Текст книги "По зову полной Луны (СИ)"

Автор книги: Максим Ковалёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)

– Брось глупости говорить! Я сам решил идти, ты мне только предложил. И не пустил бы я тебя одного за такими приключениями. Кукиш! – Кулак Лопуха наглядно отобразил его слова. – Вообще, поменьше нам надо всякой дурью себе головы забивать. Поведёт командор отряд дальше за великанами – ну и ладно. Чему быть, того не миновать, как говорит моя тётка. Зато, глядишь, и узнаем, куда они направляются. Интересно ведь!

Юлиан, запрокинув голову, разглядывал тонкий белый рубец на теле неба, плавающий в призрачной дымке. Он был рад, что друг находился рядом. Вдвоём оно всегда и везде спокойнее.

– Шрам долго прохлаждаться не даст, это да. Когда контракты подписывали, говорили, будете сидеть на Стене да в потолок поплёвывать. Про то, что придётся за древнями по лесам гоняться, никто не заикался. Хотя, так оно, конечно, затягивает… Спать пора. Бабка наша и остальные давно уж легли наверное.

– Иди, а я ща. Отойду по маленькому, чтоб ночью не бежать.

– Отойдёт он, – фыркнул Юлиан. – Чаем накачался, теперь жмёт? Так и быть, пошли, покажу короткую дорогу.

Подталкивая друг друга, они завернули за угол избёнки. Здесь из покосившегося хлева доносилось сонное коровье мычание и крепко разило навозом. Место укромное – самое то, что надо.

6

Чистые Воды отряд покидал не через два и не через три, а через шесть дней. И подобное решение никак не завесило от их собственных желаний – когда им двигаться, а когда стоять на месте, определяли исключительно великаны. Сначала эти топали от зари до заката, а тут что-то взялись отдыхать. После схватки двое громил ушли недалеко, вернувшись всё в ту же лощину, где собрались до того, и словно вознамерились остаться здесь навсегда – и ради этого они лезли через Стену? Возникли и такие предположения. А ещё, что древни ждали подхода подкрепления. Командор заикнулся было о том, чтобы прихлопнуть Носорога с дружком, пока имелась хорошая возможность, и повернуть обратно к Стене. Мэтр Кроули на это отвечал, что он готов оставаться в «сим замечательном селении» хоть до следующей весны – а великаны обязательно двинутся дальше, не могут не двинуться. Они просто решили немного отдохнуть в дальнем пути. И вправду, не прошло седмицы, как дуболобые выбрались из лощины и вновь зашагали на восток. Тут и преследователям пришлось вспомнить про сёдла. А ведь они уже вроде бы начали приживаться, эхе-хе.

Поход возобновился на рассвете. Было пасмурно и холодно. На смену дождям пришли заморозки, чего и следовало ожидать. Трава по утрам седела от инея. Изо рта людей и лошадей парило. Всадники плотнее закутывались в шерстяные плащи.

Всё шло шиворот-навыворот, и смерть следовала за ними по пятам. А что будет через месяц, когда морозы скуют воздух не только по ночам, но и днём при свете блеклого негреющего солнца? Их поход грозил растянуться никак не на меньший срок.

Мысли, нескончаемые мысли, эти и те, что похуже, роились в голове Аргуста, стоящего верхом бок о бок с льнущей к его жеребцу кобылой мэтра Кроули. Мартин возился с подчинёнными. Походный лагерь на брошенном поле был почти свёрнут.

Сомнений в том, куда направляются великаны, не оставалось. Но даже если они следом за ними доберутся до нужного места, что смогут сделать с тем, что найдут там?

Ладонь ныла постоянно, изводя до зубного скрежета. Спасение, по крайней мере, от этой напасти он знал, однако предпочитал терпеть. Избавление от боли представлялось менее ценным, чем «плата», что он получал за неё. Так что здесь он как-нибудь справится своими силами. А вот с остальным… Маэдо – прозвание мэтра незаметно превратилось во второе имя – поморщился от полчища вопросов, занозами засевших в утомлённом сознании.

«Бесовское отродье!».

