Текст книги "Под сенью клинка"
Автор книги: Макарка Гыррр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 59 страниц)
«Была бы это теронь, – мелькнула запоздалая мысль, – сейчас бы оплела и искусала обоих…»
Дагор оказался скользким и гибким – Дерек с трудом удерживал его. От удара головой в подбородок тайный даже не потерял ориентации. Неудачное движение – и Хельм уже сверху. Дерек стряхнул его с себя, чувствуя, как трещит рукав рубахи в зубах советника. Оторвал руку тайного от своего горла, занёс кулак… удар получился смазанным и пришёлся в основном по земле.
Глупо, подумал владыка, глупо – на мечах было бы куда лучше. Приличнее. Барахтаемся тут как простолюдины. Смешно. И глупо.
Толпа орала и улюлюкала. Многие начали принимать ставки. Дерек хрипел, Хельм брыкался.
– Разнимите их! – не выдержала Талина. – Пожалуйста, ну кто-нибудь, разнимите их!
– Кто ж рискнёт разнимать владыку? – резонно заметил Борода, по-прежнему не позволяя ей вырваться. – Странно только, что они так долго. А Хельмидар-то молодец! Не ожидал…
Тайный не поддавался. Позорю звание владыки, осознал Дерек, когда Хельм в очередной раз выскользнул из захвата. Плевать! Пусть только намекнут – умчатся отсюда в мокрых штанах. Неужели он так привык доверять мечу, что полностью утратил навыки обычной драки?
– Разнимите их… пожалуйста… ну кто-нибудь… разнимите их… – тоненький писк Талины на миг отвлёк, и он опять не смог провести болевой приём – Дагор вовремя увернулся…
– Действительно, позорище какое, – услышал Дерек прямо над собой певучий женский голос. Отвлекаться нельзя, сейчас Хельм отвлечётся… Ничего подобного – соперник только удвоил бдительность.
– Иремильн, давай!
Сверху обрушилась струя холодной воды. «Мёртвая?» – привычно зашлось в ужасе сердце. Пора бы забыть, что такая бывает… Рубаха намокла, пальцы Хельма начали соскальзывать, но и Дерек потерял драгоценное время. Не отвлекаться.
– Ты смотри, мало… – сказали над ним, – ну давай ещё.
Второй столб воды. Не выпущу, решил Дерек. Не отдам Талину мерзавцу, кто из нас владыка…
– Ещё что ли? – уже с интересом сказала женщина. – Побольше и похолоднее.
Вода лилась долго. Трава и земля под ними превратились в кашу. Хельм мотал головой, Дерек отплёвывался. Волосы прилипли к лицу, мокрая рубаха порвалась, тайный лягался, забрызгивая обоих. Грязь забивалась в глаза, нос и рот. Ноги скользили. Надо будет потом разобраться с этим колдуном.
– На-адо же, – засмеялась женщина. – Какие упёртые… Тогда я обещаю поцеловать того храбреца, который сумеет их разнять.
Вода у мага закончилась.
Дерек ощутил неимоверное желание разнять самого себя. Чуть замешкался – Хельм смог бы перехватить руку, но, на счастье владыки, Дагор, видимо, тоже боролся с подобным порывом.
– Что? – удивились над ними. – Нет ни одного мужчины, который бы хотел получить от меня поцелуй? Второго не поцелую – только первого, кто не побоится… Есть такие? Что, ни одного?
Дерек сильнее сжал руки и попытался боднуть Хельма. Тайный встретил удар лбом и даже не поморщился. Они барахтались в грязи, и Дерек не мог понять, сколько это тянется. Пора заканчивать. Не убить бы только…
– Ты смотри – один всё же есть… Поздравляю, – с издёвкой произнесла женщина, – ты, похоже, настоящий мужчина…
Удушающий захват был проведён мастерски. Дерека резко потянули назад, одновременно заламывая руку. Он лягнул непрошенного доброжелателя, попробовал вывернуться, и тут что-то увесистое обрушилось на затылок.
