Текст книги "Вселенная шай-ти (СИ)"
Автор книги: Мария Котикова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)
Котикова Мария
Вселенная шай-ти
I.
– Какая-то она… Это же самка?.. Страшная.
Толстое существо с красными фасеточными глазами, похожее на отъевшегося богомола-переростка, брезгливо указало одной из шести рук в сторону сжавшейся и тихо поскуливавшей от ужаса Сони. Она была ему противна, бледнокожая и мягкотелая, словно не разумное создание, а жалкая улитка: наступи ногой и раздавишь. Животное, как есть животное! И даже то, что он видит: это не так – ничего не меняет.
Представители этой новой полуразумной расы не стоят большего, чем клетка и хорошая плеть для послушания.
– Так это как раз то, что нужно, господин. Красотой уже никого не удивишь, но уродством… – тихим голосом залебезил стоящий рядом маленький, полусогнутый крыс с двумя хвостами. Его мордочка растянулась в услужливой улыбке, показав пару острых белоснежных клыков. Трехпалые лапы с длинными когтями, с которыми Соня уже успела познакомиться, были скрыты рукавами одеяния, чем-то напоминающего халат, но не махровый или байковый, а из восточных сказок, весь шитый узорами, перехваченный узким поясом.
– Вот скажите, разве есть в этом мире что-то более уродливое и бесполезное, чем эта… зверушка?
Кор-ар пощелкал жвалами: вроде как задумчиво согласился, но не до конца.
– Это-то, конечно, твоя правда, пират. Ничем не удивишь уже посетителей моего зверинца… Аэроты с планеты Тау приелись, дикие рау-ти с Дзеры уже не срывают, как раньше, оваций… Даже кирты, которых манты используют в жертвоприношении, – и те надоели! Сплошной убыток. Так что это… убожество может оказаться выходом.
Ответа не требовалось – он для себя все решил, сейчас шли этакие размышления вслух, предназначенные одновременно никому и всем.
Шарк прищурился: запахло большим кушем, сияющими звездочками. Не то чтобы он сомневался в успехе, иначе с какой стати ему надо было тащиться на край этой захудалой галактики, на мелкую голубую планетку с недоразвитыми созданиями – людьми, как они сами себя называли? Хилые, начисто лишенные какой-либо красоты, с точки зрения Крыса, они и впрямь производили угнетающее впечатление. И притягивали взгляд – нулевой уровень эмпатии! Да чтобы такое хоть на одной населенной разумной жизнью планете встретилось – не бывало такого! Уровень чувствительности, он, конечно, у всех разный. Кто-то только так и способен общаться, даже слова не нужны бывают, кому-то прикосновение необходимо, а кто-то слышит других полупрозрачными дымчато-серыми всполохами на очень близком расстоянии, как тот же Кор-ар.
А эта… Только для зверинца да в качестве домашней зверушки и сгодится, не тронь – поранишь.
Мимо бы пролетел, но забраться в такую глухомань и не захватить трофея?! Деньги среди звезд не валяются, их крадут и зарабатывают на украденном.
– Дай-ка поближе взглянуть на эту! – небрежно взмахнул клешней Кор-ар. – Надо же проверить, ЧТО я покупаю. Может, это создание больное…
– Ну что вы, разве стал бы я предлагать вам бракованный товар? – подошел к стене Крыс и нажал несколько мигающих разноцветными огнями кнопок. – Для вас, уважаемый Кор-ар, только самое лучшее…
Хозяин известнейшего галактического зверинца издал громкий и резкий щелчок – фыркнул. Уж он-то знал, что дай этому проходимцу шанс – он не то что больного зверя продал бы, так еще и труп мог подкинуть, повернув дело так, что виноват в смерти животного будет клиент. Не впервые Кор-ар в космосе, видывал и таких.
– Вы там поосторожнее, господин, со зверьком-то…
– Ты же сказал – безобидная она?
– А то! – ухмыльнулся пират. – Только шустрая больно, пока в угол загнал, под экран, чуть не покалечил!
– Нет той шустроты, которую не вылечил бы хороший кнут… Надеюсь, шкуру ты ей не попортил?
