Текст книги "Вселенная шай-ти (СИ)"
Автор книги: Мария Котикова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)
– Предлагаете устроить представление? – спросил Ашай, поднимаясь. Встала и Тай-до-ко.
– У вас есть иные варианты заставить поверить тех, кто ждет за дверью моего кабинета, что здесь ломались судьбы и кипела страшная битва не на жизнь, а на смерть?
– Нет, – вздохнул Ашай. – Я думаю, что нет.
– Вот о чем я и говорю, – кивнула Жрица. – Соня, будьте так любезны, встаньте перед своей тьмой.
Девочка перевела недоверчивый взгляд с шей-ти на Ашая и, дождавшись его кивка, поднялась с кресла и сделала как было велено. Тай-до-рю у нее за спиной стоял словно туго натянутая струна – тронь, и она зазвенит долгим и протяжным звуком. Такой иногда можно было услышать перед рассветом, когда ночь отступала перед днем, и из-за хребта гор – ‘Врат’ – показывало свой бок одно из солнц. А через секунду на Соню с Ашаем приливной волной обрушился звук, высокий и мощный, обернувшийся трещинами в полу и стенах. Соня зажала руками уши, пытаясь спрятаться от ощущения ввинчивающегося в голову сверла. Ашай немного покачнулся, поморщившись, и положил свои ладони поверх Сониных. Девочка сначала даже не поняла, что случилась, а затем осознала, что звук кончился, и она больше ничего не слышит. Соню окружила тишина. Она недоуменно моргнула, задрала наверх голову, чтобы посмотреть на Ашая – тот спокойно улыбнулся.
Мочку правого уха у него расчертила темно-фиолетовая полоса – кровь.
– Ашай?
Одними губами спросила Соня. Ответ прозвучал точно так же:
– Не думай, пока причин для беспокойства нет.
– Хорошо.
Соня вздохнула и прищурилась: Жрица выглядела довольной.
– И что дальше? – задала вопрос девочка.
– А дальше дело за Тай-до-рю, – ответила Тай-до-ко. – Ну же, Ашай, не заставляйте меня в вас разочаровываться…
Раздался шорох крыльев и в воздухе закружилась золотая пыльца. Жрица улыбнулась, протянула к ней руку и зашипела, обжегшись. А Соня неожиданно для себя подумала: слова шай-ти и шей-ти должны означать не ‘тьма’ и ‘свет’, но ‘цветок’ и ‘бабочка’.
Если бы она сейчас об этом спросила, Ашай ответил бы ей, что так оно и есть. Что пришедшее ей на ум обозначение шей-ти и шай-ти было более древним, чем можно было даже представить, сохранившимся неизменным за тысячелетия существования расы. Цветок вял без своей бабочки, без золотой пыльцы, оседающей на коже и волосах, без прикосновений, без связи, работающей в обе стороны – так же, как и бабочка умирала от голода без своего цветка. Пол и раса тут значения никогда не имели.
– Как красиво… И почему мы никогда… – Тай-до-ко замолчала и отвернулась.
Ветер всколыхнул занавеси на окнах, пыльца золотой поземкой застелилась по полу, закрутилась вихрями, свет стал нестерпимо ярким. Создалось ощущение, что они находились не в кабинете, а в храме.
– Соня, – не поворачиваясь, окликнула девочку Жрица, – можно попросить вас об одолжении?
– Каком?
– Введите мне лекарство сами. Считайте это моим последним желанием или капризом.
Соня вздрогнула, прижалась на секунду спиной к Ашаю, зажмуриваясь, а потом кивнула и достала из кармана медицинский пистолет.
Свет отвечает за тьму. Всегда. Тай-до-ко оказалась намного мудрее их.
– Да, хорошо. Простите.
– Ничего. Когда-нибудь подобное должно было случиться, – вздохнула Жрица и протянула Соне руку. Секунда, и все оказалось кончено. – Спасибо. А теперь уходите… Я не хочу, чтобы…
Жрица пошатнулась, оперлась рукой о стоящее рядом кресло. Соня бросилась было поддержать ее, помочь сесть, но Ашай придержал девочку за локоть и отрицательно покачал головой: не стоило.
– Тай-до-ко… – потерянно произнесла Соня.
– Идите. Вас ждут, – глухо отозвалась Тай-до-ко, опускаясь на пол и прижимаясь лбом к деревянному подлокотнику. – Ну же! Ну!
