Текст книги "Битва титанов. Несущие смерть"

Автор книги: Маркус Хайц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 39 страниц)

– Я поздравляю тебя с победой над моим Создателем, – звонко сказал кто-то за его спиной.

Златорукий сразу же узнал этот голос. К нему вернулась смерть.

Медленно повернувшись, он увидел у ящика с запасными парусами альва. Юноша сидел, подтянув под себя ноги, рядом лежало копье, черный доспех пятнами проступал на белоснежной коже. Длинные белокурые локоны обрамляли лицо, рука в латной перчатке покоилась на колене, сжимая черную срезанную прядь волос.

– Что вы теперь предпримете?

Тунгдил вспомнил о том, что у него при себе нет оружия, кроме разве что кинжала.

– Как тебя зовут?

– Создатель не дал мне имени. Он сказал, что враги сами подберут то имя, которое подойдет мне лучше всего, – альв не спускал со Златорукого глаз, но при этом не казался ни взволнованным, ни ожесточенным. Он просто сознавал свою силу, вот и все. – Но имена, которые я слышал до этого, мне не понравились. Кто же захочет носить имя, созвучное ругани или проклятью? Поэтому я выбрал имя Эфатон. Так называется одна звезда, – подняв руку, юноша указал на небо. – Говорят, это эльфы считают ее звездой жизни. Мой Создатель рассказывал, что всякий раз, когда в Потаенной Стране умирает эльф, эта звезда на время тускнеет. А в последние дни я вообще не вижу ее на небосклоне. Что-то происходит с эльфами.

– Большинство из них сейчас на войне, и многие будут убиты. Они предали Потаенную Страну, и теперь им приходится платить за это, – пояснил Тунгдил. – Ты считаешь себя эльфом?

– Я же выгляжу как эльф, – удивился альв. – Кем же я должен быть?

– Твой Создатель не рассказал тебе, кто ты?

– Нет. Но и он, и моя Создательница выглядели точь-в-точь как эльфы, – юноша опустил голову, и волосы закрыли его лицо. – Я рад, что он умер. Он требовал от меня ужасных вещей, и сам совершал отвратительные поступки, – металлическая рука коснулась вшитых в плоть тиониевых пластин, послышался тихий звон.

– И поэтому ты рассказал нам, куда направился твой Создатель?

– Да. Я предполагал, что вы сможете победить его. Сам же я не был способен на это, – мальчик поднял голову. – Так что вы теперь будете делать?

– Мы… – Тунгдил замялся.

Альв не знал, кем он был на самом деле. Не знал, что он заклятый враг эльфов. С другой стороны, возможно, этот юноша воплощает какой-то коварный замысел, чтобы обмануть его, и на самом деле преследует столь же ужасные цели, как и Бессмертный. Но если Эфатон хочет заполучить бриллиант, то почему не нападает?

– Ты не доверяешь мне, хотя в Тобориборе я спас тебе жизнь? И сказал тебе, куда направился мой Создатель? Ты до сих пор жив, хотя мне несложно было бы убить тебя и сбросить за борт, – альв поднялся. Его движения были плавными и изящными. – Тогда я скажу тебе, чего хочу я. Отведи меня к эльфам. Они не такие, как мой Создатель. Я знаю, что есть добрые и хорошие эльфы. Я хочу жить вместе с ними, – он вышел из тени.

– Ты не эльф, – мягко ответил Тунгдил, заглядывая в залитые черным глаза мальчика. – Ты альв. Альвы – худшие враги эльфов, Эфатон. Ты не можешь жить вместе с ними. Любой эльф убил бы тебя, не раздумывая.

– Но почему? Я не сделал им ничего плохого!

– Твой народ долго преследовал эльфов, прилагая все усилия для уничтожения детей Ситалии. Эльфы не простят тебе твоего происхождения.

– Позволь мне поговорить с ними, и посмотрим, что будет, – прищелкнув языком, мальчик завернул прядь волос в провощенную ткань и спрятал ее в перчатку.

– Эфатон, послушай моего совета. – Гном покачал головой. – Держись подальше от людей, гномов и эльфов. Никто из них не примет тебя, они будут испытывать к тебе лишь ненависть. Уходи из Потаенной Страны. Найди свой народ.