– Обижаете, господин! Самочка целехонька!
Тихий мерный гул энергетической решетки умолк и Кор-ар подошел к сидевшей в углу Соне. Девочка попыталась стать меньше, сжаться в тугой комочек – но куда там! Дальше, чем есть, только исчезать, а этой способностью она, к сожалению, не владела.
Голос Соня сорвала раньше. Час, два, три, день назад? Она не знала, сколько уже находилась на этом корабле. Ей самой казалось – вечность, а на деле могла быть и всего пара часов.
Трехпалые клешни бесцеремонно схватили Соню за лицо: дернешься – останешься без головы, и жалко ее точно не будет! Поэтому она закусила губу и терпела, позволив себя изучать, поворачивать к свету то одной стороной лица, то другой… На тонкой коже расцветали сине-фиолетовые синяки, вызывая лишь брезгливую усмешку Крыса и недовольное стрекотание Кор-ара: зверю потребуются специальные условия, комфортные для поддержания жизни. И обращаться с ним осторожно придется, он прикоснулся только, а животное уже ранено.
– Вид-то, надеюсь, нигде не зарегистрирован?
Лишний раз нарушать законы Альянса Кора-ару не хотелось бы. И так уже на хвосте сидели представители служб безопасности и, хуже всего, защитники дикой природы, доброжелатели звериные, вынюхивали да высматривали нарушения. За содержание контрабандных животных его дело и прикрыть могли. В Зверинце не было ни одного зверя, который был бы занесен в Реестр-вымирающих-и-находящихся-под-охраной-видов. Вот еще, заниматься подобными глупостями! Не в его, Кор-ара, это было стиле, не в его. Зачем нарушать закон по мелочам, когда вполне хватает возможностей делать это масштабно и ничего не нарушая: просто собирая невиданных ранее в этой Вселенной зверей? А пока ученые-исследователи найдут планету, которой нет на карте, изучат флору и фауну, высчитают популяцию, в каталог занесут – звездной пыли по космосу разлетится, не сосчитать сколько!
– Та часть космоса, откуда я привез эту малышку, практически не изучена Альянсом. Куда там – зарегистрирована! Еще сотню лет не будет! – небрежно взмахнул Шарк сразу двумя хвостами. – Я ее-то прихватил только из любопытства… Но если господин Кор-ар захочет, то я смогу доставить и самца через пару лет.
– Ну, это мы еще посмотрим… – выпрямился Кор-ар и обернулся к пирату, – как приживется, как поведет себя в новой обстановке. Если все нормально будет, то можно и о разведении речь вести.
И если спрос будет.
Это самое главное.
Соня равнодушно смотрела на переговаривающихся инопланетян – сил у нее совсем не осталось. Даже бояться почему-то уже не получалось, хотя страх вернется потом, она знала. Так всегда было: сначала страшно так, что зубы стучат и коленки дрожат, потом период спокойствия прямо-таки нечеловеческого, а после девятым валом обрушивается волна паники, которую никакой валерьянкой не заглушишь.
Девочка решила, что это даже хорошо, что чувств нет почти никаких. С ними было бы сложнее, а так только и пытаешься осмыслить фантастическую правду: инопланетяне существуют! Иные галактики, обитаемые планеты, миры и расы, похожие и непохожие на Землю и людей… То, что еще утром казалось сном, историей из книги, которую читаешь для развлечения, оказалось правдой.
Сначала Соня надеялась, что ее спасут. Придут добрые дяди в скафандрах и вытащат ее из этого ада, из лап укравшего ее Крыса, который ходит на задних лапах, шевелит страшными усами, щурит глаза с вертикальными зрачками и говорит на каком-то резком, непонятном и чужом языке. Она плакала, звала маму и папу, просила отпустить ее, вернуть домой…
Первые часа два.
А потом, глядя пустыми глазами на стены корабля и сияющую электрическим белым светом решетку своего угла-камеры, поняла – бессмысленно. Оставь надежду всяк сюда входящий…
Не придут. Не спасут.
