Текст книги "ВС-4 "Ничего общего" (СИ)"
Автор книги: Марина Миролюбова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 36 страниц)
– На камерах ничего толком нет, – разочарованно пробормотала Оксана. – Тут стоит только две, но за автобусом не видно. А тут троллейбус перекрывает…
– Все, он свернул, – напряженно выдал Тихонов. – Знает, гад, где камеры установлены, – дворами уходит.
– Что с маячком? – теребила телефонную трубку в руках Рогозина.
– Пока жив… последний… – Иван следил за перемещением объекта.
– Может, Ольга его куда-то внутрь одежды пристроила? – обернулась Амелина. – Ну, в лифчик, например, поэтому он его не нашел?
– Не хочу быть пессимистом, – мрачно начал Тихонов, – но если этот Воробейников хочет не убить ее, а… поиметь, то скоро мы останемся и без последнего маячка…
В лаборатории повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь жужжанием аппаратуры.
– Сдается мне, что все билеты, которые он взял, были специально для нас, – тихо, сквозь зубы, произнесла полковник. – Он просчитал, что мы можем вычислить его новые документы, и просто подыграл… Иван, где они сейчас? – наклонилась она к экрану, параллельно набирая номер. – Надо снимать наших с вокзалов… Кто там у меня ближе всех…
В здании музея на Павелецкой оказалась Паровозия*. Власова уже замерла на пороге, готовая повернуть назад из-за немыслимых цен на входные билеты по сравнению с Рижским вокзалом, но выяснилось, что мужчины были в курсе и ехали сюда именно за этим. Гранин, как и в тот раз, спокойно заплатил за всех, кассирша логично приняла их за семью и пожелала удачного досуга. М-да, Рита, как много ты пропустила за пять минут переодевания, оказывается, невольно подумала Власова, молча проходя вслед за Павлом и Никитой.
Быстро обойдя музейные экспонаты, они спустились на цокольный этаж, где и располагалась игровая галерея. Довольный ребенок лишь махнул рукой взрослым и, быстро скинув обувь, умчался к рельсам и вагонам. Уже через минуту он что-то оживленно обсуждал с мальчиком помладше, явно намереваясь замутить совместное строительство железнодорожного полотна.
– Я должен перед тобой извиниться, – вдруг сказал Гранин, когда они сели на скамейку, в стороне от общего балагана, и Рита удивленно приподняла бровь. – За то, что произошло у тебя в квартире, – объяснил он.
– А… – Власова кивнула, не зная, что сказать. Прощаю? Глупо как-то. Да и стоит ли вообще возвращаться к этой неприятной сцене.
– У меня есть брат, – неожиданно произнес Павел. – Старше на пять лет. Сводный – у нас разные отцы. Мама развелась с его отцом, когда ему было три года… – Рита с трудом удержала эмоции, начиная догадываться, куда кривая выведет. – Потом вышла замуж за моего отца. Потом родился я, – он рассказывал все медленно, взвешивая каждое слово и глядя прямо перед собой, словно ее рядом не было. – И я с детства помню, как мама вот так же кружилась вокруг Руслана – брата, пытаясь оправдать наплевательское отношение его папаши. Она даже подарки покупала сама и делала вид, что это от него. Я тогда не знал – не понимал, почему у Руслана вечно хмурое настроение каждый второй выходной и в каникулы.
– И… чем все закончилось? – рискнула Власова. – Ну, он же уже большой, твой брат.
– В один из таких хмурых выходных мой отец стукнул кулаком по столу и сказал, что хватит. Что баран, который пасется неизвестно где, не может считаться папой, – Гранин усмехнулся. – Мне эти слова его прям врезались в память: баран, который пасется неизвестно где… А еще он сказал, что у него два сына и тема закрыта.
– И как отреагировал твой брат? Сколько ему тогда было?
– Точно не помню – лет двенадцать вроде, может, чуть больше, – пожал плечами Павел. – Сначала мама была против, мол, ребенок должен знать свои корни и прочая ерунда. А отец просто собрал нас двоих и повел гулять. Когда мы вернулись, мама сделала вид, что этого инцидента не было, и с тех пор мы единая семья.
– А отец твоего брата… он не появлялся потом?