Ругательство прозвучало только в мыслях, внешне он держался невозмутимо. Лишь уже входящим в привычку движением потёр ладонь под кожей перчатки. Как ни крути, а ситуация с каждым днём усугублялась. Ну, дойдут они до Корабели, а дальше – тупик. Что дальше-то?… Занозы в мозгу прорастали всё глубже… Им требовалась обдуманная стратегия. Они же только спорят и ждут, сами не зная чего.

Мартин хотел вернуться на Стену, положение там, судя по всему, было аховое или близкое к тому. Им с мэтром едва удалось переубедить его. Отступить сейчас невозможно. Беда грядёт, как грозовая туча, набухающая на горизонте, и исток её находится отнюдь не в пустошах. Мартин не видел зелёных снов, он не чувствует этого, но верит им. Пока верит. Сколько ещё потребуется смертей, чтобы командор ушёл сам и увёл своих людей? В столице пребывают в неведении о происходящем. Войска разобщены. В случае если сбудутся худшие опасения, время на подготовку полноценной военной компании будет упущено. В этом Мартин прав.

Но против кого они намерены воевать?

Слишком мало сведений о вероятном враге, а те, что имеются, кажутся почти мистическими и от того страшащими вдвойне. Потому, во избежание Большого Кавардака, способного поставить всех с ног на голову, но также, чтобы не выставить себя всеобщим посмешищем, если их страхи выльются лишь в стократно раздутую бредятину, они не сообщают о них. Пока не получат доказательств. Мэтру никаких доказательств не требуется, но Мартину, равно как и ему самому, они нужны. За ними они и идут. И, пока их нет, молчат об остальном. Об этом они договорились, хотя бы об этом.

Благие цели – конечно, конечно.

Есть и другие моменты, что они не обсуждают даже между собой. Старик порой пытается разговорить его, но ему мало что перепадает.

Клубок спутан и безнадёжно стянут в узлы.

И что в итоге? А в итоге они придумали себе ладную отговорку и теперь прикрываются ею, направляясь к одной дурнопахнущей клоаки, выбраться из которой, угоди они в неё, будет непросто. А если эта клоака выплеснется наружу, её содержимое накроет весь север Империи. Или гораздо больше, как убеждает мэтр. Но и это не останавливает их. Погоня за великанами продолжается. С надеждой, что уж на месте они поймут, что им предпринять.

Старик ещё заикается о каких-то знаках судьбы. Что они должны хотя бы попытаться обратить хаос в порядок. Общее благо и столь же общий упадок человеческого социума – его больные мозоли. Постоянные рассуждения об утраченном величии древнего лишь подстёгивают навязчивые идеи мэтра.

Мартин выстроил солдат. Быстро они у него справляются. Дисциплинированные, умелые, верные своему долгу. Вести таких в бой одно удовольствие.

– Маэдо, отправляемся, – мэтр Кроули кивнул на тронувшиеся в путь ряды всадников.

– Хорошо. К полудню мы нагоним наших друзей.

Когда они с Мартином спросили, как ему удалось совладать с тем древнем, старик ответил не сразу. Якобы, сначала он собирался ударить по громиле молнией, но, поддавшись интуитивной догадке, только пригрозил ему. Передал «мысленное послание», как мэтр это называет, что если тот не уберётся прочь, то будет сожжён. Ещё он присовокупил образ некоего подземного храма и ведущих в него волшебных врат. Когда-то те врата раскрылись по его мысленной команде. Теперь сбежал великан. Мир наш, воистину, полон чудес.

Маэдо провёл ладонью по смеженным векам. Вопросы-занозы превращали ночи в полубредовые кошмары, становящиеся особо яркими с приходом полнолуния. И тогда же в руке разгорался очаг боли… Но он потерпит, а перчатки скроют то, что другим видеть не обязательно.

Аргуст тронул поводья, направляя коня за кобылой мэтра вдоль бредущей по полю колонны всадников. Пусть они идут – молчаливые и послушные, туда, куда прикажет их командор. До определённой поры так проще. А прерванные мысли вернутся. На следующем же совете вопрос «что делать?» всплывёт вновь, и им придётся сойтись на каком-то его решении. Придётся.

