Текст книги "Ключ (СИ)"

Автор книги: Марина Безымянная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

   – Приветствую Вас, учитель, – улыбнулся он. – Рад видеть Вас в добром здравии.

   – Неужели даже в Высоком Лесу уже известно о моей простуде? – усмехнулся Казимир.

   – Владение информацией – залог успеха, – хитро улыбнулся эльф. – Привет, дружище!

   Эрионель и Брайас крепко пожали друг другу руки и обнялись. Было просто поразительно, как он меняется в кругу друзей. Некоторым такая перемена казалась чересчур резкой и оттого неискренней и фальшивой, но таким уж был Эрион. Он, как любой эльф, внешне был отстраненно-холоден с представителями других рас, хотя, по сути, был намного лояльней некоторых своих сородичей. Слова "дружба" и "верность дружбе" трудно применимо к эльфам, даже между собой. Они могли быть радушны и доброжелательны, но при этом всегда держаться особняком, даже в сложной ситуации. И все же порой они способны удивлять.

   – Думаю, нам тоже пора, – заметил Казимир, оглядев опустевший зал. – У меня сегодня еще дела в Университете.

   Попрощавшись с учениками, ректор вернулся в свой кабинет.

   – Ну что, сразу в Высокий лес? – усмехнувшись, спросил Эрион. Брайас согласно кивнул

   и эльф перенесся домой, оставив после себя облако розовых лепестков, тихо опускающихся на пол. Хмыкнув, Брайас просто исчез без всяких облаков дыма, лепестков и прочих эльфийских выкрутасов.

   В Высоком Лесу как всегда была вечная весна – все цвело и пахло, приводя в неописуемый восторг даже замшелых снобов. Поражала элегантная красота, с которой всевозможные травы, деревья и кустарники сливались с изящными постройками, гармонично дополняя друг друга. В ней одновременно была напускная простота и естественность, и истинный расчет и тщательная проработка деталей. Может поражать, как причудливо изогнулась рябина над окном или сирень переплелась и превратилась в беседку, не подозревая, что за этим стоит работа местных умельцев. Разумеется, этого добивались с помощью магии, по большей части, но были и истинные мастера садово-паркового искусства.

   Брайаса, уже не единожды бывавшего в землях Перворожденных, было не удивить ни зеленым бархатом идеального газона и изящной кладкой булыжников на мостовой, имевших в это время дня оттенок гречишного меда и, кажется, даже пахнущей им. Но и не поддаться умиротворяющему действию Высокого леса тоже было трудно, чего не скажешь об Эрионеле. Эльф легко и стремительно шел по медовому тротуару и кажется, даже был немного не доволен прошедшим советом. Маг пришел к такому выводу, когда заметил, как раздраженно его друг откинул прядь своей роскошной серебристой шевелюры, служившей предметом его тайной гордости.

   – Сборище старых хрычей, – сердито прошипел себе под нос эльф.

   – И половина из них твои ровесники, – ехидно напомнил Брайас и тут же с пафосом добавил: – О высокороднейший!

   – Да ну тебя! – фыркнул эльф. – Как последнего мальчишку на педсовете!

   – Скорее как первого хулигана, – хмыкнул маг, чем заслужил сердитый взгляд друга, и тут же исправившись, добавил: – Но ты держался великолепно!

   Маг улыбнулся в ответ на тихое певучее эльфийское ворчание, самым приличным из которого были предлоги "в", "на" и "по", и, помолчав, уже серьезно продолжил:

   – Так что это за "успехи", о которых ты не захотел говорить?

   Советник по привычке окинул окружающее пространство и негромко ответил:

   – Пойдем, на месте все расскажу! – и вновь зашагал по тротуарчику в сторону королевских конюшен. – Мы обнаружили слабый магический след, примерно четырехдневной давности, как раз тогда, когда пропала Тан. И чтобы его сохранить, приходится добираться до него на лошадях.

   Брайас согласно кивнул – любое магическое колебание возле старого следа тут же уничтожит его, перетянув все частицы Силы, из которых он состоит. И потому, едва они выехали за границу Высокого Леса, решил отправить сообщения для Леи и Милы.