– Я не хочу присоединяться к тем, кого ты называешь альвами, – прошептал юноша. – Если они такие, как мой Создатель, то я скорее убью их всех, – он протянул руку к копью, лежавшему у его ног, и руны на древке вспыхнули. Копье взметнулось вверх и опустилось на ладонь альва. – Я не хочу стать таким, как они.

Тунгдил до сих пор понятия не имел, может ли он доверять этому альву или нет. Все в его душе противилось симпатии к юноше, память услужливо подбрасывала ему истории о злодеяниях альвов и воспоминания о встречах с этим народом. Синтора, Кафалор, Ондори… с этими альвами он сражался сам. Но ведь была и Нармора, полуальвийка, ставшая супругой Фургаса. Несмотря на свое происхождение, она сражалась на стороне добра. И заплатила за это слишком высокую цену: она потеряла и счастье, и детей, а потом и жизнь.

– Ты можешь рассказать мне о том, что связывало твоего Создателя и гномов? – Златорукий решил перевести разговор на другую тему.

– Они все мертвы. О чем тут еще говорить?

Тунгдил помедлил.

– Ты видел Фургаса? Человека, которого люди удерживали в плену на острове?

– Да, – Эфатон поднял латную перчатку. – По просьбе моего Создателя он сделал меня таким, – пальцы с металлическим щелчком сложились в кулак. – Только его не удерживали в плену. Он был их… – Мальчик попытался подобрать подходящее слово. – Они поклонялись ему и выполняли все его приказы. Я многое слышал тогда на острове.

– Значит, он командовал ими?

– Да. Он нашел этот остров вместе с гномами, набрал солдат и захватил его. Людям пришлось работать на магистра. Он создал много механизмов и отдал их гномам, а те унесли их куда-то. Еще он сделал машины, которые отправил за горы. Эти машины должны были найти чудовищ. Для чудовищ магистр начал строить проход. – Альв присел рядом с Тунгдилом на борт. – Он направился в Тоборибор, так как хотел найти там орков для своих машин. Так он наткнулся на моих Создателей. Отец отдал магистру моих братьев, и Фургас создал из них совершенно новых существ.

– Откуда он узнал об источнике? Он же магистр механики, а не маг.

– Я не знаю. Но он это сделал.

Тунгдил верил альву, сколь болезненна ни была правда. Он уже слышал обо всем этом от Вельтаги, и Эфатон лишь подтвердил то, что Златорукий знал, но отказывался признавать.

Альв загляделся на воду.

– Я сказал тебе, чего я хочу, что я знаю, откуда я взялся. Теперь ты расскажи мне, что вы собираетесь делать.

– Мы отправимся в Потусторонние Земли…

– К тем чудовищам, о которых говорил Фургас? – перебил его юноша.

– Нет. Те чудовища на западе, мы же отправимся на северо-восток, – Тунгдил предусмотрел очередной вопрос Эфатона. – Но ты не можешь пойти с нами.

Мальчик беспомощно пожал плечами. Тьма в его глазах не позволяла разгадать, что альв сейчас чувствует, но Тунгдил понимал, как ему больно.

– Что же мне делать тут, в Потаенной Стране, если я никому не нужен? – Алая слезинка скатилась по его щеке, оставив на коже розоватый след. – Нигде нет мне места, и нет у меня друзей, только враги.

Златорукий уже верил в искренность альва.

– Пойдем. Я познакомлю тебя с одним мудрым…

– Нет, – мальчик решительно поднял голову. – Если нет мне места в Потаенной Стране, то я сам создам для себя дом. – Он доброжелательно улыбнулся. – Что бы вы ни задумали, надеюсь, у вас все получится. Мне кажется, мы еще встретимся. – Перегнувшись через борт, альв бесшумно спрыгнул в воду, и волны сомкнулись над его головой.

Тунгдил посмотрел вниз. Под водой ничего не было, Эфатон исчез, словно все это лишь привиделось гному.

– Эй, что там происходит? – крикнул впередсмотрящий, заметив Златорукого. – Кто-то упал за борт? – Матрос подошел к Тунгдилу.

– Нет, это всего лишь рыба, – повернувшись, гном вернулся в каюту.

