Текст книги "Между тьмой и пламенем. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Лина Элевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 32 страниц)

– Рассказывайте все с самого начала, – потребовал Кэллиэн, однако, не торопясь разжимать руку.

– Не могу, – содрогнулся Тельс. – Что-то… мешает. Как сверло в мозгу, до боли, лорд Дэтре… и воспоминания размытые. Мне что-то подсказывало, что это лекарство, да нет, я был уверен, абсолютно уверен, что оно поможет князю, что надо его испробовать… Но при этом мне казалось, что что-то не так. Вроде бы логично было бы сперва поговорить с вами. Но меня что-то толкало, я… пытался его дать. Я даже обрадовался вызову в город. Пока я занимался больными там, вернулись сомнения. И упрочились…

Догадка оказалась верна.

Все сошлось – тот же едва уловимый след, та же неуверенность, только ярче выраженная, те же сомнения, вызванные борьбой здравомыслия за свои позиции… Те же симптомы, что и у князя в свое время.

Он был прав. Это все-таки магия.

Внушения, принуждения, обольщения?

Ни одна из них, но вместе с тем…

– На вас следы чужеродной и враждебной магии, – выбирая слова, заговорил маг. – Вас застигли при попытке отравления князя. Советую вам подчиниться мне безоговорочно… и тогда можете быть уверены, что никто, кроме нас двоих, ни о чем не узнает. Иначе… не мне вам рассказывать, что ваша карьера окончится самым бесславным образом.

Оставалось молиться, чтобы Тельс согласился на этот расклад. Кэллиэн отстраненно подумал о том, что ему повезло – впервые ему в руки попал свежий образец этой магии, на котором можно исследовать ее свойства, не скрываясь.

– Я согласен на любые ваши манипуляции, лорд Дэтре, – убито выдохнул целитель.

Поразмыслив, Кэллиэн рискнул разжать руки. Целителя трясло, как в лихорадке, он кое-как осел на пол.

– Вы уверены, что вас никто не заколдовывал? – для проформы спросил маг.

Тельс кивнул.

– Магию принуждения сложно с чем-то спутать. Нет, уверенность словно пришла изнутри…

Угу, Кэллиэн тоже так считал – только вот все указывает на обратное!

– Едва подумаю, что я мог, своими руками… но это точно яд? Точно не лекарство? – Тельс уставился на руки, которые мелко тряслись. Затем обхватил ими голову и застонал, словно раздираемый изнутри сомнениями.

Коротко, зло выдохнув, маг осторожно закупорил пузырек без подписи, из тусклого зеленого стекла, предварительно бросив внутрь иглу.

– Я не должен был вам говорить… не должен был… – еще громче взвыл Тельс. – Но я не знал, клянусь…

– Где вы обнаружили пузырек?

– На столе, в целительской…

Целителя заколотила страшная, сильнейшая дрожь, руки скрутило жестокой судорогой, дыхание перехватило, затем и глаза закатились…

Проявив обычно несвойственное ему милосердие, подкрепившееся страхом потерять ценного свидетеля, воспротивившегося этой странной магии, Кэллиэн оборвал допрос, резко ударив человека по затылку, и осторожно «уложил» его на пол.

А что? Он же согласился на любые манипуляции... К тому же – помогло. Значит, не припадок, а последствия магического воздействия...

Нервно растирая заледеневшие руки, Кэллиэн помянул Вечность и, от расстройства, Безымянного.

Нет, он рано расслабился. Ждать неизвестный не стал – а может, побоялся, что такими темпами князь и вправду поправится… Кто знал об улучшении?

Да все знали!

Но покушение произошло сразу после визита Анджелис…

Поразмыслив, эту версию Кэллиэн отмел. Не так давно здесь бывали и князь Ратри, и эльф, и заместитель Тельса, и санитарки… О состоянии князя каждый день докладывали королеве, услышать мог кто угодно. Да и яд… специфический. Тут нужно или многое знать о ядах, или воспользоваться помощью тех же оборотней… А Анджи, в отличие от Инерис, такому никто не учил.

Пока было ясно одно – ослаблять охрану нельзя ни в коем случае. Проще будет самому переселиться сюда…

Кэллиэн замер, осмысливая дурацкую, но невероятно соблазнительную идею.