…Его держат двое, заломив руки за спину… Цепко, очень цепко… Рывок! Ещё! У кого ж из подданных такая железная хватка? ОУ! Эта скотина ещё и болевыми приёмами владеет отменно? По голове врезать не погнушался… тварь… посмел поднять руку на своего владыку… кто посмел? А где Хельм? Хорошо – адъютанты Любозара его не выпустят…
– Ну что, успокоились? – женщине было весело и любопытно.
Она развлекалась.
Она коснулась рукой плеча брыкающегося тайного советника и шагнула к владыке.
Хельм замер, тряхнув перепачканными и слипшимися волосами.
Дерек с ужасом осознал, что выглядит точно также – мокрый, грязный и покусанный. А между ними стоит она – иссиня-чёрные волосы и блузка, соблазнительно облепляющая все прелести и округлости… и какие округлости… вода попала и на неё. И такая женщина видела его позор – он не смог победить в драке своего советника!
Дерек рванулся из захвата, чувствуя, что вот-вот обретёт свободу, и тут дива качнула бёдрами и направилась к нему, чарующе и призывно улыбаясь… преклонить перед ней колени… упасть к её ногам…
Владыка коротко взвыл и рухнул на колени, стараясь сдержать крик. Сука! Какая сука! Такой подлый удар от такой красавицы… боль мешала думать. Хельм гнусно засмеялся. Гнида! Женщина развернулась, прыжком подлетела к тайному и, не церемонясь, со всей силы врезала…
– Хельм!!! – истошный женский визг перекрыл вопль тайного советника.
– Хельм!!! Хельм!!! Дрянь! Оставь его, дрянь! Не смей! – Ульрика билась в руках телохранителей, стараясь добраться до пинающей Хельма Роксаны.
– Идиот, – злобно шипела красотка, наподдавая тайному по плечам и рёбрам, – жениться по-тихому не мог?! Обязательно свадьбу надо было закатить? Тупица!
Дагор стонал и пробовал уворачиваться, но Роксана была проворнее – все её удары достигали цели.
Не будь Дереку так больно, он бы засмеялся… Они оба ещё смогут жениться на Талине. Но не в ближайшие три дня – точно.
– Козлы, – презрительно скривилась красотка, пнув тайного напоследок, – делят женщину, как два похотливых самца. Самцы и есть. Не мужчины. Где это видано, чтоб женщина не могла сама себе мужа выбрать? Козлы…
Сознание Дерека плыло, но даже в таком состоянии он попытался взглянуть сзади ещё раз на полупрозрачные шароварчики… уходит, ведь сейчас уйдёт…
– Красавица, – услышал он за спиной знакомый голос, – а как же моя награда? Разве не я их растащил, рискуя, между прочим… хм-хм…
Роксана медленно повела плечом и плавно развернулась.
– Иди сюда, герой, – томно потянулась она, закидывая руки за голову, – я тебя поцелую… желаешь?
– Нет, – засмеялся Хант, – что-то мне не хочется после твоего лобзания рядом с этими двумя валяться. Но ты мне должна будешь. Через три дюжиницы не вернёшь – потребую должок. Уже два поцелуя, пойдёт?
Дива задумалась, одобрительно разглядывая как Дерек с Хельмом корчатся на мокрой траве, закусив губы и стараясь не стонать. По всему было видно, что собственная работа ей весьма и весьма нравится.
– Давай я выкуплю свой поцелуй, торгаш? – улыбнулась она, переводя взгляд на третьего советника. – Сколько хочешь?
– А сколько предложишь? – задумчиво прикинул казначей. – Денег хватит?
Дерек дёрнулся, силясь оглянуться на советника по финансам. Неужели он ни о чём кроме денег вообще думать не может? Ведь бросился же их разнимать. Надо сейчас боль унять… все методики забыл… позор… и эти двое – нашли где заигрывать и торговаться, над телом владыки…
Дива достала из начинающей высыхать блузки амулет на шнурке. Задумчиво покрутила на пальце.
– Две дюжины вот таких телепортов на три маяка каждый, согласен?
Толпа охнула. Присутствующие маги затаили дыхание, не отводя алчных взглядов от амулета. Или от того, что было облеплено влажной тканью.
Над Дереком молчали долго. Он успел немного обезболить себя и почти начал воспринимать реальность. Вставать и снова лезть в драку – бессмысленно. Он вообще пока не уверен, что сможет вот прямо так подняться на ноги. Такой амулет с привязкой к койке во дворце сейчас в самый раз для него… С какой же силой эта… ему вдарила?
