Текст книги "Битва титанов. Несущие смерть"
Автор книги: Маркус Хайц
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 39 страниц)
5
Потаенная Страна, королевство Ургон, столица Тригорье, конец весны 6241 солнечного цикла
– А в Гаурагаре в это время года теплее, чем у нас? – спросил король Ортгер, мужчина почти двадцати циклов от роду, с самой заурядной фигурой, как у любого другого человека его возраста, и, к сожалению, жабьими глазами навыкате. Если бы не они, Ортгера, без сомнения, можно было бы назвать миловидным. Король оглядел свой отделанный листовым золотом доспех и снял шлем. Из-под него показались короткие черные волосы, уже редеющие на затылке. Кроме этой жидковатой поросли у мужчины имелась густая черная борода, которую он не сбривал, чтобы казаться старше.
– Ваше величество, путешествие приведет вас в Пористу. Мне сказали, что это очень красивая, просто очаровательная местность, – ответил слуга.
Ортгер поглядел на десять сундуков, в которых находились его дорожные платья.
– Я хотел узнать, теплее ли там, чем у нас. Тогда я мог бы обойтись одним-единственным сундуком.
– Однимсундуком? – недоверчиво переспросил слуга.
– Конечно. Я хочу продвигаться быстро, а это не получится, если я буду нагружен, словно торговец тряпками. – Король указал на сундук. – Вот этот я возьму, остальные пусть остаются во дворце.
– Повинуюсь, – поклонился слуга и жестом подозвал четверых горничных, которые тут же принялись складывать ненужные вещи в шкафы.
Ортгер наблюдал за ними, затем подошел к окну и поглядел на казавшиеся бесконечными горы перед ним.
Дворец стоял на самом высоком из трех холмов, на которых раскинулась столица; под ним простиралось поселение с пестрыми каменными домами. Дерева в горах почти не было, поэтому все строили из камня. Различные породы имели различные цвета, и поэтому, несмотря на неуклюжесть четырехугольных строений, Ургон был городом пестрым.
Ортгер взошел на трон в Ургоне достаточно неожиданно. После того, как Беллетаин в своем безумии пригрозил после нападения на Черные горы и гибели тысяч невинных гномов провести еще одну атаку, офицеры свергли его. Ортгер был дальним родственником Лотаира, всеми любимого предшественника Беллетаина, и вел спокойную жизнь вдалеке от Тригорья, неподалеку от границы с королевством троллей Борволем, когда ему пришло известие, что он должен стать новым правителем Ургона. Ортгеру понадобилось немного времени, чтобы принять решение. И ни разу за пять циклов своего правления он об этом не пожалел.
В двери постучали, вошел стражник.
– Ваша гвардия готова, ваше величество, – доложил он.
– Выбраны самые быстрые лошади? – поинтересовался Ортгер.
– Как вы и приказывали, ваше величество. Пять сотен миль до Пористы будут пройдены быстро.
Ортгер нахлобучил шлем и велел снести сундук вниз.
– Необходимо торопиться, – он помнил о письме принца Маллена, в котором сообщалось о похищении бриллианта Табаина. Описание страшного существа, крушившего стражников хуже зверя, стало его кошмарным сном. Очень ярким сном: чудовище гнало его по дворцу и разрывало голыми руками всех, кто попадался на пути. Король настолько отчетливо слышал рев, словно монстр стоял прямо у его постели.
Правитель содрогнулся. Он не хотел думать о ночных страхах и стал глядеть из окна на мирные вершины Ургона и свой город.
После этого похищения исчезновение камня в Ран-Рибастуре представало в новом свете.
– Наш бриллиант находится в надежном месте?
– Мы перенесли его в то место, которое вы нам указали, ваше величество.
– Сколько человек охраняют его?
– Тридцать стражников. Днем и ночью. Мы выставили четыре копьеметательных орудия неподалеку, в любой миг готовых стрелять. Мы заряжаем их по очереди, чтобы тетивы не оборвались из-за постоянного натяжения.
