Текст книги "Любовь, конец света и глупости всякие"
Автор книги: Людмила Загладина
Соавторы: Ильфа Сидорофф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 34 страниц)
Излучатель уже был настроен и работал на полную мощность.
Парочки влюбленных бурно сливались в объятиях и прочих странных позах. Не обращая внимания на мороз, они разделись догола и валялись среди разбросанных одежд, то сплетаясь, то расплетаясь, то пронзительно завывая.
На танцевальной площадке с упоением целовались разнузданные старички и старушки. Кое-кто, как ни стыдно о том говорить, потрошил карманы и сумки тех, кто был невнимателен. Иные распивали пиво и водку прямо из горла, вырывая друг у друга из рук бутылки.
Маньяки сначала впали в ступор, а потом вышли из тени, то в созерцании замирая, то хватаясь за слившиеся тела. Парочки игнорировали постороннее вмешательство, даже, кажется, получали дополнительное удовольствие, предполагая, должно быть, что у партнеров выросло по третьей руке или другие какие-нибудь конечности.
Гном с Богом внутри шел к штабу инопланетян. Бог объяснял, что именно делали брутяне своим излучателем. Абсолютно ненаучно и небожественно объяснял, а так, чтобы было понятно гному:
– Брутяне вовсе не хотят искоренить Магию на Земле, к которой, в общем-то, равнодушны. Им нужна Магия – для своих целей, быстро. От гномов ее отделить невозможно. А от человека – легко. Брутянский излучатель действует так, что Магии не за что зацепиться, когда она от человека отделяется. Остаться должны лишь рефлексы и Здравый Смысл, то есть люди должны вести себя вполне обычно, но без вдохновения и творчества.
– Но ведь люди и так все это нечасто проявляют, может, их давно уже облучили? – спросил супергном. – А эти, которые тут непонятно чем занимаются, теперь останутся такими навсегда?
– Да нет, постепенно придут в норму, но толку не будет никакого, раз в них лишь Здравый Смысл останется.
Разумеется, такого же результата для землян можно добиться реформами образования и селекцией, уничтожая неординарных представителей рода человеческого или вывозя их с Земли, но от этого никому большой пользы не будет, Магия просто исчезнет сама собой, и Конец Света произойдет автоматически.
Брутяне действительно не желали зла людям, они о последствиях своей деятельности просто не думали. Излучатель отделял Магию, а собирали ее отдельно, более сложным способом, к которому больше всего подходит слово «заклинать». Объединить два процесса им пока не удалось.
Проект назывался «Зоопсихология» – чтобы объяснить поведение людей после облучения, хватило бы именно этой науки, ничего «человеческого» в их поведении не должно было оставаться. Предполагалось, что облученные станут вести себя не как хищники-одиночки, а как дрессированные животные, усвоившие определенные правила. Так что пока излучатель действовал неправильно, слишком сильно: мораль и нравственность почему-то отключились. Брутяне это, конечно, и сами уже поняли, и когда супергном прибыл в Измайлово, наблюдались только остаточные явления. Со всех сторон в парк спешили отряды ОМОНа, вскоре оргию прекратили. Процесс сопровождали громкие ругательства и многочисленные тумаки.
А брутяне тем временем пытались решить задачу, которая землянам показалась бы чисто теоретической. Мораль и нравственность – это части Магии или Здравого Смысла?
Евпраксия Никитична
Охранник только хмыкнул, глядя на нелепое маленькое существо с искрящейся бородой.
– Где у вас тут сегодня прибывшие посетители, у меня к ним срочное дело, – произнес супергном. С Богом внутри он нисколько не нервничал, был спокоен и невозмутим, но ощущал это состояние как некоторую заторможенность, будто все реакции замедлились. Движения тоже изменились: обычно суетливый Вася выступал, словно пава.
– Сейчас провожу.
Дверь комнаты с зарешеченными окнами отворилась и закрылась за спиной охранника.
