Текст книги "Вселенная шай-ти (СИ)"

Автор книги: Мария Котикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

Девочка радостно рассмеялась: ее уже встречали! Маленький, почти круглый пони в ромашку с длинной масляно-желтой гривой весело ржал, переступая с ноги на ногу.

– Ромашка-а-а-а!

Соня раскрыла руки, обняла пони за шею, а Ромашка положила голову девочке на плечо. Когда-то именно она катала Соню на своей спине по радуге, но эти дни давно минули: пони стало не под силу поднять выросшую девочку.

Взрослым детские сны почти никогда не снились: дорога сюда забывалась не только ими, но и почтальонами. Редко, очень редко бывало наоборот. Соня помнила и знала дорогу, пусть и не так часто ей удавалось сюда дойти. Обычно когда надо было отдохнуть, набраться сил или успокоится. В такие ночи Соня помогала создавать сны и упаковывать их в пестрые коробочки.

– Ромашка… – гладя пони по нежному носу ласково обратилась Соня. – Я знаю, что так не делается, но можно… можно мне подарить детский сон одному очень важному для меня инопланетянину?

Радостное ржание зазвенело в воздухе бубенчиками, а из-за горки навстречу им уже бежали три зайчика с бумагой и красками – сон рисовать! Уж все-то здесь знали, обо всем догадывались!

Они собрались в кружок, макнули кисточки в воду и краску и начали выводить на листе большую пушистую елку в огнях и конфетах. Им было хорошо, и тепло, и радостно, и Соня высыпала на траву принесенные с собой вкусности: пожелания, мечты, эмоции. Она смеялась, зарывалась пальцами в густую заячью шерсть, теребила мягкие уши, рассказывала…

В каюте было тихо и жарко, одеяло сбилось в ногах, а сама Соня нашла себя лежащей на спине и слушающей мерное дыхание Ашая. Он не ушел на кровать, так и заснул рядом, пристроив голову на ее кресло-кровать-подушку. Соня вздохнула и очень осторожно встала, чтобы накрыть шай-ти собственным одеялом. И подумала, что пора бы уже сменить место отдыха: того и гляди, спиной маяться начнет ее Ашай, не дело будет.

Минуту Соня смотрела на него, другую, потом присела на корточки и очень осторожно, словно боясь обжечься, прикоснулась к разметавшимся по полу длинным темным прядям, что не были собраны в косы. Волосы у Тай-до-рю были гладкие и тяжелые, любой красавице на Земле на зависть! Соня не завидовала.

Она провела еще несколько раз по этому черному богатству и тихонько вернулась на свое место.

И долго-долго потом вглядывалась в темноту: больше ей не заснуть сегодня, но это и не страшно. Зато Ашаю теперь приснится елка, запах мандаринов и Новый год с фейерверком. Ради него точно можно ночь бессонницей помучиться.

III.

Еще когда Ашай предложил прогуляться до лекарского корпуса, проверить состояние ее здоровья, в самый первый раз, Соне следовало понять, что одного отказа ему будет мало. Упрямства Тай-до-рю оказалось не занимать: сначала он обозначил Соне проблему, потом принялся уговаривать, а в конце концов описал перспективы. С точки зрения банальной логики и на уровне Сониного понимания, зато в красках и с кучей не самых приятных примеров.

Конечно, она согласилась. Через три недели после того, как состоялся первый разговор на эту тему, и за две с половиной до прибытия на планету шай-ти.

Сейчас Соня шла, крепко вцепившись в нижнюю правую руку Ашая. Ей было страшно до дрожи в коленках, хотелось убежать, спрятаться в каюте за семью замками, да еще и дверь шкафом подпереть для надежности.

В итоге, когда за ее спиной с тихим шорохом закрылась сенсорная дверь медицинского кабинета Фенха: отступать стало поздно и некуда.

– Кто до меня дошел! Счастье и радость в одном лице озарили мой скучный рабочий день своим неземным светом! – подняв от планшета глаза и рассмотрев за спиной Тай-до-рю Соню, лекарь расплылся в широкой искренней улыбке. Самому Ашаю достался более холодный прием: – А ты что тут делаешь, о кошмар всей моей жизни? Если мне не изменяет память – а она мне не изменяет – то у тебя сейчас совещание. Десять минут как началось, между прочим!