– Нет, – Гранин повернул голову в ее сторону. – Он и раньше бы не появлялся, если бы мать не вытаскивала его силком неизвестно откуда, – он пристально посмотрел Рите в лицо, и ей сразу стало неловко, словно Павел обвинял ее в неподобающем поведении. – Сегодня, когда я случайно услышал ваш разговор, у меня как щелкнуло что-то в голове. Дежа вю.
– Ну, я не покупаю ребенку подарки, чтобы выдавать их за подарки отца, – Власова почувствовала необходимость защищаться.
– И то хорошо, – хмыкнул Гранин, и Рита невольно напряглась.
– Скажи, а твой отец тогда тоже твоей матери бросил, что она живет надеждой, что первый муж к ней вернется? – она с интересом заглянула ему в глаза, мол, нечего на меня наезжать.
– Нет, – Павел понимающе улыбнулся. – Виноват, товарищ капитан. Исправлюсь.
– Уже исправился, – вырвалось у нее, и, почувствовав, что краснеет, Власова отвернулась. – Никита доволен – это главное.
– Он тебе хотя бы алименты платит? – осторожно поинтересовался Гранин, и она усмехнулась, поворачиваясь к нему вновь.
– Боюсь, у него нет другого выхода – я все же капитан полиции, – Рита помолчала, словно собираясь с мыслями. – Паш, я все понимаю – про твоего брата и вообще, но… Никита – мой сын, и я сама решаю, что и как делать. К тому же, тогда твой отец разрулил ситуацию быстро и логично, потому что… – она запнулась, внезапно осознав, к чему в итоге выведет ее мысль.
Черт! Типун тебе на язык, Власова! – отругала она сама себя, но это не помогло: по выражению лица Гранина было ясно, что у него с дедукцией тоже все в порядке, он смотрел на Риту хитро, изогнув губы в полуулыбке.
– Забыли! – резко выдохнула она, и его улыбка стала шире.
Власова отвернулась, ощущая, как румянец вновь заливает щеки. Ну что за безобразие! Она знакома с ним всего неделю! А такой разговор завела… Отец разрулил ситуацию, потому что он был мужем матери и отцом второму ребенку, а у нее, у Риты, никакого второго мужа нет. И из этого совершенно логично следовало, что… Что? Чего ты испугалась, Власова? Что он вдруг тебя замуж позовет, как позвал гулять? Или наоборот – в глаза скажет, что размечталась? Хотя ты и не мечтала… Ну, в смысле, о нем не мечтала, а так-то… черт его знает. Ты настолько погрязла в круговороте из дома, работы и сына, что забыла про себя саму. Так было проще – не думать, позволить броне отрасти потолще, чтобы в любой ситуации… А тут – пожалуйста… Выискался! Теряешь доспехи, как белый одуванчик – семена-вертолетики.
– Здесь буфет вроде есть, – нарушил ее мысли Гранин. – Ты перекусить не хочешь?
– Я – нет, – она повернулась к нему. – Но ты, если хочешь, можешь пойти поесть.
– Я тоже не хочу, – он внимательно разглядывал ее лицо. – Никита попросил МакДональдс после музеев. Если ты не против, конечно.
– Что значит «попросил»? – возмутилась Рита. – Нет, вот же… – она не закончила фразу, всплеснув руками. – Ну, я ему устрою дома… Попросил он!.. Что?
Павел широко улыбался.
– Нет, ничего. Просто вспомнил про лысого ежика.
И вновь кровь прилила к ее щекам.
– Гранин, если ты будешь вгонять меня в краску, я запрусь в туалете и выйду оттуда, только когда мы соберемся домой, – пригрозила она, пытаясь скрыть пламенеющие щеки под каскадом волос.
– Я вгоняю тебя в краску? Вот это новость! Ладно, я обещаю так больше не делать. По крайней мере, в общественных местах, – хитро добавил он. – И вот это «мы соберемся домой» мне очень нравится.
– Даже не мечтай! – вспыхнула Рита, и Павел рассмеялся от души.
