Текст книги "ВС-4 "Ничего общего" (СИ)"

Автор книги: Марина Миролюбова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 36 страниц)

Рита обернулась, быстро оценила обстановку. За рулем сидела Белая, Майский уже вылезал с соседнего кресла. Бросившись к автомобилю, она отпихнула его в сторону:

– Там Скворцова ищет Мельникову – помоги ей! – после чего плюхнулась на его место и скомандовала Тане: – Заводи! Машина только что отъехала с заднего двора!

На все ушли какие-то секунды, мало кто успел что-то понять, поэтому ограничились простым и четким выполнением приказа – Майский рванул к сторожке, а Белая – за нее.

Преследовать автомобиль по лесу – аттракцион еще тот. Власова вцепилась в ручку двери, чтобы не вылететь в лобовое или боковое стекло, несмотря на ремень безопасности. Татьяна чертыхалась через секунду. Кое-как пробравшись сквозь чащу и оказавшись на проселочной дороге, Белая притормозила.

– Ну и где он? – раздраженно спросила она, оглядываясь по сторонам.

– Пес его знает, – нахмурилась Рита. – Смотри, здесь идет линия коттеджей. Он мог заехать в любой двор и переждать там.

– Довольно глупо, – фыркнула Таня. – Он же понимает, что мы будем его искать!

– Да? – насмешливо изогнула бровь Власова, доставая телефон. – Ну ищи.

Напарница скептически оглядела длинную улицу небольших построек, чьи крыши едва ли выглядывали из-за высоких заборов.

– Иван, мы его упустили! – отрапортовала меж тем Рита. – Тут есть еще одна дорога, да, та, что ведет от заброшенного дачного поселения. Он на белой машине. Номера не знаю, но марка Форд. Пусть посты тормозят все белые Форды… добро! – она сбросила звонок и повернулась к Белой. – Ну что, ты с частью ОМОНа идешь прочесывать дворы, а я с другой половиной ребят поехала дальше – искать.

– А что это я сразу? – совсем по-девчоночьи надулась Таня.

– А твоя идея была, – беззаботно пожала плечами Власова, подпихивая ее, чтобы освободила сидение.

Белой не оставалось ничего другого, как выбраться наружу и, махнув рукой группе захвата, направиться к первому дому.

– Двое, останьтесь со мной, – обернулась к мужчинам в масках Рита, и командир быстро разделил свой отряд на две части.

Уже уезжая дальше по проселочной дороге, Власова глянула в зеркало дальнего вида и увидела, как Белая разглядывает что-то на снегу.

Перед самой трассой Маргарита вновь набрала Тихонова.

– Пока белых Фордов не было, – доложил он.

– А он мог уехать огородами?

– Нет, слишком высокие и крепкие культуры растут на них – не проберешься.

– Чего? – не поняла Власова.

– Лес, говорю, кругом – других путей нет. Либо по этой проселочной дороге, либо по параллельной ей, что за домами идет, но они обе выходят на трассу. До поста в обе стороны рукой подать, сворачивать некуда… Ты уверена, что это был Форд?

– Уверена, – рявкнула Рита, не понимая, куда мог деться преступник при таком раскладе. – Так, подожди, у меня вторая линия…

– Возвращайся, – скомандовал звонкий голос Татьяны. – Мы нашли белую машину во дворе одного из домов.

– Вы его поймали? – уже обрадовалась было Власова, но напарница остудила ее пыл:

– Нет. Судя по всему, у него тут стояла другая машина, на которой он и уехал.

– Подожди, но ведь не было никого на дороге! Когда он успел?

– А он окольным путем, – беспечно ответила Таня. – Тут забор такой: дунешь – развалится. Он просто протаранил его с другой стороны и уехал. Такое ощущение, что он знал, что все сложится именно так, поэтому подготовил себе путь отступления.

Маргарита выругалась, передала информацию Ивану и стала разворачиваться, чтобы забрать Белую с группой захвата.

– Что тут у тебя? – вылезла из-за руля Власова, заметив сосредоточенную напарницу.

– Вот смотри: это след протектора от того автомобиля, на котором он отъехал от дома. А это, – она отвела руку в сторону, – след протектора от автомобиля, на котором он удрал. Надо сфотографировать и отослать в лабораторию. Пусть занимаются.

