Текст книги "Нечто в лодке по ту сторону озера..."

Автор книги: Максим Перфильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 34 страниц)

Мы продолжали идти и Андрей продолжал кривить рожи, как бы думая, соглашаться ему с моими словами или нет, понимая при этом, что на определенные моменты он все равно возразить не может.

– Вот я тебе уже четыре критерия привел. И это – так, с ходу только, для начала. Их реально больше.

– Какие четыре? – ответил Андрей, – Три еще только. Да и то последний, я еще думаю, принимать или нет.

– Вот ты опух-то, а, – отреагировал я, – Четыре критерия я тебе зафигачил.

– Да три там с половиной… Даже два.

– Да конечно… Иди ты нафиг. Есть такое понятие как качество в музыке. Просто люди по разным причинам музыку слушают. Она может нравиться им по разным причинам. Песня может быть объективно говном, но если в тексте поднимается, пусть и не глубоко раскрываясь, какая-то тема, близкая определенной категории или группе людей – то эти люди будут ее слушать. А другая группа людей ее слушать уже не будет. А есть музыка, которую слушают только под бухалово. А иногда еще музыку сочетают со стриптизом – это ваще отдельная тема. Все понимают, что музыка говно, и по-другому ее слушать не будут, поэтому придумывают что-то еще.

Наступила пауза в нашем споре.

А потом я вспомнил, что я еще должен был непременно сказать Андрею.

– Ха!… Я понимаю, кстати, о чем ты говоришь, – заметил я, – Ты хочешь как бы сказать, что профессионализм и техника игры, мастерство – это не главное. Ты интуитивно понимаешь это и хочешь именно это сказать. В этом ты как бы прав отчасти. Очень большое значение имеет именно смысл как бы, глубина. То есть исполнитель может не обладать охрененной техникой игры на инструменте – но если ему есть, что сказать этому миру, если он может ему что-то дать, если у него у самого есть какая-то искренность и глубина какая-то – то он может добиться больших успехов, потому что люди будут просто обращать внимание на содержание его песен и на идею. Ты пытаешься вот это сказать. Но ты как бы не совсем правильно это выражаешь. Понятия качества и профессионализма в искусстве существуют, просто все это несколько сложнее.

Мы еще некоторое время терли за эту тему, и все закончилось в результате:

– Ну, хорошо, давай, приведи мне пример некачественной музыки, – потребовал Андрей.

Я задумался.

– Хорошо. Вот помнишь, когда наша группа только начинала играть в церкви? Когда мы только-только образовались? Вот это пример некачественной музыки.

– Нда-а-а, блин… – рассмеялся Андрей, – Жесть ваще. Абзац просто… Я-то думал, что ты начнешь там приводить в пример какие-нибудь, там, группы «Стрелки» или всякие там попсовые коллективы… А так-то да… Даже и не поспоришь… Жесть…

Понимая, что на это Андрею нечего возразить, тему посчитали закрытой, однако позже мы еще часто возвращались к ней в течение всего нашего разговора, и она всплывала с определенной периодичностью.

Пройдясь по скверу и выйдя потом на кривые улицы студенческого микрорайона, мы через некоторое время свернули к дороге, уводящей все дальше от центра города, и ведущей в обустроенную лесопарковую зону, к небольшому озеру.

– …Это, знаешь, как с иными языками…

– А что с иными языками?

– Знаешь, что это такое?

– Ну…

Я удивился такому вопросу. Как будто меня спросили о чем-то настолько элементарном и очевидном, что является наиболе сложным в понимании в силу своей привычности и банальности.

– Ну знаешь, что это такое?

– Ну… знаю… Что ты мне хочешь сказать? Я уже чувствую какой-то подвох.

– Иные языки – это как бы говорение на иностранном языке, которого человек раньше не знал.

– Ну… иностранный или еще в Библии написано «ангельский» так же… вроде как… ну там, правда, может быть просто как гипербола… Ну…

– Ну да… Не важно… В общем есть такой термин, под которым и подразумевается говорение на иных языках у большинства харизматов. Так называемый «феномен глоссолалии».

