Текст книги "Принцип "Земля" (СИ)"

Автор книги: Максим Казаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 42 страниц)

   – Сдающие экстерном обычно не занимают бюджетное место, – то ли для себя, то ли намекая на что-то Ярику, проговорил Натан Саныч. – Допустим, можно попробовать объяснить. У нас не так много особо вредных и принципиальных. А что это еще за история с выселением?

   – Дом сносят – выдохнул Ярик. – Суды идут, а дом тем временем сносят!

   – В смысле дом сносят. В котором ты живешь?

   – Да. Уже возводят забор, подтягивают технику. Говорят, что решение отменить уже невозможно. Слишком большие фигуры позади. Дом ветхий, район нужный! Машина градостроительства ничего не видит.

   – И никого! – оценив ситуацию, с грустью в голосе согласился Натан Саныч.

   – Никого? – усмехнулся Ярик, начиная распыляться. – Да, нет. Я не оговорился. Нет никакого "никого". Мы для них просто "что". Точнее "ничто"! И они не видят именно ничего! Там свои цели, не связанные с окружающим! Проклятье! Почему все сразу? – обреченно закончил он.

   – Ну, со всеми бедами я тебе помочь, к сожалению, не смогу. А что могу, то предложил. Так что... Как Нонна, ребенок-то? – перевел тему Натан, надеясь, что там теперь все хорошо.

   – Ноннка молодец! Тяжело ей, конечно!

   – Как всем, кто с первым ребенком управляется.

   Ярик улыбнулся.

   – Но, мне кажется, она все-таки счастлива. Она так любит малыша. Да я тоже счастлив. Если б только не эти проблемы. Пока она была в больнице, хорошо, ребята помогали. Навещали ее. У меня больше раза в день не получалось.

   – Сейчас уже дома? Ей проще, наверное?

   – Проще, конечно. Пока есть дом.

   – Ладно. Я не могу от тебя требовать большего, чем как минимум явиться на все экзамены. Потрудись узнать расписание. И все-таки хоть несколько раз объявись на лекциях. Понимаю, что работа...

   Ярик действительно работал почти круглосуточно. Работу помог найти сосед Ванька Бублов. В одной крупной строительной фирме. Ванька часто удивлял Ярика. А тут еще оказалось, что у него есть удачные знакомые. Фирма крупная. Хотя должность скромная – носильщик, курьер, мастер на все мелочи. Зато частично официально. Белая зарплата не большая, но есть добавка в виде конверта. Нужно было и то, и другое. Для кредита. А его нужно было брать, следовательно, необходима стабильная работа с белой зарплатой. И нужно на что-то жить. В этом помогал конверт. По ночам сторожил все, что можно. Шабашил и калымил везде, где подворачивалось. Цель была хотя бы что-то еще отложить на первый взнос. И все это успеть до того, как выкинут из дома.

  *

   – Ты в курсе, какие проценты в банках? – восторгался Ярик как-то за ужином, когда к ним зашел сосед.

   – С этими бездельниками у меня плохие отношения, – отнекивался Ванька.

   – Самое интересное, что с душераздирающе-приветливой улыбкой, как будто манну небесную сыплют, мне сегодня сообщили, что это их самое лучшее предложение на сегодняшний день, – пересказывал Ярик, расплескивая эмоции.

   – Поди еще и документов три портфеля нужно собрать, – поддерживал разговор Ванька.

   – Где-то три, где-то и четыре портфеля, – засмеялся Ярик. – Но не везде. Есть такие, что хоть справку о прививке своей собаки им предъяви, и они тебе хоть кредит, хоть кредитную карту. Причем хоть сразу три портфеля! Только у них проценты вообще летальные!

   – Высокий риск, высокий процент. Все модели давно просчитаны, своего рода стра... – словно между делом заметил Ванька, и хотел было углубиться, но не стал навевать скуку.

   Только Нонне зацепилось за ухо, что что-то как-то умно заговорил их простецкий сосед. Но мысли отвлек Ярик.

   – Был, кстати, сегодня еще в одном тресте, – вспомнил он. – Слышал, что они занимаются нашим домом.

   – В смысле его сносом? – конкретизировала негромко Ноннка, качая коляску с малышом.