– Пусть, – согласилась Рита, глядя, как Таня фотографирует рисунок на снегу. – А нам, я так понимаю, возвращаться на место пожара и исследовать все там.

– Ну да, надо же как-то отрабатывать непоимку преступника, – вздохнула Белая, убирая фотоаппарат, и Власова насмешливо пробубнила себе под нос:

– Замаливать грехи…

Скворцова мерила шагами коридор под дверью палаты Ани, думая о чем-то своем и сотрясая руками воздух в такт мыслям. Майский, прислонившись к стене, бросал на нее взгляды исподлобья. Наконец вышел доктор, и Ольга метнулась к нему, чуть ли не вцепившись в лацканы халата.

– Жить будет, – быстро произнес врач, видя отчаяние в глазах девушки, она облегченно выдохнула. – Но должен вас предупредить, что последствия от всего того, что она приняла, могут быть самые печальные.

– Что с ней? – испугалась Скворцова.

– Не буду от вас скрывать – состояние тяжелое, – серьезно сказал доктор. – В ее крови немыслимое количество самых разных препаратов, совсем не безопасных. Я бы предположил, что она хотела покончить с собой, но выбрала какой-то странный способ. Можно было ограничиться большой дозой снотворного и все.

– Она не хотела покончить с собой, – быстро вставила Ольга. – Ее хотели убить. Как она приняла эти препараты? Ей вкололи?

– На руке есть следы от уколов, так что не исключаю такой вариант. Однако некоторые препараты продаются в таблетках, а значит, она приняла их перорально.

– Значит, заставили, – Скворцова бессильно сжала кулаки. – А другие следы?

– Что вы имеете в виду? – нахмурился доктор.

– Какие-нибудь синяки, сотрясение, ушибы, переломы, ожоги… – она запнулась. – Следы насилия…

Майский непроизвольно вздрогнул от этих слов, но не проронил ни звука.

– Нет, ничего этого нет. Если не считать гремучего коктейля в крови, пациентка в прекрасной физической форме. Вы уверены, что у нее не было мотивов свести счеты с жизнью?

– Уверена! – Ольга сжала зубы. – Когда она придет в себя?

– Не могу сказать точно. Нам нужно провести ряд дополнительных анализов. Сейчас мы пытаемся вывести из ее организма весь этот яд. Если все пройдет удачно, то через несколько часов она уже может прийти в себя, – он хотел уже уйти, но вдруг спохватился: – Да, ей очень повезло, что вы доставили ее в больницу так быстро. Еще бы минут двадцать-тридцать, и мы бы ничего не смогли для нее сделать.

Скворцова побледнела.

– Можно к ней?

– Это бессмысленно – она все равно спит, но если вы хотите… – врач пожал плечами. – Мне сказали, что ее вынесли из горящего дома? Это были вы? Вам бы тогда тоже не помешало сдать анализы – мы не исключаем, что часть ядовитых веществ она могла вдохнуть вместе с дымом. Вы не заметили никакого специфического запаха? – расспрашивал доктор.

– Если честно – нет, – виновато призналась Ольга. – Я закрывала лицо варежками, и потом… я пыталась привести ее в чувство и… не знаю, наверное, просто не обратила внимания ни на что больше.

– А вы? – повернулся к Майскому врач.

– Я тоже ничего такого не учуял, – хмуро отозвался тот.

– Я все же рекомендую вам сдать кровь на анализ, – посоветовал доктор и, извинившись, ушел в другую палату.

Сергей подошел к Скворцовой, видя, что она собирается войти к Мельниковой.

– Оль…

– Моя подзащитная не в том состоянии, чтобы устраивать допрос, – мгновенно среагировала та, и Майский отшатнулся, опешив. – Если вы посмеете перешагнуть порог, суд узнает об этом в обязательном порядке, – ее глаза смотрели жестко и даже зло.