– Ой, гномчик! – добродушно вскрикнула Варвара. – А мы вот где нашли твою девочку, только не знаем, что с нею случилось и как быть теперь. Да еще Танька, бедная, летать разучилась и закисла, я вот ее чаем пою, хочешь с нами?
Танька уставилась на гнома, как две капли воды похожего на керамического Васю, что пропал из ее сада летом, но притом живого, с блестящими глазами и бородой дыбом. Уже решила, что у нее опять пошли галлюцинации, но раздался легкий щелчок, словно кто-то из присутствующих негромко хлопнул в ладоши.
Вася и Бог разделились. Гном, уже обычный, нервный и трогательный, зачарованно смотрел на мерцающий сгусток тумана в углу. Бог воссоединился с аватарой – Танька вновь стала синтетическим существом, а не слабой женщиной и не бестелесным Богом, чуть не расставшимся с Всемогуществом.
– Господи! Танька! Какая же ты прекрасная! – воскликнула все еще неадекватная Варвара. – Была б я мужиком, определенно бы в тебя влюбилась. Но в женщин я еще ни разу не влюблялась, так что, скорей всего, рехнулась просто.
– О глупостях всяких потом поговорим, – сказала Танька, но неожиданно для себя ей подмигнула. И смутилась. – Давай сначала выбраться попробуем из этого бедлама.
Два сознания в ее теле подумали почти одно и то же, но по-разному. Ее собственное было немало удивлено: «Варвара-то, похоже, чуть ли не материнскими чувствами ко мне воспылала. Может, наша связь кармическая в том, что она когда-то моей мамой была? Сама я рехнулась...»
«Хм, – подумал Бог, пряча свои мысли, – Рехнулась? Или влюбилась-таки? Странно… Ладно, потом разберусь».
– Пожалуй, сначала надо привести в порядок наше войско, – сообщил он окружающим, используя рот и голос аватары. – Вася, как зовут твою подружку?
– Не знаю, – ответил гном, застывший и молчаливый. – В интернете ее звали Облако Тумана, вот она и есть…
– Не переживай, – оптимистично сказал Бог. – Имя ты ей дашь сам, раз так. Ты меня спрашивал про любовь и как она могла у вас возникнуть, хоть вы и знакомы были только виртуально. Сейчас отвечу, чтобы ты лучше ее почувствовал и легче было привести все в норму. А ты слушай внимательно.
Гном продолжал стоять не двигаясь – очевидно, от божьего вселения не отошел еще.
– Любящие души звучат как музыка, когда соединены. И не важно, что говорят они или делают, музыка звучит, ее даже окружающие могут слышать. У вас музыка есть, так что все получится. Сейчас только настроим инструмент. Ты должен дать ей имя. Какое тебе нравится?
– Евпраксия Никитична, – с готовностью ответил Вася. – Я всегда мечтал, чтобы мою жену так звали.
Варвара дико и неприлично захохотала:
– Ну ты даешь! А она спасибо, думаешь, тебе скажет за такое имечко?
– Варвара! – укоризненно взглянула Танька. – Ну зачем уж так?
Варвара покраснела:
– Прости, я понимаю, что я дура. Но не понимаю, почему.
Танька нахмурилась – все-таки ее смущала эта неожиданная преданность. Что если никакой кармической задачей они не связаны вовсе, а просто у Варвары от этих приключений или в связи с возрастом произошел гормональный сдвиг, и она вдруг стала интересоваться женщинами?
– Вася, заговори со своей барышней, – продолжил Бог тем временем. – Называй ее по имени. Когда она ответит – как угодно, полдела сделано.
Гном подошел ближе к мерцающему облачку, прижал руки к груди и заговорил, прочувствованно и с надрывом:
– Евпраксия Никитична! Должен вам сказать, что я влюбился сразу, как только начал ваш дневник в сети читать.
Продолжая говорить, он медленно, но ритмично разводил руками – то в стороны, то вперед.
