355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Максим Ковалёв » По зову полной Луны (СИ) » Текст книги (страница 10)
По зову полной Луны (СИ)
  • Текст добавлен: 2 декабря 2019, 20:00

Текст книги "По зову полной Луны (СИ)"


Автор книги: Максим Ковалёв



сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)

– Так точно. – Догвиль ударил кулаком в нагрудник у сердца. По его хмурому лицу нельзя было понять, огорчён ли он, что не довелось покомандовать в сражении (а ведь он чётко представлял, что стал бы делать), или так проявлялся его предбоевой настрой.

Следом к командору подошёл господин Аргуст. Этот сразу взялся что-то объяснять, кивая на уже ступивших на поле великанов. Губы сотника Медвежьего Угла скривила кислая мина.

А между тем древни приблизились к выстроившемуся широким полукругом отряду и без долгих расшаркиваний ринулись в атаку. Круговерть битвы закружила стремглав, отбросив прочь все досужие мысли. Останавливаться великаны так и не надумали.

– Стрелки, не спать! Огня! – Шрам гарцевал позади первых рядов лучников и арбалетчиков. Рукоять топора лежала в его ладони, мокрые пряди волос налипли к неприкрытому лбу.

Одновременно щёлкнул десяток луков. Подожжённые стрелы ушли в полёт. Их залп поддержало такое же число болтов. Стрелки метели громилам в глаза – иных уязвимых мест для их оружия враг попросту не имел. Просвистело и несколько пращ, пустивших снаряды с горящим маслом. Горшки приходилось беречь. После битвы на Стене их осталось не так, чтобы и в большом достатке.

Тут уж древням волей-неволей пришлось замедлиться, стряхивая с себя жалящие иглы. А пламенные цветы, распустившиеся на их телах, заставили великанов подать голос. Громилы встали. Стоило им обломать засевшие в них занозы, как сразу прилетали новые, а за ними ещё и ещё. И все в голову, где кожа-кора была тоньше. Иглы настырных букашек причиняли боль, распаляя в древнях злобу.

– Что же маги медлят? – Юлиан находился в группе позади стрелков, сжимая в руках крюк с привязанной к нему верёвкой. Пока арбалетчики перезаряжались, вновь выстрелили лучники. Он смотрел на великанов, шарахающихся под обстрелом всего в пятидесяти метрах впереди него. Сперва мечники чуть отступил, но всего на пару шагов, не больше. Изумления или обессиливающего ужаса, как прежде на Стене, не было. Было внутреннее сосредоточение и желание сделать всё правильно, чтобы не оказаться расплющенным в лепёшку или не отлететь от удара дубовой лапищи с переломанными костями.

Трое древней топтались посреди поля, взрыхляя землю и не зная, на кого им бросаться, – солдаты обступили великанов со всех сторон. Поток стрел с болтами не ослабевал. Но долго сдержать громил таким образом удастся навряд ли, если уж этого не смог сделать целый гарнизон, то что говорить об их хлипком заслоне.

– Ничего, сейчас вдарят! – заверил Луи.

Десяток Медвежьего Угла, последним вернувшись от лощины, расположился рядом с их десятком, и Юлиан старался держаться ближе к новым приятелям. Луи, принёсший донесение о нападении, рассказал, что Лопух остался с мэтром и командором, и что они должны идти сразу за великанами. Видимо, что-то их задержало, раз Шрам уже здесь, а этих всё нет.

«Опять мы порознь… Что же маги так медлят?»

В качестве оружия многие из отряда обзавелись настоящими топорами лесорубов. Чтобы им заиметь подобный инвентарь, кузнецам в Бермонде пришлось попотеть у горна, да и местным кое-что «одолжить в аренду». Худой как жердь Луи по поводу смены привычного клинка не испытывал никаких проблем. Перекидывая древко топора с руки на руку, он крикнул Морису, стоящему от него с другой стороны:

– Ты там пригляди за мной, если что! Угу?

Молчун, как и всегда, ограничился кивком. Этот также держал внушительного вида оглоблю с широкой кромкой лезвия.

«Командору они своему что ли подражают,» – подумал Юлиан, что со своим крюком чувствовал себя каким-то обделённым.