– Да подожди ты… – от неожиданности он не знал, как продолжить. – Не собираюсь я ее допрашивать, ты чего… Просто я хотел… ну… нехорошо как-то вышло…

– Нехорошо?! – взгляд ее моментально вспыхнул. – Еще бы полчаса и… – Ольга осеклась, заставив себя сделать глубокий вдох. – И все потому, что никому из вас не пришла в голову мысль, что Аня в опасности. Она пропала в воскресенье, сегодня уже четверг. Где вы были все это время?

– Но…

– Я не разрешаю никому из вас входить в палату, пока Аня не будет в состоянии давать показания, – вздернув подбородок, твердо заявила Скворцова. – Помнится, в ФЭС была крыса. Откуда мне знать, что это не ты?

– Да ну что… – начал было вконец растерявшийся майор, но Ольга уже скрылась за дверью палаты. – Во дела… – Майский обескуражено почесал затылок.

Какие-то странные чувства копошились у него внутри, и Скворцова, сама того не ведая, растревожила этот серпентарий еще больше. С одной стороны, они нашли Аню, живую, это хорошо. С другой, еще не факт, что она ни при чем. Хотя, учитывая слова доктора, вряд ли она как-то замешана во всех этих преступлениях. Что ж тогда получается? Что она жертва? Получается, что все это время ей грозила опасность, а они… а он…

Сергей тяжело вздохнул. Ольга на него всех собак спустила не потому, что подозревает его в крысятничестве, а потому что уже считает его предателем, но в другом вопросе. Он не поверил в Аню так, как поверила она – слепо и безоговорочно.

Майский стоял у стены, не зная, куда себя деть. Дождаться результатов других анализов, о которых говорил врач? Уехать в ФЭС? На душе было паршиво. Нет, он, разумеется, имел полное право усомниться в Мельниковой – они не так близко знакомы, в отличие от Скворцовой, да и улики все были против нее, но… Было это пресловутое «но», которое сидело в мозгах и талдычило словно молотком по виску, что он сплоховал, сделал неверный выбор, поступил неправильно.

Рогозина только и успевала, что координировать действия своих подчиненных и отдавать приказы направо и налево. Влетев в лабораторию за порцией свежих новостей, она рывком сдернула халат с вешалки.

– Ну, чем порадуете? – грозно встала полковник между Тихоновым и Амелиной, переводя взгляд с одного на другую.

– Белый Форд – это та самая машина, в которую садится Мельникова возле банкомата и когда покидает квартиру Майского, – первым отозвался Иван. – Это машина Сидорова. Можно надеяться, что у преступника не было времени, чтобы стереть там все отпечатки, и мы найдем что-нибудь полезное.

– Помимо машины нам привезут еще два обгоревших трупа, – сообщила в свою очередь Галина Николаевна. – Власова и Белая нашли в доме. Что у нас получается: Колышевы в Израиле, два трупа в доме, один преступник сбежал, и Анна в больнице.

– Как она, кстати? Что говорит? – поинтересовался Тихонов.

– Ничего не говорит, – недовольно ответила Рогозина. – Была без сознания, когда ее нашли. Еще бы чуть-чуть и – у нас было бы три трупа.

– Просто чудом уцелела, – с уважением покивала Амелина. – Повезло.

– Вот именно это меня и смущает, – строго произнесла полковник. – Какая-то она у нас везучая – и сообщение смогла Ольге отправить, и в пожаре не сгорела.

– Вы думаете, что она все-таки причастна? – рискнула Оксана.

– Пока я думаю, что все это несколько подозрительно. Как получились эти два трупа? Почему преступники не сбежали все вместе? Кто поджег дом? Очень много вопросов.

– Допустим, преступники поссорились, – выдвинул версию Тихонов. – Один всех прибил, дом поджег, чтобы не оставить следов и улик, а сам сбежал. Просто он не рассчитывал, что мы его вычислим так быстро, думал, что огонь все уничтожит.

– Почему тогда Мельникова осталась жива? Майский говорит, что, скорее всего, она накачена какими-то препаратами, – проинформировала Рогозина.

– Возможно, они там все этими препаратами накачены, – предположила Амелина. – Просто до тех двоих огонь уже добрался, а до нее не успел – наши приехали раньше. Возможно, и преступник удрал у них из-под носа, потому что стоял и ждал, когда все сгорит, чтобы быть уверенным. А тут наши приехали и все ему испортили – пришлось спешно ретироваться.

