Текст книги "Под сенью клинка"
Автор книги: Макарка Гыррр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 59 страниц)
– Ты чего больше хочешь – есть или пить? – в голову не пришло ничего умнее, как спросить это шёпотом.
Глаза у неё серые, а ресницы пушистые и светлые – их и не видно. И брови светлые. А волосы серые, совсем короткие – до плеч не достанут. У него и то длиннее. Как принято говорить здесь – тёмно-русые? Странно, он уже совсем привык к необычному цвету кожи у местных – у неё очень красивый… привлекательный цвет кожи – светлый-светлый, как у него, когда он в первый раз увидел свои руки в этом мире. С тех пор они стали почти коричневыми. Интересно, а там, под свитером, у неё кожа такая же белая? Это, наверно, безумно красиво…
– Пить, – она тоже ответила шёпотом. Дерек стряхнул наваждение.
Он протянул ей миску, смутился, выдернул миску из рук и дал котелок. Идиот Ильм наполнил котелок доверху, и она вылила на себя чуть ли не треть, потому как пыталась не выпустить из руки сахар. Или от страха. Он хотел было броситься её отряхивать, но вовремя сообразил, что это будет выглядеть совсем уж неприлично. Сахар стал липким и измазал ей ладонь. Дерек отобрал котелок, а она растерянно посмотрела на мокрый кусок сахара.
– Ты знаешь, – попытался ободрить её Дерек, и снова шёпотом, – а у меня дома сахара не было. И ложек деревянных не было – только глиняные или металлические, – он решил, что сообщать ей о золотой и серебряной посуде неудобно. – У нас деревья почти не растут. И я не знаю, как его, сахар, едят. Может таким мокрым и надо?
– Да? – её взгляд чуть потеплел. – А ты жил под небом… или…?
Она жила под землёй. Под горами. Может, поэтому она кажется такой… родной?
– Под небом, – с сожалением что разрушает её надежду ответил он, – но под землёй у нас тоже жили, только… эээ… мало кто жил. Некоторые. Но я часто бывал… внизу… – «ну да, я б ещё объяснил ей, зачем я там бывал, и кто там жил…» – и у нас всё по-другому. Камни кругом. Я издалека. Очень.
Она кивнула и жалобно посмотрела на мокрый сахар.
– Его можно съесть так, а можно кинуть в воду – она сладкая станет, – объяснила она, и голос у неё дрожал. – Только я его тоже никогда не пробовала.
– Съешь так, – посоветовал Дерек. – Он, наверно, вкусный.
Кусок оказался слишком большой и ей пришлось его долго грызть. В результате на липкой ладони остался крошечный желтоватый кусочек. Она подумала и протянула ладонь ему:
– Хочешь попробовать? – и тут же перепугалась.
Наверно, она решила, что ему хочется попробовать сахар. А потом поняла, что дело вовсе не в нём. Дерек смутился, взял плавящийся кристалл и бросил в рот. Вкус его не впечатлил. Вкуса было слишком много.
– Неожиданно, – признался он. – Его всё-таки наверно запивать надо или растворять – а то как-то слишком резко. Здесь вообще у всего вкус какой-то слишком… насыщенный.
– Ага, – согласилась Талина, – я когда первый раз яблоко съела, подумала – фу какая гадость, его надо маленькими кусочками в воде настаивать.
– А я яблоки не пробовал, – признался Дерек, – или пробовал, но не знал, что это они.
– Яблоки пока первый урожай, кислые, – разъяснила Талина. – Сладкие дюжиницы через две-три созреют.
Дерек сунул ей в руки миску с кашей. Она взялась за неё и тут же отдала обратно. Попыталась вытереть ладонь о шкуру и потерянно уставилась на прилипшую к ней шерсть пополам с соломой.
– Она липкая, – девчонка покраснела, – её теперь отмывать надо…
Дерек дал ей котелок с остатками воды. Она долго и старательно болтала там рукой, а потом он вылил воду на землю. Так вот просто взял и вылил… Дерек наблюдал, как жидкость смешивается с пылью, потом пояснил:
– У нас дома и воды было очень мало. Так странно, что её можно просто вылить на землю…
И снова протянул ей миску.