   – Все-таки нашлись начальнички? – обрадовался было Ванька.

   – Нет, ошибка. Не они. Ну, по крайней мере, так сказали. Оборали по-полной! Про наш дом они ничего не знают. Причем сказали, что даже если бы и они занимались моим домом, то плевать они хотели на то, что я там живу. Сказано выселяться, значит выселяться. Решение принято! Они на меня смотрели, как на идиота.

   – Глядя с их колокольни, им все кажутся такими! – прокомментировала Нонна.

   – Пусть и с колокольни! Но ведь завтра и они могут оказаться в похожей ситуации. Все же люди! Должна же быть какая-то правильная колокольня!

   – Она есть! Проблема только в том, – подметил Ванька, – что она у каждого своя! Но всего одна!

   – И каждый видит окружающий мир, как не трудно догадаться... – многозначительно закончила Ноннка.

   Их детеныш вроде зачмокал соской, успокоился, и Ноннка примостилась у стола.

   – А видит он преимущественно себя, – продолжил Ванька, – ибо колокольня высока! Есть, конечно, совсем правильные и невысокие, и даже маленькие колокольни. Но с них ничего не видно, большие все загораживают!

   – А ты, Вань, что собираешься делать-то с выселением? – спросил Ярик.

   – А ничего! Мне уже не интересно что-то делать. Пускай здесь меня и засыплют этими стенами! Ни трат, ни хлопот! – с усмешкой, но тоскливо и, как показалось Нонне, очень из глубины ответил Ванька.

   Между бровей у Нонны налилась неожиданно какая-то тяжесть, даже раньше, чем она успела осмыслить услышанное.

   – Вань, что за бред! – посмотрела ему в лицо Нонна. – Яр, ты слышал это? – обратила она внимание Ярика.

   – А что? Даже место на кладбище не придется занимать! – отшучивался Ванька.

   – Я не пойму, ты чего развеселился так по этому поводу? – тон Ярика набирал серьезность. – Что это за идеи? Откуда они?

   – Вань, давай вместе найдем новое жилье, и все будет и дальше хорошо, – предложила Нонна и вероятно именно этими словами пробила стальную браваду Ваньки.

   – Да и так все хорошо! – начал он прежним тоном. – И всегда все было хорошо! Много знал, много мог, много делал, много ездил, много видел. – А дальше Иван расплывался с каждым словом сильнее и сильнее. – Зачем ездил – понятно, но с кем? Куда возвращался – тоже ясно, но к кому? – И резко взяв себя в руки, он закончил. – Да вот есть, у кого соль попросить, когда закончится, – он показал, что имеет в виду их, Ярика и Нонну. – И слава Богу!

   – Подожди, подожди, – поймав ту самую среднюю часть речи Ваньки, и стараясь не допустить нелепой паузы, продолжила Нонна, – ну как это, к кому, у тебя же есть, наверняка, или были, и их можно найти родные, близкие, дети, друзья...

   – Друзья были, конечно! – начал Ванька с последнего. – А как же? Хорошие друзья. Мы часто были вместе. Наверное, их не стесняло мое присутствие, – погрузился в воспоминания Ванька.

   – А сейчас они где, вы поссорились?

   – Нет. Так же, наверное, и дружим.

   – Как это, "наверное, дружим"? – спросил Ярик.

   – Ну, мы не ссорились! – ответил Ванька.

   Нонна и Ярик еще долго не отпускали в этот вечер Ваньку, под конец все-таки развеселили его, попытались отговорить соседа от глупых мыслей о месте на кладбище, но остались с ощущением, что получилось у них это не очень хорошо, хотя Ванька и признал, что ему с ними очень хорошо.

  ***

   Однажды секретарша генерального Виолетта в панике поймала Ярика.

   – Срочно, выручай. Шеф бунтует! На кухне пять сортов кофе. Шефу нужен другой. Я такой даже не слышала. Не знаю куда бежать.

   – Щас будет! – успокоил ее Ярик. – Если такой кофе вообще есть, то шеф его получит.

   Оказалось, шеф ждал серьезных гостей. Люди нужные, требовательные. Отсюда и такое беспокойство. Кофе, добытый Яриком, был отменным. Встреча, что называется, состоялась! То есть прошла на высоте.

