Текст книги "Обнаженная натура"

Автор книги: Лорел Кей Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 36 страниц)

Глава тридцать пятая

В ухе прозвучал голос Эдуарда:

– Здесь сын Макса Виктор с охраной. Мы его пропустим, но охранников задержим.

– А у нас тут еще полдюжины тигров. Вышли из дальних комнат, – ответил Бернардо.

– Все лучше и лучше, – отозвался Эдуард.

Сарказм в наушнике слышался отчетливо.

Синяя тигрица во мне пододвинулась ближе к поверхности. Мелькнул образ ее морды напротив моего лица, пытающейся еще ближе подобраться и понюхать воздух.

Открылись двери. Вошел высокий широкоплечий мужчина в дорогом костюме, сшитом на заказ. Подстрижен очень коротко, но так тщательно, будто белесые волосы стригли по одному. На лице – бледно-желтые солнечные очки. Слишком светлые, чтобы хоть как-то противостоять адскому солнцу Вегаса. Он пытается сойти за человека? Если так, то ему следовало бы приглушить кипящую вокруг него энергию.

Нахлынувшая волна этой энергии заставила синюю тигрицу зарычать на него. Я бы упала лицом вперед, не подхвати меня Домино и Криспин.

– Ты сейчас вызовешь ее зверя, мама, – сказал он, продолжая приближаться к нам, и это приближение синей тигрице не понравилось, зато белой – вполне. Черная обнималась с Домино и ни на что не обращала внимания. Синяя пыталась повернуть меня к мальчику, белой нравился Виктор, черная и без того была довольна. Как будто внутри меня жили три соседки в одной комнате, и каждой нравились разные парни.

– У тебя нет права вмешиваться, – ответила ему Вивиана.

– Отец предупреждал тебя, что это нельзя делать, – возразил он, опускаясь на пол рядом с нами.

Он был в темном костюме, глаза спрятаны за очками, но никакое цветное стекло не могло бы скрыть рвущуюся из него силу. Ее было достаточно, чтобы белая тигрица знала, как выглядят за очками эти глаза.

Я встала на колени, Криспину пришлось отпустить мою руку, но он держал меня за плечо. Домино сполз по мне ниже, как не желающая сниматься одежда. А мои руки потянулись к очкам.

Виктор перехватил их, уставился мне в лицо, будто пытаясь увидеть то, что у меня за спиной. Потом поднес мои руки к лицу, понюхал.

– Не может быть.

– Я тебе говорила, Виктор, в ней есть они все, – сказала ему Вивиана.

Он поднял голову – я отчетливо увидела его глаза, но светлые линзы скрывали то, что мне нужно было видеть. Сама не узнавая собственного голоса, будто кто-то чужой заговорил у меня в голове, я сказала:

– Сними их.

– Что? – заморгал он.

– Сними их, – повторила я.

– Зачем? – спросил он и отпустил мои руки.

Я покачала головой, не зная сама ответа, и потом он нашелся:

– Мне нужно видеть твои глаза.

– Зачем? – снова спросил он.

Я потянулась вверх, и на этот раз он меня не остановил. Взявшись за очки в тонкой металлической оправе, я осторожно потянула их вниз, пока не показались светлые глаза тигра, Они были синие, но темнее, чем у Криспина, но все равно того же цвета и формы, которые за человеческие не примешь – разве что очень не хочешь видеть того, что есть на самом деле.

Я стояла перед ним на коленях, держа в руках его очки, и глядела в глаза. Но не только глаза: они были лишь признаком того, что нужно моей тигрице. А было это – сила, которая в нем. Только теперь я поняла, как, в сущности, слаб был каждый тигр, к которому я прикасалась до этого.

Виктор смотрел на меня, вот этими идеальными глазами. Потом сглотнул слюну так, что даже слышно было, и спросил дрогнувшим голосом:

– Значит, ты и вправду тоже королева?

Я подалась к нему – нет, не для поцелуя, а так, будто его сила – гравитация, которая притянула меня.