Стрелки с пращниками продолжали обрабатывать громил, стараясь по возможности не приближаться и не попадаться тем под ноги. Этим пока всё и ограничивалось.

Разделившись на три группы, отряд встал между великанами и деревней, в которой притихли даже неугомонные собаки. Приказа вступить в «рукопашную» схватку пока не поступало. Но рано или поздно это случится. Маги всех громил не положат, а на стрелы с огнём особой надежды никто по прошлому опыту не возлагал.

Вот древням, видимо, надоело отмахиваться от мелких заноз, и они дружно двинулись на прорыв. Стрелки кинулись в стороны.

В следующую секунду, словно только того и дожидаясь, грянул сдвоенный раскат грома. С нависшего пасмурного неба сорвались шипящие извивы молний. Белые вспышки отпечатываются на внутренней стороне даже зажмуренных век.

Наконец-то!

Одна из лент рукотворного огня угадила в Носорога, свалив его наземь. Вторая попала в громилу, по виду явного Разрушителя, где-то позабывшего свою дубину. И если с Носорогом, судя по всему, было кончено – от великана потянулись клубы дыма, как рухнув, он более не шевелился, – то этот устоял, лишь дурно взвыл и зашагал дальше. Вся правая половина торса громилы обуглилась до черноты, из-под лопнувшей коры засочилась густая жижа-кровь. Движения его сделались судорожными, но падать замертво великан не собирался. Третий из их компании весь в каких-то наростах и буграх покрытых мхом от удара магов не пострадал вовсе.

Прекрасно до того проявившие себя чары на этот раз сработали лишь отчасти. Ещё не расцепивший рук вокруг своего обвешанного фетишами «треножника» молодняк мэтра Кроули стоял с бледными лицами и по-рыбьи раскрытыми ртами. Силы их иссякли. Они сделали даже больше, чем рассчитывали, однако результат…

Бой между тем скатывался в ближнюю схватку.

Древни пёрли напролом. Стрелки разбегались перед ними кто куда. Подействовавшее в полсилы заклятье, на исход которого все уставились поглазеть, и вызванная тем заминка сыграли с ними злую шутку. Разные десятки смешались. А древни подступили вплотную и первым же взмахом шестерых отбросил в сторону.

– Перестроиться! – орал Шрам, носясь верхом по полю.

Стрелки отбежали подальше от великанов и возобновили обстрел уже с оглядкой – как бы случайно в свалке не отправить в мир иной кого-то из своих же. Некоторые бросали арбалеты и хватались за висящие на поясе топоры, надеясь, что их убойная сила будет хоть немногим выше. Прежние планы подразумевали, что по эту сторону Рубежа преследовать и на крайний случай избавляться их отряду придётся от одного, ладно, двух великанов. Вариант тройного нападения никем не рассматривался точно.

…Запах горящего масла лезет в нос, забивая дыхание. Стрелы нашпиговывали древней, но те вовсе перестали обращать на них внимание. Трубно хрипя, великаны шагали на отступающие перед ними шеренги, давя и разбрасывая не успевших убраться с их пути. Первые деревенские избы были уже близко, так близко, что пройди ещё немного и вот они. Громилы шли.

– Крючья давай! – разнёсся долгожданный приказ.

Штрауб дал увести коня, заняв место в пешем строю. Его топор тускло поблескивал серой сталью, хотя солнце не казалось из-за туч. Видя, что командор намерен биться с ними бок о бок, рыцари приободрились.

Над полем прокатилось раскатистое:

– ВПЕРЁД! ВПЕРЁД! Смерть врагу! Слава Розе и Соколу!

Людской строй качнулся и пошёл в контратаку. Россыпью ярых муравьёв, защищающих свой муравейник, они обступили двух колоссов, вонзившись в них своими железными «челюстями».

– А-А-А! – поддавшись общей эйфории, Юлиан бежал вместе со всеми. В голове звучало только это «А-А-А!» и ничего больше. Обогнув меньшего из громил, он от души размахнулся, забрасывая на него свой крюк. Кольца верёвки, разматываясь, заскользили из ладони. Бросок оказался удачным, двупалый наконечник крепко ухватился за ветвь на башке великана. Сапоги стражника заскользи по земле.