   Потом получались еще срочные случаи и с более тонкими поручениями, иногда весьма неоднозначными. Однажды шеф вызвал Виолетту.

   – Виолетт, мне нужен свежий человек, желательно посторонний, хотя не так принципиально, можно из наших, кто не много слушает, и еще меньше болтает. Ну, такой, чтоб... Понимаешь. Для одного дела.

   Виолетта, не сомневаясь, порекомендовала Ярика. Так Ярик стал не совсем просто рядовым сотрудником крупной строительной компании.

   Раз утром ехали с шефом в машине.

   – А чем ты вообще занимаешься? – нарушая формальностью тишину, поинтересовался шеф. – Я почему-то тебе доверяю, возможно, из-за рекомендаций, но на самом деле почти ничего о тебе толком не знаю. Виолетта, надо сказать, молодец! Подбирает людей изумительно.

   – Чем занимаюсь? Много чем. Не учусь в университете, не воспитываю сына. Сразу все и не вспомнишь.

   Ярику не хотелось грузить шефа, но получилось как-то скорее наоборот, поэтому он решил остановиться, а то на ум все равно приходит только то, чего он не успевает.

   – У-гу? Любопытно, – задумчиво произнес шеф, и тоже куда-то провалился в свои мысли.

   Разговор получился не длинным, скорее он и начасля формальным. Да и водитель предупредил, что уже, мол, подъезжаем.

   Шеф оказался на самом деле человеком. А в фирме его все боялись: "Не приведи, встретиться с ним случайно в коридоре". Обходили через другие этажи. Но это только в делах он был жестким и порой жестоким. Из таких редких и коротких бесед Ярик запомнил одну фразу шефа: "Больше всего не люблю, когда дела мешаются с жизнью".

  ***

   Дела делами, а в жизни сносили дома и выгоняли на улицу. Наконец удалось выяснить, что за подрядчик занимается домом, где Ванька сдавал комнату одному, но по факту целой бригаде студентов. Точнее сказать, название фирмы теперь уже висело на установленном вокруг дома заборе "Работы ведет ООО...". Только по адресу, где было зарегистрировано это ООО, располагался стоматологический кабинет. Фирму все-таки нашли. И выяснилось, что за ней стоит другая фирма. А за ней матрешкой третья. Та самая, в которую Ваня устроил Ярика.

   "Ахринеть, – думал Ярик. – Хотя, че охренеть-то? Изначально было понятно, что такая крупная фирма имеет подобные дела: прошибает разрешения на строительство в "рыбных" районах, расселяет людей, методом выселения на улицу. А кто дает разрешение на строительство на месте жилого дома? А, да это не важно. Кто бы ни принимал решение, он по-другому поступить либо не мог, либо не хотел. В нашей стране иначе не бывает. Но совпадение это не очень кстати. Надо что-то делать. Что?"

   Этим вопросом Ярик задавался уже несколько дней.

   Нонна сказала, что ни за что не нужно идти к шефу. Он слушать даже не станет. А, скорее всего, сразу уволит.

   "Уволит. А если не уволит? В любом случае, это единственное, что можно сделать в данной ситуации, чтобы как-то ее изменить", – так Ярик рассуждал и в своих мыслях упирался во фразу шефа "Больше всего не люблю, когда дела мешаются с жизнью".

   Подобным образом кругами между этими двумя мыслями Ярик ходил неделю. Решил, что лучше стабильная работа, которая позволит медленно, но как-то выжить!

  *

   Для Ваньки Ярик выяснил, что за сносимое жилье местная администрация предлагала компенсацию. Обещали равноценную, чтобы приобрести равнозначное жилье. Оказалась смешная.

   – Ветхое жилье, видимо, сравнимо только с собачьей будкой, – негодовал Ярик, рассказывая новости Ваньке.

   – И то получается, что за чертой города на болоте, – добавил, смеясь, Ванька.

   От этого веселья легче, конечно, не становилось. Ярика и Нонну удивляло такое пофигистичное отношение Ваньки к этой проблеме. Он действительно как будто и не собирался никуда выселяться. Но повлиять на это им не удавалось.

   – Ты же в тот же вечер прибежал рассказывать, когда узнал, что дом будут сносить, – напоминал ему Ярик. – А теперь тебя это не беспокоит почему-то?