   – Спешишь с очередным докладом? – съехидничал эльф, глядя, как маг лепит голубка из белесых клочьев тумана, окружавшего лес.

   – А ты по-прежнему начинаешь письма к Ларриэли со слов "отчет о прошедших сутках"? – вернул шпильку Брайас, закончив со вторым посланием. Эрион только хмыкнул и, пришпорив коня, подумал, что пора бы придумать фразу поновее для его ежедневных записочек для Ларры.

   Эльфийские рысаки быстро домчали их к месту, где придворные маги во главе с заместителем Эриона – Зареналем – охраняли магический след. Это была небольшая полянка между болотом и темным лесом – непроходимой чащей из гигантских елей и редких тонких осинок, рябин и березок, к которой пришлось пробираться по узенькой тропке между топей. Впрочем, для эльфийских рысаков это не было трудной преградой, поскольку эти лошадки чувствовали, где воды по щиколотку, а куда лучше не соваться – даже с трехметровыми ходулями затянет, никто не найдет.

   Зареналь встретил их у входа в палатку, которой они накрыли след, потому что особенно старые следы могли даже с ветром развеяться.

   – Зареналь, – Эрион быстро поздоровался с помощником и тут же перешел к делу: – это архимаг Брайас Элатар, квалифицированный специалист из Университета. Ковен решил прислать его в качестве помощи нам. Удалось узнать что-нибудь новое?

   Помощник недоверчиво покосился на Брайаса и уклончиво ответил начальнику:

   – Данные о принцессе находятся под контролем королевского совета и лично Его Величества.

   – Может, я тогда на след посмотрю, пока он совсем не пропал? – предложил Брайас, иронично приподняв бровь. Получив согласие от Первого советника, Зареналь сделал шаг в сторону, пропуская мага внутрь палатки.

   След, и правда, был очень старый, едва заметный, и, если судить по очертаниям, представлял собой портал. Причем не простой – подобной схемой для переноса предпочитали пользоваться мастера Темной магии, используя в качестве движущей силы – жизненную силу жертвы. Брайас почти сразу же почувствовал мертвенный холод, исходивший от следа. Значит, Тан, чтобы сбежать из дворца, перерезала горло какой-нибудь служанке. Теперь понятно, почему Высокий Лес предпочитает отмалчиваться – подобные зверства здорово повредят репутации королевского семейства. Но что же так напугало Тан, что та решилась покинуть свой дворец, где спокойно жила в сытости и тепле почти уже год. Поняв, что больше ничего не сможет выудить из этих остатков, маг вышел из палатки и сразу же спросил у стоявшего там Эрионеля:

   – Вам уже удалось найти какие-нибудь следы Тан на болоте?

   – А с чего ты взял, что она пошла именно туда? – спросил он. – Она ведь эльфийка и пройти по лесу, пусть даже такому густому, для неё не представляет особой трудности.

   – Возможно, – согласился Брайас, – но она еще и женщина и скорее промочит ноги, чем пойдет в непролазную чащу, кишащую пауками. – И в ответ на недоумение обоих эльфов, добавил: – Она боится их до смерти.

   Эрион тут же отдал приказ одному из подчиненных отозвать отряд поисковиков из леса, а другому – принести карту. Когда приказы были выполнены, архимаги склонились над расстеленной на походном столе картой с окрестностями Высокого Леса.

   – Вы уже посылали дозорных по местным деревушкам? – спросил Брайас.

   – Да, – кивнул Эрион, отмечая на карте посещенные ими селенья, – пока безрезультатно. Никаких приезжих, тем более эльфиек. Однако... – помедлив, добавил он, – в окрестностях Крепти один охотник видел в лесу какого-то незнакомца в длинном черном плаще с капюшоном. Хотя дозорный тут же сообщил, что этот охотник известный на всю деревню врун и пьяница. Такому даже Бесс может померещиться в ночном колпаке и белых пушистых тапочках.

   – В белых тапочках можем оказаться мы, если проигнорируем это сообщение, – заметил Брайас. Советник согласно кивнул:

   – Поэтому я и послал туда новую группу дозорных, чтобы как следует расследовать все. Но кроме этих мест, – Эрион кивнул на точки на карте, – куда еще она могла пойти? И к кому?