Она оттаивала. Он совершенно ясно видел, что она теряет свою многослойную броню по чешуинке, а значит, он на правильном пути, значит, нельзя сдаваться! Еще немного усилий и – крепость падет. Ну и что, что они всего неделю знакомы – какая разница сколько? Он, как только увидел ее, понял, что именно такую женщину искал всю жизнь – решительную, смелую, волевую, умную… ну и красивую, да, что ж тут юлить. И хотя сердце замирало каждый раз от ее ехидных комментариев, он решил, что не поддастся и пройдет этот путь до конца – уж больно заманчивый трофей маячил на финише. Признаться честно, он уже думал, что найти все желаемые качества в одной женщине – задача нереальная: она либо умная, либо красивая, либо решительная. А потом появился этот танк по имени Маргарита Власова, и сердце екнуло – она. Он, конечно, сначала поухмылялся сам себе, что первое впечатление обманчиво, но чем больше за ней наблюдал, тем громче стучало сердце, подтверждая: она, она, она! И он верил в успех, даже если порой это было дьявольски сложно: за ней не заржавеет и взгляд в него убийственный метнуть, и послать куда подальше раз надцать на дню. Но самое интересное заключалось в том, что, несмотря на всю эту оборонительную стрельбу, она подпускала его к себе все ближе и ближе, и он просто решил, что она его проверяет. С таким жизненным бэкграундом это, наверное, логично. Но ничего, его подобной аттестацией не испугать: когда он ей заявил, что отец воспитал его мужчиной, он не врал и не хвастался – правду говорил.
Комментарий к
* Паровозия – игровое мероприятие, где на огромном ковре можно строить какие угодно рельсы, лабиринты, дороги и пускать по ним паровозы и машинки (подробнее здесь: play-gallery.ru). За рекламу мне не платят, мероприятие проверено личным посещением. Как и музей МЖД :)
для тех, кто все пропустил – объявление:
В связи с тем, что я вас всех очень люблю (да-да, даже если со стороны это незаметно :)) в глубине души – очень! ^^), оставшийся кусок текста (да, спец дописан полностью еще 26 января) я разделила так, чтобы постить вам продолжения 2 раза в неделю.
Отныне части будут выходить в среду и субботу, анонсы к ним – в понедельник и четверг.
Надеюсь, вы рады ;)
========== Часть 46 ==========
Сделав глубокий вдох, Ольга дернула рукоятку сливного бачка и вышла из туалета.
– Все в порядке? – поинтересовался Артем, и она усмехнулась.
– Нормальный такой вопрос для похитителя.
– Вижу, что в порядке, – довольно кивнул он.
– Сколько я провела в отключке?
– О, недолго – пару часов всего, – охотно ответил Воробейников и пояснил: – У меня не так много времени.
Задержать! Теперь любыми способами надо протянуть, пока помощь не подоспеет. Учитывая этаж, вариант лишь один – через дверь. Значит, надо уйти в комнату, чтобы он не контролировал вход, заболтать, сбить с толку. Давай, Скворцова, включай психолога в экстремальных условиях!
– Коль уж вы все равно собираетесь улетать и все продумали, может, поделитесь, куда направляетесь?
– Зубы заговариваешь? – усмехнулся Артем. – Нет, дорогуша, в этот раз я не попаду в твою ловушку.
– Звучит смешно, не находите? По-моему, это я у вас в плену.
– Я бы предпочел формулировку «в гостях», – возразил Воробейников, но в его глазах появился интерес.
– Гости могут в любой момент покинуть хозяйский дом, – она внутренне пыталась успокоиться, убеждая себя, что все получается и она молодец. – В отличие от меня. Кстати, а откуда квартирка? Мы не нашли на вас никакой недвижимости, – она вздернула бровь. Ну же, давай, хвастайся своими гениальными ходами в игре.
Артем прищурился, задумавшись, затем заявил:
– Ну хорошо, я отвечу на твои вопросы. Только предупреждаю, что ты зря тянешь время, потому что спасать тебя некому, а бояться – нечего. Я не собираюсь тебя убивать. Как ты сама могла убедиться – нечем, – он развел руками.
– Вы не ответили на вопрос, – напомнила Ольга, отходя к дивану, но не садясь на него, следя, чтобы ее от преступника отделял журнальный столик.
– Квартира куплена на подставное лицо именно для того, чтобы вы меня не нашли. Я не такой идиот, как остальные, – он, казалось, и не собирался подходить к ней.
