Текст книги "Битва титанов. Несущие смерть"

Автор книги: Маркус Хайц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 39 страниц)

Он закатил глаза, поставил вороний клюв на землю и оперся обеими руками о головку оружия.

– Года, быть может, я и был хорошим воином, но мое искусство заржавело. И то, что я был хорошим воином, не означает, что я буду хорошим учителем.

– Можешь говорить все что хочешь, мастер. Теперь я не отойду от тебя до тех пор, пока не будет закончено обучение, – лицо гномки выражало известную решимость ее народа, к которой прибавлялось свойственное женщинам упрямство. – Куда пойдешь ты, туда и я.

И точно – она не отставала от него, когда он вошел в штольню, следуя за Боиндилом на расстоянии полулоктя.

– Ты оставишь меня когда-нибудь в покое? – бросил он через плечо.

– Когда тебе понадобится облегчиться, мастер, – ответила она, довольная тем, что хитрость удалась. – Когда мы начнем обучение?

Боиндил снова посмотрел вперед, и его морщинистое лицо озарилось широкой ухмылкой. Он будет ее мучить так, что она уйдет сама. И таким образом он даже не нарушит клятвы.

– Твое обучение уже началось, – он обнаружил штабель сменных опорных балок, которые Тунгдил аккуратно сложил у стены. – Одну за другой ты отнесешь их к воротам и уложишь там, – мрачно приказал он.

– Да, мастер, – Года даже не поинтересовалась смыслом его указания, отложила щит и оружие в сторону, чтобы начать перенос.

Бешеный взял и то, и другое.

– С чего ты взяла, что имеешь право разлучаться с ними? – резко спросил он. – Гном не бросает свое оружие где попало. И уж подавно не бросается оружием, когда оно у него – единственное. – Гном кивнул ученице. – Отнеси деревяшки, потом можешь приниматься за поиски в штольнях.

Она наморщила лоб.

– Какие поиски?

Боиндил взмахнул оснащенными клинками шарами.

– Вот этого. Я спрячу их, и ты не ляжешь спать, пока не отыщешь свой нахтштерн! – И Равнорукий свернул за угол.

Едва потеряв ее из поля зрения, он довольно хмыкнул себе под нос. Гном слышал, как она застонала, когда взвалила на плечо первую балку, и тихонько порадовался своей подлой затее, за которой последуют и другие. В течение нескольких дней он избавится от ребенка.

Тунгдил прокрался в спальню.

Балиндис лежала под толстым одеялом, наполовину зарывшись в подушки. Лицо ее из-за длинных темно-каштановых волос казалось бледным, как мел, она действительно выглядела больной и ослабевшей.

Гном осторожно присел рядом с ней. Мысленно сформулировал заготовленные фразы, затем протянул левую руку, чтобы осторожно коснуться ее плеча.

– Если бы я не знала, что это на самом деле, то решила бы, что вижу сон, – прошептала гномка. – В мою спальню входит красивый гном, – она подняла правую руку, открыла глаза и взяла его за руку. – Ты хорошо выглядишь, Тунгдил Златорукий. Давно уже я не видела тебя таким. Что значит твой изменившийся вид?

– Это не только внешне, – он поцеловал ее пальцы. – Я вел себя как дурак. И обязан Боиндилу тем, что ко мне вернулся разум и заставил меня отречься от пьянства, – приглушенным голосом произнес он, глядя в ее карие глаза. – Я заставил тебя страдать от моей боли, вел себя как… – Он сглотнул.

– …как упрямый, слепой, пьянствующий, занятый только собой, невнимательный, снедаемый собственной совестью мужчина, – безжалостно закончила она. – Ты хочешь сказать, что во время путешествия ты поговорил с Бешеным и изменился? – Лицо ее, казалось, выражало удивление и недоверие. – Ты утверждаешь, что изменился за несколько дней?

Тунгдил кивнул.

– Как это произошло? Расскажи мне, чтобы я могла поверить твоим словам.

Он рассказал о случившемся над пропастью, о том, как воин поставил его перед выбором.