…Отряд покидал деревню, однако в Чистых Водах оставалась немалая его часть: девять убитых, шестеро раненых, не способных продолжить поход, и трое, отряженных присматривать за ними. Ещё один рыцарь был отослан в Жесть со срочным донесением.

Следующие за древнями разъезды сообщали, что Носорог с Разрушителем держались прежнего направления к реке. Шрам объявил солдатам, что они будут следовать за великанами до Корабели, а там… в общем, там посмотрят.

Поход возобновился в обычном порядке. Только теперь громилы никуда не спешили, тащась едва-едва и делая долгие остановки. Их преследователям приходилось держать тот же ритм.

Переход. Привал. Ещё переход. Ночёвка.

– Говорят, река скоро покажется, – сообщил Лопух, подъезжая к болтающим о том о сём Юлиану и Луи. – Ни разу не видел Корабель раньше. Только слышал, будто она столь огромна, что не каждая птица сможет перелететь её.

– Ты больше уши развешивай, ещё не такое услышишь, – посоветовал сир Луи-насмешник, все прошлые дни проведший в беспросветной хандре. Печаль от понесённой потери только начала разжимать над ним свои цепкие когти. – Например, что вода в реке солёная как в море, и что в ней водятся жуткие твари, норовящие утянуть на дно всякое судно, рискнувшее выйти на глубину.

– А разве нет? – состроил наивную физиономию Лопух.

– Местами Корабель, действительно, разливается так, что с одного её берега не различить другого, – заступился за напарника Юлиан, – но отнюдь не по всей длине. Река – прекрасная широкая дорога, по ней из конца в конец ходят суда всех мастей: имперские, приграничных стран и купцов из дальних краёв. Недаром ей дали столь благозвучное имя. За время своих юношеских скитаний – а неплохо звучит! – мне довелось разок проплывать по Корабели. Зрелище внушительное. Так что, Лопуша, нас ждёт встреча с одним из подлинных чудес этого в основе своей наискучнейшего мира, как некогда выразился наш благородный сир.

Луи в седле отвесил признательный поклон, сорвав с головы несуществующую шляпу.

– Да фиг с ним, с чудом! – отмахнулся несостоявшийся эстет. – Вы мне скажите: древни, когда до реки дотопают, переправляться будут? И нам тогда за ними вплавь что ли?

– Умеешь ты поставить вопрос ребром, – заметил рыцарь. – Придётся нашим набольшим покумекать, если великаны, и впрямь, соберутся на тот берег махнуть. Только, зачем бы им это? Там же одни дремучие чащобы с болотами. Места, говорят, те ещё.

– А если древни как раз и надумали сменить место своего обитания? – предположил Юлиан. – Всем скопом переселиться из голых пустошей в здешние замечательные леса. Отличная идея, объясняющая все наши неприятности, между прочим.

– И полный бред, между прочим. Им тогда проще было ещё дальше на север в Глухолесье податься, а не через Великую Стену лезть, – рассудил Луи. Юлиану крыть тут было нечем.

Они обдумали диспозицию. Потом каждый взялся предложить собственную версию причины «переселения» великанов.

Отряд привычно разбился на группы по интересам, общей вереницей тащившиеся по отлогим холмам, поросшим хвойными с некоторой лиственной примесью лесами. Небо над ними оставалось грязно-серым. Набрякшим, водянистым. Ёлки-сосёнки, а вон и куст рдеющей рябины. А ну-ка. Фу – горечь несусветная.

Мелькающие осенние картины не отличались разнообразием.

Штрауб распорядился о привале, когда ещё не начало и смеркаться. Великаны, по донесениям разъездов, уже добрели до реки и встали у самого берега. Командор, видимо, решил слишком с ними не сближаться.