Соня подумала о ждущих их дома Фенхе с Машехрой, о Марсааше с Аль, угробивших всю сеть в центре города и теперь занимающихся ее починкой, о Рейше с Сойрашем и их кафе, о Графе, наблюдавшим с подоконника за происходящим – ну да, вон рыжее пятно мелькнуло – и кивнула.
Последнее, что она увидела, прежде чем за ней закрылась дверь, стал благодарный взгляд Тай-до-ко.
Жрица до самого рассвета просидела на холодном полу… В какой-то момент она глухо рассмеялась, потом заплакала, горько и безутешно. Перед глазами у нее стоял Ашек – вернее, воспоминание, как он бежал к ней через кольцевую площадь, размахивая букетом чего-то непонятного, но, по его словам, безумно красивого и подходящего ее улыбке – хотя при нем она никогда не улыбалась. Темно-алые лепестки в серебряной крошке, тугие, нераскрывшиеся еще бутоны – она растоптала их прямо у него на глазах, заявив, что у нее нет времени на подобные глупости, и у него тоже не должно быть. Ашек после этого случая как-то весь потух, словно в нем что-то перегорело. И больше никогда не приносил ей цветов. А через год Ашека не стало.
И Тай-до-ко не сделала ничего, чтобы его спасти…
Ашек – звонкие бубенчики, тонкая кость, сложная прическа из кос, юность и радость, разлетающаяся от него брызгами. Из них двоих, кажется, именно он был светом.
– Простишь ли ты меня, тьма моя? Я так ошибалась… – шептала она в темноту кабинета, глотая слезы. – Я так виновата перед тобой…
Лекарство оказалось действительно хорошим: Тай-до-ко почти сразу почувствовала, как тело скрутила тупая и вязкая боль, медленно затихающая и уносящая с собой способность слышать, а вместе с нею и жизнь. Жрице понимала: ей теперь недолго придется ждать момента, пока она станет цветами – пару лет, может немного больше.
– Ашек, ты же меня дождешься, правда?
– Конечно дождусь, мой свет. Я всегда тебя жду.
Тай-до-ко открыла глаза: перед ней, как живой, стоял Ашек и грустно улыбался. Жрица заморгала, пытаясь прогнать слезы, вновь навернувшиеся на глаза.
– Правда?
– Дайнельши, разве я когда-нибудь тебя обманывал?
– Нет, наверное, нет… Я не помню.
Ашек покачал головой и уселся рядом с Тай-до-ко на пол. Сквозь него было видно шкаф, и картину, и стол. И окно, за которым раскинулось от края до края чистое, умытое грозой небо, медленно светлеющее на востоке.
– Моя бедная, моя уставшая Тай-до-ко…
– Ашек… В этот раз… Я ведь правильно выбрала. Скажи, ведь правильно, да? – непослушными губами прошептала Тай-до-ко, чувствуя, как вокруг нее начала смыкаться темнота.
Ответа она не услышала.
*
На улице Соню с Ашаем ослепило солнце: на смену шторму пришло сияющее утро с чистым небом без единого облачка. Не будь на дорогах огромных луж, никто бы и не вспомнил о прошедшем ночью дожде.
Они стояли на пороге Дома Советов – встречали рассвет. Аль уже минут десять как отправилась домой, заявив, что спать она будет до следующего утра и горе тому, кто посмеет ее разбудить. Марсааш на это усмехнулся, но комментировать не стал.
Ильди и Ышди ушли еще раньше, сразу же как увидели, что из кабинета Тай-до-ко вышла не Жрица, а Ашай и Соня. Шей-ти тогда заплакала, закусив губу, и глубоко поклонилась Тай-до-рю. Ышди унес ее на руках: идти Ильди была попросту не в состоянии.
Соня так и не смогла посмотреть никому из них в глаза: она чувствовала себя грязной.
– А вы чего тут стоите? – спросил Тай-до-но, глядя на кутающуюся в плащ Ашая Соню – холодно. – Причину для отсутствия я Ашаю организую, отчет о вашей поездке и так у меня на столе лежит.
– Боюсь, сдавать мне придется не только отчет…
– Фенх бунтует?
– Требует.