   – А я, может, уже успел подготовиться. Да и что тут беспокоиться, только нервы тратить. Ясно же, что ничего не сделаешь, – отмахивался тот.

   – Не сидеть же, сложа руки!

   – Вот вы молодые, вы и не сидите! – отрезал Ванька.

   Сам Ярик занял крупную сумму у Авдея. Тот, в свою очередь, занял у родителей. Авдей согласился только на условиях, в шутку, конечно, что и на новой хате у них всегда будет возможность зависнуть всем курсом. Ноннка сказала: "Хоть живи у нас. Лишь бы у порога не гадил, а на горшок ходил". Поржали, конечно, тогда. Но вторую часть фразы Авдей ей еще впоследствии долго припоминал.

   Оставшись вдвоем, Ярик и Нонна долго допивали чай, успокаивая друг друга, что все будет хорошо, все обойдется. Нонна гладила руку Ярика и так смотрела ему в глаза, что ему хотелось ей верить. Он находил поддержку и силы в ее взгляде, она, видя, что муж успокаивается, успокаивалась сама и улыбалась ему. От этой улыбки Ярику становилось всегда хорошо и легко.

   – Господи! Спасибо Тебе за этот день, – проговорил медленно он, – за этот час, эту минуту, секунду, за этот миг!

   Ярик взял в руки ладонь жены и приблизился к ее лицу. Нонна поняла, что для Ярика есть вещи, которые важнее и сильнее множества окружающих его неурядиц. Она почувствовала эту волну и добавила:

   – Спасибо Тебе за то, что мы можем сказать Тебе это спасибо!

   Ярик улыбнулся жене еще теплее, поняв, что они поняли друг друга.

   – Нонн, а ты выйдешь за меня замуж? – вдруг спросил Ярик.

   – А для нас это что-то изменит? – растеклась в улыбке Нонна, не переставшая ждать этого вопроса, но забывшая немного его былую важность.

   – Нет, – улыбнулся ласково в ответ Ярик. – Но надо!

   Они уткнулись друг другу лбами и не то смеялись, не то даже кто-то из них заплакал. Ярик нежно добавил:

   – И я так хочу.

   Нонна только долго поцеловала его, не сразу найдя какие-то подходящие слова.

   – Я очень люблю тебя, Яр. Очень, – шепнула она.

   – И я люблю тебя, – ответил он.

   Они немного подышали друг другу нос в нос. Не удержавшись, Ярик поделился своими ощущениями:

   – С тобой я словно выхожу из этого агрессивного мира в какую-то тихую, спасительную, белую, зеленую комнату с мягкими стенами... или даже только мягкими полами, а стен нету вовсе...

   – Как это белую, зеленую, да еще комната без стен? – улыбнулась Ноннка, посмотрев ему в глаза, наклонив немного голову вправо, влево, словно проверяя все ли нормально с этим человеком. – И ты мне рассказываешь об этом только после того, как сделал мне предложение?

   Она даже немного рассмеялась.

   – Не знаю, как это, – улыбнулся в ответ Ярик и, прищурив глаза, прикоснулся лбом к ее лбу.

  *

   Однажды Ярик все-таки вырвался в университет. Вроде все то же, все те же. Но все иначе. Найти трех отличий он так и не смог, голову атаковали мысли, но по ощущениям...

   "Какая-то ребяческая суета!... И преподы тоже все в ней... Раньше вроде так же было... Или раньше она не казалась ребяческой? Наверное, просто отвык. Или изменился сам, – думал он. – Пожалуй, скорее второе".

   Последняя лекция была в большой аудитории. Общая для нескольких групп с разных специальностей. Перед лекцией большая перемена. Студентов много, места заняты. Рассаживались кто где. Ярик разговаривал с Ташей и Лизкой. Забежала Тамилка. Сохранить походную привычку вставать рано Тамила не смогла. И сегодня у нее получилось успеть только к последней паре.

   – Ого. Ярик! Вот это да! Слушай, ты так давно не был. Расскажи, че там Ноннка, да Глебушек ваш.

   – Он уже все рассказал, пока вы девушка спали, – съехидничала Таша.

   – Ну, ладно тебе. Я не виновата, что так сильно устаю. Ярик, расскажи. Уже пошел?