Роща, где они остановилась, представляла собой частокол сплошных полуголых берёз. От чёрных пятен на белых стволах, если вглядываться в них слишком пристально, аж рябило в глазах. Проблем с дровами не возникло, и можно было, как следует отогреться. А уж когда выдали полуторный против всегдашнего паёк, настроение у народа совсем наладилось. Щедрость кашеваров приятно удивила. Но и во всеобщей толкотне, сопровождавшей обустройство лагеря, и в переглядках у жарко пылающих котлов с чашками дымящейся похлёбки на руках отчётливо сквозило напряжение. Перед сном почти каждый, не сговариваясь, доставал и укладывал возле себя своё оружие. Никто о том не распоряжался, но все понимали – на завтра их могла ждать новая стычка с великанами. О чём негласно и давало понять командование.

На утро подъём, однако, был объявлен даже позже обычного. И тогда десятники не получили приказа к сборам. Вновь запалились костры, и кашевары вернулись к своим обязанностям. Было велено отдыхать. Так что весь день прошёл в гнетущем безделье. На следующее утро всё повторилось. И на другой день тоже. Разведка докладывала, что древни всё также стоят у реки, и никуда идти не собираются. Эти тугодумы опять вздумали поторчать на одном месте! Похоже, осень вгоняла громил в такое же сонное состояние, как и все прочие деревья. Иначе, чего бы они опять застряли?

Потом сообщили, что к Носорогу с дружком присоединилось ещё двое великанов. Откуда явились эти не ведомо, но притопали и тоже встали у берега. Становилось понятно, что на этот раз древни определённо чего-то ждали. Или кого-то.

Командор мрачнел на глазах. А вот мэтр Кроули, казалось, сбросил три десятка лет, мотаясь со своим молодняком каждый день из лагеря к реке и обратно. Личному же составу оставалось измышлять всё более абсурдные разгадки происходящего.

Они успели немного поохотиться и порыбачить в лесном пруду неподалёку от берёзовой рощи. От скуки некоторые даже вздумали достать со дна походных мешков игральные кости, но командор быстро пресёк подобные увеселения, поручив десятникам, для развеивания оной скуки, устроить несколько занятий по строевой выучке. Догвиль данный подход одобрил всецело.

…Лопух спал как убитый. Поход, поначалу казавшийся таким многообещающим, на поверку оказался прескверной затеей, и никакие полуторные пайки не могли этого исправить. Так-то оно так, но нельзя же столько спать! Особенно, когда другие давно на ногах и теперь с завистью косятся на закутавшегося в одеяло товарища, продолжавшего нагло дрыхнуть.

– Вставай. – Юлиан в какой уже раз потряс приятеля за плечо. Тот лишь отбрыкивался и ворчал что-то невнятное. – Ну, что я тебе – нянька? Роман вот предлагает взбодрить тебя посредством хорошего пинка под зад. Может он и прав?

– Отстань… Пошли вы все! Надоело… Чёртов поход, чёртовы древни, чёртова жизнь. И чего я попёрся.

Лопух всё же кое-как выпутался из-под одеяла и сел, взирая на мир медведем-шатуном, поднятым из берлоги раньше срока, – заросшим щетиною (почти шерстью) по самые глаза, злым, взъерошенным, грязным и вонючим. Оглушительно чихнув, он поёжился и от души матернулся. Его взгляд вымученно обозрел окружающий пейзаж. Самый жалкий из всех, что ему когда-либо приходилось видеть. Жалкие людишки, населяющие этот жалкий мир, опять собирались тащиться незнамо куда и незнамо зачем. Жалко дымили догорающие костры. Небо было свинцовым, солнце не казалось, хотя уже рассвело. На подмёрзшей земле гнила подмёрзшая трава с опалой листвой. Ветер качал жалкие голые ветви. Среди пятнистых стволов сновали серые тени. Ржали стреноженные лошади, тоже, наверно, не выспались. И на всю рощу воняло горелой кашей.

– Ну, зачем мне это надо, а? – Лопух набросил на плечи одеяло, но тепло из него успело уйти.

– Не знаю. – Юлиан передал чашку с горячим завтраком и присел рядом. – Это командование должно знать. Наше с тобой дело есть и спать, когда позволят, да идти, куда велят. Ты давай пошевеливайся, а то все свернулись и лошадей навьючили.