– Ну, насколько мне известно, остальные тоже действовали не под своими родными именами, – заметила Скворцова, тщательно обдумывая, как и когда сливать ему информацию по крупицам. – Мы знаем, что вы организовали побег из тюрьмы, подменив свои тела другими трупами, чтобы никто ничего не заподозрил.
– Гениальный план, не так ли? – широко улыбнулся Артем.
– Почти, – снисходительно кивнула Ольга. Давай, ловись, рыбка, большая и маленькая.
– Почему почти? – предсказуемо возмутился он такой слабой оценке своих стараний.
– Ну, потому что мы его раскрыли. Что ж вы в одиночку не сбежали-то? Ваши коллеги, так сказать, наследили… – она развела руками, пытаясь унять дрожь в теле.
– Я бы и хотел в одиночку, но как? – горестно вздохнул Воробейников. – У меня нет нужных связей. А у них были. Я разработал план, они нашли все остальное.
– Все остальное – это жертв, которые будут вас изображать? – поинтересовалась Скворцова, стоя, не шевелясь, на одном месте.
– И их тоже, – кивнул он.
– И вы не боялись, что родственники жертв их будут искать?
– Брали сирот из детдомов и тех, у кого родственников уже нет. У тебя еще много вопросов?
– Не очень, – Ольга внутренне напряглась. Черт! Надо как-то продлить «радость встречи». – Это ведь вы подожгли дом в лесу и уехали потом на машине?
– Ты ведь знаешь ответ – зачем спрашиваешь? – усмехнулся Артем.
– Значит, вы, – медленно кивнула Скворцова. – Я хочу знать зачем. Мы вычислили Колышевых, которые улетели за границу, – слила она еще чуть-чуть информации, чтобы задобрить похитителя. – Но мы не поняли, почему вы просто все не улетели?
– Возникла задержка с документами, – ответил он. – К тому же, изначально план был таков, что мы отбываем партиями, чтобы не привлекать лишнего внимания к большой компании.
– Кто должен был лететь дальше, Вершков или Сабуров? – прямо спросила Ольга, и Воробейников улыбнулся.
– Хорошо работаете. Всех вычислили, да? – увидев ее кивок, он продолжил. – Должен был лететь доктор со своей матерью. Потом мы с Сабуровым и девчонкой.
– Кстати, о девчонке, – спохватилась она, стараясь не выдать своего волнения. – Как вы ее нашли?
– Это было самым сложным, – признался Артем. – Искал доктор. Нужна была редкая группа крови, отменное здоровье и минимум родственников. Лучше, конечно, сироту, но выбора особого не было. Времени тоже в обрез, нужно было делать документы и вообще. Доктор нашел трех, но одна жила с родителями и отпадала сразу – ее бы быстро хватились. Вторая не подошла. В тонкостях не разбираюсь, но доктор сделал какие-то дополнительные анализы и сказал, что не подходит. Там какие-то ферменты или что-то еще. В общем, одной общей группы крови недостаточно. Оставалась третья. Она подошла идеально по всем параметрам.
– Где же доктор их искал? – тянула время Ольга.
– В базе данных доноров. Заделался волонтером на один из пунктов сдачи крови и все, – он выдержал паузу. – Теперь мой черед спрашивать. Как вы нашли дом в лесу?
Скворцова нервно сглотнула. Судя по тому, что Артем говорил, он был не в курсе, что та самая девчонка – ее подруга, и Ольга не могла ее сдать. Игра не окончена. Она, конечно, надеется, очень надеется на благоприятное стечение обстоятельств, но кто знает…
– Сабуров спалился, – неуверенно ответила она, мысленно рассуждая, что с мертвого какой спрос?
– Каким образом? – нахмурился Воробейников, явно не удовлетворившись таким ответом.
– К тому моменту мы уже знали, кто именно сбежал из тюрьмы, – на ходу сочиняла Скворцова, стараясь не попасть впросак сама. – Были разосланы ориентировки. По одной из них нам позвонили, сказав, что видели возле какого-то магазина… – она перевела дух, внимательно следя за реакцией Артема. Ну, они же должны были ходить в магазин, верно? Хотя бы за едой…
– Да он ходил-то один раз за сигаретами… – процедил Воробейников, и Ольга внутренне выдохнула – пронесло.