– Валим его! – кричали рядом. Юлиан тоже кричал: – ВАЛИМ!

Цепляются ещё крючья. Древень, увлёкшись охотой за мельтешащими букашками, не замечал происходящего за своей спиной.

«Ну, держись, полено!» – Юлиан перебросил напрягшуюся как струна верёвку через плечо, упёрся носками сапог, и что было мочи стал тянуть. Остальные сделали то же самое. Подобно бурлакам на реке, они все вместе рванули «упряжку». Верёвки врезались в кожу, солдаты застонали от натуги.

Замерший на мгновение древень неловко отступил на полшага. Что-то повлекло его назад. Великан хотел развернуться, узнать причину. Но стоило ему перенести свой вес лишь на одну ногу, как та же сторонняя сила вновь дала о себе знать рывком. Метатель не удержался. Подрубленным деревом он завалился навзничь, едва не раздавив своих обидчиков.

Тут для него начался кошмар.

Целая свора букашек накинулась на великана, принявшись рубить и колоть его. Он пытался стряхнуть их с себя, но те были слишком проворны, а крепкие плети уже обвили ему лапы, не давая движения. Правда, кого-то он всё же смял, прежде чем букашки забрались к нему на голову, и их острые зубы вонзились древню в углубления глазниц, ослепив его двумя вспышками боли.

Луи с Морисом отсалютовали друг другу вымазанными в жиже-смоле топорами. Улыбка на поросшем рыжеватой щетиной лице первого сияла от уха до уха. Второй сохранял непробиваемую выдержку.

– Так его! – перекрывая безумный вой, поддержал их Шрам. Несколькими дюжими ударами он сам успел почти что перерубить великану одну из лап. – Осторожней! Ещё брыкается!

Древень мог сколь угодно верещать и силиться подняться. Десятки натянутых верёвок пресекали все его потуги. После очередного замаха командорского топора лапа древня отделилась от прочего торса, брызжа из обрубка зелёной великанской кровью. Добить заарканенного калеку представлялось вопросом времени. В отличие от того, чтобы совладать с его старшим братцем.

Последнего великана обступила толпа. Она постоянно перемещалась, рассыпалась и снова собиралась в кучи, из которых в него летели иглы и огненные плевки – редкие большие и множество мелких. Происходило это столь быстро, что древню никак не удавалось выбрать себе жертву, чтобы втоптать её в землю. Огонь жёг великану лапы, чёрный вонючий дым бесил. Громила шарахался из стороны в сторону, но ухватить кого-то за редким исключением ему не удавалось.

Трюк с крючьями на могучем Разрушителе был бесполезен. Тот стоял как скала, легко срывая набрасываемые на него путы. Двое несчастных, не успевших выпустить из рук верёвок, нашли скорую гибель, полетев под ноги монстра. Среди них и Морис. Сунулся в первые ряды… Смерть рыцарь тоже встретил невозмутимо. Вот он ещё пытается отползти, ступня исполина опускается, и его не стало.

В схватке наступила своего рода ничья. Люди не могли свалить древня, лишь осыпали его болтами и стрелами. Великан же не был способен угнаться за юркими букашками.

– А ну, разойдись! – донёсся усиленный магией голос.

Солдаты освободили проход, и мэтр Кроули въехал в него на всём скаку. Неловко спрыгнув с седла, ни сколь ни раздумывая, маг направился к громиле. Его сопровождающие, среди которых взмыленный как та же лошадь Юлиан разглядел Лопуха, предпочло остановиться на отдалении. Приближаться к рассвирепевшему великану было равносильно самоубийству.

Лучше поздно, чем никогда, – ухмыльнулся стражник, поправив сползший на лоб шлем. Видел его Лопух или нет? Этот болван как всегда пропустил всё самое интересное!

Мэтр в своём некогда светло сером, а ныне изрядно заляпанном грязью балахоне, без всякой брони – такому она без надобности! – с посохом в руках и развевающимися на ветру седыми прядями представлял великолепное зрелище. Могучий чародей на защите слабых и угнетённых. Картина маслом.