– Возможно. Слишком много этих возможно, – недовольно поджала губы Галина Николаевна и полезла в карман за телефоном. – Алло, Майский? Где вы сейчас?

– В больнице, Галь, – голос майора звучал приглушенно. – Ждем, когда врач скажет в деталях, что с Аней. Навскидку – ее загрузили какими-то очень мощными препаратами по самые винтики.

– Она могла и сама принять что-то, зная, что Ольга поедет ее выручать – она же отправила ей смску, – заявила Рогозина.

– Не думаю. Доктор сказал что-то про возможную интоксикацию организма и тяжелые последствия. А еще он предположил, что она хотела покончить жизнь самоубийством.

– Тоже вариант. Поняла, что прокололась, например. Может, это она сама подожгла дом, но гореть заживо было страшно, потому и приняла все те препараты.

– Да не похоже это как-то на самоубийство, – вяло сопротивлялся Сергей.

– А у нас никогда ничего ни на что не похоже, – сурово ответила полковник. – Не исключено, что препараты были выпиты для отвода глаз, если она видела, как наши подъезжали. Она могла убить сообщников, поджечь дом и принять лекарства, зная, что ее вот-вот спасут, и таким образом отвести от себя подозрения.

– Не могла! – вспылил Майский. – Доктор говорит, что она была на волосок от смерти. Так, все, Аня – жертва. А мы все лопухнулись очень круто. Преступник наверняка ее выбрал специально как наживку, как с тем риэлтором, а мы и заглотили… Кретины…

========== Часть 37 ==========

Ближе к вечеру Рогозина собрала экспертов на совещание, чтобы обрисовать ситуацию в свете новых событий.

– Мы пробили детально все пять номеров, которые были в собеседниках у того номера, с которого Мельникова посылала смску Оле, – путано начало Амелина. – Четыре номера, включая тот самый, ничего нам не сказали, а вот пятый неоднократно общался с Воробейниковым и его родителями.

– Это что же получается, он спокойно пользовался своим номером у нас под носом? – напрягся Котов.

– Нет, – поспешил успокоить его Тихонов. – Этот абонент общался с Воробейниковым до того, как Артема посадили. Мы думаем, что это кто-то из родственников или друзей.

– Сестра! – первым сообразил Гранин, обменявшись быстрым взглядом с Кругловым. – Когда мы были на квартире Воробейникова, его мать была подавлена, но спокойна, а вот сестра бушевала не на шутку.

– Могла специально разыграть, – кивнул Николай Петрович, и Рогозина едва уловимо дернула бровью: чего-то она не знает об этих двух.

– Если вспомнить, что именно сестра опознавала тело, – высказала свою мысль Власова, – то неудивительно. Она не доктора послушала – она изначально была в курсе всего плана и просто подыграла.

– Это что же получается, Мельникова действительно ни при чем? – робко спросила Белая, переводя взгляд с полковника на остальных коллег.

– Ни при чем, – хмуро, но твердо заявил Майский.

– Я бы не стала так быстро списывать ее со счетов, – осторожно заметила Рогозина.

– Галь, да у нее такой коктейль в крови, что она уже несколько часов в отключке! – вспылил Сергей.

– У нас очень много нестыковок, – напомнила ему та. – На теле Мельниковой нет никаких следов – ни синяков, ни царапин, ни ушибов, ни насилия – ничего. Как ты себе представляешь похищенную девушку, которая осталась целехонькой после нескольких дней общения с бандитами и даже сумела отправить смску? По логике вещей ей должны были связывать руки, заклеивать рот, запугивать как-то, держать взаперти… Ничего этого нет. Я разговаривала с врачом, он сказал, что, если не брать во внимание все эти препараты, ее состояние не вызывает никаких подозрений. То есть ее кормили, поили, хорошо с ней обращались. Что это за похищение такое?

– Галь, но препараты! – не соглашался Майский.

– Потому я и говорю, что нестыковки, – Рогозина вздохнула. – Сереж, я лично не имею ничего против Анны, но мы должны быть объективными, если хотим раскрыть дело. И, откровенно говоря, мне хватает Ольги, которую… – она запнулась и с досадой махнула рукой.