– Я о вас думаю все время, в каждой вашей фразе нахожу массу смысла, вы так умиляете меня! Евпраксия Никитична, вы мечта моя! Каждый божий день я намеревался объясниться вам в любви, но робел...
Руки пошли вниз.
– И даже не надеялся, что вы когда-нибудь внимание обратите на меня. Но вы такая добрая, такая снисходительная – вы меня заметили. А сейчас узнаете? Евпраксия Никитична, это я, Вассиллий! С двумя «с» и с двумя «л», помните? Я вас-с л-люблю, Евпраксия Никитична…
Он прижал руки к бокам и начал медленно поднимать вверх лицо.
– Правда же, вы не сердитесь, что для вас я выбрал это имя? Оно такое же прекрасное, как ваша душа, но я… мечтаю прикоснуться к вашему телу…
Вася закрыл глаза. Облачко шевельнулось, подплыло ближе к гному, прямо к его трогательной физиономии, так что он ощутил на губах влажность, и отлетело в сторону, слегка порозовев.
– Она меня поцеловала! – радостно сообщил гном, вертя головой налево и направо и сияя в прямом смысле.
– Отлично, – одобрил Бог.
– И комплекс упражнений неплохой, – вторила Варвара. – Еще надо попрыгать в конце... – сияние гнома померкло. Варвара смущенно и испуганно взглянула на Таньку. – Молчу-молчу. Думала, умную вещь говорю.
– О боже мой! – воскликнул Бог[20]. – Тобой займемся через пять минут. Жди.
– Жду, – с готовностью подтвердила Варвара. – Спасибо!
– Вот и жди, – Бог снова обратился к Облаку и Васе. – Пока все отлично. Встаньте рядом. Закройте глаза. Евпраксия Никитична, к вам это тоже относится, представьте себе, что глаза закрыли. А теперь старайтесь взяться за руки. Очень старайтесь.
Гном с закрытыми глазами тянул растопыренную ладонь, шевелил пальцами, умудрился сощурить не только глаза, но и все лицо, только борода вперед торчала. Облачко темнело, светлело, принимало то форму шара, то, наоборот, вытягивалось в столбик, становясь похожим на джинна из бутылки. Бог поднял в их сторону Танькины ладони и дунул ее губами, будто пускал кольца дыма.
В Васину ладошку легла рука очаровательной особы с него ростом, чуть пышноватой, но вполне соответствующей выбранному имени. Ее одежда, очевидно, являлась плодом гномьего воображения – это было нечто похожее на розовое платье, которое он сам у куклы позаимствовал, но так густо усыпанное драгоценными камнями, что топорщилось в разных местах, и было явно неудобным.
– Милый! – пылко воскликнула новоявленная Евпраксия Никитична и бросилась на шею Васе.
– Вот это да! – Варвара, кажется, была изумлена не меньше гнома, который на радостях не только дар речи потерял, но и глаза не мог открыть как следует: правый был все еще зажмурен, а левый, прищурившись, смотрел в лицо любимой. – А имя-то как ей подходит!
– Варвара, а теперь ты меня слушай, – произнес Бог Танькиными губами. Варвара кивнула. – Сейчас ты подойдешь сюда, повернешься ко мне спиной, и я тебя обниму.
Варвара густо покраснела.
– Не уверена, – ответила она, мотая головой. – Видишь ли, у меня бзик насчет прикосновений. Я особо-то не позволяю себя трогать никому. Хоть я к тебе прекрасно отношусь, но при этом инстинктивно могу заехать тебе в пузо или в глаз, если твои прикосновения мне неприятны будут. Ну а если, наоборот, приятны, то я... не знаю даже, что я буду делать. Я сейчас дура какая-то.
– Это и нужно для того, чтобы вернуть в тебя разум! – рассердился Бог. – Не дергайся и не сопротивляйся. Иди сюда.