Старик находился сбоку от древня, пытающегося вырваться из водоворота обступивших его людишек. Сколько их вилось вокруг! Неуловимых, жалящих, мелких. Громиле хотелось передавить их всех. О том, чтобы идти к деревне, он уже не помышлял. Игнорируя происходящие «салки» солдат со смертью, мэтр застыл между древнем и чуть отхлынувшим от него людским строем. Закрыв глаза, он направил на великана свой посох. Юлиан оказался достаточно близко, чтобы расслышать, как маг выкрикнул некую фразу. Резное навершие посоха полыхнуло голубым.

Далее ничего примечательно вроде бы не случилось, но древень перестал вертеться и смахивать с себя стрел. Громила словно впал вдруг в смятение. Ссутулился и опустил лапы. Даже разгоравшийся на нём масленый костёр не замечался им.

Пауза длилась недолго и закончилась тем, что древень дико заверещал. Великан вздрогнул всем телом, распрямляясь. После чего, не разбирая дороги, устремился прочь от причинившей ему столько боли толпы. И в том направлении, где стоял старик.

Мэтр Кроули выглядел совершенно вымотанным, повиснув на своём посохе, который только и не давал ему грохнуться наземь. От мага должно было остаться лишь мокрое место. Но за миг до того его отбросило в сторону. Древесно-скрипящая, сыплющая трухой коры и пожухлыми листьями махина, заслонив собою весь мир, протопала мимо двух растянувшихся на траве людей. Сотрясающие землю шаги удалялись. Горящего исполина провожали удивлённые взгляды. Тот уходил от деревни.

Юлиан с похолодевшим сердцем расталкивал народ, за которым ничего нельзя было разглядеть. Одного он сегодня уже потерял, так неужели… С другого края точно также пробирались командор и маэдо. Юлиан опередил их.

Лопух со стариком, пришиблено моргая, сидели на задницах. Оба до конца ещё не верили, что с благословения Небес, а вернее того, кто оттуда заправляет всеми ими, остались живы. Смерть пронеслась совсем рядом, но всё же мимо.

Юлиан протянул руку.

– Ты как? – сказал он первое, пришедшее на ум.

– Вроде цел, – отозвался напарник, принимая помощь.

– Где запропастились-то? Мы без вас тут никак…

– Ваш друг спас мне жизнь, – поддерживаемый Аргустом, мэтр Кроули поднялся на ноги и теперь растирал ушибленные рёбра.

Шрам, а за ним и другие окружили счастливчиков. Командор довольно скалил небритую физиономию. Рукоять упёртого в землю топора служила ему вместо подпорки. Рыцари утирали взмокшие лица и уже обсуждали прошедший бой.

– Примите мою сердечную благодарность. Вы – настоящий смельчак! – Мэтр постепенно приходил в чувство. Он взял и долго тряс ладонь Лопуха. А затем и Юлиана. – Завтра же жду вас к себе на чай. Посидим, поговорим как добрые друзья. Договорились?

Блондинчик подал магу оброненный посох. Старик осмотрел артефакт и, покряхтывая, поплёлся к ожидающим его ученикам; тех заметно била дрожь. Чтобы поддерживать мэтра хватало и одного помощника, так что содействие господина Аргуста стало лишним.

– Я тоже не забуду сегодняшнего дня. – Маэдо протянул руку Лопуху. Но только ему. Перед этим он снял с неё перчатку. Родовой перстень блеснул изумрудом. Палец, на который тот был надет, имел нездоровый багровый цвет. – В гарнизон Медвежьего Угла будет доложено о твоей отваге солдат. Но пока у нас есть более неотложные дела.

Кивнув им, зеленоглазый отошёл к командору, что требовал немедленно доложить ему о потерях. Приятели молчали, как в рот воды набрав. Да, воды бы сейчас не помешало… Подходил ещё кто-то, кажись, из их десятка. Юлиан искал взглядом Луи. Под стёганкой и панцирем он весь взмок. Стащить бы с себя эти железки, но где найти для того сил.