– Нет, – снова засмеялся Ильм, – две дюжины таких амулетов я сам тебе подарю…. В обмен на… хм… второй поцелуй. Тебе понравится, обещаю.
Красотка сжала амулет и исчезла.
– Вставай, владыка, – Дереку мерещилось, или в голосе советника по финансам действительно была неприкрытая насмешка? – Давай, помогу.
Казначей помог ему подняться и даже подобрал с земли и протянул меч – держа за ножны, обёрнутые… куском моей собственной рубахи, осознал Дерек, глядя на оторванный рукав. Рука Ильма слегка дрожала, но упустить возможность прикоснуться к мечу он не мог. Дерек повесил клинок на пояс и почувствовал как боль отступает. Хлыст он подобрал сам. Осторожно выпрямился и посмотрел на Талину… Любозар разжал руки и отступил.
Шагнуть оказалось не так уж и сложно… Что-то он должен ей сказать… кроме «Прости меня…» готовил же… что-то красивое готовил… забыл… а – вот:
– Нет? – спросил Дерек. – Ты… не откажешь?
– Нет, – всхлипнула Талина, – не откажу…
– Тогда, – поспешил немного пришедший в себя князь Занвельт, – прежде чем объявить вас мужем и женой я должен задать вопрос: есть ли среди присутствующих кто-нибудь, кто был бы против этого брака? Может, кто-то сам претендует на эту женщину?
Талина вздрогнула. Дерек погладил рукоять бича и оглянулся на Хельма: тот был не опасен – над ним рыдала растрёпанная Ульрика, осыпая поцелуями.
– Сука, какая сука… – стонал тайный, пытаясь вырваться, – да не ты… Роксана…
Дерек перевёл взгляд на окружающих.
Ильм отряхивал испачканную рубаху, злорадно цедя сквозь зубы: «Они мне ещё тройную неустойку заплатят за это грязеотталкивающее заклинание!»
Борода расправил плечи и выпрямился.
Его адъютанты стояли навытяжку.
Талина украдкой поглядывала на родных: отец хмурился, мачеха смеялась, раздавая подзатыльники братьям.
– Итак, – князь на миг запнулся, отвёл взгляд от лужи, натёкшей у сапог владыки, и скороговоркой продолжил: – Принадлежащей мне в этом городе властью объявляю вас мужем и женой.
И огладил бороду, стараясь не смотреть на оторванный рукав рубахи Дерека.
Глава 30. Обязанности
В положении владыки были свои преимущества – Дерек полностью пришёл в себя уже во дворце. Быстрее, чем успел отмыться и сменить одежду.
«Я буду хорошим отцом нашей дочери», – в сотый раз мысленно повторял он, направляясь в покои Талины – их совместные покои. Должно было прозвучать непринуждённо и мимоходом, как само собой разумеющееся.
Она разбирала вещи: крошечные вязаные рубашечки, кофточки и штанишки, вязаные башмачки и носочки – розовые, голубые и жёлтые, в причудливых узорах и кружавчиках… Целая гора вещей.
– Красивые, – рубашечка оказалась чуть больше его ладони. Очень хотелось сжать Талину в объятиях, но он всё не решался. – Красивые.
Теперь… теперь спокойно, как ни в чём ни бывало, и без заминки… ничего, если она её и заметит… пока можно…
– У нас будет самая красивая девочка – как ты. Правда?
– Да, – неловко улыбнулась Талина, и полезла куда-то в самый низ этой горы кофточек и штанишек.
– Держи, – протянула она ему два свитера, – я… я и тебе связала… там ещё есть… я сейчас достану…
И сморщила нос, стараясь не заплакать.
– Это хорошо, – осторожно взял свитера Дерек, – мои совсем протёрлись, я уже боялся их надевать. И отдать в починку боялся…
– Да, – согласилась Талина, – протёрлись… это потому, что я не дочь старейшины или князя? Да?
Это потому, что меня замучили государственные дела, хотел сказать Дерек. Государственные дела – исключительно удобная вещь. С ними не поспоришь. Очень удобная вещь. И, главное, абсолютно правдивая. Проблемы наследования – это ведь государственные дела?
