое сокрыто в самих стенах и разрушает мир. Мальбалор почти дошел до того, чтобы поверить в этот бред.

Он налил немного воды, стоявшей в графине на столе, посмотрел на отражение своего утомленного лица на слабо подрагивающей поверхности. Заботы избороздили его лицо глубокими морщинами, очертили глаза и лоб. Остальное было скрыто под бородой, и слава Враккасу. Он не хотел выглядеть еще старше, чем чувствовал себя.

Вода прохладной струей побежала в горло. Освежившись, гном поднялся и покинул зал, чтобы подготовить все на время своего отсутствия. Шагая по коридорам с высокими потолками, король решил назначить своим представителем Гинсгара, чтобы этот спорщик на собственной шкуре почувствовал, что значит нести такую ответственность. Очень сладкая месть… на его вкус…

Повернув за угол, король встретил отряд перепачканных грязью гномов. Дети Враккаса выглядели и пахли так, словно только что вылезли из каменоломни после целого дня непрерывной работы. На них не было ничего, кроме коротких брюк и сапог толстой кожи, голенища которых доставали их владельцам до колен; бедра и торсы были обнажены и блестели от пота. На головах гномов были шлемы, которые должны были защищать от обвалов, в руках были кирки, лопаты и мотыги. Для защиты от мелкой каменной крошки они повязали на лица платки, из-под которых кое-где торчали кончики бород.

В принципе, в группе не было ничего необычного. Окажись король в другой части Черных гор, он сразу же забыл бы об отряде из двадцати гномов.

Но две вещи показались Мальбалору странными: во-первых, не было никаких причин им здесь находиться, не было ни комнат, ни обрушенных туннелей; во-вторых, никто из проходивших мимо не поздоровался с королем, несмотря на то что он кивнул им.

Мальбалор не относился к числу правителей, которым обязательно требовалось, чтобы перед ними склоняли головы, но некоторая доля уважения все же быть должна! Он остановился и обернулся.

– Эй, постойте! Минуточку!

Гномы шагали дальше.

В Мальбалоре проснулось подозрение.

Он догнал последнего из группы, схватил за плечо и развернул к себе. Вблизи было заметно, что шлем на гноме непонятной конструкции, форма была знакома. Наносник был длинным и доставал до самого подбородка, железная проволока в виде лучей создавала мелкую решетку, за которой скрывались глаза.

– Я с вами разговариваю! – строго сказал король, срывая с гнома платок и испуганно отступая на шаг. Впервые в своей жизни король видел взрослого безбородого гнома! Черные кудри, выглядывавшие из-под платка, были наклеены на тряпку, чтобы обмануть окружающих. С Мальбалором сработало. – Во имя Враккаса, что вы… – Рука короля метнулась к рукояти дубинки.

Гном молниеносно ударил плоской стороной лопаты по голове Мальбалора, тот шагнул к стене и, теряя сознание, рухнул на землю.

– Предатель! – крикнул король изо всех сил, а затем веки его слишком отяжелели и закрылись.

Когда вскоре после этого повелитель Третьих снова смог открыть глаза, то увидел над собой обеспокоенное рыжебородое лицо Гинсгара. К его собственному удивлению, лежал он не в коридоре, а в своей постели. Похоже, беспамятство продлилось дольше, чем он предполагал.

– Он очнулся, – крикнул гном через плечо. – Так, король. У нас новости, которые заставят тебя усомниться в блистательной порядочности твоих подданных, – удовлетворенно произнес он, прежде чем отойти назад и уступить место другому гному.

Мальбалор знал его. Дьемо Смертоносный из клана Смертоносных командовал воинами, охранявшими проход в Потаенную Страну и в сокровищницу. Уже только то, что Дьемо принес известия, обеспокоило короля.

– Король Мальбалор, нападение, – подавленно произнес Смертоносный. – Мы стали жертвой подлого нападения. Предатель – в рядах наших собственных воинов.

Мальбалор сел и свесил ноги с постели.

– Не надо ничего говорить: их было около двадцати, выглядели как рабочие, – безо всякого труда угадал король. – По крайней мере, меня отправил в забытье один из них.

– Да. Охранники сокровищницы увидели их и подумали, что рабочие заблудились. Когда обман был раскрыт, было уже поздно. Их отходили лопатами и…

– Отходили или убили?

