Текст книги "Под сенью клинка"
Автор книги: Макарка Гыррр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 59 страниц)
Глава пятая. Дождь
– Радость моя, свет очей моих, о яхонт, оправленный в золото и платину… что опять не так?
– Скучно мне в этих обитых шелками стенах, о кипарис, не знающий себе равных в садах наших…
– Чем развею дождевые облака, набежавшие на светлое чело солнца моего? Какие украшения привезли на этот раз эльфийские ювелиры?
– О коршун, парящий над полем, может, верховая прогулка поможет разогнать эти тёмные тучи?
– Да, солнце моё, я прикажу запрячь карету самыми породистыми лошадьми и уложить на сиденья легчайшие и мягчайшие подушки и шелка…
– О тигр, жаждущий добычи, или притупился слух твой? Солнце твоё ясно сказало – верховая прогулка могла бы провести мимо грозовые тучи!
– Но… сокровище казны моей… как… любимейшая жена моя и… и… – верхом, подобно… подобно…
– Подобно горной серне, скачущей с уступа на уступ! А кто будет резвиться рядом со своей прекрасной серной – архар или снежный барс, зависит от скорости исполнения желаний серны и остроты слуха барса!
– Да, прекраснейшая из цветущих яблонь моих, твой стройный кипарис прикажет оседлать лошадей и разогнать весь народ с пути, на котором будут резвиться серна со своим барсом…
* * *
У ручейка они остановились, чтобы напоить лошадей. Это заняло много времени, так как сразу после скачки поить их было нельзя. Дерек вспомнил своего Реозана и в который раз чуть не дал волю языку. Он бы и выругался – но боялся услышать звуки родной речи. Просто боялся – и всё. Он и про себя пытался рассуждать на здешнем наречии. Получалось плохо. Интересно, думал он, выхаживая лошадей, а как у меня с местными ругательствами? Они тоже наложились на мои родные непонятно как? Вот например, мохан, нахлебавшийся мёртвой воды, оно же так и звучит здесь… и ровным счётом ничего не значит, потому что мохана этого никто не видел, а аналог ему подобрать он пока не может.
Как ругаются сельчане он слышал, и понял – повторить никогда не рискнёт. Потому что местные ругательства – заклинания, которые негоже произносить не магу. Да и магу-то негоже, разве только откровенному некроманту. Во всяком случае так было дома.
Воеводе приходилось присутствовать на допросах магов: и шедших против короны, и практикующих некромантию, и захваченных в плен, и просто сумасшедших – мало кто из них рискнул бы перевести на его родной язык и зачитать вслух ругань сельчан. А тут даже малюсенькие девчонки без запинки такие фразы произносили. Дерек привычно отодвинул на второй план не к месту лезущие размышления. Теперь это его мир – мир, где много воды и деревьев. Мир – где одна луна и крошечные звёзды. Мир – где женщины ходят по поверхности и выражаются хуже, чем погонщики тех самых моханов. Про жёлтое солнце он уже забыл – забудет и про это. Зато здесь нет мёртвой воды – очень хочется в это верить, и только за это миру можно простить многое.
Потом они опять убегали. Вернее, улепётывал перебежчик, а Дерек не мог отказать себе в маленьком удовольствии понервировать предателя, читая ему на скаку нотацию о том, что опасность нужно встречать лицом к лицу, причём не измотанными непрерывным бегством, и поэтому лучше бы остановиться и приготовиться к битве. Попутно он сверялся с картой – к повороту на замок они должны добраться через пять-шесть часов.
– Имеет ли смысл отдохнуть и скакать ночью? – спросил он, поравнявшись с перебежчиком.
– Тогда точно услышат! – отозвался Хот. – Так, может, за двумя и не погонятся, если далеко будем. Ночи короткие – глядишь, и не полезут…
За время последующей скачки Дерек попытался научиться спать в седле – будучи впереди, перебежчик не должен был этого заметить. Заснуть не удалось – но в полудрёму он погрузился. Уже легче. Ещё потренируется и всё получится. В сумерках они остановились, и предатель начал раздеваться.
– Извини, – сказал он, – я лучше в другом облике их встречу… Ты уж сам как-нибудь… владыка всё-таки.