Нет у человечества подобных технологий, не придумали, не создали. Даже об инопланетянах говорят, как о сказках, ги-по-те-зах! Существование не доказано, планет земного типа в нашей солнечной системе не обнаружено, а за ее пределами – неизвестно. Да люди всего несколько десятков лет как в космос вышли, на орбиту Земли! До Луны долетели один раз. И все.
Что они могут противопоставить тем, для кого космос дом родной?
Ничего.
Пропала без вести, убита, продана в рабство – вот какой вердикт будет звучать дома для родителей. Ушла в школу и не вернулась, мало ли таких историй?
И когда Соня это поняла, в ней что-то сломалось, словно шестеренка из механизма выпала. Просто опустились руки: она равнодушно сидела, мелко вздрагивая, когда мимо проходил Крыс, и смотрела в маленькое окошко иллюминатора, где разлилась чернильная темнота с точками-звездами.
Ей-то казалось – вся жизнь впереди, простая и понятная. Такая, как у всех. Дом, школа, периодические праздники – все просто. А теперь у Сони нет ничего, кроме своих несчастных неполных четырнадцати лет, школьного рюкзака и самой себя. И мира в одно мгновение ставшего гораздо больше, чем можно представить даже в самых смелых мечтах.
Еще утром Митька из 9-го ‘Б’ пролил на Соню сок, а она страшно обиделась: джинсы новыми были. А потом шли подряд физика с математикой и только благодаря соседке по парте, Ане, она справилась с контрольной. И пообещала написать за нее сочинение, что через три дня в расписании дневника стояло.
И дорога домой тоже была – по парку, мимо старых тополей и магазина игрушек. Туда привезли новую фарфоровую куклу с грустными глазами, каштановыми локонами и тонкой вышивкой на кружевном платье. Соня думала попросить родителей купить ее… Не сейчас, конечно, она же не глупая! Знает, что денег в доме не так уж и много, но на День рождения или Новый год ведь можно? Только до них еще почти полгода ждать!
Не попросит теперь…
Соня всхлипнула, захлебнулась сухим воздухом. Глаза жгло, а слез не было. Мама утром спала, а вечером хотела пирогов испечь с луком и яйцом, сладкую шарлотку. А с папой она успела чаю выпить перед школой. Большую-большую кружку с таким же большим бутербродом с докторской колбасой.
– Мама… Папа… Заберите меня отсюда…
Девочка крепче обняла рюкзак. Грудь на части рвал истерический смех: а она-то еще переживала из-за двойки по химии! Думала: ругать будут вечером, а потом заставят идти, переписывать, после уроков оставаться или до них. И никак невозможно было объяснить родителям, что с утра проснуться великий подвиг, а днем не до того просто. Какая контрольная, когда у нее книжка не дочитана про хоббитов и эльфов, а про волшебников вторую неделю на полке лежит! Тем более скоро осенние каникулы, и тройка за четверть на годовую оценку пока не влияет.
Только ни один родитель не примет в таком вопросе сторону ребенка. А Соня обрадовалась бы сейчас даже скандалу, домашнему аресту, окрику в восемь часов: ‘Спать, почему у компьютера сидишь, завтра не встанешь!’
А в конце года – поездка со всем классом в Санкт-Петербург на неделю! Все об этом в классе только и говорили…
– Почему она скулит?! Еще не хватало всю дорогу слушать эти завывания! Тихая же была!
– Ну, что вы, животное поедет в специальной герметичной капсуле с усыпляющим газом. У меня все подготовлено, господин Кор-ар.
Еще бы не было, Шарк же знал, что, если не так, так эдак, но продаст. А в домашний зверинец или публичный – какая разница?
– А ну, тихо ты! Угомонись!
В стену над головой Сони ударился какой-то инструмент, до этого спокойно лежавший на столе перед пиратом в куче разнокалиберного хлама: разорванных пакетов с едой, похожей на чипсы, банок с краской и мелких сияющих кристалликов. Девочка всхлипнула на вздохе и замолчала, прокусив до крови губу.
– Вот видите? – довольно топорща усы, улыбнулся Шарк. – Соображает!
– Вижу, – Кор-ар мысленно прикидывал будущий маршрут, оформление документов, прохождение карантина. И прививки еще сделать надо будет обязательно – был у него один доктор, способный за не очень символическую сумму сделать это все и даже больше.
