Текст книги "Принцип "Земля" (СИ)"

Автор книги: Максим Казаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 42 страниц)

   Авдея этот спор определенно завел. Его задело то, что человечество так вот запросто подставили. Он и сам не замечал, что именно этот факт разгоняет в нем азарт.

   – Вы бы тоже, может, достигли бы их уровня, – спокойно пояснял Деш, – или даже превзошли, если бы у вас не было такого количества направлений развития и деятельности вообще. Вы в целом не так сосредоточены.

   Вы можете пытаться что-то сделать, даже если знаете, что будет ошибка, или если просто не знаете, что получится.

   – О, да! Это мы с удовольствием можем! Иногда даже годами! – согласился с улыбкой Авдей.

   – Отсюда появляется побочное знание, которое может послужить толчком к правильному решению или вообще к новому направлению. Они так не могут.

   – В нас способность заниматься непонятно чем заложена. В них, получается, нет? – уточнил Авдей.

   – Да. Они рациональны. У них нет творчества как такового. Они не умеют делать что-то просто ради удовольствия, просто потому, что появилась какая-то идея. У них идеи даже не возникают так, как у людей. Так легко, иногда случайно, из ниоткуда.

   – А они на самом деле из ниоткуда? – спросил Авдей.

   – Вы думаете, что да. Но на самом деле нет. Есть несколько механизмов формирования идей. Например, вы можете работать над одной задачей, а возникшая идея может увести вас совершенно в другую область. У Мита есть задачи и все в их рамках.

   – Хорошо. Задача, например, добычи железа, я не знаю, что именно они еще ценного нашли на Земле. С неприкосновенностью уже как-то не сочетается.

   – Железо можно найти в других местах, а знания и ваш способ их добычи уникальны. Ведь вы для них уникальны во Вселенной! Поэтому задача сохранения этого источника для них оказалась приоритетней. Все логично!

  39.

   Тим сложил в руки Милене фонари и попробовал, скрипя от напряжения ягодицами, приподнять крышку колодца. Но пальцами зацепиться было не так-то просто, чтобы еще и удержать ее. Пришлось Захару нагрузить Милену еще и канатом. Не с первой попытки, но вдвоем им удалось крышку одолеть. Впрочем, Милена не успела ничего по этому поводу съязвить. Возможно, страх не только подогревает чувство голода, но и притупляет острый язык. Она просто умничала:

   – Не скрипите вы так этой крышкой.

   – Не урони фонари, – отмахивался Тим.

   – Да сейчас раньше времени грифы слетятся, – продолжила пугать Милена.

   – Раньше времени нам не нужно, – бурчал себе под нос Захар, приподняв, наконец, с Тимом за один край нормально крышку и переложив ее в сторону.

   – Ты первая? – предложил ехидно Тим Милене, как даме, право первой спуститься в колодец.

   – Не умничай! Полезай, – Милена протянула ему канат и один из фонарей.

   Тим посветил вниз.

   – Просто шикарно! Канат не нужен, есть лестница!

   Захар отнял канат у Милены и сбросил его в низ.

   – Фигакс! – кратко откомментировал он бесформенное падение каната.

   – Полезай, фигакс, – крякнул Тим.

   – Вы же уже договорились с Миленой, что ты первый, – съехидничал Захар.

   Тим не стал натягивать время на словесную возню и начал спускаться в колодец.

   Снизу он стал подсвечивать Милене. Она полезла второй, так как оставаться на улице последней тоже не захотела. Страх, как выяснилось, притупляет не все подряд, и, помогая внизу Милене, Тим все же успел отметить отличный ракурс и пожалеть, что Милена была в брюках.

   Как только она и Захар спустились, Тим поставил один фонарь так, чтобы тот светил из колодца вверх.

   – Нам не нужно, чтобы сюда кто-то свалился случайно, – сказал он. – Свет сильный, ночь почти наступила, водители и пидестрианы должны, думаю, заметить.

   – Ты че ругаешься? – изображая шепот, сказал Захар, словно намека на присутствие дамы.

   – Я в рамках.