Каша почти остыла, но она набросилась на неё, мучительно стесняясь и стараясь не торопиться. Дерек немного разгрёб солому и шкуры и пристроил туда котелок. А сам сел на край телеги – подальше от девчонки. Что сегодня он не сможет от неё отойти, он уже понял. Оно и к лучшему – остальных она испугается ещё больше. И при нём к ней никто не сунется.
– У тебя длинное имя, – она пыталась улыбаться и поддерживать разговор. – Его сразу и не запомнишь…
– Длинное имя? – удивился Дерек и сообразил, что она приняла за имя традиционное приветствие при знакомстве. – Нормальное. Аледер. А всё остальное – только его разъяснение. Deret tranne ta alengtrell Alezar означает «четвёртый сын императора Алезара». Собственно «Але» означает принадлежность к императорскому роду, а «Дер» – четыре, но одно только имя при приветствии звучит слишком коротко и как-то не торжественно.
Подумал, что она с перепугу не запомнила, как его зовут, и теперь ей неудобно, и повторил:
– Но обычно меня зовут Дерек. Это что-то вроде «четвёртый».
– Император – это князь? – уточнила Талина.
– Да, – согласился Дерек, – вроде того.
Значит, всё-таки князь, подумала Талина. Но чужестранец. И считает меня своей добычей. Купцу я не приглянулась, а синеглазый не стал оспаривать меня у своего правителя. Да если б и понравилась обоим – всё равно с князем не спорят. Может, хорошо, что не спорят – вдруг бы они меня не поделили? Или решили, что вполне могут и одной женщиной пользоваться… Лучше уж Дерек, он вон понравиться пытается, хотя для князя это совершенно необязательно, и смотрит нормально, только запах его всё равно выдаёт, но никуда ведь меня ещё не уволок, всё успокаивает и улыбается, а сам разве что не дрожит. Женщин наверно очень давно не видел, решила Талина. Не настолько она симпатичная, чтоб такое желание ни с того ни с сего вызвать. Это дома она привлекательная, а здесь – самая заурядная. Живущие под небом ведь женщин в основном по внешнему виду оценивают. И только потом – по запаху и голосу. Да и сама она, как глаза открыла, всё больше на зрение полагается. С другой стороны, призналась она себе, Дерек с Хельмом настолько хороши, – зачем себе врать-то? – что женщины сами за них драться должны, и никогда бы они на неё внимание не обратили при других обстоятельствах. И купец бы не обратил, он тоже ничего, просто теряется на фоне Дерека и Хельма. Главное, чтоб Дерек меня потом своей дружине не отдал и Ренни не убил, а там – довезёт куда-нибудь, откуда можно попытаться до наших общин добраться. Хельм вроде так и обещал, но может и врал, чтоб успокоить. Но Дерек пока ведёт себя вполне нормально, уговаривала она себя, так что не так уж всё и ужасно… может быть… как только они сообразили, что мы из Подгорного царства?
– Ещё есть хочешь? – спросил Дерек.
Она замотала головой.
– Ладно, – вздохнул он, понимая что сидеть с ней всё время неприлично, – ты тогда отдыхай, а пойду обстановку выясню. Если куда отойти – это туда, спутник твой – вон на той телеге, только он бредит, но и маг и Ильм говорят – неопасно, это от переживаний. Его что-то очень сильно испугало. Если что – я близко, сегодня вряд ли поедем куда. Ах да, мы в Путарь едем, вас туда довезём, ну и посмотрим, что и как. Ребята считают – дня через три доберёмся.
– Путарь? – спросила Талина. – Но это… на юге? По южную сторону Жемчужных?
– Да, – Дерек уже успел выучить наизусть все карты советников, и обрадовался, что есть предлог немного задержаться. – А ты откуда?