– Чего?

– Глоссолалии.

– Как-как?

– ГЛОССОЛАЛИИ.

– Как? Еще раз.

– Блин, Костян.

– Ни фига я так и не запомнил.

– Короче, глоссолалии… Это когда харики начинают молиться и входят в состояние такой эйфории, как бы определенного блаженства и экзальтации, соединяясь с Богом. При этом могут абстрагироваться от окружающего мира, могут быть не чувствительными к внешним воздействиям, и доходят до экстаза… Прям как в сексе…

Я покосился на Андрея, заметив его легкую улыбку на последней фразе.

– Нууу… – засомневался я, – Чо-то как-то фиг знает… Чо-то я не заметил у себя особого экстаза во время говорения на иных языках в молитве. Ну… как бы… бывает редко какая-то эйфория в молитве… но это чо-то такое исключительное… Но вот от окружающего мира я полностью никогда не абстрагировался. И за другими не замечал особо. Тем более «не чувствителен к внешним воздействиям»… чо-то фиг знает. Немного преувеличенно как-то.

– Ну у хариков такое бывает часто.

Харики – это харизматы, как я понял.

– Ну вот, короче. Ну это просто термин. Понятие. Еще есть такая точка зрения… Ну, говорение на иных языках же есть, типа, дар Святого Духа. И слышал же такое, наверное, от различных пасторов: что вот когда человек, например, сваливает из церкви, ну, по разным причинам, отрекается от веры, и начинает, там, бухать, курить, ругаться матом, вести непристойный образ жизни – и вот тогда этот человек лишается дара говорения на иных языках. Говорили же такое в церкви? Типа, вот он ушел, он отступник – все, Бог отнял у него иные языки.

– Нууу… фиг знает, – произнес я с каким-то сомнением, – Чо-то как-то я впервые…

– Дак вот, – продолжил свою мысль Андрей, – Какого же было мое удивление, когда я обнаружил, что уйдя из церкви, я не перестал говорить на иных языках

– А ты не перестал?

– Нет.

– Ну-ка скажи чо-нибудь, – стебанулся я.

– Костян, блин… Есть такая точка зрения: что, типа, большинство случаев говорения на иных языках – всего лишь механически выученное повторение определенных фраз. Ну, то есть – вот человек когда приходит, например, в церковь – он, же ведь не сразу начинает говорить, правильно?

– Почему?

– Ну как почему?… Он же сначала чо-то, там, обламывается, стоит просто, стесняется… потом начинает пытаться повторять. И потом уже через пару недель, там, начинает говорить.

– Ну как бы тоже фиг знает, – ответил я, – Я как бы сразу начал говорить.

– Ты сразу начал говорить?

– Да. Как только пришел, за меня стали молиться, и я, типа, заговорил.

– Ну, это ты, Костян, ладно. Это ты.

– Чо я? А другие что?

– А другие – у них все по-другому. Ты – это ты. Это у тебя так.

– Думаешь, я такой один?

– В общем ты понял, – как будто бы не слушал меня Андрей, – Такая версия, что говорение на языках есть просто механическое повторение определенных фраз, которые верующие выучивают в церкви, слушая других, только и всего.

– Ну, – пожал я плечами, – Не исключено, что какой-то процент таких случаев имеется.

– Скорее всего, не какой-то, а большинство.

– Ну… фиг знает… Может, и большинство. В чем прикол-то? Даже если и допустить, что подавляющее большинство верующих в церквах не говорят на иных языках, а просто выучили какие-то фразы и механически повторяют, и это не является даром Святого Духа. Ну, да, допустим… И что?… Думаешь, это как-то может подорвать основы веры?

– Я не говорю, чтобы это подрывало основы веры. Но в любом случае заставляет по-другому взглянуть на эти вещи.

– Ну… может быть… Только… пффф… даже если и так – это не исключает того, что в некоторых случаях действительно имеет место быть… ну, типа, сверхъестественное говорение на иных языках под водительством Духа Святого. Одно не исключает другое… В принципе, я даже могу предположить, что я тоже не говорю на самом деле на иных языках, а просто заучил и механически повторяю какие-то фразы.