Варвара робко подошла, повернулась спиной. Танька обняла ее за плечи, прижалась лбом к затылку. «Зачем я это делаю?» – мелькнула мысль, но отрываться не хотелось, ей было хорошо так, и казалось, что изнутри этой странной женщины шло нечто доброе и светлое и так доверчиво тянулось навстречу, что жалко было обижать нервным одергиванием. «Хорошая какая, – подумала Танька. – Ужасно интересно и страшно даже, что же нас связывало в прошлом? Вдруг ненависть? Или проклятье?» И – отпустила.
– Ну как, Варвара?
Знаете, чем различаются лица дурочек и людей нормальных? У дурочек мускулы лица расслаблены. Подойдите к зеркалу, попробуйте расслабить все, и посмотрите – увидите полного дебила.
Варвара стояла теперь перед Танькой с абсолютно нормальным лицом и смотрела на нее нежно, почти не дыша:
– Господи...
– Откуда ты знаешь? – спросил Бог еле слышно. Наверное, это можно было бы назвать «на воре шапка горит». Интересно, разоблачили ли хоть одного шпиона, шутя задав ему вопрос: «А вы случайно не шпион?»
Но Варвара даже и не догадалась, что внутри Таньки находился Бог. В этот миг она подумала, что жизнь – на удивление любопытная штука. Будто нарисованная в ФотоЛете[21]. И тут и там есть прозрачные и полупрозрачные слои – будто человек рисует на кусках стекла, а потом совмещает их или меняет местами.
Общая схема, самый нижний слой. Краски чистые, границы обозначены, все ясно, понятно и донельзя скучно.
Потом маски пошли, полутона, жизненный опыт накладывается, всякие бредни и фантазии, самой разнообразной формы. Какая-то часть четкого нижнего слоя маскируется, какая-то подчеркивается. Самый нижний – у многих одинаковый, а дальше у каждого свои. У одного все слои соединились и закостенели, а у другого жизнь их может двигать, вертеть, удалять, добавлять...
Настроение – это фотофильтр. Все вдруг раз – и золотом сияет. Или наоборот, синеет-зеленеет, все равно что положить сверху кусок цветного стекла – и нижние слои все поменяют оттенок.
А самое интересное – когда возникает Любовь. Настоящая, «крышесносная», когда все слои едут в разные стороны, и даже первый, самый дальний, может взять и перерисоваться. Или вдруг вылезет то, чего никогда не было видно. Или пропадет то, что всем давно глаза мозолило. Замордованный жизнью ханурик может превратиться в орла, а орел заворковать, как горлица... Ну, если все слои совместились, тяжело, наверно, может вообще картинка испортиться...
Однако нормальный ФотоЛет подобных катастроф не допускает... Значит, этот ФотоЛет – безумный.
Варвара – если действительно со всей дури влюбилась в Таньку – могла бы вдруг, сходу, и осознать, какая их связывала карма...
А вот не осознала. Так что, может, это все просто глупости, наваждение и морок. А может быть, и нет. Может, никакая карма не связывала никого, и это Бог все намудрил, кто же знает...
Танька вдруг вскочила, побледнев:
– Мне срочно нужно ехать домой, к брату! – но тут же заметно сменила тон. — Сейчас вот только посмотрим, нет ли тут еще пленных, и покинем этот негостеприимный дом…
Из запертой комнаты выбираются разными способами. Можно сломать дверь или разбить окно. Еще вариант – долго и отвратительно шуметь, пока кто-нибудь не придет, дать ему по башке, устроить бойню и со скандалом убежать. Намного легче, если среди беглецов есть Бог. Вооруженный Всемогуществом, он способен, например, дунуть в потолок и снести крышу или плюнуть в пол – и дыра возникнет, ведущая в подземный переход. А то и вовсе разнести весь дом на кирпичики. Богом все же быть очень выгодно, хотя на планете с исчезающей Магией творить много чудес рискованно, так что на этот раз он не устроил чуда – просто гном Вася взломал замок. Для его племени замки не преграда, гномы прирожденные взломщики. Люди и поэтому еще не любят их: если обидеть гномов, то укрыться от мести за запертой дверью невозможно. Хорошо хоть не грешат воровством.