   – Чёсе в рамках! Пидес..., че ты там такого и сказал-то, язык не поворачивается.

   – Да это просто пешеходы у англикосов так называются.

   – Только кроме англикосов об этом никто не знает. Так что не ругайся.

   Тоннель под дорогой в обе стороны шел далеко без изгибов, неплохо проглядывался в свете фонарей.

   – Жутковато, – проговорила Милена.

   – Немного! – ответил Тим.

   – Да просто пипец пипецкий, – передернулся Захар.

   Тим расположил фонари на полу, чтобы один освещал тоннель вправо, а другой влево. – Так лучше?

   – Немного, – ответила Милена.

   Она держалась даже спокойней Захара. А может просто была сдержаннее, чем Захар вообще говоря не отличался.

   – А здесь внизу прохладнее, чем на улице, – отметил Захар, глядя на осуслившихся Милену и Тима.

   Он обратил внимание, что и свои плечи он тоже втянул.

   Они разговаривали не громко, но и эти звуки, возвращаясь эхом к ним, создавали зловещий тоннельный тембр.

   – Не хватает только звука капель, – попытался развеселить или успокоить себя и остальных Захар.

   – И писка крыс, – добавил Тим.

   – Блин, может, хватит уже, – передернулась при этих словах Милена.

   Осмотрелись. Через каждые пару десятков метров в стенах тоннеля напротив друг друга были ниши приблизительно полуметровой глубины и такой же ширины. В некоторых из них были смонтированы какие-то короба.

   – Возможно, какие-то коммуникации разводятся по домам, – предположил Тим.

   – Как на схемах, – проговорил Захар, подсвечивая фонариком развернутую навису прокламацию.

   – Выбирай, с какой стороны тебе будет удобней? – предложил Тим, понимая, что это не имеет значения.

   – Без разницы, – ответила Милена, забравшись в одну из ниш.

   Тим вернулся к фонарям и перевел их в режим SOS. Потом занял место в нише напротив Милены, Захар расположился дальше по тоннелю. Они посидели так немного, периодически выглядывая в сторону люка.

   – Не весело, – разбавил тишину Тим.

   Милена закопошилась, полезла по карманам и достала зеркальце.

   – Скучновато, согласна, – сказала она.

   – Ты боишься, что не соответствующе ситуации выглядишь? – поинтересовался Тим.

   – Спокойно, не сбивай с толку, – ответила Милена и стала пристраивать зеркальце на полу так, чтобы ей из ниши было видно тоннель.

   – Ааа, – прокряхтел Тим. – Ведь жешь бывают моменты, когда пожалеешь, что не женщиной родился!

   Он снова осторожно выглянул из ниши в сторону люка.

   – Зато ты смог первым спуститься в тоннель. Так что один-один – приободрила его Милена.

   Тим полез рыться в своих карманах.

   – У тебя тоже что ли есть? – удивилась Милена.

   – Не. Мне скучно. Музыку хочу включить.

   Он достал старенький мобильник и стал что-то вытыкивать по кнопкам.

   – Ты таскаешь его с собой? – с сарказмом проговорила Милена. – Связи же черти сколько уже нет.

   – Да понятно, что нет. Кроме связи здесь же еще много чего. Вот видишь, пригодился.

   Тим включил музыку и вылез из ниши. Он вернулся к фонарям, небрежно бросил мобильник у стены и побежал обратно в нишу, по пути успокоив выглянувшего на звуки Захара.

   – Голова, – отметил Захар. – И нас не так слышно, и сидеть не так скучно.

   Время не засекали, но то, что успели заскучать, пока дождались, это факт.

   А когда дождались, сердце ёкнуло, призналась уже потом Милена. Тим иногда выглядывал, а Милена не сводила глаз с зеркала. Каково там было Захару без дружеского взгляда, они не знали.

   Милена заметила первой, что в люк кто-то начал спускаться и показала на пальцах Тиму. Тот хотел посмотреть, но Милена покачала головой и показала, чтобы тот не шумел. Оба застыли.

   "Сработало" – подумал Тим.