   – Прежде всего, к своим, – предположил маг. – Возможно, где-то неподалеку было, а может и есть, какое-нибудь убежище Темных магов.

   – Это невозможно, – отрезал Эрионель. – Наша разведка наверняка узнала бы об этом.

   То, что эльфийская разведка знает каждую травинку в радиусе ста верст от Высокого Леса, было известно давно, как и то, что в него попадает часть Валлии, Балора и все Дриадское королевство, т.е. Зачарованный Лес. Но так как все они были дружественными державами, то и обзывали это не наглым шпионажем, а всего лишь братским надзором. Правда, от слова "братским" эльфийских перекашивало, в душе естественно.

   – А если не к Темным убежище, тогда к кому? – маг вопросительно посмотрел на эльфа.

   – К тебе, – негромко, но твердо ответил тот, смотря Брайасу прямо в глаза.

   – И ты действительно так считаешь? – сухо спросил маг, не отводя взгляда.

   – Так считают Ковен и Королевский совет, – спокойно ответил эльф. – Я лишь руководствуюсь фактами. Вы были очень близки более десяти лет, а ты человек, для вас это довольно значимый срок. Твои чувства были глубоко ранены ее предательством, но это не означает, что ты ее окончательно разлюбил. И, вполне возможно, надеясь на это, она могла обратиться к тебе за помощью.

   – Иногда я забываю, что ты, прежде всего, эльф и советник Аллердаля, – холодно заметил Брайас. – Что ж, в твоих словах есть определенная логика. Но нет, Тан ко мне не обращалась ни устно, ни письменно, ни в какой-либо другой форме, вероятно понимая, что ее ждет отказ. К тому же, зачем тогда Совету Ковена назначать меня к тебе в помощники, если я один из подозреваемых?

   – Так ты будешь под нашим присмотром, а заодно исполнишь роль живца, – все также обстоятельно и спокойно пояснил эльф. В его словах не было ни капли недоверия, укора или подозрения – он просто излагал мнение Совета и Высокого Леса.

   – Неплохо придумано, – зло хмыкнул маг. – И ты будешь моим надсмотрщиком?

   – Нет, – усмехнулся эльф и заговорил уже гораздо более живым голосом, – я думаю, что ты действительно профессионал и знаток не только Темной магии, но и Тан. К тому же ты единственный из Совета, кому я могу доверять, за исключением Казимира. И, как бы это странно не звучало, я считаю тебя своим другом, – он протянул руку Брайасу, и тот, слегка поколебавшись, пожал ее.

   – И все же, куда она могла пойти? – задумчиво глядя на карту, спросил маг. В Заброшенные земли? Вряд ли, Тан всегда любила путешествовать с комфортом и по хорошо изученной местности. К дриадам или гномам – тоже не вариант, девушка прохладно относилась к данным расам. Тогда остается лишь Валлия и Балор – два королевства людей. Догадка юркой ящеркой скользнула у него по спине: с какой это стати некто неизвестный, уничтоживший Главу отступников, Темных магов, пощадил Тан, позволив ей сбежать? А что если она выполняет его приказ? И что, если этот приказ касается Ключа?

   – А если она сбежала, но не ко мне, а к Миле? Что если наш неизвестный заинтересовался Ключом? – сказал Брайас и тут же переключился на карту: – Где находится деревня, возле которой видели незнакомца?

   Эрион показал на одну из приграничных деревушек, дорога от которых выходила на Главный Балорский тракт, идущий в Стоград.

   – Постой, – возразил он, отрываясь от карты, – но там видели не женщину, а мужчину и уж тем более не эльфа.

   – Тан может быть как исполнительницей, так и отвлекающим маневром, – заметил Брайас. – Возможно, наш незнакомец захотел все сделать сам, а чтобы мы не мешали, привлек Таниэль?

   Предположения друга заставляли Эриона нервничать, и все же не стоило принимать опрометчивых решений и действовать в горячке.

   – Хорошо, – согласился эльф, – но почему тогда ему просто не переместиться в Стоград, к тебе домой и выяснить, где Мила? Зачем ему этот долгий путь из Высокого Леса в Балор?