В соседнем помещении, за похожей дверью с железной решеткой, лежала на диване бывшая брутянка – ныне продавщица, пьяная Маруся. Она лежала на спине и, похоже, пыталась одновременно приподнять верхнюю и нижнюю половины тела, оставив в соприкосновении с диваном поясницу. Она была так сосредоточена, что даже не сразу заметила своих «спасателей».
– Х-эй! – крикнула Маруся, когда это все же случилось. – А вы знаете, что я – инопланетянка, причем очень богатая?
Она перевернулась на живот и смотрела, прищуривая то правый глаз, то левый, то странно вращала головой, будто пыталась сосчитать присутствующих.
– Не похоже, – ответила Танька. – А что вы здесь делаете?
– Отдыхаю. Богатый человек может себе позвол-иТЬ? – Маруся громко икнула и, выставив вперед руку, посмотрела на накладные ногти, украшенные цветочками и бабочками через один. – А на родине моей мода была другая. Там ногти стригли коротко. Я – инопланетянка в прошлой жизни. А мой муж кто, знаете? Он призрак, вот!
Она повернулась набок, поджала колени и печально сообщила:
– Ну я и напилась! Вас, кстати, заложила обеих. Наверное, я свол-ОЧЬ?
– А пьяная вы более общительная. Не хотите пойти с нами домой? – спросила Варвара.
– Домой? Дом я куплю себе на днях, а пока… Пока тут жить буду… Вот! А может, и не буду. Брутяне эти – косоглазые все и придурки. И мужа моего ведь так и не поймали ни фига. Он улетел. Я, может, тоже бываю косоглазая, но придурком – никогда! – она захохотала, но тут же притихла и внимательно уставилась на Таньку. – Я помню. Главная тут – ты. Я тебя нанимаю. Мужа моего поймай!
– Я не работаю по найму, – Танька улыбнулась весьма вежливо и отстраненно, как умеют улыбаться бизнес-аналитики солидных компаний в Сити Лондона.
– Я работаю, – предложила Варвара охотно и неулыбчиво. Редакторы и переводчики мало общаются с клиентами: о том, как им положено улыбаться в официальных случаях, она никогда не задумывалась. Как и о том, стоит ли улыбаться в присутствии клиентов детективам или экстрасенсам.
– Так я вас вызову, – величественно сказала продавщица и, повернувшись на другой бок, заснула.
Призраки
Марусин муж, в прошлом брутянин-убийца – ныне призрак, витал неподалеку, в облаках. Витал в буквальном смысле, да и не он один. Вовсе не для того, чтобы глазеть на оргии разнузданных пенсионеров и обалдевших маньяков или на зрелищные драки голых граждан с милиционерами, слетались призраки в Измайлово, как воронье на свалку, со всех сторон Москвы. Когда брутяне включили излучатель и человеческая Магия поднялась в воздух, призраки почувствовали неимоверный прилив сил. Они не ели Магию – призраки не питаются. Если только у кого-нибудь энергии чуть позаимствуют, но это питанием не назовешь. Человек, с которым призрак такое сделает, вряд ли похудеет – вся плоть останется на месте, но духовно ослабеет обязательно. В больших объемах Магии призраки расцветают. Поэтому и слетались этой ночью в парк, купались над ним в магическом озере, бурлили и наслаждались.
Если душа становится призраком, она вовсе не отправляется в бесконечное путешествие по Вселенной. Она ищет себе подобных, пытается в кого-нибудь вселиться или насыщается Магией того места, к которому привязана судьбой. Чем больше Магии, тем лучше чувствуют себя призраки, а чем больше Здравого Смысла – тем хуже. Поодиночке они ослабевают, хиреют, превращаются в кусочки мусора на асфальте. Вот потому-то в Москве столько мусора: одинокие призраки мрут как мухи, если про них можно так выразиться. Так что обычно они объединяются в группы, которые нередко враждуют между собой – надо же развлекаться как-нибудь. Проще всего сказать, что хорошие объединяются против плохих, но не все так просто. Не каждый разберется, где зло, а где добро.