И тут я задумался… Хм… А что, если это действительно так?… Забавненько… Осознание того, что я все эти, там… больше десяти лет на самом деле не говорил на иных языках, а просто фигачил какую-то заученную шнягу, не вызвыло у меня положительных эмоций. Н-да, прикольно было бы, если бы это оказалось правдой. Однако я привык к тому, что постоянно сохранял в своем разуме различные варианты сценария, и не строил себе догм. Вряд ли даже это подорвало бы мою веру, если бы для этого нашлись исчерпывающие доказательства. Тем не менее, приятного в этом осознании так же ничего не было.

– Ну допустим, – ответил я, – Даже если и так – это заблуждение в принципе не перечеркивает веру. Это всего лишь неправильное восприятие каких-то вещей в реальности, это еще не значит, что вся картина мировосприятия является иллюзией. Я, например, и не исключаю, что моя вера тоже может оказаться иллюзией. Вся жизнь в принципе в какой-то степени иллюзия. Никто не может быть до конца уверен в том, во что верит. Естественно, я выполняю определенные правила и готов отдать свою жизнь за веру, там, и все такое… и, тем не менее, истины никто до конца не знает. Я просто произвожу расчет, и принимаю какое-то решение, исходя из определенного риска.

– Ну это ты, Костян, – ответил Андрей, – А вот большинство верующих, я думаю, реально взорвались бы мозгом, если бы пришли к таким выводам.

– Ну может быть… – согласился я, – Но все равно… Да и, кроме того, – продолжил я, – То, что отступившие продолжают говорить на иных языках – дак здесь можно сказать, что дары и служения Божьи непреложны. Так что тоже как бы не подкопаешься… Вот и фиг знает, на самом деле… Я-то как бы критически ко всему отношусь, в том числе и к своей вере… что не мешает мне оставаться христианином.

– Ну, кстати, что интересно, феномен глоссолалии, – продолжал свою тему Андрей.

– Как-как? – еще раз переспросил я.

– Блин, ты задолбал – глоссолалии… Он больше всего распространен у хариков. Так же как разные победные настроения, громкая музыка, танцы всякие – знаешь, как обычно показывают там в разных американских фильмах, как в славословии экстатически танцуют и рукоплещут радостные харики, – Андрей показал как обычно в славословии экстатически танцуют и рукоплещут радостные харики, сделав несколько забавных и нелепых движение плечами с поднятыми руками на уровни груди, – Вот так же и эти глоссолалии часто распространенны именно у харизматов.

– Ой, да ладно, прям, православные лучше что ли.

– Правосланые? Лучше? Да ты прикололся. Знаешь как русская православная культура образовывалась?

– Да знаю я. Синтез славянских языческих культов и обрядов и христианства.

– Какие там славянские языческие культы и обряды? Там из Византии христианство пришло уже измененное с какими-то вкраплениями язычества. Как там… ромейские эти языческие культы и античная философия – тоже оказали вляиние. Вон эти иконы появились тоже как слияние христианства и язычества. Они как раз, типа, для язычников очень удобны были. Те привыкли поклоняться изображениям, поэтому им было проще с иконами дружить. Получили широкое распространение в Византии. Так что там еще до славянкого язычества до фига уже всякой шняги было. Когда начинаешь все это изучать, какое-то немного другое понимание приходит всех этих вещей.

– Ну естественно. Церковь всегда будет в чем-то загоняться. Потому что церкви прежде всего нужна власть. Церковь это система. И чтобы оставаться системой и продолжать иметь власть ей необходимы традиции и обычаи, которые помогают ей эту власть сохранить, а еще ей приходится идти на компромиссы. Поэтому всегда и говорят, что нужно самим изучать основу веры – Библию.

– А ты знаешь, как Библия формировалась?

– Да знаю я, как Библия формировалась.

– Чисто чуваки такие собрались, короче…

– Ну не чисто чуваки, допустим, как бы авторитеты какие-то.