Как и в прошлый раз, он решил ничего не рассказывать друзьям об этой загадочной встрече. Тунгдил даже не смог бы объяснить, откуда на судне взялся этот альв. Он молил Враккаса о том, чтобы Эфатону не суждено было стать его врагом.

И все же гном подозревал, что когда-то так и случится. Рано или поздно.

Потаенная Страна, королевство Ургон, Тригорье, начало осени 6241 солнечного цикла

Из своей крепости Ортгер наблюдал за армией, пришедшей из Потусторонних Земель.

– Подданные Ургона попрятались по домам, когда услышали, что приближается дружественное войско, – сказал он стоявшему рядом с ним Маллену. – И я могу их понять. Таких друзей не хочется иметь никому. – Король наблюдал за возглавлявшими молчаливую процессию убариу. Существа были шире в кости и выше, чем орки. Тяжеловооруженные воины вселяли ужас в сердца людей.

– Я понимаю их страх. В Идоморе было так же. – Маллен стал спускаться вниз, в тронный зал, чтобы попрощаться. Тунгдил и его друзья вместе с Лот-Ионаном вчера прибыли в Тригорье с бриллиантом.

– Прошло более пяти циклов без чудовищ Тиона, а теперь они вновь тысячами бродят по Потаенной Стране, говорят люди. – Ортгер шагал рядом с Идоморцем. – Никто не верит в их миролюбие. Хорошо, что убариу уходят. Я боюсь, что они злоупотребят своим положением. К тому же слишком многим сильно досталось от орков.

Предводители войска вступили во двор замка, подземные и убариу двигались рядом, являя собой странное зрелище. По меркам Потаенной Страны, смертельные враги объявили друг друга братьями, что многими воспринималось как нечто противоестественное.

Флагур и Зирка вышли из бокового здания, сердечно приветствуя прибывших; рядом находился и Тунгдил.

Ортгер ничего не сказал, но лицо его отражало мысли Ургонца: неприятие того, что герой Потаенной Страны открыто интересуется этими странными существами. Более того, одну из них он избрал подругой, если, конечно, можно доверять слухам.

– Пройдемте в гербовый зал. – И король вышел, Маллен последовал за ним.

– Вы же хозяин дома. Вы не хотите их приветствовать?

– Они не должны чувствовать, что им здесь рады, принц Маллен. Сто тысяч ртов не так легко прокормить, и чем быстрее они исчезнут, тем лучше. Мы празднуем прощание с ними, и они должны это почувствовать.

Правители вошли в зал, где за круглым столом сидели Бешеный, Года, Лот-Ионан, Родарио, Биланта, королева Четвертых, Гинсгар Милосердный, Эсдалан и представители правителей и правительниц.

Короли и королевы не сочли нужным лично присутствовать в Тригорье. Все было сказано, они приняли решение мага. Бриллиант должен покинуть Потаенную Страну. Посольства были данью этикету, так как Маллен хотел провести собрание и отпраздновать.

Вскоре вернулись Тунгдил, Флагур и Зирка.

Ортгер поднялся.

– Добро пожаловать в Тригорье. Мы собрались, чтобы обсудить последние события и почтить героев. – Он слегка поклонился Флагуру и Зирке. – Примите еще раз мою благодарность, Флагур, за вклад в благополучие Потаенной Страны, который вы будете преумножать у себя на родине. – Король обернулся к Тунгдилу и магу. – Вам тоже наша благодарность за то, что вы перейдете границы и примете на себя тяготы путешествия. – Ургонец указал на Маллена. – Принц Маллен, передаю слово вам.

Идо поднялся.

– Мне было важно показать, насколько мы ценим вас, – торжественно произнес принц, обращаясь к тем, кто должен был покинуть пределы родины. – Это празднество не для того, чтобы почтить ваш отъезд, оно ничто по сравнению с тем, что будет ожидать вас по возвращении, – он улыбнулся Тунгдилу. – Да направит и защитит вас Враккас.

Один за другим дипломаты высказывали наилучшие пожелания от лица своих правителей, обещали признание и подарки по возвращении, равно как и вечную благодарность.

Тунгдил слушал и холодно улыбался. Но внутри у него словно клокотала кровь гор. Как мало значили для власть имущих герои, поставившие на карту свое здоровье и жизнь, раз они кормят посланников переданными через третьи руки пожеланиями.

