Текст книги "Вселенная шай-ти (СИ)"
Автор книги: Мария Котикова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)
– Это ответ на второй вопрос, – указала Соня, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Ситуация ей совсем не нравилась, хотя и угрозы от старого учителя Ашая она не ощущала. Только горькое веселье, изжелто-синее, переходящее в зеленый.
Так бывает, когда все настолько плохо, что даже слова не подобрать.
– А нужен ли тебе ответ на первый?
– Нужен. Очень.
Взгляд у нее стал прямой и очень упрямый. Нужда заставит, хвостиком начнет таскаться за Мастером Тивэшем, пока под замок не запрут. Но Соне показалось, что до такого не дойдет. До “хвостика”, не до замка – потому что чем дальше, тем отчетливее она осознавала, что уже сидела под ним.
Противное чувство.
Отвыкла.
– Ну, сама смотри, – шай-ти подманил Соню к себе рукой и очень тихо, доверительно, произнес на ухо, – у Тай-до-ко он.
– А если правду?
– Не веришь? – выпрямился Мастер Тивэш, в притворном осуждении покачав головой. – Молодежь! С чего бы мне тебе врать, а? Разве я давал повод?
– Не верю, ибо не с чего. А врать… Мало ли у вас может быть причин? Да и знаю я вас всего ничего, и то больше со слов Ашая, а с одной встречи верить… Вы не моя тьма, чтобы так складывалось.
Шай-ти смотрел на Соню, чуть наклонив к плечу голову и находясь словно бы не здесь, а где-то еще. Свое что-то думал, решила девочка, недоступное и неизвестное для нее. А может, ее слушал.
Соня ждала, тренируя выдержку и терпение, а Мастер Тивэш в конце концов, придя, видимо, к какому-то мнению, кивнул в сторону уходящего в темноту коридора – мол, иди вперед. И сам сделал первый шаг, тяжело опираясь на свою палку.
– Пойдем, не место подобные разговоры в коридорах вести, покой дома тревожить. В малой гостиной сядем, я даже на некоторые твои вопросы отвечу, если настроение вконец не испортишь.
Девочка пошла следом за шай-ти, упрямо поджав губы и гоня от себя тревожные мысли. И ощущение, что ее против воли украли из родного дома и от Ашая. Но беда была в том, что никто Соню не крал: Тай-до-рю сам принес сюда ее, передал с рук на руки. Иначе она точно проснулась бы! На нее ведь даже снотворное всегда очень плохо действовало! Четыре часа неглубокого сна – и снова в потолок моргаешь как будто и не спал вовсе. И заново потом не уснуть. Зато под боком у Ашая ее пушкой не разбудить было.
Вот уж она оборвет чьи-то уши при встрече!
В том, что встреча обязательно случится, Соня не позволила себе даже усомниться.
Мерно и уверенно звучал стук посоха, на который опирался Мастер Тивэш. Как маятник, когда-то отсчитывающий на Земле ритм для игры на пианино. Или как точки в коротких предложениях. Или отдача от выстрела из пистолета – Соня еще помнила, как они в тире с двоюродным братом стреляли. Он тогда ей плюшевого слона выиграл, желтого, с алым бантом на шее.
Три поворота и четыре коридора. Сони их посчитала. Как и каждый столб, лампочку и вазу.
Шестнадцать, пятьдесят четыре и три.
Правильно ей тогда не слишком понравился этот старик.
– Злишься на меня?
– В том числе и на вас, – согласилась Соня, не видя причины врать.
– Ну-ну, – остановился шай-ти и открыл полупрозрачную, украшенную затейливой мозаикой дверь: по волнам летели крылатые рыбы, то взмывая над кудрявыми пенными барашками, то скрываясь в темно-изумрудной воде. – Проходи, гостья дорогая, устраивайся, где тебе удобно.
– Спасибо.
Соня вошла в комнату, оглянулась и села, подогнув под себя ноги, на круглую плоскую подушку, сплетенную из разноцветной травы. Они с Ашаем когда-то хотели купить такие в дом, но потом передумали.
Мастер Тивэш уселся прямо напротив, тихо проклиная “одни боги ведают кому нужные традиции, костей на их исполнение не напасешься”.