– Отходили. Легкие ранения, ушибы… Основное – раскалывающиеся головы, – сказал Дьемо. – Как и у тебя, король.

Конечно, Мальбалор был рад, что остался в живых, но внезапно его озарило: эта сдержанность Третьих, когда речь шла о жизни гномов, не принадлежавших к их племени…

– Это не Третьи, – твердым голосом сказал король, обращаясь непосредственно к Гинсгару. – Я сорвал с одного из них платок. Никто из нас не откажется от бороды.

– Безбородый гном? – вырвалось у Гинсгара. – Тогда это с равным успехом может оказаться отверженный. У нас, у Первых, так было всегда: того, кто нарушает законы, бреют, он должен покинуть королевство до тех пор, пока у него не вырастет новая борода. – Гинсгар заложил руки за пояс. – Хитрый Третий или разбойник из городов Свободных?

– При чем Свободные к… – Мальбалор поглядел на Дьемо. – А что вообще было украдено?

Воин сжал челюсти.

– Только бриллиант, король.

– Какой бриллиант? У нас… – Он умолк, когда сказанное дошло до него во всей красе. – Этотбриллиант? Подарок Гандогара? – Морщины на лбу Мальбалора стали еще глубже, гному показалось, что он чувствует, как они впиваются в плоть.

Гинсгар выступил вперед.

– Твое свидетельство было очень важно, король. Предлагаю передать сообщение Верховному королю. Что касается виновных, я остаюсь при своем: Третьи или Свободные.

– По какой причине, Гинсгар? – твердо спросил Мальбалор, мысленно вычеркивая Первого из списка своих заместителей. – Зачем нужен бриллиант без мага?

– Свободные могли позавидовать, так как не получили бриллианта. Они отверженные. Преступники. Мы никогда не должны забывать об этом.

– Ты никогда ничего не забываешь, Гинсгар. Ни прошлого, ни Третьих, ни Свободных, – резко ответил король.

– В отличие от некоторых других, – решительно ответил Первый. – Третьи украли его, чтобы наше положение стало еще более отчаянным. Сначала они строят эту машину, затем грабят нас, чтобы посмеяться над нами. Они забрали самое ценное, что есть в Потаенной Стране.

Мальбалор поднялся и прошел мимо него.

– Самое ценное в Потаенной Стране – это сплоченность ее обитателей. Нашасплоченность, – он оглядел собравшихся. – Ты, Гинсгар Милосердный из клана Кующих Гвозди, вместе со своим кланом покинешь завтра Черные горы. Будешь сеять раздор у себя на родине, но не у меня. – Король оставил огорошенного спорщика стоять на месте, а сам покинул комнату.

Объяснение, данное гномом, не могло удовлетворить его, хоть и было, бесспорно, самым простым.

Потаенная Страна, королевство эльфов Аландур, конец весны 6241 солнечного цикла

Тунгдил рассматривал лес, через который они проезжали, и нашел, что со времен его последнего посещения Лиутасила он изменился. Деревья, произраставшие на землях Аландура, росли, очевидно, очень быстро.

Бешеный, который, как и Златорукий, шел пешком, ведя в поводу пони, проследил за взглядом друга.

– Я уж подумал было, что мне кажется, – заметил чернобородый гном. – Деревья растут, как бурьян. – Равнорукий снял вороний клюв с седельной сумки вьючного пони и перехватил его расслабленной левой рукой. – Как всегда: иначе я кажусь себе голым, – пояснил он Тунгдилу. – Может быть, я и утратил боевое бешенство, но остаюсь воином. Если на меня полезут какие-нибудь усы или корни, я хочу быть вооружен.

– Я доверяю эльфам.

– Я тоже, книгочей. – Бешеный взвалил оружие на плечо. – Но их овощам – нет!

Из-под сени деревьев неслышно выступили два эльфа. На них были одежды из легких тканей, свободно облегавшие их стройные высокие тела, в длинных белокурых волосах красовались драгоценные заколки из золота и серебра.

– Добро пожаловать в Аландур, Тунгдил Златорукий и Боиндил Равнорукий, – скорее пропел, чем произнес правый, и оба эльфа поклонились гномам.

– Во имя Враккаса, их лица стали еще более хрупкими, – прошептал Бешеный. – Или все дело в одежде, которая на них?