– Ну авторитеты местные, ладно, собрались, короче, решили утвердить состав Нового Завета. Один одно, короче, говорит, другой – другое, все переругались чо-то там, ни к чему не пришли. Потом снова собрались, снова переругались. В результате все-таки утвердили что-то, Лаодикийский собор, потом Карфагенский собор. Поначалу вообще только Евангелия признавали, потом уже начали принимать какие-то другие книги. Откровение вообще долго не принимали, постоянно спорили из-за него.

– А ты чо хотел – чтобы Библия в готовом виде спустилась тебе с Небес на землю в сияющем радужном облаке под звуки фанфар и пение Ангелов? – ответил я, – Такой вариант тебе показался бы более правдоподобным, да?

– Ну… Не знаю…

– Понятно, что Библия это антология. Она писалась в общем более полутора тысяч лет. И Новый Завет не сразу утвержден был, это все знают.

– Дак вот в том-то и дело. А с апокрифами ваще жесть. Почему одни книги вошли в Библию, а другие нет? Одни признаются истиной, а апокрифы, например, не признаются истиной. А почему? Кто сказал, что их надо признавать за истину? С какой стати? И почему апокрифы нельзя признавать? Один чувак какой-то там, например, Климент Александрийский сказал, что вот эту книгу можно включать, а потом Ориген пришел и сказал «А нифига, короче». А ведь они тоже там не лохи были. Каждый имел какой-то свой серьезный авторитет.

– Ну некоторые апокрифы не признаются потому, что якобы содержат какие-то косяки и неточности, противоречия. Другие – ну просто их как бы не включают и все, считают уже канон достаточным. Большинство канонических книг, считается, написаны либо апостолами либо с их слов подтиктовку. Кстати, многие апокрифы не считаются ересью, и не обязательно к ним относятся плохо, и их тоже советуют почитать, говорят, там много мудрости и всяких прикольных истин.

– Да фиг знает.

– Что фиг знает?

– Библия как бы такая книга… не скажу, что противоречивая, но достаточно не однозначная… Как вот понимать, например, «И младенцев их разобьют о камни».

– Я ваще не помню, где это… Надо разбираться, смотреть. Если это Ветхий Завет – то там все понятно, Ветхий Завет это как бы вообще отдельный разговор.

– Ну все равно есть как бы такие противоречия. Даже в учении. Неоднозначного много.

– Хм… Ну, во-первых противоречия и неоднозначность они как бы не только в Библии, их и в жизни полно, жизнь достаточно многогранна, их и в науке до хрена, тоже не все концепции научные доказаны или закончены, и тоже много вопросов, однако никто так не гнобит науку как религию, да. А почему? – да потому что всем пофигу. А здесь всегда в силу какие-то чувства вступают, когда начинают говорить о религии…

– Ха! Правильно. Чо ты хотел? Потому что религия заставляет жить определенным образом. Поэтому много чувств и эмоций, – перебил меня Андрей.

– Справедливое замечание, – согласился я, а потом продолжил свою мысль, – Ммм… хм… А еще есть такой момент – иногда противоречия существуют только лишь в нашей голове. А на самом деле – это просто взгляды с разных сторон, дополняющие друг друга… Как, например, корпускулярно-волновой дуализм… гы-гы-гы…

– Ну фиг знает. Может быть. Все равно – с какой стати нужно доверять именно тем книгам в Библии, которые установили на каком-то там соборе?

– Хорошо. Все то, что написано в Библии, так или иначе когда-то должно проверяться в жизни. Есть такое понятие как опыт. Я не знаю, конечно, стал бы я сейчас так просто верить или нет. Но сейчас у меня есть определенный опыт, который меня о многом заставляет задуматься и в некоторой степени убеждает в каких-то вещах. Хотя может это просто привычка или самовнушение, не исключаю… Понятно, что просто так верить в то, что где-то там написано – никто не будет. Для этого должны быть какие-то основания и какие-то доказательства. И понятно, что вера она все-таки остается верой. Это не абсолютная уверенность, это вера – и это нужно понимать. Вот поэтому я и не люблю религиозных фанатиков.