Удерживать его Дерек не стал. Выбрал ещё один меч и отправил пасти лошадей подальше от себя – не надо будет беречь спину.
Серебра или осины у Дерека с собой не было – значит, придётся лишать вампиров возможности нападать. Как бы живучи они ни были – двигаться и кусаться без головы, рук, ног и крыльев вряд ли смогут. А то, что их отдельные части продолжают шевелиться – это несколько отвлекает с непривычки, но не особо опасно. Одного надо будет оставить более или менее целого – вдруг удастся с ним поговорить. Интересно всё-таки – разумны эти твари или нет. Вот он – недостаток холодного мира без открытого огня: деревьев много, зато несожжённые мертвяки толпами бродят.
Вслед за сумерками пришла ночь – с маленьким изогнутым месяцем. Темно, но ему не привыкать – в подземельях темнее бывало, а тут хоть какой, но свет. Хлопанья крыльев слышно не было, мимолётный взгляд на лошадей его успокоил – перебежчик приближаться к владыке пока не собирался, Дерек положил оба обнажённых меча рядом и стал ждать.
Врагов он заметил издалека и насчитал восемь. Вполне нормально. До двенадцати-тринадцати волноваться было не о чем, а вот что бы он стал делать с тремя десятками, не ясно. Ладно, не юноша уже, хотя обидно было бы умереть, не завоевав этот мир.
Они избрали обычную тактику – один пикирует сверху, остальные окружают, не давая вырваться. Ошиблись, улыбнулся владыка, раскручивая бич над головой.
Он твёрдо стоял на земле, спина Реозана под ним не качалась, сполохи молний не слепили глаза – рассчитать удар в таких условиях ничего не стоило.
Выдержать идеально ровный строй нападающие не сумели.
Хлыст развернулся с непривычным свистом, ударил по вырвавшемуся вперёд вампиру и отбросил в сторону – как раз на подоспевшего следующего. Твари сцепились крыльями, потеряли скорость, завертелись, на излёте задев ещё одного и сломав ряд.
Второй удар бича бросил на землю ещё троих. От спикировавшего сверху Дерек ушёл перекатом, полагая, что тот врежется в землю. Ошибся – тварь успела затормозить и едва не достала владыку крылом: лишь удар меча пресёк эту попытку.
Дерек привычно обернул хлыст вокруг пояса, попутно впечатав рукоять в челюсть самого резвого и выиграв несколько мгновений. Оставшихся он встретил ударами с двух рук.
Разделение на верхнюю и нижнюю часть временно притормозило пытавшихся подняться, а отсечение крыльев не дало другим возможности взлететь.
Сражаться собственным мечом оказалось намного легче – сквозь тела вампиров тот проходил легко и быстро, словно не встречая препятствия вообще. Работа столь разными клинками рассеивала внимание, но Дерек решил второй пока не отбрасывать.
Отскочил подальше от шевелящихся на земле тел и позволил себе усмехнуться. Для себя. Или для врагов, если их зрение так же хорошо, как и реакция.
С оставшимися он даже поиграл, а последнего решил в плен не брать – лежащие на земле останки шипели и шевелились, так что выбрать себе часть вампира для беседы будет не сложно.
Бездумное расчленение – не самое приятное занятие. Безоружный противник ничто по сравнению с воином. Клыки и когти не в счет. Дерек добил семерых, насколько это было возможно применительно к мертвецам, и крикнул Хотомысла.
Овчарка прибежала, тревожно принюхиваясь, и то и дело поглядывая на небо. Дерек и сам туда поглядывал, но пока ничего опасного не заметил.
– Что с ними делать? – указал Дерек на нежелающие замереть части.
– Оставь, – фыркнул перебежчик, – утром сами развеются.
Шевеление конечностей Дерека отвлекало. Ещё удачно, что вампиры свалились на достаточно большом отрезке поля, и ему не пришлось шагать по груде дёргающихся рук и ног в поисках собеседника. Три головы шипели и пытались кусаться, ещё одна впала в заторможенное состояние и не реагировала на вопросы.
Мертвяки оказались агрессивны и неразговорчивы. Дерек исследовал одежду – на некоторых она была вполне приличная, на других – почти истлевшая.