Тунгдил усмехнулся.

– Ты же руководитель нашей миссии. Тебе им и отвечать, – хихикнул ему в ответ Златорукий.

– Я?

– Конечно, кто же еще?

– Ты же у нас книгочей!

– Но Гандогар поручил это дело тебе. А меня ты просто-напросто похитил, – очевидно, Тунгдил наслаждался тем, что заставлял воина потеть от волнения.

Боиндил вздохнул и поклонился, хоть и не так низко, как эльфы своим гостям.

– Да пребудет с вами Враккас, – запинаясь, приветствовал он остроухих. – Нас с визитом послал Верховный король. – Чернобородый указал на вьючного пони. – Это для Лиутасила, и… – он порылся в карманах, пока не нашел помятое послание Эльдрура, – вот послание от вашей делегации. – Равнорукий протянул свиток эльфам. – Мы… э-э-э… пришли с миром.

Гном зыркнул на Тунгдила и закатил глаза.

– Я не могу, – беспомощно прошептал он. – Пожалуйста, продолжай ты, пока я ненароком не развязал войну!

Эльфы тщательно изучили письмо и снова улыбнулись.

– Мы рады, что дети бога-кузнеца проявляют интерес к нашей культуре. Мы с удовольствием проведем вас по Аландуру и покажем, как у нас живут, – произнес эльф, указывая рукой на дорогу. – Идемте. Мы уже приготовили вам жилье.

– Надеюсь, не где-нибудь на верхушке? – вырвалось у Бешеного, и гном протянул руку за посланием. Эльфы помедлили, но письмо отдали. – Пусть наверху гнездятся птицы.

– Нам ведомы предпочтения вашего народа, – приветливо ответил эльф и двинулся вперед.

– Вы очень снисходительны, – поблагодарил Тунгдил, наконец беря слово после нечаянного оскорбления, слетевшего с губ Равнорукого, что вызвало у друга громкий вздох облегчения. – Мы привезли подарки для князя Лиутасила.

– Наш князь очень обрадуется ослу, – хрустальным смехом рассмеялся эльф, таким чистым, что он показался неприятным для ушей гномов.

– Конечно, подарок – это не осел, – присоединился к общему веселью Тунгдил, просто ради того, чтобы заглушить голоса эльфов. – Он просто привез драгоценности.

– Я так и подумал. Но ослов до сих пор князю никто еще не дарил. Это было бы очень интересным новшеством. – Эльф снова поклонился. – Меня зовут Тивалун, а это Виланоил. Мы будем вашими проводниками по королевству Аландур. Со всеми вопросами обращайтесь ко мне или к Виланоилу. Мы с удовольствием удовлетворим ваше любопытство.

– Благодарю, Тивалун, – Тунгдил узнал тропу, по которой они шли. Она должна была привести их на поляну, где они встречались с князем Лиутасилом и говорили об эоил. Гном вежливо поинтересовался самочувствием правителя.

– Наш господин пребывает в добром здравии, однако в данный момент находится на юго-востоке страны по делам, – сказал Тивалун, выходя на поляну, где был разбит шатер. – Как только они урегулируются, к его удовольствию, князь вернется и побеседует с вами. А теперь желаю вам доброй ночи.

Тунгдил посмотрел на стены зеленого бархата.

– Это княжеский шатер, – сказал он, обращаясь к Бешеному. – Мы благодарим за честь, которую вы нам оказали, – обратился он к Тивалуну, добавив на языке эльфов гномью мудрость. – Друзей узнают по тому, как тебя принимают.

Виланоил вздрогнул, а Тивалун на миг утратил самообладание.

– Лиутасил упоминал, что вас называют ученым, но о том, что вам удалось выучить эльфийский язык, князь умолчал, – с уважением произнес Тивалун, поклонился и собрался уходить. Но вдруг остановился.

– Могу я взять письмо, Боиндил Равнорукий? Я хотел бы послать его князю, чтобы он своими глазами прочел то, как отозвался о вас Эльдрур.

– С удовольствием, друг эльф, – усмехнулся Бешеный, хватаясь за пояс. – Тысяча дохлых тварей! Я потерял его! – взорвался гном. – Должно быть, оно выпало где-то по пути к шатру.