Соня согласно кивнула: она уже успела понять, что после той звуковой волны Тай-до-ко Ашай на одно ухо совсем ничего не слышал. Перепонка лопнула. Но здесь такое лечили и ничего страшного в подобной травме не видели – главное не запустить.
– Да, он умеет, – согласился Марсааш. – Так вы сейчас к нему?
– Надо бы, но…
– К нему, – вставила Соня тоном ‘попробуй только поспорить’.
У Тай-до-но дернулись кончики губ.
– Тогда жду вас через несколько дней. Надо будет решить, что дальше, разобраться с кандидатами на должность Тай-до-ко…
– Ты учти: разбираться придется еще и с тем, кто займет мое место, – прервал его Ашай.
– Почему? – мигом подобрался Марсааш.
– А ты думаешь, после сегодняшней ночи Совет оставит меня на должности Тай-до-рю? Да и не хочу я уже… устал, – Ашай не стал объяснять, что дело было не только в Совете Старых родов, в который когда-то входил его дед, а сейчас Мастер Тивэш и Марсааш. От своего места Тай-до-рю отказался еще неделю назад. – Впрочем, лет десять мне еще придется проработать. Как раз успею подготовить смену. Есть у меня парочка кадров на примете…
– Не моя специализация, сам знаешь. Я лучше рабочие вероятности прогнозировать умею, а не личные, – возразил Тай-до-но, но в конце концов, после минутного раздумья, согласился со сказанным. Перемены еще не скоро закончатся.
– Вы это о чем сейчас? – подала голос Соня, успевшая глубоко задуматься и пропустить больше половины разговора.
– Мы о врожденных способностях, мой свет, и предрасположенности к какой-либо деятельности. К вопросу, почему Фенх целитель, а Машехра ученый, – ответил Ашай. – А еще о будущих переменах.
– О последнем ты мне еще дома расскажешь подробнее, договорились? – сделала себе зарубку на память Соня.
– Обязательно, – и возвращаясь к разговору с Марсаашем, Ашай добавил, – История с Тай-до-ко еще лично по мне хвостом заденет. И, скорее всего, мне придется менять сферу деятельности. Но здесь уже ничего не переплетешь.
– А хорошие новости у тебя есть? – недовольно нахмурился Тай-до-но.
– Перемены не коснутся никого кроме меня.
– И то мед, – отозвался Тай-до-но. – Ладно, бегите. И я пойду, а то скоро народ набежит, шуметь начнет…
Соня с Ашаем проводили Марсааша взглядом, пока тот не скрылся в боковой галерее, ведущей в лепесток его отдела – а потом переглянулись и вздохнули.
– Прав был дед, когда говорил, что политик из меня выйдет никудышный…
– Как считаешь, – Соню немного шатало от усталости и нервов, но в целом свое состояние она оценивала как приемлемое, – теперь все… закончится?
– Я бы сказал изменится, мой свет, – ответил Ашай, прикрывая глаза. Реальность меняла очертания, переплеталась в новый, незнакомый и непредсказуемый, узор. – И довольно много.
– Снова предсказываешь?
– Предполагаю исходя из известных фактов.
Соня фыркнула, потом замолчала, а после даже рассмеялась. Она была уверена: вдвоем они справятся с любыми возможными проблемами.
– Ну, главное, чтобы небо опять тучами не затянуло в ближайшее время, а то снова вымокнуть до нитки не пойдет на пользу ни тебе, ни мне.
– Мой свет? – не понял Ашай.
– Я думаю о том, что нам необходимо в данный момент, тьма моя, – тихо улыбнулась Соня. – А необходимо нам известить всех заинтересованных лиц, что ты сегодня выходной, а потом отправиться домой: сначала мыться, потом есть и спать. Порядок последних действий можно изменить.
– Ты так смешно сейчас говоришь…
– Клоуном подрабатываю на полставки – кому-то же надо! – пожала плечами Соня. – А если серьезно, давай к Фенху, а после него домой. Я на ногах не стою. Как и ты, кстати.
– Надо было тебе уходить с Альтши, к Фенху я бы и сам сходил…
– Вот еще! Один раз ты меня уже оставил позади! Больше не хочу!
Ашай нахмурился и вздохнул: понимал, что заслужил. Но ведь он просто хотел вывести Соню из-под удара, дать время уйти, если Тай-до-ко все-таки выкрутится…
– Ты теперь постоянно будешь мне напоминать об этом?