Король удовлетворенно выслушал это. Больше ничего в качестве защиты он предложить не мог. Тот, кто прорвется через строй солдат, того остановит каменная дверь комнаты глубоко в недрах дворца. Она была настолько толстой и тяжелой, что ее сначала вырезали из камня и снабдили шарнирами, и только потом выдолбили в скале саму комнату. Нужна была сила четверки быков, чтобы вообще открыть ее при помощи лебедки и цепей. Не хватило бы даже силы тролля, чтобы сдвинуть дверь с места.
И, тем не менее, Ортгер с нехорошим чувством шагал по своему дворцу, больше напоминавшему военную крепость, чем королевскую резиденцию. Он вышел во двор, сел в седло и подъехал к Мейнарту, капитану гвардии.
– Галопом до Пористы, – коротко приказал он. И вскоре после этого застучали копыта лошадей, выезжающих со двора и направляющихся по улицам Тригорья на юго-запад.
Кортеж несся по узким дорогам, позволявшим разминуться только двум лошадям. Справа устремлялись к небу отвесные стены, слева зияли мрачные пропасти и бесконечные отвесные склоны. Вдали солнце освещало вершины и горные пастбища. Игра тени и света отвлекала внимание всадников. Но если из-за красивого пейзажа позабыть о том, куда направляешься, то можно очень быстро распроститься с жизнью.
Быстрая езда требовала осторожности. Капитан послал вперед гвардейца, который должен был обеспечить безопасность дороги. Если бы навстречу им неожиданно из-за поворота вылетела упряжка, то дело могло закончиться ранением и даже смертью. Если кто-то выпадал из седла или слетал с козел, с ним было покончено. Ущелья Ургона не знали жалости.
Всадники пересекли узкую тропу.
Ортгер вспомнил свой сон и, повинуясь неясному чувству, обернулся. Отсюда был хорошо виден замок Тригорья, красиво подсвеченный в солнечных лучах. И в ярком свете, пронизывавшем белые облака, что-то металлически сверкнуло прямо перед входом во дворец.
– Остановитесь! – приказал Ортгер, дернул поводья и развернул лошадь, чтобы лучше видеть.
Снова сверкнула яркая искра, на этот раз слишком яркая, чтобы оказаться отразившимся от шлема или щита лучом; вскоре после этого из дворца повалил дым.
– Назад! – Король повернул к Тригорью. – Нападение! Они нацелились на наш бриллиант. Мы ударим противнику в спину и захватим их врасплох.
– Ваше величество, мудро ли возвращаться, пока замок атакуют? – заметил Мейнарт. – Вспомните письмо принца Маллена. Когда в дело вступает магия, лучше держаться от битвы подальше. Пошлите гонца, который передаст вам…
Ортгер с удовольствием согласился бы на это предложение, но он не позволял себе слабости. Во сне тварь гналась за ним. Настало время повернуть копье.
– Это всего лишь чудовище, Мейнарт. В Златоснопье оно застало людей врасплох, а мои солдаты готовы к его приходу. Мы его уничтожим, – Ортгер вонзил коню шпоры в бока и понесся обратно по тропе.
В городе царило волнение. Жители бегали по улицам, то и дело указывая на дворец, из окон которого к небу поднимался дым. Некоторые вооружались ведрами, чтобы помочь тушить пожар, другие хватали мечи и копья, чтобы поддержать солдат. Весть о нападении разнеслась очень быстро.
С Ортгером во главе гвардия влетела во внутренний двор через разрушенные ворота. Опущенная железная решетка оплавилась и была изуродована, словно с ней поиграли раскаленные пальцы великана. Во дворе громоздились части тел и обуглившиеся копья и расплавленные мечи. На камнях мостовой кое-где виднелись черные пятна копоти. Стекла негромко потрескивали и со звоном разбивались от невообразимого жара.
– Я уже сомневаюсь, что моих мер безопасности достаточно, – в ужасе обратился к Мейнарту Ортгер, не отводя взгляда от обуглившихся тел. На восходе солнца он еще разговаривал с некоторыми своими приближенными и смеялся. А теперь от них не осталось ничего… Лишь растерзанные трупы. Ортгер с трудом сглотнул, задрожал. Что бы ни убило людей, оно обладало силой, которой давно уже не видали в Потаенной Стране… Которой здесь отродясь не было!