Чай они не пили и ничего не ели. Соня покачала головой: в первые ей в чужом доме не предложили чего-нибудь пожевать. Но это было даже хорошо – сейчас ей любая еда бы поперек горла встала. А вот значение такого поступка Соне узнать хотелось, а то читала она когда-то в какой-то книжке на Земле, что хлеб с врагом не делили. Или не разговаривали. Потому что если накормил или заговорил – уже не убьешь.
– Не мне надо бы с тобой подобный разговор вести, девочка, все нитки теперь перепутались, что делать – не знаю!
Соня ничего не сказала, только слушала.
– А твоей тьме я бы по старой памяти сходил бы хворостиной пониже спины, чтоб ума, стало быть, прибавилось. Дурной он, самостоятельный…
– Вы его еще мальчишкой неразумным назовите для галочки, – тихо хмыкнула Соня, прищуриваясь. Она очень не любила, когда при ней ругали Ашая.
– А ты что, считаешь, что он по уму поступил, сдав тебя на поруки, спящую да возразить неспособную?
– Это совершенно неважно. Я Ашаю верю. Все равно верю.
– Даже сейчас?
– Тем более сейчас, – кивнула Соня. – К тому же, вы разрешили ему поступить так, как он поступил. Ну или не вы, а кто-то еще, более высокопоставленный. Одного понять не могу: чем он вам пригрозил?
– Не догадываешься? – вздохнул шай-ти. – Надеждой, чем еще.
– А имя у вашей надежды есть?
– Как не быть, если часть ее напротив меня сидит и полыхает недовольством, как костер жаркий – не притронуться, обожжешься. Небось сожалеешь уже, что разрешила Фенху опыты свои проводить, кровь твою изучать. Ну, сожалеешь ведь?
Соня прислушалась к себе и покачала головой: нет, она не сомневалась, что поступила тогда правильно. И проживи она тот день еще раз – поступила бы точно так же.
– Нет, вы ошибаетесь. Я просто хотела, чтобы у Фенха из глаз ушло звериное отчаяние и беспомощность. Вот и все, – ответила Соня. – И мне, если честно, глубоко наплевать, как ко мне относится вся ваша раса, за исключением нескольких ее представителей.
– Знаю я твой ближний круг, – фыркнул Тивэш. – Как и ты все – бусины из ожерелья. Подобное к подобному…
– Но иначе и не бывает, не так ли?
– Все-таки ты еще очень маленькая. Мудро-умная где-то, а где-то дитя сущее, – Соне почудилось, что старому Тивэшу при этих словах даже захотелось ее по голове погладить, как ребенка какого. – Не у всех. Многие выбирают не по себе, а по тому, как должно быть, по силе и роду.
– Но ведь это же глупо! Какие в таком случае могут быть отношения? На голом расчете? Даже без уважения! По силе мерить, скажете тоже! Ведь есть же еще взгляды на жизнь, мировоззрение, отношение к миру и окружающим… Да мало ли пунктов наберется!
– Легко говорить, когда пара твоя сильна за двоих, – насмешливо скривил губы Тивэш. – Когда пред тобой стоит Тай-до-рю и…
– Да причем тут это?! – вскочила Соня, сверкая глазами. – Мне же совсем не важно, кто Ашай и сколько в нем этой вашей силы! Я люблю его не за то, что он Тай-до-рю! Он был бы моим, самым лучшим и любимым, даже если бы горшки обжигал на гончарном круге или варенье варил да плюшки пек и больше совсем ничего не умел! Тем более, это же так здорово, когда твоя пара умеет и может то, на что не способен ты! И наоборот, обязательно должно быть наоборот! Потому что… работать должны двое. И отдавать, и разделять, и защищать – тоже. Ведь невозможно же все на одних плечах нести, а груз, поделенные надвое, становится вдвое меньше!
Она с самого начала стала отвечать за дом, чтобы в нем было тепло и уютно, не случался фирменный бардак и не стоял пустым холодильник. И большое зимнее одеяло, и удобное новое кресло в кабинет, от которого у Ашая не болит больше спина, и темная штора на окно в спальне, и ваза со свежими цветами на столе – все было делом ее рук. Оно казалось незаметным, незначительным, но Ашай говорил, что теперь ему хотелось возвращаться в их дом, а не засиживаться до ночи на работе. Потому что она его ждала. Каждый вечер садилась у окна и ждала, пусть ее и не было видно снизу – но Соня знала, что, подходя к дому, Ашай всегда искал глазами их окно.