– Иногда наши граждане бывают очень бдительными, – аккуратно добавила она.
– Ладно, что дальше было? – хмуро отозвался преступник.
– Я не принимала участия в расследовании, – осторожно сказала Скворцова, опасаясь вспышки гнева. – Я только знаю, что отследили телефон Сабурова и зону, где он включался. Как-то так, – дернула она плечом, словно все эти тонкости были ей невдомек.
– Понятно… – задумчиво ответил Воробейников и пробормотал, словно себе, а не ей: – Я с самого начала знал, что с этим типом будут проблемы. Дюже грамотный – везде со своим мнением.
– Поэтому вы подготовили заранее пути отступления? – осторожно спросила Ольга, пытаясь не оставлять ему возможности для инициативы.
– Примерно, – усмехнулся он. – Когда начался разлад в команде, я понял, что для меня дело может плохо кончиться. Кто я им? Никто. А они все вместе – банда. Я им был нужен, только чтобы сбежать. На мне лежал план, чтобы никто и никогда нас не нашел. Потом я им был не нужен, а свидетелей, как известно, не оставляют.
– Аферу с квартирами тоже вы придумали? – аккуратно задавала вопросы Скворцова.
– Конечно, – довольно кивнул Артем. – Это было дико сложно, но очень выгодно.
– Дико сложно? – вздернула бровь Ольга. Пой, птичка, пой.
– Разумеется, – он вдруг начал рассказывать с вдохновением и удовольствием. – Сначала нужно было найти таких типов, которые были бы чем-то похожи на нас. При этом они должны быть сиротами или родственники должны проживать где-то далеко. Нам нужны были живые паспорта, настоящие, чтобы по ним сделать уже заграны с нашими фотографиями. И они бы тоже были настоящими, потому что фотографии на общероссийских паспортах меняется в двадцать лет и в сорок пять, а за этот промежуток человек может прекрасно измениться, чтобы отличаться от своей фотографии. Особенно учитывая, что она такая маленькая и только анфас. Все было продумано.
– Иванов, Петров, Сидоров, Николаев, – перечислила Скворцова для поддержания беседы.
– О да! Это было самым потрясающим! – возрадовался как ребенок Воробейников. – Среди таких фамилий очень легко затеряться. А главное – между ними нет ничего общего. Весь план вообще строился на том, чтобы между фигурантами не было ничего общего. Чтобы никто и никогда не связал воедино все эти детали. И если бы не этот идиот… – он раздраженно вздохнул.
– Мы не нашли левый паспорт на Вершкова, – заметила Ольга, снова перехватывая инициативу, уходя от темы Ани, надеясь, что он сам не вытащит факт отношений между Майским и Мельниковой.
– Так ему и не надо было – он же не в розыске, – пожал плечами Артем. – Мы знали, что вы будете искать доктора из тюрьмы и вряд ли догадаетесь, что это другой доктор.
– Кстати, а куда вы девали настоящего доктора все это время?
– Не могу знать, товарищ начальник, – осклабился Воробейников, затем с усмешкой пояснил: – Это была задача Вершкова – нейтрализовать доктора, чтобы он был жив до пожара в медпункте. Я ж понимаю, что есть разница между сожжением двухнедельного трупа и живого человека. Держал где-нибудь, думаю. Может, в том же самом доме в лесу… Кстати, когда вы начали расследование? После пожара в тюрьме?
– Нет, – покачала головой Скворцова. – Когда выловили труп из озера. Без головы. Кстати, а голова где?
– Сожжена в одном укромном месте, – довольно улыбнулся преступник. – Как и многое другое. Долго пришлось потрудиться в этот раз, да?
– Я почти и не трудилась – я была в Испании, вернулась позже.
– Я в курсе, – усмехнулся вдруг он, и она невольно подобралась. – Как и в курсе, что ты сменила кавалера, – продолжал ухмыляться Артем. – Как видишь, у каждого свои слабости. Да, я следил за тобой. Не могу сказать, что новый твой дружок мне нравится больше, но он приятнее первого. Как там его звали? Капитан Котов вроде? Он, кстати, тоже быстро утешился с одной дамочкой… Видишь, Олечка, какие эти менты непостоянные, – он сделал шаг вперед. – Вот если бы ты выбрала меня…
– То сейчас сидела бы за решеткой, вероятно, – выпалила Скворцова, сама обалдев от такой смелости, но идти на попятный было поздно. – Помнится, именно такая участь выпала и Липовой, и вашей жене.