– Это потому что… – замялся Дерек… что бы ещё ей сказать? Про трудности адаптации к новому миру? Подкинуть пару дюжин отчётов господина Ханта? – …я… был неправ. Но я постараюсь исправиться, правда. Я уже стараюсь. Получается?
– Получается, – улыбнулась Талина.
Надо бы сесть – ей неудобно смотреть на него снизу вверх. На кровать?
Дерек осторожно примостился на край кровати рядом с кучей детских вещей. Всё равно высоко. Пересел на пол – теперь она точно смотрит на него сверху вниз.
– Ты не пожалеешь, – выдохнул он, – я буду хорошим отцом твоему ребёнку.
Дома на любых переговорах запланированные слова всегда звучали так, как ему требовалось. Остаётся надеяться, что такие ошибки не начнут повторяться, и срочно отвлечь её внимание.
– Ты не пожалеешь, – он всё-таки обнял её. – Чего бы тебе хотелось?
Талина посмотрела в окно, где за шторами и безумно дорогим стеклом всё ещё было светло и виднелись облака и деревья замкового парка.
– Знаешь… – покраснела она, – я хотела бы спальню где-нибудь… под землёй, в подвале. Ты не возражаешь?
– Нет, – засмеялся Дерек, – завтра же пригласим лучших подгорных строителей – выкопай себе хоть двадцать… хоть две дюжины этажей вниз.
Это очень правильно, думал он, целуя её. Женщины должны жить под землёй – это просто чудесно, что у них так совпадают взгляды на жизнь…
* * *
За почти полную дюжину дюжиниц в лечебнице умерло всего девять говорящих. Уржел не стал дожидаться, пока Ренни сам заговорит об этом, и поднял ему зарплату до серебрушки в день. Даже предложил комнату на втором этаже – небольшую, два на три шага, но тёплую и с окошком во двор: снять такую поблизости вышло бы серебрушку, а то и две в дюжиницу. Пришлось согласиться, потому что в подполе, где хранились многие лекарства, было холодно, а Ренни показалось неудобным просить лекаря выделить ему там каморку да ещё и ставить печку – она могла испортить с таким трудом приготовленные зелья. В конце концов ему никто не запрещал держать ставни плотно закрытыми весь день и всю ночь. Да и ночевал он в комнате редко – только когда в лечебнице всё было совсем спокойно. Хотя Уржел и отпускал его, Ренни боялся оставить больных – если от его присутствия кому-то станет легче, зачем уходить? Ему не сложно остаться в палате, тяжело лишь заниматься в ней – больные начинали требовать внимания и разговоров, если узнавали, что он помощник лекаря. Поэтому в большинстве случаев Ренни представлялся пострадавшим на занятиях учеником Академии, и от него тут же отставали – обычные говорящие магов недолюбливали, если те не были целителями.
После дня осеннего равноденствия их опять перераспределили: Ренни сдал алгебру, геометрию и пентаграммы сразу за второй и третий курс, и оказался по ним в одной группе с эльфом – тому пентаграммы не давались, и его в который раз оставили доучивать старые темы. Лиэрн досадливо кривил губы, утверждая, что Бучинар всего-навсего хочет денег за дополнительные занятия, но запоминать выражения для сторон и площадей вписанных многоугольников не желал, упорно заваливая все практические занятия, где требовалась скорость счёта. Зато всё травы и зелья он сдал ещё три года назад и неплохо зарабатывал приготовлением снадобий и отваров – купить лекарство у эльфа считалось престижным. Деньги Лиэрну нужны не были, но он боялся без практики растерять навыки за те годы, что будет пытаться одолеть ненавистные пентаграммы. По огненной магнии Ренни присоединили к второкурсникам, по остальным же предметам он остался со своей группой – дома их не проходили. Хуже всего ему давалось целительство – несмотря на то, что Уржел не жалел для него сил и времени. Даже зелья оказались проще – всего-то и надо было не запоминать как выглядят цветы, грибы, почки, листья и стебельки, а начать различать их по запаху. Запах к осени менялся, но основные тона оставались прежними, да и употреблялись травы осеннего и весеннего сборов по-разному.