А он с ней разговаривал и слушал ее глупости, а еще неуютную тишину отпугивал теплотой своего голоса. Иногда шумел, куда же без этого, насмешничал, но ласково и не обидно. Раздражался, правда, сильно, когда Соня начинала причитать, что он снова полез куда-то, где по ее мнению было слишком опасно. Она быстро научилась молчать, и эмоционально тоже, запомнив, что кости у ее тьмы куда крепче человеческих, что на всякий случай на сережке у нее всегда был контакт Фенха, а в сумке – маленький контейнер с лекарствами для оказания первой помощи. Зато теперь Ашай показывал ей все свои самые любимые места, начиная от кофеен и музеев и заканчивая ветками на деревьях в парке.
И именно это Соня попыталась объяснить Мастеру Тивэшу.
И что дело было совершенно не в том, что один слышал за двоих, а второй ничего.
– Мы могли бы прожить жизнь и друг без друга. Но чтобы это была за жизнь? Я не знаю. Наверное, мы так и остались бы осколками, неподходящими до конца ни для кого, кроме нас самих. Встретившись, мы с Ашаем совпали гранями, но не перестали быть собой, теми самыми осколками.
– А если тебе из всего целого досталась лишь одна песчинка? То что?
– Так, может, Ашаю как раз без этой песчинки и нельзя! – рассмеялась Соня. – А для меня… Он и так все, что есть, все самое важное, и я рада быть его песчинкой. И если Тай-до-ко, чтобы быть цельной, нужен Ашек, то его никто не заменит, и не в силе или способностях тут дело. Потому что тогда получается, что нужна ей была вовсе не сила.
– Думаешь? Даже если он был всего лишь “глупым и наивным цветоводом”?
– Но он мог научить Тай-до-ко видеть красоту в простоте и хрупкости, – ответила на подколку Соня, усаживаясь обратно на подушку. – Ашеку с Тай-до-ко… Им просто… не повезло. По ее выбору, но она ведь каждый день платит за ту свою ошибку. Знанием, что все могло сложиться иначе. Мне кажется, ваша Тай-до-ко очень несчастная шей-ти.
– Да тебе никак жалко ее? – проницательно заметил шай-ти.
– Жалко, – даже не подумала спорить Соня. – Пусть она сама выбрала одиночество, а все равно – жалко. Я вообще жалостливая, над любыми грустными историями плачу.
– Но она же убить вас хочет. Разве можно жалеть врага?
– Знаете, одно другому не мешает, как говорят на Земле.
Соня не стала добавлять, что если бы с Ашаем действительно что-нибудь случилось, то это был бы уже совсем иной разговор.
– Он ведь убить ее хочет? Не сместить, как я вначале подумала, а устранить, – спросила Соня. – Поэтому он меня сюда и спрятал. И один, наверняка один пойдет, чтобы больше никого не подставить, если что…
– Девочка…
– А вы – или кто-то там еще – это разрешили, – продолжила она. – А платой стала возможность получить разработанное Фенхом лекарство на основе моей крови. Он же не отдал вам их, да?
– Да, – подтвердил Тивэш. – Он и Ашай… Они выбрали собственное счастье и жизнь своих шей-ти, посчитав их более важными и ценными, чем жизнь и счастье всего народа. Я…
– Не одобряете? Ну да, у вас же счастье народа всегда значило больше, чем счастье одного шай-ти. Тай-до-ко плод этого воспитания, послушный винтик вашей системы. Она, наверное, хорошая Жрица, и обязанности свои выполняет на все двести процентов, ведь кроме работы у нее ничего не осталось. И вы бы никогда не согласились ее убрать, но против возможности для жизнь всей расы жизнь Тай-до-ко не стоит и ломаного гроша.
Соня горько рассмеялась: она знала, что сложила этот пазл верно.
– Но ведь она его сомнет. Она же сильная, Тай-до-ко сильнее Ашая, когда он один. Это ваше… поле, которое одновременно и вы, и дома ваши, и умения, и куча всего такого, что я пока не понимаю, – торопливо, захлебываясь словами, прошептала Соня. – И все будет плохо тогда, очень плохо.