Соня посмотрела в сторону. Она понимала, что делает Ашаю больно своими словами, но ведь он тоже… Только хуже! Девочка ощупью нашла четырехпалую ладонь и сжала в своей – как же он замерз! – и никто и ничто не заставит Соню теперь ее выпустить. Мало ли чем она была недовольна и что Ашай там себе думал, разберутся, переживут это все, как страшный сон.
– Нет. Не буду. Но к Фенху все равно идем вместе.
Ашай прижал ее к себе, сцепив свободные руки за спиной Сони в замок, и закрыл глаза, стараясь дышать глубоко и ровно.
Соня ничего не сказала, обняла его поперек талии в ответ, сжав в кулаке ткань рубашки так, что она затрещала.
Оба ошиблись.
Бывает.
– Спасибо.
– Уху.
Они медленно побрели через площадь, смотря на просыпающийся город, суетящихся хозяев магазинов и кофеен. Иногда Соня с Ашаем здоровались со старыми знакомыми: больше для порядка, чем от желания.
Столица уже знала, что ночью грозой перебило центральную энергетическую сетку и обесточило весь центр, и что работы по устранению неполадок были уже почти закончены. Сам Тай-до-но выступил с обращением и попросил не волноваться и не разводить панику. Молния ударила в Дом Советов. Неприятно, но совершенно не страшно. Скоро все починят.
Соня, услышав краем уха, эту новость, искренне удивилась: когда успел, только же разошлись!
– Доброго вам утречка, уважаемые Тай-до-рю-ти и Соня-ти, – окликнул их тихий голос. Соня с Ашаем обернулись.
– Дедушка Чишэ! – и уже обращаясь к Ашаю, она объяснила: – Он мне подарил наш самый первый цветок иль-шша.
– Спасибо вам, уважаемый, – поклонился Тай-до-рю, раскрывая ладони. Это было не совсем официальное приветствие, но на большее его сейчас просто не хватило бы. – Благодарю вас за столь щедрый дар.
– Да ну тебя, дружок! – старик замахал на него руками, улыбаясь во все морщины. – Мне счастье, коли вам радость от него досталась. Да и как было отказать в подобной просьбе такому заботливому свету.
– Сейчас совсем засмущаете меня, дедушка Чишэ, – рассмеялась Соня, кажется, впервые за целую вечность. – А цветок ваш до сих пор цветет и не думает вянуть!
– Ну вот и славно, милая, большего мне и не нужно, – ответил дедушка Чишэ, подхватывая стоящую у его ног корзинку с рассадой. – Вы спешите домой, как я вижу, так что отвлекать своими разговорами больше не буду. Случайно свидеться с такой хорошей парой – день удачным будет!
– Спасибо на добром слове, Чишэ-ти, – поблагодарил Ашай. – Пусть дорога под вашими ногами будет легкой.
– Эх, твоими устами бы, мальчик, мед пить…
Соня взглянула на сгорбленную спину старика, на лучики морщин в уголках глаз и руки, крепко сжимающие ручку корзинки – и ей внезапно подумалось, что цветы дедушка Чишэ любил не только из-за них самих. Но еще и в память о любимом сыне, от которого только это у него и осталось: клубни, корневища да семена.
– Дедушка Чишэ, мы к вам обязательно еще придем, только с делами разберемся, – пообещала Соня и посмотрела на Ашая. Тот согласно кивнул. – И я пирог испеку. С ягодами. Можно?
– Конечно, маленькая, могла бы и не спрашивать, – светло улыбнулся шай-ти и сразу стал будто моложе. – У нас дома всегда рады гостям, тем более пришедшим с добром.
На том и расстались. Соня проводила взглядом его фигуру в темно-зеленом кафтане, встряхнулась, как кошка, и поспешила за Ашаем, перепрыгивая через маленькие лужи и обходя большие.
– Ашай, знаешь, а Рейш с Сойрашем ждут нас к концу недели в гости в своем кафе, к трем часам, – вспомнила Соня. – Мы же придем, да? Ашай, а почему ты голову в плечи втягиваешь? Ашай!
Они возвращались домой, а под ногами у них путался Граф, то и дело забегая вперед в попытках поймать солнечного зайчика или бабочку. Он гордо держал апельсиновый хвост трубой и упорно делал вид, что он вполне такой обычный кот. Порядочно-правильный, мурчащий.