– Из Тальна, – ответила Талина. – Это далеко. Нас из телепорта выбросило…
Тальн был гораздо севернее, хотя тоже по южную сторону гор, и собранное войско так или иначе должно было пройти мимо него. Сердце подпрыгнуло – может, ей надо будет в Тальн? И тогда…
– Из телепорта? – постарался он удивиться и присел обратно на телегу. Вот и повод не уходить…
Обоз никуда не поехал – маскировочный купол стоял нормально, порядок был наведен, трупы убраны. Охранники, довольные свалившейся на них добычей, предпочли отдохнуть и набраться сил. Дерек подозревал, что все уже начали рассчитывать на его защиту и неожиданные свойства клинка. Отходить далеко от Талины Дерек не рисковал. Он кружил вокруг телеги под ухмылки советников, но поделать с собой ничего не мог. Хотя охрана господина Ханта производила впечатление опытной и вышколенной, рисковать владыка не желал. Ильм же не желал рисковать охраной, и был прав. Любого, кто покусится на Талину, Дерек убьёт без малейших колебаний – так он решил для себя.
Телеги так и стояли кругом, оружие с лошадьми и повозками из обоза Тугожора и из захваченного лагеря разделили между оставшимися. Хельм не возражал, и отправляться на поиски наследников не спешил. Парнишку напоили ещё одной порцией сонного зелья, и оставили с ним мага и одного из охранников, который разбирался в лекарском деле. Сообщать всем, что парень – маг, посчитали излишним, а господин Дедята обещал молчать, поэтому охранник не особо нервничал. Господину же Дедяте бежать в одиночку было некуда, так что особой опасности он не предствалял.
Дереку пришлось пару раз всё-таки отойти далеко от Талины, и каждый раз ему казалось, что внутри у него что-то обрывается. Под вечер он посоветовал ей накрыться шкурой и заснуть, а сам пошёл к советникам. Костры скоро погасят, но телега с Талиной недалеко – а глаз он с неё не спустит.
– Что, владыка, – протянул купец при виде подходящего Дерека, – припекло тебя? Да и Хельму не лучше. А ведь говорил я вам, говорил, – зайдите перед отъездом не только к цирюльнику. И даже показал, куда. Так ведь нет – один владыка, другой – первый советник, им бабы до гномьей… эээ… до… не нужны короче. Им бы государственные дела вершить. Вот так юнцы в караван нанимаются, самим по трети сверх дюжины, всю дорогу трясутся, а то и от разбойников отбиваются, кровь разогреется, а едут-то полдюжиницы-дюжиницу, так как караван придёт – все золотые на первую же попавшуюся шлюху и спустят. Угу. На эти деньги можно было бы весь весёлый дом на пару дней снять, только им всё равно уже – любая красавицей кажется. Это потом соображают, что к чему. А так: раз гульнул – и снова в караван, теперь уж не до баб – жрать охота.
– Заткнись, – разозлился Дерек.
– Так ведь правду говорю, – никак не мог успокоиться будущий советник, – послушали бы меня – сейчас бы проблем не было…
– ЗАТКНИСЬ! – рявкнул Дерек. Ставить торгаша на место по всем правилам сил не было.
Ильм испуганно замолчал. Может, он и прав. Может, в этом всё дело – в воздухе этом дурацком, что кровь разогревает. Только… как бы так исхитриться, чтоб ещё раз до неё дотронуться? И не перепугать при этом? На лошадь подсадить?
– Ладно, – несколько разрядил обстановку Хельм, – кто первый сегодня отдыхает? Ильм, давай я что ли? А Дерек уж завтра утром, я смотрю, ты, владыка, спать можешь заметно меньше, чем мы… и всё равно не рискнёшь уснуть сегодня, караулить будешь. Я не прав?
– Прав, – согласился Дерек, – и спать могу меньше, и сутки у нас длиннее были. Отдыхай.
Он был благодарен Хельму за очень правильно построенную фразу – она исключала всякую двусмысленность. Да, девчонка чувствует себя добычей и даже рада, что досталась тому, кто сможет её защитить. Да, она не откажет. Изо всех сил пытается показать, что не откажет. И привыкнет. И, если постараться, ей даже понравится, только… нет, всё-таки это тяжело, когда женщины живут наверху… неправильно как-то… хотя и для неё это тоже неправильно…
Талина прислушалась к совету Дерека, натянула на себя шкуру и свернулась калачиком. Теперь самое главное – не заорать и не начать брыкаться, когда он к ней придёт. А там уж как-нибудь. Она начала дремать, а Дерек всё не шёл – он вроде ругался с кем-то из своих помощников, наверно, с чем-то разбирался. Она снова погрузилась в дрёму – если даже и вскрикнет, когда он её разбудит – скажет, кошмар приснился, бывает. Когда он коснулся её плеча, она не вздрогнула, только приоткрыла глаза и попыталась улыбнуться.