– Подождут, – непререкаемым тоном ответил Ашай.

А Соня сразу почувствовала себя неудобно: снова от дел отвлекла, заставила своими мелкими проблемами заниматься, а про совещание она вообще не знала! Хотя до этого специально уточнила: точно ли Ашай свободен? Очень неприятно было осознавать, что ее обманули молчанием и ласковой улыбкой.

– Ну, будь по-твоему, только…

– Вы идите, Ашай, – неожиданно для самой себя произнесла Соня, перебив лекаря. – Я с Фенхом побуду, а потом вы вернетесь и меня заберете, хорошо?

Шай-ти удивленно взглянули на нее, вслушиваясь в эмоции Сони – потом Фенх разулыбался еще шире, а Ашай обреченно вздохнул.

– Соня, мне совсем несложно… – предпринял попытку Тай-до-рю, но его свет уже поджал губы и чуть приподнял подбородок, приготовившись к возможному противостоянию. Соня звучала обидой, злостью и острым разочарованием, а против них Ашай ничего не мог противопоставить – сам довел до такого.

– У вас много работы. И вас ждут.

Фенх на заднем фоне фыркнул в кулак, всем своим видом выражая: “Получил, друг дорогой? Это меня ты можешь послать – а ей что скажешь?”

– Вы уверены? – осторожно уточнил Ашай. – Я вполне могу задержаться на полчаса, пока длится обследование.

– Уверена, – не позволив себе засомневаться, ответила Соня. – Тем более, это же Фенх. Он не сделает мне плохо…

– Ни за что не сделаю, – тихо подтвердил лекарь, разом растеряв всю свою веселость. – Я клятву давал, Соня, что никогда не наврежу своими способностями. Я лечу, а не калечу. Или облегчаю участь, когда иного выхода нет.

Соня кивнула: она знала про неизлечимые болезни, когда смерть была милосердней, чем жизнь в мареве боли и страданий. У нее дедушка так умирал, ему даже наркотики не помогали под конец.

– Видите? – Соня улыбнулась одними губами: бирюзово-голубая радужка потускнела став почти серой. – Фенх говорит, что все будет хорошо. Вы только потом меня отсюда забрать не забудьте.

– Не забуду, – пообещал Тай-до-рю. И, подняв глаза на Фенха, добавил: – Под твою ответственность.

– Ну уж точно не под чужую! – оскорбился шай-ти, сложив все четыре руки на груди. – Мог бы и не напоминать.

Ашай вздохнул, прикрыв на секунду глаза – он совсем не хотел обидеть еще и друга. Просто и так тяжело было, и сил уже почти не осталось, да еще и это совещание, будь оно неладно, инициированное дорогим отцом! И сидеть ему теперь, как на подушке с иголками, переживать и вслушиваться в противоположную часть корабля. Часа два, а то и три.

Слишком долго.

– Извини. Я, видимо, вконец замотался, раз даже тебя умудряюсь задеть…

– Спать больше надо, а не пахать, словно трехжильный, – ворча, ответил ему Фенх: простил. – Беги уж, мы тут вдвоем справимся и без твоего надзора, не так ли, Соня?

– Справимся. А потом будем ждать вас и пить чай.

– С пирожками, – согласился лекарь, встав и заглянув на полку со съестными припасами. На ней под пластиковым колпаком пряталось круглое блюдо с выпечкой, орехами и сушеными ягодами – запасом на голодное время. – Вчерашними, правда. В твоих интересах закончить свои дела побыстрее и вернуться к нам, а то ничего тебе не достанется!

– Страшная угроза, – оценил Тай-до-рю, криво усмехнувшись.

– На мелочи не размениваюсь!

– Будьте осторожны. Соня, – взяв девочку за руки, обратился к девочке Ашай. – Я скоро вернусь за вами.

– Я буду ждать.

– Фенх.

– И тебя туда же!

Соня держалась ровно до тех пор, пока за спиной Ашая не закрылась дверь. И еще секунд пять после. А потом у нее подломились ноги, и она начала оседать там, где стояла. И не будь рядом Фенха – точно упала бы.

Мир выцвел до блекло-серых цветов, а потом подернулся черной пеленой.