Преподаватнли его хвалили – не все, но на фоне товарищей он выглядел достойно: ему, по крайней мере, не приходило в голову раз за разом являться на занятия неподготовленным, он не понимал, какой в этом смысл: стоять и молчать, не в силах вспомнить вчерашней лекции – хотя бы наскоро её прочитать всегда можно и на перемене. Но многие студенты почему-то находили молчание совершенно естественным. Откровенно недолюбливал его только преподаватель артефактов Армидалий по прозвищу Клистир, непременно норовивший задать какой-нибудь заковыристый или неприличный вопрос или выставить на посмешище. Посрамить звания подгорного жителя Ренни не мог – и всё свободное время проводил в библиотеке, изучая всевозможные артефакты. Повезло, что библиотека занимала полдюжины этажей под землёй и освещалась большей частью привычной плесенью, так что чувствовал он себя там совершенно счастливым, иногда с содроганием думая, что бы делал, походи она на учебные классы с высокими окнами.
Рении выучил всё, что смог найти в библиотеке по артефактам – то же, чего не понимал, на всякий случай тупо задолбил наизусть, вплоть до расстановки знаков препинания и сносок на страницах. Его ответы Клистиру больше напоминали стихотворения, чем осмысленную речь, но на каждый уточняющий вопрос Ренни тут же находил в памяти подходящую цитату. В результате Клистир оказал ему неоценимую услугу – если раньше у Ренни только списывали, то теперь ему стали симпатизировать и сочувствовать, как сочувствовали Лиэрну на пентаграммах.
Незадолго до дня осеннего равноденствия его вызвал к себе глава академии Путаря.
– Мы рассмотрели ваш вопрос, – голос Драгомила звучал спокойно, но Ренни уловил лёгкое изменение запаха мага – едва уловимое дуновение маскировки чувств. Оно было бы не заметно для родившегося под небом, но у подгорных жителей обоняние тоньше.
– Да, – Драгомил уловил его тревогу и не стал лукавить, сразу осознав в чём ошибся, – вы не зря волнуетесь. Мы проконсультировались с вашими подгорными магами, с преподавателями Дерска, даже послали запрос в столицу, и пришли к единогласному выводу, что вам пока лучше не менять место учёбы, и уж и речи быть не может, чтобы бывать дома до… конца обучения. Возможно – возможно – если вы проявите настойчивость и покажете себя с лучшей стороны, через год-два вам удастся перевестись в столицу. Лучше бы – телепортом, но это только в том случае, если Уржела вызовут к какому-либо знатному больному, и вы ему потребуетесь в качестве помощника… Со своей стороны я советовал бы вам остаться здесь, пока не подвернётся телепорт или пока вы не освоите телепортацию сами. Это года три-четыре.
– А насчёт эээ… – начал было Ренни.
– Вы правы, – тут же понял его вопрос маг, – поскольку… я скажу вам честно – вопрос вашего возвращения домой сейчас весьма сомнителен, соответственно и оплачивать обучение должны вы сами, но, учитывая, что вы подаёте большие надежды, мы согласны предоставить вам рассрочку на две дюжины лет.
– Две дюжины… – оторопел Ренни.
Две дюжины лет – целая вечность, но и за эту вечность ему не расплатиться с Академией. И дюжина – под этим ужасным небом. Без защиты над головой, без огненных шахт и мостов. Без родных.
– Не волнуйтесь, – улыбнулся Драгомил, – насколько я разбираюсь в учащихся, вы сможете уложиться в дюжину, а то и меньше, если постараетесь.
– Да, – сглотнул Ренни.
Всё – теперь ему придётся откладывать каждую медяшку. Ничего, с голода он не умрёт, и как-нибудь перезимует – крыша над головой у него есть.
– И ещё, – поджал губы маг, – думаю, в связи со сложившийся ситуацией вам следует пройти курс защиты от нижних, увы, за отдельную плату, поскольку его читают лишь с седьмого курса… но утешьтесь тем, что на седьмом вам за него платить уже не придётся… мы даже перенесём занятия у старшекурсников на вечер, чтобы вы на него успевали. Присоединитесь к ним со следующей полудюжиницы, непонятное – спросите или прочитаете. Не будете справляться – со следующей весны начнёте заново. Поверьте – вам этот курс точно не помешает.