Биланта поднялась. Она была небольшого роста, классическая гномка племени Четвертых. По сравнению с Зиркой она выглядела карлицей. Длинные светло-русые волосы, заплетенные в косу, были переброшены на грудь, карие глаза ее смотрели на Тунгдила. Легкая кольчуга была украшена невероятно большим количеством драгоценных камней, на голове красовалась мастерски сделанная корона из сверкающих бриллиантов.

– Я – Биланта Узкопалая из клана Серебробородых, королева Четвертых и правительница Коричневых гор. – Голос королевы был громким, твердым и уверенным. – Я буду сопровождать вас до врат Сребротверди. Для меня будет честью, Тунгдил Златорукий, путешествовать вместе с тобой. Я хочу быть тебе другом, как был твоим другом Гандогар. – Королева села на место.

Поднялся Гинсгар Милосердный. Не было более статного гнома, чем он, даже король Пятых, Глаимбар, не мог сравниться с ним. Роскошная рыжая борода, высокий рост, решительные черты и глаза, не терпевшие возражений, – редкое по красоте дитя Кузнеца.

– Приветствую тебя, Тунгдил Златорукий. Я – Гинсгар Милосердный из клана Кующих Гвозди племени Первого, Боренгара, и в качестве Верховного короля привез тебе наилучшие пожелания от племен гномов, – звучным басом произнес он. – Возвращайся целым из Потусторонних Земель, и…

Биланта повернула к нему лицо.

– Как вышло, что здесь, по всей видимости, сидит новый Верховный король, которого не выбирали ни я, ни мои кланы? Я не знала ни о каком собрании, – удивленно и в то же время возмущенно произнесла королева. – Я-то думала, что Верховного короля выбирают все племена, а не одно.

– Было и собрание, были и выборы, – невозмутимо ответил Гинсгар. – Воины, прошедшие со мной через Аландур, чтобы покарать эльфов за предательство, провозгласили меня Верховным королем. Среди них были и гномы из твоих кланов, Биланта. А значит, все справедливо, и я – Верховный король.

Такое открытие оказалось неожиданностью для послов, Маллена и Ортгера. Лот-Ионан бросил на Тунгдила серьезный взгляд. Случилось именно то, чего опасались они с Родарио: герой войны возвысился до правителя.

Эсдалан враждебно поглядел на Гинсгара.

– Что ты сотворил с Аландуром, гном? Твоими врагами были атары, а не мой народ поголовно. Не зеленые леса и прекрасные здания. Не земля, по которой ты прошел.

– Мы преследовали атаров и повсюду находили их. Они нападали на нас из засады в своих храмах, лесах и деревнях, – Гинсгар мрачно выдержал взгляд эльфа. – Потом мы сжигали все дотла, чтобы защититься от их подлых нападений.

– А колыбели новорожденных тоже служили укрытием? – яростно воскликнул Эсдалан.

– Мы убили наследников, что, наверное, на руку и тебе, эльф. Из них выросла бы новая беда, – Гинсгар опустил руку на рукоять боевого молота, стоявшего рядом с гномом. – Когда мы закончим наводить порядок в Аландуре, эльфы смогут вернуться к себе на родину. Деревья вырастут новые. Как и твой народ.

– Сколько невинных вы убили?

– Ни одного. Все, кто умер, заслужили это, – не медля ни мига ответил Гинсгар. – Можешь быть мне благодарен. В одиночку вы с атарами не справились бы.

Эсдалан вскочил, его стул опрокинулся и с громким стуком упал на пол.

– Помощи я был бы очень рад, но то, что ты делал, Гинсгар Милосердный, было бессмысленным убийством! Вы были не лучше орков! – Он наклонился вперед и оперся о стол. – Ты знаешь, сколько выжило эльфов?

– Я оцениваю их число в сотню, – скучающим тоном ответил гном.

– Тридцать семь! – выкрикнул Эсдалан. – Тридцать семь, и среди них десять женщин и девять детей!

Гинсгар нахмурил рыжие брови.

– Мы подошли к вопросу основательно. Теперь, по крайней мере, вы не представляете опасности для Потаенной Страны.