   Брайас ненадолго задумался:

   – Что ж, справедливо, – согласился он. – И все же я считаю, что нужно предупредить Казимира, чтобы усилили бдительность, а заодно и охрану.

   – Пожалуй, это будет не лишним, – кивнул Эрион и тут же приказал направить еще одну группу к границе с Валлией, а Брайас в это время отправил предупреждающее послание в Университет.

   – А мы с тобой поедем вслед за дозорными к той самой деревушке, – сказал эльф, отдав последние распоряжения своему помощнику. Брайас согласно кивнул и добавил:

   – Надеюсь, мы с тобой не ошиблись в наших расчетах, иначе это может стоить нам не только потерянного времени и утраченных возможностей, но и нескольких жизней.

   Гарантий, что добравшись наконец до беглянки таинственный некто не вспомнит про еще одно деяние Темных – Ключ – было мало, точнее никаких.

   Ровно через два с половиной дня они были на границе с Балором. Посланные вперед разведчики доложили, что действительно имеются тщательно замаскированные следы пребывания постороннего человека с магическими наклонностями. Единственное, что их смущало – тот, кто обладал Даром, как будто исчезал и появлялся только на стоянках. Потому что только там эльфийские следопыты обнаруживали следы от узконосых мужских сапог рядом с легкими, почти не заметными, следами женщины, которые можно было кое-где обнаружить (например, на мхе или сырой земле). Но чаще все приходилось просто доверяться интуиции и идти туда, куда подсказывало им пресловутое шестое чувство. И это чувство подсказывало, что Тан, если это была она, пересекла границу и, возможно, в данный момент направляется к Стограду.

   Взяв с собой лучшего следопыта, Брайас и Эрионель отправились в Балор. Но уже к вечеру следующего дня никто из них не смог найти хотя бы один след, маленькое свидетельство того, что беглянка была где-то рядом, что они идут в нужном направлении.

   – Выходит, мы все-таки ошиблись, – тяжело вздохнув, Эрион подытожил двухдневные поиски следов все в том же районе. Он обменялся с Брайасом беспомощным и одновременно виноватым взглядом, и тот задумчиво ответил:

   – Может, и нет. В конце концов, мы еще не все испробовали, – он вопросительно посмотрел на эльфа и тот, тяжело вздохнув, кивнул.

   Жители Высокого Леса никогда не жаловали ни некромантию, ни магов, занимающихся ею, считая, что не следует тревожить умерших. К тому же, данный вид магии сопровождался всевозможными жертвоприношениями и кровопусканиями, что для народа с обостренным чувством эстетичного и прекрасного было совершенно не приемлемо. Они даже конкурентов старались убирать с помощью яда или наемника, никакой ручной работы. Вот и сейчас Первый советник ожидал, что некромант достанет из сумки свечи, веревку, кинжал или что-то подобное, чтобы провести очередной темный ритуал. Но вместо этого маг легко поднялся на ноги и, пройдясь по полянке и постучав по наиболее трухлявым деревьям, остановился у одного из них. Провел рукой по шероховатой древесине и, на секунду замерев, резко запустил кисть внутрь ствола и вытащил оттуда лешего.

   – Ай-ай-ай! Аспиды! А ну пусти!– завопил лесной дед, но маг даже не думал его отпускать. Усмехнувшись, Эрион подошел к ним:

   – А я решил, что ты опять разведешь что-нибудь темное...

   – Отдать за такой пустяк год жизни? – фыркнул маг.– Когда у нас есть такой чудесный источник информации, который так и жаждет ей поделиться? – маг встряхнул недовольную нежить, отчего та разразилась непереводимым балорским фольклором.

   – Ну-ну, зачем так грозно,– протянул Эрионель. – Скажи-ка лучше, не видел ли ты здесь магов?

   – Видел, – недовольно буркнул леший, – целых двух. Прямо перед собой.

   – А ты шутник, – хмыкнул Брайас и нежить охватило слабое свечение. – А теперь скажи нам правду, видел ли ты других магов пару дней назад. Одна из них женщина, эльфийка.