– Стена вокруг моего разума рухнула, я увидел все так ясно… Такого не было на протяжении последних циклов. И теперь могу только просить у тебя прощения, – тихо произнес он. – Ты веришь в мою перемену?

Когда она обвила его руками, Тунгдил расплакался. Он тоже обнял ее, прижал к себе и закрыл глаза. Он вдыхал запах ее волос, чувствовал мягкий пушок ее щек рядом со своим носом, ее тепло на своей коже.

Они очень долго просто сидели и обнимались, наслаждаясь близостью, которой не было так давно.

– В том, что мы поссорились, не только твоя вина. Я слишком замкнулась в себе и оставила тебя одного, – призналась гномка. – Этого никогда не повторится.

– Никогда.

Она обняла его, долго вглядывалась в его лицо.

– Дай мне время привыкнуть к новому Тунгдилу. Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Но это правда, Балиндис, – улыбнулся он, а затем на лицо его набежала тень. – Ты выглядишь нездоровой, – обеспокоенно произнес он.

– Остатки простуды, – отмахнулась та. – Мне уже гораздо лучше, – и она поцеловала его в лоб. – Вы уже видели Году?

– Она очень сильно удивила нас. И в первую очередь несчастного Бешеного.

Гномка усмехнулась.

– Ему не повредит, если он займется этим чудом плотнее.

Тунгдил удивился.

– Ты знала о ее намерениях?

– Это я ей посоветовала.

– Что?

Балиндис усмехнулась и отодвинулась назад чуть сильнее, чтобы опереться поясницей о подушку.

– Когда она появилась здесь и попросила приюта, я не знала, кто передо мной. В первый вечер мы долго разговаривали, и я выяснила, что она уже была в Голубых горах. Она надеялась найти тебя здесь, чтобы ты сказал ей, где находится Боиндил. Вторые не захотели ей ничего говорить.

– Ты натравила на него ребенка, а не гномку.

– Ей сорок четыре цикла. Уже по одной только ее фигуре можно понять, что она уже не ребенок, – весело возразила Балиндис. – Бешеный скоро обнаружит ее женскую прелесть.

– Она родственница гномки, которую он убил. Ничего похожего на романтику между ними ожидать не стоит, – возразил Тунгдил. – А что она собиралась делать сначала, прежде чем ты уговорила ее принять твой план?

– Она хотела убить Боиндила.

Тунгдил встал, расстегнул пряжки на кольчуге, и та соскользнула на пол. Он осторожно повесил ее на стойку у двери.

– У нее ничего не получилось бы. Но все может измениться, когда он закончит ее обучать. – Гном сбросил тяжелый кожаный плащ и остался в рубашке, кожаных штанах и сапогах. – Она Третья, Балиндис. Вскоре она овладеет ремеслом воина лучше, чем он. Ты желаешь ему смерти?

Та сложила руки поверх одеяла.

– До этого не дойдет.

– А почему? – Он повернулся к супруге. – Скажи мне, почему ты так уверена.

Балиндис пожала плечами и снова поцеловала его, на этот раз в нос.

– Этого я сказать тебе не могу, – призналась она. – Назови это интуицией.

– Ох уж эти женщины со своей интуицией, – проворчал Златорукий, сдаваясь. – Будем молиться Враккасу, чтобы все случилось так, как ты предчувствуешь, – он поглядел на доспехи. – Ты слышала, что творится в Потаенной Стране? – Когда жена покачала головой, он быстро поведал ей о том, что пережили и услышали они с Бешеным. – Ты уверена, что Года действительно не охотится на бриллиант? Что говорит на этот счет твоя интуиция?

– Хорошие были времена, когда можно было встретиться с ребенком бога-кузнеца и не тратить время на размышления об искренности его слов и поступков, – простонала она. – Не могу сказать наверняка, но на протяжении всех дней, что она провела здесь, я не застала ее ни за чем, что показалось бы подозрительным, – она провела рукой по его бороде. – Камень все еще там, куда мы его положили.

Он улыбнулся.

– Пойду и скажу ему быстро, что я уже вернулся.