Гвардейцы шли по следам разрушения. Кое-где полыхали небольшие пожары. Не обращая внимания на стенающих раненых, солдаты мчались по лестнице в подвал. Прежде всего следовало защитить бриллиант.
Когда отряд преодолел последние ступени к вестибюлю сокровищницы, все услышали громкое шипение и увидели, как по стенам и лестнице мечутся трепещущие отблески света. Сопровождалась эта игра зверским рычанием и предсмертными криками людей. Туча едкого дыма ударила им в лицо, и даже самый простодушный из гвардейцев понял, что в комнате начался пожар.
Ортгер стоял как вкопанный. Дрожь усилилась; его тело отказывалось совершать какие-либо движения и идти туда, где царила ужасная смерть и брала то, что хотела. Король точно знал, какую ценность представляет собой бриллиант и какой силой обладает, но ничто не могло бы заставить сейчас юного правителя защищать его. Чудовище из снов действительно пришло.
Послышался громкий треск. С грохотом разлетелись камни, мелкие осколки отскакивали от стен, прыгали по ногам короля. Вскоре после этого до них донесся победный хохот, зазвенел металл, и к первой ступени подкатились две оторванные головы.
– Он разбил двери в сокровищницу. Помоги нам, Паландиэль! – испуганно прошептал Ортгер, делая шаг назад. – Камень… потерян.
Глухой треск нарастал, повторяясь с равными промежутками, словно поступь какого-то гиганта. Огонь отбрасывал на стену длинную, широкую тень, которая приближалась к солдатам. Она росла, наползала на тени мужчин и поглотила их. Существо, застившее свет, бежало, наклонившись вперед, потому что в полный рост пройти в коридор не могло.
Но это было не то существо, которое снилось королю. Реальность оказалась гораздо страшнее.
Монстр состоял из тиония, целиком и полностью из черного тиония! Руки и ноги были в два шага длиной, тело – не менее высоким, толщиной с три пивных бочонка. В быкоподобной демонической голове из металла вспыхивали и гасли два красных глаза, из пасти валил белый и темный пар.
По конструкции пробегала вязь из нечитаемых символов; они сверкали слабым зеленым светом и, казалось, ждали возможности вспыхнуть в любой миг. Из машины торчали сверкающие клинки и отравленные шипы. Кровь убитых солдат почти полностью покрывала создание враждебной мысли, Ортгер узнал клочки волос и обрывки платья, свисавшие с клинков.
Мейнарт схватил Ортгера за руку.
– Сохрани нас Паландиэль! Вы только посмотрите, разве там, на шее, не эльфийская руна?
Глаза Ортгера были не в состоянии отыскать указанное место. Его взгляд испуганно скользил по чудовищу, разум отказывался оценить весь этот кошмар.
Любое движение руки или ноги чудовища сопровождалось шипением, и где-то внутри огромного черного доспеха звучал звон и треск. Один-единственный металлический коготь мог играючи оторвать головы одновременно трем мужчинам. Под шеей механического монстра виднелось круглое окно, закрытое стеклом, сквозь которое глядело прекрасное и в то же время ужасное лицо, оскалив клыки.
Для Ортгера это было чересчур. Его дрожащие пальцы сами разжались, меч выпал из руки; со звоном ударившись о камень, он покатился вниз по лестнице.
– Прочь отсюда, – пробормотал он, разворачиваясь и собираясь отступать.
Руны вспыхнули внезапно. По бокам открылось пять расположенных горизонтально отверстий; сам он почувствовал только ветер рядом с левым ухом. Из тел тех, в кого попало чудовище, торчали оперенные концы утяжеленных железом арбалетных болтов. Первые гвардейцы были сметены, их тела были пробиты насквозь, снаряды пробили даже ряд находившихся за ними людей. К числу погибших принадлежал и капитан Мейнарт.
Теперь некому было командовать.
Солдаты, подгоняемые невероятным ужасом, помчались вверх по лестнице. Ортгер бежал впереди, от страха перепачкав брюки собственной мочой.