– Просыпайся, – сказал он тихо, но уже не шёпотом. – Светает, поедем скоро. Тебе поесть сюда принести, или к нам пойдёшь?
Светает, с удивлением обнаружила она, и костёр развели. Значит, он так и не пришёл? Что-то случилось?
– Что-то случилось? – спросила она.
– Ничего, – ответил Дерек. – Ну просто совсем ничего. Вампиры не прилетали, маскировка стоит, мальчишка твой всё бредит, но рана не особо воспалена, наш маг всё трясётся, нашему же раненому не легче, но вроде и не хуже. Ну и поскольку всё так тихо и спокойно, Ильм решил что надо как можно быстрее отсюда уезжать. Драпать, как он выразился. А Хельм его очень рьяно в этом поддержал, что уже говорит само за себя. Так тебе поесть принести?
Она раздумывала – всё время отсиживаться на телеге не получится, лучше всё-таки пойти поесть. Страшно, но надо. Но почему он не пришёл? Ей стало даже немного обидно, что уж она совсем что ли… она чуть принюхалась – нет, он хотел её по-прежнему, если не больше. Неужели ждал, что она как-то покажет своё согласие? А как его, это согласие, показывают? Вроде весь вечер улыбалась. Да князю и не до таких мелочей. Наверно, ему что-то помешало, решила Талина. Вот и хорошо. Только бы Ренни не очнулся – пусть бредит до Путаря, для него это безопаснее всего.
– Я дойду, – сказала она. – Так ведь будет лучше?
– Лучше, – ответил Дерек, хотя предпочёл бы позавтракать вместе с ней на телеге.
– Вот и замечательно, – встретил их купец, – значит сейчас ты, пигалица, натаскиваешь Дерека в своём языке – проверь, нормально ли он на нём разговаривает. Я заодно послушаю, освежу в памяти. Потом возвращаемся к нашим урокам эльфийского, если больше никто не нападёт. Потому как тебе, Дерек, с эльфами общаться придётся чаще, чем с жителями Подгорья, и нехорошо, если они будут смеяться над твоим пением. И теперь твоя очередь отдыхать…
Привычка купца распоряжаться владыку не раздражала – Ильм не столько командовал, сколько рассуждал и советовался. А уж за урок гномьего языка ему вообще всё простить можно…
Талина набралась смелости и подошла к Ренни – он действительно спал. Маг посмотрел на неё с удивлением, а охранник так, словно перед ним стояла телега или дерево. Мимо.
Боятся связываться с Дереком, решила Талина и вернулась к костру.
Глава четырнадцатая. Паром
Когда обоз тронулся, Дерек привязал Цалеара сбоку от телеги, а сам уселся рядом с Талиной – надо было заняться гномьим языком. Похабные ухмылки советников он проигнорировал. Мало того, жара так его доконала, что пришлось стащить с себя кольчугу и остаться в одной рубахе. Рубаха же пропиталась потом настолько, что немедленно потребовалось надеть новую. После чего он улёгся на шкурах рядом с сидящей Талиной и принялся на её языке обсуждать дорогу, лес и погоду. Талина нашла, что произношение у него приличное, так что через каких-то полсотни фраз можно было переходить к разучиванию эльфийского пения. Ильм уже совсем было поравнялся с телегой, даже пропел что-то без слов, что Талина перевела как «не пора ли тебе ноты учить?», но тут Дерек вдруг вспомнил, что настал его черёд отдыхать – он так устал, что ничего не сможет запомнить. А как отдохнёт – Ильм будет петь, а Талина сможет проверить, раз она разбирается в нотах.
Заснуть никак не удавалось – потребовалось призвать на помощь всю силу воли, чтобы отогнать мечты о том, как у повозки отлетает колесо, а Талина, никак не ожидавшая столь резкого крена, скатывается прямо в его объятия. А он как раз без кольчуги. И она тоже – кольчугу Ильм выделил, но Талина пока её надевать не стала. И в толстом свитере ей как будто совсем не жарко, нет, чтобы вспотеть и тоже его снять…
Спал Дерек не больше часа, потом до обеда учили ноты, в обществе Хельма, но уже без охранников – Ильм не стал искушать тех присутствием женщины.