– Кстати, Лисицыну звонили с одного из этих незарегистрированных номеров, – осторожно сообщила Оксана. – Ну, когда Юлю сбили…

В кабинете повисла неловкая тишина.

– Касательно обгоревших трупов, – затянувшуюся паузу нарушила Антонова. – Один из них Сабуров, личность другого установить не удалось.

– Но отпечатки обоих плюс Воробейникова обнаружены в белом Форде, на котором уходил преступник в лесу, – подхватил Тихонов. – Из всего этого следует, что оставшийся в живых сообщник – это наша Птица.

– И она в очередной раз улетела, – хмыкнул Круглов, и Белой с Власовой захотелось провалиться сквозь землю.

– Если это Серов или как там его сейчас, то он должен связаться с сестрой, чтобы сообщить ей о том, что случилось, – попыталась реабилитироваться Таня.

– Мы поставили тот телефон на контроль, но пока по нему не было никаких посторонних звонков – только родители и, по всей видимости, подруги, – пожала плечами Амелина.

– Так, телефон сестры оставляем на контроле, – распорядилась Галина Николаевна, – но, учитывая, что преступник может с ней связаться другим путем, за ней надо организовать наблюдение. Кстати, а что у нас с уликами из сгоревшего дома?

– Добыть удалось немного, к сожалению, – с ноткой вины ответила Власова, – все либо сгорело, либо залило пеной.

– Да, наша доблестная пожарная служба работает на совесть, – поддержала коллегу по несчастью Белая.

– Из того, что удалось идентифицировать, мы нашли потожировые Колышевых, Сабурова и неизвестного мужчины – того самого, что сгорел вместе с Сабуровым, – доложил Тихонов.

– Кстати, в тюрьме никто не опознал этого Артема как друга Сабурова или Колышевых, – нехотя сообщил Котов. – Троица из Испании держалась вместе, да, а этот если и подходил, то кратко и редко, во время прогулок, как все.

– Сдается мне, что весь план принадлежит именно этому Воробейникову, – поделился мнением Круглов. – И он решил зачистить концы, когда все удалось. Человек, изображавший из себя доктора Савина, помог им сбежать. Вероятно, это и есть наш обгоревший неопознанный труп. Потом они убили сирот, чтобы завладеть их личностями и квартирами. Колышевы сразу уехали в Израиль – от греха подальше. А у оставшихся мог случиться конфликт – например, они не поделили деньги, и Воробейников всех убил, чтобы оставить все себе и чтобы они его не сдали.

– Причем это убийство он должен был продумать, – заметила Власова. – Судя по комплекции, одолеть просто так двух бандитов ему было бы не под силу.

– К тому же, он припрятал другую машину во дворах заброшенного кооператива, – поддакнула Белая. – Он явно заранее все спланировал.

– Остается непонятным роль Ани в этом деле, – задумчиво проговорила Антонова.

– И непонятно, зачем она воровала деньги и клала их на счет, – с досадой отозвался Майский. – Ведь если она в шайке, денег от продажи квартир у них – куры не клюют. А если нет – смысл?

– Я думаю, Оля была права с самого начала, – заявил Котов. – Аню взяли, чтобы подставить, чтобы мы искали ее и забыли про них.

– Примерно так же у нас было с риэлтором, – вспомнил Гранин. – Пока мы его искали, преступники делали то, что им нужно.

– Потому что кое-кто сливал им всю оперативную информацию! – не выдержал Константин Сергеевич, и Круглов быстро перевел взгляд на Рогозину.

– Значит так, – подытожила она. – Сестру Воробейникова, Алевтину, берем под полный контроль. Иван, почта, социальные сети, форумы – все. Он должен выйти с ней на связь каким-то образом. Белая и Котов отправляются следить за ней, – она выразительно посмотрела на экспертов. По поводу Мельниковой… Мне сообщат из больницы, когда она придет в себя. Возможно, она многое прояснит.

– Это если тебе удастся с ней поговорить, – вдруг усмехнулся Майский. – Там такой дракон палату охраняет…

– В смысле? – не поняла Галина Николаевна.