– Мы чего, выступаем? К реке пойдём?

– Угу, – подтвердил Юлиан. Отправив в рот ложку липкого не пойми чего, он добавил: – Живчик твой вчера хромал, а ты так и не посмотрел, что с ним. Я сам глянул – камешек в подкове застрял, можешь не благодарить. Жуй, не отвлекайся. И ещё всем велено надеть брони.

Сам он уже облачился в защиту, чего Лопух сразу не заметил. Они сидели на холодной земле и ели остывающую кашу. Тащиться куда бы то ни было не хотелось ужасно. Лучше бы всю жизнь сидеть вот так на одном месте и ничего не делать. Именно в такие минуты и приходит понимание, что порой деревьям и камням живётся гораздо лучше, чем огромному числу представителей людского племени.

Костры были залиты, а кормёжки хватило лишь на то, чтобы приглушить голодные спазмы в желудке. Усач Мэрих с Догвилем – длинным и хмурым, как само это утро, – уже ходили меж кучек остывающей золы, подгоняя самых нерасторопных.

Лопух в угрюмом молчании с помощью Юлина натянул брони и кое-как уложил свои пожитки. Живчик, чуя настроение хозяина, переминался, не давая закрепить тюк. У седла ещё висел, мешаясь, бесполезный овальный щит. Лопух потрепал конягу по загривку – особым умением ладить с лошадьми он не отличался, да и незачем оно ему на Стене было. Как и этот щит. Теперь вот понадобились, дьявол их побери. Стражник взобрался в седло.

– Выдвигаемся! – объявил Шрам, обозрев в последний раз своё воинство. Опухшее со сна лицо Лопуха если и привлекло его внимание, то лишь вскользь. Догвиль, однако, был тут как тут и всё зорко подмечал.

– Теперь ещё и влетит, – вздохнул Юлиан, дав шенкелей своей кобыле. Напарник сопел боровом и разговаривать не желал.

Тронулись. Сперва сутолочно, но вот колонна растянулась и продвижение пошло живее. Лошади склонялись на ходу к вядшей траве, их то и дело приходилось подстёгивать. Народ кашлял в кулаки. Вроде, наконец-то они нагонят великанов, уж даже соскучились по ним, а от прежнего боевого настроя нет и следа. И почему так происходит? Кто бы ответил.

Шрам задал скорый ход, словно они куда-то спешили. Берёзы остались позади, лес обступил их уплотнившейся стеной, в которой приходилось выискивать троты. В воздухе потянуло болотиной.

– К реке подходим. – Луи на время пути вновь присоединился к десятку Медвежьего Угла. А на счёт реки все догадались и так.

– И где древни? – проворчал Лопух, желая разбавить повисшее унынье. Занят он был тем, что ковырял под ногтями коротким ножиком, который ещё на последнем привале взял манеру носить, засунув за голенище сапога, и вострить каждый вечер. Живчик брыкал задом, его наездник дёргал за поводья, что если и помогало, то мало.

Едущий впереди них Роман всё тёр свой носище и, как многие, оглядывался по сторонам, точно ожидая увидеть древня за каждой встречной осиной. Или что она сама окажется им.

– Должны быть где-то здесь, – пожал плечами Луи. – О том не волнуйся. За ними следят и, если что, нам сразу…

Договорить он не успел, к ним подъезжал Догвиль. Луи предпочёл поотстать от компании.

– Всем спешиться. Командор Штрауб сделает объявление. Пока я буду занят и не смогу присматривать за вами, Роман Хесгот – за главного. Соблюдать тишину. Не орать, железом не звенеть. Великаны рядом. Ясно?

– Ясно, – отозвались подчинённые.

– Тихо, я сказал! Мне уже надоело краснеть за вас перед всеми. Вернёмся на Стену, будете ходить у меня строем, пока не вобьёте в свои пустые головы, что хороший солдат обязан чётко и быстро исполнять данные ему приказы. И что ему должны быть чужды всякие слабости. И глупости… Я вроде велел спешиться.