Она увидела это, как наяву. Светлый кабинет, не достигший цели удар, сломанное тело Ашая на полу, стоящая над ним и ухмыляющаяся Жрица. Фенх с Машехрой, разжалованные до простых сотрудников, исключительно во избежание – формулировка причин подберется. Тай-до-но и Аль не тронут, но они тоже скоро уйдут – сами. А Тай-до-ко останется править вместе с новыми Тай-до-но и Тай-до-рю, впитавшими ее идеи и мировоззрение, как свои собственные. И согласными стать тем, кем не стал для Жрицы Ашек. Как она себе это и представляла.
Вот так, почти наскоком лезть, как на Арене…
Тай-до-ко укутана в собственное поле, как в кокон, большой пузырь. И тут нужна была скорее тонкая игла, нежели удар по всей плоскости.
Соня только не знала, как воплотить в реальность пришедшую ей сейчас в голову мысль. Осознавала, что так, как дрались на Арене, нельзя было делать ни в коем случае. Такой бой красив, конечно, когда он учебный или тренировочный: потоки ветра, удары чем-то большим, чем просто телом, щиты, которые преломляют реальность, словно линза – но в данном случае подобная тактика могла оказаться совершенно бесполезной. И оказалась бы.
– Вы поэтому согласились меня приютить у себя? Чтобы иметь возможность, когда Ашай проиграет, провести свои опыты и воссоздать созданное Фенхом лекарство?
Мастер Тивэш грустно улыбнулся и покачал головой.
– Нет. Я, к моему глубокому сожалению, в этот раз оказался из тех, для кого личные мотивы оказались дороже любых других. Ашай мне бы никогда не простил, поступи я так, как ты говоришь.
– Но отсюда вы меня не выпустите, не так ли? – уточнила Соня.
– Я дал слово, дитя, и не имею права его нарушить.
– Жаль, – отозвалась девочка: это бы значительно упростило ей задачу. А тут теперь ищи выход, с границей и домом договаривайся! Сколько времени займет – неизвестно. А у нее этого времени не было! – Но за разговор – спасибо. И извините, я не права была, что плохо о вас подумала.
– Ничего, не ты первая, – усмехнулся старик, и глаза у него потеплели.
– Все равно. Доброй ночи.
Ей надо было все хорошенько обдумать наедине с собой.
*
Оказалось так странно и ново увидеть в этом мире маленькую веранду, скрытую за чем-то вьющимся и колючим, что Соня сначала даже решила – сон. В ней с трудом уместились два кресла и стол, плетеные, воздушные, цвета темного горчичного меда. А Соня-то уже успела увериться, что вся раса шай-ти страдает гигантоманией в остро выраженной форме, за редчайшим исключением!
Свет Мастера Тивэша – Имьи – наградила замершую на пороге ее Комнаты-для-мыслей-и-отдыха Соню заинтересованным взглядом. Если бы шей-ти и шай-ти обладали более богатой мимикой, то и бровь, наверное, выгнула бы дугой, а так Имьи просто чуть приподняла ее, выражая крайнее недоумение. Между ладоней у шей-ти бежала тонкая змейка бус, она перекатывала бусины одну к другой, согревала их теплом – а те меняли цвет с нежно-розового на алый и обратно.
Соня сглотнула – она Ашаю такие же четки подарила недавно, только золотисто-коричневые, с темно-зеленой кисточкой и мудреным узлом-пожеланием. Когда он держал их в своих руках, камень становился прозрачным, словно капельки росы на нитку навязали.
– Ну что же ты встала? Проходи, гостья дорогая, развлеки хозяйку дома разговором, – смеясь и щуря глаза, густо подведенные фиолетовой подводкой, кивнула в сторону второго кресла шей-ти. – Насколько я знаю со слов своей тьмы, наш Ашай попросил Тивэша присмотреть за тобой, за порог не выпускать да развлекать в меру сил. Очень глупая просьба, ну да этот ребенок всегда любил делать глупости…
– Ашай не глупый, – упрямо насупилась Соня.
– Будь иначе, ты бы не мучилась сейчас в чужом доме, места себе не находя. Да ты садись, что стоишь статуей? Или что, брезгуешь?
Соня села. Выражение лицо у нее стало расслабленно-спокойным, даже немного скучным, а вот взгляд – злым и колючим.