Мы подошли к какой-то скамейке, которая стояла рядом с дорогой, и уселись на нее.

– А где ты видел религиозных фанатиков? – заметил Андрей, – Думаешь все те, кто ходят в церковь фанатики что ли?

– Нет, почему. Я не думаю, что все, кто ходит в церковь фанатики…

– Да большинство там чисто ради прикола тусуются. Просто пообщаться хотят и все. Ходят прикалываются, кто-то себе друзей ищет, кто-то девчонку.

– Кто б спорил-то.

– Даже те, кто служат – просто хотят себя проявить. Самореализовать как-то себя и свои способности, только и всего.

– Базару ноль… Тем не менее фанатиков там тоже до хрена.

– Да какие там фанатики, Костян?

– Да чо ты несешь? Ты когда последний раз в этой церкви был? Я несколько лет назад ушел. А ты, вообще, наверное, лет десять назад был в ней. Там до хрена именно таких фанатичных неразумных каких-то людей. Сказали чо-то – «Аааа!», побежал сразу делать. Куда побежал? Чо побежал? Такое чувство, что если завтра скажут: «Идем мочить евреев!», – все пойдут мочить евреев. Фанатики, фигали. Это же видно. Видно как они себя ведут, видно как они мыслят, как они разговаривают – они говорить ни о чем больше не могут, как только о своих переживаниях с Иисусом и как Бог их спас, и как все распрекрасно в этой церкви. С ними разговаривать невозможно. Есть такие, и до фига. Потом они, конечно, меняются со временем и начинают по-другому мыслить, но все равно. Много, конечно, и таких, которые чисто как прикольный тусняк все это воспринимают. А когда пастор еще начинает проповедовать о том, что христиане – это самые крутые перцы во вселенной, и они должны захватить мир, должны добиваться успеха и зашибать охрененные бабки – вот тогда там ваще пипец начинается… «Мы самые-самые!», это все еще сильнее начинает развиваться. Тусняк начинает расти. Идеи успеха и преуспевания в христианстве – знаешь, вся эта лажа.

– Дак а фигали? – произнес Андрей, – Пастор просто деньги зарабатывает. Чем больше у него будет богатых людей в церкви, тем больше они будут денег ему в церковь сливать. Ему же нужно как-то себя и свою семью обеспечивать. Нафиг ему еще всем этим заниматься?

– Нууу… – я немного покачал головой, попеременно прищуриваясь то правым, то левым глазом, – Фиг знает… Я, конечно, тоже так нелицеприятно достаточно к этой церкви отношусь… но сказать, что пастор именно просто зарабатывает деньги и все… Не знаю…

– Да я тебе, говорю, Костян, так и есть.

– Ну… может быть… Но… не думаю, что это абсолютная правда.

– Костян, у каждого своя правда, – сказал Андрей.

– Ага… У каждого свое извращенное представление о правде. А правда всегда одна, – все-таки возразил я.

– Блин! Тогда скажи – истина одна?

– Чего?

– Истина одна?

– Ну… – задумался я, – Истина многогранна… для начала.

Я хорошо понимал Андрея. Каждый верующий рано или поздно проходит через все эти противоречия и внутренние конфликты. Кто-то их разрешает одним способом, кто-то другим. И, безусловно, если полагаться только на свою, ни чем не обоснованную, веру в Писание, при отсутствии нужного опыта – невозможно, по крайней мере, пойти на серьезные жертвы и свершение каких-то великих дел. Для этого должен быть стимул. Этим стимулом в какой-то момент могут быть чувства и эмоции. Если, конечно, тебе не покажут ад или рай, как с некоторыми происходит, по крайней мере, как они утверждают. Для Влада, например, Бог допустил нечто специфическое в его жизни, чтобы заставить его поверить. Но абсолютная правда – только сильные эмоциональные переживания способны побудить человека пойти и начать что-то делать за свою веру. Иногда ощущение отсутствия смысла в жизни может быть таким стимулом. Многое в нашей жизни является или может являться иллюзией. Дальнейшие размышления и углубление в эти вопросы может привести к перезагрузке сознания. Но зато после этой перезагрузки вряд ли уже что-то сможет всерьез поколебать твою веру. Я выбрал достаточно удобный путь – я относился ко всему диалектически и философски и не строил себе догм и стопроцентных уверенностей. Это была своего рода такая защитная реакция. Профилактика разочарования. И все же без определенного жизненного опыта и переживаний человек, как правило, не сможет долго продержаться в своей вере. Потому что рано или поздно за нее придется платить и идти на какие-то жертвы. Никто не будет этого делать, если у него не будет на это серьезных оснований. У меня были основания продолжать верить и жертвовать чем-то ради своей веры. Андрей, казалось бы, преодолел свой внутренний конфликт другим способом. Но даже спустя несколько лет, он до сих пор не мог решить – была ли его вера иллюзией или нет. У него было слишком много эмоций. Это выдавало его. И он до сих пор верил, просто находился в постоянных раздумьях и выбирал другой путь. Но сказать, что Бога нет – он уже не мог… Еще один несчастный человек…