Эпилог
Соня соврала бы и недорого взяла, если бы сказала, что их жизнь мгновенно стала легкой и безоблачной. Не так это было, совсем не так. И предсказанный Ашаем ворох проблем не заставил себя ждать. А вот к худу или к счастью оказались перемены, Соня решить так и не смогла.
Тай-до-ко – теперь уже бывшая и вернувшая свое мирское имя Дайнэльши – ушла не одна со своего поста, а захватив еще и Ашая: раскопала где-то в старых архивах древний закон о том, что однажды сорвавшаяся тьма больше не имеет права занимать столь высокопоставленный пост. Не смотря на любые заслуги, достижения и прочее. Тай-до-рю опротестовывать ее последнее решение не стал. А, принимая из рук Дайнельши официальную бумагу о собственной отставке, он улыбнулся и кивнул. Соня не видела этого, но ей рассказали Марсааш с Аль, искренне не понимающие, как так вышло. А на Сонин вопрос: “Почему?”, Ашай ей ответил, что в данном случае Тай-до-ко была полностью права. Одно помешало – выяснилось, что адекватной замены Ашаю найти не смогли. Или не захотели. И поэтому ему придется побыть на должности Тай-до-рю еще немного. Лет десять. Совет – обычный, а не тайный – решил, что именно за этот срок Ашай сумеет подготовить себе достойную смену. От проверок на профпригодность и психическую устойчивость это, Ашая, правда, не спасло…
Соня, просидев в лекарском центре полные три дня, поймала себя на том, что начинает потихоньку звереть. Лекари и проверяющие смотрели на Ашая так, словно боялись, что он на них бросится. Девочку это нервировало и злило, но сделать она ничего не могла. Ашай же философски созерцал потолок комнаты ожидания: пока никто не додумался привязываться к его свету, у него самого все было в порядке. И вообще он пребывал в полной гармонии с собой и миром.
– Нет, ну ты посмотри на них только! – возмутилась Соня, нехорошо прищурившись. – Как вкалывать за четверых, ты – незаменим, а как помочь да вступиться – раз-два-три и обчелся!
– Свет мой, ну что ты переживаешь? Все хорошо, – прикрывая глаза и поудобнее устраиваясь на жестком стуле, ответил Ашай. – Мы отсидим тут еще пару часов, потом пойдем поедим, а то я зверски голодный и без завтрака…
– Что?!
– Не успел, – признался Тай-до-рю.
То, что Соня тоже сидела здесь самого утра без завтрака и обеда, девочкой в расчет не бралось. Она – это одно дело, у нее запасы на голодное время были и есть, а Ашай и так тощий настолько, что дальше некуда. И нечего Соне доказывать, что это все телосложение!
– Так вот, мы поедим и отправимся домой отсыпаться.
– А потом? Ты же…
– А потом будет новый день, и мы все уладим. К нам Фенх с Машехрой завтра собирались прийти, а послезавтра Тай-до-но с Альтши, – и подумав, Ашай решил уточнить: – Если ты не против?
– Да какое там против! – фыркнула Соня. – Я очень даже за, как будто не знаешь!
– Я просто уточнил…
– А я просто ответила. Кстати, ты помнишь, что после-послезавтра нас Рейш с Сойрашем ждут?
– Забудешь тут…
– Боишься, что бить будут? – спросила Соня, всеми силами пытаясь не рассмеяться.
– Я в этом уверен, свет мой, – вздохнул Ашай.
– Заметь – за дело, – хмыкнула девочка. – Но я все равно не понимаю, что день грядущий нам готовит… Даже приблизительно!
– Я бы не был столь пессимистичен, наоборот, перспективы самые что ни на есть впечатляющие и положительные, – Ашай мысленно раскрутил список планов на ближайшее будущее. – Во-первых, нас с тобой ждет путешествие в космос в составе исследовательской миссии. Во-вторых, до участия в ней у нас будет почти месяц отпуска. Съездим к океану, ты хотела, я помню. В-третьих, ты сдашь все обязательные работы своим Мастерам и перейдешь на новый уровень – с Пробующего-стоять-на-пути на Стоящего-и-делающего-первые-самостоятельные-шаги. И возьмешь задания на время своего отсутствия и список тем на изучение.
По мере перечисления Соня по-новой начала преисполняться уважением к своей тьме. Как она могла забыть, что у ее Ашая всегда есть план на будущее – и не один – и обдумывал он несколько идей параллельно?