Или переселить куда-нибудь князя… раз даже на целителей нельзя положиться…

Но как? Ментальный контакт?

...Нет, эту магию он бы распознал… Какую же магию тяжело распознать? Слабую, незаметную…

Например, долго дремавшую. Как огненный дар в Инерис… Но врожденные и долго подавлявшиеся чистые способности менталиста – это что-то новенькое! Эта магия всегда побочная, это же не стихийное колдовство! И чтобы такое дарование сидело у них под носом и никак себя не проявляло?!

Получается, даже он может стать его жертвой? Или ему, с его реакцией на ментальный контакт и закаленной силой воли, удастся избежать судьбы марионетки?

Конечно, самый верный способ познакомиться вплотную с механизмом этой магии – это испытать ее на себе…

И самый самоубийственный!

Маг на всякий случай связал Тельса и метнулся к столу – записать основные выводы.

1) Виновник определенно в замке, Тельс ведь сказал, что вызову в город обрадовался, да и пузырек нашел в целительской.

2) Яд – печально известная в узких кругах горхона. Под подозрение попадают все нелюди.

3) Судя по специфике магии, под подозрением не только нелюди, а вообще все подряд. Марионеткой действительно может стать кто угодно.

4) Исполнители, как и Тельс, могут не знать о стороннем на них воздействии.

Масштаб катастрофы впечатлил мага настолько, что с пальцев само собой сорвалось заклинание черного щита, опутавшее князя. Не столько для реальной пользы, сколько для собственного успокоения.

Перечитал, убрал во внутренний карман камзола.

И как прикажете вычислить источник этой гнили?!

Он заставил себя успокоиться, коротко, зло выдохнув.

Сначала – устроить Тельса со всеми удобствами… мм… да хоть в родном кабинете! Дождаться, пока магия немного ослабеет, расспросить по всем правилам. И попытаться заполучить пробу… может, удастся хоть одноразовый амулет изготовить…

– Повезло нам с вами, князь Ламиэ, – выдохнул Кэллиэн, осознав наконец, насколько вовремя он успел. – Нам с вами сказочно повезло…

***

Знакомый голос снова прорвался сквозь марево. Дэтре...

Повезло?.. В чем?..

Тут на серый кокон словно набросили черное покрывало, тяжелое, душное, прервавшее наконец давящее мельтешение алых вкраплений.

Под черным пологом стало… тяжелее... и при этом легче. Он подавлял мысли – даже те, главные и страшные.

Передышка…

Тонущее в чувстве вины сознание встретило ее с затаенной радостью.

Глава 13

...Отыщи поселок Аэшта, да? Поговори с одним многомудрым демоном? Ну-ну…

Дантер стоял и смотрел на абсолютно пустой песок и камни. Перед ним простиралась уютная окруженная полукругом скал «гавань», по которой рябью шли невысокие дюны.

Никого. Ни единого признака жизни.

Эта стоянка тоже пуста.

Жаль. Полукровка надеялся выполнить поручение лорда если не с первой, то со второй попытки. Еще три месяца назад пустынники были в семи днях пути отсюда. Но и там, и здесь было пусто.

И теперь… у них шесть официальных становищ. Шесть. Даже будь у него неограниченный запас порталов, обойти их все было бы нелегко. Но точка переноса у Дантера оставалась одна, и он ее уже израсходовал. И не потому, что сэкономил – хорошо знакомый маг, раньше не проявлявший расизма, вдруг заартачился и не пожелал продать больше «грязному полукровке».

Значит, за ними наверняка следили.

Поняв это, Дантер вывалился и из первого, и из второго перехода не в виду предполагаемого лагеря, а посреди пустыни. Если его путь постараются отследить, то пусть увязнут в зыбучих песках. Южане плохо знали здешние коварные просторы… и не знали, что так называемые кочевники вовсе не бродят по пустыне наобум, а пользуются конкретными, хорошо знакомыми им становищами.

Он же, напротив, немало знал о народе Аэшта, прожив немало лет в одном из поселков близ их самой западной стоянки.