– Ольга, свет, Скворцова спустила на меня всех собак, стоило мне подойти к порогу, – охотно объяснил Сергей. – А еще заявила, что никого не пустит в палату, пока Аня не будет в состоянии давать показания.

– По-моему, охранника лучше придумать сложно, – улыбнулся Круглов, но тут же посерьезнел, заметив угрюмое выражение лица полковника. Остальные эксперты попытались спрятать улыбки. Только Котов разделял невеселое настроение начальства.

– По-моему, ей самой не помешает охранник, – высказался он. – Кто сказал, что Воробейников сейчас просто скроется? Может, он именно к Ольге и хотел подобраться? И смску Мельникову заставил отправить, зная, что Оля придет? История, так сказать, знает примеры. Вспомните дело МГЮА – он же тогда подкараулил ее у дверей подъезда. А сейчас она то со мной, то в Испании – ему не подобраться. Зато теперь она у Ани в больнице, а туда войти может любой.

– Можно к ним обеим приставить охрану, – посмотрел на Рогозину Николай Петрович. – И Мельникова будет под контролем, и Скворцова – в безопасности. И лучше кого-то из своих, – с нажимом произнес он последнюю фразу.

– Боюсь, меня она не подпустит даже близко, – усмехнулся Майский. – Меня сегодня и так чуть не съели за лишний шаг.

– Я могу, – пожал плечами Гранин, – у меня с Олей нормальные отношения.

– Тогда уж я! – напористо заявил Котов, резко выпрямившись на стуле. – Тебе там делать точно нечего.

– Перестаньте собачиться, – прямолинейно вклинилась Власова. – Ты с Таней следишь за Алевтиной, если я правильно помню. А остаться в больнице могу я.

– Добро, – кивнула Рогозина, пока перепалка не продолжилась.

– Только что мне делать, если Ольга поедет домой, а Анна останется в больнице?

– Вообще, на Скворцовой у нас маячки, – как бы между прочим бросил Тихонов.

– Вряд ли она сейчас отойдет от Ани, – вмешался Майский. – Я слышал, как она спрашивала у доктора, можно ли ей там кровать поставить.

– И что доктор? – заинтересованно посмотрела на него Рита.

– Я бы сказал, что у него не было выбора, – Сергей улыбнулся. – Оля, она… умеет убеждать… иногда… когда ей надо.

– Значит, определились, – встряла Рогозина. – Власова в больницу, Котов и Белая – наблюдать за Алевтиной. Потом вас сменят. Иван, а вы с Оксаной, кроме всего прочего, смоделируйте лицо неопознанного обгоревшего трупа. Нам нужно установить его личность. И если это лже-доктор, то значит, мы на правильном пути.

– Сделаем, Галина Николаевна, – кивнул Тихонов.

– Тогда работаем, – жестом полковник распустила сотрудников, но Гранин и Круглов не ушли.

Убедившись, что остальные коллеги исчезли из вида, Николай Петрович закрыл дверь в кабинет и повернулся к начальству.

– Я все не успеваю спросить, что за дело такое важное вдруг появилось у вас двоих, – проявила инициативу Рогозина, и мужчины понимающе переглянулись.

Маргарита едва вывернула руль, чтобы въехать на территорию больницы, как зазвонил мобильный телефон. На дисплее обозначилось «мама».

– Да, мам? – Власова приложила аппарат к уху, одной рукой неспешно ведя машину и выискивая взглядом место для парковки. – Случилось что?

– Случилось, Ритуль, но ты не переживай, – как обычно бодро начала Вера Андреевна, – я уже почти все решила. Звоню, чтобы сообщить.

– Так что стряслось-то? – спокойно поинтересовалась Маргарита, привыкшая к подобным докладам.

– Мне завтра отца нужно в поликлинику на анализы отвести, это очень рано. То есть я не смогу Никиту в школу проводить. Но я уже позвонила Илье и договорилась с ним, что он отведет.

– Что? – поперхнулась воздухом Власова, чуть не въехав в синюю Тойоту от такой новости.

– А что такого? – невинно осведомилась Вера Андреевна. – Илюша – его отец, он обязан заботиться о своем сыне. То, что вы развелись, еще ничего не значит.