– Ты неподражаем, Ашай! Самый-самый лучший, – возвестила Соня, подлезая под локти своей тьмы и обнимая его, насколько хватало рук. – Но почему я узнаю о том, что ты строил планы, только сейчас?
– Раньше о них было бессмысленно говорить, мой свет. Нити свивались в дым – и ни одна не казалась более вероятной, чем другая. А сейчас планировать можно и нужно. Все действительно решилось.
– С трудом верится…
– Ничего, у тебя будет время свыкнуться с этой мыслью. А вот я до сих пор не могу поверить, как ты сумела меня простить… – и видя удивление в лице Сони, Ашай пояснил, – тебе тогда было больно, в коридоре. Еще до…
– Было, – согласилась девочка.
– А теперь?
– Теперь… Наверное, еще больно. Но мы же уже решили, что та ситуация осталась в прошлом. Ты просто не делай подобного в будущем и все.
– Надеюсь, действительно не придется.
Соня вздохнула: спорить с этим заявлением было попросту бесполезно.
– Я все равно тебя найду, понимаешь? – смотря прямо и серьезно, произнесла Соня. – Через любые стены услышу, любые замки сломаю, если потребуется – даже корабль к звездам поведу. И память о тебе никто у меня забрать не сможет – ты глубже. Не только в импульсах и волнах ваших электрических.
– Свет мой, если потребуется, то уничтожить можно все, что угодно…
– И тогда вместо Сони будет овощ. Потому что иначе я не согласна и буду сопротивляться. Я упрямая.
– Вот уж это я знаю лучше всех, – тихо рассмеялся Ашай, но в глазах у него не отразилось ни искорки веселья.
– Не страшно, что не до конца веришь. Здесь нет твоей вины, вас просто не научили так: что тьма так же важна, как и свет. И ты мой. Я тебя тоже выбрала, тогда еще, во сне.
– Соня?
– Я с самого детства тебя видела, только ты почти всегда как за стеклом оказывался. Или я опаздывала, или дороги расходились. У тебя не было ни лица, ни голоса – но я знала, что ты есть, и ты ищешь, и зовешь, и знаешь, что я тоже есть для тебя.
Она никому не рассказывала об этих своих снах, оставляющих после себя горечь, безмолвный крик и сухие рыдания в подушку. В них рвалось железнодорожное полотно, почти исчезала реальность, а в голове упорно раз за разом билось “Опаздываю, снова опаздываю”… Сны-путешествия, в которых Соня встретила Графа и многих-многих других, были другими. А эти… Кошмары – и те не так выматывали.
– Я же не всегда… так крепко с той реальностью связана была. Мне и ужасы снились, и чудища сквозь сон в явь проходили. И дома у нас всегда творилось черт-те что – по коридору не пройдешь, чтобы тебе в спину не дышали.
– Как в Дни Темноты у нас?
– Не знаю, – пожала плечами Соня, – они же еще только будут. А там… Там страшно тем, что сон становился реальностью. И смерть там могла стать вполне физической уже здесь. Ты только за сумасшедшую меня не принимай, хорошо? – спохватилась Соня.
– Ну что ты, мой свет, и в мыслях не держал. Ты продолжай, – попросил Ашай, невидящим взглядом смотря на пейзаж за окном.
– Я помню, как давно-давно я впервые попала на железнодорожную станцию. Была под одеялом, дрожала от страха перед темнотой, закрыла глаза – а там рельсы, шпалы, поезда. И ощущение, что мне надо вот на тот перрон, там меня кто-то ждет…
– Светлые волосы, рубашка в клетку и синие узкие шаровары из грубой ткани, да? – очень спокойно, словно старые фото рассматривая, произнес Ашай. – И маленькая квартирка в красном кирпичном доме на первом этаже? Там еще прямо за дверью стоял тяжелый деревянный шкаф для посуды.
– Ты помнишь?!
– Конечно, Соня. Конечно.
И то, как они сидели на продавленной скрипучей кровати под полосатым колючим пледом, он помнил тоже. И как потом лежал без сна несколько ночей.
– Я после возвращалась туда. Специально искала. Но так и не смогла найти.
– А потом?