Против защиты от нижних Ренни не возражал – он помчится на эти занятия, он не уйдёт с них, пока не выучит всего… вот только зачем он под небом? И почему – защиты, а не уничтожения?
– Но… – опешил Ренни, – они же не могут выйти… или… они могут проникнуть в подвалы?!
– Нет, – успокоил его маг, – таким образом, как вы думаете – нет, слишком высоко для них. Но – в специально оборудованные помещения… особым образом… да, могут, хотя опасности, физической опасности для мага, подготовленного мага, не то, чтобы не представляют, но… впрочем, вы всё это выучите. И потом, мало ли, вдруг вам по какой-либо причине всё же придётся поехать домой. Не нанимать же вам тогда охранника – у нас их пятеро-шестеро на всю страну.
– Но, – возразил Ренни, – они же… не нападают. Только заманивают?
– Конечно, – подтвердил маг, – и на вашем примере это особенно хорошо видно, не так ли?
Ренни давно знал, что что-то пошло не так – либо им врали про нижних, либо… не может быть, если бы они нападали – под горами бы никого не осталось.
Он посмотрел в глаза Драгомилу.
– Они нападают, – жёстко сказал маг. – Крайне редко, потому что считается, что утянутый без согласия всё равно им не достанется. Мало того – вызовет у них внизу сильнейшие возмущения и сбои иногда на много лет. Но они нападают. На тех, кто здесь опасен для них гораздо больше, чем все проблемы, вызванные его… убийством… В летописи занесено семь таких случаев. Надеюсь, вы не очень возгордитесь данным фактом.
Ренни не возгордился – перепугался. До великих открытий ему – как до дна шахты Делорины, а до нижних…
– Идите, – напутствовал его маг, – идите, не бойтесь. Защищаться и убивать их вас научат, но знайте – ловят по-разному. Иногда – всего лишь направляя по другому пути.
– Да, – Ренни перепугался до дрожи в коленках, и было стыдно, что Драгомил это наверняка заметил. – Да.
– Подождите, – якобы спохватился Драгомил. – Ещё одно.
– Да? – Ренни вытянул шею, готовясь к худшему.
– Видите ли, в крайней ситуации, которая сложилась у вас в обозе, маги научили вас заклинанию огненной стены. Оно, безусловно, полезно. Вот только вам забыли сообщить, что, несмотря на простоту, изучают его на предпоследнем курсе. Знаете почему?
Ренни молчал.
– Один раз применив, его очень сложно удержать – наше счастье, что очень у многих на него не хватает сил. Согласитесь, шквал огня, сметающий своих и чужих при первой же опасности – не самое лучшее, что можно придумать. Видимо, у ваших магов не было другого выбора. Или они считали, что хуже уже не будет.
– Да, – кивнул Ренни.
– Так что научиться его удерживать – на данном этапе эта ваша главная задача, против нижних оно всё равно не работает. Иначе, – усмехнулся Драгомил, – мы не напасёмся на вас страхующих, и так уже двоих дополнительных ввели.
– Да…
Маг напугал его ещё больше. Теперь выяснилось, что он опасен для окружающих – вот тебе и целитель!
– Я постараюсь…
Может, и я неправ, думал Драгомил, глядя вслед рыжему целителю. Но заниматься временем – слишком сложно и слишком опасно… слишком опасно для такого юного мага. И не только для него. Пусть боится чего-то другого.
* * *
Дереку казалось, что он прекрасно всё отладил, и дела отлично пойдут и без него – пусть не полгода, но уж десять-то дней точно. Но стоило ему посвятить всё своё время Талине, как уже на второй день секретари робко намекнули, что не справляются с огромным количеством работы. Посыпались просьбы о немедленном приёме – ото всех кого только можно, включая главу Ковена, который до этого усиленно и небезуспешно избегал личных встреч с владыкой. Дерек зря надеялся, что его всего лишь собираются поздравить с бракосочетанием – докладные записки пестрели какими угодно темами, кроме этой. И только советники – включая советника по иностранным делам – тактично его не беспокоили, доложив что всё в порядке, дела идут своим чередом. Дерек не обольщался – его заслуги в этом не было.