До них долетали обрывки разговора Шрама и маэдо:

– …придётся задержаться здесь на пару дней.

– Да. Этот поход становится всё проблематичнее.

Командор подозвал проходившего мимо рыцаря, снявшего свой шлем и прижимавшего руку к разбитому лбу. Рана, на счастье, была несерьёзной, кровь быстро засыхала.

– Найди сира Хью и передай, чтобы разъезды возобновили преследование, – велел ему Шрам. – Потом отыщешь мэтра Кроули, скажешь, что мне нужно с ним переговорить. А сир Мэрих пусть объявит всем о двухдневном привале. Разбивайте лагерь на этом поле, фураж и свежую еду возьмёте у деревенских, – командор бросил взгляд на стоящие невдалеке избы. – Скажите, с моего распоряжения. Думаю, местные не откажут в содействии своим спасителям. Я позже переговорю с их старостой… Мэтра я буду ждать в том крайнем доме.

– Слушаюсь, милорд, – ответил рыцарь, приложив кулак к сердцу. Он побежал было выполнять приказ, но окрик начальства вновь заставил его остановиться.

– И ещё! Заткните, наконец, этого визжащего урода. От его воплей у меня уже голова раскалывается.

Хотелось, чтобы было иначе, но реальность диктовала свои условия. С убитыми и ранеными что-то решат. Отряд немного передохнёт и снова двинется в дорогу – в погоню за великанами. Именно великанами. В общей суматохе поначалу никто не заметил, что очухавшийся после удара молнии Носорог тихо ретировался следом за своим собратом. У него вновь появился спутник в пути.

«Вот тебе и долгожданный отпуск», – Юлиан шёл с Лопухом по притихшему полю. С накатившим безразличием оба взирали по сторонам. Под ногами валялись топоры, сломанные стрелы и крючья с протянувшимися от них верёвками, которые никто не собирал. Центром всеобщего участия была накрепко опутанная колода Метателя, облепленная грудой древорубов. Тот ещё дёргался и бубнил, уже едва слышно.

Великаны напали на людей. Если случилось один раз, может случиться и во второй… Сколько всего громил преодолело Стену? Этот вопрос становился теперь даже более важный, чем: зачем они сделали это? И сколько войск выслеживает их по уделу? И выслеживает ли кто-то ещё вообще?

О чём думал Лопух, Юлиан не знал, его же мысли полнились тревогой. После сегодняшнего дня их поредевшее воинство, даже с учётом магов, уже не казалось такой внушительной силой, когда связываешься с древесными монстрами. Оставалось надеяться, что командование также осознавало это. И что оно, в отличие от него, представляло, как им быть дальше.

– Так почему вы задержались? – вспомнилось Юлиану.

Приятель замялся, прежде чем ответить:

– Это всё старик. Он, видишь ли, до последнего не верил, что древни пойдут на деревню. Командор, как только мы вышли из осинника, сразу умчался. Нам же велел быть с мэтром. А этот ездит ещё хуже меня! Всё копался, копался. Хорошо нас встретили и лошадей дали, а то бы вовсе не успели. Ай! – Лопух досадливо махнул рукой.

…Луи они нашли возле Мориса. Как Хряка тогда (который неизвестно, жив ли ещё) – подсказала неуместная память. Словно повторялся дурной сон. Рыцарь стоял на коленях над вдавленными в землю останками и беззвучно плакал. Он знал, что они рядом и тоже скорбят, но не обернулся.

Лопух прошептал: «Пойдём, мы с ним потом поговорим».

Иногда человека следует оставить наедине со своим горем. Чтобы он мог принять его как нечто свершившееся и необратимое. А приняв, по возможности отомстить. Хряк доказал – это будет лучшим способом почтить память погибшего.

Всё в том же подавленном состоянии повернули к деревенской окраине. У первых, уже натянутых палаток им вновь встретились милорд Штрауб с господином Аргустом. Эти спорили. В полголоса и сквозь зубы. Шрам отвлекался, раздавая приказы и следя за тем, как укрепляют командирский шатёр. Маэдо интересовали лишь его собственные заботы, с которыми он лез к командору. Оба злились и оба прилагали усилия, чтобы не показать того окружающим.