Опытный воин наверняка приказал бы занять ходы на крепостной стене вокруг двора, сломать зубцы и забросать существо камнями. Но молодой король не обладал опытом. Не после такого сна… не в такой миг…
Он приказал гвардейцам спешно отступать к лошадям и бежал вместе с ними из Тригорья. От жажды сражения, которую он проявил на тропе, здесь, при виде существа, не осталось и следа. И только оказавшись на безопасном расстоянии, он остановил своего жеребца. Ортгер послал двух разведчиков в город, чтобы выяснить, чем завершилось нападение.
Вернулись они с неутешительными известиями.
– Бриллиант потерян, ваше величество, – подтвердил один из них то, что и так было известно. – Эта тварь разбила двери и ничего не взяла, кроме камня. Ваши коронные драгоценности…
Ортгер отмахнулся и посмотрел на второго мужчину.
– Существуют различные сообщения относительно местонахождения атаковавшего, – сообщил тот. – Одни говорят, что он убежал по улицам города в горы, другие – что он растворился в воздухе. Ваше величество, пожары во дворце потушены, ранеными занимаются.
В нос королю ударил запах собственной уже высохшей мочи, он вспомнил свой позор и свою слишком человеческую, вполне объяснимую трусость. То, что напало на дворец, выглядело не как то существо, которое описал в своем письме Маллен. За исключением двух вещей. Ортгер вызвал в памяти страшное лицо за толстым стеклом и понял, что означает свечение знаков на доспехах: магия.
– Мы продолжаем двигаться в Пористу, – решил король. – Известие о краже еще одного камня должно быть передано другим правителям. Оставшиеся бриллианты нужно охранять надежнее. – Он пустил коня рысью. – Мы не должны терять времени. Похоже на то, что кто-то в Потаенной Стране владеет магией и хочет захватить власть. А теперь вперед!
Отряд перешел в галоп, устремившись по тропе, по которой уже ехал сегодня.
Впрочем, Ортгер решил не оглядываться на Тригорье. Ужас от вида катастрофы был слишком велик.
Потаенная Страна, королевство эльфов Аландур, конец весны 6241 солнечного цикла
– Вы уже проснулись, Тунгдил Златорукий! Надеюсь, я не опоздал с завтраком?
Гном вздрогнул, несмотря на то что приветливый голос за спиной не давал повода для беспокойства. Он звучал не угрожающе, а удивленно и несколько обиженно. Сопроводительное письмо, над которым он по-прежнему сидел, эльф увидел наверняка. Теперь оставалось двигаться напролом.
– Я привык вставать с первыми птицами, – ответил Тунгдил, оборачиваясь к Тивалуну, который бесшумно вошел в шатер и теперь стоял за его спиной. – Я понимаю, что постучаться в шатер, чтобы привлечь к себе внимание, прежде чем входить, довольно трудно, но вы могли бы, по крайней мере, попытаться.
– Тысяча извинений. Завтрак должен был стать сюрпризом, – сказал эльф, поклонившись, не отводя при этом взгляда от письма. – Значит, вы нашли его?
Тунгдил не понял, что именно имеет в виду Тивалун, само письмо или же тайное послание в нем.
– Да, мой друг положил его туда, где ему не следовало находиться, – он принял решение сказать часть правды. – Оно упало в воду, я высушил его на печи, и на нем проступили эти строки, – он указал на бледно-голубые символы. – Я спрашиваю вас и требую честного ответа: что значит эта кобольдовская таинственность? Неужели ваши делегации, путешествующие по Потаенной Стране, все же шпионы, как можно было предположить? Даже не пытайтесь мне лгать, поскольку я намерен лично спросить об этом князя Лиутасила.
Тивалун пристально посмотрел на него, пытаясь, очевидно, прочесть по его лицу, что именно и много ли он знает.
– Я никогда не стал бы лгать герою, который уберег от гибели наше королевство Аландур, – серьезно ответил он. – Строки, проявившиеся при нагревании, не имеют никакого отношения к народу гномов. Клянусь Ситалией.
– Тогда скажите мне, что они означают.