– А я соберу поесть. Насколько я знаю тебя, а главное, вспыльчивого Боиндила, вы точно проголодались, – Балиндис встала, набросила на себя простое шерстяное платье поверх льняной ночной рубашки и надела сапоги. – Еда скоро будет готова, так что не болтай слишком долго со своей прелестью.

– Моя прелесть, – прошипел он, передразнивая жадных скальных карликов, сгребавших золото и все, что выглядело ценным. Затем рассмеялся, и они рука об руку вышли из комнаты.

Через два перекрестка дороги их разошлись. Тунгдил снял масляную лампу со стены и отправился в ту часть штолен, которую в те времена занимали ученики Лот-Ионана. Большинство дубовых дверей по-прежнему находились на своих местах. За ними начинающие маги получали уроки и мечтали о том, что однажды унаследуют магическое королевство Лот-Ионана.

Теперь ничего этого не было. Никакой магии, никаких магических королевств. Никакого Лот-Ионана.

Тунгдил вошел в лабораторию.

В этой комнате у него произошла большая ссора, во время которой загорелась большая часть оборудования – причем не по его вине. Бутылочки с эликсирами, тигли с бальзамами, трубочки с экстрактами и эссенциями, все дорогие припасы для различных экспериментов смешались в опасную массу. После сильного взрыва от аппаратов, полок, столов и лавок почти ничего не осталось.

Здесь по-прежнему царил хаос. Гном прошагал по звенящим осколкам и потрескивающимся глиняным черепкам до огромной кучи осколков стекла, которая была очень дорогим прибором для дистилляции. До взрыва.

Гном нагнулся, немного покопался в осколках. Бриллиант он нашел только после продолжительных поисков, блестящие осколки делали его невидимым. Тот, кто не додумался бы искать его в мусоре, никогда бы его не нашел.

Тунгдил обрадовался холодному огню, вспыхнувшему в гранях, околдовавшему его сердце. Гном повертел им из стороны в сторону, чтобы свет лампы преломился лучше и отбросил сияние на мрачные стены.

Каждый раз, беря в руки камень, Златорукий ждал, что драгоценность каким-то образом покажет ему, является ли бриллиант самым могущественным артефактом Потаенной Страны.

И, как обычно, ждал он напрасно. Положив камень на место в небольшую гору из осколков стекла, он спрятал сокровище поглубже.

Потаенная Страна, королевство Четвертых, Коричневые горы, начало лета 6241 солнечного цикла

В широкой шахте послышался пронзительный свист, уходящий вверх, и сразу после этого зазвонил колокольчик в так называемой системе транспортировки. Ожила строго продуманная череда лебедок, шестерней, маховиков, а также весов всевозможных размеров – за исключением одной ниши. Здесь было место мастера подъемных механизмов.

Ингбар Ониксоокий из клана Камневоротов, исполнявший свою ответственную работу, понял сигнал.

– Начинается! – крикнул он вниз.

Его руки по очереди коснулись различных рычагов из железа, высотой со взрослого гнома, и высвободили тормозные клинья между колесиками и роликами. Освобожденный механизм зажужжал и пришел в движение.

Вращающиеся части конструкции вызвали воздушную тягу, пахнуло маслом и смазкой, вес на цепях поднимал груз наверх, и гном не расходовал силу своих мышц. Таким образом можно было без усилий переместить сорок центнеров.

Ингбар закрыл глаза, прислушиваясь к звукам, затем взял масленку и добавил немного смазки на жужжащие колеса. Он просто ненавидел, когда металл терся о металл, износ был слишком велик.

Внезапно раздался звук, который мастер подъемных механизмов не слыхал ни разу за все свои смены… И система транспортировки остановилась.

– Это еще что такое? – проворчал Ониксоокий, поспешно проверяя предрасположенные к поломкам части подъемного механизма, но ничего не обнаружил. Шестерни были целы, цепи нетронуты, лебедки не выскочили из своих сцепок.

Ингбар подошел к шахте. В самом низу он разглядел слабый свет, исходивший из транспортной корзины. Расстояние составляло еще добрых пятьдесят шагов.

– Эй вы, там, внизу! У вас заклинило подъемный механизм? – заревел он в шахту.

В ответ маленький колокольчик замолотил как бешеный. Звук несколько раз прервался, оглушительно звеня, в ушах заболело, пока не оборвался язычок и колокольчик не умолк.

– Эй, да что вы делаете? – обеспокоенно крикнул гном.

Цепь дернулась, расслабилась и натянулась снова; железо застонало, груз очевидно увеличился.

– Вы с ума сошли? Вы там что, танцуете в корзине? – Ингбар не отрываясь глядел на механизм, медленно двигавший корзину в противоположную сторону, опуская ее. Ониксоокий побежал обратно к рычагам, зацепляя тормоза. – У вас перегрузка! – крикнул он. – Выбросите мусор, иначе будет…

Со скрежетом сломался первый тормоз. Звонко мяукнув, один за другим разлетелись на куски остальные крепежные болты и, словно острые снаряды, полетели вниз. Один из них вонзился в кольчугу на бедре мастера подъемных механизмов. Цепь медленно разматывалась, посылая подъемник вместе с находившимися в нем обратно в глубину.

– Проклятье… – Ингбар ухватился за свежую рану. Сейчас было не до перевязывания, нужно было не позволить рабочим разбиться насмерть.

Ониксоокий похромал к платформам, на которых находились дополнительные противовесы. Если груз слишком велик, можно было навесить дополнительные лебедки, впрочем, никто еще никогда не пытался провернуть этот трюк с движущимся механизмом.

Ингбар очень хорошо знал конструкцию, знал ее особенности и хитрости. Он соединил подвеску дополнительных грузов длинной цепью, закрепил массивный крюк и вставил его в аварийный зажим по-прежнему медленно вращающейся лебедки.

Крюк зацепился. Цепь со звоном натянулась, перетягивая на себя новый вес. Из-за многих тонн дополнительного балласта разматывание уменьшилось, и подъемный механизм остановился.

– У вас все в порядке? – крикнул он в шахту. Корзина с рабочими находилась, если он верно прочел маркировку на цепи, на глубине сотни шагов. Они остановились перед самым входом в штольни. – Хорошо, – прокричал он. – Сгружайте мусор, или пусть кто-нибудь из вас выйдет из корзины. В противном случае ничего не сдвинется с места.

Гном подождал некоторое время, а затем отцепил противовесы и сдвинул с места механизм. Чтобы остановить его, он вставил большой железный прут рядом с самой маленькой шестерней; когда корзина поднялась, она полностью заблокировала механизм. Подъем удался.

– Еле-еле успел, – Ингбар удивился тому, что огни не горят. Слабых ламп, находившихся в комнате, было недостаточно. С грохотом открылась железная дверца. – Мне придется остановить работу шахты, пока не будут заменены тормоза. Что вы… – От увиденного у гнома отнялся дар речи.

Из подъемника показались огромные существа. Они были вооружены до зубов железными булавами и щитами, покрытыми неизвестными знаками. Однако одного взгляда на грубые лица с выступающими клыками оказалось довольно, чтобы понять, кто приближается к нему: орки!

– К оружию! – закричал Ониксоокий, хватая дубинку. – Зеленорожие! – Не успел он и оглянуться, как что-то просвистело в воздухе, угодило ему в лоб с такой силой, что он рухнул, как подкошенный. В полуобмороке ему показалось, что над ним склонился орк с розовыми глазами, коснулся пальцами его головы и снова исчез…

Когда Ингбар пришел в себя, то оказалось, что он все еще лежит посреди комнаты. Услышал скрип цепей. Со стоном сел, ощупал шишку на голове; рядом с ним лежал круглый камень. Орки сочли его мертвым, иначе он никак не мог объяснить то, что они бросили его здесь. Обычно они не оставляли гномов в живых.

По коридору приближалось множество шагов, в свете факелов возник отряд воинов.

– Ингбар! Зеленорожие не проходили? – взволнованно поинтересовался один из них.

– Они поднялись здесь, но вот… – Он посмотрел в сторону подъемной корзины. Ее не было! – Но… Смотрите, они спускаются!

Воин мрачно поглядел на Ониксоокого и помог встать.

– Так поднимай их обратно!

Ингбар похромал по направлению к подъемному механизму, поменял положение шестеренок, снова пристегнул дополнительные тяги. Судя по тому, как орки были нагружены, вылазка зелонорожих в Коричневые горы увенчалась успехом.

– А что произошло?

– Мы надеялись, что другие сумеют ответить на эти вопросы, – ответил гном. Его спутники обступили шахту полукругом и натянули тетивы арбалетов, чтобы обрушить на врагов залп болтов. – Орки возникли, словно из ниоткуда, обрушились на стражу и украли бриллиант.

–  Тот самыйбриллиант? – в ужасе переспросил Ингбар. – Зачем он этим тварям понадобился?

Один из воинов посмотрел вниз.

– Еще двадцать шагов, и они наверху, – объявил он и встал в строй.

– Мы не знаем. Ты ничего необычного не заметил? – спросил гном.

– Нет… – Ингбар помедлил. – Стоп! У одного из них были розовые глаза, – и он коротко поведал о том, что с ним произошло. – А когда я пришел в себя, появились вы. – Гном умолк, когда появился подъемник. Дверь оставалась закрытой; очевидно, орки не отваживались выбраться наружу.

– Покажитесь, трусы! – воскликнул воин. – Вам не уйти! – Поскольку ничего не происходило, один из его отряда выступил вперед, чтобы открыть железную дверь.

Тогда Ингбар понял, что показалось ему странным: корзина была слишкомтяжелой! Что бы ни находилось внутри, это не могли быть орки, поскольку прежде он их поднял. Теперь же у него было сорок центнеров веса, и были задействованы дополнительные противовесы. Никакой бриллиант в Потаенной Стране не мог быть настолько тяжелым.

Вышедший вперед воин добрался до двери подъемника. Он отодвинул запор и слегка приоткрыл дверь.

В просвет вылетели стальные щипцы, полностью распахнув дверь. Из корзины с шипением повалило облако белого пара, окутывая оторопевших гномов. Они хватали ртом воздух, раскаленный влажный пар обжигал легкие и глаза; на доспехах тут же образовались капельки влаги.

Послышался звон и треск, множество арбалетных болтов без прицела устремились вперед, случайно задев кого-то из гномов. Убитые или раненые, они рухнули на каменный пол.

– Назад! – закричал Ингбар. Он знал, что поднялось наверх. Уже все в королевствах гномов знали о несущих смерть машинах, которые охотились в штольнях на детей бога-кузнеца. Машин было много, точно больше дюжины! И еще гном знал, что победить эти машины возможности мало.

Туман рассеялся, стало видно по крайней мере на шаг вокруг.

– Я пошлю это обратно вниз, прежде чем оно успеет выбраться из подъемника. – Ониксоокий закашлялся от дыма. Снял тяги с лебедки, протянул руку к железному пруту, который блокировал шестерню.

Рядом с ним из дымки возникла чудовищная тень. Железные щипцы устремились к нему и схватили его левую руку.

Ингбара подняли, словно куклу, один раз ударили о потолок. Гному показалось, что он угодил в пасть огромному железному дракону. Сверху он видел «спину» машины, бронированную так же тщательно, как и фронтальная часть. Гномы мужественно устремились к механическому чудовищу, но оно покатилось вперед, по трупам и раненым.

Гном увидел, как прут скользнул под шестерню, как его сжало. Подъемник уступил перед весом корзины, поскольку противовеса не было, и понесся вниз, в шахту.

Все быстрее и быстрее вращались лебедки, зубчатые обода и колесики, со звоном разматывались цепи. И тем не менее план Ингбара провалился: машина уже давно выползла из корзины подъемника.

Щипцы еще раз встряхнули Ингбара, острая боль ожгла плечо, затем его швырнули куда-то.

Машина прицелилась хорошо. Ингбар пролетел прямо между жужжащими лебедками, ударился о разматывающуюся цепь и угодил под мощную шестерню, размолотившую его вместе с кольчугой.