Он встал, чуть пошатнувшись. Я потянулась к нему, и назад меня потянул Криспин. Они с Домино удержали меня объятиями, но у меня было ощущение, будто я услышала в голове музыку, ранее незнакомую совсем. Их прикосновения тонули в силе Виктора.

Он снова надел очки и обернулся к матери.

– Отец открыто запретил тебе вызывать ее силу, пока он с ней не увидится.

– Здесь я Чанг, а не ты.

– Ты правишь кланом белого тигра, и я никогда не оспаривал твою власть. Но во всем остальном отец велел мне править его владениями. Когда ставишь силу тигров выше блага города и его граждан, ты нарушаешь правила, установленные твоим господином, моим отцом.

– Ты лишишь Домино и Криспина единственной королевы их клана, которую им довелось в жизни встретить?

– Я никогда не стану на дороге судьбы другого клана, мать. Но скормить ей Синрика ты не имеешь права. Посмотри, что она уже сделала с Криспином и Домино.

Что-то в его интонациях заставило меня посмотреть на двух оборотней, оставшихся около меня. Криспин и раньше смотрел на меня с этой преданностью, но увидеть ее в глазах Домино – это было неправильно. Очень неуместная щенячья преданность на гневном и надменном лице, просто сердце томило ее видеть. Не то чтобы я была к Домино неравнодушна – я вообще впервые его видела, но потому что не должен ни один взрослый так смотреть. Я этот взгляд видала раньше – на лицах вампиров. Я – истинный некромант, и взываю к мертвым любого вида, но звать так оборотней – мне не положено. Так – нет.

– Господи! – сказала я и попыталась встать. Домино за меня цеплялся, и я подавила в себе желание в панике хлестнуть его по морде. – Я питалась твоим гневом, черт побери, гневом! Не должен ты на меня так смотреть!

Он обратил ко мне спокойные глаза.

– Твою мать, – сказала я беспомощно.

– Анита, Бернардо, отвечайте! Что там происходит? – спросил Эдуард.

– Эдуард, подожди, потом. – Я обернулась к Виктору. – Ты можешь это исправить?

– У Аниты все под контролем, – ответил Эдуарду Бернардо.

Выражение его лица не соответствовало уверенности тона, но он решал сомнения в мою пользу.

Виктор посмотрел, куда я показываю, – на Домино.

– Ты имеешь в виду – освободить его от твоей власти?

– Да.

– Ты – королева, – вмешалась Вивиана. – Никогда не проси о такой помощи ни одного самца.

– Хорошо, ты это можешь сделать?

Виктор еще какое-то время всматривался в меня.

– Ты сказала, что питалась его гневом. Я думал, ardeurсвязан только с сексом.

– Я могу питаться и гневом. У меня была мысль, что если я не стану питаться похотью или любовью от ваших подданных, то не привяжу их к себе. Черт побери, хватит с меня мужчин тех, что есть!

– Жан-Клод умеет питаться гневом? – спросил Виктор.

Это было слишком близко к одной из тех истин, которые мы никому не хотели бы открывать: что у меня есть силы, которых нет у моего мастера. Я попыталась успокоиться, но пульс зачастил, а тигры-оборотни – они как живые детекторы лжи. Они ощущают, чуют по запаху все эти невольные телесные проявления.

– Кто-нибудь из вас может сделать так, чтобы он не был… – я махнула рукой в сторону Домино, – вот такой, как сейчас?

– Может само пройти, – ответил Виктор,

– Ты уверен?

Он улыбнулся:

– Нет, но то, что ты сделала, похоже на сочетание мощи вампира и силы Чанг. Ты подчинила его мозг. Если оставить его в покое, может оправиться. Если эта штука больше вампирская, чем ликантропская, тогда, как ты знаешь, сможешь снова им завладеть в любой момент, когда захочешь.

Я облизала губы и сказала единственную правду, которая у меня нашлась:

– Я никем не хочу владеть.