…В нос ударил резкий сладкий запах: Фенх держал у Сониного лица склянку с ароматической солью, а сама она каким-то образом оказалась лежащей на кушетке.

– Ну и что мы так переживаем, так переживать не надо, это вредно. И вам вредно, и мне вредно, а Ашаю вообще противопоказано, – мягко и шелестяще приговаривал Фенх, не спеша, однако, убирать пузырек с местным аналогом нашатыря. – Вот, лежим, дышим, считаем… Вдох и выдох, глубокий вдох и медленный выдох. И еще раз. Умница.

Соня дышала, как было велено, и слушала чужие уверенность и спокойствие. Жалости в голосе Фенха не было ни грамма, и причитать над ней он не собирался, как и заламывать руки или бестолково суетиться.

– Ну как, полегчало? Голова сильно кружится? Ашаю двери ломать пора или подождем пока?

– Обойдемся без крайних мер, я думаю, – ответила Соня сначала на последний вопрос, а потом уже на первые два, – и нет, не кружится. Наверное.

– Значит, немного полежим, – решил Фенх, обернув вокруг правого запястья своей пациентки тонкую ленту. И недовольно нахмурился, когда та почти сразу же зашлась возмущенным писком.

– Все плохо?

Фенх фыркнул злой кошкой: если бы все было плохо, то свет его друга несколько дней как лежал бы в восстанавливающей капсуле без права на досрочное освобождение. А пока он рассматривал этот вариант лишь с точки зрения возможных.

– Неудовлетворительно. Но будем лечить.

– И выбора у меня нет. Что ж, могло быть и хуже.

– Храбрая девочка, – оценил Фенх и подмигнул бледной до синевы Соне. – Моя Машехра на Ашая больше похожа: на профилактику на веревке не затащишь, и лекарства пьет, только если постоянно стоять над ней памятником скорби и осуждения. Я очень обрадуюсь, если хоть с тобой мне удастся избежать этой эпопеи.

– Выматывает?

– Не то слово!

– Тогда я буду хорошо себя вести. Из чувства противоречия.

– Надо же, в мою колонию прилетел звездолет с продуктами! – картинно восхитился Фенх. – Бывает же!

– Удивительно, правда?

– Правда, – подтвердил шай-ти, зарывшись в высокий узкий шкаф в поисках необходимых инструментов. На стол одна за одной выкладывались разные непонятные штуки, назначение которых Соня определить могла, сколько не смотрела на них. – Сесть попробуем?

– Давайте…

Соня садилась очень аккуратно, постоянно норовя упасть обратно: мир кружился каруселью, а к горлу подкатывала тошнота.

– Нет, так дело не пойдет, – заключил Фенх и, словно что-то решив для себя, склонился к Соне и прикоснулся кончиками пальцев к ее вискам, веля считать до десяти. На третий счет пол перестал пытаться поменяться местами с потолком, на седьмой – стало легче дышать, а на девятый Соня осознала, что от последствий ее почти случившегося обморока не осталось ничего. Фенх убрал руки и улыбнулся.

– Стало лучше?

– Вы… как вы это сделали? – хрипло спросила Соня, прислушиваясь к себе.

– Профессиональный секрет! – гордо ответил лекарь. – А теперь, раз ты снова себя хорошо чувствуешь, верх – долой, будем осматривать поле предстоящей мне работы напрямую!

– Все снимать? – судорожно затеребила ворот жилетки девочка, прикладывая недюжинное усилие, чтобы просто не сбежать. Останавливало только обещание Ашаю пройти обследование до конца.

– Честно? Будь моя воля, я бы тебя вообще в камеру загнал для проведения полного сканирования, – начал лекарь, но видя, как сразу сжалась Соня, добавил: – Но ты к этому не готова, поэтому сегодня мы ограничимся лишь необходимым минимумом. Сними кофты и ботинки, юбку можешь оставить.

Соня медленно развязала банты на рукавах, сложила аккуратной стопкой удлиненную жилетку, рубашку и верхний пояс, поставила на пол туфли ровно, по одной линии. Фенх молча наблюдал и, судя по тому, как он мрачнел с каждой секундой, делал какие-то свои, крайне не устраивающие его выводы.

По коже у Сони пробежала волна мурашек, хотя в кабинете было достаточно тепло.

– Вот так, да?