– А срок жизни какой?
– А вот чего не знаю, того не знаю, господин Кор-ар! Недосуг было изучать, я же, не этот… как его… ксенозоолог! Схватил и деру, мое дело маленькое…
– Найти и продать, – резкий щелчок: Кор-ар почти засмеялся. – Упакуй! А я пока на твой счет звездочки переведу.
Не любил Кор-ар работать с пиратами – лживая и трусливая, да и проблемная братия. Но и лучше этих проходимцев никто космос не знал. Летали они без карт – во всяком случае, за границей официально известных территорий – на одной своей феноменальной памяти. В этом бизнесе другие уже сотни лет не задерживались. Мелкая контрабанда – это что? Пустота: невеликие деньги, куча проблем. А здесь куш намного более заманчив: редкости с окраин вселенной коллекционерами ценились в любые времена, и платили за них более чем щедро. На полученные деньги не один корабль собрать можно вместе с командой! Вон, у этого… Шарка – корыто-корытом, зато одно из самых быстрых и маневренных! Да и сейчас сам хозяин Космического зверинца отдавал больше пятисот звезд за непонятно что и считал эту сделку успешной и выгодной.
И судя по тому, что Кор-ар видел, с дрессурой проблем не будет – тоже плюс, а то большинство зверей обычно, что камни какие, только в клетке и держать. Если же эта самочка действительно настолько послушна и безопасна, как казалось, то можно будет натаскать ее на выходы в свет. Поводок, ошейник, специальный костюм… А это реклама, заказы, звезды…
Прибыль будет астрономической.
И право первого клиента у Кор-ара никто отобрать не сможет.
– Ты, если все удастся, подумай еще и о других экземплярах, – тонкая полупрозрачная пластинка в клешнях у Кор-ара поменяла цвет с оранжевого на фиолетовый: деньги были переведены на счет. – Место обитания этой живности я у тебя не спрашиваю, но советую иметь в виду.
Шарк фыркнул: не дурак, понимает!
– Надо будет – привезу, только это уже подороже будет, господин Кор-ар, сами посчитайте. Тут-то я мимо пролетал, для себя, считай, брал, а там специально лететь придется…
– Вот когда придется, тогда о цене и поговорим. И долго мне еще ждать?!
– Сейчас-сейчас!
Крыс шустро юркнул за пульт управления, почти не глядя нажал несколько кнопок, провел когтем по навигационному стеклу – и угол с запертой за энергетическими решетками Соней накрыло полупрозрачным куполом.
Девочка судорожно сжала рюкзак, уткнулась в него носом, пытаясь спастись от заполняющего капсулу газа. Ей казалось: вот и все, теперь она умрет – а если нет, то на опыты пустят, известно же, что с людьми в космосе бывает! Сколько фильмов этому посвящено!
Глаза у Сони начали слипаться, она всеми силами пыталась держать их открытыми, но наползающая темнота вперемешку с сонливостью не оставляла даже минимального выбора. Через минуту девочка уже крепко спала, а силовой экран трансформировался в овальную капсулу на гравитационной платформе – лучший способ для транспортировки живых грузов.
– Получите и распишитесь! Все по высшему разряду, – Шарк довольно оскалился во все клыки. – От сердца, считай, отрываю…
– Так уж и отрываешь, как же, – Кор-ар был уверен, что таких капсул у этого пирата в грузовом отсеке стояло не менее десятка. – Ладно, полетел я. Если что, мои координаты ты знаешь.
– Конечно, конечно, уважаемый, – уверил пират.
– Поднимайте нас! – Отдал приказ Кор-ар в браслет-коммуникатор на правом верхнем запястье.
Прошла секунда, Кор-ар и матово блестевшая капсула подернулись искрами и исчезли из пиратской рубки, чтобы оказаться на палубе совершенно другого корабля.
Соню все дальше и дальше уносило в чернильную даль космоса от родной планеты.