– Хот, – окликнул он, – они ведь кровь пьют? А зачем? Мертвяк он и есть мертвяк…
– Не знаю, – отозвался двуликий, – нужна она им почему-то. Жажда вампира называется.
– Угу, – согласился Дерек и огляделся. Выбрал голову поспокойнее и отнёс немного в сторону. Посмотрел на предателя и улыбнулся.
– Нет, – пёс зарычал и попятился, вздыбив шерсть на загривке и обнажив клыки. – Нет, владыка! Ты можешь меня поймать и связать, но никаким способом не заставишь перекинуться! Я не буду дразнить эту нежить своей кровью! А до собачьей ему дела нет!
Что ж, намёки и настроение перебежчик улавливал, а насчёт заставить перекинуться… он просто не знал методов при дворе отца. То, что воевода их не одобрял и применял крайне редко, совсем не значило, что он не умел ими пользоваться. Через какое-то время предатель сам начал бы слёзно умолять владыку разрешить ему напоить вампира. Но Дерек и не собирался дразнить тварь кровью оборотня. Зачем, когда есть своя.
Он поставил голову на небольшой холмик, сел рядом и уколол палец кинжалом:
– Побеседуем?
* * *
Ренни весь сжался в ожидании скрипа петель. Ничего – створки распахнулись мягко и бесшумно. Свет проник в тёмный узкий коридор, не выхватив впереди ни одной фигуры. Он спешно втащил за собой Талину и закрыл дверь. Темнота успокоила – она была привычной. Скоро они освоятся и, возможно, даже смогут различить слабое мерцание плесени и уловить отражение звуков, если рискнут нарушить тишину.
Он затаил дыхание и ощутил, как Талина последовала его примеру. Стук сердца мешал сосредоточиться, мерцания не появлялось. Провёл рукой по стене – земля, не камень. Влажная земля. А плесени нет. Пол наверняка тоже земляной – с такими он сталкивался всего пару раз. Осторожно щёлкнул пальцами. Один раз – иначе услышат. Звук отразился от стены – глухо, словно земля с чавканьем затягивала его в себя и не желала отпускать. Коридор достаточно резко шёл вниз. Ступенек не было. Поворот или развилка должны были быть в дюжине с чем-то шагов – повторить щелчок или выплюнуть в темноту ноту он не решился.
Паника отступила. Он повернул голову в сторону закрывшейся двери, глубоко вздохнул и принюхался. Пахло сыростью и прелью. Ничего. Дальше будет проще. Они здесь почти у себя дома. Теперь у них есть шанс. Почувствовал рядом тепло Талины и коснулся её руки сначала один раз, потом два, и снова один, передавая символ спокойствия. Талина ответила короткой серией пожатий:
«Что дальше?»
«Идём», – отбил он, – «арбалет держи сбоку от меня».
Первый шаг отдался гулким эхом под сводами. Зато теперь он чётко уловил – коридор в полтора его роста высотой и столько же в ширину. И развилка в дюжине и двух шагах впереди. Вытянул руку – до потолка не достал. Объясняться с Талиной и касаться стен придётся левой – на правую он подвесил огненное заклинание.
Вскоре они приспособились не издавать шума. Это было даже проще, чем дома, потому что земля лучше поглощала звуки. Талина положила руку ему на плечо и изредка вздрагивала и сжимала пальцы – от напряжения, а не пытаясь что-то сказать.
До развилки они шли целую вечность, замирая через каждые три-четыре шага и прислушиваясь. Пусто. Как будто сожжённые им люди вышли не отсюда. Ренни перешёл на короткие семенящие шажки, непрерывно касаясь левой рукой стены. Когда пальцы провалились в пустоту, он затормозил, стараясь сделать это как можно более плавно.
Один поворот шёл налево, другой направо и чуть наискось. Они встали у развилки, надеясь заметить отблески дальних факелов или магических огней, но темнота не думала сдавать позиции и не подарила им даже крохи слабых мерцаний. Ну и ладно, не привыкать. Он принюхался – всё та же затхлая сырость. Если люди здесь и проходили, то вонь земляных испарений перебила все их следы. Тихонько свистнул – Талина испуганно сжалась. Ответвления шли в стороны, причём левое снижалось быстрее, чем правое. Зато правое было шире.