   – Женщина? Красивая?– ехидно переспросил леший, борясь с "Говорунчиком" – заклятием правды, превращающем даже немого в неиссякаемый фонтан словесности. – Теперь понятно, почему вы за ней гоняетесь.

   – Так видел или нет? – холодно и зловеще спросил маг, усилив свечение. Леший громко взвизгнул:

   – Ой, да видел я, видел! Длинноухая, одна шла по лесу в сторону Тракта. А ночью появился какой-то в темном плаще, они с ней о чем-то поговорили, а потом он снова исчез.

   – Как давно? – с нажимом проговорил эльф.

   – Две ночи назад, теперь она по лесу плутает, – поморщившись, ответила нежить.

   – Значит, твоя задача вывести ее к нам навстречу еще до прихода ночи, – Брайас отпустил лешего на землю.

   – Эй, а заклятье?– возмутилась нежить.

   – Когда приведешь, тогда и сниму, – ответил маг. – А теперь торопись, время пошло.

   Леший, недовольно ворча на "в конец обнаглевших магов", скрылся среди деревьев, тихо прошуршав по траве. Проводив его взглядом, эльф осторожно спросил:

   – Думаешь, он вернется?

   – Не знаю, – хмыкнул Брайас, пожав плечами, – но, по крайней мере, теперь мы знаем, что Тан была здесь.

   Они двинулись дальше по направлению к Тракту, все время оставаясь на чеку: все же хотелось увидеть эльфийку раньше, чем она их. Так и случилось, когда в лесу окончательно стемнело, и они уже собирались сделать привал. Из-за деревьев вдруг появился леший и ткнул узловатым пальцем в сторону старой обгоревшей ели, за которой маячил чей-то силуэт.

   – Вот, получи свою эльфку! – выдохнул он. – А теперь давай сымай с меня эту гадость, а то надо мной даже кикиморы смеются!

   – Она сама уже давно прошла, – отмахнулся от него маг и, сотворив маскирующее заклинание, зашел за ближайшее дерево. Эльфы последовали его примеру, молча наблюдая из своих укрытий, как, немного побродив между деревьев, на поляну вышла Таниэль. Женщина была одна, обессиленная долгим плутанием по лесу, она опустилась на землю, не забыв при этом презрительно сморщиться и подстелить плащ.

   – С каких это пор архимаги, как пугливые зайцы, прячутся за деревьями? – громко спросила она.

   Мужчины молча чертыхнулись. Этот леший провел их как сопливых адептов! Пожалуй, Ванда права, называя их архи-олухами.

   – Брайас!– язвительно улыбнулась Тан, когда маг вышел к ней. – Признайся, ты скучал по мне! Должно быть, эта девчонка надоела тебе до смерти, раз ты с таким желанием кинулся на мои поиски, – она довольно хохотнула. – Что ж, вот она я и что теперь будешь делать?

   – Верну в темницу, – холодно ответил маг, – но прежде хочу знать, на кого ты работаешь?

   Таниэль тут же изобразила оскорбленную невинность:

   – Брайас! Как ты мог такое подумать? Я жертва ужасных обстоятельств! Ты не представляешь, что пришлось мне пережить!..

   – Меня это не интересует, – равнодушно оборвал ее маг. – Не хочешь отвечать – не беда. Уверен, у Ковена найдется средство тебя разговорить.

   – Ковен? – хмыкнула Тан. – Если ты не забыл, я эльфийская принцесса, и никто меня пальцем не тронет без разрешения Аллердаля, а он слишком дорожит королевской кровью...

   Но тут вмешался Эрионель:

   – У меня есть приказ, подписанный Его Величеством и всем Королевским советом, о немедленной передаче тебя в руки Ковена. Так что поднимайся, Совет архимагов жаждет тебя увидеть.

   Эльфийка чуть заметно вздрогнула, но, независимо передернув плечиком, заявила:

   – Эти старые хрычи могут и подождать, – и, поднявшись, подошла к Брайасу. – Сначала я хотела бы поговорить с тобой, любимый.