– Я встретила Графа, – улыбнулась Соня краешками губ. – И он начал меня учить. Объяснил, что во сне можно почти все и даже чуточку больше – кроме самого страшного. И что если я буду достаточно громко звать там, то обязательно научусь и здесь. Технология-то одна. И что тогда мы встретимся.
Ашай вспомнил Соню, шагнувшую из клетки в его руки, и не смог не спросить:
– А у Кор-ара?
– Ты чувствовался точно так же, как во снах. Я знала, что пришедший за мной инопланетянин, – Соня обняла Ашая покрепче, чтобы он точно знал, какой именно инопланетянин, – и есть тот, с кем я иногда пересекалась в той реальности. Мой. Самый нужный и важный.
– Прав был Фенх, когда говорил, что ты не так проста, как кажешься, – выдохнул Тай-до-рю.
– В смысле?
– Да я все понять не мог, почему я начинал слышать тебя все лучше и лучше с каждым днем. Ведь долгое время ничего не было, а потом несколько лет еле слышно, зато после… Как маяк, разгорающийся все ярче и ярче костер. А оказывается, вон оно как, сны виноваты…
Соня не спорила: пусть будут сны. Граф ведь – тоже сон, обретший плоть. Он, девочка была уверена, на такое сравнение не обидится, посмеется только.
– Граф и на корабле мне многое объяснял, и тут, дома уже. Не со всеми же вопросами к чужим пойдешь, а он умный и многое знает, пусть и говорит больше загадками, нежели словами.
– Тогда мы должны ему миску сметаны?
– И даже не одну!
Соня молчала минуты две, рассматривая сидящего рядом Ашая, а после все-таки сказала, судорожно вздохнув:
– Я не смогу без тебя, понимаешь? Когда я считала это все сказкой – может быть, но теперь… Я не смогу. Не бросай меня, пожалуйста, я… не выдержу еще одного раза.
Ашай вздрогнул всем телом – словно Соня его ударила.
– Но свет мой…
– Я так боялась тебя потерять… Что никогда-никогда не увижу тебя, не почувствую, не услышу, что сейчас меня свяжут, закинут на корабль и… больше не будет нас. Будет кто-то еще, но не мы.
– Я не знал, – тихо прошептал Ашай. – Я решил, что ты больше всего хочешь жить и сохранить себя, что самое важное…
– Я хочу жить, твоя правда. Но жить с тобой.
У Сони блестели от слез глаза. Ашай сгреб ее в объятия, почти уложив на себя и вызвав недовольные взгляды персонала, и поцеловал в макушку, но легче не стало. Он молча обнял Соню, согревая дыханием и ничего не обещая. Скажет, что больше никогда так не поступит – ложь окажется. Соне не она была нужна.
– И Ашай…
– Что мой свет?
– Давай ты уже выкинешь из головы планету, на которой я родилась, ага?
– Но…
– Я в курсе, что вы ее нашли, но мне как-то до лампочки, правда. Там меня уже не ждут.
Ей совсем не хотелось пересказывать ему, что показал ей во сне Граф, уставший от ее внутренних мучений. Скучаешь по детским воспоминаниям? Так держи, получи и распишись, но потом не говори, что не хотела.
Соня и не сказала, только больше о жизни на Земле не думала даже в варианте “если бы”.
– Хорошо.
Она вздохнула – он еще будет бояться и думать. Но уже меньше.
– И где носит Фенха, кстати? – выпрямилась Соня, недовольно оглядывая полупустой коридор лекарского центра. – Долго нам тут памятники из себя изображать?!
– А что, хорошие памятники, так бы и оставил вас здесь, – раздался из-за спины смех возникшего словно из ниоткуда друга. – Побелить разве что надо будет и табличку повесить!
– Какую? Руками не трогать? – выгнула бровь Соня.
– Неа, – радостно прищурился Фенх. – Пять процедур вне очереди – берите с них пример!
– О Боже!
– Да-да, я самый неотразимый, приятно, что ты согласна. А теперь в процедурную, бегом марш!
И они пошли.
А на следующую ночь Соне приснился Ашек…
*
В этот раз не было ни поездов, ни рельс, ни шпал. Только еле слышный удаляющийся стук колес, почти сразу затихший. Соня недоуменно моргнула и огляделась: насколько хватало глаз, везде были цветы. Целое поле цветов.