*
Ей не снилось ничего. Соня так привыкла к тому, что стоит закрыть глаза и под ноги ложатся рельсы, а вдалеке слышится стук колес, что густая, вязкая темнота, из которой никак не получается вынырнуть на поверхность – словно толща воды над тобой, но нет конца у нее и края – не вызвала в девочке даже страха, только удивление. Как же так? Для нее и мир снов пропал? А Граф обещал всегда находить к ней дорогу, когда нужна будет помощь или совет.
Мысли медленно плыли в голове, переваливались друг через друга, неуклюжие, тяжелые, и отделаться от них никак не получалось.
Зря она уговорила родителей сделать ей новую связку ключей – знала бы, ни за что бы просить не стала. Пусть бы встречали, хотя и казалось это уже глупым, несолидным. Перед одноклассниками не хотелось казаться малолеткой, которую до сих пор за ручку водят до школьного подъезда.
Ключи так и болтались на ярком оранжевом ремешке на шее. Чтобы не потерять.
Сначала Соне очень хотелось убедить себя: сон, все сон. Так же бывает, что путаешь их с реальностью: все есть, от запаха до осязания и вкуса! И последовательность событий не ползет нитками и туманами, лестницы не выскакивают из ниоткуда, города не меняются местами, не сливаются в один.
Но чем дальше раскручивалась реальность, тем яснее девочка понимала: сны остались где-то там, за гранью, как им и положено. И не скажешь: ‘Как глупо! Надо же такому было присниться?’
Никогда этого не будет.
У Сони только и оставалось это слово ‘никогда’.
Был еще рюкзак цвета мокрого асфальта, с алыми полосами вдоль молний и брелком-кроликом – ярко салатовым, стеклянным. С книжками, тетрадками, ручками.
Если не отберут.
Куртку-то отобрали, хорошо хоть донага не раздели, джинсы со свитером оставили. А один кроссовок потерялся. Наверное, еще там, на Земле.
Ее жизнь больше ей не принадлежала.
Того, о чем говорили Крыс и Богомол, Соня не понимала. Все-таки не в сказке оказалась или какой фантастической книжке. Это только там бывает при таких путешествиях: герой мало того, что каким-то избранным оказывается с кучей друзей за соседней дубравой, так еще и на всех местных диалектах не только говорит, но и поет, и стихи слагает, а уж как виртуозно ругается, словно весь словарь проглотил от корки до корки!
С ней такого не было.
Не понимала.
Догадывалась: ничего хорошего не ждет, а этот Богомол, которого как-то странно и щелкающе называли Кор-ар, теперь был ей заместо хозяина. Как на Востоке.
Соне не хотелось обо всем этом думать – только лежать, лежать, лежать…
Но это было бы очень… недальновидно. И хотя девочка частенько считала себя глупой и наивной, но к дурам не причисляла. Дома она любила слушать, смотреть, а потом анализировать происходящее. Или просто запоминать чью-то личную информацию. На уровне бытовых мелочей: у Андрея из соседнего подъезда аллергия на яичный белок, поэтому, когда он приходит в гости, не нужно предлагать ему яиц; а Света, троюродная сестра, собирает статуэтки японских котов – это просто вскользь в каком-то разговоре мелькнуло, а Соне больше не нужно было ломать голову над подарком на ее день рождения. Это были просто мелочи, но они помогали жить в некотором согласии с окружающими.
Здесь… от нее ждали, вроде как, послушания. Очень уж напоминали Соне действия Крыса грубую дрессировку. Даже не так – запугивание. Чтобы зверь сидел в своей норе, молчал и не досаждал. Но собака, если на нее замахнуться, и броситься может, и изуродовать обидчика, и даже горло перегрызть, а ей такого точно не сделать! Ну, что вообще можно противопоставить клыкам, когтям и защитным панцирям?
И при таком раскладе считаться зверем – не самая плохая перспектива. Всяко лучше, чем быть действительно мертвой.
Капсула, в которую ее засунули, совершенно не мешала смотреть на окружающий мир, только немного искажала цвета – осветляла – да звуки приглушала. Правда, сначала Соня этого не знала, помнила только, как на корабле Крыса сознание потеряла от газа, а когда очнулась, вокруг было темно, хоть глаз выколи. И тихо. Только мерно что-то гудело вдалеке.