   Она обвила его шею руками, но вдруг отшатнулась, будто от удара. Маг смотрел на нее с нескрываемым презрением и насмешкой:

   – Старого оборотня новым фокусам не научить, – хмыкнул он. – Все те же старые уловки, чтобы потянуть время. Эрионель, подай, пожалуйста, веревку. Нам пора возвращаться.

   Эльф кинул ему веревку, и, несмотря на все возмущения Тан, сопровождаемые интенсивными попытками извернуться и не дать себя связать, Брайасу удалось это сделать. И чтобы женщина не докучала им своими криками, Эрион быстро соорудил из какой-то тряпки кляп, для надежности подвязав его еще одной вокруг головы.

   – Что будем делать с ее хозяином? – спросил Брайас, сгружая Тан на ее же плащ. – Он наверняка появится здесь сегодня ночью.

   – В таком случае ее лучше отправить в Высокий лес, – услышав это, эльфийка довольно хмыкнула, – чтобы те передали ее Ковену, – громче добавил Эрион.

   – Хорошая идея, – от чернеющего в ночной тьме горелого ствола отделилась тень. – Жаль, что так поздно.

   ***

   Несмотря на все ожидание, дни для Эмилии летели, как дракон в скипидаре, то есть очень быстро и с приключениями. Сначала она с Лессом училась надевать на лошадь сбрую, от души повалявшись на земле после каждой неудачной попытки из-за плохо затянутой подпруги или привязанного стремени, чем чуть не уморила со смеху и первого советника, и местных конюхов. Затем выяснилось, что Дымка ни в какую не желает носить уздечку, да и перспектива ходить под седлом у нее большого восторга не вызывает.

   Вредная кобыла то пыталась извернуться и попробовать подпругу на зуб, то угрожающе фыркала и косилась на подбирающихся к ней с уздой Милу и Лесса. Или вообще начинала брыкаться, пытаясь сбросить с себя ненавистный опоясок. Плюнув на нее, вампир стал учить девушку верховой езде на своем кьянни.

   Первый день Дымка только искоса наблюдала, как она садится на другую лошадь и, медленно проезжая на ней по кругу выполняла упражнения Лесса. На второй день кобыла несколько раз подходила к Миле во время тренировки, но та ласково погладив ее, вновь возвращалась к занятию. На следующий день Дымка, напрочь забыв о своей боязни других лошадей, бегала бок о бок с кьянни Лесса, ревниво пофыркивая на него. Мила ее подбадривала, но пересаживаться не спешила, и лишь когда Дымка сама далась оседлать себя, прокатилась пару кругов на ней.

   Но главным приключением для нее, не считая нескольких ночных охот за расшалившейся нежитью вместе с Вандой, стало цветение ночелюбки на одном из лугов, окружавших столицу Орры. Верховная жрица вот уже несколько дней только тем и занималась, что инспектировала Долину в поисках этого мерзкого цветочка. Дело в том, что обнаружить его можно только во время цветения – в самые короткие летние ночи, в остальное же время растение крайне трудно отыскать среди густой зелени луговых трав. Эмили же все это время приходилось держать оборону, накрепко забаррикадировавшись в доме и выставив защитный барьер. Каждое утро девушка с внутренним содроганием смотрела на глубокие царапины, оставшиеся на двери, и с утроенной силой налегала на занятия с Вандой. Сообщение от Брайаса пришло как раз в это же время, и по понятным причинам девушка не смогла отправить ответного сообщения, чтобы узнать, какие именно дела его задержали. А потом и Ванда отговорила ее от дальнейших расспросов.

   – Право слово, я не понимаю, что такого страшного произошло. Ну подумаешь, вернется не через два дня, а через две недели! Так у тебя теперь больше времени на тренировки: придешь, наконец, в форму, наконец-то научишься фехтовать и ездить верхом!

   Мила слабо улыбнулась:

   – Может, ты и права, – нехотя согласилась она, – и все же я хотела бы знать наверняка.

   – Думаешь, Казимир скажет тебе правду? – с иронией хмыкнула Ванда.

   Мила только нахмурилась – она и сама догадывалась, каким будет ответ из Университета – "все хорошо, все нормально, ничего страшного, обычные дела". И это ее еще больше пугало.