Потаенная Страна, королевство Гаурагар, Пориста, начало лета 6241 солнечного цикла

Принц Маллен сидел в своей комнате на верхнем этаже дома, который выделили ему и его спутникам в качестве жилья. Через окно он мог наблюдать, как постоянно вращались краны на месте строительства нового дворца, поднимая и опуская грузы. По улицам безостановочно сновали телеги с камнем, войско поденщиков росло с каждым днем. Ветер приносил Маллену звуки перемен: стук, треск, визг, грохот и пение, время от времени громкие крики рабочих.

Король Брурон времени не терял. Свободное место в центре Пористы вскоре будет занято роскошной постройкой, превосходившей резиденцию Нудина. Предполагалось, что здание будет насчитывать пять башен и три прилегающих друг к другу в форме ступеней замка, соединенных друг с другом более мелкими строениями. Архитекторы говорили о пяти циклах, и фундамент был уже заложен.

Маллен поднялся и увидел вершину огромного шатра из белой парусины, вздымавшегося в центре пустого пространства, где ближе к вечеру должны были встретиться короли и королевы. Брурон хотел, чтобы могущественные лица страны собрались в том месте, где прежде находилась величайшая сила Потаенной Страны. Вместо магического источника теперь была общность правителей, и это было знаком для народов страны.

Маллен выбрал легкий плащ, который набросил поверх светлых красных одежд, и направился к двери. К нему присоединилась ожидавшая его лейб-гвардия. Верхом принц двинулся по оживленным улицам города. Люди старались обходить его. Чужих правителей уважали и считали огромной честью право принимать их у себя.

Принц молчал, не реагируя на раздававшиеся время от времени крики «ура!». Как и прежде, он размышлял о нападении на Златоснопье; ему не хватало своего старого соратника Альваро, тело которого Маллен как следует осмотрел. Жизни человека лишила рана на шее, и рану эту нанесло ему не то страшное существо. В этом он был твердо уверен. С тех пор Идоморец старался не поворачиваться спиной к Рейялин и другим эльфам. Об эльфийской руне он до сих пор умалчивал в посланиях, разошедшихся по стране и адресованных другим королевам и королям. Он не знал почему… Вначале принц хотел побеседовать об этом наедине с Лиутасилом.

Его скакун достиг шатра. Тут же подоспели слуги, которые должны были ухаживать за лошадьми высоких гостей.

Идоморец вошел внутрь просторного помещения, украшенного шелковыми полотнами и пестрыми лентами. Должно быть, потребовался не один день, чтобы принести и расставить мебель: от длинных столов до тяжелых стульев и шкафов, – которая выглядела добротной, в отличие от непрочных стен.

Кроме него, здесь был только один мужчина. Жабьи глаза и короткие черные волосы со светлыми прядями – это наверняка король Ортгер из Ургона. Идоморец подошел к нему и пожал руку.

– Рад видеть вас снова, – приветствовал Маллен Ургонца.

– Последний раз мы встречались на празднике Трех Циклов, – кивнул Ортгер, очевидно радуясь встрече со светловолосым Идо, к которому с самого начала испытывал доверие. – Но вот повод, по которому мы встретились снова, крайне печален.

– Я уже слышал, что вы тоже стали жертвой нападения одного из этих монстров, – Маллен сел напротив Ортгера. Слуги подали вина и воды и тут же скромно удалились. – Не хотелось бы забегать вперед, но не могли бы вы описать то, что вас… посетило?

– Существо, совершенно отличное от того, которое вы обрисовали в своем письме, – вздохнул молодой король, выпив для храбрости глоток вина. – Монстр из тиония, черный, словно зло, сильный, как десяток быков, и хитрый, как клубок змей. И в нем сидело существо и смотрело на нас из-за толстого стекла. – Ургонец вынул рисунок из сумки, стоявшей рядом с ним на полу. – Некоторые говорят, что у него были крылья из железа, другие – что он взлетел в небо на пламени и при помощи магии превратился в черную тучу. Вот, так оно выглядит.

В шатер вошел король Нат, одетый в темно-зеленые, украшенные стилизованными колосьями одежды.