Соня в первый момент испугалась, дернулась, думала, что ослепла, но потом разглядела на некотором расстоянии от нее несколько ярких огоньков на двери – что это дверь девочка тоже позже поняла. Она смотрела на них и смотрела, боясь оторвать взгляд: пропадут же, и что ей тогда делать в этой вязкой темноте, где собственное дыхание кажется безумно громким?
Лежа в темноте, она пыталась считать, чтобы хоть как-то отмерять время.
Сбилась на ста двадцати трех тысячах.
В итоге решила попробовать заснуть. Уже самостоятельно. Так всегда было легче: если ничего не можешь изменить или сделать – спи. Дома, когда свет надолго отключали, Соня всегда укутывалась в одеяло и закрывала глаза. Только там другое, там…
Она любила свой дом, правда, но вечные шорохи, звуки, которых не должно быть, тени и подступающий из ниоткуда страх не помогали успокоиться. У Сони даже ночник был – круглый шарик в синие цветы. Он втыкался в розетку и всю ночь горел.
Становилось не так страшно.
Мама иногда говорила, что это просто потому, что у нее богатое воображение и она очень впечатлительная. Пробовали даже ко врачу сводить, но тут Соня сама уперлась. Она нормальная!
И замолчала, и больше никогда не говорила ни о чем таком.
Только вот свет почти перестала выключать и спала, с головой укрывшись одеялом. А что иногда она видела рыжего кота, которого у них в доме никогда не было, разговаривала с ним и с черным мохнатым домовым, больше похожим на метелку от швабры, передергивала плечами от чужого дыхания в затылок или мимолетного прикосновения – так родителям это знать уже было не обязательно. Воображаемые друзья и сквозняк.
Все просто.
Инопланетян ведь тоже не существует!
И сны всего лишь плод усталого мозга, реакция подсознания на реальность. В них нельзя путешествовать, уходить в другие миры, заводить там друзей, возвращаться в ранее виданные места, быть постоянно кем-то еще и самим собой. Нельзя. Так не бывает.
Но есть Граф, существующий и там, и здесь, и против него бессильны любые человеческие объяснения. Который рассказал, что это просто иная сфера восприятия мира, более тонкая и яркая, чем у окружающих ее людей. Мол, они видят только часть цветов, знать не зная, что существует, например, оранжевый. А у Сони он есть. И опасаться этого цвета тоже надо, но ни в коем случае не бояться. Как и кошмаров.
Только сейчас Соне ничто не снилось. Может, это было и неплохо, не было желания уйти и остаться там. Заблудиться, впасть в кому – это совсем просто. Ей, главное, обходить перроны и никогда не выходить на железнодорожное полотно. Да и не позволят девочке этого сделать, силком вытолкнут в реальность, если что.
А если закрыть глаза, провалиться в грань между сном и явью, то можно считать удары пульса. Чьего-то еще. Он всегда был, сколько Соня себя помнила, на пол-удара отстающий от ее.
И во снах этот кто-то иногда был. Даже встречался. Давно, больше года назад.
Неожиданно вспыхнувший свет больно резанул по глазам, так, что слезы потекли и пришлось несколько минут моргать, привыкая.
Помещение, в котором стояла ее капсула, оказалось грузовым ангаром – куча ящиков и сфер, закрепленных на платформах сияющими сетями, не оставляли простора для фантазии. И времени, судя по всему, прошло всего ничего…
– Зверя – тихо и непринужденно несем к выходу из космопорта, а там грузим ко мне в катер! Работаем! – отрывисто приказал Кор-ар переминающимся у него за спиной рабочим. Те дернулись, поспешили, тихо переругиваясь, пройти в ангар и заняться грузом: распоряжения, отданные подобным тоном, должны были выполняться максимально быстро и четко.
Соня повернула голову на знакомый голос – ну, так и есть, Богомол! А с ним еще четверо – только комплекция у них была поизящнее – которые сразу бросились к ней и осторожно потащили к открывающемуся шлюзу – выходу… в город?