Там пустынников не было – и, пожалуй, хорошо, в его краях сгорело немало посевов… Они вовремя ушли, иначе могло бы затронуть и их самих.

Плохо только, что драконы прошлись огнем не только по тому региону. Полукровки близ Каэрхе тоже пострадали.

Дантер тогда пораскинул мозгами и предположил, что пустынники могли избрать следующей стоянкой местечко поукромнее, потому и двинулся к скалам Рэштар. Но, судя по отсутствию следов и первобытному пейзажу, их здесь нет и в последние месяца три-четыре не было. Они ушли куда-то еще.

Полукровка вздохнул, только этим и выразив досаду.

Придется все-таки обходить остальные становища. Та еще задачка. Лорд Терраэр Эн’Крарго, оказывается, умел давать сложные поручения, при выполнении которых огребаешь больше проблем, нежели при уклонении от них.

Бывший телохранитель и военный разведчик так и не пришел к единому выводу касательно искренности великого лорда. Но уличить его во лжи не удалось, клятва говорила сама за себя, да и оброненные им сведения о проблемах на Юге подтвердились из других источников… Поручения Дантер привык выполнять на совесть. Что и делал, даже если это означало, что его ждет еще неделя в пустыне, жар которой был ему совсем не по вкусу.

Чистокровный демон на его месте наверняка бы как минимум швырнул огнем в скалы, поорал, выпуская пар. Но Дантер был полукровкой, а потому куда лучше владел собой… и куда хуже – силой огня.

Ближайшая стоянка пустынников Аэшта находилась близ горы Каэрхе, маячившей над скалами. Расстояние здесь было обманчивым… Четыре дня? Пять? Шесть? Он давно не был там.

Хотелось бы верить, что третья попытка окажется удачной. И что Аэшта не пострадали от драконьего пламени. И что его проведут сразу к старейшине, который, собственно, и был нужен полукровке, а не пошлют подальше. Это не в их характере, но как знать, что изменилось? Он не приходил в их становище уже лет семь…

Вздохнув, Дантер подавил желание хорошенько врезать кулаком по песку. Ни к чему зря тратить силы. Пополнив запасы воды из колодца пустынников, он подтянул туже пояс, поправил голенища походных сапог, поудобнее перевесил ножны с кинжалом и непременным мечом и умылся напоследок. Эта роскошь не скоро еще ему представится.

Если повезет, он доберется до Каэрхе через четыре дня и быстро разыщет новый лагерь. Если же пустынники решили перейти еще дальше… что ж, он не удивится.

На Севере нечистая кровь была источником не только проблем. К примеру, Дантер как житель одной из дружественных деревень получил право прохода через священные земли пустынников. Пожизненное – если ему не доведется совершить какую-нибудь глупость вроде убийства близ священного огня.

Но теперь Юг начал открыто и жестко, до глупой жестокости, вмешиваться в дела Севера. И, если верить лорду Эн’Крарго, это только начало.

В одном он был согласен с великим лордом. Им совершенно необходим Ассаэр. Только он ухитрялся быть своим среди многих, и среди полукровок, и среди пустынников, и даже среди доброй половины северных лордов. Он знал множество чужих обычаев, исходил в свое время почти весь Север. И если Ассаэр вдруг решит вернуться… Кто-то должен предупредить наследника о том, что здесь творится. А заодно о том, что лорды в Совете проявляют нездоровый интерес к его персоне. Старейшина Эмер уж точно передаст ему эти слова.

Это было главной причиной, по которой Дантер взялся за поручение великого лорда. Одно другому не мешает, верно?

Главное, чтобы не оказалось, что Ассаэр перешел на сторону своего кузена... и что именно от его руки погибла наследница соседнего государства. Иначе все надежды рухнут, как домик из песка.

Дантер вздохнул, злясь на себя. Нужно верить в того, кто всегда верил в него... Но он был у того озера в Нариме. Чувствовал след Ассаэра. Знал, сколько в нем было злости, холодного расчета и неприязни.

Что ж, глупо оттягивать неизбежное. Лорд Эн’Крарго наверняка уже заждался вестей.