Воробейников замер на секунду, а затем расхохотался.
– Вот за что я тебя люблю, так это за твою соображалку, – радостно выдал он. – Нет, ты, конечно, девушка красивая, но мозги… – он посерьезнел и снова шагнул к ней. – Мозги меня возбуждают больше всего – не так часто встретишь. Может, зря я решил тебя здесь оставить, м?
Довыпендривалась! Молчать надо было! Сейчас, не дай бог, он передумает и все… Нет-нет, так думать нельзя, надо верить, ждать… Еще немного, ее найдут… Обязательно… Они уже едут…
– Что это ты молчишь? – дернул бровью похититель. – Может, ты поменяла свое мнение? Со мной улетишь?
– Вы прекрасно понимаете, что это невозможно, – старалась сохранять ровный тон Ольга, но он лишь усмехнулся.
– Нет ничего невозможного, детка. Одно твое слово – и я все устрою.
– Не стоит… вы же понимаете, что меня ищут… – ее начало трясти.
– Пусть ищут! Пусть хоть обыщутся! – веселился Воробейников, и на доли секунды ей показалось, что он сошел с ума. От этой мысли внутри все похолодело. Она, конечно, кое-что понимает в психологии, но ведь не в психиатрии! – А я теперь знаю, как быстро достать левые документы и почем, – продолжал радоваться он. – Поехали вместе!
– Нет, – твердо заявила Скворцова, пытаясь не выдать свой страх. – Мне хорошо здесь, в этой стране.
– Да брось ты! Что тебя ждет с этими ментами? Унылая, скучная, серая жизнь! Я тебе подарю весь мир! Путешествия! Яхты! Самолеты! Хочешь – куплю тебе персональный?
– Не хочу, – тихо ответила Ольга, сжавшись в комок от этого нездорового блеска в его глазах.
– Что, не нравлюсь я тебе, да? – зло процедил вдруг Артем, в один миг оказавшись рядом, и схватил ее за локоть.
Скворцова вскрикнула, вырвавшись, и метнулась к окну.
– Не убежишь, – оскалился Воробейников неожиданно спокойно. – И кричать можешь сколько угодно. Даже я могу крикнуть – никто не придет. Хочешь, проверим? Э-эй! – гаркнул он. – Кто-нибудь! – он угрожающе усмехнулся. – Видишь, никто не услышал, так что…
– Я услышал, – раздался вдруг за его спиной грубый бас. – Полегчало?
Захваченный врасплох Артем резко обернулся и увидел наставленное на него дуло пистолета.
– Руки вверх, – спокойно произнес майор Майский, словно говорил «добрый день». – И скажи спасибо, что это я, потому что у меня там за дверью есть один капитан, который жаждет устроить тебе недобрую безвременную кончину при попытке к бегству.
Злость искривила лицо Воробейникова, в глазах полыхнула искра ярости, но Сергей быстро скрутил ему руки за спиной и защелкнул браслеты.
– Ну, о правах я тебе говорить не буду – сэкономим время: ты юрист – сам знаешь. А вот это, – он резко двинул кулаком в бок преступника, и тот охнул от неожиданности и застонал, согнувшись пополам, – тебе привет от девочки, которую вы на органы пустить хотели. Пакуйте его, ребята! – гаркнул Майский и тише процедил сквозь зубы: – А то я за себя не отвечаю.
В квартиру ввалилось двое спецназовцев, и послышался недовольный голос Котова:
– Да все-все, пустите меня уже!
– Так, Костяныч, спокойно, – попытался встать между ним и Артемом Сергей. – Мы его потом, по всей строгости закона, да.
– По всей строгости, говоришь? – прорычал Котов, чуть не кинувшись на опешившего Воробейникова, но тут же передумал и бросился в комнату, где ни жива ни мертва стояла Скворцова, держась одной рукой за подоконник. – Оля!
– Успели… – пробормотала она побелевшими губами и потеряла сознание – Костя едва успел подхватить ее на руки.
– Врача! – заорал он. – Скорую!