– Не дело он задумал, упрямый. Себя погубит и тебе жизни не оставит ни на бусину в ожерелье. Вторую сотню лет разменял уж сколько лет как, а все одно – ребенок.
– Почему вы сейчас ругаете Ашая, уважаемая Имьи-ти, свет Мастера Тивэша, Ушедшая-на-покой-Мастер-по-телу-душе-и-жизни? – официальные слова сложились в тонкий узор, и сидящая напротив шей-ти вздрогнула, замолкла на полуслове. – Ведь, насколько я знаю, он вам не просто бывший ученик, которого вы врачевали в своем кабинете?
– Рассказал, не так ли? – вздохнула шей-ти и неуловимо расслабилась.
– Моя тьма вообще много рассказывает. Когда не молчит.
– Ну, нитки на уши вязать он всегда умел, как и молчать о важном! – фыркнула Имьи. – Вечно с ним так было, да и по сей день есть, что уж говорить. На койку лекарскую в бессознательном состоянии разве что и уложишь!
– Вы… злитесь на него? – не до конца веря тому, что видит, спросила Соня.
У Имьи побелели пальцы от того, как крепко она стискивала четки. Соня знала: больше всего на свете шей-ти в данный момент мечтала оттрепать Ашая за косы в воспитательных целях. Только вряд ли бы Соня кому подобное позволила. А что она сама хотела… Так то она!
– Злюсь, – взяла себя в руки Имьи. – А ты, дитя, разве нет?
Соня в который раз уже за прошедшие два дня вздохнула: нет, она не злилась, но обиделась безумно. И еще ей больно было от того, что Ашай не достаточно ей доверял, раз планами своими не поделился. Маленькой посчитал, наверное, в темноту и кровь за собой тянуть не захотел. Только от понимания причин девочке легче не становилось. И будь ее воля, Соня уже через забор перелезла бы и побежала в сторону их с Ашаем дома. Жаль, что к высокой изгороди прилагался еще и силовой купол – его не обойдешь, не прошибешь так просто!
– Нет, не злюсь.
– Ты так мало его ценишь? – шей-ти прищурилась.
Соня досадливо цокнула.
– Не в этом дело. Просто… не могу я на него злиться, понимаете? Обижаться – сколько угодно. Ругаться, спорить, негодовать – но не желать ему плохого. А в сердцах и от злости очень легко ударить и обидеть ни за что ни про что.
Поэтому, когда на нее накатывало это душное, страшное чувство, Соня уходила заниматься уборкой или готовить. Глядишь, за делами и успокоишься, а разбираться с причиной лучше всего на светлую голову. Когда за собственным языком уследить можешь.
– Вон оно как…
– Я же не знаю, как мои злые слова в нем отзовутся, какую рану нанесут, поэтому… А, и говорить тут нечего, – вздохнула Соня. – Да и стыдно потом так, что хоть в глаза не смотри.
– А я уж решила, что ты с ним из-за удобства одного, – призналась Имьи после недолгого молчания. – Что ради сытной да легкой жизни за ним пошла…
– Надо же, какого обо мне здесь все плохого мнения. Небось еще и махара Ашая жаловаться приходила на меня, такую плохую, укравшую у нее сына! – получилось злее, чем Соня рассчитывала, и Имьи в первый раз отвела глаза.
– Пыталась.
– И как?
– Уважения к нынешнему свету рода Ли моя семья не питала ни в прошлом, ни в нынешнем времени, – чопорно ответила шей-ти, сжимая губы в полоску. – И в будущем не будет.
– Однако.
– Да.
Они сидели друг напротив друга, а Соня думала: надо спросить у Имьи, как отсюда выбраться. Почему-то ей казалось, что шей-ти сможет ей помочь, указать дорогу в обход всем границам и главным дверям. Ну не бывает, чтобы черного хода или форточки не нашлось! Она, Соня, даже на даче, когда ее закрывали в доме в воспитательных целях, сбегала гулять через окно, ведущее на крышу. Там у нее была припрятана хлипкая самодельная лестница.
– Уважаемая Имьи-ти, меня в ваш дом принес Ашай, и я была бы не против погостить у вас при других обстоятельствах…
– Но сейчас тебя волнует только, как его покинуть?