Ничего не значит? Этот наглец бросил ее с трехгодовалым ребенком, заявив, что устал от вечного гомона и суеты и хочет покоя и наслаждения. Более того – что уже нашел себе ту самую тихую гавань для покоя и наслаждения. Они развелись шесть лет назад, и Рита послала бы Илью далеко и надолго, если бы не сын – Никита спрашивал о папе, и ей приходилось наступать на горло собственной песне, звонить бывшему теперь уже мужу и самостоятельно назначать ему встречи с сыном. Каждый раз Власова грозила ему чем-то страшным, пользуясь своим служебным положением, если он не придет. Постепенно система прижилась, можно было не прибегать к угрозам, а иногда даже Илья сам звонил ей, чтобы договориться о встрече с Никитой. Вот только несколько месяцев назад у Ильи с его «тихой гаванью» родился свой сын, и папашу словно корова языком слизала. Власовой снова приходилось напоминать и давить, чтобы бывший муж уделял время Никите, но теперь Илья гордо отмазывался тем, что у него есть еще один ребенок и он должен заботиться и о нем тоже. Все чаще он нарушал договоренности, все реже звонил Никите, чтобы перенести встречу. Мальчик замыкался в себе и уходил в комнату, не желая разговаривать на тему, а Рита билась в молчаливой истерике, желая в такие моменты пристрелить бывшего мужа, чтобы ребенок не ждал и не страдал по нерадивому папаше.

– Погоди, то есть он вот прям так тебе и сказал, что нет проблем, заберу и так далее? – оправившись от шока, переспросила Маргарита, поворачивая ключи и вытаскивая их из замочной скважины.

– Нет, я говорила с его новой женой – все время забываю, как ее зовут, – и она меня заверила, что все передаст Илюше, – прощебетала мать.

– Ага, как же, держи карман шире, – усмехнулась Власова себе под нос.

– Что-что?

– Нет, ничего, мам, я все поняла. Как там Ник?

– Очень хорошо, очень доволен, что завтра встретится с отцом, говорит, что давно его не видел, что хочет обсудить с ним выходные и каникулы.

– Ясно. Ладно, мам, я на работе, не могу больше говорить.

Маргарита попрощалась, бросила телефон в карман и вышла из машины. Каникулы? Точно, ведь с понедельника у Никиты каникулы, а она с этой ФЭС совершенно забыла. Ей почему-то казалось, что они через неделю. Ладно, она подумает об этом потом. Тряхнув головой, чтобы переключиться с личного на рабочее, Власова поспешила к входу в больницу.

Приемные часы уже закончились, поэтому внутри находились только пациенты и врачи. Ну хоть толкотни нет – и то хорошо, мелькнула мысль. Надо проверить наличие обеих барышень в палате и узнать у доктора о перспективах допроса. Майский, конечно, сказал, что Скворцова его на порог не пустила, но все же.

Рите повезло: с доктором она столкнулась в дверях – он как раз выходил от Мельниковой.

– Добрый вечер, – поздоровалась Власова. – Как пациентка?

– А вы, простите, кем будете? – насторожился врач.

– Да, конечно, – она достала удостоверение. – Капитан Власова, Маргарита Сергеевна. Мы ведем это дело, и Анна Мельникова очень важный наш… свидетель. Она пришла в себя? Когда ее можно будет допросить?

– Боюсь, еще не скоро, – покачал головой доктор. – В ее крови гремучая смесь разных психотропных препаратов, от которых она будет отходить долго. Мы сделали полный анализ. Я распоряжусь, чтобы вам выдали экземпляр заключения…

– Мне бы еще пробу крови, – вставила Рита и с улыбкой добавила: – Знаете, у нас есть своя лаборатория, и мы любим все перепроверять, – она виновато пожала плечами, видя, как недовольно нахмурился врач, словно его обвинили в некомпетентности. – Такая работа…

– Понимаю… – он задумчиво почесал висок. – Ладно, распоряжусь и насчет крови.

– Спасибо, – снова улыбнулась Власова, чтобы не потерять расположение медика. – Скажите, пожалуйста, а вторая девушка там? Ну, в палате с Мельниковой?