– Я ощутил твою силу. Ощутил, как ты направила ее в мою мать. Ощутил, какой толчок это был.

– Не слишком по-ребячески будет сказать, что она первая начала?

Он улыбнулся:

– По-ребячески, но я знаю собственную мать.

– Виктор! – одернула его Вивиана.

– Мама, ведь это ты пыталась пробудить в ней тигров. Ты знаешь, что ты спровоцировала ее силу. Не надо отрицать.

– Я не стану отрицать.

– Чанг-Вивиана пообещала, что если маршал Блейк сможет отозвать от нее Криспина, она ответит на наши вопросы.

Вивиана старалась ни на кого не смотреть.

– Ты пообещала это маршалам, мама?

Она кивнула, все так же ни на кого не глядя.

– Тогда отвечай, как обещала.

Я изо всех сил старалась не смотреть на синего мальчика.

– Мне кажется, нужна была бы некоторая конфиденциальность – мы же будем обсуждать ведущееся расследование.

– Не хочу уходить, – сказал мальчик.

Ава потянула его за руку:

– Синрик, пошли.

– Нет, – ответил он, высвобождая руку. – Ты не чиста. Ты не знаешь, как это хорошо – когда у тебя есть клан.

– Синрик! – окликнула его Вивиана, как кнутом хлестнув злостью. – Ты должен оказывать Аве уважение, которого она заслуживает. На нее напал наш собрат, нарушив самое святое правило клана. Не она искала этой жизни.

На миг он надулся, потом сделал виноватый вид:

– Ава, прости меня. Я не хотел тебя обидеть.

Она улыбнулась, но до глаз улыбка не дошла.

– Все хорошо, Синрик. Но выйди, чтобы маршалы могли поговорить с Вивианой и Виктором.

Он дал вывести себя в двери, но оглянулся на пороге, и самое тревожное – что я ответила на его взгляд.

Бернардо тронул меня за руку, и я обернулась к нему.

– Все нормально? – спросил он.

Отличный вопрос. Только отличного ответа не хватало. Я сказала единственное, что пришло в голову:

– У нас есть работа, маршал Конь-В-Яблоках.

Он посмотрел на меня, приподняв бровь, потом ответил:

– Да, конечно, маршал Блейк.

– Задавайте вопросы и уматывайте оттуда, – сказал Эдуард. – Не хочется мне, чтобы Анита была там, когда придет Макс.

Эдуард был абсолютно прав. Вивиана чуть не подчинила мой разум, когда была одна, без своего мастера.

Очень много было причин выяснить все вопросы до того, как вампиры встанут ночью.

Но факт, что не было в этом богоспасаемом мире никаких способов раскрыть это преступление до темноты, не только разочаровывал, но с каждой минутой становился все опаснее и опаснее.

Глава тридцать шестая

Вперед вышла белая тигрица с волосами цвета светлой пахты и с глазами как весеннее небо, подошла и увела Домино вглубь пентхауза. Оставлять меня он не хотел, но между мной и Виктором деваться ему было некуда – он сделал так, как мы хотели. Если он, избавившись от моего присутствия, сбросит с себя и чары, то я могу вполне оставить его здесь. А если никуда эти чары не денутся, придется мне его брать с собой. Куда его девать после этого – ну понятия не имею. Кто подбирает бродячих собак, а я вот мужчин подбираю, черт.

Все остальные расселись на мягких диванах. Мы с Бернардо сели достаточно далеко друг от друга на нашем диване, чтобы не мешать друг другу, если не дай бог что. Криспин сидел ко мне близко, как бойфренд какой-нибудь, рука, закинутая на спинку дивана, касается моих плеч, другую он положил мне на ногу. Я могла бы ему сказать, чтобы убрался и не мешал работать, но это бы его обидело, а я достаточно хорошо знаю нравы ликантропов и понимаю, что касание – это всего лишь касание.

Вивиана сидела напротив со своим сыном и с Риком. Никто ее особо не трогал. Может быть, тигры отличаются от других групп оборотней, мне знакомых? Надо будет потом спросить.

– Что вы знаете о том, что случилось здесь с полицейскими? – спросила я.

– Только то, что передавали в новостях, – ответил Виктор.

Вивиана только посмотрела на меня раскосыми синими глазами. Эта молчаливая внимательность могла бы нервировать, но после морга, Олафа и того, что было сейчас с моими внутренними тигрицами, ее взгляд не так уж сильно на меня давил

Будь это обычный допрос, были бы правила и методы. Мне бы пришлось самой немножко приоткрывать информацию и повторять одни и те же вопросы. Но у нас догорал день, а когда вампиры встанут из гробов и Витторио добавит свою силу к силе своих дневных слуг… Я даже думать не хотела, что они тогда сделают. Перебить подразделение СВАТ и послать мне голову по почте – это значило бросить тяжелую перчатку. Я подумала, что если это Витторио, а не кто-то его подставляет, и. после наступления темноты ад с цепи сорвется. Нет у нас времени для многочасовых допросов.

Криспин стал поглаживать мне бедро небольшими кругами: воспринял мое напряжение и пытается успокоить. Это не помогало, но я была благодарна за намерение.

– Анита? – обратился ко мне Бернардо с вопросительной интонацией.

Он попытался посмотреть на меня с непроницаемым лицом, по не смог скрыть тревоги в прищуренных глазах. За последний час ему пришлось увидеть много очень, очень странных вещей. И он, надо сказать, отлично все это выдержал. Интересно, не должна ли я ему… ну, цветы, скажем? Чем вознаградить партнера по работе за то, что вот так нагрузила его метафизикой? Открытку благодарственную? На «Холлмарке», интересно, делают подходящие?

Криспин наклонился надо мной, теплом дыхания обдал мои волосы.

– Анита, все хорошо?

– Анита? – напомнил о себе Бернардо, и на этот раз не старался скрыть озабоченности.

– Бернардо, что там с Анитой? – спросил у меня в ухе Эдуард.

– Да все в порядке, – ответила я. – Просто я думаю. – Я обернулась к тиграм на втором диване. – Кончается светлое время, так что я буду говорить с тобой как подруга мастера – с подругой мастера.

– Это честь для меня, – царственно кивнула Вивиана.

– Во-первых, я хочу, чтобы ты прислушалась к Виктору и Максу и не лезла к моим внутренним тигрицам, когда расследование закончится.

– Можешь просто сказать ей, чтобы она их не трогала, – ответил Виктор, улыбаясь, но глаза его были едва видимы за очками. Отчасти мне очень хотелось содрать с него эти очки, но я старалась быть человеком, совершенно без всякой тигриности, так что пусть себе сидит в очках.

Чтобы быть еще чуть больше человеком, я отодвинулась слегка от Криспина, села на самый край дивана. Достаточно было отклониться назад – и вот он, Криспин, но мне надо было подумать. Когда мужчина, с которым у тебя был секс, рисует пальцем кружочки у тебя на бедре, это мыслей не проясняет.

– Я пытаюсь договариваться честно. Я не собираюсь с самого начала просить Вивиану обещать то, чего она не выполнит. Не совсем понимаю, что она хочет от моих зверей, но слышала ее слова, что я, быть может, единственная королева клана, которую в жизни своей встретят Домино и этот синий мальчик, Синрик. Вивиана не собирается выпускать меня из Вегаса, не попытавшись еще раз это проверить. Я правильно понимаю? – взглянула я на нее.

Она улыбнулась, мотнула головой, очень скромно.

– Правильно.

– Хорошо, что не отрицаешь – мне это нравится. Второе: согласны ли мы все, что эти убийства очень вредны сообществу как вампиров, так и ликантропов?

Все согласились.

– Тогда я должна знать, честно, знаете ли вы что-нибудь о звере, который помогал вампиру убивать полицейских.

– Ты говоришь – «зверь», но пришла ты к нам, – сказал Виктор.

– Ты думаешь, что это кто-то из наших тигров, – сказала Вивиана. И что-то в ее интонации подсказало мне ответную реплику:

– Ты тоже так думаешь.

– Я этого не говорила, – возразила она.

Я снова облизала губы, но теперь не от сухости.

– Это ощущается на грани лжи.

– Что это значит? – спросил Олаф у меня в ухе.

– Не мешай ей работать, – ответил ему Эдуард.

Вивиана мне улыбнулась – почти интригующей улыбкой.

– Я не лгу.

И я улыбнулась в ответ:

– О’кей, тогда ответь: подозреваешь ли ты, что кто-либо из твоих тигров каким-то образом замешан в этом убийстве?

Она на этот раз не стала на меня смотреть – сосредоточилась на собственных маленьких, ухоженных руках, сцепив мальцы на коленях очень благовоспитанным жестом, сидя нога на ногу. Такая приличная и светская, но я знала, что это ложь. Она из тех, в которых ничего нет приличного, даже когда они на все пуговицы застегнуты. Женщины чаще излучают это ощущение, чем мужчины, но я и у мужчин такое видала. Некоторые даже не знают, как они много скрывают за маской цивилизованности, но Вивиана знала. Она знала, что вся эта человеческая показуха – совсем не то, что на самом деле представляет собой Чанг-Виви.

– Ты хочешь, чтобы на этот вопрос ответил я, мать?

Она посмотрела на него так свирепо, так злобно, что хорошенькое личико стало страшным. Так спадают маски.

– Я все еще королева. Следует ли напомнить тебе об этом настоятельнее?

– Отец сказал нам, что на вопросы маршала Блейк мы должны отвечать правдиво и полно.

– Пока он не встанет ночью, здесь правлю я, – ответила она.

Я подавила желание оглянуться на Криспина. Он не очень умеет прятать лицо. Поэтому я посмотрела на Рика и увидела, что ему явно не по себе. У меня возникло впечатление, что эта неловкость общая и что она усиливается. О сообществе тигров и знаю достаточно, чтобы знать: управляют ими королевы – одна из немногих групп оборотней, где власть полностью принадлежит самкам. (Бывают и у других оборотней группы, где самый крутой мен – как раз женщина, но это не правило, а исключение.) И поэтому Виктор при всей его мощи кланом Белого Тигра править не может. Но он, судя по его поведению, этого хотел бы.

– Бернардо напомнил тебе твое обещание, Чанг-Вивиана. Сейчас я напоминаю тебе снова, что я отозвала от тебя Криспина. Ты сказала, что, если у меня это получится, ты ответишь на мои вопросы. Так можно ли полагаться на слово Чанг клана Белого Тигра, или нет больше чести в Вегасе?

Диван шевельнулся – Криспин положил руку мне на спину. Это было осторожное движение, не слишком сексуальное – скорее безмолвный призыв быть осторожнее. Я им не пренебрегла. Криспина я с собой не беру в Сент-Луис; и выходит, что я могу нагадить в суп, который ему расхлебывать.

Вивиана обернулась разозленным лицом ко мне. Сила ее потекла в мою сторону почти видимым облаком жара. Виктор встал, встал между этой силой и мной, принял ее удар на себя, и это было хорошо. Он вздрогнул, закрыв глаза, и сказал:

– Твой мастер города дал тебе прямой приказ – не вызывать ее зверей. Я повинуюсь его приказам, даже если не повинуешься ты.

Она чуть слышно зарычала, Криспин подобрался чуть ближе ко мне, будто от испуга. Или он испугался того, что я сейчас сделаю? Я постаралась не напрягаться слишком сильно, не выглядеть нервозной. Изо всех сил постаралась изобразить безмятежное спокойствие, которого совсем не испытывала.

Бернардо тоже подался вперед к краю дивана. Рик пока что сидел, откинувшись на спинку дивана, но все его мышцы подобрались.

– Ты – слепое орудие своего отца, и ничего больше.

– Я – инструмент своего отца в дневное время. Я его правая рука, и я его не предам.

– Искать силы для своего клана и своего народа – не предательство.

Она мне не была видна – Виктор ее закрывал.

– Можешь искать силы после того, как маршалы убьют предателя и его хозяина.

– Какого предателя? – спросила я.

Виктор обернулся, встав к матери спиной. Не знаю, решилась ли бы я на такое, но мне она не мама.

– Первые жертвы были стриптизерами, как у вас в городе. Но у последних – следы когтей и укусы вампиров.

Я обругала про себя полицейских Вегаса, что мне не сказали. Неплохо было бы знать, что на последних жертвах найдены следы когтей. И это новое по сравнению со всеми другими городами, где охотился Витторио. Это доказывало, что кто-то в полиции Вегаса мне не доверяет. Поэтому раскрытие преступления – любого преступления – здесь пойдет труднее.

Криспин снова уловил мое беспокойство, начал водить рукой по спине, успокаивая.

– Что заставляет тебя думать, будто это – тигр-оборотень? – спросила я.

– Мать, – обратился к ней Виктор и отошел в сторону, чтобы мы с ней друг друга видели.

Она посмотрела на него не так чтобы довольным взглядом, по ответила:

– Я чувствовала, как кто-то притягивает к себе моих тигров. Как ты сегодня пыталась призвать меня к себе, и призвала нескольких моих детей, так и этот вампир искал того же. Я думала, что помешала ему, но теперь подозреваю, что кого-то он украл. Может быть, из другого клана, но тигра. Потому что звал он тигра.

– Ты уверена, что это вампир, а не вампирша?

Она кивнула:

– Энергия мужская.

– Спроси у нее, почему она так уверена, – попросил голос Эдуарда у меня в ухе.

Я протянула руку в сторону тигров, сама отодвинулась от руки Криспина. Он понял намек и убрал руку.

– Прошу прощения. Маршал Форрестер, она знает, что это был самец, потому что энергия имела мужской вкус или запах.

– Вы умеете по энергии отличать вампира от вампирши? – спросил Бернардо.

– Иногда, – кивнула я.

Вивиана мне улыбнулась, будто я сделала что-то очень умное.

– Да, это ощущалось как мужчина, но…

Она нахмурилась?

– Но? – подсказала я.

– Ты из линии Белль Морт?

– Жан-Клод из этой линии.

Она отмахнулась, будто я пыталась вилять.

– Вампиры почти всех линий – твари холодные, а ее линии – нет. Вы как-то ближе к теплоте оборотней, мне кажется. Ты чувствуешь на расстоянии чужую сексуальную энергию?

Я подумала.

– Иногда – да.

И снова она улыбнулась, будто услышав правильный ответ.

– В энергии этого вампира что-то было не так. Что-то искаженное или искривленное каким-то образом. Как будто у него секс перешел в ярость.

– Ты когда-нибудь что-нибудь подобное от кого-нибудь ощущала? – спросила я.

– К нам когда-то пришел один тигр. Мы его пытались дисциплинировать, спасти, но пришлось его в конце концов уничтожить для общего блага.

Виктор добавил к объяснению матери:

– Он был серийный насильник. И нападения стали более грубыми.

– Тот, кто нападал на Аву? – спросила я.

Он посмотрел удивленно:

– Ты смотрела ее дело?

Я покачала головой;

– Просто угадала.

– Это была не догадка, – возразила Вивиана. – Ты прочла язык жестов. Язык запаха.

Я пожала плечами, потому что не хотела спорить, и не уверена была, что могу.

– И ты говоришь, что энергия у этого вампира была как у этого серийного насильника?

– Да, но…

Она поежилась, и на этот раз я почувствовала ее страх.

– Он тебя испугал.

Она кивнула.

– А мою мать напугать нелегко, – сказал Виктор.

– У меня тоже создалось такое впечатление.

Он улыбнулся:

– Мы ответили на твои вопросы. Не ответишь ли ты теперь на один наш?

– Простите, но еще один: вы знаете, кто предатель?

Они переглянулись.

– Клянусь, что нет. Если этот вампир увел кого-то из наших, то сделал это настолько полно, что я ничего не подозревала, пока на телах не стали появляться следы когтей.

– Если я смогу сузить круг поиска, могли бы вы собрать их для меня и разрешить допросить в полицейском участке?

Они снова переглянулись, втроем с Риком. Наконец Виктор кивнул, и Вивиана ответила:

– Могли бы.

– Как ты сможешь сузить круг? – спросил Виктор. – Ты намекаешь, что ты – более мощный оборотень, чем мы?

– Нет, отнюдь. Но я видела тела.

В наушнике раздался голос Олафа:

– Не следует их информировать.

Я не отреагировала.

– Я знаю, что тот, кого мы ищем – в человеческом облике ниже шести футов, либо имеет слишком маленькие руки для своего роста.

– Анита! – сказал Олаф.

– Она знает, что делает, Отто, – ответил ему Эдуард.

– Ты измерила следы когтей, – сказал Виктор.

Я кивнула.

– Я этим тиграм не доверяю, – произнес Олаф.

– Не мешай ей работать, – сказал ему Эдуард.

Я изо всех сил старалась не обращать на все это внимания.

А Виктор сказал:

– Это несколько сужает круг.

– Вот что его всерьез сузит, – сказала я. – Этот тигр умеет превращаться ровно настолько, чтобы на руках вырастали когти, а во рту клыки, но даже полузвериной формы при этом не принимает.

Это их потрясло – всех. Они не вампиры, поэтому даже не пытались скрыть потрясения.

– Это все объясняет, – произнес Виктор.

– Что объясняет?

– Почему ни моя мать, ни я не могли узнать от предателя правды. Если он так силен, что способен на такое, то вполне у него могло достать сил нам соврать.

– Это же чертовски большая сила, – сказала я.

– Да.

Я посмотрела на него, потом на пораженное лицо Вивианы.

– Вы думаете, что знаете его.

– Нет, но список для выбора очень короткий. И в нем есть некоторые из наших самых доверенных, – сказал Виктор.

Вивиана посмотрела на меня страдающими глазами:

– Кто бы это ни был, но клану нанесен огромный вред. Подорван наш авторитет, и нам придется сильно подтягивать наш народ.

– Ты имеешь в виду, если узнают, что вы просмотрели этого типа на самом виду, некоторые бросят вызов твоему правлению?

– Попробуют, – ответила она, и что-то было в ней такое спокойное, такое уверенное, такое надежное. Я бы не хотела быть ее врагом, а уж выступать против нее и Виктора одновременно – это надо быть очень в себе уверенным. Или полным психом.

И тут мне пришла в голову мысль – неприятная.

– Если у Витторио зверь его зова – тигр, и он достаточно мастер, чтобы все это проделать, то он достаточно мастер и для того, чтобы бросить вызов Максу за власть над городом.

– Совет вампиров запретил мастерам городов воевать друг с другом в Америке, – напомнила Вивиана.

– Да, и когда серийные убийцы режут копов пачками, совет тоже морщится. Вряд ли Витторио слишком уважает правила.

– Ты думаешь, он совершит покушение на моего отца? – спросил Виктор.

– Я не исключала бы такой возможности. И приняла бы дополнительные меры предосторожности, пока мы его не возьмем.

– Прослежу, чтобы это было сделано.

– У него в дневное время на побегушках больше одного тигра, – сказала я.

– Еще что?

– Я не могу быть уверена, но на твоем месте я бы усилила охрану прямо сейчас. Потому что я бы загрызла себя, если бы выяснилось, что я всего на пару минут опоздала.

Мы с Виктором переглянулись понимающе, он тут же достал из кармана сотовый и начал вызывать резерв. При этом он отошел к дальней стене комнаты, чтобы я не слышала. Его право.

Вивиана смотрела на меня.

– Ты первая истинная королева, не имеющая клана, которую мы нашли после того, как Виктор показал, что достоин.

– Чего достоин? – спросила я.

– Права начать собственный клан. У нас уже много веков не было настоящего короля среди тигров. Маленькие королевы вырастают и покидают нас, но только потому, что мы не хотим убивать собственных дочерей. А не потому, что у нас есть силы на создание нового клана. У Виктора такая сила есть, но ему нужна королева.

Я уставилась на нее:

– Ты намекаешь, будто хочешь, чтобы я… что сделала? Стала у твоего сына королевой?

– Я говорю, что, если бы ты не была выдана за Жан-Клода, я бы тебя просила выйти за моего сына.

Я вытаращила глаза:

– Ты знаешь, Вивиана, прямо не знаю, что сказать.

Виктор вернулся из угла, откуда разговаривал, закрывая телефон и засовывая в карман.

– Я поставил бойцов вокруг отца и усилил охрану в клубах – на всякий случай. – Он посмотрел на меня, на мать, нахмурился: – Я что-то пропустил?

Бернардо засмеялся.

– Чанг-Виви предложила тебя Аните в мужья.

– Мама!

– Ты можешь не встретить другой королевы ее силы, Виктор.

– Она принадлежит другому мастеру-вампиру. Вмешиваться в чужие отношения – это против всех правил.

– Я твоя мать и твоя королева. Вмешиваться – моя работа.

– Оставь маршала Блейк в покое, мама.

Вивиана улыбнулась нам обоим, и это была улыбка, которую на лице ничьей матери видеть не пожелаешь. Она значила, что ты глазом не успеешь моргнуть, как войдешь в семью – если только ее сын пойдет ей навстречу.

Меня спас Бернардо.

– Когда мы сможем отвезти этих тигров в участок для допроса?

– Это нужно делать осторожно. – Виктор посмотрел на нас. – Есть одна вещь, которую я сейчас скажу, но публично стал бы отрицать: будет лучше, если полиция в полном боевом облачении проедется с нами от тигра к тигру. Тому, кто может соврать мне и не попасться, я не смогу наврать о цели нашей поездки.

– Я поговорю с полицией Вегаса.

Но я подумала, не слишком ли будет трудно им удержать пальцы на спуске при охоте на тигра-оборотня, который убил их товарища? Все были очень спокойны на эту тему, я бы даже сказала, необычно спокойны. И очень это напоминало затишье перед бурей.

– Ты встревожена, – сказал мне Виктор.

– Сколько там тигров в списке?

– Пять, – ответил он.

– Шесть, – сказала она.

– Мама…

– Ты не включил бы эту женщину. Но она сильна, и ростом меньше шести футов.

Он кивнул:

– Ты права, я бы ее не включил. Готовьте вашу группу, я попробую их всех собрать вместе. Так хорошо соврать, чтобы отвезти их в участок, я не смогу, но что-нибудь организую.

– Может быть, лучше навестить их по домам? – предложила я.

– Навестить – ты имеешь в виду убить?

– Нет, мне точно этот парень – или эта девушка – нужны живыми. Их нужно допросить насчет Витторио, выяснить, где его дневная лежка. Если мы возьмем этого тигра и заставим говорить, то успеем ликвидировать Витторио до захода солнца.

– Мы дадим тебе адреса. Но если ты хочешь их допрашивать, то должны присутствовать я или Виктор.

– Почему? – спросил Бернардо.

– Потому что мы можем заставить их говорить теми способами, которыми не можете вы.

– Это ведь незаконно…

– Он убил или помог убить полицейских. Наверняка можно, чтобы все отвернулись на несколько минут? Случайно?

Я посмотрела на Виктора, увидела его глаза за очками в золотой оправе. Конечно, я бы хотела высказаться в защиту своих коллег-полисменов, но, честно говоря, если грубое обращение с этим типом поможет найти Витторио до темноты, я лично выведу из строя камеры в допросной. Такое за собой признавать – плохо? Ничего страшного, лишь бы не под запись.

Еще одна причина, по которой я больше ликвидатор, нежели коп.