– Вы поддались слепой мести. Не более. – Эльф резко выпрямился. Слезы текли по его красивому лицу, застывшему маской ненависти. Он указал на Гинсгара и заговорил на своем языке, затем повернулся и вышел из зала, не глядя по сторонам.

– Клянусь Паландиэль! – прошептал Лот-Ионан, и Родарио побледнел, словно выбеленная стена. – И мы ничего не сделали, чтобы остановить их, – рука его опустилась на пояс, где в мешочке лежал бриллиант. – Мы просто смотрели.

– А что мы должны были сделать? – воскликнул Ортгер. – Очень жаль, что так получилось, но скажите, как можно было поступить.

Тунгдил тоже ничего не понимал. Поступок Гинсгара был непростителен. Он доказывал жестокость самозваного Верховного короля.

– Мы все виноваты. Объединенное войско должно было поспешить из Тоборибора в Аландур, чтобы остановить убийство. – Златорукий бросил на Гинсгара уничижительный взгляд. – Ты знаешь, что натворил? Ты перечеркнул единственную возможность связать эльфов чувством благодарности с нашим народом, вместо этого они снова настроены враждебно по отношению к нам.

– Ох, боюсь, боюсь, – Гинсгар делано вздрогнул и ухмыльнулся. – Тридцать семь ушастых – это поистине то самое войско, которое повергнет ниц все племена.

Биланта сплюнула на пол перед ним.

– Ты ничто, Гинсгар Милосердный. Я брошу обвинение тебе в лицо перед всеми кланами и всеми племенами, и ты получишь сполна за свой поступок. Я молюсь Враккасу, чтобы однажды эльфы снова помирились с нами. Даже если это будет означать твою смерть.

– О, у нас есть еще лучший, еще более правомерный претендент на трон, – шепотом пробормотал Родарио, обращаясь к Тунгдилу. – Как насчет Верховной королевы? Кстати, она просто неотразима.

Гинсгар поглядел на плевок на правом сапоге.

– Ты можешь сколько угодно исходить ядом, Биланта. Плевок не убьет меня. Я избран всеми кланами, и только это имеет значение. Не место, не обстоятельства, – он оглядел собравшихся. – Похоже, мы закончили. Я передал свои пожелания и должен отправляться в путь. Может быть, мне стоит еще раз пройтись по Аландуру и заглянуть под каждый куст. Основательность – одна из добродетелей нашего народа, – он кивнул, взвалил на плечо молот и, широко шагая, вышел из зала.

И тут Тунгдил понял окончательно: он не хочет оставаться в стране, где правят ненависть и такие гномы, как Гинсгар.

Он взял за руку Зирку и крепко сжал ее ладонь.

19

Потаенная Страна, королевство Ургон, Тригорье, начало осени 6241 солнечного цикла

Гулкие удары молота и звон металла по наковальне были слышны в самом дальнем уголке окутанной тучами крепости. Серые дождевые облака плотными полосами тянулись над страной, и их не останавливали стенами. Они проливали свое содержимое на камни, словно намереваясь растворить известь и обрушить крепость.

Тунгдил, одетый в штаны, сапоги и кожаный передник, проводил большую часть времени в кузнице, перековывая меч Бессмертного в новое оружие. Он лупил изо всех сил, срывая злость. Огненный Клинок он потерял, от Потаенной Страны отказался и от племен гномов отвернулся.

Его здесь ничто не удерживало. Златорукий дважды предотвратил гибель своей родины, и сейчас выполнял свою третью и последнюю миссию. Потом гномы пусть сами улаживают свои дела. Что бы он ни делал и сколько бы жизней ни было положено ради спасения, казалось, разума хватает ненадолго. Ни у одного народа, ни в одном королевстве Потаенной Страны.

Ярость отдавала в руки, делая его удары неточными. Гном прервал работу, отер пот; на пустой левой глазнице больше не было повязки, только белый бинт.

Гном прислонил то, над чем работал, к двери. Пока что Тунгдил не мог сказать, что рождается в его руках. То был не топор, не меч, не булава. Он решил, что жар, молот и его ловкие пальцы создадут нечто новое, и сам над этим не задумывался.