   Это был гриф. Его видела Милена, и она едва-едва справлялась со своими нервами. Тима еще больше выводило из себя такое короткое, но уже казавшееся бесконечным, неведение. Гриф посмотрел в одну сторону, потом в другую, оглядел фонари. Внезапно оглянулся в их сторону, словно что-то услышал.

   "Услышал. Наверное, Захар" – подумала Милена, застыла и закрыла глаза. Но не смогла выдержать с закрытыми глазами и двух секунд.

   Гриф уже не смотрел в их сторону, он поглядел на источник музыки, снова на фонари, они по-прежнему мигали. Потом он взглянул вверх, куда был направлен один фонарь. Снова резко оглянулся в сторону прятавшихся. У Милены повторно сердце шарахнуло электрошокерами. Но гриф опять вернулся к фонарям, подняв один и начав его разглядывать. Со слов Милены это был не просто взгляд, а как будто сканер.

   На мгновение он замер, потом развернулся и поплыл в их сторону. Милена снова закрыла глаза, продолжая держать палец у губ, призывая к соблюдению полной тишины. Но уже было поздно. Видимо не звуки направили грифа в эту сторону. Проплыв несколько метров, он на мгновение замер, после чего ускорился в их направлении и остановился прямо между ними.

   "Главное, Милена, совладай с собой, – думал Тим, глядя на Милену, – он стреляет без предупреждений. Захар, если ты спишь, то спи. Не храпи только".

   "Я спокойна, – уговаривала себя Милена. – И вы, ребята, не делайте глупостей".

   – Выйдите, – произнес гриф, не поворачиваясь к кому-либо из них. – Кто вы, что здесь делаете? – сухо задал он вопросы.

   Захар видел тень, падавшую в их сторону, выглянуть он не решался, так как фонарь осветил бы его.

   "Полный капитос!" – подумал он, поняв, что тень остановилась возле Тима и Милены.

   – Музыку слушаем, – Тим постарался держаться бодро.

   – Почему здесь?

   – Дождь собирался.

   – У вас нет дома? Это нарушение предписания оседлого проживания, – отрезал гриф.

   – Дом есть, мы просто прогуливались, а тут вроде дождь.

   – Это нарушение предписания соблюдения покоя в ночной период, – фразы были сухи, как пески в пустыне, но неприступны, как глубины космоса.

   – Ну, мы с работы идем, – продолжал Тим, – по пути просто прогуливались, а тут дождь.

   – Место работы?

   – Гипермаркет "Флора", – с трудом вспомнила что-то правдоподобное Милена.

   Этот магазин действительно находился неподалеку.

   – Как зовут?

   – Роза, – ответила Милена.

   Тим сморщился, сомневаясь, есть ли в этом смысл. Вдруг, он может прямо сейчас все проверить. Но он поддержал ее.

   – Эрнест.

   – Ваше нахождение здесь это нарушение предписания о безопасности улиц, так как вы оставили открытым колодец. Вам надлежит немедленно покинуть это место.

   Это совпадало с их желанием, поэтому они без суеты, но без промедления, направились к люку. Они оба не знали, как поступить с Захаром. И обсудить это было нельзя. Но гриф решил их сомнения.

   – Третий. Выйдите. Ваше имя.

   В конечном итоге им удалось без явных проблем выбраться наружу.

   – Зачем нам было нужно сидеть внизу? – спросил Тим Милену, когда все закончилось.

   Они шли, сворачивая с одной улицы на другую, в опасении слежки. Решили ждать до открытия метро и там попытаться запутать следы.

   – Тоже не знаю. Сидели бы себе на улице за углом или вообще на крыше дома.

   – Ну, главное, что мы убедились, что на такую глупость его можно заманить, – подытожил Захар. – То есть вообще ничего делать не нужно. Совсем не обязательно целый завод под себя подгребать.

   – Остается только убедиться, будет ли нам достаточно мощностей? – добавил Тим.

   – Но пока мы даже приблизительно не знаем, что именно нам будет нужно для захвата и изоляции.

   – А он разговаривал не очень умно, – перевел тему Тим. – Как-то не по человечески.