«Они оглушены случившимся ещё сильнее нас. Они не знают, что делать».

Надежда на командование, держащее ситуацию под контролем, истаивала как дым на ветру. Но ни маэдо, ни в особенности мэтр Кроули, насколько Юлиан успел узнать их, не пожелают отступить. Поспорят, поругаются и двинутся дальше. С осторожностью – ещё большей, ещё пущей! Погоня за неведомым продолжится. А что в конце? Ведь когда-то он должен будет настать этот конец.

Стражник вздохнул, ощущая содранную даже через перчатки кожу на ладонях. Лопух посмотрел на него и ничего не спросил. Следовало разыскать Догвиля, выяснить об их размещении. Чем скорее удастся упасть и уснуть мёртвым сном, тем лучше. Ни о чём другом думать не получалось.

Вечерело. Налетающий порывами ветер взялся швырять липкую морось. Мир окунулся в тусклые тона. Из деревни доносились завывания осмелевших собак, в оконцах теплились огоньки лучин. Но никто из местных так и не показался. Чуть оживлённее было в походном лагере, разбитом на поле недавнего боя. Всхрапывали лошади. Меж палаток горели костры, витали запахи приготовляемой пищи. В полумраке, спотыкаясь на кочках и обходя поваленный древесный силуэт, бродили понурые фигуры.

Там же в отдельном шатре, прикрытые сверху плащами, лежали девять неподвижных тел.

4

Город застыл, будто выпал из общего потока жизни, да так и остался ветшать на голой отмели посреди Великой Реки Времени. Рассыпались в пыль слагающие его камни, а в памяти людей забылись даже мифы об эпохе, когда он ещё был обитаем.

Тогда, в глубокой древности, всё произошло в одночасье. Город умер… С тех пор никто не переступал границы, очерченной Старым Лесом. Никто не тревожил того, что должно было упокоиться. Лес следил. Он терпелив, ему некуда спешить. Прошёл бы совсем недолгий срок (в сравнении с уже минувшим), и Он полностью стёр бы ещё остававшиеся на виду руины. Похоронил навеки их злое сердце, что продолжало биться, хотя всё прочее обращалось в ничто. Однако слепой случай (или же нечто большее) распорядилось иначе.

Руины нашли. Пробились через выставленные преграды, пренебрегли остерегающими знаками. Люди. Глупые в своей жажде запретного. Люди вступили в город. Лес не удержал их. Силы его ограничены. Он всё же безгласный хранитель, а не страж.

Теперь будь, что будет. Время каждому воздаст по деяниям его. И Старый Лес знал, сколь суровым явится приговор.

…Чужаки шагали по едва различимым под слоем укрывающего их песка улицам. Добротные армейские сапоги оставляли на нём чёткие отпечатки. Следы цивилизации на теле древнего реликта.

Поначалу они задерживались у каждых встречных развалин, выветренных и поросших бледной травой. Всматривались в ещё уцелевшие кое-где оконные проёмы, пытались домыслить прежние формы строений. Вариантов на сей счёт предлагалось множество, но дальше догадок дело не шло. Когда удивление первых минут схлынуло, осмотр пошёл быстрее. Фундаменты говорили за то, что в ту пору (когда бы она ни была) строились вполне схожие с нынешними многоярусные, преимущественно каменные здания, но кроме них возводились различные по площади пирамиды, секрет сооружения которых считался утерянным почти полностью. И не только пирамиды подтверждали удивительно высокий уровень развития тех, кто проживал на этом месте прежде.

Вблизи город поражал ещё сильнее, чем издали.

Битый камень и пыль. А если приглядеться – мрамор, мозаика и фрески. Полузасыпанные обломки и среди них снежно-белая рука скульптуры девушки, от которой только эта рука и часть головы виднелись из-под налёта песка, составлявшего основу здешнего пейзажа. Былая роскошь, былое величие. Теперь это лишь тени. Неведомо как уцелевшие отголоски давней эпохи.

– Здесь что-то есть. – Седой старец, больше для вида опираясь на витой посох цвета слоновой кости, ступал по когда-то мощёной дорожке, кто знает, возможно, дивного тенистого парка, обходя россыпи камней по её краям, – остатки скамей или портиков.