– Уху, отлично, – Фенх наградил Соню долгим изучающим взглядом. – Постарайся расслабиться, хорошо? Иначе результат может быть далеким от действительности. И ты же помнишь, вреда я тебе не причиню?

– Надеюсь, – передернув плечами, выпрямилась на кушетке Соня.

– Абсолютно точно не причиню. Во-первых, как я говорил ранее, я давал клятву, и это не просто слова, это действие, и очень серьезное. А нарушение всегда ведет к последствиям, – Фенх встряхнул кистями рук, словно сбросил что-то, а потом положил их Соне на плечи так, чтобы большие пальцы опирались на ключицы, а остальные касались позвоночника. – Всегда, понимаешь?

– Например?

– Я заболею. Или, упаси боги, мой свет. Проблемы могут начаться в любой из сфер жизни. Да на ровном месте споткнусь и ногу сломаю! – аккуратно прощупывая шейные позвонки, перечислил Фенх. – Нет, тут все нормально…

– Так разве бывает? – недоверчиво уточнила Соня.

– У нас – бывает. Лекарское дело очень серьезная профессия, а направление, связанное с исцелением душ и психики, вообще считается одним из сложнейших. Но подобных специалистов хорошо если с несколько тысяч на всю расу наберется. Склонность должна быть определенная.

Он изучил Сонин затылок, зарывшись чуткими пальцами в мягкие волосы, прикоснулся к вискам и глазам, провел раскрытой ладонью по груди и животу – здесь Фенх удивленно-довольно хмыкнул – очертил бока и ребра. Руки у него были сухие и горячие, а еще от них во все стороны по коже распространялось еле заметное покалывание, как от электричества. Соне стало щекотно, и она спросила сквозь смех:

– А во-вторых?

– Во-вторых… Я слишком ценю своего друга и его психическое здоровье, чтобы даже допустить мысль причинить тебе вред.

– Ой! – вздрогнула девочка, когда чужая ладонь легла ей на низ живота.

– Извини, я очень осторожно… Аха, а центр у тебя расположен там же, где и у шей-ти… – заключил Фенх и облегченно рассмеялся – так, что у него мгновенно осветилось все лицо. – Приятно видеть подтверждение своим гипотезам. Можешь одеваться, только руку оставь оголенной – мне кровь у тебя надо взять для анализа. И не бойся – это совсем не больно.

– Простите, а чему вы сейчас обрадовались? – быстро натянув на себя одежду дрожащими от напряжения руками, решила прояснить причину улучшившегося настроения Фенха Соня.

– Да уж есть чему! Ваше взаимодействие в некоторых аспектах будет проходить по известной схеме, а это минус несколько головных болей мне, тебе и Ашаю.

– Я ничего не поняла.

– Ничего, разберешься, – пообещал лекарь, вооружившись длинной тонкой иглой с небольшим шариком-колбой на вершине. – Давай руку.

Соня удивленно подумала про себя, что Фенх не соврал: действительно, кровь он взял почти безболезненно – комар кусал больнее.

– Надо же, и в вену сразу попали… – рассматривала собственную руку как нечто доселе невиданное Соня.

– Ну так, я же знаю, что делаю. У тебя даже синяка не останется.

– Да? – не поверила девочка.

– Не останется, – пообещал Фенх. – Но на всякий случай я еще тебе мазью обработаю место укола, для профилактики. И чтоб Ашай потом мне не высказал, что я тебя тут пыткам подвергал.

– Но это же просто синяк…

– Для тебя может и синяк, а для него – личная трагедия и роспись в том, что он несостоятельная тьма!

Фенх загрузил в специальный контейнер – овальную сферу, наполненную какой-то вязкой жидкостью, – шарик с кровью и вывел из спящего режима компьютер: один из боковых экранов начал заполняться графиками и формулами. Соне эти знаки были, что китайская грамота, но лекарь читал их с восторгом существа, у которого одновременно случились Новый год и День рождения.

– Замечательно, просто великолепно. Кое-что, конечно, мы уже знали, но есть и новое… – непонятно забубнил себе под нос шай-ти. – Умеренно-теплый климат, питание четыре раза в день через приблизительно равные промежутки времени и спокойный сон – залог твоего здоровья. Спину не нагружать, левое плечо – тоже…

– Откуда вы узнали про спину? – подозрительно спросила Соня, стараясь вспомнить, когда же она успела пожаловаться на боль в пояснице.