Он уверенным, скользящим шагом двинулся по песку в обход скал, забирая на северо-восток, к древней вершине, которая возвышалась над кажущейся непреодолимой преградой.

Слежку Дантер ощутил только на третий день. Сперва напрягся, незаметно прислушиваясь к песку и ветру, а затем расслабился, вспомнив инцидент у мага.

Он не был пустынником… но, будучи военным, умел и ориентироваться, и подмечать очень важные мелочи.

Если повезет, у него скоро будет точка переноса… А может, и целый портал – смотря чем снарядили неумело следящего за ним заносчивого придурка. Даже стервятников ухитрился вспугнуть… От шагов Дантера они даже не дрогнули. Как и летучие мыши в пещере, в которую, быстро приняв решение, нырнул ушлый полукровка.

Правила этой игры он хорошо знал.

***

Все стало… как-то странно.

С этой мыслью Инерис еще старательнее налегла на пестик, растирая в порошок куски крупного и твердого, совершенно сухого корня.

У нее появилось осмысленное занятие – заявив, что надо учиться новому и приносить пользу приютившему ее народу леди-наследница отказалась от вышивки и сбежала к местному лазарету, где кипела бурная деятельность – ингредиенты для противоядий и лекарств старательно перебирали, перетирали, измельчали, варили, сушили, процеживали, смешивали… С отваром на компрессы даже она могла справиться, а рук не хватало, поэтому помощь приняли с благодарностью.

Отбрехаться от благодарности, кстати, не вышло. Процедура была неимоверно пафосной и отчасти тягостной. Эмер с женой и ее родственниками заявился прямо в лазарет, где она, взмыленная, как раз пыталась распилить немаленьким таким ножичком пресловутый корень, вытяжка из которого удаляла из тканей остатки нейтрализованного яда. Да еще и Ассаэра с собой притащили!

Тогда она невольно покраснела, увидев его – разом вспомнилось вчерашнее.

Старейшина с хитринкой во взгляде покосился на хмыкнувшего при виде нее огненного и принялся велеречиво признавать ее заслуги (Инуэль шепотом переводила). Затем Эмер, ухитрившись обрести вид еще более величественный, низко поклонился и, поскольку гостья наотрез отказалась от вознаграждения, признал долг за их семейством, который в случае нужды они вернут, исполнив ее просьбу.

Пришлось натянуто благодарить в ответ. Нет, козырь-то хороший, на любой случай жизни, но Инерис, пожалуй, впервые было настолько неловко. Да и Ассаэр на нее подозрительно зыркал, как на врага народа… Но, следовало признать, молчал.

Он вообще куда чаще теперь молчал. Из его тона ушло то надменное превосходство, которое до такой степени ее бесило раньше. Нет, демон вовсе не стал милым, белым и пушистым, но прогресс был очевиден. Он по-прежнему язвил, но перестал ее откровенно доводить.

К единому мнению насчет происшедшего в тот вечер три дня назад Инерис так и не пришла. Просто то и дело ловила себя на том, что в его присутствии ей теперь как-то не по себе. В голову настырно лезли воспоминания о том подводном поцелуе и недавнем объятии, а заодно почему-то слова Кэллиэна о том, что молодым девушкам ее возраста думать скорее о любви надо, чем о долге…

Это было очень странно. И ее отношения с огненным стали странными. Вчера он ее на прогулку взял, показывал ящерок разноцветных, которые в изобилии шмыгали по скалам неподалеку от поселка. Протянул руку, чтобы помочь подняться на круглый валун – а она замешкалась, смутившись при мысли о том, что коснется его руки.

– Воспарить пытаешься? – беззлобно хмыкнул Ассаэр.

Спохватившись, Инерис смутилась еще больше и разозлилась на себя.

Мысли о том разговоре с Кэллиэном лезли в голову все чаще и чаще.

Нет, в демона она не влюбилась, ещё чего! Просто… Он той ночью был как сам не свой. И, оказывается, тоже умеет тревожиться и даже быть благодарным.

И с ней иначе теперь держится. Изводить почти перестал… Но и как-то отстранился, что ли. А может, это из-за насмешливых взглядов, которые на него Эмер бросать повадился? Словно считает, будто между ними что-то есть… Может, она себя как-то не так повела?.. И не поговоришь ведь на эту щекотливую тему ни с одним из этих… Самцов!