«Нас бы уже заметили», – коснулся он пальцами руки Талины. В темноте с ней можно спокойно разговаривать, не боясь покраснеть. – «Что-нибудь чувствуешь?»
Она долго жила наверху, но не могла же забыть основных навыков.
* * *
Вампир нежитью и мертвяком себя не считал. Это всё, что Дереку удалось выяснить. Остальное по мелочи – солнечный свет для них губителен, днём они прячутся под землёй, если повезёт – в старых склепах или могилах, питаются… вампир утверждал, что питаются они кровью, но когда Дерек стал выяснять – как часто им эта кровь достаётся, то выяснилось – хорошо, если раз в шесть-семь дюжиниц. Совсем оголодавшие особи потребляли всё, что попадётся, включая мышей и лягушек. И мышей и лягушек Дерек уже видел, и не понял, почему вампир так брезгливо морщится – на вид они выглядели вполне съедобными. Не зайцы, конечно, но за неимением лучшего… наверно, местные опускаются до такой мелочёвки в случае крайнего голода. Или на вкус они плоховаты.
Размножались вампиры исключительно укусами – если выпитая жертва не умирала, то превращалась в такую же крылатую тварь, сохраняя при этом память о человеческой жизни.
Вампир явно был разумен, и не сказать, чтобы был так уж сильно мёртв, но признать живым существо, не имеющее крови и не умирающее при делении на части, Дерек всё же не рискнул. Тем более, что их доверительный разговор был прерван воплем перебежчика: «Владыка, скорее, он оживает!» Подбежав на крик, Дерек обнаружил, что не обезглавленные твари прекрасно регенерируют, и ему пришлось срочно исправлять оплошность. Он задумался, какую формулировку подобрать для данного существа, и склонился к «условно мёртв». Причём, не рассыпайся вампиры в пепел при солнечном свете, выбрал бы «условно жив».
Дерек дождался первых солнечных лучей, убедился, что от тел остались лишь дырявые лохмотья да почти сгнившие сапоги среди кучек пепла, и кликнул перебежчика.
Пёс нервничал и не спешил становиться человеком.
– Владыка, – выдал он с некоторым сомнением, – а ты вообще уверен, что ты… в порядке? Разговаривать с головой, да ещё прикармливать её своей кровью…
– Я вообще не уверен, что я владыка, – отрезал Дерек, – и мне непонятно, с чего это у бывшего слуги тёмного такие странные взгляды. Я же не с твоей головой разговариваю. Ты рядом побежишь, или верхом поедешь?
Перебежчик подумал и начал перекидываться.
Досыпать пришлось в седле. Ещё некоторое время ушло на остановку около ручья, чтобы напоить лошадей, и Дерек в который раз поразился обилию воды.
Оказалось, что вчера они почти доехали до поворота на замок князя Говора и сегодня должны были добраться до него немного после полудня, благо сменные лошади у них были.
Небо потемнело неожиданно быстро. Сначала на горизонте показалась тёмная полоса, которой Дерек не особо испугался, потом налетел ветер, швыряя в лицо дорожную пыль. Ветер обрадовал – хоть что-то родное и привычное. Серая полоса оказалась тучей – почти настоящей, тёмно-серой, клубящейся. Она закрыла солнце и повисла над головой так же низко, как дома. Был бы он сейчас на Реозане – посмотрели бы на эту тучу сверху. Сверкнула молния и ударил гром: нестерпимое желание вернуться домой вспыхнуло, скрутило и – прошло вместе с исчезнувшей молнией.
Хотомысл спешно начал стаскивать одежду и заталкивать её в дорожные мешки.
– Зачем? – не понял Дерек.
– Ливанёт сейчас, потом сушиться замучаемся, – сообщил перебежчик, покрываясь шерстью. – А так – отряхнусь, да и дело с концом. Ты бы тоже капюшон накинул да под плащ спрятался.
Совет Дереку не понравился. Вернее, совет понравился, не понравилось, что Хот предложил ему накинуть капюшон, а сам при этом сменил облик. Значит, местные тучи опаснее, чем он думал. А чего ещё можно ожидать от тучи? Он плотнее завернулся в плащ и достал из внутреннего кармана перчатки – хорошо не потерялись. Надвинул капюшон и спросил:
– А лошади?