– Ну, как откуда? Ручками посмотрел, а потом твоя кровь подтвердила. Я тебе даже больше могу сказать: в детстве ты ломала ногу, правую щиколотку, часто болела горлом, а еще легкими, и на смену погоды и давления у тебя реагирует голова. Тут много всего, – лекарь кивнул в сторону экрана, – я полный список еще принесу.

– И тут все-все обо мне написано? – застегнув последнюю пуговицу, слезла с кушетки Соня.

– Только часть, связанная со здоровьем, – ответил Фенх, а потом спросил, прочитав очередную порцию данных: – Тебе же ген меняли не так давно? На наш?

– Наверное. Меня Кор-ар возил к какому-то ученому… Там больно было.

– Еще бы, такая принудительная перестройка организма ни для кого добром не проходит. Удивительно, как без осложнений обошлось! – выразил недовольство лекарь. – А тебя еще и связывали, если я правильно считал твои реакции.

Соня кивнула.

– Тебя больше никто связывать не будет. И насильно менять – тоже.

– Вы не можете этого обещать…

– Могу, – возразил шай-ти. – Потому что сейчас говорю голосом Тай-до-рю, твоей тьмы. Пока он жив, тебя не тронет никто.

– Зачем я ему? – согласиться у Сони не получилось: не поверила.

– Ты его свет и жизнь. Как Машехра – моя. Здесь неуместен вопрос “зачем”.

Соня решила не спорить: она пока слишком многого не понимала, а Фенха расстраивать не хотелось. И Ашая – тоже, Фенх же обязательно перескажет другу весь их разговор. Она вновь посмотрела на экран компьютера: графики на нем исчезли, заменившись столбцами цифр. Соня, будто завороженная, прикоснулась к экрану кончиками пальцев – тот мгновенно пошел разноцветными волнами, картинка покрылась трещинами и погасла.

– Ой! Простите, я совсем не хотела… – отшатнувшись, испуганно зачастила Соня: сломала! Вот ведь неуклюжая!

– А, не волнуйся, ничего с ним не будет, просто выделывается и капризничает перед чужими, – махнул рукой Фенх, словно ничего не произошло. – Самое главное, что тебе следует знать: твое здоровье находится в более-менее удовлетворительном состоянии. Ничем страшным и непоправимым ты не больна, а что есть – то лечится довольно быстро. Я тебе пару настоек пропишу, попьешь их с месяц, и все в норму придет…

– Просто… пить? – не поверила Соня.

– А ты думала, что я тебя тут резать буду? Не дождешься! Большинство проблем давно лечится травами и силовыми волнами разной направленности.

– Но это же… какая-то народная медицина получается! Больше вреда может быть, чем пользы!

– С чего ты взяла?

– Ну… просто… травы это, конечно, хорошо, как дополнительная помощь, но замена лекарствам! Мама дома всегда говорила: подобное лечение, что мертвому припарки ставить… Не помогает, в смысле, – потеряно попыталась объяснить Соня.

– Интересные дела! А из чего у вас тогда лекарства? Химические, что ли? Еще небось и массового производства и с кучей противопоказаний?

– Да. А у вас разве иначе?

– Совершенно, – покачал головой лекарь. После чего встал и начал шарить в тумбочке, стоявшей рядом с его рабочим креслом. Перед Соней постепенно появились сначала пакеты с разнообразными травами, а потом – после некоторой паузы – еще три пластинки с таблетками. – Каждое лекарство подбирается и создается индивидуально с учетом не одного десятка факторов.

– Но это же очень долго получается. И дорого…

– На тебя сейчас мы потратили чуть более часа, и обследование у тебя первое. Разве – долго? – поинтересовался Фенх, записывая на тонкую пластинку-блокнот какие-то данные, попеременно глядя то на лекарства, то в свой рабочий планшет.

– Но только что вы достали готовое…

– А твоих лекарств тут нет, – пояснил шай-ти, оторвавшись от записей. – Это все для нашего глубокоуважаемого Тай-до-рю. Твои я вечером занесу – мне еще дозы рассчитать нужно будет, исходя из полученных данных.

– Но… разве Ашай чем-то болен? – забеспокоилась Соня, тревожно оглядев гору лекарств.