После обеда тайный советник вспомнил, что собирался прокатиться на единороге. Он отвёл Цалеара чуть вперёд и вскочил в седло. Удачная поездка господина Ханта сыграла с Хельмом злую шутку – единорог встал сначала на дыбы, а потом начал подпрыгивать, бить задом и складываться едва ли не пополам, пытаясь высадить наездника спиной. Дерек порадовался, что отучил жеребца кататься по земле – лечь Цалеар не рискнул ни разу. Хельм взлетал над жеребцом, ложился тому на шею, разве что не парил над ним в воздухе. Единорог не успокаивался, но и вышибить из седла советника Дагора никак не мог. Зато и выполнял свои прыжки почти на одном месте, не сдвигаясь ни на шаг, на потеху остановившемуся обозу. Волосы у Хельма растрепались, и каждый его взлёт над седлом сопровождался всплеском и сверканием на солнце серебристых прядей.
Дерек заинтересованно наблюдал за борьбой советника с единорогом ровно до тех пор, пока Талина в ужасе не ахнула. Тут владыка обратил внимание на девушку: она с тревогой в глазах следила за взмывающей над чёрной шкурой серебристой шевелюрой.
– Хельм! – крикнул Дерек. – Я не понял – ты вроде на нём проехаться собрался? Давай уж! Или справиться не можешь? Ильм так сел и поехал, а ты никак? Тебе что важнее – действие или результат?
Похоже, Дагор всё-таки устроил представление не нарочно, так как Дереку пришлось взять бич и остановить жеребца. Падать тайный советник не собирался, но и заставить Цалеара перейти на рысь или галоп не мог.
– Как ты вообще смог на нём доехать? – обратился злой и взмокший Хельм к купцу. – Я никогда не жаловался на своё умение укрощать лошадей… но эта тварь меня чуть не вышибла… с меня вон пот градом, а ему хоть бы хны… и железо он вообще не замечает!
Хант пожал плечами.
– Он просто убил бы его, если б тот не подчинился, – разъяснил Дерек, – и Цалеар это понял.
– Убил? – удивился тайный. – Коня владыки?! И посмел бы?!
Ильм усмехнулся.
– Дерек, и ты бы позволил? – Хельм переводил взгляд с одного на другого, не в силах поверить, что такое возможно.
– Куда б я делся? – согласился Дерек. – Я не успел бы его остановить. Но Цалеар оказался не глуп, на что Ильм и рассчитывал. И если б жеребец знал, что я вмешаюсь, не стал бы слушаться. Ты же просто щадил моего коня.
Купец посмотрел на тайного с неприкрытой насмешкой. А Дерек осторожно глянул на Талину – она перестала переживать за Дагора.
Цалеара снова привязали, и Дерек устроился на телеге рядом с Талиной. Остаток пути он в седло без необходимости садиться не собирался.
– У тебя страшная лошадь, – почти прошептала Талина, – от неё несёт мертвечиной… И… он так смотрит, словно собирается убить.
– Зато он хорош в бою, – как можно спокойнее и увереннее улыбнулся Дерек, – но если он тебя пугает, или запах доносится, я привяжу его подальше.
– Не надо, – смутилась Талина, – он достаточно далеко.
До вечернего привала они снова пели. Дерек выучил музыкальный счёт и неимоверно длинное, витиеватое и изысканное приветствие, от которого начал бы зевать даже отец. Ильм с Талиной пояснили, что произносится оно с огромной скоростью и должно звучать как очень короткая трель, но ошибаться в нотах при этом всё же не следует.
Дома после учений у воеводы часто мелькали перед глазами луны, крылья, зубы, когти, шипы, языки пламени, теперь же в ушах стоял непрерывный вой и стон. В голове звенело, пело, тренькало и подвывало.
После ужина он оставил Талину и ушёл к советникам – повода уснуть рядом с ней на телеге он найти не мог. Ни под каким предлогом это приличным не выглядело.