– Что есть? – проворчал идущий рядом мужчина – высокий, настоящий здоровяк. Лицо заросло чёрной бородой со следами всё явственнее заявляющей о себе проседи; на левой щеке старый грубый шрам. Кираса с гравировкой в виде цветка розы, а за плечом рукоять притороченного на спине боевого топора. – Одни обветшалые булыжники. Впрочем… что-то тут, – он огляделся, но глазу не за что было зацепиться, – и впрямь есть. Лагерь устроим в лесу. Подальше от этого могильника.

– Могильника? Нет, друг мой, это никакой не могильник. Это нечто другое. Совсем особенное… Странное ощущение. Вы ничего не чувствуете? Будто по коже разливается э-э-э… блаженное тепло. Иначе не скажешь.

Бородач потянул носом воздух.

– Я лично не чувствую никакого тепла. И только рад тому.

– А я словно впитываю его в себя. Или же оно впитывается в меня?… Руины пустуют уже многие столетия. Это я вам могу сказать наверняка. Всё тут давным-давно должно было порасти дремучим лесом. Но почему-то не поросло. Город ещё помнит былое… Это чувство – тихий шёпот в голове. Вы и его не слышите, нет? Я пока не в силах объяснить его природу. Так странно.

– По меньшей мере. – Здоровяк покосился на несущего какую-то галиматью спутника. Это место ему определённо не нравилось.

Двое продолжили идти по мёртвой дороге мёртвого города.

– Кто построил всё это? – после длительного молчания вновь заговорил старик. – Что за неведомые строители? Пусть затем они и исчезли по неведомым причинам, но почему не были обнаружены руины иных их городов? Ведь нет никаких свидетельств того, что на этих землях прежде обитал древний высокоразвитый народ. Народ Предтеч – назовём его для определённости так. По крайней мере, мне не известно о том ничего определённого, если не считать пары смутных легенд, скорее вовсе не связанных с этим местом… При этом я полагаю себя – и небезосновательно – не последним знатоком в области истории, мировой и Империи Терракота в частности. Да, имеются находки, безоговорочно доказывающие, что в прошлом существовали ныне полностью сгинувшие племена и целые роды. Но они преимущественно населяли другие края: на юге и на востоке, – задумавшись, старик принялся теребить свою жидкую бородку. – В древние века по здешним землям могли кочевать лишь племена наших полудиких пращуров, что носили шкуры и охотились с дубинами. И, конечно, не были способны возвести ничего подобного. Предтечами они не являлись это точно. Гораздо позже зародились первые царства – летописи сохранили их названия. Высокая же культура к нам пришла только вместе с Великим Переселением и основанием Старого Ломинора. А в Ломиноре, что Старом, что Новом, никогда не строили пирамид.

На соседних улицах среди вросших в землю развалин бродили группами солдаты с быстро угасающим интересом в глазах. Что-либо ценного или хотя бы занятного им не попадалось. Один мусор и какое-то погребальное унынье. Старик простёр руки, словно желая охватить песчаную равнину, на которой они стояли, от чего рукава его балахона спали к подмышкам.

– В то же время город – вот он, и мы топчем его камни! – В доказательство он пристукнул по ним концом посоха. – Но ничего не можем сказать о его основателях. Занятная задачка… Всё-таки, до чего странное ощущение. Что бы оно значило?

– Я уж точно не знаю. – Шрамник носком сапога отбросил пучок травы с громоздкой каменной плиты. На её поверхности обнаружились едва различимые знаки. Он равнодушно хмыкнул.

– Это невероятно! Я потрясён до глубины души! – Старик вертел головой, не зная на чём остановить восхищённого взора. – Думаю, не погрешу против истины, если скажу: сегодня мы совершили одно из тех открытий, что способно перевернуть сами устои мировой истории. Только вдумайтесь в это!

– Во-первых, не мы и не сегодня. А, во-вторых, пользы от того?