– На это я не имею права. Спросите нашего князя. Все происходит с его ведома, – эльф протянул руку. – Могу я взять письмо?
Тунгдил сложил бумагу и положил под кожаный камзол.
– Я сам передам его Лиутасилу, – приветливо ответил он. Только так можно было быть уверенным в том, что эльфийский князь примет его и он сможет задать вопрос относительно этой загадочной суеты.
У Тивалуна сделалось такое выражение лица, словно ему только что предложил заключить брак орк.
– Как пожелаете, Тунгдил Златорукий. Он наверняка будет рад поговорить с вами. – Шатер наполнился ароматом свежего хлеба. – Подкрепитесь, а затем я проведу вас и вашего друга по нашему королевству. – Эльф поклонился и вышел, а его соплеменники, одетые не менее празднично, стали накрывать на стол и разливать напитки.
Показался Боиндил в кольчуге; он наморщил нос и нарочито шумно принюхался.
– Что за ароматы, – воскликнул чернобородый. Он радовался завтраку и смотрел на эльфов, которые заканчивали подготовку трапезы, прежде чем удалиться и оставить гномов наедине. – Ты всю ночь дежурил? – спросил он, когда вокруг не осталось любопытных ушей.
– Я переводил, – поправил его Тунгдил и направился к столу.
– И что? – не отставал Бешеный. – Что написали эльфы?
Тунгдил рассказал ему о коротком разговоре с Тивалуном.
– Он не знает, что я перевел часть письма. Но это нам не поможет разгадать загадку. Остальное прочесть невозможно, отчасти из-за воды, отчасти из-за того, что руны мне незнакомы. – Златорукий соорудил бутерброд, налил чаю и добавил туда немного меда. Аромат гвоздики, корицы и различных сортов пряностей ударил в нос. Ингредиенты были проварены и соединены вместе с травами и молоком в нежный пряный напиток, как выяснилось уже после первого глотка. Несмотря на то что все в гноме жаждало пива, самогона или другого алкогольного напитка, Златорукий не стал прислушиваться к своим потребностям и продолжил пить чай.
Боиндил мрачно поглядел на друга.
– Ты это нарочно, книгочей, – обвинил он друга. – Ты меня томишь.
– Ты из-за письма? – усмехнулся Тунгдил. – Нет, просто я задумался, – намазав масло на хлеб, он, как и Бешеный, поискал кусок сочного мяса. Очевидно, по утрам эльфы его не ели, и он потянулся за вареными яйцами. – То, что я сумел прочесть, было похвалой нашему геройству, и в письме требовали величайшей предупредительности. А остальные слова значили вот что: помешать, чтобы они с Лиутасилом, кроме того, водить только вдали от новых строений и не позволять находиться дольше четырех дней, после этого выслать под любым предлогом. Сошлитесь на их плохое поведение. – Гном попробовал одно из яиц и был удивлен его вкусом. Несмотря на то что оно не было приправлено, в нем чувствовалась щепотка соли и другие специи.
Боиндил тоже заметил это.
– Интересно, чем они кормят кур?
– А кто сказал, что это куриные яйца?
Гном стал жевать медленнее.
– Я неверно оценил опасности подобных миссий: чужая кухня, – вздохнул Равнорукий, шумно сглотнув. Ему вспомнилась первая трапеза Свободных в Златоплоте, тоже включавшая странные ингредиенты, такие как мясо жуков и личинковое пиво. – Я так понимаю, что эльфы покажут нам только что-то определенное и мы не поговорим с Лиутасилом, а затем нас вышлют из Аландура.
Тунгдил кивнул.
– Меня смущает упоминание новых строений, – сказал он. – Что в них такого, что их нужно скрывать от нас и, вероятно, от остальных обитателей Потаенной Страны?
Бешеный улыбнулся другу старой «боевой» улыбкой, хоть и без огня безумия в глазах и не столь сумасшедшей, как прежде. За исключением особого чувства юмора и прически, Равнорукий все больше и больше походил на своего погибшего брата-близнеца.
– Я понял. Если они скажут нам идти направо, мы пойдем налево.