– Что будем делать с пленным? – приступил к делу Дерек. – Что нам выгоднее – чтобы он заговорил и выдал градоначальника, или пусть молчит? Как настроен градоначальник к светлому владыке? Что о нём известно?
– Ядыка Шипуля, четыре с половиной дюжины лет, – начал Дагор, – на посту градоначальника две без четверти дюжины лет, в правление предыдущего светлого показал себя неплохо. Женат третьим браком, две дочери и внук. При нынешней власти… ну что можно сказать… город держит, налоги платит, тёмного ублажает, нападений на Путарь не было…
– Так он и далеко от столицы, – вставил купец.
– Да, – согласился Хельм, – особенно на него не нападёшь… что ещё – меня главой службы безопасности не признал, но в городе с его слов должна быть своя организация. Пятерых Ядыка выловил и сдал, но – рядовых агентов, до верхушки либо не смог добраться, либо не захотел…
– Либо там её и не было, – вновь вмешался Хант, – и он просто отбрехался от тебя, что она есть. Ты ведь не собирался в Путаре сам ему показываться?
– Не собирался, – кивнул тайный, – но моего агента он отпустил с миром. Я его, правда, сразу в Сухобор переправил, велел там тихо сидеть. Думаю – Ядыка нас поддержит.
– А куда ему деваться? – хмыкнул Ильм. – Не поддержит – голова с плеч и новый градоправитель. Со своей стороны скажу – караваны на Путарь года четыре как пропадают, где-то раз в полгода. Из них три-пять – точно на совести города, потому как один был мой, и охранники там были из лучших. Семеро остались живы, и все показали на городскую дружину.
– А что так много живых? – тут же заинтересовался бывший сыщик.
– Оборотни, – ответил купец, – я с уцелевших за потерянный товар не всегда спрашиваю – иногда сведения важнее. Но допрашиваю только с магами. Если нападает княжеская или городская дружина – у моих прямой приказ бросать товар и скрываться. И Ядыка не наглел – понимает, что исчезай караваны чаще, остался бы без торговли, как Узленг. Но мерзавец только на нынешнем моём обозе на год вперёд заработал бы! А уж сколько с прошлого каравана получил! И заказ на самые дорогие товары исходил, кстати, непосредственно от его ближайшего окружения с уточнением сроков доставки.
– Как же ты рискнул второй раз караван послать да ещё и сам поехать? – подозрительно прищурился Хельм. – Пусть и при наличии телепорта? Товар-то всё равно пропасть мог?
– А я не собирался идти по суше, – безмятежно улыбнулся купец. – У меня с тритонами договор был. А здесь должна была пустышка идти – внимание отвлекать. Но поскольку Дерек – владыка меча, то я свои планы поменял – выигрыш по времени едва не в дюжиницу вышел.
О выигрыше в деньгах купец предусмотрительно умолчал.
– Значит, – заключил Дерек, – пленный говорить не будет.
– Разумно, – поддержал его Хельм.
Оставшуюся часть ночи они составляли всевозможные планы действий, в зависимости от поведения градоначальника. Разрабатывали по шагам и едва ли не по минутам. Из всего Дерек понял только одно – его упорно считают оружием, способным в одиночку сокрушить весь городской гарнизон. Или таким оружием считают его меч – но особой разницы между собой и клинком в словах советников он не ощутил.
Следующие два дня они ехали так же спокойно. И так же распевали. И так же составляли планы. Единственное, что скрашивало уроки – присутствие Талины, хотя иногда владыке казалось, что Хельм выдаёт не совсем те мелодии, про которые говорит. Дерек ещё не настолько хорошо выучил ноты и не мог сказать – делает тайный Талине музыкальные комплименты, или владыке только так кажется. Если и делал, то Ильм с Талиной никак не давали этого понять. После же нескольких мрачных взглядов владыки Хельм вообще петь перестал и только переводил, и Дерек немного успокоился.
На третий день, во время короткого дневного привала у ручья Дерек прошёлся вдоль воды и вновь увидел крошечный цветок. Долго смотрел на него, а потом решил – ничего не случится, если он принесёт его Талине. Она прекрасно понимает, что он за ней ухаживает – ещё одно подтверждение ничего не изменит. Дерек только не знал – принято ли здесь дарить женщинам цветы. Но вряд ли от этого будет хуже.