– Да нет, здесь все для профилактики и поддержки предназначено, – поспешил успокоить девочку Фенх. – Плюс их не одновременно надо пить, а последовательно. И курс на два месяца рассчитан, так что не волнуйся.

– Точно-точно все хорошо?

– Стал бы я тебе лгать?

– Стали бы, – заспорила Соня, взглянув исподлобья на лекаря. – Если бы он попросил.

Фенх тяжело вздохнул и как-то совершенно по-новому посмотрел на свет Тай-до-рю. Соня выдержала взгляд, решив обязательно добиться ответа на свой вопрос.

– А ты упрямая.

Соня улыбнулась так, что у нее на щеках заиграли ямочки.

– Ашай не болен. Просто у него работа нервная, а сейчас особенно, вот я и перестраховываюсь. Может зря, но предпочитаю перебдеть. Такой ответ тебя устроит?

– Это… из-за меня ему тяжелее, да? – почувствовала очередной укол совести Соня.

Фенх устало провел верхней парой рук по лицу – и врать не хотелось, но и правду Соне он сказать пока не мог. Испугается еще, закроется – что ему потом прикажете делать? Выдержка Ашая, конечно, была достойна всяческого уважения, но ей же единой держаться!

– Не совсем… – ответил Фенх. – Хотя доля истины здесь есть. Ашай – Тай-до-рю. У него всегда было много обязанностей, а в этом полете их стало больше. Не только из-за вас, Соня. Вернее, не столько из-за вас, сколько из-за его высоких родственных отношений с некоторыми представителями нашей расы.

– Вы о его отце говорите?

– Да. Старший Ли, а в его лице и вся кровная семья Ашая, осуждают сделанный им выбор и всячески пытаются доказать, что вы не достойны моего друга.

– Потому что я не слышу ничего? – уточнила Соня, вспомнив, как еще в Зверинце все пренебрежительно отзывались о ней, как о глухом звере. – Не обладаю вашим умением слышать.

– Да.

– И это… плохо? Для Ашая?

– Нет. Но некоторые вещи усложняет, отрицать не стану.

Соня кивнула: услышала и приняла к сведению. Но про себя решила, что при возможности обсудит этот вопрос еще и с Ашаем. Если хочешь что-то узнать, спроси – сбои давно усвоенная истина давала редко.

– Вы огромное счастье для него, – после долгой паузы добавил Фенх. – Никогда в этом не сомневайтесь, – неожиданно медик хлопнул в ладоши и возвестил бодрым тоном, разом сменив тему и настроение разговора: – А теперь мы будем пить чай!

*

Прошло еще две недели, и Соня увидела самую первую планету шай-ти: сине-зеленую и опоясанную дымчатыми золотыми кольцами. И лун здесь было три, а не одна: жемчужно-бело-фиолетовых, изукрашенных, как паутиной, огнями дорог и городов, а вот солнц – два. И это казалось самым удивительным. Соня никогда не могла даже представить такое: первое солнце – большое и бледно-голубое, а рядом с ним – маленькое и желтое, на порхающего вокруг лампы светлячка похожее.

– Красиво…

– Надеюсь, на самой планете вам понравится не меньше.

Соня упорно старалась не загадывать – пока из всего увиденного за пределами Земли ей понравилось не так уж и много. Да и планета, увиденная в иллюминаторе, вызывала скорее опасливое ожидание, нежели радость. Ашай там родился, был своим, а она лишь своеобразным приложением к нему.

– Я тоже… – вздохнула Соня. – Эм… Ашай, я давно уже хотела вас попросить…

Девочка замялась: а вдруг у шай-ти так не принято и она его сейчас оскорбит?!

– Все, что угодно, Соня.

– Может мы уже… на “ты” перейдем? А то, вроде как, и живем в одной каюте, и сейчас я еду к вам домой, и выкать как-то… не очень удобно.

– Хорошо, – ответил Ашай серьезно-серьезно, словно он был на приеме у королевы и еготолько что посвятили в рыцари. – Ты меня сейчас очень обрадовала, мой свет.

– Почему?

– Так ведь я даже почти надеяться перестал, что ты начнешь меня начнешь близким считать. Решил: будешь сторониться, как с чужим разговаривать.

– Да разве же я!..