Всюду на Земле, где живут люди, существуют и призраки, чем больше население, тем и они кучнее. Поэтому в Москве их тьма тьмущая – и «хороших», и «плохих». Люди, которым иногда удавалось их заметить, вздумали называть «плохих» чертями, а «хороших», соответственно, ангелами, да еще и легенд о них всяких напридумывали.
Вообще-то «чертям» толпы нравятся, а «ангелы» больше любят простор и чистое небо, но это лишь потому, что у каждой из этих групп специфика работы разная. Ну да, объединяясь в группы, они придумывают разные виды «общественной деятельности», по привычке называя это «работой». Разговаривать с людьми они не могут, в физический контакт тоже не вступают, ну то есть ни за шиворот удержать, ни подтолкнуть человека, ни подножку поставить им не дано. Они только на чувства воздействуют. Даже такие чувства способны в человеке пробудить, для которых у него нет органов. Зависть, например, или сострадание. Вот вы хоть у кого-нибудь видели орган совести или орган ненависти? Нету! А чувства – есть, это все «ангелы» с «чертями» устраивают...
Самое благоприятное для призраков время – лето, самое противное – зима. Поэтому активнее всего их невидимое воинство весной – в предвкушении лета и осенью – перед зимним затишьем. Зимой они чаще кучкуются в закрытых помещениях, кто-то отсыпается, как медведь в берлоге, другие в азартных играх коротают время.
Как-то раз «черти» от скуки задумали жуткую акцию. Они решили осуществить ее по всей Москве одновременно, даже специально для этого из Московской области свои резервы подтянули. «Ангелы»-то радовались, какая в области благодать наступила, все переполнены любовью и благоволением, ходят, цветочки нюхают, никто не злится, не ругается – ну прямо рай. И потому «ангелы» поддались своим добрым наклонностям, и почти все перелетели на дачи, тем более что на природе куда приятнее, чем в городе, – устроили себе каникулы. А в это время «черти» в Москве копили силы.
Надо сказать, что и «чертям», и «ангелам» легче воздействовать на женщин – в них Здравого Смысла меньше. И стали «черти» одновременно всем московским дамам внушать ненависть к мужчинам. Что мужчина ни сделает – женщина сразу думала: «Фу, какая же гадость! Животное! Пахнет от него плохо, говорит о скучном, а об интересном не хочет, меня не слушает, ходит быстро, дышит громко...» Ну и всякое такое.
«Черти» в женщинах все эти настроения нагнетали, а те, как существа воспитанные, все старались внутри себя их удержать, зубами скрипели, но молчали, и вот «черти» дали большой усилительный импульс, и тут...
Все женщины одновременно! Схватили самые тяжелые предметы, какие только под руку подвернулись! И как дали всем мужчинам по голове! И дворникам дали, и инженерам, и милиционерам, и министрам, и даже самому президенту его жена сковородкой по голове закатила!
Конечно, был ужасный скандал. «Ангелы» прилетели, крылышками замахали, всех стали умиротворять, женщины каялись вовсю. «Не знаем, – говорят, – что на нас нашло такое, просим нас простить, мы никому зла не желаем, мы вообще все пацифистки...»
Самые главные мужчины, все с синяками и ссадинами, собрались, долго обсуждали ситуацию, решили скандал замять, журналистам запретить писать об этом, по телевизору не рассказывать, женщинам промыть мозги, чтобы они все это забыли, а в московских магазинах, для умиротворения всех, вместо соли – ХЛОРИДА натрия стали с тех пор продавать БРОМИД. Поэтому в большинстве своем москвичи такие сонные, необщительные, вялые, размножаться не хотят, ни «ангелы» до них докричаться не могут, ни «черти». Только бесхозяйственные люди, которые сами еду не готовят, а едят одни консервы и полуфабрикаты, в Москве испытывают чувства, а остальные – как неживые все...