Металл представлял собой неизвестный сплав, это было слышно по звуку, который он издавал во время ковки. И обладал он невероятной прочностью, долго отказывался терять форму и принимать другой вид. Давно гному не доводилось так выкладываться у наковальни.

Златорукий услышал приближающийся звук торопливых шагов, кто-то шлепал по лужам и мокрым камням. В кузницу вошла Зирка, споткнулась о порог. В полутьме задымленной, крохотной комнаты она видела далеко не так хорошо, как он.

– Тунгдил?

Он ударил молотом по тискам, чтобы звуком указать ей дорогу.

– Здесь. Рядом с горном.

– Отправление снова откладывается, – сказала она, ощупью продвигаясь вперед. – Постоянный дождь превратил крохотные ручейки в горах Ургона в потоки, размывшие дороги, как только что доложили королевские разведчики. – Она отыскала его и поцеловала, дождевая вода скатилась с кончика ее носа на его лицо. – Отъезд только через семь дней.

Тунгдил кивнул. Ортгеру придется кормить сто тысяч солдат, используя запасы продовольствия из всех частей королевства, что означало огромные потери. Хорошо, хоть Гаурагар и Идомор поддерживали Ургон зерном.

– Я тоже еще не закончил. – Он показал результат своего труда.

– Как странно, – заметила Зирка. – Такого оружия я не видела никогда.

– Оно будет достойно такого героя, как я, – с насмешкой в голосе произнес гном. – Что поделывают Года и Бешеный?

– С тех пор как они признались друг другу в любви, они неразлучны, – усмехнулась Зирка. – Гномы, дождь, теплая постель – об остальном можно догадаться, правда? Нет лучшей отговорки, чем эта погода, чтобы исчезнуть в своей комнате. Мастер и ученица обучают друг друга, полагаю.

– Хорошо. Тогда они не заметят, что я все время торчу здесь, в кузнице.

Зирка поглядела на пламя.

– Я не возьму в толк, что такого особенного в этом способе ковки. – Подземная провела пальцами по лбу, стирая пот, смешавшийся с дождевой водой. – Мне очень интересно, что ты скажешь по поводу нашего метода.

Тунгдил положил заготовку в жар, а молот – на наковальню. Он обнял гномку, на которой была только тонкая кожаная одежда. Шнуровка позволяла ему любоваться ее грудью. Гном нежно провел кончиками пальцев по ее бритой голове и впился в ее губы долгим страстным поцелуем. В его чреслах вспыхнуло желание.

Златорукий метнул молот к двери, чтобы он, падая, закрыл засов. Девушка улыбнулась и развязала завязки на его переднике.

Они долго занимались любовью, устроившись на одеяле рядом с горячим горном. Тунгдил никак не мог насытиться Зиркой. Ему нравилось гладить ее темную кожу, чувствовать жар ее лона, распалять горн ее страсти в переплетенье тел. Подземная говорила когда-то, что принадлежит к страстному народу. И доказала это не только в бою.

Потом они лежали у огня и смотрели на подрагивающие язычки пламени.

– Тебе будет тяжело расстаться со своим народом, – сказала Зирка.

– У меня нет народа, – ответил Тунгдил, и в голосе его не было печали. – Я много думал об этом и пришел к выводу, что мое сердце принадлежит только одной, – он поцеловал ее в шею. – Тебе. А в остальном мне живется… – он едва не проговорился, имя альва вертелось у него на языке, – … плохо. Пойти к гномам, которые превращают старых врагов в новых под предводительством Гинсгара Милосердного? Или к людям? Среди эльфов я тоже буду чувствовать себя скверно.

– Я дам тебе новый дом, и ты будешь жить у меня, пока тебе будет хорошо со мной. Я не стану удерживать тебя насильно, и ты в любой момент сможешь уйти. Я знаю твое непостоянство. И ты меня о нем предупреждал. – Зирка улыбнулась, надевая свою кожаную одежду. Взгляд Тунгдила с восхищением скользил по ее крепкому телу, достаточно сильному, чтобы не сломаться. Ни в бою, ни во время любовной игры. – Относительно себя я тебя тоже предупреждала. У нас не существует никаких навсегдаи навеки. Такого никогда не бывает. Почти никогда.

– Твоя вечность, Зирка, для меня один или два цикла, – задумчиво произнес гном. – В лучшем случае я проживу в десять раз больше, чем ты.