Выйдя из лесопарковой зоны, мы пошли в сторону нашего обшего района, в котором жили, но почему-то практически никогда не встречались друг с другом.

От религиозных тем, мы постепенно переходили к науке, и Андрей рассуждал на тему того, что может подорвать религиозные взгляды некоторых верующих людей.

– Вот реально – небольшая оговорка, – заметил я, – Как мне сказал один чувак, закончивший медицинский университет. Я не знаю, насколько это правда, но он утверждал, что им на лекции говорили, что процесс клонирования научно еще не выведен как бы, он еще не изучен этот процесс… то есть его еще в принципе не существует на практике. А все то, что по телевизору говорят про овечку бедную и еще кого-то там – это просто гон. То есть это обман, короче, проще говоря… Ну это он так сказал. Не думаю, что его слова могут обладать большим авторитетом.

– Ну фиг знает, – произнес Андрей, – Но почему так сильно церковь возмущается и религиозная общественность по поводу этих экспериментов? Там, демонстрации устраивают, протесты всякие.

– Мне вот вообще пофигу. Я чо-то как-то за эту тему не углублялся пока.

– Ну это, тебе, Костян. Это ты.

– Ну да как бы… Но я не думаю, что какие-то научные открытия могут серьезно опровергнуть чьи-то религиозные взгляды. За несколько тысяч лет противопоставления науки религиозным взглядам так ничего конструктивного и не придумали, – честно говоря, вряд ли Андрей всерьез противопоставлял науку вере, скорее он рассуждал гипотетически. В свое время мы с ним увлекались креационизмом и любили изучать научные факты, – А если еще учесть, какие проблемы у ученых и научных концепций существуют. В той же квантовой механике вообще сложно что-то доказать, там все на гипотезах. А щас даже фундаментальные какие-то основы подвергают сомнениям, как существование гравитации, например. Есть такая теория, что все пространство заполнено какими-то мельчайшими частицами, которые и заставляют тела двигаться относительно друг друга. Бозон Хиггса до сих пор не нашли. Даже свет, уже говорят, не поперечная волна а продольная, может оказаться. Короче, тоже так очень все относительно. По поводу клонирования – тут фиг знает, надо разбираться. Разве что этический аспект. Создадут реально какого-нибудь монстра или вообще какую-нибудь хрень зафигачат.

– А! Это вот как раз – смотрел фильм «Остров»? – спросил Андрей, и пока я еще не успел ответить, добавил: – Не тот, другой – нормальный – который с Эваном Макгрегором.

Я снова с улыбкой покосился на Андрея.

– Ну чо-то да, вроде смотрел, – ответил я.

– Вот там такая же фигня. Как раз этический аспект рассматривают.

Потом он добавил.

– Это как со старением. Знаешь, открыли такой ген, отвечающий за старение?

– Да конечно знаю.

– И если его вырубить, то можно вырубить процесс старения, – одновременно произнесли мы.

– Угу… Ну Бог определил в Бытие человеку примерно сто двадцать лет. Типа, человек щас может попытаться обойти систему – прикольно. Посмотрим, чо из этого выйдет. Хоть развлечемся.