– Чтобы у них появился повод выдворить нас еще раньше? – Тунгдил взял еще немного яиц, порезал их, положил на хлеб и полил горчицей из черемши.
– Но ведь они не получили письмо и ничего не знают об указаниях.
– Тивалун подкрался тихо, как скальная кошка. Не знаю, сколько времени он стоял у меня за спиной. Предполагаю, что по крайней мере часть он прочел, – заметил гном. – У нас есть еще три дня. Днем будем послушны, а ночью начнем поиски. Будь готов к тому, что придется обходиться без сна.
– Красться, как альв, – недовольно проворчал Боиндил. – Хитрость никогда не входила в число моих достоинств. Надеюсь, я не выдам нас неловкостью.
– Мы побьем эльфов их же собственным оружием, – заявил Тунгдил. – А что нам еще остается?
Они спокойно продолжали завтрак и не позволили подгонять себя вновь материализовавшемуся Тивалуну. Ближе к полудню, оседлав пони, путники направились вглубь страны. Они ехали по темно-зеленым мирным лесам. Здесь не было места мрачным мыслям. Вокруг было слишком красиво, даже несмотря на отсутствие гор, по которым страстно и шумно тосковал Бешеный.
Эльф не уставал описывать гостям различные деревья на красивом языке; казалось, он пытается усыпить гномов своими описаниями.
Если бы не письмо, ему бы это удалось.
А так, несмотря на то что Тунгдил и Бешеный кивали, они постоянно оглядывались по сторонам, высматривая мельчайшие подробности окружающего пейзажа. При этом от них не укрылось то, что они ни разу не проехали через горы, а постоянно находились в заросших лесом долинах, где не было свободного обзора дальше полета стрелы.
Конечно, причина была ясна. Когда Тунгдил спросил Тивалуна о горах или, по крайней мере, хотя бы парочке не заросших лесом холмов, эльф обеспокоился, что они уже довольно напутешествовались по непревзойденным, неповторимым, благоуханным рощам Аландура. И на следующий день пообещал маршрут по более открытой местности.
С наступлением темноты гости подъехали к освещенному изнутри зданию, уже знакомому Тунгдилу и Боиндилу. Здесь они вместе с Андокай впервые просили эльфийского князя помочь в борьбе против Нод’онна. Роскошные деревья образовывали массивные живые колонны для густой крыши из листвы на высоте в две сотни шагов.
Однако по сравнению с их первым посещением зал радикально изменился.
Не было искусных мозаик из тонких золотых и палладиевых пластин между стволами деревьев, когда-то сверкавших, словно звезды. Их сменили более простые, но огромные картины, изображавшие… исключительно различные оттенки белого; то тут, то там в свете факелов вспыхивали бриллианты, казалось, расставленные в произвольном порядке. Роскошь и броскость искусного ремесла превратилась в непривычную, странную простоту, которая произвела на гномов не менее сильное впечатление своей монументальностью.
– А что вы сделали со всеми теми штуками? – вырвалось у Боиндила.
– Разве народ вынужден выражать свой талант к искусствам всегда в одной и той же форме? – ответил Тивалун. – Поскольку до сих пор к нам, в наши леса, почти никто не приходил, то о меняющихся предпочтениях в искусстве никто и не знает. И будьте уверены, Боиндил Равнорукий, мы перепробовали многое. Как и для вашего народа, одна-две сотни циклов значат для нас немного.
Эльф повернул налево, пытаясь выманить их из зала с деревьями, когда Бешеный указал на белый трехгранный монолит, возвышавшийся на том месте, где прежде находился трон Лиутасила. Издали казалось, что его высота составляет по меньшей мере шагов пятнадцать и семь в обхвате.
– Можно я посмотрю ближе, друг эльф?
– Вряд ли это имеет значение, – небрежно произнес Тивалун по поводу открытия. – Трапеза ждет…
Но Боиндил пропустил мимо ушей наставление Тунгдила относительно того, чтобы днем во всем слушаться хозяев. Нимало не смутившись, он прошел мимо Тивалуна и оказался у монолита.
– Здесь не помешает знаток камня, – заявил он. – Мое племя славится своими выдающимися способностями каменотесов.