К горлу подступили возмущение и злость: вот нет, чтобы сказать раньше, не ждать, пока она смелости наберется с наглостью напополам! Если добавит, что услышать должна была, вообще на “вы” еще год разговаривать станут!

Соня даже не предполагала, что ее так заденет.

– Не сердись, – попросил Ашай, глядя на девочку потеплевшими глазами. – У нас предложить подобный переход может исключительно свет. Еще одна местная… заморочка, как ты любишь говорить.

– От ваших правил и условностей голову сломать можно, – тон у Сони был сердитый, но шай-ти уже знал, что основная обида растаяла.

– Я думаю, у вас их не меньше, но для тебя они нечто само собой разумеющееся. Мы же живем в них с самого рождения…

– … и это как дышать, да.

Соня понимала умом, что Ашай рассказывал ей все, что мог, ничего не скрывал, пусть какие-то вещи просто не помнил в силу привычки и пропускал, но не обижаться иногда не получалось. Особенно, когда она натыкалась на очередную стеклянную стенку из “прописных истин”, больно стукаясь об нее лбом. О них даже не прочитаешь – неоткуда. Да и читала Соня пока еще на уровне “чуть выше букваря, немного не дотягивая до “Колобка”.

Но Ашай почему-то ее успехами восхищался и всячески хвалил. Соня же неизменно оставалась собой недовольна. Она, по собственной оценке, ползла со скоростью активной улитки и ошибалась в одном слове десять раз подряд. Шай-ти разводил руками и говорил, что она слишком много хочет и нельзя быть к себе такой строгой. Мол, все начинается с малого, горы – с песчинок, а океаны – с капель воды. Девочка называла его философом и снова утыкалась в книжку и прописи.

– Мы сразу поедем к тебе домой после того, как приземлимся? Или нам надо куда-то еще?

– Если твои вещи собраны, – Соня фыркнула – сколько у нее тех вещей! Два платья да сорочка с туфлями, причем большая часть надета на ней прямо сейчас, – то выдвигаться мы будем сразу, как я сдам свои обязанности второму капитану и распущу команду на отдых. А на счет планов, то сначала нам придется заехать к моей махаре. Можно было бы и потом, но… нежелательно.

Соня прищурилась: настолько холодно и отстранено Ашай до этого говорил только о Тай-до-ко. Да может быть с собственным отцом разговаривал. Теперь к списку добавилась еще и неизвестная махара.

– Кто такая ма-ха-ра?

– Та, кто подарила жизнь.

– А, мама! – соотнесла значение и слово Соня. – Мы поедем в гости к твоей маме?

– Можно сказать и так.

– У вас… не очень хорошие отношения? – Соня напомнила себе, что лезть, куда не просят, плохо.

– Меня вырастил дед со своим светом, и лучшей семьи я не мог и желать.

Соне не нужно было быть эмпатом, чтобы понять – ее тьме больно. Старой, застарелой, обостряющейся к дождю болью, от которой не помогали лекарства.

– Тогда… может, не поедем к твоей махаре? – мягко предложила Соня. – Если поход в гости, конечно, отменяем.

Ашай покачал головой:

– Я бы рад пронести эту чашу мимо тебя, мой свет, но иначе не получается.

– Опять ваши местные законы?

– Да. Я не хочу оставлять даже призрачной возможности передать под чужую опеку.

– И я ей крайне не нравлюсь, – вспомнила разговор с Фенхом Соня. – Потому что я человек, а не шей-ти?

– Да, – Ашай не стал врать: его мать никогда не примет Соню. – Моя махара очень консервативна и амбициозна, а ты… не вписываешься в ее представление о свете Тай-до-рю.

– И… что теперь?

– Ничего. Я тебя ей представлю и мы уедем.

– Но разве у тебя не будет проблем потом? – спросила Соня, не решаясь поверить, что между семьей и ней, Ашай выберет ее. – Да и стою ли я того, чтобы ругаться с родителями?

– Я всегда выберу тебя, мой свет. Из любых вариантов, – мягко ответил Тай-дор-ю. – Правда, у меня к тебе есть одна просьба…

– Какая?

– Когда мы приедем в дом моей махары – не бойся ничего, хорошо? Она не сможет причинить тебе вреда.

– А тебе?

– Пока ты со мной – нет.