Он собрался было вернуться и поискать, но эльф поднял руку.

– Нет нужды, Боиндил Равнорукий. В наших лесах ничего не теряется, точно так же, как и в ваших горах не пропадет ни одна золотая монета. Мы найдем, не переживайте. – Эльф снова поклонился. – Увидимся завтра. Да пошлет вам Ситалия приятных снов с неба. – С этими словами оба остроухих исчезли в тени деревьев.

– Меня едва не поразил молот Враккаса, когда я услышал, как ты странно разговариваешь, – засопел Боиндил. – Мне все еще плохо. Я уже подумал, что ты одержим. Давно ты его выучил?

– В штольнях Лот-Ионана я нашел старые книги. Среди них оказался труд, сохранившийся лишь частично, о погибшем королевстве северных эльфов Лесинтеил. Автор приводил указания на язык, и ничего, кроме парочки выражений, я не выучил. Он слишком сложный, – Тунгдил отодвинул полог шатра, пропуская Бешеного. – Давай отдыхать.

– Приготовь нам что-нибудь вкусненькое. А я позабочусь о пони и сразу вернусь к тебе, – ответил Боиндил, направляясь к животным, которые с удовольствием щипали сочную траву на лужайке.

Тунгдил вошел и сразу же почувствовал, как воспоминания его переносят к последней встрече с князем эльфов. Украшенные резьбой деревянные опоры, приятный запах, свет масляных ламп, свисавших с верхних перекрытий, тепло из двух печей создавали расслабляющее настроение, смывая тяготы пути.

Гном снял кольчугу и бросил ее на вешалку, умылся и поглядел в центр шатра, где исходило паром угощение. Готовить не пришлось.

В шатер влетел Боиндил, наморщил нос из-за того, что его друг снял кольчугу, и уселся за накрытый стол.

– Хо, наша миссия уже начинает мне нравиться, – заметил чернобородый, пододвигая к себе миску. – Хоть с запахом цветов и перебор, но ужин выглядит на славу. – Гном положил на серебряную тарелку от разных блюд; поспешно попробовал все, затем провел вилкой над желтым шариком. – О нет. Я помню. В тот раз мне не понравилось… – Равнорукий с отвращением отодвинул его на край тарелки и продолжил трапезу. – Давай, книгочей. Из-за этого похода ты сильно потерял в весе, можешь сегодня пировать.

Тунгдил рассмеялся.

– Ты молодец, что усовестил меня, – Златорукий оставил нетронутым графин с темным солодовым пивом и плеснул себе воды. Если он попробует хотя бы глоток ячменного напитка, тяга к алкоголю снова возьмет свое. Она слишком долго владела им.

Трапеза была отменной, если не считать желтых шариков. А когда Тунгдил заметил в отгороженной части шатра бадью, небольшой очаг с котлом и воду в нем, а также лодочку красных кристаллов, то не удержался и решил устроить себе баню. Гном ринулся в тепло вместе с пригоршней кристаллов. Пахло бесподобно. Мышцы расслабились, гном прикрыл глаза и наслаждался.

– Вот оно! – вырвал его из сладкой полудремы голос друга.

– Ты не мог бы немного потише? – заворчал Златорукий, открывая глаза и уставясь на Бешеного.

Чернобородый стоял у бадьи, завернутый в полотенце, и размахивал письмом; мощные мышцы играли под смуглой кожей.

– Я нашел письмо. Я положил его в штаны. Оно упало на землю, когда я раздевался. И рассердятся же эльфы, когда завтра утром я скажу им, что они целую ночь напрасно ползали по кустам, – ухмылялся гном. – Но эту ночку пусть поищут как следует.

Тунгдил вспомнил желание Тивалуна переслать письмо Лиутасилу, и его любопытство проснулось.

– А ну-ка, покажи, – попросил он, протягивая руку. – Хочу посмотреть, как нас там хвалят.

Все произошло в момент передачи. То ли Бешеный слишком рано разжал руку, то ли Тунгдил взял слишком поздно – письмо упало в воду. Оба схватили его и разорвали прямо посредине.

– Это было проклятие Эльрии, – со знанием дела заметил Боиндил, с сожалением глядя на свою половинку. – Своей водой она разрушает все, что имеет отношение к нашему народу.