– Слышь ты, гнида! – вздернул Артема за воротник Майский. – Чем ты ее накачал? А ну говори быстро, иначе я тебе сейчас твои пятки в рот засуну!
– Ничем, – еле смог вымолвить Воробейников от крепкой хватки майора. – У нее просто обморок.
– Ну смотри мне, если врешь, – показал ему кулак Сергей. – Это был последний счастливый день в твоей жизни, – пообещал он и отправил Артема с ОМОНом.
На улице задержанного преступника принял Круглов, остававшийся внизу на случай, если ситуация выйдет из-под контроля, а Майский принялся проводить обыск в квартире Воробейникова.
Скворцова пришла в себя еще по дороге в больницу и сказала, что нет причин для волнения, это был просто обморок – перенервничала она. Вкратце Ольга описала не отходившему от нее Котову, как ее похитили и о чем она разговаривала с преступником. Она настояла, чтобы они поехали в ФЭС, потому что это важнее, но Костя завел ее первым делом к Антоновой – сдать анализ крови.
– Мне так будет спокойнее, – твердо заявил он, и Скворцова не стала спорить.
Когда экспресс-анализ показал, что с Ольгой действительно все в порядке, Валя отпустила подругу в лабораторию, где ее встретили радостные Амелина и Тихонов.
– Ванечка, я тебе жизнью обязана, – слабо улыбнулась Скворцова, еще находясь под впечатлением от случившегося.
– Да не столько мне, сколько себе, – поправил ее Тихонов. – Когда твой телефон выключился и стали пропадать один маячок за другим, мы тут же забили тревогу. Вызвали Рогозину, она – остальных. Все сорвались, такое завертелось… – рассказывал он. – Даже Лисицыну звонили в больницу, но там никто ничего не видел. Мы сидели и молились на тот последний маячок, который еще висел на экране. Сначала, чтобы не погас, потом – чтобы не перемещался.
– Да, чтобы наши успели вовремя, – подхватила Амелина. – Ну и чтобы живую тебя нашли, конечно, – она глянула в монитор. – О, он до сих пор фиксируется.
– Конечно, – вновь улыбнулась Скворцова и отвернула рукав, показав маячок, спрятанный в уплотненном месте на стыке швов. – Родной мой…
Вдруг она всхлипнула и расплакалась, как маленькая. Котов тут же сгреб невесту в охапку и увел из лаборатории. Тихонов и Амелина переглянулись.
– Нам еще надо, чтобы она Алевтину опознала, – заметил Иван. – Хотя и так, по-моему, понятно, что это сестра Воробейникова ее подкараулила в больнице. А он специально напокупал себе билетов, чтобы отвлечь наше внимание.
– Ничего, придет в себя и опознает, – кивнула Оксана. – Теперь, когда все фигуранты у нас, спешки нет. Чувствую, колоть их будет милое дело.
– Ага, особенно для Котова с Майским, – усмехнулся Тихонов. – Для некоторых можно сразу катафалк заказывать.
– Ну, знаешь, за такое и убить… не грех! – заявила она, и он улыбнулся.
– Какая ты у меня кровожадная…
– Я, Ванечка, справедливая! – парировала Амелина. – Нечего таким людям землю зря топтать!
Котов меж тем завернул Ольгу в плед и отпаивал в буфете горячим чаем. Пока Скворцова приходила в себя, Косте позвонил Майский, и после короткого разговора с ним капитан подошел к невесте.
– Оля, скажи мне честно, что тебе сделал этот гад? – желваки заходили на скулах.
– Ничего. Только хлороформ… – ответила она, прислонившись головой к его груди.
– Просто звонил Серега, говорит, что в туалете все стены в твоих отпечатках, волосы и… кровь… И я вот не хочу даже думать… – Котов сжал кулаки.
– Это я, – быстро перебила Скворцова, поднимая голову. – Сама. Я пыталась оставить свои следы, чтобы вы нашли, если вдруг… – она запнулась, вздрогнув и отведя взгляд.
– Отпечатки и волосы – я еще могу понять, – тихо сказал он, опешив от услышанного, – но кровь… – Ольга молча оттянула губу, где виднелся красный след от укуса, и Костя с силой прижал ее к себе: – Ох, господи…
– Я просто больше ничего не придумала, – пожаловалась Скворцова, утыкаясь носом в его футболку, и снова всхлипнула.