   Ярик рассмеялся, а Лизон со своей логикой:

   – Да ему еще только два месяца. Куда он пошел?

   – Пошел, пошел. Уже в школу, – поддержал Тамилу Ярик.

   – Ага, в институт, – тоже засмеялась и продолжила Лизон.

   Невыносимое чувство, что где-то начали говорить о чем-то смешном, возможно, интересном, и, страшно представить, полезном подняло с места и привело к ним Базилио. Пристроился рядом.

   – От Ноннки огромный привет, – продолжил Ярик. – Буквально на днях она вспоминала тебя Тамил, говорит, что что-то не заходила давно.

   – Передай, забегу как-нибудь.

   – Что вы там с ней обсуждаете целыми вечерами?

   – Как что? Ну, ты спросил! О своем. О том, о сём, помаленьку, по чуть-чуть, между делом, между чаем, – пыталась заболтать Ярика Тамилка.

   – Во, во. Между чаем! Да ладно. Я все знаю, расслабься.

   – Что ты все знаешь? – зацепилась Тамилка. – Ноннка что ли все проливает?

   – Ничего она не проливает! Я и сам все знаю. Она зато передает всем большучестое спасибо. В больнице вы ей очень помогли. Я тоже вам очень благодарен. Действительно, огромное спасибо!

   – Да ладно, ерунда.

   – Да не ерунда. Если б все как обычно, то недельку бы и домой. А мы семимесячные, нас больше месяца не выписывали. Вы и еду помогали, приносили. Я сам никак не смог бы несколько раз в день носить. И морально ее поддерживали. Опять же, зима, на улице не погулять. А с вами не так скучно было.

   – Да, уж. С нами поскучаешь! Так хохотали, что нас выгоняли из отделения, – вспомнила Лизон.

  ***

   После универа Ярик помчался на работу. Правда, для Ярика это означало не засесть в офисе, а, забрав срочную корреспонденцию, носиться по всему городу. И соответственно, если что-то передадут обратно, принести в офис. Плюс, конечно, отметиться в журнале о доставке.

   Вот возвращаясь в офис для исполнения последнего, он застал тот радостный момент, когда основная масса "трудоголиков" врассыпную покидала обитель реализации трудового потенциала.

   "И куда только деваются в этот момент сонные и унылые лица людей?!" – подумал Ярик.

   "Воистину ни что так не бодрит на работе, как последняя минута рабочего дня!", – припомнил Ярик слова начальницы отдела по работе с персоналом. Она однажды жаловалась ему, что никакими стимулами, методиками и техниками, применяемыми к работникам, она не может достичь такого же эффекта.

   Ярику, зарядившись этой бодростью, пришлось задержаться допоздна, так как нужно было доделывать то, что не сделалось без него днем.

   Люди в офисе еще были. Вовремя с работы здесь уходили далеко не все, ну, или уж, по крайней мере, не всегда. Но не в отделе Ярика.

   Официально Ярик числился в канцелярии, где работали одни мамаши, спешившие забирать детей из детских садиков, и в прошлом мамаши, которые, конечно, уже никуда не спешили, но не могли отказаться от старой привычки. Так что правило срочной работы здесь не распространялось на всех, кроме него.

   Если Ярик заходил к себе в отдел, и у него были свободные минуты, каждая пыталась придумать какой-то вопрос, чтобы заболтать Ярика и чтобы он осел возле ее стола. Наверное, именно поэтому тетки так и не выделили ему отдельного стола. У Ярика был только ящик со срочной корреспонденцией в шкафу и вешалка.

   До Ярика дошли слухи, что тетки даже считают, сколько раз он с кем разговаривал. Ярик стал замечать, что какой-то блекловато-потертый флажок периодически переходит с одного стола на другой. Видимо, пальма первенства. Однако, эта пальма, чаще красовалась у мамаш помоложе. А мамаши постарше, чувствуя проигранную конкуренцию, не так, чтобы уж очень, жаловали Ярика. Особенно начальница – строгая непробиваемая женщина со стажем килограмм на сто двадцать. Но даже и она всегда расцветала, стоило Ярику заговорить с ней. И уж тем более, если не по работе.