– Это, знаешь, есть какой-то моллюск, короче… или губка это какая-то… в общем не важно. Он живет, короче, живет какое-то время, живет, тусуется на морском дне, там, хавает, спит, размножается, играет в видеоигры. А потом берет вдруг ни с того, ни с сего – бац! падает на бок и умирает. И вот фиг знает, чо он умирает. То ли у него кризис жизни наступает, то ли чо. Никто не может сказать. Просто опрокидывается и дохнет. И все. И чо за фигня? Почему?

– Система, – произнес я.

Мы подходили уже к моему дому, и так как еще не закончили свой разговор, решили тупо пройтись по небольшой аллее, в свете луны и фонарей. Уже темнело и осеннее время года претенциозно намекало на свою все более распространяющуюся власть, поглощающую светлую часть суток.

– Знаешь еще почему большинство людей верят и ходят в церковь?

– Ну, многие ищут спасения от каких-то своих проблем и помощи. Кого-то просто прикалывает тусоваться. А вообще люди всегда будут верить во что-то. Это инстинкт. Это как потребность. Потребность в религии.

– Ну ты вот почти прав. Ты очень близко.

– Да неужели?

– Большинство людей ходят в церковь на самом деле, потому что ищут смысла в жизни.

– Ну… может не большинство…

– Да большинство.

– Ну… допустим.

– Вот я, вот, например, когда ушел из церкви, у меня долгое время была такая проблема – как найти новый смысл в жизни. То есть, если раньше у меня был один какой-то определенный смысл в жизни, то теперь мне пришлось искать какой-то другой. Я начал пытаться долгое время найти этот смысл в зарабатывании денег, в женщинах, в сексе, в успехе каком-то, в чем-то еще.

– Ну и как – получилось? – поинтересовался я с улыбкой, но на полном серьезе, без прикола. Мне самому было интересно – сможет ли отступивший от веры некогда глубоко религиозный человек найти смысл в жизни.

– Ну… так… С переменным успехом, – как-то неопределенно ответил Андрей.

Я разочаровался.

– Но у меня реально долго была это проблема, – продолжил Андрей.

– А щас она разрешилась?

– Спроси у своих родителей – они видят смысл в жизни в своих детях? – проигнорировал мой вопрос Андрей.

– Ты что, хочешь завести ребенка?

– Ты вот знаешь, в чем смысл жизни?

– Ну… да вроде как знаю… наверное.

– Опа! Ну и в чем?

– Ну…

Наступила пауза.

Затем я улыбнулся и произнес.

– Смысл жизни в удовлетворении потребностей, которые у тебя есть.

– Да ну ты!

– Что?

– Да ты гонишь!

– Ну… вряд ли.

– Первый раз такой бред слышу.

– Почему бред?

Андрей начал стебаться.

– Ты это, знаешь… даже самые материалистические атеисты тебе бы позавидовали.

– Чего?

– Дядюшка Ленин офигел бы, если бы услышал… как он сам до этого не додумался.

– Дядюшка Ленин?

– Жееесть!

– Нет. Подожди. Ты как бы не дослушал, – пояснил я, – У людей просто разные потребности есть. Есть физиологические, есть психологические потребности… есть духовные потребности…

– Ага… Есть потребность в любви?

– Конечно.

– Да фиг знает.

– Ну да! – улыбнулся я, – Такие фундаментальные вещи под сомнение ставить. Это же очевидно.

– Есть потребность в деньгах?

Я задумался.

– Деньги это всего лишь средство. Есть потребность в ощущении безопасности, собственной силе, уверенности и превосходстве.

– Есть потребность в трамвае?

Через дорогу, которая пролегала в дюжине метров от нас, проехал трамвай.

– Есть… – как-то заторможенно, на ходу, быстренько соображая, ответил я, – В свое время появилась потребность в быстром передвижении на определенное расстояние. Так появилась потребность в трамвае.

– Есть потребность в Боге?

А вот тут я уже всерьез задумался.