   – Что же теперь делать? Сидеть и ждать?! – она возмущенно посмотрела на жрицу.

   – А ты предлагаешь бросить все и носиться за Брайасом по всем Семи королевствам? – Ванда насмешливо приподняла бровь. Мила смутилась: прежде она никогда не позволяла себе так открыто проявлять свое беспокойство о маге. Ведь он не маленький ребенок и не беспомощный старик, а здоровый и сильный мужчина, профессионал в своем деле. Разумеется, он справится с любой проблемой, вот только тревога на сердце никак не желала униматься. И все же она взяла себя в руки и чтобы отвлечься, стала помогать жрице с поиском ночелюбки. Днем она не цвела, и девушка безбоязненно могла передвигаться по Долине, но все же Мила всегда брала Шедо с собой для уверенности.

   День ее, как и прежде был забит до отказа: с утра – Ванда, днем – Лесс, вечером – общий ужин, который они с Маришкой частенько готовили вместе. Иногда что-то менялось, например, когда Лесс вспоминал или ему напоминали, что он еще и советник и неплохо было бы немного посоветовать или на пару дней съездить в соседнюю долину. Тогда Мила, чтобы просто не сидеть, помогала Ванде: то бороться с жуками, то сорняки истреблять, но чаще ей доставались "вечно больные" граждане Орры – то есть те вампиры, которых хлебом не корми, дай на очередную болячку пожаловаться. Великой жрице каким-то чудом удалось убедить ее, что так она поднатореет в обращении с Силой и по началу, то есть по глупости, Мила старалась помочь каждому из них. Слава Максии, было их всего трое, но появлялись они с таким завидным постоянством по нескольку раз на дню, что девушке казалось, что их раз в десять больше. Когда же до нее дошло, что ее просто нагло и хитро подставили, она решила ответить тем же и со смиренным видом отправляла всех приходящих в храм к Светлой Максии. Мол, помолитесь, и будет вам счастье.

   К чести Ключа, Макс действительно просидела в храме целый день, благословляя каждого входящего, но вот на второй день наотрез отказалась.

   – Мила, имей совесть, ты ведь сейчас Ключ! – возмущался призрак.

   – Но ведь ты у нас Светлая богиня, – елейным голосом проговорила девушка, сделав одухотворенное лицо, чем немного раздражала Ключ, – и это к тебе приходят люди и нелюди просить о помощи.

   – Они приходят, потому что ты их посылаешь!!

   – А к кому мне их посылать? – наигранно удивилась Мила. – Не к Бессу же? – девушка кивнула на сидящую здесь же Бесса, которая с интересом наблюдала за их перепалкой.

   – Ой, и не говори, – вздохнув, поддержала девушку та, – а все мой образ виноват. Я бы с радостью им помогла, но никто ведь не идет, хоть и часто посылают!

   – Знаете что, – заявила Макс, – я, конечно, сделаю, мне не трудно. Но вообще-то это твоя обязанность!

   – Моя обязанность лечить больных, а эти здоровы как рота культуристов и еще нас с вами... – перехватив ехидный взгляд призраков, девушка поправила, – ... меня переживут!

   – Хм, – хмыкнула Бесс, – удивила! Они вампиры и хочешь ты или нет, но они еще правнуков твоих схоронят, и при том будут выглядеть так же молодо и почти красиво.

   – Может, тебе попробовать внушить им, что они здоровы? – посоветовала Макс. – У меня так с одним эльфом сработало.

   – Что тоже ходил постоянно лечиться?

   – Нет, – усмехнулась Макс, – хотел на мне жениться. Пришлось объяснить, что я девушка занятая, и вообще мне больше оборотни нравятся...

   – Так вот откуда эта извечная нелюбовь эльфов и оборотней? – хитро улыбнувшись, воскликнула Мила.

   – Ну почему, – кокетливо заметила Макс, – не только... – и тут же улыбнулась.