– Именно, – кивнула Соня. – И если у вас есть какие-то предложения или совет, то я с радостью их выслушаю, если же нет – то, извините, пойду дальше слоняться по коридорам безутешным привидением и брать штурмом кабинет вашей тьмы, которая не желает меня видеть.
– Боюсь, договориться с моей тьмой у вас не выйдет, Соня. Ашай очень сильно просил не выпускать тебя из дома ни под каким видом.
Соня фыркнула: если бы ее тьма знала ее немного меньше, то никогда бы не провернула этот номер с перетаскиванием ее сонного тела на место нынешнего вынужденного заключения. А вот знал бы чуть больше, то и мысли подобной у него в голове бы не появилось. Сама виновата, окажись она внимательнее… Впрочем, над разлитым молоком не плачут.
– Простите, но я привыкла считать, что из любой ситуации должен быть выход. Так говорят у нас на Земле. Должен он оказаться и здесь. И если мне не договориться с Мастером Тивэшем, то может удастся с вами?
– И ты не думаешь, что ошибаешься в своем умозаключении про выход?
– Нет, не думаю. Если бы я так думала, я бы не выжила в Зверинце Кор-ара, и Ашаю в качестве света досталась бы сломанная кукла, в которой от личности остались одни осколки.
– Зверинец?
– Вы не в курсе? О том, где меня нашел Ашай?
У Имьи мелко задрожали руки. Заметив Сонин взгляд, она мгновенно спрятала их в складках широкой юбки.
– Ашай забрал меня из клетки в Зверинце. Наверное, это место можно назвать даже хорошим. В каком-то смысле. О животных там заботились, – буднично начала рассказывать Соня: Ашай когда-то по нитке распустил больную память, заставив не забыть, но пережить случившееся, записав его в ценный жизненный опыт. – А я была именно зверем, сидела в клетке, и разные представители инопланетных рас ходили мимо и тыкали пальцами в меня и табличку “Землянка”. Безобидная, совершенно не приспособленная к жизни…
– Замолчите! Пожалуйста, замолчите!
Соня примолкла. Да, опустившись до манипуляций, она поступила не очень хорошо и прекрасно отдавала себе в этом отчет. Но что делать, если дом стоит стеной и никак, совсем никак, не хочет ее выпускать?!
– Не переживайте так, оно уже прошло, – девочка нашла в себе силы даже улыбнуться. Немного с горчинкой, но вполне спокойно. – Прошлое – прошлому. И верите… мне даже собственная планета уже не нужна.
Сутки думала, так и эдак крутила просьбу Ашая к Тивэшу, пыталась найти объяснение. Потом догадалась. И ответ оказался до ужаса простым: шай-ти теперь знали, где в просторах космоса находился ее старый дом, голубой елочный шарик с именем “Земля”. Соня даже удивилась, что не поняла этого раньше. Ведь было бы крайне удивительно, если бы этого не случилось! Она же очень подробно описала Крыса, а зная еще тот факт, что он был не то контрабандистом, не то пиратом, спутать его с кем-то оказалось бы крайне сложно. А найдя Крыса не так уж и сложно построить необходимый маршрут по памяти его корабля.
Имьи смотрела на Соню, и девочка знала, что видела она не только цвет одежд и вытканные по вороту и рукавам узоры, но и растрепанные волосы, и бледность, и мешки под глазами. Сколько Соня уже заснуть не может? Сутки? Вторые? И не уснет. Так и будет по дому ходить, касаясь пальцами стен, прося выпустить на волю…
Мелькали между чужих пальцев ало-розовые бусины, быстро-быстро, бликами, солнечными вспышками – Имьи думала.
– Шей-ти чаще всего не уходят за своей тьмою. У нас достаточно силы жить.
– И?
– Но ты не станешь?
Соня мягко улыбнулась и отрицательно покачала головой.
– А если тебя вернут на твою… Землю?
– Мне некуда возвращаться, Имьи-ти, – спасибо Графу, устроил сон-поездку, показал, как течет там жизнь без нее. – Мой дом здесь, подле Ашая. Тот дом, в который он привел меня, где мы вместе выбирали посуду и меняли мебель, покупали пледы и всяческие мелкие вещицы. Там висит наш с ним фонарь, и тепло от стен. А на Земле… меня никто не ждет.