   Зато по вечерам, когда все расходились, Ярик мог сесть за любой стол и спокойно заполнить свои журналы. Так было и сегодня.

   Сложив журналы на место, он оделся. Проходя мимо директорской, заглянул, спросил у Виолетты:

   – Все нормально?!

   – Все нормально! – подмигнула та. – Как сам? Тебя полдня не было что-то? – тут же она сообразила, – а ты же в университет ходил, вспомнила.

   – Все нормально! – ответил Ярик. – Меня там еще помнят. А что шеф еще здесь? – Ярик заметил свет под дверью шефа.

   – Да, еще здесь.

   Спонтанная мысль пролетела в голове, и, не успев стать обдуманной и запутаться в принятых ранее выводах и решениях, настойчиво потянула Ярика вперед.

   – Я зайду к нему?

   – Попробуй. Он вроде не просил его не беспокоить, – несколько удивленно ответила Виолетта.

   Шеф держал Ярика на хорошем счету, но чтобы они уже успели скорешиться, такого Виолетта не замечала.

   "Раньше Ярик сам не вваливался к шефу, а шеф всегда вызывал его через меня, – думала она. – Либо я потеряла контроль над шефом, либо вообще доверие, либо... Надо присмотреться к этому..., этому..., этому. Подходящего слова что-то не получается найти. Значит, что-то изменилось, и я пока не поняла, что".

   Ярик постучал в дверь шефа.

   – Да, да, Виолетт, входи.

   – Ян Константинович, это не Виолетта. Разрешите по личному вопросу?

   – По личному? Надеюсь, не увольняешься? Ну, входи. – Ярик вошел. – Присаживайся.

   Ярик занял место в кресле у стола, шеф что-то дописывал в ноутбуке. Заметил, что Ярик как-то мнется.

   – Ну, ну. Говори. Я слушаю, – предложил Ян Константинович, на секунду подняв глаза.

   – Да, не знаю с чего начать.

   Шеф отвлекся от компьютера.

   – Так. Раз ты сюда уже зашел, значит, уже решил говорить. Говори.

   Ярик попытался вкратце рассказать, что дом, где он живет с женой и грудным ребенком, ради которых он практически бросил университет, ветхий, по известной всем схеме его сносят, и, несмотря ни на какие решения судов, все равно рано или поздно снесут, и что конечный подрядчик принадлежит на самом деле компании шефа.

   "Так! Это, конечно, не тот депутат, – думал шеф. – Те нанюхают что-то и, прикрываясь борьбой за справедливость, ищут рыбу покрупнее. Да на громких разборках делают себе душеспасительные имиджи. Этот тоже что-то наковырял? Может. Крысой оказался?! Пригрелся. Тогда какого он сидит, мнется? Каждый паршивый прокуроришка, следопытишка нароет муху и уже дует ее, диктуя свои условия. Этот мнется. Значит, нет".

   Ярик раньше не видел, как шеф нервничает и думает блицем. Шеф всегда был предельно сосредоточен. Но Виолетта рассказывала, что у шефа, когда он судорожно думает, бровки делаются домиком. Точно как сейчас.

   "Тот самый случай, – крутилось у шефа в голове, – когда дела мешаются с жизнью. Но пардон. Зачем он мне все это выложил? Он мне ни зам., ни сват. Курьер! Ну, несколько раз был на особом поручении. Он решил, что у него, таким образом, уже есть связи? Вообще-то, по его поведению не скажешь, что он так считает".

   Образовалась небольшая пауза. Ярик уже как-то начал порываться уходить. Шеф понимал, что сейчас не время принимать какое-то решение, и торопиться с ним не стоит. Нужно взять паузу, причем по возможности исключить даже случайные встречи. Наконец он ответил.

   – Ярик. Я сейчас очень занят и не готов тебе ничего сказать. Давай сделаем так. Завтра у тебя будет выходной. Послезавтра в восемь утра зайдешь. Пожалуйста, без опозданий. В восемь пятнадцать я уезжаю на встречу.

   – Хорошо. А... – опешенно произнес Ярик. Он не понял на счет выходного, ведь завтра четверг, обычный рабочий день, хотел, было, прояснить, но не стал. – Хорошо. В восемь часов, – обреченно выговорил он.