– Да что им сделается? – отозвался перебежчик. – Сёдла тоже не промокнут – кожа хорошей выделки. Ну накрой седло плащом каким на всякий случай, если волнуешься, и лошадей стреножь, чтоб не разбежались.
Совету Дерек последовал. Он бы и морды лошадям накрыл, но Хотомысл ни глаза, ни нос не прятал, и Дерек решил, что и лошади обойдутся.
– А если не перекидываться, а просто раздеться? – решил Дерек зайти издалека. – Не быстрее высохнешь? Зачем шерстью покрываться?
– Можно, – согласился перебежчик, – но у нас под дождём обычно только детишки голышом бегают. Развлекаются. Несолидно.
Туча висела над головой, посылая в землю белые разветвлённые молнии – совершенно обычные, сопровождаемые вполне нормальными раскатами грома.
– То есть, – опять уточнил Дерек, – если под дождь ладонь подставить – ничего не будет? При любом дожде?
– Да что может быть-то? – не понял Хотомысл. – Ну рукава рубахи вымочишь, или градом стукнет, только такой крупный град редко бывает. А чтоб молния в тебя попала – это очень постараться надо. Дерево найти посреди поля, и залезть на него. И то не факт, что попадёт. Ты что, грозы боишься?
То есть оборотень утверждает, что дождь не опасен.
– Я просто ещё не видел здесь гроз, – ответил Дерек. – У нас они были очень неприятны.
– Так и здесь под ливень попасть приятного мало, – вильнул хвостом перебежчик.
На землю упали первые капли, а потом полилась вода – сплошной стеной. Такого потока себе даже представить нельзя – смотреть на дождь бывший воевода не рискнул, но спина и голова не чувствовали ударов отдельных капель – только тяжёлые упругие струи воды.
Дерек глубже надвинул капюшон, размышляя – рискнуть ли снять перчатку. Лучше бы, конечно, посмотреть, как реагируют на дождь местные жители. Знал бы – приложил бы все усилия, чтобы взять одного из разбойников в плен, и поэкспериментировал с ним сейчас.
Хотомысл же вполне спокойно собирался сидеть под ливнем. И сидит, наверное, куда ему деваться? Оно, конечно, нос у предателя нежный, хотя по виду – вполне защищённый, и глаза почти человеческие, так он – местный, и не человек, у его народа, может, устойчивость к дождю особая.
Судя по раскатам грома, туча удаляться не желала. Она упорно продолжала гнать в землю молнии. Дерек решил рискнуть. Если бы этот дождь был опасен, жители наверняка предусмотрели бы защиту. Он же пока не видел здесь ничего, что закрывало бы тело полностью. Снял перчатку и подставил ладонь под поток воды. Память услужливо подкинула закушенные губы трёх придворных магов, которые всё же спасли ему ногу, потом столь же услужливо начала напоминать, как долго они с ней возились, потом… В ладонь лилась совершенно обычная вода – он ощутил, как ушёл страх, уступая место восторгу. Дерек скинул капюшон и подставил лицо дождю, подавляя желание сбросить плащ и одежду и запрыгать по траве так, как это позволительно детям. Мир вокруг стал почти прекрасен.
Туча понемногу успокоилась, и в просветы на небе проглянуло солнце. Трава вымокла, дорогу развезло. Лошади отряхивались, предатель тоже отряхнулся, распространив вокруг удушливый запах псины, перекинулся обратно и принялся надевать сухую одежду. Очень удобно, решил Дерек.
Они немного переждали, заодно и пообедали, и снова пустились в путь. Часа через три Дерек увидел обещанную башню и поселение вокруг крепостных стен.
* * *
Страх мешался у Талины с чувством несказанного облегчения. Как бы там ни было, что бы там ни было, как бы она ни привыкла к жизни в Тальне, но бесконечный простор и отсутствие стен непрерывно давили на неё. И вот теперь она хоть немного защищена. И пусть люди или звери выйдут из коридоров – здесь у них с Ренни есть шанс. Здесь они хоть что-то умеют. Молодец Ренни, так спокойно себя вёл. Сама она чуть не завопила от страха на пепелище и не рванула бегом в спасительное подземелье.
«Талина?» – ощутила она лёгкое надавливание пальцев, и ответила: «Сейчас, настраиваюсь».