Инерис выронила пестик, сообразив вдруг, что и без них с кем поговорить найдётся. Есть еще Инуэль...

Как бы только подойти к щекотливой теме?

– А у тебя здесь есть… воздыхатели?

Инуэль, услышав это, даже шитье от удивления выронила. У Инерис предательски заалели уши.

...Нашла тонкий подход, тоже мне!

Нет, прав был Кэллиэн, она совершенно не умеет адекватно действовать, когда ситуация требует импровизации!

– Возды… хатель? – сдавленно сказала Инуэль, прикрыв губы тыльной стороной руки и явно пытаясь сдержать улыбку.

«А то и смех, – мрачно подумала Инерис. – Хихикать над глупыми гостями, очевидно, эльфийской леди не пристало».

– Старомодное выражение даже в наших землях, Эрис из Нариме, – эльфийка все-таки тихо фыркнула, не сдержавшись и неожиданно для Инерис, пять раз раскаявшейся в том, что затеяла этот разговор, ответила на вопрос: – Нет, здесь – нет. И слава богам!

Услышав это, Инерис опешила.

– Почему? Разве тебе не хотелось бы отношений, любви? Пустынники вроде бы тебе по душе, да и они к чужой крови спокойно относятся…

– Это еще не значит, что они готовы смешивать с ней свою, – покачала головой эльфийка, но говорила она по-прежнему легким тоном. Явно любопытство Инерис ее не задело.

Уже достижение!

– Да и мне не хочется связать с одним из них свою жизнь и стать типичной женой-пустынницей, – продолжила Инуэль. – Даже если бы я могла.

– Я думала, тебе нравится этот народ.

– Не до такой степени, – усмехнулась эльфийка.

Здесь ее Инерис, пожалуй, понимала. Трудно с ними…

– А на родине были... ну, ухажеры? – осторожно уточнила она.

– Тем более не было. – Но на сей раз в серебристом голосе промелькнула грусть. – Там все совсем иначе. Ухаживания начинаются после сговора о помолвке, а не до. И разговоров о свадьбе мне хватило раз и навсегда.

Прозвучало категорично.

Инерис вспомнила свои проколы – что с Кэллиэном, что с князем Ратри, что с Ассаэром – и решила в кои-то веки потренироваться в тактичности.

«Не буду расспрашивать больше, – подумала она про себя. – Ни за что не буду. Пусть хоть у кого-то обо мне останется нормальное мнение».

Но Инуэль, помолчав немного, совершенно неожиданно продолжила:

– Помнишь, я упомянула как-то о том, что мне подыскали жениха в тринадцать?

Инерис кивнула, преисполнившись удивления. Неужели непробиваемая эльфийка решила рассказать чуть больше о себе?

Может, ей тоже порой не хватает собеседницы? Демониц много, да, но в этом становище они обе чужачки, и это их роднит.

– У нас… сложный мир для женщин, Эрис. – Инуэль подняла на нее взгляд и тихо призналась: – Я ведь не из Йерихо, а из одного из Союзных королевств. Не из последней семьи, как ты, должно быть, догадалась.

Инерис кивнула, совершенно не удивившись этому.

– Традиции у нас соблюдаются свято. Чем младше в семье ребенок, тем меньше у него возможностей и прав… Я младшая, – просто сказала Инуэль, и от ее тона сделалось жутко. – И вот, когда мне исполнилось двадцать пять лет, мне официально представили… женишка, – невеселая усмешка, – и огорошили известием о свадьбе через полтора года. Выгодный брак, хороший, для младшей дочери и вовсе замечательный. Жених был молод, старше меня всего на семьдесят лет, а не на триста, как у нас бывает. Надлежало поблагодарить родителей... выйти замуж за напыщенного идиота, дабы мой отец получил новые связи… И, по традициям, стать его собственностью до конца своих дней. Вещью в его доме. Так он ко мне и относился с момента заключения помолвки.

Инерис стало зябко. Одно дело – читать о подобном, и совсем другое – услышать рассказ из уст действительно пережившей такое девушки.