– Ну, все-все, не плачь, – он помог ей встать и крепко обнял. – Ты молодец, настоящий герой, слышишь? – шептал Котов ей на ухо. – Без тебя мы бы не поймали этого гада. Знаешь что, поехали домой. Сегодня суббота, пусть эти отморозки ждут понедельника в камере – тратить еще на них свое свободное время!
– Вот вы где, – на пороге появилась энергичная Рогозина, и Ольга обернулась на голос. – Как ты себя чувствуешь? – участливо спросила полковник, но Скворцова лишь пожала плечами.
– Галина Николаевна, я забираю Ольгу домой, – решительно заявил капитан. – Нечего ей здесь делать, а все мероприятия подождут до понедельника.
– Мне бы все же хотелось провести одно опознание, – мягко настояла Рогозина, и Ольга кивнула, несмотря на протест Кости.
Алевтину она узнала сразу, но никакой радости от поимки соучастницы не испытала. Этой девочке едва исполнилось восемнадцать, а отвечать она уже будет по всей строгости закона. Скворцова попросила Котова остаться на допросе, и по щекам ее снова потекли слезы, когда она увидела через стеклянную перегородку большие от ужаса глаза сестры Воробейникова, заверявшей Рогозину, что та все врет, что Артем не преступник, что его несправедливо осудили, а она всего лишь пыталась помочь несчастному брату, которого подставили.
– Он и ею воспользовался, – пробормотала Ольга, слыша, как Галина Николаевна пытается убедить в этом же Алевтину, говоря, что Воробейников уже рассказал об участии сестры в этом деле. – Понимаешь, Костя, ничего святого у него не осталось. Он использовал свою жену, Липову и свою сестру. Он только что сдал ее вот просто так, потому что терять уже нечего – он попал на пожизненное, и он это знает. Он мог бы ее отмазать, сказав, что обманул, что она не знала правды, но нет – он потянул ее за собой…
Котов не разделял сострадания невесты к юной преступнице и заявил, что хватит с Ольги на сегодня общения с криминальным миром. Скворцова позволила, наконец, увезти себя домой.
– Завтра мы перевезем твои вещи от Рогозина сюда, – поставил ее перед фактом Костя после ужина.
Ольга лишь кивнула, свернувшись в клубочек на диване, поджав под себя ноги. Посмотрев на эту картину несколько секунд, Котов протянул руку.
– Иди сюда… ко мне, – он помог ей встать и прижал к себе. – Хочешь, я тебе снова вина налью? Там еще осталось. Тебе нужно расслабиться, переключиться, выкинуть все это из головы. Я понимаю, что тебе было очень страшно, но оно все закончилось, – он отстранился, взяв ее за подбородок. – Понимаешь? Все позади.
– Мозгами вроде понимаю, – тихо ответила Скворцова, – но унять дрожь внутри не могу. Он мне сказал, что я сменила кавалера… Он мог видеть меня только с Граниным – когда я Павлу квартиру показывала. Он следил за мной, долго следил… И за тобой тоже, раз сказал, что ты с другой дамочкой… видел с Власовой, значит…
– Ничего, больше ему это не удастся, – заверил Костя и осторожно поцеловал. – Тебе теперь не о чем волноваться – я здесь, рядом, со мной ты в безопасности. – Но она молчала. – Я понял – будем тебя успокаивать иначе, – он вновь потянулся к ее губам.
– Нет, подожди, – остановила его Ольга, – я не думаю, что сейчас подходящий момент.
– И правильно – не думай, – мягко поцеловал ее в шею Котов. – Ты просто закрой глаза и отключи голову, а я буду тебя расслаблять, долго, медленно и верно. Я знаю, что делаю, – проникновенно прошептал он, прикасаясь губами к виску.
========== Часть 47 ==========
Комментарий к
Сурпрыыыыз! :) Коротенькая праздничная глава ;)
Как поет один товарищ, “любить – это единственная истина” (aimer c´est la seule vérité). Так что любите и будьте любимы, *дети мои* дорогие мои девочки! Воспитывайте в себе любовь! Просто так. Нипочему ;)