На четвёртый день утром владыка посмотрел учения, перекинулся парой слов с Бородой, проверил отчёты Ильма, разобрал прошения, донесения и доносы. Краткая ревизия показала, что, вопреки опасениям секретарей и агентов, господин Хант за три дня не только ничего не украл, но даже несколько приумножил благосостояние короны – Дереку очень бы хотелось знать, во сколько раз возросло при этом состояние самого господина Ханта. Дисциплина в войсках отнюдь не упала, а служба безопасности – служба безопасности работала активнее, чем за всё предыдущее время.
Количество доносов возросло раз в тридцать, и большая их часть содержала описания невыносимо скотского характера, самоуправств и бесчинств тайного советника как в столице, так и во всех городах, где тому довелось побывать. Дерек тщательно их отобрал, сложил на край стола и вызвал Хельма. Прибывший глава Ковена спокойно может и подождать.
Тайный советник долго не задержался – наверняка следил, у себя ли владыка.
– Садись, – указал на кресло Дерек. – Я тебя ждал. Как ты себя чувствуешь?
Хельм сел, умудрившись не поморщиться. Но глаза у него почернели.
– Неплохо, – усмехнулся он, – против ожидания. У нас хорошие маги.
– Придворные? – уточнил Дерек.
– А то ты не знаешь, – Дагор был спокоен. Он всегда был спокоен – пока не ругался с Хантом.
– Знаю.
Из докладов телепортистов Дерек выяснил, что оба придворных мага куда-то исчезли и оказать первую помощь главе службы безопасности не смогли. Доносы же придворных лекарей утверждали, что телепортисты тоже оказались крайне заняты, и возвращался в столицу тайный советник вместе с советником по финансам, у которого имелись амулеты чуть ли не на все случаи жизни.
– А зачем ты к ним обращался – проверить?
– В какой-то мере, – согласился Хельм, – профессиональное любопытство. Почему-то я не удивлён.
– Я тоже, – согласился Дерек. – Прости. Разве ты так любишь Талину?
Хельм смотрел на него как всегда – прямо и спокойно.
– Владыка, – пояснил он, – для человека, пользующегося обонянием, никогда нет секрета в том, кто кого любит. Я… не горел такой страстью как ты. Просто мне показалось, что ты её бросил. И она страдала. А мне она нрави…лась. Я не ожидал, что ты передумаешь. Поверь, я очень не хотел, чтобы хорошая девушка от отчаяния попала в лапы какого-нибудь проходимца, которого интересовали бы только её деньги и способность родить. Я же хотел детей, но не денег. Для меня, как для любого мужчины, это явилось решающим. Она мне нрави…тся. Но меньше, чем тебе. Я переживу.
– Верю, – согласился Дерек, – это и без обоняния понятно. Я тебя очень сильно оскорбил? Ты считаешь, что я сильно испортил твою… репутацию?
– Не очень, – криво усмехнулся Дагор, – Роксана попортила наши… хм… репутации куда сильнее. И поверь – твою заметно больше, потому что ты – владыка, а я всего лишь…
Дерек развернул ладонь, не дав ему договорить.
– Дрянь! – вместо этого сообщил он тайному. – Застала меня врасплох! И предположить не мог, что столь красивая женщина – такая… су… стерва.
В части доносов предполагалось, что госпожа Роксана устроила владыке сцену ревности, потому что сама собиралась за него замуж и не могла простить измену.
– Я и сам не понял, как она успела, – нерадостно подтвердил Хельм, – ходят слухи, будто она владеет какими-то видами магии, помимо любовной. Про любовную я совсем не уверен – маги хором утверждают, что она не магичка. Все как один говорят, что ничем она от обычного человека не отличается. Но амулеты против неё не помогают. И блокировка обоняния.
Они замолчали. Дереку было легче – он мог перебирать листки с донесениями.
– Владыка, – начал Хельм, – я пришёл…
– Я знаю, зачем ты пришёл, – перебил его Дерек и указал на стопку бумаг на столе. – Как ты думаешь, что это?
– Доносы, – не удивился тайный. – На меня. Что-то мало.