– Ждать «своей судьбы» я не захотела, и через полгода «ухаживаний» сбежала. Здесь оказалась из чистого упрямства, да так и осталась. По крайней мере, точно не найдут.

Вот как... На Инуэль тоже возлагались определенные ожидания, но эльфийка не стала терпеть и сбежала. Недавно Инерис сказала бы: малодушие. Но теперь... Разве сознание выполненного долга заменит семейное счастье и покой?

И вздрогнула. Кэллиэна она тогда уверяла, что да, заменит. А теперь что?..

"Впрочем, Инуэль же не наследница, – поспешила успокоить себя Инерис. – От нее не зависят жизни многих тысяч людей. Это другое".

– Здесь лучше и спокойнее. Местные мужчины не считают меня привлекательной, и я этому рада. Демоны ревностно соблюдают свои традиции, но пришлых они не касаются, достаточно знать основные. А главное – здесь я не безликая и бессловесная вещь.

– А на родине… неужели по-другому у вас никак? – неловко уточнила Инерис. – Может, можно было как-то с родителями договориться? Пусть бы другого жениха нашли...

Серебристый смех отдавал полынной горечью.

– Ты просто не знаешь, какие у эльфов семьи, – печально вздохнула Инуэль. – Женщина украшает себя и проводит время в праздности либо мелких хлопотах вроде подбора букетов для дома. Мужчина занимается политикой либо своим ремеслом. В обществе семьи проводит положенные два часа вечером – время, свободное от работы и встреч с другими мужчинами. Его тут же окружают заботой женщины. Думаешь, он общаться с ними приходит? Нет. Отдает приказы, гоняет туда-сюда… По крайней мере, именно так вел себя мой жених, и вот такого семейного "счастья" я себе совершенно не желала. У моих отца с матерью, к счастью, отношения были не такими, но традиционный уклад неизменно отравлял и наш семейный досуг… Отец уделял мне и моей сестре положенные по традициям пятнадцать минут в день.

Инерис промолчала, вспоминая собственное детство. Поневоле проникнешься сочувствием к эльфийке… Подробности семейного быта эльфы охраняли весьма ревниво, и теперь ясно, почему.

– На пятнадцать минут в покой, ведущий собственно в детскую, заходил высокий, красивый эльф, которого мы уважительно называли «отец». Ни в коем случае не «папа». Он-то только головой качал, а вот няни… за такое наказывали «улиэлью». Тонкий кожаный ремешок, которым трижды больно били по губам. Следов не оставляет, а потому подходит для наказаний дочерей. Упаси боги при нянях (а они всегда рядом) к матери обратиться не почтительно «матушка» а «мамочка» или «мама». С детства в тебя вколачивают строгое подчинение регламенту, во всем. Длина платья, время прогулки по саду, длительность игры, урока, сна…

– Это же варварство какое-то! Почему не пожаловаться на таких нянь? – возмутилась Инерис. Нет, их тоже за уши няня таскала, бывало, но за дело. А тут… чтоб за такое по губам… дикость какая! А еще мнят себя вершиной цивилизации, тьфу! – Родители же!

Эльфийка пожала плечами.

– Няни ведь из семей, которые служили нашему роду поколениями, и этикету нас обучали традиционными методами.

В голове не укладывалось!

– Матушка нас изредка баловала лаской, но считается, что с дочерьми лучше не нежничать – уйдут в семью мужа, только хуже будет… Он ведь может им запретить видеться с родителями, помимо официальных мероприятий и главных праздников.

– Какая-то извращенная забота о будущем дочерей! Давайте отравим им еще и детство! – не сдержалась Инерис.

– Так у всех. И у нас женщина не в каждом доме бесправна, можно выйти замуж за эльфа из другого королевства, где более мягкие традиции. Некоторым везло. Да и к наследницам знатных родов нередко отношение иное, там принято брачные договоры составлять, которые защищают, правда, не столько девушку, сколько ее отца... Но я самая младшая в семье. Никаких шансов.

Всколыхнулась горечь. Отчасти, может, даже и лучше, когда родители остаются чужими для тебя. Меньше непонимания и боли… У нее вот было счастливое детство, и что потом? Мама неизвестно где, с отцом неизвестно что, он вообще едва ли не убить ее пытался...