Девочка вся приподнялась и вытянула шею насколько позволяло пространство капсулы. Один из носильщиков постучал по стенке когтем, как иногда на Земле люди стучали по аквариумам, внимание привлекал. Соня повернулась и уставилась на него почти не моргая – богомолы застрекотали – смеялись.
Соне почему-то стало обидно. Может, она и смешно выглядит для них, но они сами для нее – насекомые! Нашли рыбку!
– Не нервируйте зверя! Мало я вас учил?! – зло окрикнул рабочих Кор-ар. – Животное нежное, хрупкое, вырванное из привычной ему среды обитания, а они тут еще стучат?! Помрет – вы мне что ли из своего кармана деньги возвращать будете? Так я это и так живо могу устроить!
– Простите, господин Кор-ар!
– Мы больше не будем, господин!
Кор-ар недовольно зыркнул на носильщиков и еще раз предостерегающе проскрежетал: умники! Испортят самочку – что ему делать тогда прикажете? По предварительным оценкам, тут можно не одну тысячу звезд заработать, а из-за этих любопытствующих он рисковал вообще ни с чем остаться! Одно привыкание да дрессировка неизвестно сколько времени займут. Но большой плюс – спокойна. Даже очнувшись, не стала биться в стенки капсулы, как оно обычно бывало. Так и лежала тихонько, лишь изредка меняя позу, видимо, когда уставала.
Находка!
А вопрос с продолжительностью жизни он планировал сегодня решить.
– А, никак это вы, господин Кор-ар, – похлопывая себя крыльями по круглому боку и улыбаясь острыми треугольными зубами, поинтересовался сотрудник службы безопасности. Всю отгрузку он стоял немного поодаль, ничего не спрашивая и не вмешиваясь – дожидался пока Кор-ар сам к нему подойдет. – Еще один зверек в коллекцию?
Хозяин Зверинца расплылся в улыбке, обнажая вторые жвала, и поклонился представителю местного закона, параллельно давая носильщикам знак замереть, а большеухой девице, стоящей за его спиной, – сбегать за документами.
– Да, еще один, уважаемый.
Кор-ар безмерно сожалел, что в большинстве случаев представители этой профессии оказывались честны и неподкупны. Но свою репутацию старался держать незапятнанной – и налаживать дружеские отношения, организовывать бесплатные экскурсии и выставки для служащих в отделах регулирования правопорядка и их детей. И для сирот – такая благотворительность всегда высоко котировалась в глазах окружающих.
– Ну-ка, ну-ка, все справки оформили, прививки сделали? – осматривая капсулу и наблюдая за следящей за его движениями Соней, поинтересовался охранник. – И что-то я таких никогда не видел…
– Новый вид, уважаемый. Друг привез из дальнего полета, – Кор-ар протянул падд с данными. Не подкопаетесь, у него всегда все законно. – Случайно заблудился, сейчас уже и сам не вспомнит, как так получилось, а старого друга не забыл.
– Приятно, наверное, иметь таких друзей…
– Вы даже не представляете насколько, уважаемый.
Хозяин Зверинца спокойно ждал, пока охранник изучит документы, отслеживая реакцию – вот и удивление, значит дошел до строчки об абсолютной безопасности и безвредности.
– Неужели она действительно настолько… не приспособлена к жизни? У них там что, курорт и ни одного хищника нет?!
– Что такое, Касс? Проблемы? – к охраннику-сливе подошел его сослуживец – большая, похожая на страуса, только с короткой шеей, птица. У нее были изумрудно-зеленые глаза и ярко-синее оперение с оранжевой каймой на грудке и хвосте.
– Да ты посмотри на это чудо природы! – Касс выделил нужную строчку на падде алым. – Ни клыков, ни когтей, ни яда, да и эмпатических способностей тоже нет!
– А так разве бывает? – охранник-птица кинул вопросительный взгляд в сторону Кор-ара.
– Бывает. Только очень редко. И обычно у низших форм жизни. А вот у полуразумных до сегодняшнего дня таких отклонений от нормы выявлено не было, не говоря уж о разумных.