Имьи и Соня замолчали и молчали долго-долго, полчаса или час – никто из них не смог бы сказать точно. День уже давно перевалил за половину, начали сгущаться сумерки. Над городом повисли темно-лиловые, в черноту тучи, готовые вот-вот разразиться проливным дождем. По крыше уже стучали мелкие капли, да вдалеке глухо ворчал гром.
– Знаешь, дитя, – словно решаясь на что-то, почти неслышно произнесла шей-ти, – я думаю, тебе будет очень интересно прогуляться по тропинке, ведущей к старой беседке, а потом за кусты чи-сэ. Они дивно цветут в это время года… Уверена, ты оценишь их красоту.
Обновление от 05.02.2016 г.
*
Тихо скрипнула резная калитка. Соня отстранено удивилась: просто дверь, без компьютерной начинки, кодов и паролей – толкни рукой и окажешься на улице. Она даже не предполагала, что здесь такое могло существовать, особенно если вспомнить силовые купола и живую технику…
Воздух был душным и влажным, наполненным приторно-сладким ароматом поздних осенних цветов, в огромном количестве произрастающих в саду дома Мастера Тивэша. Соня громко закашлялась, пытаясь избавиться от царапающего ощущения в горле – запахов оказалось слишком много. Девочка покачнулась, на секунду зажмурившись, и ожидаемо оступилась. Раздался звук рвущейся ткани: она все-таки зацепилась за колючие ветки живой изгороди! Впрочем, пустое, главное, что калитка и дом Мастера Тивэша наконец-то остались у нее за спиной. Теперь только бы еще пятиметровую горку одолеть да на мокрой траве не поскользнуться, не подвернуть ногу! Это сейчас было куда важнее некстати проснувшейся аллергии!
Соня наградила склон подозрительным взглядом и начала осторожно спускаться боком, подобрав длинные полы жилета и скомкав их на животе, чтобы не мешались. Улица, насколько хватало глаз, была пустынной и безлюдной. В такую погоду и шей-ти, и шай-ти предпочитали сидеть дома.
А Ашай с Соней гулял, часто не беря с собой ни зонтика, ни плаща. И бегал наперегонки по лужам, и кораблики из листочков пускал, и желания загадывал на радугу. А что потом крылья приходилось сушить по часу с лишним, так то не беда – зато сколько после таких прогулок было впечатлений и эмоций!
Соня закрыла глаза и выдохнула сквозь стиснутые зубы – больно. Но сейчас ее боль и чувства никакого значения не имели – ей нужно было найти Ашая. Хотя сказать легче, чем сделать – Соня даже не знала, где сама находилась! Одно радовало – не на севере. А то она уже успела испугаться, пока сидела взаперти, что именно там ее Ашай и оставил. Но вокруг вздымалась высотными зданиями и пестрела яркими огнями столица.
– Дай до тебя только добраться, Ашай, дай только добраться…
Земля от дождя стала зыбкой и постоянно норовила убежать из-под ног, уложить Соню на обе лопатки или подставить под голову камень побольше. Двадцать метров до булыжной мостовой показались девочке километром. Выбравшись на твердую – Господи, какое счастье! – землю, Соня потеряно оглянулась. Она не знала, куда идти. Здесь, в этом парке, расположенном рядом с домом Мастера Тивэша, Соне не доводилось бывать, хотя Ашай и вытаскивал ее постоянно на вечерние или выходные прогулки. Они вдвоем исшагали весь центр и близлежащие районы, и в пригороде бывали не раз, но не в этой части города. Соня досадливо цокнула языком, сделала несколько шагов в одну сторону, потом десяток – в другую, и чуть не заплакала от отчаяния.
Куда ей нужно было идти?
– Соня? Ты что здесь делаешь? – раздался за спиной удивленный голос Рейша.
Соня обернулась, испытывая острое чувство дежавю: шай-ти стоял в паре метров от нее, спрятавшись от дождя под уже знакомым бордовым зонтом. Выражение лица у Рейша было странным: недовольным и удивленным одновременно.
– Рейш?
– Ну а кто еще? Мы тут недалеко живем, – ответил шай-ти, подходя к Соне и прикрывая ее своим зонтом. – Но ты так и не ответила, что ты тут делаешь. До твоего дома отсюда не меньше получаса езды на ти-ди.
– Я… наверное, я пытаюсь добраться до центра… – отозвалась Соня, растерянно смотря на Рейша.