– Может быть, мы просто слишком неуклюжи, – Тунгдил вылез из бадьи и завернулся в полотенце. – Можешь залезать, вода еще горячая.

– Я? Туда? После того, как там утонуло письмо и предупредило меня о коварстве богини воды? – возмутился воин.

– Тебе не повредит. От тебя пахнет. И это еще мягко сказано! – Златорукий взял обе половинки и положил у печи, чтобы они просохли.

Часть эльфийских рун размыло, они стали нечитаемыми, кроме того, лишь некоторые из знаков были похожи на те, что использовали северные эльфы Лесинтеила. Либо они всегда писали иначе, чем их родственники, либо язык и письмо изменились за минувшие циклы.

В процессе высыхания бумага изменилась. Между строчек проступили новые светло-голубые руны.

– Тайное послание, – негромко удивился Тунгдил. Зачем Эльдруру утаивать что-либо в своем сопроводительном документе? Очевидно, даже он опасался, что один из гномов прочтет эльфийские руны, и поэтому не рискнул записывать свои слова открыто.

Неужели делегаты все-таки шпионы?Вопрос грыз Тунгдила все сильнее. Гном взял письмо и сел вместе с ним за обеденный стол, чтобы попытаться разобрать значки при свете лампы. Они пострадали от влаги, что ни в коей мере не облегчало перевод.

– Боиндил? – позвал он своего друга. – Иди сюда, я тебе кое-что покажу.

– Сей… – послышался громкий всплеск из-под занавеси, скрывавшей бадью; затем послышалось громкое фырканье, за ней последовал каскад самых ужасных гномьих ругательств.

Тунгдил усмехнулся.

– С тобой все в порядке?

– Проклятая вода! – бушевал Боиндил, срывая занавеску и вытираясь ею. – Ты только посмотри на это: теперь придется снова пропитывать бороду жиром, – он приподнял черные космы, клином свисавшие на грудь. – А ведь мне пришлось ухаживать за ней целый цикл, чтобы она блестела! – Гном обернулся и пнул бадью. – Проклятая ловушка для гномов, выдуманная Эльрией! Нужно запретить подобные штуки! – Равнорукий завернулся в ткань. – Я почти чувствую, как былое безумие несется по моим жилам! Снова тлеют угли – вот как сильно я разозлился.

– Успокойся. Что случилось-то?

– Поскользнулся я, – выдавил из себя гном. – На куске мыла. И пожалуйста, нырнул в воду головой вниз. – Гном сплюнул и скривился. – Тьфу, какая гадость.

– Если хочешь пить, то лучше выпей воды. Зато теперь ты пахнешь приятно, – подколол друга Тунгдил, указывая на письмо и сразу же становясь серьезным. – Я тут кое-что обнаружил.

Бешеный мгновенно заметил разные цвета рун.

– Значит, все-таки шпионы! – удовлетворенно произнес чернобородый гном. – Хоть я и не думал об этом всерьез, когда говорил эти слова, но, похоже, все так и есть.

– Не будем делать поспешных выводов, – предупредил друга Тунгдил. Он подхватил серебряный чайник, стоявший на второй печи, и налил себе полную кружку. – Посмотрим, что я смогу перевести. Может быть, письмо просто предупреждает не раскрывать нам все до последней тайны Аландура.

– Шпионы, – не успокаивался Бешеный, делая значительное лицо. – Сомнений больше нет. – Гном направился к одной из постелей и улегся в нее. Поворочавшись, Равнорукий встал, стянул одеяло и лег на пол. – Слишком мягко, – заявил он, прикрывая глаза. – Сегодня ночью ты дежуришь первым, – сказал чернобородый. – Разбудишь, когда захочешь, чтобы я сменил тебя.

– Дежурить? – удивленно поглядел на него Тунгдил. – Зачем?

– Я больше не доверяю остроухим.

– Но если это всего лишь безобидное напоминание…

– …то остроухие могли открыто написать его! – не сдавался Бешеный.

– …и мы могли счесть это недоверием. – Тунгдил не хотел слишком поспешно судить эльфов, хотя ему их поведение тоже показалось странным. И даже более чем странным.

Громкий храп подсказал Тунгдилу, что Боиндил не желает больше углубляться в спор. Поэтому он повернул фитиль лампы, чтобы она светила ярче и было лучше видно. Ночь будет долгой.