– Вот и мы встретились… – раздался за спиной у Сони мягкий голос. Девочка обернулась: на поваленном дереве, вытянув ноги, сидел шай-ти. Соня никогда не встречалась с ним в реальности, даже фотографий не видела, но почему-то сразу его узнала.
– Здравствуйте.
Ашек приглашающе похлопал по дереву рядом с собой.
– Присаживайся, – шай-ти улыбнулся приветливо, но немного грустно. – И давай на “ты”.
– Хорошо, – кивнула Соня. – Я… не ожидала тебя увидеть. Вернее, что ты мне приснишься. Не только сегодня, вообще.
Девочка примолкла, потеребила подол легкого летнего сарафана в подсолнухи и, вздохнув, уселась рядом с Ашеком.
– Зачем ты мне снишься?
– А почему бы и нет? – пожал плечами шай-ти. – Все довольно просто: я хотел сказать спасибо хотя бы тебе. Ашай… К нему в сон значительно сложнее пройти.
– Почему ты меня благодаришь? – не поняла Соня. – Мы же даже не знакомы. И Тай-до-ко стала глухой из-за меня… Ты злиться должен.
– Разве? Ты, сама того не зная, принесла Дайнельши покой. И новую возможность, – покачал головой Ашек. – Она по своей воле никогда бы не отказалась от власти, а благодаря вам… Ее последние годы будут тяжелыми, но и исправят многое. Это хороший расклад.
– Не уверена. Наверное.
–Точно тебе говорю. Мне есть с чем сравнивать.
Соня прикрыла глаза, прислушиваясь: где-то запела птица, и, словно отзываясь на ее голос, рядом застрекотал сверчок. Сон был мирный, совсем не похожий на тот, что снился когда-то князю.
– Ашай решил, что больше не будет Тай-до-рю, – внезапно произнесла Соня. – Вернее согласился с решением Тай-до-ко. Но я не понимаю, почему он должен уходить… Можно же было как-то оспорить, найти какой-то выход! Тем более, что ему же нравится его работа, пусть он и говорит, что надоело и что он на нее подписался только ради того, чтобы найти меня…
–Потому что ничего не дается просто так, Соня, – покачал головой Ашек. – Да и не так он любит свою работу, как тебе кажется. Да, он расстраивается, но больше из-за того, что придется оставить тех, за кого он привык отвечать. А так… Ему пойдет на пользу отставка. Не создан он для всей этой грязи и крови, что сопровождают любого, ставшего одним из Триады.
– Но тогда зачем он вообще стал Тай-до-рю? Если все так плохо?
– Он же тебе ответил – чтобы найти тебя. По-моему, это не самая плохая причина…
– Плохая, – возразила Соня. – И он с тем же успехом мог бы стать каким-нибудь исследователем. Или пилотом космического корабля. Или торговцем. Они тоже в космосе много времени проводят.
– А может быть его просто подвели к этому выбору, – медленно произнес Ашек, покосившись на сидящую рядом с ним девочку.
– Да кому это вообще надо? И в чем смысл?
– Совету родов, например. Смысл же… Кто кроме него сможет сказать, почему из всех претендентов выбрали именно Ашая? Но когда-то члены этого Совета выбрали мою Дайнельши на должность Тай-до-ко. А потом согласились с тем, что она продолжит быть Жрицей, невзирая на мою смерть.
– А разве?..
– Шей-ти без пары не должна занимать пост Тай-до-ко, – ответил девочке Ашек. – Но об этом предпочли забыть…
– И что же теперь будет?
– Что-то очень интересное! Ведь с вами все должно было сложиться иначе: и Дайнельши, и Ашай должны были умереть, а ты отправиться в закрытую лабораторию в качестве основы для лекарства. Мало ли какие там наработки были у вашего лекаря, вдруг – ошибка? От нее же не застрахуешься, а материала для проверки вдруг не останется. Так же нельзя! Фенха бы понизили в должности и выслали за пределы планеты на какую-нибудь исследовательскую станцию. Вместе с Машехрой, естественно. Остальные… на всех бы нашлись свои рычаги давления, не сомневайся. А если бы не получилось повлиять, их убрали бы физически.
– Подстроили бы несчастный случай, да? – Соня задрожала: ей стало холодно и жутко от нарисованной Ашеком картины. И от того, что она имела все возможности стать реальностью. – Что-нибудь наподобие того обвала в копях… И никто ничего бы не нашел и не доказал.