– Приветствую. Вы уже за работой? – Вновь прибывший поклонился обоим мужчинам и направился к Ортгеру, чтобы внимательнее рассмотреть рисунок. – Нет, он совершенно не похож на то существо, которое похитило бриллиант и три моих пальца, – заметил король после непродолжительного изучения изображения. Он хотел сказать что-то еще, но замолчал, когда в шатер вошли остальные правители и правительницы. Приветствия длились долго и заняли много времени. Хотя Маллену больше всего хотелось, чтобы все сразу заняли свои места и совещание началось.

Настроение принца не улучшилось, когда к собравшимся присоединились два одетых в простые белые одежды эльфа и представились как Виланоил и Тивалун. Они прибыли в Пористу из Аландура по повелению своего князя, чтобы извиниться за него и представлять его на собрании.

Это дало Маллену желанный повод для недовольства.

– Какие причины были у Лиутасила не явиться? – громко спросил Идоморец, опередив Брурона, который, в общем-то, был здесь хозяином. – Мы ведь собрались не для развлечения, а по очень важному поводу, который в высшей степени оправдал бы присутствие князя эльфов.

Короли и королевы бросали на принца взгляды, выражавшие чувства где-то в рамках между удивлением и недовольством. Резкий тон по отношению к эльфам был неоправдан в их глазах.

Маллен списал это на эгоистические мотивы владык. По его мнению, короли опасались, что будут лишены предполагаемого знания эльфов из-за его неприветливости.

– А где гномы? – вопросом на вопрос ответил король Нат, вступаясь за эльфов.

– Это я могу объяснить, – поднял руку Брурон. – Верховный король Гандогар сообщил мне, что они тоже созвали собрание племен, дабы посовещаться о различных событиях, происходящих в штольнях. После этого они прибудут в Пористу, по крайней мере, так он написал. Послы гномов находятся на пути к нам.

– По похожей причине вам придется обойтись без моего господина, – с улыбкой принял оправдание Тивалун. – В данный момент мы тоже обсуждаем происшествия в Аландуре, – он снова поклонился, Виланоил сделал то же самое. – Я снова прошу прощения.

– Извините принца Маллена, – метнув косой взгляд на светловолосого Идо, сказал Нат, – однако во время нападения на мою крепость он потерял близкого друга. Полагаю, что горе все еще омрачает его, отсюда резкость его тона и некоторая несправедливость суждений.

– Очень мило с вашей стороны, что вы отвечаете за меня, но это не имеет никакого отношения к несправедливости, в которой вы меня обвиняете, – заметил Маллен. – А вот к отношению к данному собранию – имеет.

– Со времен нападения он склоняется к тому, чтобы относиться к народу лесов Аландура с таким же недоверием, как и его друг, которого он потерял, – продолжал Нат.

– Понимаю, – с сожалением произнес Тивалун, глядя на Маллена. – Мои искренние соболезнования, принц.

В шатер вошел слуга и протянул королю Брурону свиток, затем указал на вход.

– Прекрасно, что у вас, Глаимбли Гранатоокий из клана Гранатооких племени Четвертых, путешествие прошло без проволочек, – приветствовал хозяин собрания стоящего у входа гнома. – Добро пожаловать, занимайте место за нашим столом. Мы как раз подходим к причине нашей встречи, – быстро произнес он, прежде чем Маллен успел что-либо ответить эльфу.

– Благодарю, король Брурон, – посол Четвертых поклонился Брурону и всем в шатре. Его пластинчатый доспех сверкал чистотой, словно полированная серебряная тарелка, темно-каштановые волосы и длинная борода пребывали в идеальном состоянии. Должно быть, он успел привести себя в порядок, прежде чем предстать перед собравшимися.

Маллен, достаточно хорошо знавший гномов, сразу понял, что перед ним представитель племени Четвертых. Несколько более хрупкое, чем у остальных гномов, телосложение и более тонкие пальцы выдавали происхождение, к тому же на верный вывод подталкивали принца доспехи, инкрустированные камнями.

– Я привез наилучшие пожелания от Верховного короля и сожаление по поводу того, что он и остальные послы племен гномов, а также пяти городов Свободных, смогут быть в Пористе только через несколько дней. – Четвертый занял место, все приветливо кивнули ему.