Один из «чертей» – Марусин муж – ходил за бывшей женой призраком со дня своей смерти на планете Брут, в соответствии с полученным проклятием.
Сначала он хотел вселиться в бывшую жену, что было бы редкостным коварством, но не вышло – душа бывшей брутянки оказалась жутко агрессивной и никого близко к себе не подпускала. Даже когда Маруся погружалась в сон, ее душа не удалялась и не забывалась, а развлекалась прямо в теле, генерируя наинелепейшие эротические фантазии.
Это обычное дело вообще-то – душам далеко не всегда нравятся тела, в которых жить приходится, очень часто души даже не испытывают к ним никакой симпатии.
Если душе не нравится ее текущее физическое воплощение, или просто кажется чудным, она может со своим телом обращаться странно и развлекаться, заставляя его что-нибудь выкаблучивать. Многое в том, что генерирует тело, определяется гормональным фоном. Душа может его менять, и заставлять тело испытывать нелепые желания, видеть странные сны и ощущать несуразные порывы. Некоторые души, когда человек спит, отправляются путешествовать, тогда тело видит сны про далекие края. Или душа вспоминает, тогда тело становится свидетелем прошлых воплощений, и в этом случае сны, как правило, чистейший бред.
Муж-призрак отбросил свои попытки вселиться в Марусю, устал ходить за ней в одиночку, да и от недостатка Магии изнемогал уже, поэтому постепенно нашел «чертей»-приятелей. Всем скопом за ее жизнью наблюдать было веселее.
Когда продавщица отправилась в брутянский офис для заключения сделки, целая шайка призраков последовала за ней, предвкушая новые развлечения. Групповой разум удержал их от входа в опасный белый домик, так и остались болтаться снаружи, Марусю поджидая, а ближе к вечеру получили то, на что и рассчитывать не могли: целое озеро Магии поднялось к облакам. Все больше и больше призраков слеталось в Измайлово – и «чертей», и «ангелов», – а ровно в полночь между ними грянул бой.
Пока внизу разыгрывалась оргия, съезжалась обалдевшая милиция и пыталась навести порядок, никто не видел, как над парком бились призраки. Полчища «чертей» и «ангелов» сталкивались, проносились друг сквозь друга, за неимением тела они не наносили физического вреда ни себе, ни противникам, но и те и другие могли поменять полярность. Некоторые «ангелы» стали «чертями», а «черти» – «ангелами», что непосредственно сказалось на разных людях.
В подъезде одного из домов на Юго-Западе вернувшийся с Поля Измайловской Битвы полтергейст, который раньше поджигал все подряд, вдруг осыпал проходивших мимо розами.
Известного бизнесмена, депутата Думы, которому во всех делах – коммерческих, политических и личных – помогал добрый «ангел», застукали в постели с проституткой; последующие преследования его журналистами и папарацци вскоре разорили его до копейки, свели карьеру на нет.
Неизлечимый лузер, потерявший последнюю работу протирщика задней части слона в зоопарке, купил с отчаяния (а может, сдуру) билет всемирной лотереи и выиграл сорок миллионов у. е.
Кому-то начало во всем везти, других покинула удача, если и не навсегда, то очень-очень надолго.
Призраки вообще по разным причинам принимают в жизни людей активное участие, осознаете вы это или нет…
В то время когда компания во главе с Богом, имени которого нельзя называть, покидала белый домик через запасной вход с отключенной опасной рамкой, в нескольких метрах над их головами вел свою дуэль с одним из «ангелов» бывший муж Маруси. Выполнить ее заказ и поймать его можно было бы, не отходя от «кассы» – в буквальном смысле слова: денег у бывшей продавщицы теперь было больше, чем она могла мечтать. Но только «детективный экстрасенс» Варвара еще не полностью пришла в себя от помутившего ее одурения, а аватаре Бога в тот момент было не до призраков.