Эльф ринулся следом, а затем забежал вперед.
– Нет, Боиндил Равнорукий. Прошу вас изменить свое намерение. Это нечто вроде святыни, которой может касаться только эльф, – он остановился, надеясь удержать этим гнома. – Такое небрежение с вашей стороны не может остаться без последствий. В принципе, вам даже видеть его было нельзя!
Бешеный поглядел на ноги эльфа, затем на торс и, наконец, добрался до лица Тивалуна.
– Это очень невежливо! – пожаловался он. – Ваша делегация имеет доступ во все уголки нашего королевства, а я не могу даже камень посмотреть?
– Это святыня, ты ведь слышал, Боиндил, – пришел на помощь Тунгдил.
– А почему он тогда сказал, что она не имеет значения?
– Для васне имеет значения, – улыбнулся Тивалун. Капелька пота потекла по гладкой, без единой морщинки, коже, которая будет ровной и юной еще добрую сотню циклов. – Пожалуйста, остановитесь.
– Эльфы и священные камни, – усмехнулся воин. – Все-таки у наших народов больше общего, чем я предполагал. Ну, не считая пристрастий в еде. – Равнорукий повернулся и указал на проход, куда с самого начала направлялся Тивалун. – Туда?
– Туда, – с облегчением в голосе произнес Тивалун и побежал вперед, пока упрямый гном не передумал. – Благодарю за понимание, Боиндил Равнорукий.
– Это же само собой разумеется, – с широкой ухмылкой заявил Бешеный, подмигнув Тунгдилу.
Поздний вечер принес неожиданности как эльфам, так и гномам.
Они сидели вместе с Виланоилом и Тивалуном за последней переменой пышной и, тем не менее, очень легкой трапезы, когда вошел посланник и передал эльфу письмо. Тот прочел его и поглядел на гномов.
– Очень неутешительные новости, – обеспокоенно произнес он. – Три бриллианта украдены у короля Ната, короля Ортгера и короля Мальбалора. Говорят о страшных чудовищах и гномах, которые совершили эти нападения, – он прочел вслух строки, где подробно описывались события в трех королевствах. Гости слушали с ужасом; о нападении машины в Красных горах тоже говорилось. – Зло снова обрело почву под ногами и тянет к власти свои жадные лапы, – заключил Тивалун.
– Завтра утром мы покидаем гостеприимный Аландур, – взволнованно произнес Тунгдил. При таких обстоятельствах камень, который в свое время передал ему Гандогар и который находился в надежном укрытии в штольнях Лот-Ионана, нельзя было оставлять без присмотра. Златорукий опасался за свою супругу Балиндис, которая наверняка еще ничего не знает о случившемся. Если неизвестные грабители добрались до королевств людей и гномов, то им наверняка удастся проникнуть в относительно незащищенные штольни. Единственным и бесконечно слабым их защитником была Балиндис.
– Но ведь у нас миссия… – попытался было возразить Боиндил, когда вспомнил, что его друг владеет бриллиантом. – Забудь мои слова, книгочей. Пони отнесут нас домой быстрее ветра.
Тунгдил поднялся из-за стола.
– Мы не хотим быть невежливыми, Тивалун и Виланоил. Сейчас мы желали бы отдохнуть. Следующие дни станут для нас сложными. Передайте князю Лиутасилу наш сердечный привет. Я предполагаю, что мы вскоре встретим его на собрании правителей.
Казалось, Тивалун испытывает облегчение от того, что гномы засобирались домой.
– Конечно. Мы понимаем ваши действия. Я пришлю вам провиант, чтобы завтра вы могли тронуться в путь, как только пожелаете. – Эльф тоже поднялся из-за стола и поклонился. – Мне хотелось бы более мирного завершения вашего пребывания в Аландуре, но боги ниспослали нам новое испытание. – Остроухий улыбнулся. – Вы ведь наверняка снова сыграете в истории Потаенной Страны важную роль, как вы полагаете?
– Я бы предпочел не делать этого, – честно ответил Тунгдил. – Но если я нужен своему народу и Потаенной Стране, то я буду на переднем крае. – Гном направился к выходу, Бешеный схватил полную миску и последовал за ним.