– А что потом? – вслух спросила она, возвращаясь к теме беседы.

– В смысле – потом? – растерялась Инуэль.

– Ну, когда эльфийка влюбляется и выходит замуж?

– Эльфийка не выходит замуж за того, в кого влюбляется, – еще одна печальная улыбка. – Потому женские эльфийские песни и повествуют о неразделенной любви или же о любви идеальной. В нашей жизни ей нет места, Эрис, есть только долг – сперва перед отцом, затем перед мужем. Если эльфийка ни в чем не нарушает уклад – она живет, не зная никаких забот… и трудов… чувствуя себя бесполезным придатком, способным лишь рожать детей и выбирать блюда к завтраку. Думаешь, я хотела для себя такой судьбы?

– Никто бы не хотел себе такой судьбы, – пробормотала Инерис, не зная, что еще тут можно сказать.

И снова вздрогнула, осознав собственное лицемерие. Сама-то Кэллиэна уверяла в том, что ей любовь не нужна и думать о ней не следует...

Но разве нынешние размышления и возмущение за эльфийку не свидетельствуют о том, что ее истинное мнение отличается от тогда озвученного?

Так вот попытаешься с другой девушкой поговорить о мужчинах, и окончательно в себе запутаешься...

– Именно, – и эльфийка улыбнулась – даже вроде с облегчением. – Я отчего-то думала, что ты укорять меня будешь…

– Нет, – покачала головой Инерис. – Я понимаю, что тебя толкнуло на этот шаг. Только… не жалеешь теперь?

– Ничуть. Здесь я – это я. Я принадлежу себе. Пусть в чуждой пустыне, солнце которой обжигает кожу, пусть я своим трудом зарабатываю на хлеб, что не родители, так женишок наверняка посчитали бы позором… Но у меня нет господина. Я свободна.

Гордая и счастливая улыбка эльфийки вызвала к жизни и вовсе крамольные мысли.

А ведь фактически, исчезнув из Нариме, она тоже обрела свободу. Свободу идти, куда хочется, делать то, что считает нужным, жить так, как нравится… никакого этикета, тесных платьев, скучных разговоров, грязных уловок…

«Представьте на мгновение, что вы перестали быть наследницей, Инерис, – вновь раздался в сознании голос придворного мага. – Что тогда осталось бы от вас? Кем бы вы были?»

На данном этапе ответ звучал неутешительно.

Потерявшейся маленькой девочкой.

Но у нее еще есть шанс найтись.

– Отчасти я даже завидую, – призналась Инерис. – Ты удивительная и очень смелая. Я бы вряд ли решилась на такое. Когда мне отец неподходящего жениха подобрал, его вместо меня один темный маг отваживал, пока я покорно взаперти сидела, – она вздохнула. Кажется, это было так давно...

– Что-то мне подсказывает, что твоя история весьма интересна, – чуть прищурилась Инуэль. – Сказанное мной тебя ни к чему не обязывает, просто... – Вздох и тихое: – Спасибо, что выслушала. Поделиться наболевшим давно хотелось, но не с кем было, а после того, как ты Соши помогла... – эльфийка пожала плечами. – Ты тоже удивительная женщина, Эрис из Нариме. Но хватит обо мне, скажи-ка лучше, – не давая Инерис возможности смутиться, эльфийка лукаво склонила голову набок. – К чему были вопросы про воздыхателей? За тобой кто-то приударить решил, пока меня рядом не было?

– За ней-то? – раздался ленивый, ехидный, бесцеремонный голос. – Это вряд ли. Она своими вопросами уже замучила и Эмера, и всех знахарей, кто хоть как-то говорит на всеобщем, и ей дела нет до того, что мужчин донимать не следует. Да, Иней?

Инерис резко обернулась к пологу шатра и, к своему крайнему смущению и неудовольствию, встретилась взглядом с нахальными черно-синими глазами.

Вот и поговорили на животрепещущую тему! Тема тут же лично заявилась, причем еще до того, как ее в беседе затронули!