– Вы про ее адвоката? – усмехнулся доктор. – Первый раз вижу юриста, который так заботится о своем клиенте. Она ж никого внутрь не пускает, попросила ей туда кровать поставить – сказала, что ночевать там останется, говорила, что пациентке угрожает опасность, что, если мы не разрешим, ее убьют и это будет на нашей совести. Короче, – он махнул рукой, – проще было согласиться. Она статьями кодекса сыплет, как я – медицинскими терминами.

– Ну, в чем-то она права, – попыталась сгладить углы Рита. – Дело в том, что я здесь, чтобы охранять их обеих. Есть все основания полагать, что им обеим может угрожать опасность.

– Вам тоже кровать поставить внутрь? – удивился врач. – Вы знаете, там и так уже пройти почти негде, палата же не рассчитана…

– Нет, спасибо, я перебьюсь, – улыбнулась Власова. – Я останусь в коридоре, позже меня сменит другой наш сотрудник.

– Понятно. Кстати, о состоянии пациентки вам лучше спросить у ее адвоката. Дело в том, что Анна Мельникова периодически приходит в себя, затем отключается снова. Ей прописан полный покой, пока дезинтоксикация не завершится. Удивительно вообще, как организм выдержал такую атаку… Вы извините, мне к другим пациентам надо.

– Да-да, конечно, – кивнула Рита и проводила доктора взглядом.

Спросить у ее адвоката… Это он хорошо сейчас сказал. Власова усмехнулась и осторожно приоткрыла дверь. Скворцова сидела рядом с кроватью больной на стуле и о чем-то сосредоточенно думала. Рита сделала глубокий вдох и постучала – Ольга обернулась.

– Вечер добрый, – негромко поздоровалась Власова, проходя в палату, не дожидаясь приглашения. – Спит? – кивнула она на Мельникову. – Доктор сказал, что периодически она приходит в себя… – Рита намеренно не закончила фразу.

Скворцова посмотрела на нее долгим взглядом, после чего ответила:

– Да, уже два раза она пробуждалась, но вряд ли это можно назвать «приходит в себя». В первый раз она несла какую-то околесицу, бредила и очень быстро отключилась вновь.

– А во второй? – аккуратно поинтересовалась Власова.

– Во второй уже было лучше – она узнала меня, сообразила, где она… – Ольга посмотрела на подругу.

– Она что-нибудь говорила о… о том, что случилось? – Рита приготовилась получить гранату как фашист.

Скворцова метнула в нее жесткий взгляд, снова посмотрела на Аню и, встав со стула, отошла немного в сторону, как если бы Мельникова могла ее услышать.

– Аня – жертва, – твердо заявила Ольга, – но пока она не придет в себя окончательно и не сможет связно изложить все, что произошло, я не могу ответить на ваш вопрос. Вы можете передать Галине Николаевне, что Аня пока не сказала ничего, что могло бы как-то помочь следствию.

– Ну, я вообще-то здесь не за этим, – прямо смотрела ей в глаза Власова, пытаясь понять, чего можно ждать от этой барышни.

– Вот как? – дернула бровью Скворцова.

– Пока вы спасали Анну, преступник от нас удрал, – Рита заметила, как собеседница напряглась. – Впрочем, не весь, – и она тут же отругала себя за этот черный юмор, однако Ольга усмехнулась, и Власова приняла это за добрый знак. – В доме мы нашли два трупа, один из них принадлежит Сабурову, другой неизвестен, но скорее всего это труп лже-доктора. Учитывая, что братья Колышевы в Израиле, а если верить словам Анны, их было пять, то в бегах у нас… – она умышленно недоговорила, внимательно следя за реакцией собеседницы.

Взгляд Ольги затвердел, она на секунду задумалась о чем-то своем, потом вдруг спросила:

– Галина Николаевна посчитала, что мне грозит опасность?

– Так посчитал капитан Котов, – Власова на секунду замерла, оценивая влияние своего заявления, – но полковник Рогозина с ним согласилась.

Скворцова смотрела внимательно, словно пыталась прочесть несказанные слова, потом коротко кивнула и отвернулась, чтобы посмотреть на Мельникову. Та спокойно спала под белоснежной простыней.