Сверкая стальными зенками на вытянутом лице, Догвиль ждал исполнения приказа. Его отросшую рыжую бороду обильно разбавляли седые клочья, делающие Дваро похожим на старого цепного пса. Дабы не испытывать терпение начальства, они покинули сёдла и взяли лошадей под уздцы. Память у того была отменная – таки не забыл им утреннюю заминку, а рука соответственно тяжёлой. Но до этого теперь, благо, не доходило. Убедившись, что здесь придраться не к чему, Догвиль покинул их.

– И когда это он краснел за нас? – вопросил Лопух. – Только и знает, что перед Шрамом выставляться, а мы страдай.

Отряд приготовился выслушать командора. С краю отдельной группой встали чародеи. Юлиан узнал Сольена, первого ученика мэтра, но в основном он таращился на молоденькую магичку, которую, как удалось вызнать Лопуху, звали Герой. Тут же был господин Аргуст в своей видной кирасе и шлеме с гребнем.

Перед строем остался возвышаться одинокий всадник.

– Рыцари Розы! – зычно начал командор Штрауб. – Впереди у нас Корабель. И великаны. Помня недавние события, я требую от каждого предельной осторожности. Никакого самодурства и своеволия! Только чёткое следование приказам. А приказ на данный момент один – не привлекать к себе внимания громил. Ибо у реки их собралось уже более двух десятков.

Вот тебе на! Юлиан аж присвистнул. И не только он. Но чему тут удивляться? Древней в округе, не иначе, шастало, как баб на рынке в воскресный день. Рядом сквозь зубы выругался Лопух.

– Все эти дни великаны сходятся на берег. Агрессии они не проявляют. Что ровным счётом ничего не значит! – продолжил Шрам, пустив коня перед строем. – Мы на собственной шкуре испытали, как обманчиво это их спокойствие. Поблизости нет селений, потому нам незачем самим лезть к уродам в лапы. Да и не в тех мы сейчас силах. Пока будем наблюдать за ними со стороны.

Все взгляды устремлены на командора, а когда он проезжает мимо – на его спину с висящим на синем фоне плаща топором.

– Со мной к реке пойдут те же, кто был в осиннике у Чистых Вод. Что делать остальным, скажет сеньор Догвиль. Лагерь не разбивать, по лесу никому не разбредаться. Всем быть наготове!

Распоряжения получены. Основная часть отряда, ведя лошадей в поводу, последовала за временным командующим к недальнему перелеску. Прежние двое разведчиков, Луи и Лопух дожидались, пока Шрам переговорит с мэтром Кроули и маэдо. Ехать к Корабели эти, похоже, собирались все вместе.

– Ты смотри, поаккуратнее там. – Юлиан на прощанье хлопнул Лопуха по железному наплечнику. – И почему, дуракам вечно везёт? Ладно, я пойду, а то Догвиль опять орать будет.

– Надеюсь, на этот раз мы ненадолго. – Лопух ответил тычком в боковину шлема, из-под которого торчала светлая прядь.

– Что тут за совещание?

Конь командора, на вид чуток тяжеловесный, как и его хозяин, напирал широкой грудью, косясь на приятелей лиловым глазом. Их лошади попятились. Вот, блин!

– Никак нет, милорд, – поспешил оправдаться Юлиан. – Задержался пожелать другу удачи. Разрешите идти?

Командор глянул на них сверху вниз. Коснулся изуродованной щеки. Ногти прошуршали по успевшей отрасти за время похода бороде.

– Не разрешаю.

Уже сделавший пару шагов стражник замер в растерянности.

– Ты тоже поедешь с нами, – усмехнулся Штрауб. – Уж больно хвалебно о вас двоих отзывался мне мэтр Кроули. Хотя, ваш Догвиль придерживается иного мнения. Так что я решил сам посмотреть, каковы вы будете в деле. Десятника на ваш счёт оповестят. Возражения есть?

– Никак нет! – гаркнули напарники хором.

А Юлиан посчитал не лишним добавить:

– Благодарю за оказанное доверие, милорд.

Шрам развернул коня.

– Раз возражений нет, тогда по сёдлам. Мы выезжаем.