Она продела кожаные шнурки в петли, стянула одежду, таким образом лишая его последнего взгляда на ее женские прелести.

– Странная мысль. Если у нас будут дети, ты сможешь пережить девять поколений собственных потомков.

При слове «дети» Златорукий вздрогнул, но затем он вспомнил, что подземные иначе растят своих отпрысков, чем дети Кузнеца, и расслабился. Если на чужбине его настигнет желание путешествовать, то ему не придется переживать о своих потомках. Мысль о том, что он оставит подземным наследников, которые будут жить дольше других, ему даже понравилась.

Тунгдил тоже стал одеваться.

– Да, мысль действительно странная, – повторил он ее слова и коснулся поцелуем ее кожи. – Я даже описать не могу тебе, насколько сильно радуюсь новому.

– Нужно только вернуть камень в артефакт, – подытожила Зирка. Подойдя к двери, девушка выглянула наружу. В комнату упал луч слабого света, на улице по-прежнему лило. – Потом нас ждет потрясающее время, – она соблазнительно улыбнулась. – И не только из-за меня, – подземная выбежала под дождь и пошлепала по лужам обратно к дому, где жила.

Настроение у Тунгдила улучшилось, ярость утихла.

– О, проклятье! – Он забыл вынуть металл. Если он расплавился, то все его усилия окажутся тщетными.

Гном быстро схватил щипцами рукоять и осторожно вытянул клинок из горна с углями; искры с треском заплясали, потухая, пока не погасли совсем и пеплом не упали на пол.

И действительно, металл стал мягким, как воск на солнце. Он светился золотисто-желтым, словно мед, вниз тянулись длинные нити, застывавшие и серевшие на прохладном воздухе.

– Значит, ты хочешь выглядеть так? – сказал он оружию и быстро окунул его в чан, чтобы закалить и лишить жара. Вода мгновенно закипела, половина ее тут же испарилась. Клинок медленно остывал. Такого Тунгдилу не доводилось видеть еще никогда.

Гном извлек оружие из чана, удивленно повертел его в руках. Оно было черным, как ночь, немного длиннее руки взрослого мужчины. С одной стороны клинок чуть расширялся, из него тянулись длинные тонкие острия, напомнившие Тунгдилу рыбий хребет или гребень; с другой стороны – утончался, как обычный меч. Центр тяжести оружия находился выше рукоятки, что давало удару дополнительную энергию; при этом балансировка была идеальна.

– Значит, будем придавать тебе окончательную форму, – Тунгдил положил клинок на наковальню, снова нагрел и до захода солнца работал над мелкими деталями. Он создал для оружия круглую, длинную рукоять, чтобы можно было держать его двумя руками. Гному казалось, что металл прекратил сопротивляться.

Уже давно наступила ночь, когда он уселся за круглый шлифовальный камень и принялся затачивать лезвие. Яркие искры описывали длинные дуги, отскакивая от двери. Тунгдил проверил клинок, взяв кусочек угля и легонько, не надавливая, проведя по нему. Черный камень легко разделился на две части. Для начала достаточно.

Усталый и голодный, Тунгдил, прихватив клинок, пошел к своему жилью, чтобы немного поесть и попить.

– Я не слишком опоздал, чтобы передать пожелания городов Свободных?

Тунгдил остановился и поднял оружие. Рядом с кузницей под проливным дождем стоял гном. Его плащ с капюшоном промокли насквозь, должно быть, он некоторое время болтался под окном. Для посланника он вел себя крайне странно.

– Покажи лицо!

Гном приблизился, руки его легли на капюшон.

– А я думал, ты узнаешь меня по голосу.

Тунгдил смотрел в знакомые черты лица Брамдаля, Мастера Клинка. Гном вымок до нитки.

– Это снова ты? – Златорукий недоверчиво поднял меч. – Чего ты хочешь?

– Я должен передать тебе наилучшие пожелания от короля Гордислана и других правителей городов и пожелать тебе счастья на пути в Потусторонние Земли, – Брамдаль указал на навес. – Мы можем пойти туда, где сухо?

Тунгдил не доверял бывшему палачу.