Тивалун и Виланоил проводили обоих взглядом, пока за ними не закрылась дверь. Затем Тивалун поднял бокал и наполнил его вином до краев. Он прочел тайные указания в письме; гном заметил его утром в палатке только в тот момент, когда эльф заговорил. Тем более кстати пришлись дурные вести, изгнавшие незваных гостей из Аландура.
То, что они увидели монолит, было большой ошибкой, и все едва не закончилось плохо.
Тивалун поднял бокал.
– За твое здоровье, Ситалия. Я пью в честь тебя и твоего самого чистого создания, – он церемонно поднес бокал к губам, отпил три раза, остальное вылил на землю. – Пусть однажды вернется эоил и примет власть в свои руки.
Виланоил улыбнулся.
И, тем не менее, кое-что этой ночью произошло.
Несмотря на усталость, Боиндил не смог отказаться от намерения отправиться поближе посмотреть на тот белый камень, который заслонил от него Тивалун. Поскольку в начале следующего дня они все равно намеревались покинуть Аландур, можно было рискнуть быть пойманными. Что потом? Ну, голову точно не отрубят.
Гном не умел и не любил красться, но иначе было нельзя. Он даже снял сапоги с толстой подошвой и кольчугу. Абсолютно голый (по крайней мере, ему так казалось!), он неслышно двигался по дворцу из деревьев, в котором, похоже, было совершенно пусто. Несмотря на то что ему казалось, будто он запомнил дорогу, уже через некоторое время гном заблудился и начал бесцельно блуждать. Под землей с ним никогда не случилось бы ничего подобного, там он всегда ориентировался.
– Проклятые деревья. Все похожи одно на другое, – ворчал Равнорукий и повернул в следующем коридоре налево.
Сначала он радовался тому, что не встретил никого из эльфийских стражников, а теперь его это обстоятельство начало смущать. Как бы там ни было, это резиденция князя и слуг должно быть множество.
Боиндил мужественно открыл первую попавшуюся дверь и увидел пустую комнату; свет звезд освещал покинутый зал, на полулежало несколько листьев и пыль. Ни постели, ни шкафа, ни одежды – ничего.
Пробираясь по дворцу, Боиндил ни разу не наткнулся на жилые комнаты. Казалось, резиденция стала приютом для призраков.
Чернобородый случайно вышел в большой зал, где к потолку величественно устремлялся белый монолит.
Несмотря на то что лампы не горели, камень источал свет, словно целый день собирал его, а теперь отдавал в темноте.
– Вот ты где, камешек, – усмехнулся Равнорукий. Он подобрался ближе, обошел со всех сторон, внимательно осмотрел. Не было трещин, даже крохотных царапин, по крайней мере, на том уровне, который был доступен взгляду гнома. Гладкая, словно стекло, белая поверхность блестела, и Боиндил протянул руку, чтобы коснуться ее.
Когда его кожа соприкоснулась с камнем, он удивился тому, насколько теплым был монолит. Значит, он собирает не только свет, но и силу солнца. Такие породы Бешеному были неизвестны. Конечно, гном был воином и не особенно умелым каменотесом, однако он не помнил, чтобы когда-либо встречался с подобным. А это значило, что в Аландуре существуют рудники, таящие в себе по меньшей мере одну неизвестную породу.
Боиндил отнял руку и хотел уже было уйти, когда взгляд его упал на то место, которого он коснулся: его пятерня оставила черные отпечатки!
– Вот дерьмо орочье! – ругнулся Равнорукий, глядя на чистую ладонь. Сначала он потер камень своей черной бородой, затем платком, но следы не исчезли. Гном удрученно глядел на безупречную белизну монолита. Небольшой размер отпечатка не оставлял никаких сомнений в том, что только гном мог быть осквернителем святыни. Вот будут неприятности…
Угроза Тивалуна относительно того, что даже приближение к монолиту неэльфа будет иметь тяжкие последствия, внезапно громом грянула в ушах Боиндила. Его бросило в жар, затем в холод.