Охрана потрясенно выдохнула, и Кор-ар порадовался – уже к вечеру о его звере будет говорить весь космопорт, а через неделю – весь город! Диковинка с другого конца вселенной, спешите видеть, только в Космическом зверинце!
– И… вы планируете ее выставлять?
– Конечно. Через месяц. Зверю нужно дать привыкнуть к новой среде обитания, подобрать корм, обеспечить комфортные условия – сами понимаете, это дело не одного дня.
Соня смотрела на суетящихся вокруг нее инопланетян, впитывала образы, но думать и осмыслять не получалось – слишком много информации, надо было привыкнуть, а она еще от поездки на двух кораблях не отошла. И теперь ее снова куда-то повезут.
Окружающий мир показался Соне странно-знакомым. Своей шумностью, яркостью, схожестью с московским аэропортом и вокзалом одновременно. А инопланетян вполне можно было принять за людей-иностранцев, только тут – виды и планеты разные , а на Земле – страны, цвет кожи с волосами да разрез глаз.
Сколько в этом здании этажей, Соня даже не пыталась гадать – за огромными окнами взлетно-посадочной площадки, на которой они вышли из корабля, расстилалось облачное покрывало, летали мелкие юркие катерки, похожие на блестящих рыбок, и огромные межпланетарные крейсеры-киты, настоящие плавающие дома.
С ее новым хозяином то и дело раскланивались встречные, чем-то интересовались, что-то уточняли – и все без исключения смотрели на нее: кто заинтересованно, кто удивленно, а кто и с жалостью. Соня не понимала, что с ней не так, почему ей достаются такие взгляды от всех, чьи глаза хоть чем-то похожи на человеческие.
А потом ее капсулу вновь погрузили в багажный отсек – намного меньшего размера, всего на пару капсул, особо не развернешься. И снова стало темно и сонно, теперь просто так, без всякого газа, а еще очень хотелось в душ и в туалет, да только где их было найти!
Кор-ар в это время упорно пытался дозвониться до одного своего приятеля: очень уж волновал его неизвестный срок жизни нового зверя.
Наконец на экране появилась весьма помятая и испачканная в какой-то краске морда Тана, весьма эксцентричного ученого, разыскиваемого большинством спецслужб Альянса за опыты над разумными существами. С обычными животными ему работать было скучно: говорил, отдача не та – а вот с разумными… Поле для деятельности становилось намного шире.
– Не забыл меня еще, Тан, дружище?
– Тебя забудешь, Кор-ар. Чего надо-то? – Тан звучал недовольно: от работы оторвали, не иначе.
– Да у меня новая зверушка появилась, необычная и неизвестная. В Зверинец ее хочу в качестве нового главного номера пустить, только одно ‘но’ присутствует…
Очень уж ему не хотелось раз в несколько лет дергать Шарка, чтобы тот снова летал на эту богом забытую планету – накладно, а предварительные прикидки о продолжительности жизни купленного зверя, если верить био-сканеру, установленному в капсуле, совсем не радовали. Копейки какие-то получались.
– Ну?
Тан нахмурил седые брови и поморщился: не любил он эти предисловия. Время значило новые знания и опыты, у него каждая микросекунда была на счету, что уж говорить о минутах! Зачем тратить его на пустые разговоры, вежливость и расшаркивания? Надо что – говори, а нет – иди своей дорогой, не отвлекай!
– Срок жизни просто безобразно короткий у меня получился. Сам понимаешь, в моем деле это никуда не годится.
– Сколько?
– Лет десять-пятнадцать. В лучшем случае.
– Двести звездочек, – мгновенно ответил Тан. – Только за осмотр.
– Грабеж!
Двести звездочек для Кор-ара, конечно, не сумма, но как он мог не поторговаться, это же себя потом не уважать!
– Двести или ищи другого энтузиаста.
Правда, с этим гением генной инженерии особо торговаться не получалось – себя он ценил безмерно, а свое время еще больше. Сказал как отрезал. А начни Кор-ар настаивать, к озвученной сумме прибавится ее половина, а может и больше! А это уже ни в какие ворота не лезло. Пусть уж лучше Кор-ар самолично каждый год будет летать за новым уродцем на эту неизвестную планету – родину своей новой игрушки!