– Ты стоишь у кузницы, наблюдаешь за мной, подкарауливаешь меня под дождем – и все ради того, чтобы передать мне наилучшие пожелания? – Тунгдил и с места не сдвинулся. Ему дождь совершенно не мешал. – Ты ведь понимаешь, что твое появление может показаться мне странным.

– Никто не должен знать о том, что мы разговаривали. Потому что моя миссия не заканчивается передачей наилучших пожеланий.

– Ты можешь как-нибудь доказать свои слова, Брамдаль?

Мастер осторожно опустил руку под накидку и вынул кожаный футляр, затем протянул Тунгдилу кольцо с печатью.

– Внутри находится подтверждение того, что я тебе сейчас открою, а кольцо с печатью принадлежит Гордислану, – по его светло-русой бороде стекала вода. – Теперь мы можем пойти внутрь?

Тунгдил указал оружием на вход в кузницу. Они вошли в темное теплое помещение, но лампу зажигать не стали. В свете углей Тунгдил прочел написанное, очень внимательно осмотрев кольцо. Брамдаль действительно был доверенным лицом короля Златоплота.

– Ты всегда был больше, чем просто палачом?

Брамдаль кивнул.

– Геммил и многие другие до него посылали меня с различными поручениями. Моей задачей было наблюдать за людьми, слушать, что они говорят о гномах, и передавать их слова домой. Мы ждали подходящего момента, чтобы города могли открыться и вести торговые дела с людьми. – Посол сел у наковальни, стянул плащ и повесил его у камина, чтобы просушить. – Мы знали, что это вызовет обиду племен, и нужно было как следует обдумать этот шаг. Твой приход к нам облегчил задачу. Но будущее не становится от этого проще.

– Мне показалось, что города Свободных в недавнем прошлом решили наладить торговлю с людьми.

– И ты не обманулся. Мы с тревогой наблюдаем за происходящим в горах. Я слышал разговор Гинсгара и Биланты. Всем известно, как Гинсгар относится к Свободным. В этом тоже заключается причина, по которой мы вскоре будем открыто искать точки соприкосновения с людьми. Смерть Гандогара сыграла решающую роль.

– И это ты должен был мне сказать?

Брамдаль неторопливо кивнул.

– Да. Короли городов видят в тебе разумное дитя Кузнеца, на которое возлагают большие надежды. Они думают, что в грядущем споре за трон Верховного короля ты станешь посредником между племенами. Среди нашего народа нет более великого героя, чем ты. Поэтому они хотят, чтобы ты первым выслушал их. Ведь уже ясно, что племена не поймут причин, что движут нами.

– Свободные боятся собственных братьев и ищут союзников среди людей? Неужели до этого дошло?

– Если Гинсгар останется Верховным королем, то да. – Брамдаль перевернул плащ, чтобы ткань прогрелась с обеих сторон. – До нас дошли слухи, что Гинсгар стремится к тому, чтобы силой разогнать жителей наших городов и присвоить себе богатство.

– И благодаря укреплению торговых связей с людьми вы хотите в случае чего заручиться их поддержкой. – Тунгдил оставался холоден. – Мотивы понятны. Но почему никто не должен был знать о нашем разговоре?

– Гордислан опасается, что у Гинсгара есть план и он немедленно начнет претворять его в жизнь, если узнает, что города готовятся к этому. Мы не успеем договориться с людьми.

Тунгдил помешал угли в горне, добавив свежих, раздул огонь при помощи кузнечных мехов. Послышался треск, стало теплее.

– Скажи королям, что я очень польщен оказываемым мне доверием. Тем не менее я не собираюсь скоро возвращаться в Потаенную Страну. – Гном поглядел в глаза Брамдаля, в которых плясали отблески горна. – Это тоже тайна, и ее нельзя раскрывать. Короли должны быть готовы к тому, что меня не будет на месте, когда дело дойдет до открытого противостояния. Пусть решают свои проблемы сами.

– Ты уходишь от ответственности? – удивленно спросил Брамдаль.

– У меня больше нет ответственности. Довольно. Я дважды спас Потаенную Страну и нахожусь на пороге того, чтобы вместе с моими друзьями сделать это в третий раз. Пусть на мое место придут другие. А я отправлюсь в чужие земли, чтобы изучить их.