   – Как будто по шаблону, – согласился Захар.

   – И как-то глупо купился на весь сказанный бред, – продолжила Милена.

   – Когда они шмаляют по чем зря по людям, это тоже не выглядит умно. Мы как-то с Глебом заспорили на эту тему, – добавил Тим.

   – И до чего доспорились?

   – Конкретно грифы ведут себя тупо. Но это не значит, что они тупые: и грифы, и вообще они. Иначе они бы не смогли так тихо подмять под себя все. Причем это с каких еще времен?! Мы даже не догадывались. Глеб думает, что грифы, скорее всего, нагонятели страха и собиратели информации. Поэтому их действия не очень рациональны.

   – А раз управляются они извне, мы к такому выводу вроде пришли, когда первого изловили, то на самом деле они могут оказаться и умнее, чем кажутся, – продолжил мысль Захар.

   – Причем внезапно! – согласилась Милена.

  ***

   На следующей половине Земли ученые тоже занимались трепанацией собственных черепов изнутри. Но глупых грифов там не трогали и никуда не заманивали. Там под руководством доктора Адиса искали способ создать первый экран от явления, о котором лишь подозревали, но знали катастрофически мало, от какого-то совершенно неизученного фона.

   Первая фарс-идея была проста, и, в общем, ничего нового собой в науке не представляла. Основана она была на том, что образец, воспринимающий фон, может его полностью или частично поглощать. Поэтому, поместив образец в несколько рядов, на последних рядах предполагали обнаружить отсутствие воздействия.

   Образцы пришлось доставать непосредственно в водах открытого океана, под угрозой захвата или вовсе потопления судна воскресшими из истории разрозненными морскими налетчиками. Приключенческого восторга такая работа ни у кого не вызывала, но другого пути не было.

   Этим работам предшествовал целый год с лишним, потраченный на добычу старых научных данных.

   Доктор Адиса по информации, разведанной Орестом, и с помощью своих связей в научных кругах смог выйти на ученых из рабочей группы биологов, исследовавших много лет назад загадочную миграцию медуз. Большинство из них уже умерли, оставшиеся давно не работали, и многие уже покинули науку.

   Адиса узнал от доктора Нго, что на самом деле не они обнаружили феномен.

   – Нас привлекла к работе фармацевтическая компания Альфа-Вита, которая добывала водоросли. Доклад, который Вы упомянули, мы делали, чтобы привлечь к явлению ведущие исследовательские институты, так как сама Альфа-Вита и мы не могли в полной мере объяснить феномен.

   – Удалось выйти с кем-то на совместную работу? – спросил Адиса.

   – Нет. После той конференции нам запретили продолжать работу, – сообщила доктор Нго. – Мы продолжали еще некоторое время с коллегами наблюдения у себя в университете, пока был живой биологический материал. Но потом пришлось оставить исследования.

   Исследуемый вид медуз вел себя необычно, по сравнению с родственными видами, так же питающимися за счет симбиоза с водорослями. Наблюдалась пониженная активность, стремление уйти на дно, при включении освещения, тогда как остальные напротив, поднимались на поверхность. Лабораторного освещения всем было не достаточно, кроме исследуемого вида.

   – Вот это уже ближе к тому, что мне нужно. Вы говорите, медузы уходили на дно. Мне больше всего интересна информация о том, что их туда влекло или гнало? В докладе Вы говорили о неком фоне.

   – Да. Но я вам не смогу это правильно объяснить. Это уже не биология, и я там не все сама понимаю. Эти работы не мы вели, – сожалела доктор Нго.

   Докладывали на конференции мы, потому что там могли участвовать только лаборатории учебных заведений. Но готовили доклад мы вместе с Альфа-Вита и фирмой Протектром. Ее тоже привлекла к работе над проблемой Альфа-Вита. Они обе были частными компаниями.

   В длинном списке ссылок, добытом некогда Орестом, эти фирмы встречались. Но только теперь стало понятно, какую роль они играли.

  *

   Положив, что научные изыскания координировала Альфа-Вита, так как явление было обнаружено ей, Адиса теперь двинулся именно туда.

   Фирма располагалась в Европе. Здесь доктору Адиса шикарно помогли Инга и Эви, которые со всеми остальными своими подельниками присоединились к движению Примула в виде четвертого штаба, названного Пыльцой. Хотя в их случае правильнее было бы их назвать не штабом, а крылом, так как они ни прежде не имели постоянного места размещения, ни теперь им не стали грешить. По старой привычке легко обосновывались в том городе, в котором что-то затевали. В остальное время пребывали по желанию.

   Инге и Эви не впервые приходилось придумывать способ подобраться к некой фирме. Альфа-Вита была не самой большой целью в их практике. Распределив свои проблемы по помощникам и на будущее, к ним присоединился Глеб.

   Однако, выяснилось, что компания уже давно фактически не вела каких-либо масштабных исследований, так как на это нет средств, и большинство ее научных работников по разным причинам покинули ее. Кроме того, адаптироваться к новой инфраструктуре, сложившейся после начала столкновения, частная наука еще не успела. Оставшиеся люди работали в полупустой лаборатории. А то, что больше всего интересовало доктора Адиса, Глеба и Ингу, выявили ученые из Протектрома.

   Сама Альфа-Вита, будучи сосредоточенной на фармацевтике, не вникала в научную подоплеку явления. Ее интересовала лишь возможность заставить медуз вернуться обратно в верхние слои воды, что позволило бы вернуть издержки на прежний уровень.

   Главный вывод, который они сделали для себя по результатам работы с Альфа-Вита, состоял в том, что это явление имеет природу и источники, которые пока наука внятно объяснить не может. Кроме того, оно носит глобальный характер, так как этот вид медуз встречается еще в нескольких районах и везде ведет себя одинаково. А способов управлять или противостоять этому явлению пока еще не найдено.

  *

   Протектром раньше тоже располагался в Европе, но потом открыл филиал на Американском континенте. А со временем переместился туда полностью.

   Круг поиска снова сузился. Но что и следующая нужная компания тоже окажется на плаву, спустя столько лет и событий, казалось невероятной удачей. Хотя сама контора как таковая и не нужна, достаточно было бы найти хотя бы людей, кто работал над проблемой.

   В Протектром с доктором Адиса Инга отправила Эвелину. Грех не сделать два дела за раз! Заодно она должна была встретиться с родными. Все-таки оттуда попасть к родным было гораздо ближе, чем из старого света. Глеб вместе с матерью тоже рванул за приключениями.

   Нонна давно мечтала встретиться с Виолеттой. Она понимала, что этот раз может быть уже последним, и очень обрадовалась такой возможность.

   После долгожданной встречи, оставив Нонну у Виолетты, Глеб, Эвелина и доктор Адиса направились в Протектром.

   Прощупывать новых людей Эвелине теперь было гораздо проще, чем раньше, когда приходилось выслеживать человека: сколько он спит, как спит, спит ли вообще, сколько и что он ест и самое главное что получает на выходе... Теперь достаточно было молчания детектора, чтобы чувствовать себя спокойно.

   В офисе Протектрома детектор срабатывал повсеместно. Только максимальное сближение с ними он показывал не на людях, а на предметах. Впрочем, два человека все-таки оказались фальшивками: директор и, как это ни подозрительно, единственный сторож, работавший каждую ночь. А это означало, что работать с фирмой напрямую, заручившись поддержкой руководителя, не выйдет. Подумать краем мозга и оказаться на коне не получится. Придется стратегировать. За информацией нужно выходить непосредственно на ученых.

   Приходилось действовать категорически осторожно. Среди потенциально адекватных сотрудников необходимо было найти самых потенциально надежных и при том ценных, опять же потенциально. Ошибка под носом у поддельного директора была недопустимой.

   Эви попыталась наняться на работу в Протектром. Ее, конечно, не приняли, но в процессе собеседований она узнала много полезной информации. Сведения пригодились им для второго захода, идею которого позаимствовали у фирмы Альфа-Вита.

  *

   Директор Протектрома, представившийся Абелем Кранценом, был приветлив и обходителен, как голодный, но невыносимо достойный, кот. Он, не медля, распорядился, чтобы им приготовили чай.

   Встреча проходила в уютном зале переговоров, который, благодаря обстановке, больше походил на небольшое кафе. В помещении вдоль трех его стен размещались декоративные перегородки из реек натурального дерева крест-накрест, обвитые мелколистной и разношерстной зеленью. Одна из перегородок ограждала зал от входной двери. Наружная стена, за которой был небольшой балкон, была традиционно для офисных зданий прозрачной.

   Глеб и доктор Адиса расположились на довольно солидных диванах за низким столом.

   Глеб решил форсировать.

   – Нам необходима компания, располагающая подходящим оборудованием и достаточными знаниями, для проведения ряда исследований. Прежде всего, нас интересует, на сколько вы сейчас загружены? Сможете ли срочно и вплотную включиться в нашу работу?

   – В настоящее время у нас есть несколько проектов, – уклончиво отвечал Абель. – Но мы располагаем возможностью переключить часть ученых на другую задачу. Это, конечно, зависит от ее характера.

   – Я слышал, что у вас работают такие известные ученые, как Кандида фон Фляйсихь, Брижит Олейра де Соза, Демьян Штолоу, Сантьяго Ороско..., – Глеб перечислил несколько имен из группы, работавшей много лет назад над интересовавшей его проблемой. Эти имена были наиболее широко известны в узких научных кругах. К ним прибавил одного постороннего человека. – Мы заинтересованы в исключительном опыте и хотели бы, сотрудничать с ними.

   – Из названных людей сейчас работает только один человек. Двое, к сожалению, уже ушли насовсем. А на счет профессора Ороско, он у нас никогда не работал. Демьян Штолоу, к сожалению, вернулся работать на родину в Германию. Но, я позволю себе похвастаться, у нас достаточно молодых и очень хороших специалистов и помимо названных.

   – Мы бы предпочли работать с опытными учеными старой закалки. Может, остались в штате другие люди?

   – Обычно мы не оговариваем конкретных людей, которые будут работать. Ведь вы заключаете договор с компанией. Компания уже сама подбирает соответствующий персонал.

   "Ну, что ж, разговор, я так понимаю, затянется, – подумал Глеб. – Ладно. Здесь достаточно приятное местечко. Если бы только рука не горела".

   Детектор жалил руку непрерывно, при этом усиливался, стоило только пошевелиться на диване, и когда Кранцен начинал жестикулировать активнее.

   – Это же не магазин, где не имеет значения, кто стоит на кассе? – возразил доктор Адиса. – В сфере науки личность имеет огромное значение.

   Глеб и Адиса долго выводили господина Кранцена на необходимость обсуждения персоналий, преследуя единственную цель, получить имена всех, кто работал в группе, обнаружившей фон. При этом в разговоре как угодно старались обходить само это событие, и даже не допустить подозрения, что им интересно именно оно.

   – Вы так тщательно изучаете людей! Но вы так еще и не сказали, к какой именно задаче желаете нас привлечь, – переключился, наконец, Кранцен к вопросу, который ему по понятным причинам был более интересен.

   – Да, да, конечно! Мы же о самом главном-то не сказали, – сделал вид, что увлекся, Глеб.

   На самом же деле он и Адиса намеренно прилагали усилия, чтобы эта тема всплыла только после того, как они узнают все необходимое.

   – Позвольте, я обрисую проблему, – попросил слово доктор Адиса.

   – Конечно. Вы это сделаете лучше меня, – охотно согласился Глеб.

   Доктор Адиса начал что-то объяснять Кранцену на исключительно заумном научном языке про технологии флуктуации концентрации трансцендентной информации в пространстве, о достижении континуума при известных условиях, про расслоение дуализма на субнуклонном уровне... Он выворачивал такие обороты, что Глеб и Эвелина еле сдерживали улыбки, узнавая некоторые из фраз, услышанных и придуманных накануне.

   "Ну, надеюсь, твоя легенда убедит этого господина Абеля" – подумал Глеб.

   Втроем с Эвелиной они несколько дней пытались придумать правдоподобную идею, с которой можно было бы искать научного подрядчика среди подобных Протектрому. Девять из десяти идей Адиса рубил на корню, утверждая, что они не выдерживают научной критики. Глеб и Эви, не будучи учеными, вынуждены были соглашаться. Однако, в конце концов, именно их порой сумасшедший бред помог доктору Адиса придумать правдоподобную концепцию.

   Закончив ее детали, все трое отметили: "Как жаль, что все это нужно, только чтобы Протектром отказался от сотрудничества, по причине несоответствия профилю задачи".

   Предлагая свою задачу, Адиса, Глеб и Эвелина надеялись, что Кранцену потребуется помощь, чтобы ее оценить, и он пригласит кого-нибудь из своих ученых для обсуждения. В этом случае даже, может, удастся вывести разговор в сторону и даже в нужную тему. Но Кранцен, по всей видимости, решил справиться с оценкой самостоятельно.

   "Либо считает себя достаточно ученым, либо что-то подозревает", – думала Эвелина, анализируя происходящее.

   При этом Глеб отметил, что во время научного блица усилилось ощущение жжения от детектора. В помещении, однако, ничего не изменилось, и никто новый не пришел. Появилось опасение, что подтягиваются силы за дверью.

   "Заметили ли это остальные?" – думал Глеб, стараясь не подавать вида.

  ***

   – Как дела, Пел?

   – Спасибо, Нейт, типа, хорошо, – отвлеклась Пелагея от пульта связи. С минуты на минуту должен был отозваться Глеб. – А ты как? Давненько тебя... – интонация Пелагеи содержала не только дежурный вопрос.

   – Типа, тоже. – Нейт догадался, чем именно она интересуется. – Не смотри на меня так, я не Бог, чтобы взять и так сразу сделать то, что все хотят. Работаем! Ты с каждым разом на меня смотришь все вопросительнее и вопросительнее! – несколько даже возмутился Нейт.

   – И поэтому ты сюда наведываешься все реже и реже? – спросила Пелагея.

   – Да ладно тебе! Просто у меня основная работа в лаборатории, ты же знаешь.

   – Да я-то знаю, ты еще два с половиной года назад обещал через три месяца закончить свои основные лабораторные испытания, – улыбнувшись, напомнила Пелагея.

   – Ну, было дело! – согласился доктор Браннекен. – Молодой был, неопытный.

   – Ой! Не смеши меня, – усмехнулась Пелагея.

   – Тебя Глеб что ли снова об этом спрашивал?

   – Спрашивал!

   – У него-то самого что нового?

   – А у него есть новости! После того, как Венец, конкретно, доктор Адиса, соорудили изолятор из медуз для медуз, Глеб сразу принялся разрабатывать план, чтобы поймать еще одного грифа и проверить на нем. Собственно план у них уже был давно. И ведь поймали! Как ребенка!

   – Серьезно?! Во дают! А давно?

   – Уже почти две недели! Смотри, снимки нам скинули.

   – Вот! Видишь, Пелагея! – воскликнул Нейт. – Уже две недели, а я до сих пор не слышал об этом! Из лаборатории потому что не выхожу даже!

   – А новостей из лаборатории ней почему-то! – гнула в свою дугу Пелагея. – Вот смотри, – листала она фотографии. – Чего они только с ним уже ни делали, как только ни плющили, ни рвали. Но он всегда восстанавливает форму после снятия усилий.

   – Убежать не пытается?

   – Как ни странно, нет! Он вообще в отключке какой-то, – комментировала кадры Пелагея. – Даже когда они его не плющат, он стоит мертвым грузом. А в прошлый раз даже размазанный по полу пытался выгибаться и подняться.

   – Так он просто не знает, что ему делать, – предположил Браннекен.

   – Вот и мы все такого же мнения. Значит, изоляция работает, а собственного мозга или чего там еще у него нет.

   Пока они рассматривали снимки, к ним подошли Тревор и Мигель, направлявшиеся покурить.

   – Пел, ты снова этого дровосека изучаешь? Теперь Нейта им кормишь. Не надоело? – поддел он Пелагею.

   – Надоело страшно, но чем больше я на него смотрю, тем мне страшнее становится, – ответила она. – Что это за дикота-то такая? Страшно оттого, что мы ничего супротив этого супостата поставить не можем!

   – Как это, ничего?

   – А что же, по-твоему?

   – У нас уже есть детекторы!

   – Уболтал, – снисходительно согласилась Пелагея. – Это все-таки уже что-то. А хотелось бы! – многозначительно посмотрела она на Тревора и Нейта. Тревор делал вид, что не очень понимает ее. – Да, да. Это и к вам вопрос, мистер Уайдшер.

   – Мы работаем, милая, – уверил ее Тревор. – И с каждым днем, мы все ближе и ближе. Можешь спросить у Нейта. Мы уже шесть тестовых основ с ним испытали.

   – То есть нужно понимать, что это шесть поколений основ. Каждую следующую мы дорабатываем. Как биологическую часть, так и программную, – уточнил Нейт.

   – Основы, это которые они же споры. Я правильно поняла? – попыталась вспомнить что-то из прошлых скудных пояснений Пелагея.

   – Да, Пел. Это одно и то же, – ответил Нейт.

   – Просто вы каждый раз новые слова придумываете. Я только уточнила.

   – Две даже были с подменами, – добавил Тревор. – А это уже шаг за финишным поворотом. Нам еще...

   За их спинами на дисплее высветился вызов штаба Пест.

   – Подожди, подожди. Это мы сейчас Глебу сразу и расскажем, – остановила его Пелагея.

   Она приняла вызов, через долю секунды появилось изображение.

   – Глеб, привет! Ты почему в штабе торчишь, полуночничаешь? Не спится? – спросила она.

   – Не спится, – угрюмо ответил Глеб. – У нас никому здесь уже не спится.

   По виду и тону Глеба присутствующие в штабе Чаша поняли, что произошло что-то серьезное.

   – Понятно, ну-ка, давай тогда выкладывай все, – потребовала Пелагея.

   – В городе облава. Грифы просто кишат. Они пролезли все возможные в городе дыры и нашли нашу ловушку. Естественно, мы не смогли отбиться. Потеряли людей. Опять! В последний момент нам пришлось самим уничтожить оборудование. Иначе бы они, возможно, смогли разобраться во всем.

   – Подожди, не торопись. Когда это случилось? – спросила взволнованная Пелагея.

   – Вечером. Опять, наверное, можно считать, нам повезло, что мы там были не все. Это первые два дня никто не уходил, всех съедало любопытство и желание поиздеваться над грифом. А потом ночевали уже дома. А то потери были бы еще больше.

   Нас еще насторожило, что грифов в городе стало много. Вот вчера у ловушки оставалось не более десятка человек. Меня днем там не было, а вечером я направлялся туда. Когда пришел... Только трое смогли убежать.

   Глеб перечислил имена погибших. После этого все просто немного помолчали.

   – Ребят, нам нужна ваша разработка, – наконец, продолжил Глеб. – Заканчивайте ее скорее. Я первый готов испытать ее на себе. Вы же мож...

   – Первой уже обещала быть Пелагея! – перебил его Браннекен, подмигнув при этом Пеле.

   – Даже так! – на лице Глеба проглянула улыбка. – Хорошо, я не настаиваю.

   – Обещала, но не буду же я специально бросаться под поезд, чтобы... Завещать себя? Завещаю! – отозвалась Пелагея.

   – Я так и знал, материала для эксперимента у меня гарантированного не будет, – сокрушился иронично Нейт.

   Они встретились с Пелой взглядами и сказали друг другу таким образом больше, чем могли бы сказать словами. Обмен колкостями на этом иссяк.

   – Вы же можете, – продолжил Глеб, – эти, как вы их там называете, споры или основы ввести так, чтобы они активизировались сами только тогда, когда я буду почти при смерти.