   Когда "больные" вновь навестили храм, Мила уже ждала их. И по совету Ключа, душевно побеседовала с каждым, пристально и ласково глядя в глаза. А через пару дней к ней потянулись уже настоящие больные, прослышавшие про "чудесное исцеление ходячих болячек". Вместе с этих по всей Орре поползли слухи, что Верховная жрица собралась на покой, и теперь готовит себе преемницу. Об этом и спрашивал почти каждый из приходящих, и Миле приходилось терпеливо врать, что она всего лишь очередная практикантка из Университета и очень скоро уедет отсюда, а Ванда и дальше будет приглядывать за ними. Хотя сама жрица не спешила их разубеждать, с радостью переложив на девушку все обязанности врачевателя.

   Под конец Мила стала немного хитрить, стараясь незаметно улизнуть к Лессу на занятие или просто потихоньку свести Дымку и уехать к какому-нибудь озерцу или прудику, чтобы там спокойно потренироваться.

   Подошла к концу вторая неделя, а Брайаса все не было, и Мила порывалась уехать в Стоград, но Лессу и Ванде удавалось ее отговорить. Сначала они уговорили дождаться ответа из Универа, но его все не было, тогда Лесс пообещал отвезти ее в Стоград, как только сам вместе с Маришкой съездит по важным государственным делам в дружественную державу. Мила с неохотой согласилась, поскольку лишь смутно представляла себе дорогу, припоминая некогда виденную карту Балора и окрестных земель.

   Вместо обещанных пяти дней, они вернулись только через полторы недели. Разумеется, Мила не могла их винить, все-таки они управляли Долиной, и дела Орры были для них превыше всего. Но все это время она просто изводила себя, мечась по Долине. И если бы не загруженный до отказа день, давно бы сорвалась и уехала, и почти наверняка заблудилась бы сразу по выезду из Долины. Но забот было много, особенно когда за пару дней до возвращения Маришки и Лесса, Ванде пришлось срочно уехать в дальнее селенье, граничащее с территориями горных орков.

   Мила как раз выслушивала жалобу Кессара на вялость и сонливость одной из коров, когда в храме появился Лессандр. Коротко поздоровавшись, он извинился перед пастухом и тут же сказал, чтобы девушка быстро собиралась.

   – Мила, – отрывисто произнес он, – в дороге Маришке пришло сообщение от Казимира. Он хочет, чтобы ты срочно приехала в Стоград.

   – Что-то с Брайасом? – у девушки тут же пересохло в горле, от чего вопрос вышел сиплым.

   – Не знаю, – покачал головой вампир, – больше в сообщении ничего не было. Только это.

   Девушка тут же метнулась в дом и, наскоро скидав все свои немногочисленные вещи в сумку, уже через пару минут была на улице и вместе с Лессом спешила к конюшням. Дымка и еще один кьянни уже были оседланы и готовы к дальней поездке.

   За первый же день безостановочной скачки им удалось преодолеть половину пути. Кьянни и Дымка были намного сильнее и выносливее обычных лошадей, но даже они под вечер чуть не падали от усталости, да и сами всадники с трудом держались в седлах. Заночевав в каком-то придорожном лесу, они на следующее же утро продолжили свою бешеную скачку, и ночь этого же дня уже стучались в ворота Стограда. По началу сонная стража не желала их пускать, но вдруг начальник караула узнал в Миле помощницу лекаря, у которого ее матушка лечилась и к счастью вылечилась, и из благодарности впустил их в город. По Стоградским улицам они шли уже пешком, ведя в поводу взмыленных лошадей. Мила то и дело поглаживала Дымку по бархатистой морде, подбадривая ее и заставляя Силу, расплесканную мелкими частицами в воздухе вокруг Универа, вливаться в лошадей.

   Было решено немедленно отправиться к Казимиру, хотя Лесс уговаривал отложить визит на утро.

   Привратник Университета, древний старик, который казалось, видел, как закладывали фундамент этих зданий, принял Милу и Лесса за припозднившихся студентов и пропустил их, пообещав им нагоняй от ректора завтра с утра. Но Казимира они увидели гораздо раньше: ректор, как обычно был в своем кабинете. Услышав в ответ на стук в дверь бодрое "Войдите!", Мила на секунду задумалась, когда же он успевает высыпаться, и спит ли вообще? Впрочем, все выяснилось, едва они зашли: