Текст книги "Обнаженная натура"

Автор книги: Лорел Кей Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 36 страниц)

– Я теперь ухожу, потому что не знаю, смогу ли уйти, если он очнется и велит мне остаться. Это мне не нравится. Я – маршал США и истребитель вампиров, и я должна быть способна делать свою работу. Иначе кто я вообще такая?

– Ты – Анита Блейк, слуга-человек Жан-Клода и первый настоящий некромант за последнюю тысячу лет.

– Ага, ручной некромант Жан-Клода.

Я пошла к двери – сказать охранникам, чтобы послали кого-нибудь помочь вещи тащить.

– Ты – один из моих лучших друзей, – сказал Джейсон мне в спину. – И я беспокоюсь, как там у тебя будет в Вегасе.

Я кивнула, но не обернулась – просто чтобы зрелище одного из моих лучших друзей в голом виде не заставило меня передумать.

– Я тоже боюсь, Джейсон. Вегаса, Витторио, но я начинаю бояться и остаться здесь. – Взявшись за ручку двери, я сказала: – Когда он бодрствует, когда на меня смотрит, мне все труднее и труднее говорить «нет». Я теряю себя, Джейсон.

– Я – зверь твоего зова, Анита. Коснись меня – и обретешь силу для сопротивления вампирам.

– Проблема в том, Джейсон, что от тебя я тоже себя теряю. Не в Жан-Клоде дело – во всех вас. С одним или двумя я еще могу бороться, но с шестью – нет. Численным превосходством задавите.

Я открыла дверь и сказала охраннику в черном, что мне нужны носильщики. Возвращаться в спальню я не стала – не хотела продолжать разговор с Джейсоном, не хотела пялиться на кровать, где лежали два красавца-вампира. Не будь я так уверена, что Витторио хочет меня убить и кому-нибудь послать мою голову по почте, я бы радовалась поездке в Вегас. Какая-то нужна дистанция между мною и мужчинами моей жизни.

Глава пятая

Самолет приземлился в Вегасе, а я за весь полет не устроила истерику – очко в мою пользу. Вот что неприятно, так это что мне проще летать, когда кто-то рядом сидит. Я радовалась уединению, но не хватало руки бойфренда, чтобы в нее вцепиться. Нельзя же одновременно хотетьот них от всех смыться и по ним по всем скучать? Даже для меня это кажется бессмысленным.

В Сент-Луисе жарко, но в Лас-Вегасе жарче намного. Можно в оправдание сказать, что там жара сухая, но в печке она тоже сухая. Так было жарко, что у меня на миг дыхание перехватило. Как будто тело хотело спросить: «Это ты шутишь?» Увы, не только не шучу. Еще в этой жаре придется охотиться на вампиров. Класс!..

Я надела темные очки, будто от этого жара станет хоть чуть слабее. Но они хотя бы слепящий свет гасили.

Пилот помог мне выгрузить багаж, и тут я заметила, что к нам идет крупный мужчина в форме. А за ним еще несколько, и тоже в той же форме, на почтительном расстоянии, и мне даже не нужно было видеть табличку с надписью «Помощник шерифа», чтобы знать: это шериф Шоу.

Он был мужик не маленький, и моя рука утонула у него в ладони в момент рукопожатия. Глаз не было видно за зеркальными очками, но и он моих тоже не видел. Солнечные очки – это красиво, но они исключают один из самых надежных способов понять, кто перед тобой. Много чем может человек лгать, но глаза очень затрудняют ложь – иногда даже не тем, что они показывают, а тем, что они скрывают. Очень много можно сказать о личности на основании того, что она хочет скрыть. Хотя мы сейчас стояли посреди пустыни. Так что, наверное, очки были не для сокрытия чего-то, а просто для удобства.

– Фрай и Реддик возьмут ваши сумки, – сказал Шоу. – А вы можете поехать со мной вперед.

– Прошу прощения, шериф, но как только ордер на ликвидацию вступает в силу и охота начинается, я по закону обязана держать оружие под присмотром, или же лично его куда-то определить в безопасное место, или осуществлять за ним наблюдение и скрывать от посторонних взглядов.

– Когда такая норма появилась? – спросил он.

Ответил Граймс:

– Около месяца тому назад.

Я кивнула лейтенанту:

– Удивительно, что вам это известно.

Он даже улыбнулся в ответ:

– Мы с нашим местным истребителем работаем уже год. Нам полагается знать, когда закон меняется.

Я снова кивнула. Не стала говорить вслух, что многие из полицейских все еще считают маршалов противоестественных отделов низшей расой, если не просто гирей на ногах. Не могу их осудить: многие из нас действительно немногим лучше убийц со значками. Но остальные все-таки стараются изо всех сил.

– А почему такая перемена? – спросил Шоу.

Мне это понравилось – многие бы не стали спрашивать. На этот раз ответила я.

– Один охотник на вампиров в Колорадо оставил свой мешок с подарками на заднем сиденье машины, и его сперли какие-то несовершеннолетние злоумышленники. Что это такое, они вряд ли поняли, но пистолеты продали, и один из них потом использовался в драке со смертельным исходом.

Шоу посмотрел на тюки с тяжелой техникой.

– Не можете же вы все это таскать на охоту? Некоторые сумки больше вас весят.

– Я их складываю на хранение и беру то, что нужно для охоты. Сокращается до рюкзака и нескольких единиц оружия.

– Хранить можно у нас, – сказал Граймс. – Во время выполнения ордера мы будем с вами, так что можете вместе с нами приходить и загружаться.

– Звучит приятно, – кивнула я.

Граймс снова мне улыбнулся. Я не поняла пока, это естественная улыбка – или у него такой вариант полицейской физиономии. Одни делают каменную морду, другие улыбаются, но и у тех, и у других ничего по лицу не прочтешь. Может быть, я даже и не узнаю, что это было, потому что лейтенант вряд ли пойдет помогать выполнять ордер. Он будет сидеть в командном пункте и командовать.

– Сонни нас отвезет обратно, и там сложите свое барахло.

Я не очень поняла, кто такой Сонни, но решила, что соображу, когда он сядет за руль.

– Мне нужно будет выслушать маршала Блейк, – сказал Шоу.

– Поедете с нами, шериф? – спросил Граймс.

Шоу задумался на пару секунд, снял шляпу и вытер выступивший пот – стрижка у него была короче, чем у ребят из СВАТ. Сугубо армейская прическа: почти бритые виски, немногим короче волосы на темени – будто он и не уходил со службы. Во всяком случае, от ее парикмахеров.

– Поеду за вами. Давайте только уберемся с солнцепека.

Все кивнули, я только подождала, пока кто-нибудь двинется к машине, на которой мы поедем. Я вообще-то думала, что после приземления события пойдут быстрее. А тут что-то все были слишком спокойные, да и я тоже. Что бы мы ни чувствовали, внешне все было исключительно по-деловому. Для эмоций время наступит потом – быть может. Иногда эмоциональные реакции откладываешь до того момента, когда вопрос о них станет чисто академическим. Потому что во время работы просто не можешь себе их позволить.

Я взяла одну большую сумку и потянулась за второй, но Рокко успел первым – я не стала ему мешать. Хупер взялся за последнюю, и я опять же не возражала. Проблемы начались, когда лейтенант хотел взять ту, что я уже держала.

– Спасибо, лейтенант, я уже взяла.

Секунду он колебался, мы смотрели друг на друга. Наконец я сказала:

– Если хотите, можете взять багаж.

Он кивнул и пошел за багажом. Я поняла, что Сонни – это Хупер, потому что он открыл багажник внедорожника. Там было полно его собственного снаряжения. Я увидела бронежилет и два шлема. Много всякого, но ничего огнестрельного.

– Оружейный сейф, – сказал он, будто я спросила, и сдвинул кучу, чтобы сейф стал виден.

– Послепродажное дополнение? – спросила я.

Он кивнул.

– Надо бы мне о таком подумать, – сказала я. – Удовлетворяет букве нового закона и куда как удобнее.

– Мы должны быть готовы действовать в любой момент.

– Я тоже.

Он добавил к своему снаряжению мои сумки, и багажник оказался забит под завязку. Подошел Граймс с единственным чемоданом.

– Пилот сказал, что это все.

– Правду сказал, – подтвердила я.

– Три сумки длиннее вашего роста, полные оружия, и один чемодан с одеждой? – спросил Рокко.

– Ага.

Они как-то вроде кивнули, выискивая место для чемодана в багажнике. Я давно уже выучила, что, если пакуешься как девушка, теряешь очки в глазах полиции. А кроме того, в континентальной части Соединенных Штатов всегда найдешь молл, если чистые шмотки кончатся.

Хупер, он же Сонни, сел на водительское место, Граймс рядом. Старший по званию ездит на переднем сиденье. Или на заднем – как сам решит. Сержант Рокко сел рядом со мной. Груда оружия и сумок слегка подпирала сзади, как будто разрушительная сила подтекала оттуда. А может, просто нервы. Я знала, что у меня в сумках – гранаты. Да, граната – твой друг, пока ты ее не нажмешь, не дернешь или не активизируешь иным способом, но все-таки все эти хлопушки и петарды я не так давно с собой ношу. И в глубине души не могу одолеть недоверие. Логики тут нет, просто нервы. Не люблю я взрывчатки.

Мы поехали, а Шоу остался стоять в кругу своих одетых в форму сотрудников. Это он предложил убраться с солнцепека, но сам же и остался на нем стоять, разглядывая меня из-под зеркальных очков. До меня дошло, что я так и не увидела его глаз. Но, если честно, он моих тоже не видел.

– Он знает, что мы все еще его видим? – спросила я, когда мы проехали мимо.

– Да, а что? – ответил Граймс.

– У него вдруг стал мрачный вид.

– Потери личного состава, – пояснил он.

Я посмотрела на Граймса и увидела, что приятная мина несколько изменилась. Стали видны какие-то внутренние переживания. Боль потери и, быть может, намек на злость, от которой нам никуда не деться.

– Ничего я не могу сделать такого, что их бы вернуло. Но я сделаю все, чтобы убить вампира, который в этом виноват.

– Наше дело – спасать жизнь, маршал, а не отнимать, – возразил Граймс.

Я открыла было рот, но заговорила не сразу, думая, что бы такое сказать, чтобы его не расстроить сильнее.

– Я не спасаю жизнь, лейтенант. Я ее отнимаю.

– Вы верите, что, убивая вампиров, спасаете их будущих жертв?

Это спросил Рокко.

Секунду подумав, я мотнула головой:

– Думала когда-то. Может быть, это даже и правда, но ощущение – я просто убиваю.

– Убиваете – как людей? А не уничтожаете, как монстров?

– Когда-то я считала, что они монстры и есть.

– А сейчас? – спросил Рокко.

Я пожала плечами и отвернулась. Передо мной тянулись пустыри, начинали появляться моллы. Наверное, Вегас, но выглядело это как Где-Угодно, США.

– Не хотите ли вы сказать, что скандально знаменитая Анита Блейк дает слабину? – подал голос Хупер.

– Хупер! – одернул его Граймс таким тоном, что было ясно: босс им недоволен.

Хупер не стал извиняться:

– Вы мне сказали, что моя группа в ее распоряжении. Мне нужно знать, лейтенант. Всем нам нужно.

Рокко не шевельнулся, далее не вздрогнул, он просто застыл, будто не очень понимал, что будет дальше. Одна эта реакция мне уже показала, что своему лейтенанту они задают вопросы редко или никогда. То, что Хупер сейчас на это решился, показывало, как их вывела из себя гибель товарищей и попадание группы в больницу. В данный момент Хупер так выражал свое горе.

Я сидела рядом с Рокко и не пыталась прервать тяжелое молчание. Следуя примеру сержанта.

Наконец Граймс ответил:

– Задавая человеку вопросы, ты не узнаешь, можно ли ему доверять, Сонни.

– Знаю, лейтенант. Но ни на что другое у нас нет времени.

Я почувствовала, что сидящий рядом со мной Рокко уже не так напряжен, и сочла это за хороший знак.

Граймс обернулся ко мне:

– Мы не можем спросить вас, не даете ли вы слабину, маршал. Это было бы грубо, и вы наверняка ответили бы, как каждый из нас: нет.

Я улыбнулась и покачала головой:

– Этих ваших вампиров я убью, Граймс. И убью всех, кто им помогает. Всех, кого разрешает мне убивать мой ордер. Отомщу за ваших людей.

– Нас месть не интересует, – сказал он.

– А меня интересует, – ответила я.

Граймс посмотрел вниз, на большую свою руку, лежащую на сиденье. Поднял на меня карие глаза на печальном лице.

– Мы не можем позволить себе мстить, маршал Блейк. Мы полиция. Мы хорошие парни. Месть – это только для преступников. Мы поддерживаем закон – месть его отменяет.

Я посмотрела ему в глаза и поняла, что он говорит искренне, из самой глубины души.

– Мужественное и чудесное чувство, лейтенант. Но люди, которых я любила, умирали у меня на руках, убитые этими тварями. Я видела разрушенные семьи… – Я мотнула головой. – Витторио – зло. Не потому что он вампир, а потому что серийный убийца. Он получает удовольствие от страданий и смертей. Он будет убивать, пока его не остановят. Закон дает мне юридическое право это сделать. Если вы не хотите, чтобы это была месть за ваших людей, то это ваши внутренние вопросы. Он будет мертв, за чью бы смерть я ни мстила ему.

– И за чью смерть вы ему будете мстить? – спросил Хупер,

На этот раз никто не мешал ему задать вопрос.

Я подумала и нашла ответ:

– За Мельбурна и Болдуина.

– Двое полицейских из СВАТ, погибших в Сент-Луисе, – сказал Граймс.

Я кивнула.

– Это были ваши близкие друзья? – спросил он.

Я покачала головой:

– Виделись однажды.

– Зачем вам мстить за людей, которых раз в жизни видели? – спросил Рокко, и от него потекла первая струйка энергии. Он опустил свои экстрасенсорные щиты – чуть-чуть. Эмпат, который хочет знать, что я чувствую на самом деле?

Машина подъехала к стоянке, Хупер стал парковаться. Я поглядела в темные глаза Рокко – темнее, чем у лейтенанта. Настолько темные, что ближе, пожалуй, к черным. От этого зрачки терялись в радужках, как у вампира, когда сила начинает заполнять его глаза – сплошь цвета радужки и без зрачка.

– Какая у вас порода?

– Порода чего?

– Вы слишком уже большой, чтобы жеманиться, сержант.

Он улыбнулся:

– Я эмпат.

Я прищурилась, разглядывая его лицо. У него зачастил пульс – чуть-чуть, слегка приоткрылись губы. Я лизнула нижнюю губу и сказала:

– На вкус – вранье.

– Я – эмпат, – повторил он очень твердо.

– И? – спросила я.

– Что «и»?

– Эмпат и?..

Мы смотрели друг на друга в упор, воздух между нами густел, тяжелел по мере того, как мы опускали щиты.

– Может быть, зайдем внутрь? – спросил Граймс.

– Да, сэр, – ответил Рокко.

– Конечно, – согласилась я.

– Вы согласны, чтобы он прочел ваши эмоции?

– Граймс сказал, что вопросы не дадут вам ответа, понты у меня или мне можно доверять реально. Но что-то говорит мне, что Рокко, который не только эмпат, сможет рассказать вам куда как больше.

– Мы хотим знать о вашей последней охоте на вампиров, маршал. Вы готовы это открыть?

На Граймса я даже не посмотрела, не оторвалась от темного упорного взгляда коллеги-экстрасенса, потому что я знала то, что вряд ли знал о своем сержанте лейтенант. Рокко рвался меня испытать. Отчасти это был мужской инстинкт – выяснить, кто в лесу медведь, – но не только. Его сила рвалась в дело, и был в этом рвении оттенок голода. Я не могла найти вежливый способ спросить: не питаются ли его экстрасенсорные способности собираемыми воспоминаниями? Если да, то я не единственный живой вампир в Вегасе.

Глава шестая

Мы с Рокко снова подняли щиты, как надевает человек на себя куртку пожатием плеч. Оба, значит, профессионалы. Приятно.

– Давай проезжай через гараж, – сказал Граймс Хуперу. – Зал совещаний уже должен быть готов.

Хупер выехал с парковки и вырулил к двери гаража, по-настоящему большой. Весь внедорожник въехал внутрь, и вдруг я поняла, почему так велика дверь.

Я бы сказала, что гараж был набит грузовиками, но это слово их слабо характеризует. Я видала технику, которая есть у СВАТ Сент-Луиса, и сейчас меня заполнила серьезная зависть к местной технике.

Мы все вышли. Я заметила слева нечто вроде гимнастического зала, но в основном я рассматривала машины. Узнала броневик «Lenco B.E.A.R.», потому что такой есть и в Сент-Луисе, но остальное было для меня ново. Два грузовика поменьше, похожие на младших братьев броневика, – каковыми они, вероятно, и были, – но про остальные я и понятия не имела. В смысле, могла догадаться, что они делают, но не как их зовут. И еще здесь был самый большой рекреационный фургон, который я в жизни видела. Сами машины выглядели грозными и странно мужественными. Обычно мужчины о своих любимых машинах говорят как о красивых женщинах, но ни в чем, стоящем в этом гараже, и капли женственности не было.

– Маршал Блейк! – обратился ко мне Граймс с некоторым напором в голосе.

Я обернулась – они стояли кучкой, глядя на меня.

– Простите, лейтенант. На секунду предалась зависти к вашей оснащенности.

Он улыбнулся.

– Если выдастся время перед вашим отъездом, будем рады устроить вам экскурсию.

– Я бы с удовольствием.

Дверь гаража опустилась на место.

– Ваше оружие надежно заперто в багажнике машины Сонни.

– Согласна.

– Тогда в зал совещаний.

Он сделал приглашающий жест рукой.

Я кивнула и пошла вслед за ними по краю тренажерной зоны. Вдоль стены тянулся ряд бежевых шкафчиков с замками. Я подумала, что это ящики для оружия, и потом мы туда мое барахло перегрузим, но честно: если бы злодеи сюда проникли, я бы поставила на нас. Багажник машины Сонни – это класс.

Зал совещаний был просторен, с длинными столами и стульями в ряд. Классная доска на передней стене и вообще очень похоже на школьный класс. Но шесть человек, ожидавших нас там, не походили на учеников. Из грузовика никто не звонил, так что одно из двух: или Рокко даже больше экстрасенс, чем я думаю, или с самого начала запланировано представить меня их практиционерам. Я не могла сообразить: то ли меня завели в засаду, то ли я бы на их месте поступила так же. Стала бы я себе доверять?

У этих шестерых была такая же короткая стрижка, как у прочих, будто все ходили к одному парикмахеру, но я видела прическу Шоу, и мне было, с чем сравнить. То есть у них было полно волос, просто короткие. Все они были высоки, самый низкорослый – пять футов десять дюймов, самый длинный – за шесть футов. Но все они из СВАТ: тут либо держи себя в форме, либо вылетишь. Так что основные различия между ними были в цвете глаз, волос и кожи. Они стояли, ничего не делая, но видно было, что они вместе, что они группа, команда, боевая единица. Чувствовала ли я, что я здесь лишняя? Нет. А чувствовала ли себя как экспонат на выставке в день открытых дверей? Ну, слегка.

Сержант Рокко вошел и меня представил. Лейтенант и Хупер остались у двери, которая теперь закрылась.

– Вот это – Дэвис, Дэви.

Дэви был соломенным блондином, с ясными синими глазами и ямочкой на подбородке, подчеркивающей красивый рот. Может, не следовало мне замечать красивые рты? Наверное, не стоило.

Я протянула руку, он ее пожал уверенно и хорошо. Поскольку рука у него была вдвое больше моей, приятно, что он пожал мне руку без колебаний. Иногда мужчины не сразу пожимают мне руку, будто боятся сломать. Дэви был уверен, что мне не причинит вреда. Это хорошо.

– Это Мерсер, Мерси.

У Мерси были каштановые волосы и светлые глаза, которые никак не могли решить, быть им серыми или голубыми. Глядя прямо мне в глаза, он пожал мне руку, и они были голубые, но цвет какой-то неуверенный, будто они готовы его сейчас поменять. Рукопожатие у него тоже было хорошее – может, они тренировались.

У следующего волосы были почти того же цвета, но кудряшек было в них столько, что даже короткой стрижкой это было не скрыть. Глаза – чистого цвета молочного шоколада. Вот эти уж цвет менять не станут.

Меня представили Растерману, и я ожидала услышать прозвище «Расти», но нет.

– Паук.

Я подавила желание спросить «Почему паук?» – и пошла дальше по очереди вслед за Рокко. Следующий был Санчес, вполне подходящий к своему имени, но умевший настолько выглядеть похоже на коллег, что перед тобой стоял военный, только с некоторым испанским колоритом. Не в том было дело, что он был высок и спортивен, а была в них во всех какая-то похожесть, будто эту команду набирал человек, имеющий пристрастие к определенному типу.

Звали Санчеса Аррио, и я не поняла, это его имя или прозвище. Но спрашивать не стала, потому что на самом деле это было не важно. Мне называли имена, я их запоминала.

Рука Санчеса в моей дала искорку, будто легкий электрический удар. Мы оба постарались не вздрогнуть, но остальные заметили, а может быть, почувствовали. Я стояла в комнате, полной тренированных экстрасенсов.

– Ай-ай-ай, Аррио! Ты ее уколол, плохой практиционер. Не будет тебе конфетки, – сказал Паук. Остальные засмеялись тем мужским смешком, который ни одна женщина, будь она даже активной лесбиянкой, воспроизвести не в состоянии.

– Простите, маршал, – извинился Санчес.

– Ничего страшного, – ответила я.

Он улыбнулся и кивнул, но был смущен. Я поняла, что рукопожатие – это была проверка не только для меня, но для всех нас. Как мужчины испытывают свои тела со штангой, в тире, на спортплощадке – это тоже было испытание. Можешь ли ты скрыть, кто ты такой, пожимая руку другому экстрасенсу? Я многих видала, кто не мог.

– Поработай над удержанием щитов в момент контакта, Аррио, – сказал Рокко.

– Поработаю, сержант.

Рокко кивнул и перешел к следующему. Это был Теодорос, греческое имя и греческая внешность, но звали его Санта, хотя в моем детстве Санта никогда так не выглядел. Волосы у него были прямые и черные, как у меня или Санчеса. Как и полагается, высокий, темный, красивый – если кто любит спортивных мужчин. Интересно, каким лешим он сумел себе имя «Санта» заработать. По-испански это значит «святой», но вряд ли за святость.

Санта пожал мне руку без малейших затруднений, не дав почувствовать ничего, кроме крепкого рукопожатия. Для него и для последнего в очереди это был момент гордости. Санчес тут прокололся, поэтому они особо постарались.

Последний тоже был экзотического происхождения, но какого именно, я не поняла. Короткие курчавые волосы вполне африканские, но кожа и черты лица не совсем такие. Он тоже был высокий, темноволосый и красивый, но по-иному. Глаза не могли выбрать между черным и темно-карим. Где-то между цветом моим и Рокко. Но обрамлены они были странно короткими, зато очень густыми ресницами, и потому казались больше и изысканней, чем были на самом деле – как в оторочке черного кружева.

– Мунес, Мун, – представил его Рокко.

Улыбка, рукопожатие. Рокко жестом пригласил меня выйти с ним вперед, к доске.

– Я Каннибал.

Это, как «Паук», вызвало у меня интерес: откуда взялась кличка?

– Если мы по именам и прозвищам, то я – Анита.

– Мы слышали, что у тебя есть прозвище, – ответил Каннибал. Я молча смотрела на него, ожидая, чтобы он его произнес. – Истребительница?

Я кивнула:

– Вампиры и правда меня так называют.

– Что-то ты маленькая для Истребительницы с большой буквы, – отозвался Дэви.

– С тобой рядом все маленькие, Дэвис, – ответила я. – У тебя сколько – шесть футов четыре дюйма?

– Шесть-пять.

– Вот тебе все человечество должно казаться низеньким – когда ты не на работе, конечно.

Все засмеялись над ним и со мной, что было хорошо. Сержант жестом прекратил смех и сказал:

– Мы действительно называем друг друга кличками. Хотите, чтобы вас тоже, маршал?

Я посмотрела на него:

– То есть чтобы вы меня называли не Анита и не Блейк, а Истребительница?

Он кивнул.

– Ну уж нет. Во-первых, слишком длинное. Во-вторых, никогда не слыхала, чтобы это имя произносили хорошим голосом.

– Вы его стесняетесь?

– Да нет, но оно как Иван Грозный. Серьезно сомневаюсь, чтобы кто-нибудь так называл его в лицо.

– Вампиры вас так называют.

Каннибал это сказал так, будто знал точно. Может, и знал.

Я кивнула.

– Мы тоже могли бы тогда.

Я вздохнула:

– Мне бы не хотелось, сержант. Слишком много преступников так меня называли, когда пытались убить. Смотрели на мою внешность и называли Истребительницей – в насмешку. Маленькая, хрупкая, совсем с виду не опасная.

– А после того, как они над вами смеялись? – спросил он, серьезно рассматривая мое лицо.

Я посмотрела ему в глаза:

– А после они погибали, сержант. Иначе меня бы здесь не было.

– Больше никогда не назову тебя коротышкой, – вставил Дэви.

Это сломало лед, и я была рада рассмеяться вместе со всеми.

– Ну, тогда Анита, если ты будешь с нами работать.

– А буду или нет – зависит от того, как пройдет это маленькое испытание?

– Да.

От дверей раздался голос лейтенанта Граймса, и все повернулись к нему. Автоматически.

– Экстрасенсов в мире много, маршал Блейк, но немного достаточно сильных, чтобы от них была польза, и достаточно собой владеющих, чтобы можно было взять их с собой в бой. Нам необходимо знать, насколько хорошо вы владеете собой и какого рода у вас экстрасенсорные способности. Некоторые виды способностей конфликтуют между собой, и, если с кем-то из здесь присутствующих у вас есть конфликт, мы сделаем так, чтобы вы не попали в одну группу.

– Я понимаю мысль, которую вы сюда вкладываете, лейтенант, но я знаю также, что присутствующий здесь Каннибал испытывает ваших людей одновременно со мной. Он хочет знать, могут ли они находиться в одной комнате со мной, когда он испытывает мою силу, и не подвергаться ее действию. Да, вы хотите знать, не конфликтует ли моя сила с силой ваших людей, но заодно проверяете своих практиционеров.

– Одного из них мы потеряли, маршал. Одного из лучших. У нас очень мало времени для разгона и притирки. Вам приходилось гоняться за этим вампиром, и нам нужно знать, что вы о нем знаете.

– Все есть в рапортах, – ответила я.

Он покачал головой:

– Способности Каннибала нам дадут возможность узнать, точны ли ваши рапорты.

– Другими словами, не наврала ли я.

Он улыбнулся и покачал головой:

– Нет, не наврали – умолчали. У вас роман с мастером вашего города, маршал. Нам необходимо знать, не компрометирует ли это вашу лояльность.

– Спасибо за вежливую формулировку, лейтенант. Последний раз, когда я говорила на эту тему с копом из Вегаса, меня обвинили в том, что я трахаюсь со всем, что шевелится.

Граймс брезгливо сморщился:

– Ни один из моих людей никогда бы вам такого не сказал, но я приношу вам свои извинения за нарушение нашим городом долга гостеприимства.

– Спасибо, лейтенант, я тронута.

– Колдун был правой рукой Каннибала в этом подразделении.

– Это тот, кого вы потеряли?

Он кивнул.

– Мы должны посмотреть, как вы впишетесь, а у нас на это, может быть, всего час – потом мы должны вас доставить к Шоу.

Не к «шерифу Шоу», отметила я. Интересно, догадался ли он, кто меня оскорблял.

Каннибал заговорил, и я повернулась к нему,

– Если бы вы были как наш прошлый истребитель и использовали только оружие, мы бы отвели вас в тир, но нас больше интересуют ваши экстрасенсорные способности. Оружие мы всегда можем отобрать, а остальное – нет.

– Если я не пройду испытание, что тогда?

– Если вы представляете опасность для моих людей, маршал Блейк, я не стану подвергать их этой опасности.

– А если пройду?

– Тогда мы поможем вам выполнить ордер, – ответил Граймс.

– Если вы не пройдете, есть в городе другие охотники на вампиров, – добавил Каннибал. – У которых нет паранормальных способностей, составляющих проблему.

– Тогда у них и полезных паранормальных способностей не будет.

– Мы и сами можем справиться, – ответил Каннибал.

– Кто-нибудь из вас умеет чуять живых мертвецов? – спросила я.

– Нет. Ни у кого из нас нет способностей в работе с вампирами.

Я посмотрела в темные глаза Каннибала:

– Мертвые бывают многих видов, Каннибал, не только вампиры. – Я шагнула к нему ближе, но не вторгаясь в личное пространство. И добавила тише: – Как и вампиры бывают разных видов.

Каннибал улыбнулся, и снова я уловила от него всплеск нетерпения.

– Тогда давайте это проделаем.

– Давайте.

И громче, для всех присутствующих – для своих людей и лейтенанта, он сказал:

– Анита, готова?

– Насколько я должна быть готова?

– В смысле?

– Я должна сопротивляться или помогать тебе в акте чтения мыслей?

– Когда-нибудь мне интересно было бы попытаться сломать твои щиты, но сейчас у нас нет времени. Последнего экстрасенса, игравшего со мной в эту игру, увезла «Скорая».

– Ты настолько умелый или настолько безжалостный? – спросила я.

Кто-то из его людей шумно то ли вздохнул, то ли ахнул. Мы не стали отвлекаться.

– Настолько умелый, – ответил он. – Кроме тех случаев, когда со мной дерутся – тогда я безжалостен.

– Если бы было время, я бы заставила тебя подтвердить свои слова, но его нет. Так что я опускаю щиты, открываясь тебе, но не хочу их опускать полностью. Пожалуйста, не пытайся сдвинуть их до конца.

– Почему?

– Потому что не только я умею чуять мертвых, но и они иногда чуют меня. Если мои щиты будут взломаны, я засверкаю, как маяк, и все местные вампиры будут знать, что в городе что-то появилось. Я бы пока предпочла себя не рекламировать.

– Я не думаю, что ты говоришь неправду. Я хочу спросить, не преувеличиваешь ли ты.

– Я стараюсь не преувеличивать, сержант. Правда и без того достаточно странно выглядит.

– Я буду осторожен с твоими щитами, Анита.

– О’кей, так как мы это будем делать?

– Сядь, – сказал он.

– На случай, если кто-нибудь из нас упадет? – догадалась я.

– Вроде того.

– Ты и правда считаешь, что ты – самый сильный здесь экстрасенс?

– Да.

Я пожала плечами:

– Ладно, возьмем стулья.

Нам принесли два стула, мы сели лицом к лицу. Я слегка опустила щиты, будто дверь приоткрыла. Я ощутила не только гудящую вокруг меня энергию Каннибала, но и гудение и вспышки от всех прочих. На них я постаралась не отвлекаться, просто не обращать внимания, как обычно на призраков. Не обращай внимания – и призрак уйдет.

– Лучше получается, если я могу тебя коснуться, – сказал он.

Я глянула на него. Он улыбнулся:

– Такая молодая – и уже такая циничная.

Я протянула руки, все еще хмурясь:

– Ну, ладно.

Он взял мои руки в свои, и только тогда опустил собственные щиты, только тогда потянулся ко мне своей гудящей энергией. Только тут до меня дошло, что прикосновение усугубляет все вампирские силы, ужесточает их, даже если данный конкретный вампир имеет живое сердце и одет в полицейский мундир.