   Он вышел из кабинета, не успев еще осознать произошедшего, но все равно озадаченный, хотя и, как мог, старался не выдать этого.

   – Виолетта, давай, счастливо!

   – Все нормально? – поинтересовалась Виолетта.

   Она все равно заметила, что Ярик не такой, как обычно, не такой, как заходил к шефу. Рассредоточенный. Подчеркнуто радостный.

   – Да. Все отлично! – бодрился Ярик. – Завтра у меня выходной. Увидимся в пятницу. Но если..., – Ярик понизил голос и как бы шепотом добавил, – нашему шефу понадобится новый сорт кофе, звони.

   – Обязательно, – улыбнулась в ответ Виолетта.

   Ярик ушел. Он тоже заметил, какую-то холодность или даже осторожность со стороны Виолетты.

   "Понятно. Значит, он просто приходил к шефу отпрашиваться, – подумала Виолетта. – А я уже себе накрутила, – она начала себя успокаивать. – Стоп. Это что же получается. Он, курьер, приходил отпрашиваться у шефа? Нашего шефа! У него что, нет своего начальника? Или Серафима его не отпустила, так он пришел отпрашиваться у шефа? Жаловаться на Серафиму! Я точно что-то пропустила. Не нравится мне это. Зря я начала успокаиваться. Порекомендовала, блин, на свою голову. А он, блин, тихий гусь. Ладно, – Виолетта выдохнула. – Пока без паники. Но, если что, пара ходов у меня в запасе найдется".

   Шеф хотел было вернуться к работе, но тоже еще думал о Ярике: "Значит не шантаж. Не зазнался. С другой стороны, он никогда не грузил меня рассказами о своих делах и тем более проблемах. Даже когда я как бы интересовался. Он же понимал, что это формальность нарушения тишины, отвечал коротко, не вдаваясь в подробности. Да какие у него могут быть проблемы? У курьера? Проблемы – это у меня! Как построить три дома стоимостью несколько миллиардов каждый, если первоначальных взносов есть только на один? Как осуществить прорывной проект без инвестиций?! Кому угодить, чтобы ускорить решение о выборе подрядчика во Франции? Да еще так угодить, чтобы в мою пользу! Это подвешенное состояние меня утомляет. Хотя, такой же подвес бывает с любым объектом. Но когда это у себя в стране, я хотя бы знаю, где и как смазать, чтобы скользило лучше. Что-то я отвлекся. А уже поздно. Ярик, Ярик, – вновь вернулся шеф к почему-то не выходившему из головы разговору. – Что изменилось? Что-то явно изменилось! Почему меня это так волнует вообще? Он в безвыходном положении? И это, видимо, единственная возможность хоть что-то изменить?..."

  ***

   Успевая замечать тонкости настроения, Нонна совершала обычный будничный подвиг по уходу за ребенком, мужем, домом, собой. Иногда она и сама замечала, что она лишь четвертая в этом ряду. Просыпалось желание оспорить это положение, но она не давала себе слабинку, понимая, ради чего это и успокаивая себя заблуждениями, что это временно. Она знала, что у нее есть два человека, которые компенсируют все. Один пока еще только просто улыбкой и протянутыми руками, другой тем, что она у него на втором месте. Она в это верила. Она даже видела и чувствовала этому подтверждения.

   – Ты сегодня позже пойдешь? – спросила она Ярика, который проснулся как обычно рано, но вроде как не торопился.

   Вечером они поговорить не успели, так как Ярик вернулся поздно.

   – Сегодня я, наверное, снова пойду в универ.

   – Снова отпросился?

   – Скорее всего, не снова, а насовсем, – ответил Ярик и рассказал ей про разговор с шефом. – Шайтан попутал, не сам пошел! – закончил он. – По пути куплю газету, а после универа пойду искать работу. А может опять Ваня чем поможет.

   Нонна заметно занервничала, даже хотела напомнить, что они же все недавно обсуждали, и он не собирался ни о чем говорить шефу.

   "Но поможет ли это сейчас ему справиться с ситуацией?" – подумала она.

   – Не раскисай, Яр. Пусть так. Что мы можем против миллиардов долларов? Кроме, как не обращать на них внимания, – улыбнулась она.