– Итак, начнем. – Брурон оглядел собравшихся. – События крайне тревожны. На данный момент украдено либо же просто исчезло пять бриллиантов. – По знаку Брурона слуги внесли большую карту Потаенной Страны. – Табаин, Ран-Рибастур, Ургон, а также племена Третьих и Четвертых лишились своих камней. По крайней мере, что касается Табаина и Ургона, нам известно, что похищения организованы существами, которых мы никогда прежде не видывали. Даже в те времена, когда Мертвые Земли оказывали влияние на наши владения. Кроме того, я получил известие о том, что орки похитили камень Четвертых, – он ударил ладонью по карте. – Орки!Эти твари не появлялись вот уже пять циклов, со времен заклинания искоренения скверны. Какая загадка кроется за этим? У кого-нибудь есть идеи?

– Существа, с которыми столкнулись Ортгер и я, выглядели как результат скрещивания различных чудовищ. Они используют магию и носят руны на доспехах, сходные по начертанию с альвийскими, – произнес Нат. – Все говорит в пользу того, что это существа из Потусторонних Земель, которые каким-то образом пробрались к нам на родину.

– Проходы охраняются, и очень надежно, – заметил Маллен. – Они никогда не прошли бы мимо топоров гномов.

Глаимбли тут же кивнул.

– Может быть, не мимо, – улыбнулся, глядя в пол, Тивалун. – Если препятствие не пройти, то можно прокопаться под ним.

Ортгер кивнул.

– Мне такая мысль тоже приходила в голову. В Потаенной Стране не было зла, не считая подлости некоторых Третьих, о которых мне говорили. – Ургонец поглядел своими жабьими глазами на Глаимбли, ожидая пояснений.

Гном открыл рот… и закрыл его.

– Не знаю, насколько я имею право говорить от имени моего Верховного короля.

– О, в таком случае я неправильно понял вас, когда вы сообщили, что являетесь его представителем? – заметил Тивалун.

– Конечно, я представитель. Но мне не пристало говорить обо всем. Существуют вещи, о которых должен говорить сам Верховный король. – Гном скрестил руки на груди, явный признак защиты: бастион из костей и мышц, знак знаменитой гномьей решимости.

Королева Изика, женщина среднего возраста с бледным лицом и длинными черными волосами, любившая роскошные наряды, склонилась к Маллену.

– Принц, будьте так добры и поясните нашему другу, насколько серьезна создавшаяся ситуация. Вы лучше умеете обращаться с гномами, чем я.

Маллен наклонился вперед, опершись руками на стол.

– Глубокоуважаемый Глаимбли, мы как раз пытаемся выяснить, в чем заключается связь между событиями последних дней. Если вам есть что сказать, то сообщите нам об этом, пожалуйста. А подробности сообщит сам Верховный король. – Идоморец поглядел гному в глаза. – Прошу вас, поделитесь с нами своим знанием.

Гранатоокий заерзал на стуле. Ему было неприятно чувствовать на себе так много взглядов, посол опустил подбородок – известная реакция для гнома. И лишь заметив насмешливую улыбку эльфов, он позволил себе намекнуть.

– Третьи снова развязали войну. В действие вступили машины.

– Машины? – удивился Нат. – Об этом мы впервые слышим. Что это за машины?

– Аппараты, которые передвигаются по нашим туннелям и нападают на наших рабочих. Больше я ничего не скажу. Подождите Верховного короля, – Глаимбли опустил подбородок еще ниже и набычился, глаза упрямо сверкнули; вот теперь он точно ничего больше не скажет.

– Для меня это тоже новости, – раздраженно произнесла королева Изика. – Если соединить эти известия с тем, что мы слышали до сих пор, можно сделать вывод, что Третьи заключили союз с этими кошмарными порождениями зла.

Брурон посмотрел на нее.

– Почему вы так решили?

Светло-голубые глаза правительницы устремились на хранящего ледяное молчание гнома, затем на Маллена. Она предполагала скорее, что выскажется последний.