– Ха! Поверьте, друг мой, польза есть. Но оценить истинный масштаб открытия будет возможно лишь после того, как мы тщательно тут всё изучим. Ваши люди под моим руководством начнут раскопки и сбор любых находок, что мы затем заберём с собой. Дней пять-шесть для первичного осмотра, думаю, должно хватить.

– Пять-шесть дней? Да у нас провизии всего на четыре! И это с учётом обратной дороги.

– Ничего-ничего, затянем потуже пояса. Главное обследовать руины. В них сокрыто нечто. Я чувствую это. – В глазах старика блеснули лихорадочные искорки. – Мы оказались здесь неслучайно – это город позвал нас. Он хочет открыть нам свои тайны.

– Два дня и ни часом больше. Потом я увожу людей. – Командующий отрядом принял решение и не собирался изменять его. Ох, не даром он заподозрил неладное, когда они только вступили в этот чёртов лес.

– Нужно искать, – словно не слыша, что ему говорят, твердил старик. – Город сам направит нас. Вот увидите.

…Проход в катакомбы нашёл кто-то из солдат к вечеру того же дня.

С первого же взгляда на развалины строения, к которому их привели, возникала стойкая уверенность, что прежде оно являло собой нечто величественное и основательное. Но это прежде. Ныне все несущие конструкции обрушились. Купол и стены сложились, их обломки занесло песком. Некогда шедшая по периметру анфилада колонн исчезла, хотя в лежащих тут и там округлых плоских камнях ещё угадывались её остатки. Неподъёмные блоки в основании растрескались, но пока удерживали на себе массу верхних этажей, не давая им просесть окончательно и погрести под собой ту часть строения, что располагалась ниже уровня земли.

Используя в качестве лаза узкую щель на месте оконной ниши, они забрались внутрь постройки древних. Едва не на четвереньках проползли под опасно нависшей плитой. Ещё несколько шагов во мраке, озаряемом пламенем захваченных факелов, и изыскатели смогли выпрямиться в полный рост. Они выбрались в просторный пустой зал, каким-то чудом уцелевший в веках, в отличие от всего, находившегося над ним. Пол зала укрывал слой слежавшейся пыли. Смахнув его подошвами сапог, они увидели прекрасную многоцветную мозаику из переплетения гибких бурых ветвей, искусно вырезанных зелёных листьев, а также красных и синих цветов, образованных вставками из ценных каменьев. Огляделись внимательнее. В дрожащем свете крошащиеся стены и скошенный потолок вновь заставили усомниться в благоразумии задуманного. Но уже вкусившие манящего духа тайны, они не могли повернуть назад из раскрывавшихся перед ними катакомб.

В одном из концов зала вниз, теперь в настоящее подземелье, вела пребывающая, как и напольная мозаика, в идеальном состоянии лестница. Помпезная, с широкими ступенями из светло-зелёного полупрозрачного на просвет камня, очевидно, бывшего некой редкостной разновидностью мрамора.

Седобородый старик, опираясь на посох, опустился на колени и потрогал ступени пальцами, словно сомневаясь, не сон ли всё это.

Давящая тишь вековой отчуждённости и, кажется, выход наружу остался столь далеко, что обратный путь к нему займёт дни и даже недели блужданий по тёмным тесным ходам подземелий, а не считанные минуты. Свет факелов отражается от пластин бронь и настороженных взглядов. Клинки зашелестели, извлекаемые на две ладони из ножен, – на всякий случай, для проверки. Последовали недолгие обсуждения. И вот шестеро изыскателей (остальным командующий велел идти назад, решив, что лишняя толкотня под землёй будет только во вред) начали спуск по сказочной лестнице.

Один шаг и тьма катакомб поглотила их.

…Они двигались по коридору (или правильнее говорить – туннелю), протянувшемуся сразу от нижних ступеней мраморной лестницы. Потрескивают, плюясь искрами, факелы. Воздух здесь прохладен с чуть затхлым душком. Приглушённое эхо шагов отражается от стен. А по стенам скользят тени. Почти полная тишина. Всё спокойно. Ещё бы не навязчивые мысли о разного рода склепах и заживо в них погребённых, сами собой лезущие на ум… Но, если не склеп и не могильник, то что это за место?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю