Текст книги "Принцип "Земля" (СИ)"

Автор книги: Максим Казаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 42 страниц)

   "Может, что-то упало? – мелькнула мысль. – Но показалось, что по горизонтали. Значит, нет".

   Сердце погнало галопом, так что стало не слышно мыслей и голода. Он замер. И вокруг все тоже было спокойно.

   "Показалось!" – начал было успокаиваться Майкл.

   Немного подождав, он снова сделал робкий шаг к ветке с растущими яствами. И снова что-то или кто-то перекинулось от одного дерева к другому. Майкл метнулся в сторону. В том же направлении и этот кто-то. Майкл рванул, как мог, прочь с этого места, бросив из рук отобранные припасы. Он оглядывался и понимал, что оно бежит за ним.

   "Это не сон. Если это не сон, я могу бежать быстрее, – убеждал себя Майкл, пытаясь совладать с ногами, мыслями и совершенно незнакомой местностью. – А если сон, то мне нужно просто проснуться. А просыпаешься в таких случаях всегда, когда тебя вот-вот настигнут".

   Но, обернувшись в очередной, раз он увидел, что за ним уже никто не гонится. Он замедлил бег и, пробежав еще немного, бессильно упал в траву.

   "Ужас. Это не сон, – думал он. – Во сне погони не заканчиваются. И во сне от нее невозможно убежать!"

   Сердце, еле справлявшееся с последствиями бега, снова накрыло волной адреналина. Зашумело в голове.

   Майкл пытался контролировать окружающую ситуацию, но явно потерял часть внимания.

   "Он отстал? Или потерял меня? Неужели я бежал так быстро? В любом случае там кто-то есть,... был, – мысли у Майкла наслаивались одна на другую. – И даже если он меня потерял... Он зачем-то за мной гнался. Значит, он будет меня искать".

   В этот момент что-то налетело на Майкла, прижало его к земле и надавило на горло. Сопротивляться было бесполезно. Майкл просто смотрел ему в глаза и остатками осознаваемых мыслей пытался понять, кто этот человек? Типичное индейское лицо из старых приключенческих кино: скулы, цвет кожи, смоляные волосы. Ловкость ему явно к лицу. Тоже наг.

   Человек что-то кричал, но понять нельзя было ни одного слова. Однако, обездвижив Майкла, он больше ничего не предпринимал. Майклу показалось, что индеец тоже в паническом страхе. Через некоторое время индеец ослабил хватку, но продолжал что-то говорить.

   – Что за чертовщину ты несешь? – нервно ответил Майкл по-английски.

   – Английский? Английский! – завопил индеец.

   – Да, я англичанин, – рявкнул Майкл. – Американец. Ты что за черт свалился тут на меня?

   Индеец стал пытаться изъясняться на ломаном английском, который, может, не очень хорошо знал, да еще от страха забыл.

  ***

   Эмили шла по коридору и дергала ручки дверей, в надежде, что какая-то из них окажется не запертой. Сейчас она не думала, что может этим кого-то напугать, хотя сама проснулась как раз оттого, что кто-то дергал ручку ее комнаты, но так же бросил и пошел проверять другие.

   Она тогда очнулась от шума, но насторожилась не из-за него. Она немного успокоилась и, совладав со странным самочувствием, огляделась. Комната была не знакомой, и она была в комнате одна. Эмили кинулась к двери. Та была заперта. Как выяснилось позже, дверь была заперта изнутри, а замка снаружи даже не было.

   В обнаруженном шкафу было достаточно разной одежды.

   "Это очень кстати, – подумала тогда Эмили. – А то я уже начала комплексовать, хотя и одна в комнате. В незнакомой, кстати, мне комнате! К тому же здесь не жарко".

   Впрочем, и холодно тоже не было. Она немного посидела, пытаясь вспомнить, где она, но ничего не сходилось. Потом она подошла к двери.

   "Так. Закрыто изнутри, – начала рассуждать Эмили. – Значит, я закрывала дверь сама. Или нет?"

   Секунду назад она еще не решалась попытаться выйти из комнаты, но с последним возникшим вопросом автоматически открыла дверь, чтобы глянуть снаружи.

   "Ага. Значит все-таки сама, – сделала она вывод. – С внешней стороны только ручка. И ее кто-то дергал?! – Мысль кинулась догонять побежавшее неспокойно сердце. – Значит, он где-то здесь, его нужно найти".

   Коридор был широким, длинным и освещенным. Он периодически пересекался с другими коридорами, такими же длинными в обе стороны. Эмили шла довольно долго, как ей показалось. Пейзаж вокруг назойливо не менялся. Сначала она проверяла двери с обеих сторон, потом только с одной, пока не услышала женский голос, сопровождавший отчаянные попытки открыть дверь.

   Эмили побежала на звук и увидела в боковом коридоре девушку, замотанную во что-то белое. Однако, замотанную довольно красиво, по всей видимости, умело.

   Эмили остановилась. Девушка что-то причитала на своем языке и дергала ручку двери. Эмили осторожно сделала шаг в ее сторону, потом еще один. Медленно подошла. Девушка не переставала шептать.

   – Мне очень хотелось бы тебя понять, – сказала Эмили по-английски.

   – Она закрылась, – ответила девушка на странном, но все же английском языке.

   – А! Так ты тоже знаешь английский?

   – У нас его почти все знают. Это второй официальный язык.

   – А ты откуда?

   – Из Индии.

   – Ну, да. Похоже, – обобщив черты лица и сопоставив их с одеждой своей собеседницы, ответила Эмили. – Тогда понятно. У Вас там, правда, какой-то странный английский... – с сарказмом добавила она, – ты уж извини. Но все ж можно понимать друг друга! – отметила, стараясь быть позитивной, она. – Я Эмили.

   Густые выразительные брови Деви, показалось Эмили, немного расслабились, хотя полные хорошо очерченные губы, произнося слова, еще выдавали тревогу.

   – Меня зовут Деви, – ответила девушка.

   Эмили повернула круглую ручку двери сначала в одну сторону, потом в другую. Дверь не реагировала. Но на этой двери, как и на двери ее комнаты, тоже больше ничего не было. Деви, отчаявшись, опустилась на пол у противоположной стены, пока Эмили изучала загадку. Злополучная дверь четко входила в свой проем заподлицо со стеной без существенных зазоров; петли, если они и были, то располагались где-то внутри.

   "Совершенно не за что зацепиться! Ни руками, ни мыслями!" – рассуждала Эмили.

   После еще нескольких разных попыток, она начала терять терпение, попыталась придавить боком дверь и снова принялась за ручку, невольно придавив ее. Ручка поддалась этому нажатию.

   "Хм, – подумала она. – Все-таки..."

   Спустя еще некоторое время им удалось справиться с этой задачей.

   Деви вбежала в комнату, но и здесь растерялась. Снаружи комната, из которой она недавно вышла, казалась спасением, но изнутри она снова оказалась совершенно чужой.

   – Чего ты боишься? – нервно поинтересовалась Эмили.

   – Не знаю. Просто услышала, что кто-то идет... Я же не знала, что это ты. А ты не боишься?

   Эмили в глазах Деви не выглядела напуганной. Поначалу у нее было не много страха, теперь его стало меньше, потому что очевидной угрозы она не наблюдала. А просто бояться было не в ее характере. Тем более, видя беспомощность Деви, в ней проснулся профессиональный опыт, требовавший внушать спокойствие своим видом.

   В комнате Деви тоже нашлась одежда, и Эмили заставила Деви переодеться. После этого она сказала:

   – Идем!

   – Куда? Я никуда не хочу идти, – сказала Деви.

   – Как знаешь. Оставайся, – равнодушно махнула рукой Эмили с чувством и так выполненного долга. Спасти несчастную от коридора ей ведь уже удалось. – Уговоры, не мой конек. Бойся, рыдай...

   Но чем оставаться здесь одной, Деви решила, что лучше уж пойти с Эмили. Выйдя из комнаты, Эмили обратила внимание на надпись на двери.

   – Что здесь написано, ты можешь прочитать?

   – Здесь написано на хинди Деви Арора. Это мое имя.

   – Отлично! – задумчиво произнесла Эмили. – А это, видимо, номер комнаты, – Эмили показала на арабские цифры под именем. – Запомни их, красавица, – снисходительно порекомендовала Эмили, начиная напрягаться от такой обреченной беззащитности Деви. – Жаль, свои цифры я не посмотрела.

   Ладно, идем. Ты тоже слышишь этот шум? – обратила внимание Эмили на вновь повторившиеся звуки.

   Деви едва ли хотела их слышать, но неохотно подтвердила наблюдения Эмили.

   – Уже не первый раз. Началось, еще когда ты переодевалась. Разве ты не слышала? – удивилась Эмили. – Я тоже думала, мне показалось. – Деви шла спасенной тушкой попятам и не участвовала в разговоре, поэтому Эмили продолжала сама. – Лично я пока ничего не понимаю. Но мы здесь точно не одни. И я хочу найти остальных.

   Они пошли в сторону звуков. Прошли мимо одного коридора, второго, третьего... Очередной оказался не таким же бесконечным, как остальные. С одной стороны он был совсем коротким и заканчивался окном, а крыло напротив было перекрыто дверью.

   Разъяренный слегка смугловатый парень набегами дергал ручку, стучал в затуманенную стеклянную дверь, подкопив силы, снова хватался за ручку, тянул ее, помогая себе только ему понятными словами. По всему было видно, что его очевидно глупые действия подчинялись уже истеричному отчаянию, а не были частью исследовательской или захватнической стратегии. Увидев Эмили и Деви, он остановился в остервенелом пофигизме, ничуть, однако, не испугался, не удивился и даже не смутился. Он что-то сказал, показывая на дверь.

   – Я, к сожалению, не полиглот. Не понимаю ни слова, сказала Эмили. – Ты говоришь по-английски? – обратилась она к парню.

   Но тот ответил на своем языке.

   – Можешь попробовать свой хинди, – не скрывая скептицизма, Эмили попросила Деви. – Хотя сомневаюсь, что это удачный вариант.

   Попытка действительно оказалась неудачной. Видя, что они друг друга не понимают, парень окончательно вышел из себя и побежал в сторону окна, схватил стул и кинул его в окно. Но стекло неожиданно не разбилось. Его просто не было, что зафиксировалось как факт только в голове Эмили. Стул красиво улетел вниз и, выждав солидные несколько секунд, издал тихие гибельные звуки.

   Эмили тем временем подошла к двери, надавила на ручку и опустила ее вниз – дверь открылась. Эмили сильно не удивилась, она вспомнила, что с дверью от комнаты Деви было то же самое. Собственно она именно ту методику и проверила.

   Парень, не веря своим глазам, бросился обратно к двери, а Эмили пошла к окну.

   – Ты поосторожней бегай то к двери, то к окну, – сказала она парню. – Здесь лететь не мало, успеешь и подумать.

   Парень был эмоционален.

   "Наверное, это национальная особенность", – высокомерно подумала Эмили, изучая глазами буйную находку. Она еще не сделала выводы о полезности этой находки, но весы начинали склоняться в сторону сожаления. Что-то неуловимое и вместе с тем подозрительное читалось в его приятных, для единственного пока в округе мужчины, чертах лица. И этот второй факт невольно вытеснил первый в область подсознания.

   Молодой человек выразительно размахивал руками в разные стороны, иногда даже напоминая Шиву, что-то показывал на пальцах, метался по коридору к разным дверям. Из всего этого Эмили поняла только, хотя сомневалась в правильности, что парня зовут Тадеу, он уже здесь везде бегал и это единственная дверь на этаже, отличающаяся от других.

   Видя, что Эмили его почти не понимает, Тадеу закончил рассказ и выдохнул. Облегченно выдохнула и Эмили. Стало тихо.

   Затопив всех своими соплями, Тадеу почувствовал облегчение. Выход никто не обещает, но одиночество теперь не грозит и не грызет. Он присмотрелся к дамочкам.

   Корону Мисс в этой вселенной из двух женщин, конечно, выиграла Деви. Хотя с ним общалась только Эмили, обратил внимание Тадеу первым делом именно Деви. Такая милая, чернобровая, полные губы, светлая, для индианки, кожа. Ресницы бабочки, которые Тадеу увидел, словно в замедленной съемке. В общем, впечатление всколыхнуло и мозг, и брюки.

   Но внимания удостоилась и Эмили. Более классический и от этого более скучный европейский облик. Блеклый цвет волос, да и вообще блеклое лицо, по сравнению с контрастными линиями Деви. Однако, свежий цвет кожи. Тадеу заметил ее рефлексивный взгляд. Имея возможность по роду деятельности разглядывать в деталях множество лиц, он сразу классифицировал ее: "Да, да, это не простой случай. Здесь можно ожидать чего угодно".

   На оценку ситуации Тадеу понадобилось совсем немного времени. При таком "жесточайшем" уровне конкуренции сошли бы любые, но он с радостью отметил, что обе девушки вполне себе хороши.

   Эмили совсем недолго успела пообщаться с Деви. Но именно в этот момент ее укололо ощущение, что она здесь может и не оказаться первой.

   Деви, казалось, стеснялась о чем-то подобном думать, хотя кто там знает на самом деле. Если все-таки позаглядывать за двери, то окажется, что и в восточной культуре фантазия и желания насыщают практическую жизнь не хуже, чем в тех культурах, где уже смирились с развратным мнением о себе. Деви наблюдала за этим всем молча. Она подошла к окну и взглянула вниз.

   – Там внизу человек, – сказала она не громко.

   Эмили быстрым шагом пошла к окну. Тадеу не понял Деви, но тоже пошел за Эмили. Они посмотрели вниз и убедились в словах Деви. Внизу был, судя по всему, мужчина. Он просто лежал на траве, покрывавшей довольно внушительный квадратный газон.

   Резонный вопрос, почему он лежит и не движется, и не связано ли это с выпавшим недавно из окна стулом, остался не озвученным, так как внимание на себя перевела Деви. Эмили заметила, что Деви почувствовала себя не важно.

   – Ээй, отойди лучше от окна, – сказала она Деви. – Тебя и так-то пошатывало, а от такой высоты и вовсе закачало.

   Она подвела Деви к стене и потрогала ей лоб. Во время этой нешумной паузы в пределах слышимости открылась еще одна дверь, из которой нерешительно выглянул мужчина.

  ***

   Стараясь не отставать далеко, но, соблюдая некоторую дистанцию, Пейжи шагала след в след за Кофи, держа в руках два больших листа и прикрываясь ими. Они периодически с подозрением поглядывали друг на друга.

   Вокруг были только высоченные стройные деревья, нельзя было понять, где они заканчиваются, и кое-где кусты. Кое-где с деревьев свисали ветки с какими-то плодами. Идти же по земле было довольно легко, так как трава была не высокой, и под ней не было веток, камней, словно это был газон в ухоженном саду или вовсе ковер.

   Внезапно Пейжи вскрикнула, подбежала к Кофи и спряталась за его спиной, показывая дрожащей рукой куда-то вдаль. Кофи присел. Пейжи последовала его примеру.

   Индеец, которого звали Огимабинэси, рассказывал Майклу, что Солнце уже давно стоит так высоко и почти не меняет своего положения. Сравнение с тем, что Бинэси, так Майкл решил называть индейца, уже второй раз хочет есть, а Солнце не садится, убедило Майкла. И напомнило опять о еде. Он попросил Бинэси показать съедобные плоды.

   Как раз когда Бинэси увлеченно показывал Майклу, что он ел в прошлый раз, они оба услышали далекий возглас Пейжи.

   Очень осторожно, но две группы все же приблизились друг к другу. Теперь их было четверо. Но, даже имея возможность втроем изъясняться на английском, они мало, чем помогли друг другу в плане информации.

   Дольше всех здесь был Кофи. Когда он очнулся, были сумерки, и только потом рассвело. Но этого он не смог объяснить. Зато Кофи и Бинэси смогли накормить Пейжи и Майкла проверенной пищей.

   Собрав небольшой урожай из уже известных и некоторых новых, но на вид и запах съедобных плодов, который можно было унести просто в руках, они остановились на привал. Ощущение настороженности не оставляло никого из этой компании. Каждый ждал, чтобы кто-то другой первым вкусил новый плод. Кофи и Бинэси было проще. Они не гадали, а ели то, что уже знали, и предлагали попробовать Пейжи и Майклу.

   – Ешьте, – уговаривал Бинэси. – Эти я уже ел. Кофи тоже, как видите, их ест. Это можно.

   – Вы видели здесь хотя бы один знакомый вам плод? – спросил Майкл. – Я сначала подумал, что оказался в какой-то другой стране: Китае, Таиланде или где-то в Африке. И поэтому мне все растения не знакомы.

   – Я здесь тоже ничего не узнаю, – сказала Пейжи. – Есть похожие, но я не уверена.

   – Похожие мне тоже попадались. Но я тоже не уверен, – ответил Майкл.

   Голод брал верх. То, что на вид, запах, прежде всего, и вкус, при осторожном прикосновении языком, показалось съедобным, было попробовано.

   – Я видел много лесов, – сказал Бинэси. – Разных лесов. Как видите, я индеец. Хотя это не значит, что все время живу в лесу, как жили наши предки. Мы уже живем современно и общаемся с бледными. Но я был в лесах. Традиции и знания предков у нас передаются поколениям. Этот лес не опасен.

   – Это-то меня и беспокоит, – ответил Майкл.

   Во время трапезы они попытались объяснить друг другу, откуда они идут, где уже были, что видели, и договориться о новом направлении теперь общем для всех. Кофи их слушал, но не мог принимать участия в обсуждении.

   Однако, как только Майкл, Бинэси и Пейжи хотели двинуться, он указал в другую сторону, объясняя жестами, что нужно идти туда. Он не мог объяснить, что видел, что там, вроде, есть край леса, куда он побоялся выходить один. Но теперь их много, и нужно идти туда. Идти с остальными он явно не хотел. И все нехотя подчинились его уверенности.

  ***

   – Еще один вылупился! – сказал Тадеу, услышав звук открывшейся двери.

   Эмили и Деви его не поняли, но все трое медленно отошли от окна и посмотрели в коридор, откуда доносился звук.

   – Каналья, я думал все ушли, – увидев остальных и вздрогнув, произнес новенький.

   – Ушли! Отсюда некуда идти. Но теперь уйдем, она открыла эту чертову дверь, – слегка задумавшись, ответил Тадеу, показывая на дверь, с которой он не мог справиться.

   Незнакомец тоже не торопился с ответами. Эмили, надуваясь, молчала, Деви и подавно.

   – Вы так кричали, что я проснулся. А где это мы?

   – Хороший вопрос. Не только Вы, сеньор, хотели бы знать на него ответ, – с трудом понимая собеседника, отвечал Тадеу.

   – Вы понимаете друг друга? – вскипела Эмили. Ее явно не порадовало, что кто-то о чем-то говорит, но она этого не понимает. – О чем вы говорите?

   Тадеу уже пытался беседовать с Эмили, поэтому в этот раз он не стал ей ничего объяснять.

   – Он мне сказал, что тоже не знает, где мы находимся, – поняв ее вопрос, но машинально ответив на родном языке, объяснил новенький.

   – Я тебя тоже не понимаю, – ответила Эмили.

   – Он мне сказал, что тоже не знает, где мы находимся, – осознав ошибку, попытался объяснить новенький по-английски.

   – Ты знаешь английский? И его ты тоже понимаешь? – обрадовалась Эмили.

   – Не так быстро, пожалуйста, – попросил новенький.

   Эмили повторила вопрос.

   – Он говорит на португальском, а я итальянец. Мы немного понимаем друг друга – объяснил уже не такой скороговоркой, как на своем языке, человек, чье имя теперь очень хотелось узнать Эмили.

   – Как тебя зовут?

   – Я Витале.

   – Я Эмили. Скажи ему мое имя, и узнай у него, кто он, откуда? – обратилась Эмили к Витале.

   – Его зовут Тадеу. Он из Бразилии, – ответил итальянец после непростых, но удачных переговоров.

   "Черти заморские! Ни одного англичанина", – с досадой подумала Эмили.

   Однако, Витале тоже подумал о состоявшихся разговорах. Ему не легла на душу такая открытая прямолинейность или скорее даже командирность Эмили.

   "Никаких тебе куднт ю или кен ю, или даже аск плиз [(англ.) не мог бы ты или можешь ты, или даже спроси, пожалуйста]", – отметил мысленно он.

   – Понятно. Он, значит, колонизатор. В смысле, колонизированный, – поправилась Эмили. – Хорошо, хоть европейцы могут говорить на нескольких языках. Я немного знаю французский, но французы мне пока здесь не встречались. Вот покоренные народы знают язык своих колонизаторов, – Эмили показала на Деви и обратилась к ней. – Не обижайся только. – И добавила, уже обращаясь к Витале. – Это Деви, из Индии. Говорит по-английски, поэтому свой человек!

   Витале еще не успел осознать, на сколько раздражающим может оказаться языковой барьер, о котором говорила Эмили. Поэтому он не знал, что ответить Эмили, и больше слушал.

   – Почему ты не выходил раньше? Я стучал здесь во все двери? Никто не выходил, и я решил, что комнаты пусты, – спросил Тадеу у Витале.

   – Не знаю, о чем ты говоришь, – ответил тот. – Я только что проснулся от вашего шума.

   Тадеу снова стал стучать в ближайшие двери и крутить, давить и дергать ручки, по примеру Эмили.

   – Вы видите, никого нет! Никто не открывает! Значит, никого нет! – бормотал Тадеу.

   – Переведи мне его слова, – скомандовала Эмили.

   Итальянец перевел его слова, но здесь и по жестам без перевода было все понятно. Эмили пошла в противоположную сторону, тоже проверять комнаты. Неожиданно в одной из комнат дверь оказалась не запертой. Все насторожились, так как любое отклонение от ранее сделанных выводов воспринималось, как потенциальная угроза.

   Эмили открыла дверь и заглянула. Комната была пуста.

   – Пока что, мы знаем, что комнаты открывались только тогда, когда из них кто-то выходил. Никто из нас из этой комнаты не выходил? – она вопросительно посмотрела на всех. – Витале, спроси, это не комната Тадеу? – попросила она итальянца.

   Пока те объяснялись, Эмили посмотрела на надписи на двери.

   "Это не латиница. Значит это не его комната", – решила она.

   В этот момент Витале доложил, что это не комната Тадеу.

   – Я уже знаю. Видите это? – она обратила внимание остальных на надписи. – На комнате Деви было написано ее имя на ее родном языке. Этот язык кому-нибудь понятен?

   Витале вернулся к своей комнате и посмотрел, что написано там. Очевидные выводы напрашивались сами собой. Но озвучила их Эмили:

   – Будем ждать встречи! На этаже я больше никого не видела. Он уже, видимо, давно здесь бродит, что аж с психов срывается, – Эмили заговорила с Витале, указывая на Тадеу. – Он кого-то видел?

   – Судя по всему, нет, – ответил Витале, переговорив с Тадеу. – Но он говорит, что хочет есть.

   – А он оптимист! – воскликнула Эмили. – Он отчаянно ломился в ту дверь. Наверно, на этаже ничего более разнообразного не нашел. Это так?

   – Да. Он говорит, что все остальные коридоры одинаковые, а двери заперты. Предлагает идти туда. Возможно, это выход с этажа.

   – Присоединяюсь к предложению, – ответила Эмили. – Раз здесь все равно делать нечего.

   Они осторожно прошли в дверь, которую Тадеу не мог открыть. За дверью не было продолжения коридора. Эмили вернулась назад и сравнила цифры на комнатах и на двери с этажа.

   – Это номер этажа. С этого номера начинаются все номера комнат на этаже, – сказала она.

   Они прошли через большое полупустое помещение. Здесь было много стульев, две арки напротив друг друга приблизительно в метр шириной из прозрачной на вид пластиковой трубки, толщина которой становилась меньше на уровне локтя, несколько столов, таких же прозрачных как стулья и арки. Но глаза ни за что не зацепились. Глаза искали другое: лестницы, лифты, двери, одним словом выход, и, конечно же, еду.

   – Ну, хотя бы есть, на чем посидеть! – с довольным видом заявил Тадеу, развалившись на стуле, и видя, что здесь не на много интереснее, чем в коридорах. – Меня уже ноги не держат, не знаю как вас.

   Эмили и Витале так же уселись.

   – Я проснулся совсем недавно, но я ничего не понимаю. Чем стоять, я бы тоже посидел, – оправдался Витале.

   – О чем вы говорите? – возмутилась Эмили. – Я требую, чтобы вы дублировали на английском каждое слово.

   Витале перевел слова Эмили на итальянский. Тадеу понял его и рассмеялся.

   – А эта куколка больше ничего не хочет? – спросил он, кивнув пренебрежительно в сторону Эмили.

   Эмили заметила это движение, и даже почувствовала его. На эти слова рассмеялся от души Витале.

   – Что смешного? Ты можешь мне перевести, о чем он говорит? – она еще раз напористо попросила итальянца.

   Тадеу и Витале не очень понравилась навязчивая инициативность Эмили, поэтому возможность быть непонятыми ею им обоим показалась привлекательной. Тем не менее, Витале объяснил Эмили, что Тадеу сильно устал и с удовольствием немного посидит.

   – А что тут смешного? – поинтересовалась Эмили.

   – Да это так. Не бери в голову, – ответил Витале.

   "Все понятно. Эти два придурка уже спелись, – подумала Эмили. – Но не будем нервничать раньше времени".

   – Честно говоря, я тоже находилась по этим коридорам до чертиков, – как бы ответила она.

   Тем временем Деви почти дошла до противоположного края длинного зала. В этот момент Эмили заметила:

   – Там же еще одна дверь. Мы ее сразу не увидели. Идем туда!

   Она подхватилась. Как бы не желая подчиняться инициативе Эмили, но ведомые здоровым интересом, не спеша, поднялись мужчины.

   – Я здесь уже, по моим ощущениям, несколько часов точно, – по пути заметила Эмили. – Кстати, ни у кого нет часов? Я очнулась совершенно голая, ни часов, ни креста, ни сережек, ни пирсинга. – Остальные подтвердили, что с ними все было аналогично. – Не знаю как Вас, но меня не сильно успокаивает то, что за эти несколько часов еще ничего не произошло.

   – Лучше уж так, чем, если бы все было еще хуже, – отозвался Витале.

   – Я не говорю, что это плохо. Просто меня это не успокаивает, – настаивала Эмили.

   Они подошли ко второй двери. Деви уже была там, но не решалась открыть. Эмили была, видимо, самой бесстрашной. Она выдохнула и посмотрела на остальных, собираясь с духом.

   – Я не знаю чего ожидать. А вы? – спросила она.

   – Не томи уже, – нервно ответил Тадеу, даже не думая брать на себя риски первооткрывателя.

   Он не понял ее вопроса, но его раздражало то, что Эмили полезла первой, а теперь медлила.

   Они вошли. Перед ними было еще одно большое помещение. Такие же столы и стулья как в предыдущем.

   – Но с той стороны уже нет двери! – воскликнул Витале. – Это все-таки не фрактал.

   – Причем здесь фрактал? – огрызнулась Эмили.

   – Я имел в виду, что двери закончились.

   Обрадованный этим фактом, Витале транспонировал свою мысль Тадеу.

   – И что же в этом хорошего? – возразил тот. – Я обошел уже весь этаж. Одни коридоры. Только эти два зала отличаются от всего остального. И, по крайней мере, они открыты. А выхода с этажа так и нет.

   Витале объяснил Эмили точку зрения Тадеу.

   – Он в чем-то прав! – задумчиво произнесла Эмили, пытаясь отфильтровать из услышанного то, что могло бы быть просто ошибками перевода.

   Все медленно пошли дальше осматривать помещение.

   – Странно, ничего не упало, не взорвалось, не выбежало, не напугало, – с досадой произнесла Эмили.

   – Ты точно не нормальная, если тебе плохо, когда все хорошо, – сказал Витале. – И ты уже, кажется, второй раз наступаешь на эту мысль.

   – Да. Мысли действительно ходят по кругу, – согласилась Эмили, – не находя никакого ответа и даже зацепки. Уж лучше бы что-то взорвалось, и я бы проснулась. Возможно и вы тоже. Хотя вас на самом деле, наверное, нет.

   – Я бы не сказал, что меня нет. И меня тоже мучает ощущение, что это сон.

   – Хм. Такого я во сне еще не видела, чтобы тот, кто мне снится, утверждал, что это я ему снюсь.

   – Вы достали, говорить по-английски. Как будто здесь больше никого нет, – вскипел Тадеу. – Я ничего не понимаю.

   Витале объяснил Эмили, чем так не доволен Тадеу.

   – Нормально. А когда вы смеялись на своем бонджорно-престо-амиго? [(итал.) здравствуйте-быстро– (исп.) друг?] – возмутилась Эмили, выпалив на смеси итальянско-испанского, пожалуй, все, что знала. – Я так и не знаю, о чем вы там смеялись. Витале, переведи ему, пожалуйста. Судя по всему, тебе придется постоянно это делать. Других способов понимать друг друга у нас пока нет.

   Тадеу и Витале на долю секунду встревожились знакомой речью из уст Эмили, но осознав этот бессмысленный каламбур остыли. Деви понимала, о чем говорят Эмили и Витале, но не принимала участия в разговоре.

   – Вот эта конструкция у противоположной стены. Она мне что-то напоминает, – заметил Тадеу. Витале перевел его слова.

   – Мне она напоминает шведский стол, – сказала Эмили. – Только пустой!

   – Точно! И столы здесь не зря, – включился в фантазирование Витале. – Но тогда здесь должно быть и что поесть.

   Витале уже, кажется, начал привыкать дублировать все сказанное и услышанное на двух языках.

   – Хотелось бы! А кто-нибудь здесь видел место, куда сходить? – поинтересовался Тадеу. – Я не видел. Ходить, видимо, не предусмотрено. Значит, и еда тоже не полагается!

   – Больше оптимизма. Там видите перегородки? За ними, судя по всему, еще помещение, – обратила внимание Эмили.

   За перегородками действительно оказалось помещение.

   – Невероятно! Это кухня? – наконец, проявила реакцию Деви. – Или я ошибаюсь?

   – Может, и нет. Действительно похоже на кухню, – подтвердил Витале.

   В центре помещения был большой сегментированный стол. Судя по нанесенным пиктограммам, одни сегменты были для разделки, другие представляли собой плиты, третьи...

   – Сколько я здесь нахожусь, меня поражает отсутствие чего-либо лишнего, – констатировала Эмили.

   – Как, впрочем, и нужного. Здесь есть, на чем готовить, судя по всему, но нечем. Нет ножей, кастрюль, – добавил Тадеу.

   – И нет из чего готовить, что не мало важно, – вставил Витале, еле успевая монотонно справляться с синхронным переводом.

   – Может, мы просто еще не все нашли? – предположила Эмили. – Эти стены. Они выглядят как шкафы.

   – Боковые стенки стола тоже, – добавил Витале.

   Шкафы открывались простым нажатием на дверь, что было выяснено экспериментальным путем, но не сразу. Впрочем, данный механизм ни для кого не оказался чудом. И то, что они не сразу догадались до этого, даже огорчило Эмили.

   – Я согласен, что это странное место, но нельзя не заметить, что здесь все просто и логично, – заключил Тадеу, открыв шкаф под столом. – Кроме дверей! – добавил он.

   Под столом оказалась утварь, которой ему так не хватало.

   – Я же говорю. Здесь все в порядке! – воскликнул он.

   Стали открывать все шкафы подряд и изучать доставшееся неизвестно от кого наследство. В работу включились все, даже нерешительная Деви.

   В закромах вдоль одной из стен оказалось всевозможное, но неизвестное продовольствие. Ну, или, по крайней мере, всем показалось, что это так. Оно выглядели потенциально съедобно как сырые овощи и фрукты. Как их готовить, конечно, никто не знал, как и то, какие из них вообще действительно можно употреблять.

   – Зачем мы здесь? – начала рассуждать Эмили. – Зачем здесь еда? А выглядит это все именно как еда. Это же не случайное совпадение? Значит, это нужно есть. Значит, это можно есть. В смысле безопасно.

   – Ты так уверенно говоришь. Может, первая и попробуешь? – предложил Тадеу, после некоторой заминки, связанной с переводом.

   – А вдруг они не свежие? – встревожилась Деви.