– Мало, – подтвердил Дерек, – и ни одного по делу, не странно ли? Упреждая вопрос, отвечу – ни одного доноса от остальных советников или их помощников не поступило.
О том, что четвёртый советник консультировался с госпожой Роксаной, стоит ли ему написать свой доклад, и получил приказ «не лезть не в своё дело», Дерек умолчал.
– Я рад, – улыбнулся Хельм, – если честно – я очень на это надеялся.
– Так вот я хочу тебя спросить, – начал Дерек, – очень ли тяжело тебе будет остаться на прежней должности? Извини меня. Я понимаю, что оправдываться обычаями своего мира уже глупо. Но… одно дело принять наши нормы разумом, и совсем другое – жить по ним. Поверь я… у нас… Извини, я просто… Короче – я виноват и очень прошу тебя остаться на своём посту.
Всё-таки с тайным советником было легко работать.
– Хорошо, – согласился он без показательных обид и раздумий, – я останусь.
Дерек протянул ему пачку доносов.
– Тогда, – посоветовал он, – начни с этого. Некоторые отчёты весьма интересны. Кстати, ваш разговор с третьим советником, в котором он предложил тебе пост главы службы безопасности «Тропинки» там расписан в подробностях – из чего я делаю вывод, что господин Хант не возражал, чтобы он дошёл до меня. Но вот сколько он тебе предложил почему-то никто сообщить не смог.
– В полтора раза больше, – хмыкнул тайный, – если, как он выразился, «тебе вожжа под хвост попадёт и ты ни в какую не согласишься остаться».
– Не получишь, – радостно сообщил Дерек, – я прекрасно знаю, что здесь у тебя выходит столько же, если не вдвое больше – один только Ильм неплохо платит за дополнительную проверку своих поставщиков.
– Я этого и не скрываю, – признался Хельм, – мне нравится, что он сам же и платит мне за то, что я в курсе его махинаций. Моим ребятам следить меньше. Хотя наверняка какие-то просьбы подкидывает для отвода глаз, и что-то проворачивает совершенно незаметно – некоторые дела мы успеваем отследить, некоторые наверняка нет. Не могу же я бросить всех своих агентов на слежку за господином Хантом – этак мы полностью разоримся. Но пока с деньгами у казны проблем нет – и у меня претензий к нему тоже нет, всё на пределе дозволенного, и грань он ни разу не перешагнул.
Когда тайный ушёл Дерек написал приказ об увольнении обоих придворных магов с формулировкой «как не имеющих придворного чутья».
Следующим к нему явился Джайлем. Худощавый, жилистый, смуглый, гладко выбритый, как и большинство магов, – он больше напоминал готового к прыжку оборотня. Волевой подбородок, карие чуть раскосые глаза, полотно сжатые губы, – неожиданно полные и припухлые для столь жёсткого человека, – длинные слегка волнистые каштановые волосы, с хорошо продуманной небрежностью рассыпанные по плечам. Носил первый маг страны сапоги, штаны и рубаху, прикрытые элегантно наброшенным на плечи переливающимся маскировочным плащом, – всё тончайшей эльфийской работы, – и по изысканности и дороговизне одежды не уступал советнику Ханту, лишь предпочитая в отличие от того все оттенки чёрного и синего цветов. Лёгкое дуновение тоски коснулось владыки – словно пришёл вестник из часа заката Глядящей.
Дерек присмотрелся к магу – ничего необычного не нашёл. Выглядел тот не старше самого Дерека, хотя о его возрасте складывали легенды уже не первый куль лет. Баек про семейную жизнь господина Джайлема Дерек тоже наслушался предостаточно, но пока не мог представить себе, как знание слабостей главы Ковена может способствовать влиянию на мага такой силы. Не брать же в заложницы его жену в случае открытого конфликта. Да и сильно сомнительно, что это удастся сделать – проще убить самого мага.
– Сандел Майр по прозвищу Ветерок, – начал маг после длительной церемонии приветствия, включавшей в себя в том числе и эльфийские переливы, – пять кулей и четыре с третью дюжины лет, холост, одинок, ведущая стихия – вода, база – полтора дня конного перехода на север от Чаяня: укреплённая башня семь этажей в высоту и девять вниз. По последним данным – дюжина помощников-магов и семеро наёмников в охране.