Соня подозревала, что допускает огромную ошибку, но все-таки кивнула, соглашаясь с просьбой.

– Я постараюсь.

– Спасибо.

– А, вот вы где, а я вас уже обыскался! – радостный голос Фенха вспорол воздух внезапным фейерверком. Соня захихикала, заметив, с каким обреченным видом Тай-до-рю закатил глаза к потолку.

– С чем ты пришел ко мне на этот раз? – смиренно поинтересовался – не меньше десятого раза за сутки – у ближайшего друга Ашай.

Сама Соня уже недели полторы считала Фенха чем-то средним между ураганом и цунами: ни остановить, ни избежать, но переждать в укрытии. А если никак избежать, то расслабиться и получить удовольствие.

Фенх к концу полета нравился Соне совершенно искренне, целиком и полностью.

– С отпускным бланком и результатами обследования Сони-ти, подкрепленными моими седыми волосами и истраченными нервами! – Фенх бодро помахал перед носом Ашая тонким – в два пальца шириной – тубусом. – У меня от вас, неблагодарной работы и ненормированного графика даже крылья поблекли, видишь? – в качестве подтверждения сказанных слов указал на свое левое крыло лекарь, продемонстрировав его глубокий лавандовый цвет.

– Так и скажи, что к Машехре рвешься на всех парусах и сидеть на корабле вместе со всеми тебе уже невмоготу, – забрал свернутый планшет Тай-до-рю, развернул его и поставил поверх данных свою личную подпись.

– В корень зришь, о великий и могучий! – шутовски раскланялся Фенх, подметя косами пол. – Позволишь ли приобщиться к твоей мудрости, снизойдешь ли светом своим на презренного раба твоего, и допустимо ли ему будет…

– Вот нажалуюсь Машехре на твое поведение… – якобы угрожая, предупредил Ашай.

– И ввергнешь ее в пучину хохота, а на мою голову потом падут кары небесные за то, что без нее развлекаюсь, – завершил за друга Фенх. – Нет уж, спасибо, премного благодарен, я лучше себя в руках подержу.

– Пять минут, а потом начнешь сначала? – ехидно вставила Соня.

– Соня, ты ранишь меня в самое сердце! – прижимая верхнюю пару рук к середине груди, попытался изобразить обморок неугомонный шай-ти, но, покосившись на предполагаемое место падения, передумал. – У меня больше выдержки.

– Значит, десять.

Фенх попробовал было обиженно поджать губы, но глядя на смеющуюся Соню, вцепившуюся для опоры в рукав Тай-до-рю, бросил это неблагодарное занятие.

– Злые вы! Уйду я от вас! – забрав из рук Ашая планшет и спрятав его в один из внутренних карманов расстегнутой жилетки, пообещал Фенх, чем вызвал еще один приступ веселья у друга и его света.

– Иди-иди, тебе еще свою вотчину сдавать.

– Мудрая мысль! Соня, – подмигнул девочке Фенх, – вам желаю удачной поездки и знакомства с домом.

– Спасибо, – одновременно поблагодарила и согласилась Соня. – Вам тоже… Чтобы все сложилось.

– А с тобой, мой друг, я надеюсь увидеться послезавтра, – обратился лекарь уже к Ашаю.

– Как я подозреваю – у тебя?

– Правильно подозреваешь! Увидимся!

И Фенх направился к выходу, напевая под нос веселую песенку.

– Шут.

– Зато – свой.

Ашай кивнул: да, свой. Чудной и шумный, а еще очень-очень хитрый. Специально пришел с результатами обследований сам, да еще пока на планету не спустились – на корабле хватало подписи да печати Тай-до-рю, чтобы любой документ вступил в силу. На земле пришлось бы заполнить кучу формуляров, пройти десяток инстанций – одной из которых есть и будет Тай-до-ко – и результат бы вышел…

Ощущение, что они успели на последней песчинке часов, преследовало Ашая больше суток.

Тай-до-рю прикрыл глаза: пусть Фенх несется к Машехре, первым с корабля сходит! Они больше месяца не виделись, только по видеосвязи общались, держась за тонкую ниточку между душами. Из-за него ведь поехал, глупец, не пожелал оставить друга наедине с проблемами, решил – без поддержки Ашай дров наломает немерено.