   – Если уж они нас не замечают?! – улыбнулся в ответ Ярик. – В нашей стране нет ничего невозможного и все-таки ничто невозможно!

   – Не только в нашей. Просто о других мы меньше знаем. Или они лучше маскируются. Все нормально будет. Купим так же комнату, если кредита на больше не хватит. Глеб подрастет, я тоже пойду работать.

  *

   В университете Ярика не ожидали увидеть два дня подряд. Поговорили. Кто-то пообещал поспрашивать про работу. День прошел вяло. В двух местах договорился на завтра о собеседовании.

   "Ну, хоть с сыном сегодня побуду", – подумал Ярик.

   Домой вернулся рано. Зашел к соседу Ване. Потом Ваня зашел к ним за солью. Вместе поужинали. Ваня разоткровенничался, что старые связи уже ослабли. Через них можно только узнать какую-то информацию. Но уже ничего нельзя сдвинуть с места. Тем более снос дома во вкусном районе. Нонна подумала, что это несколько не странно и не похоже на такого простого соседа, что раньше такие вещи были для него возможны.

  ***

   Первым делом, еще даже до официального начала рабочего дня, Ярик пошел к шефу. Виолетта сказала, что шеф его ждет. Ей было по-человечески жаль, что Ярик оказался в такой ситуации. Тем более она знала, что у него двухмесячный сын. Она понимала, что никто, и даже она, не застрахован от этого. Но она уже знала о решении шефа. Сочувствие, однако, все еще смешивалось с чувством настороженности, зародившемся позавчера. А широта решения шефа с одной стороны согревала и успокаивала, с другой стороны добавляла подозрительности.

   – Ярослав? Проходи, – сказал шеф.

   "Ярослав? – подумал Ярик. – Он меня так не называл. Точно адьёс щас будет. – промчалось в мыслях. – Ну и ладно, – облегченно выдохнул он. – Это жизнь! Она просто смешалась с делами! Чего нельзя было допускать. Но оно так само допустилось. Кто же знал?...".

   – Здравствуйте, – сказал Ярик, не уверенно стоя у дверей с мыслью, что все равно сейчас уходить.

   – Не стой, проходи, присаживайся. Времени не много. Короче так, – шеф говорил четко, отрывисто, деловым тоном, давая понять, что принятое решение с его стороны – это беспрецедентный случай великодушия. Но, тем не менее, это не дружеская беседа. – Ты сам понимаешь, что решение о сносе никто отменять не будет. Наши суды потонут в своем болоте и без посторонней помощи. А если таковая потребуется, она, понятно, придет. Твой дом снесут через месяц. Ну, не позднее, чем через два. Насколько я помню, ты говорил, что у тебя еще и маленький сын? Значит нужно готовое жилье. Виолетта еще сказала, что ты бросил университет. Это так? – уточнил шеф. Пока Ярик соображал, как ответить, шеф прервал его. – А, ну, ты и сам как-то говорил. Припоминаю.

   – Официально еще не отчислен. Но фактически это уже, наверное, формальность, – решился уточнить Ярик.

   – Ладно. Сначала с жильем. У нас сейчас есть несколько законченных объектов, там есть несколько законченных квартир. Это, конечно, уже не самые престижные этажи, планировки и виды. Сам понимаешь, раз на остатках. Можно сказать, что это уже неликвиды. Даже реклама не сильно помогает. – Шеф улыбнулся. – Но в твоем положении, полагаю... – он многозначительно развел руками. – Мы можем продать тебе любую из этого списка, на сколько тебе хватит денег, – шеф дал Ярику лист со списком квартир. – Мы не благотворительная организация, и должны работать с прибылью. Но дисконт будет существенный. Свободно на рынке такого предложения ты не найдешь. Мы так же не кредитная организация, поэтому рассрочки и тому подобное не возможны. Но мы можем дать тебе поручительство в банке. В общем, если решишь, то для оформления квартиры подойдешь в отдел продаж. Соответствующие указания я дал Виолетте. Она подготовит распоряжения для отдела продаж и документы о поручительстве. График работы я тебе назначаю свободный. Любые сорок часов в неделю. Срочные поручения, – по жестам рук шефа было понятно, что срочность их исполнения не обсуждается, – сам понимаешь. И всегда быть на связи!