Дерек осторожно сорвал цветок и вернулся к Талине.
– Это тебе, – сказал он. – Красивый цветок, правда?
Талина с некоторым удивлением посмотрела на подарок.
– Мне? – нерешительно спросила она.
– Да, – улыбнулся Дерек. – У вас принято дарить женщинам цветы? Только он маленький совсем – у меня дома они огромные были.
– У кого – у нас? – уточнила Талина. – У нас под горами цветы не растут. А здесь – не знаю… мне не дарили… красивый…
Смутилась и покраснела. Но цветок взяла.
– Принято, принято, – вмешался купец, вместе с Хельмом с интересом наблюдавший за ухаживаниями Дерека. – Цветы дарить принято, а вот грибы – нет. Владыка, это вообще-то гриб, и называется он – сморчок. Клопица, ты не переживай, что он не того… не совсем цветок. Зато от чистого сердца. Впрочем, по мне – так бабам лучше всего драгоценности и шмотки дарить – они тогда сразу становятся сговорчивые и дюже страстные.
Дерек недвусмысленно погладил рукоять хлыста, и купец тут же замолчал, согнав с лица непристойную ухмылку.
– Конечно, – задумчиво протянул тайный советник, – если тебя самого женщины в упор не видят – только и остаётся, что золотом звенеть…
– Но, – резко сменил тему покрасневший Ильм, – Дерек подал хорошую идею. Вайлин!
Рыскающий вокруг каравана оборотень подбежал к купцу.
– Вайлин, – попросил Ильм, – возьми с собой кого-нибудь и наберите грибов – хоть немного жратву разнообразим…
Пёс махнул хвостом и помчался вдоль обоза – искать помощника.
– Но гриб он или цветок – он всё равно красивый, – обратился Дерек Талине.
– Да, – улыбнулась она. – Очень красивый.
Улыбалась она всё смелее, скоро совсем перестанет его бояться. А потом караван приедет в Путарь… они с мальчишкой найдут свою общину, и Дерек никогда её больше не увидит. Что ж, это не первая женщина, мимо которой он прошёл… И не последняя.
Дерек разглядывал девушку – здесь нет братьев, и некому будет присылать ему её руки по частям. Для окружающих она – просто его добыча. Доедут до Путаря, и там он уточнит – может ли позволить себе не пройти мимо. Если это достаточно для неё безопасно – не пройдёт.
Надо же, Дерек действительно ухаживает – думала Талина, разглядывая цветок. И Хельм с ней заигрывает. А купец жалеет. Но скоро они приедут в Путарь – и про неё забудут. И как назло повозки у купца такие крепкие, а дороги такие ровные, что только на ухабах подбрасывает, а колёса даже не шатаются. Нет, чтобы колесо отлетело или ось сломалась – тогда бы она могла случайно скатиться на край, а Дерек бы её поймал. И свитер этот жаркий снять никак нельзя – под ним старая и грязная рубаха. Новую же ей выдать никто не догадался. Или у них просто нет запасных. И штаны страшные, мешковатые, но вот чего-чего, а юбок у них точно нет. Набраться смелости и попросить у купца рубаху? Неудобно. И Дерек так ни разу до неё и не дотронулся с тех пор, как привёз в обоз… хоть бы случайно плеча коснулся или локтя… Может, он ждёт, что она сама к нему придёт, как принято у живущих под небом? Так для живущих под горами это невозможно… жаль, вряд ли такой мужчина встретится ей когда-нибудь ещё.
Река называлась Путарихой. Была она настолько шире Топлянки, что другого берега Дерек разглядеть не смог. Богатая земля. Ему стоило немалых трудов сохранить невозмутимое выражение – столько воды сразу он никогда не видел. По реке ходили лодки и корабль. Огромный корабль с парусом и мачтой – все эти слова в Дерека вложили, но Хельму пришлось рисовать корабль на песке и объяснять, что как называется: слова-то существовали, но ничего не было в предыдущем опыте, что могло на них походить. Только вёсла он уже видел. Ну разве парус можно было назвать крылом. Или те же вёсла – крыльями.