Надо рискнуть и просвистеть ещё. А лучше крикнуть или спеть пару нот. Если здесь есть люди – их уже должны засечь. Нет, не обязательно – может, правый коридор служебный, тогда тем, кто в левом, совсем не интересно, кто топает туда от двери. Или наоборот. Зато если кто уловит свист или ноту, то сразу поймёт, что пришёл чужой – вряд ли местные ходят в темноте.
Она затаила дыхание и прислушалась. Коснулась руками пола – слева и справа.
«Дотронься», – передал Ренни.
Что-то чувствовалось в левом коридоре – далеко и глубоко. Вода?
Они легли на землю, стараясь уловить вибрацию всем телом.
«Водопад. Левый коридор».
Повернули налево – где вода, там жизнь. Там будут и плесень и рыба. По руслу реки можно добраться до поселений. Ещё бы чуть-чуть света или выступающих знаков на стенах – чтобы понять, куда они попали. Талина касалась рукой правой стены, Ренни – левой. Знаки и указатели должны быть через каждый куль шагов и у каждой развилки, но сколько они ни ощупывали стены – ничего не обнаружили. Шаги, как они ни старались, всё же отдавались эхом в коридоре, но от этого была и польза – было слышно, что коридор неуклонно снижается, чуть завиваясь влево. Если они натолкнутся на людей…
И она поняла – Ренни прав. Ей совершенно не хочется встречаться с теми, кто выкопал этот ход. И вовсе не потому, что неопытный маг устроил погром наверху. Любой нормальный проходчик позаботился бы и об опознавательных знаках на стенах и об освещении – хотя бы через два куля шагов. Даже на межъярусных ходах и то встречаются сигнальные выступы, на каждой третьей или четвёртой развилке, а здесь – ничего, влажная стена.
Присутствие воды стало совсем явным. Коридор не сужался и не расширялся, света не было, указателей на стене – тоже. Эхо говорило, что впереди – либо тупик, либо очень неудачный поворот – узкий и извилистый. Талина не могла сообразить, будут ли при таком странном повороте их шаги слышны тем, кто в нём. Может, наоборот, шуметь посильнее?
«Если тупик – возвращаемся», – коснулся её руки Ренни.
* * *
– Если я захочу с тобой покончить, эта дюжина шагов тебя спасёт.
Верховный подошёл.
– Что это?
Джайлем взял кинжал в руки, провёл ладонью по лезвию.
– Ничего. Даже заклинаний на самозатачивание. Слабый отзвук, что находился рядом с заговоренными предметами, но нельзя сказать, с какими – у нас они на каждом шагу.
Правитель смотрел на него в упор. Верховный провёл ладонью ещё раз.
– Ничего. К тому же весьма дешёвый.
Тишина.
– Можем взять на проверку, но вряд ли две дюжины магов найдут что-либо большее, чем я. И это займёт несколько дней.
Молчание.
Джайлем положил кинжал на стол.
– Мы уже не первый раз разбираем подобный вопрос, ваше величество. Смею повторить, я – не начальник вашей охраны, но убеждён, что если ваш носитель попросит, ему принесут любой предмет. Причём ни один слуга или охранник отказать не осмелятся. Кинжал вызовет меньше подозрений, чем верёвка.
Существо напротив упорно молчало. Стоило ли упоминать верёвку?
– Ваше величество, я предупреждал вас, что в одиночку выходить опасно. Судя по этому кинжалу, моим мнением вы опять пренебрегли, иначе бы его мне не демонстрировали.
Вновь тишина.
– С прошлого раза мы сменили всю охрану и всех слуг. У меня нет доступа в замок в ваше отсутствие. Ни у кого нет.
Никакой реакции. Джайлем перевёл дыхание.
– Можно вновь сменить весь персонал, если пожелаете. Но, убеждён, вы знаете, с кем должны разобраться.
Существо пошевелилось.
– Прикажете сменить?
– Выборочно. И чтобы не сразу сдохли, как те двое.
– Ещё приказания?
– Ступай.
Один шаг, два, три… Дверь. Дюжина шагов не спасёт. Но может дать тот миг, за который успеют сработать все наложенные заклинания и амулеты.
Успеют.
Вот только не окажусь ли я с ним на одной дороге?