Что за проклятье ее преследует? Почему ни с кем она в последнее время не может нормально поговорить о том, что ее тревожит или интересует?! И почему всегда мешает один и тот же бесцеремонный тип?!

Она готова была придушить Ассаэра на месте – и, судя по взгляду Инуэль, та бы не отказалась оказать ей посильную помощь.

Ассаэр догадывался, конечно, что его появление после такого вопроса озадачит девушек, но планировал вообще-то полюбоваться на их смущение и робость.

Однако Инерис и Инуэль переглянулись так, словно планировали убийство.

Ему на миг даже не по себе стало.

Он собирался зазвать Инерис к скалам, где можно было встретить восход полной луны – большой, ярко-желтой, которая словно расстилается перед тобой – протяни руку и потрогай... Но на подходе услышал небольшой обрывок разговора – и вошел раньше, чем успел хотя бы нормально подумать. Ядовитый комментарий тоже сорвался с губ легко и непринужденно.

О чем же таком они говорили до того, как Инерис принялась рассказывать о несостоявшемся женишке? Солтейна небось в виду имела… Надо же, а он и не знал, что вездесущий Дэтре и к той истории с хвостатым ухитрился руку приложить…

Кольнуло неприязнью. В какой момент из жизни наследницы ни ткни, придворный маг непременно маячит на горизонте!

А потом еще и вопросы о потенциальных ухажерах пошли...

Он и не сдержался.

Но чего Ассаэр совершенно не ожидал, так это того, что застанет врасплох Инуэль. Эльфийка даже ничего не сказала, не попыталась мягко укорить его, деликатно вступиться за свою гостью... На его памяти смутить ее удалось впервые. Неужели леди-наследнице Нариме удалось-таки разговорить скрытную эльфийку?

Инерис попыталась подыскать достойный ответ, но не придумала ничего умнее, чем огрызнуться:

– Кто бы говорил! Стоит мне с кем-нибудь из местных заговорить, пялишься, как сыч! Даже старейшина Эмер над тобой посмеивается! Ты ревнуешь, что ли, демон?!

К ее удивлению, слабый укол все-таки попал в цель – демон вздрогнул.

Ревнует?!

Еще чего не хватало!

Но неудовольствие, пожалуй, было… Ассаэр вдруг осознал, что ему и впрямь было неприятно смотреть, как леди-наследница преспокойно общается с теми, кого он знает с детства. Ведь недавно совсем уверяла, что без него чувствует себя неуютно здесь! Похоже, она твердо вознамерилась исправить это обстоятельство.

– Не смеши меня, – с легким запозданием отмахнулся он. – Просто Эмеру сочувствую. – Неприкрытая издевка.

И главное, Эмер явно одобрял ее неуемное любопытство! Вчера, к примеру, Иней ухитрилась перехватить старейшину по дороге к лазарету. И учитель рассказал ей в общих чертах о том, куда они ездили в тот день, что там увидели, как торговались… Не знает он, с кем откровенничает, а эта поганка инкогнито этим беззастенчиво пользуется!

– Если бы мешала кому – мне бы об этом уже сказали, – огрызнулась Инерис. – Не прямым текстом, но намеки я неплохо понимаю, знаешь ли… А вот твои манеры меня уже откровенно пугают. Давно под дверью стоишь? И вообще, тебе твой учитель не рассказывал, что подслушивать нехорошо?!

Мелькнула мысль: вот как чувствуют себя люди, к которым входишь не вовремя, да? В комнату леди-наследницы, ясное дело, никто не врывался (Кэллиэн не в счет), но ей не раз доводилось заставать других врасплох.

Похоже, этот огненный – ее наказание за былые грехи. Убить мало!

– Дверей здесь нет, – не преминул съязвить демон. – К тому же я не подслушивал, только-только подошел. И, поверь, уже раскаялся в этом. Похоже, вы тут вели типичную женскую беседу, в которой мужчине нет места… я, правда, был о вас обеих лучшего мнения.

Инуэль тихо выдохнула, услышав это. Ассаэр, при известных недостатках, лжецом не был. Ему была в общих чертах известна ее история, однако эльфийке совершенно не хотелось, чтобы посторонний мужчина узнал о ее былых обидах и слабостях.