Берег низкий, песчаный – и огромная ртутная гладь напротив. Такое озеро ртути – реально, но живой воды… Дерек зачерпнул воду рукой – они сами не понимают, насколько богаты.
Ильм подошёл к кромке и свистнул. Через пару минут из-под воды показалась сонная русалка и лениво махнула рукой.
– Красотка, – крикнул купец и кинул русалке серебрушку, – пригони паром, и скажи, чтоб там пожрать чего захватили – пирогов горячих или колбасы, стерлядки или осетра копчёного тоже можно… Потом сгоняй в город, пусть к нашей переправе лекаря пришлют – лучшего мага. У нас раненые.
– Ладно, – плеснула хвостом девица, – всё равно паромщика в кабаке искать придётся: обозы теперь редко ходят, вообще непонятно, как вы доехали – недавно отряд городской стражи на поиск разбойников отправился… кто ещё не знает – они сейчас обычно перед богатым караваном разбойников ловить едут, но почему-то каждый раз не успевают…
И хихикнула.
– Мы уже поняли, – засмеялся Хант, – гони паром. На этот раз они успели. И про лекаря не забудь.
Но русалка с интересом уставилась на Дерека.
– Тебе как, – поинтересовалась она у купца, причмокнув губами Дереку, – ребят звать, или сами грести будете?
– Зови, дело есть, – ответил Ильм. – Но грести будем сами. Народу много, вон бугай какой – один паром переправит.
И указал на владыку.
Девица подплыла ближе и, к изумлению Дерека, вышла из воды на стройных и длинных ногах. Фигура у русалки оказалась выше всяческих похвал, а мокрые волосы не скрывали совершенно ничего. Скорее подчёркивали, ложась прядями именно там, где надо. Владыка уставился на ножки русалки, перевёл взгляд выше, ещё выше… Сглотнул. Вспомнил методики приведения себя в чувство и усилием воли вернулся в норму. Почти. Приложил ещё некоторые старания и всё-таки перевёл взгляд с живота русалки на пышную грудь – и тут девица подошла к нему и погладила по щеке. Владыка осознал, что кольчугу снял зря – от прижиманий русалки рубаха намокла. Да и кольчуга была достаточно длинная и многое могла скрыть куда лучше рубахи. Отталкивать девушку не хотелось, поэтому Дерек отступил на шаг. Но красотка повисла на нём и выпускать не собиралась.
– А может, – облизнулась она, склонив голову на грудь владыки и окончательно вымочив рубаху волосами, – вместо серебрушки этот красавчик со мной расплатится?
Дерек сделал ещё шаг назад, но русалка держалась за него крепко.
– Да прям, – усмехнулся купец, – от тебя тиной несёт, как из болота. И такой мужик меньше куля золотых не потянет, у тебя есть? Гони паром, а то другую позову.
Дерек собрал всю силу воли и попытался оторвать от себя девушку. Ильм подмигнул.
– Ты зато больше медяка не стоишь! – огрызнулась девица, прыгнула в воду и злобно подняла хвостом тучу брызг.
Дерек ошарашенно смотрел ей вслед.
– Надо было согласиться? – крайне серьёзно поинтересовался купец. – Не жалеешь? Куль – не куль, а пару дюжин золотых она бы тебе заплатила. Обеспечил бы нам бесплатную переправу и приличный обед.
Дерек не нашёлся, что ответить. Ильм говорил так спокойно, что непонятно было – шутит он или нет. Наверно, всё же шутит.
– Не переживай, – услышал владыка за спиной. – Если надумаешь – она никуда не денется. Ты тину-то небось и не почуял? Так что удовольствия себе запахом не испортишь. И денег ещё заработаешь. Русалки – они ведь разборчивые, не каждому предлагают.
Дерек оглянулся. Нет, господин Хант вовсе не раздвоился. Это действительно произнёс господин Дагор. Владыка перевёл взгляд с одного на другого. Ну купец ладно, но Хельм что, туда же? И с таким же невозмутимым видом? Он так легко поддаётся дурному влиянию?
Взглянул на Талину – она побледнела и закусила губу. Дереку самому захотелось заплатить русалке две дюжины золотых – ревность Талины того стоила. А тайному надо дать в зубы – так ведь повода пока нет. Значит – нужно найти.