– В таком виде?
– Мне очень надо. Где здесь остановка?
Рейш окинул Соню изучающим взглядом и прищурился.
– Очень. Надо. Ага, – шай-ти невесело хмыкнул и подхватил девочку под руку. – Все с тобой ясно! Бегом за мной.
– Рейш?!
– Собственной персоной. Быстрее.
И Соня побежала, не задумываясь, куда и зачем бежит. Лужи под ногами разлетались холодными брызгами, над городом неслась на своих облачных крыльях не гроза даже – настоящий шторм, и холодный порывистый ветер продувал насквозь. Соня промокла до нитки, ткань неприятно липла к телу, тяжелая и грязная.
Рейш сосредоточенно тащил ее за собой, не давая сбавить темп или проехаться носом по брусчатке. Соня была ему благодарна: сама бы она подобный темп не смогла бы выдержать и в течение минуты.
Они бежали уже пять.
Когда-то, на Земле еще, Соне пришлось убегать от охранной собаки. Дорога была – сплошные колдобины, поворот на повороте, да она еще и умудрилась свернуть не туда, в тупик. Так она даже и не заметила, как по забору белкой взлетела вверх на два с лишним метра. И не вспомнила, что по физкультуре в журнале всегда стояли одни тройки, и те из жалости преподавателя. Сейчас было так же. Только хуже.
Еще через три минуты такого бега, Соня начала мысленно уговаривать саму себя: ‘Ну, еще чуть-чуть, вон до того дерева, а за ним совсем рядом… и вот еще до клумбы… и фонаря… почти на месте, а бок не болит, совсем не болит!’
– Еще двести метров, потерпи!
У входа в парк стоял припаркованным черно-синий ти-ди, за рулем которого сидел Сойраш. Увидев Рейша с Соней на буксире, он мгновенно открыл двери ‘пчелы’.
– В центр, как я понимаю? – через минуту, когда Рейш с Соней добежали до ти-ди и забрались внутрь, уточнил Сойраш. Это прозвучало настолько спокойно и просто, что Соня даже растерялась, и в итоге за нее ответил Рейш.
– Именно.
– Если вам не трудно… – очнувшись, откликнулась Соня с заднего сидения.
– Не трудно.
– Только давай не к ним домой, а к лекарю, – медленно произнес Рейш. – Да, к нему.
– Почему? Разве…
– Если мы сначала поедем к вам, то упустим время, – объяснил Соне Рейш. – У тебя и так в запасе остался только один последний момент. Не будем его сейчас тратить, может, еще когда пригодится.
– А вам точно… удобно? – тихо уточнила девочка. – У вас же планы наверное были, а я их нарушила…
– Удобно. И не будем больше об этом.
Сойраш на водительском сидении кивнул, подтверждая слова Рейша, и вывел ти-ди на одну из верхних – скоростных – трасс. Соня выглянула в окно, в очередной раз отметила для себя незнакомый пейзаж и крепче прижала к себе бордовый зонтик – ей Рейш его вручил, еще когда они в ти-ди устраивались. Ее начало знобить, не смотря на то, что в салоне пчелы было почти жарко – печка работала на максимуме.
– Через пятнадцать минут будем на месте, – прикинул время Рейш. – Если хочешь, можешь попробовать подремать. Другого шанса у тебя сегодня не будет.
– Нет, спасибо. Я вряд ли сейчас усну, – ответила Соня, покачав головой. – Да и наспалась я уже, если честно.
– По тебе видно. Сколько ты уже на ногах?
– Не знаю. Вторые сутки вроде. А что?
– Ашай все-таки иногда редкостный дурак, – тяжело вздохнул Рейш. – Ты ведь его стараниями оказалась в этой части города? Небось у какого-нибудь его бывшего учителя?
– У Мастера Тивэша, – подтвердила Соня. – Вы его знаете?
– Скажем так, наслышаны, – дипломатично ответил Рейш, покосившись на Сойраша. – И как же ты выбралась за пределы его дома?
– Имьи помогла… Вернее, у меня получилось с ней договориться. А еще она очень любит Ашая. И Мастер Тивэш – тоже.
– Они его опекали после смерти Мастера Сиэл-ри и ее тьмы, – неожиданно для Сони произнес Сойраш.