– Ну… Блез Паскаль сказал, что есть. Типа, про пустоту там загнал внутри человека, которую больше никто заполнить не сможет… А вообще, конечно, фиг знает… Есть потребность в вере… А вот в Боге – ?… Хотя, возможно, в Самом Боге тоже.

– Чо-то ты реально, Костян, не то сказал… Смысл жизни в удовлетворении потребностей… – в какой-то непонятке пребывал Андрей, – Либо я чего-то не догоняю.

– В смысле?

– Почему тогда большинство людей смысла в жизни не видят? – спросил Андрей, – Вот есть у человека все, вообще все – куча денег, семья, все замечательно. А смысла в жизни все равно нет.

– Ну… очевидно, что какие-то потребности все равно остаются не удовлетворенными, – ответил я, – Ты ведь меня не дослушал. Во-первых: человек не всегда может определить свои потребности в жизни. Вроде все есть – а чего-то все равно не хватает, да? Человек чего-то хочет – но он не понимает своей потребности, он не может ее определить, соответственно, не может и удовлетворить. То есть какая-то, высшая, например, потребность, которую он не может еще толком осознать. Ну, возможно, в этом плане мысль Паскаля приобретает большую актуальность. Нужно просто попытаться определить эту потребность. А во-вторых – много ты знаешь людей, у которых полностью удовлетворены все их потребности? Как правило, это встречается не так уж часто. Даже любимая жена полностью не сможет удовлетворить всех сексуальных потребностей мужчины. И кроме того, постоянно случается что-то, что напрягает человека и так или иначе выводит его из состояния полного удовлетворения хотя бы потребности в безопасности и покое. Блаженство и абсолютное беспечное счастье – оно бывает не так уж и часто и, как правило, длится недолго. Ну и чисто физиологические механизмы и ощущение счастья в контексте химико-биологических процессов – тоже нельзя не учитывать. Возможно, это все чисто химия в организме человека… То есть человек как бездонная пропасть и удовлетворить его не возможно – и такая точка зрения есть. А так, в принципе – ну, удовлетворение потребностей. Они разные бывают просто, не только материальные.

Андрей смотрел на меня с какой-то улыбкой, сжимая свои губы, и как будто даже не зная, что сказать.

– Ну фиг знает… – произнес он, – Ты, конечно, прикололся. Тебе надо это… книжки по психологии писать. «Как достичь счастья». «Как ощущать себя удовлетворенным в жизни». «Как найти смысл в жизни».

– Да иди ты, – ответил я, так же улыбаясь, – Большинство людей чувствуют себя несчастными именно когда не могут удовлетворить какую-то потребность. Это является наиболее актуальной проблемой.

Мы постояли еще немного в темноте осеннего вечера, и через некоторое время, чувствуя, что уже начинаем понемногу ругаться, попрощались и разошлись. Мы достаточно забавно побеседовали. Начали со споров о понятии качества и профессионализма в музыке и закончили смыслом жизни. Занятненько. Мы прошли несколько километров за то время, пока разговаривали, и теперь я чувствовал себя уставшим и хотел отдохнуть.

Я лежал на диване и украдкой наблюдал за своим котом – как он с прищуренными глазами и довольной мордой умывается, с упоением облизывая свои лапы, обильно смачивая их слюной, собирает с себя всю грязь и поглощает.

По неволе в голову лезли мысли: «Как жаль, что я не такое же тупое животное, как он». Как же в жизни этого кота должно быть все просто. Элементарное следование незамысловатым инстинктам. Почему я не животное, а человек? Я на самом деле, поддавшись сиюминутному эмоциональному порыву, с некоторым сожалением сейчас завидовал этому пушистому комку шерсти.

Как все было бы просто в моей жизни, если бы Бога не существовало. Или, по крайней мере, если бы я не задумывался о Его существовании. Как все было бы просто, если бы не было осознания ада или страха перед ним. Насколько просто было бы жить, не задумываясь ни о своих инстинктах, ни о своем существовании, ни о природе всего этого, ни о причинно-следственных связях, ни о понятиях добра и зла, ни об объективной реальности и иллюзии.